Текст книги "Неподчиненная"

Глава 21

Дмитрий

Женя – это нечто.

Едва она вошла, как все слова, вся заученная речь вылетела из головы. Я не мог разговаривать, дыхание сперло от одного ее вида. Эта длинная юбка-карандаш, прикрывавшая очаровательно круглые колени, бесформенная блуза, скрывающая пышную грудь, строгая прическа и минимум макияжа – все это не вводило меня в заблуждение. Я буквально физически ощущал те волны эротизма, что излучала эта женщина. Она сводила меня с ума, даже когда была такой холодной и отстраненной, как сейчас.

Да нет, херня, больше чем уверен: притворяется.

Был только один способ проверить это. Конечно, говорить пришлось, но это не главное. Гораздо важнее, что Женечка осталась такой же податливой, легковозбудимой и чувственной. Ее трусики намокли так быстро, что я не мог терпеть. И нарушил правило, которое сам же для себя установил: не трахать никого в кабинете. Вообще не касаться женщин на работе, для этого есть более подходящие места по типу мотелей или, на крайний случай, в машине.

Но Женя слишком манила, чтобы думать о каких-то там правилах.

Она так сладко постанывала, кусала от нетерпения губы и терлась об меня – искушение было слишком велико. Те бешеные порывы страсти, что вспыхивали между нами, были красноречивее миллиона ненужных слов. Наши тела доверяли друг другу, в момент близости становясь единым целым.

И только разум еще сопротивлялся…

И все же, лаской и уговорами, мне удалось добиться желаемого.

Да блять! – Женя хотела меня не меньше.

Так почему, получив оргазм, отвернулась, как чужая?

– Что такое?

Я обхватил пальцами ее подбородок и развернул голову так, чтобы она смотрела мне в глаза. Она плакала.

– Это неправильно… – губы ее дрожали. – Так не должно быть.

– Неправда, – возразил, прижимая ее к себе и гладя по вздрагивающей спине. – Все именно так и должно быть. Давай забудем об этой сцене с Людой. Просто поверь: между нами ничего не было.

Она почти согласилась и приняла. Ее взгляд потеплел, а губы дернулись в легкой улыбке. Еще бы немного, и мне удалось ее убедить.

Но гребанный стук в дверь прервал контакт.

– Дмитрий Николаевич, вы там? – послышался капризно-раздраженный голосок Люды. – Ну Ди-и-имочка…

– Сука! – вырвалось у меня.

Убью эту тварь! Я же объяснил ей, что, несмотря на начало, продолжения не будет. Оставил эту блядину на работе, а она подставила в самый неподходящий момент. Мы договорились, что она больше никогда не называет меня по имени. Ей наверняка стало известно, что Женя здесь.

– Пошла вон! – крикнул так громко, что, кажется, стены содрогнулись.

Все, уволю, и дело с концом. Больше никакой жалости и доброго отношения.

– Не притворяйся, – холодно заявила Женя. – Вы встречаетесь с ней, это понятно.

У меня глаза полезли на лоб от такого заявления. Я попытался обнять Женю, но она оттолкнула и стала поспешно поправлять на себе одежду.

– Больше не вызывайте меня, Дмитрий Николаевич, если у вас что-то зачешется в штанах. Или чтобы позлить подружку. Я главный бухгалтер, а не потаскушка.

– Прекрати! – я тоже рассердился. На себя, на Женю, но больше всего на Люду. – Люду уволю сегодня же, она больше нас никогда не побеспокоит.

– Не стоит! – Женя тоже перешла на повышенные тона. – Между нами больше ничего не будет.

Я снова попытался привлечь ее к себе, но она потребовала оставить ее в покое. Открыла дверь и вылетела в приемную.

В которой все еще ожидала Люда.

Грубо схватив за руку, затащил ее в кабинет. Мне хотелось рвать и метать, я был на грани того, чтобы ударить женщину. Хотя, какая, к херам, из Люды женщина? Это мерзота, которой нет места ни в моей жизни, ни в офисе.

– Какого хера ты творишь?! – орал я, забыв к чертям о правилах приличия.

– Отпусти… – пропищала секретарша, дернув руку. – Ты делаешь мне больно…

Я буквально швырнул ее на диван и пригвоздил к месту взглядом. Глядя на то, как она потирает предплечье, на котором остались красные следы от захвата, не испытывал ни угрызений совести, ни жалости. Надо было хватать за шею, а не за руку.

– Тебе уже было сказано забыть о командировке! – припомнил я. – Та ночь была случайностью. И не смей называть меня по имени!

– Простите, но как я могу забыть о той ночи?… – пропищала она, подняв на меня по-детски невинный взгляд. – Ведь после нее я беременна.

– Что-о-о?…

Мне показалось, или она действительно это сказала?

– Понимаю, прошло еще так мало времени, но я уверена как никогда, – с улыбкой заявила она. – Вы ведь не станете бить или увольнять беременную женщину – беременную от вас.

Я не знаю, использовал ли презерватив. Блядь, да я даже не помню, как трахал эту сучку и трахал ли вообще. С Женей точно брал резинки, но лучше бы с ней не вспомнил про контрацепцию.

– Идем! – схватив Люду за руку, потащил к выходу. – Сейчас поедем в клинику и все точно узнаем. Учти, если ты соврала – убью.

Пока эту потаскушку осматривали врачи, я рвал на себе волосы и проклинал тот день, когда принял ее на работу. Когда решил предложить ее Борисычу. Когда вместо того, чтобы поговорить с Женей, отправился в бар и надрался до розовых пузырей.

Беременность Люды подтвердилась. Кроме того, врач сказал, что тест на отцовство можно сделать только на более позднем сроке, пока велика вероятность ошибки.

– Разве ты не рад, что станешь папочкой?… – даже голос Люды раздражал. И как я мог на нее вскарабкаться?

– С чего ты взяла, что это мой ребенок? Накануне ты трахалась с Борисычем, тебе это ни о чем не говорит?

– С ним мы предохранялись, а с тобой нет. Ты сказал, что хочешь чувствовать всю меня без ограничений.

Я был пьян, но не ебанулся же?!

– Хорошо, подождем родов, и если это действительно мой ребенок, признаю его. Но пока ты молчишь. И лучше, если уедешь на время, скажем, в платную клинику где-нибудь за границей. Ты ведь никому еще не рассказала об этом?

Евгения

Слухи, как ядовитые гадюки, поползли по офису, больно жаля в самое сердце. Официально считалось, что Люда, секретарь босса, сильно заболела и уехала лечиться в Израиль. Но шушукались совсем о другом. Говорили, будто она беременна, а счастливым отцом скоро станет не кто иной, как Дмитрий Гранов.

Сначала я пыталась отмахнуться от слухов и разговоров, как делала это обычно. Уж мне-то было прекрасно известно, что Демон никогда не забывал о презервативе. Или это только со мной?…

– Слышала, Демона видели в магазине детских игрушек, – хихикнула Света, склонившись к плечу подружки. – Сказал, будто выбирал подарок для племянницы. Ха! Коляску он смотрел, выбирал ползунки и распашонки.

– Демон, и вдруг отец?… – притворно охнула Ольга. – Не представляю его в этой роли.

– А вот помяните мое слово. Ради ребенка он изменится! – уверенно заявила Катя, самая старшая и опытная из сплетниц. – И блядовать перестанет. Дети, они всегда меняют человека к лучшему, даже такого закоренелого холостяка и повесу, как наш Демон.

Терпеть это дольше я не могла. При подчиненных никогда не ревела, но под глазами залегли такие мрачные тени, будто я специально каждое утро подрисовывала их серым карандашом. Мое тело и душа умирали. Я потеряла в весе, перестала спать ночами, а если и отрубалась ненадолго, то только лишь для того, чтобы увидеть очередной кошмар. Выкинуть Дмитрия из головы не получалось, только если отрезать ее к чертям собачьим.

Мысль о самоубийстве выглядела спасением.

Но я должна была жить ради бабушки. Она не оставила меня в тяжелые времена, не могу я поступить с ней иначе.

– Все, хватит!

Громыхнув папкой о стол, поднялась с места.

Прихватила сумку и отправилась в отдел кадров – писать заявление об уходе. Пусть мне не найти такую же высокооплачиваемую работу и не получить хорошие рекомендации – плевать. Лучше получать меньше, зато не сходить с ума от мыслей, не вздрагивать от каждого телефонного звонка.

Демон ворвался в бухгалтерию как раз тогда, когда я собирала вещи. Отрабатывать положенных две недели я не могла и согласилась на крупный штраф.

– Всем выйти! – приказал Демон, хищно сверкнув глазами. – Всем, кроме Евгении Ивановны.

Девчонки заскрипели стульями. Зашуршали бумагами, и, не дожидаясь повторного приказа, серыми мышками выползли из помещения.

– Я не разрешаю тебе увольняться! – рычал Демон у меня над самым ухом. – Ты слышишь?!

– Конечно, я же не глухая.

Я всего лишь идиотка, поддавшаяся порыву и променявшая престижную работу на разбитое сердце.

Обхватив за плечи, меня развернули к себе лицом.

– Не уходи, прошу тебя…

Он больше не бесился. Демон выглядел уставшим и каким-то изможденным. И у него, кажется, был такой же серый карандаш, которым он рисовал круги под глазами.

– Ты скоро станешь отцом, – напомнила я. – Забудь обо мне, живи своей жизнью.

– Не факт, что я отец этого ребенка! Ты прекрасно знаешь, что Людка спала с Борисычем и хрен знает с кем еще. И даже если ребенок от меня. Разве это помеха?

– Для меня да. Я сама росла не в полной семье, и не имею права забирать у ребенка отца.

Кто бы знал, до чего тяжело мне давались слова. Как трудно было стоять рядом с Дмитрием и чувствовать его чужим. Не иметь возможности прикоснуться, хотя бы проститься. Но если бы я только рискнула взглянуть ему в глаза, то уже не смогла остановиться. Он был слишком дорог мне, меня все еще тянуло к нему с непреодолимой силой.

– Что ты несешь, Женечка?… – он все еще пытался оправдаться. – Ты серьезно думаешь, что я женюсь на Люде? Создам с ней семью?

– Но спать же ты с ней мог.

– Я был пьян и ничего не помню!

– Это не оправдание…

Даже не знаю, как мне удалось вырваться из лап Демона. Все прошло словно в тумане. Я так боялась его и так хотела одновременно, что бежала без оглядки, боясь, что решимость покинет меня.

Только дома, упав на постель, смогла дать волю слезам. Слишком много всего накопилось – столько, что мне не вывезти. Эта огромная телега с кирпичами, что лежала на моем бедном сердце, никак не хотела сворачивать. Подушка стала совершенно мокрой, но слезы все не иссякали. Меня словно прорвало.

Все это время бабушка сидела рядом и гладила по голове, совсем как в детстве. Макс тихонько поскуливал и терся лохматой головой о ноги. Но даже ради них, близких и родных, я не могла остановиться. Мне нужно было выплакать все, что накопилось. Выплеснуть наружу.

– Ненавижу! – это были первые слова, что я произнесла, когда слегка отпустило. – Больше никаких мужиков. Не одного!

– Полно, деточка… – бабушка ободряюще улыбнулась. – Нельзя судить обо всем стаде из-за одной паршивой овцы. Ты молодая, в твоей жизни будет еще полно всяких там Демонов.

Я шмыгнула носом. Демонов больше не будет, таких, как он я точно буду обходить стороной. Сразу знала, что ничего хорошего из этого не получится. И все же летела, как стрекоза, на его обжигающий огонь. Где была моя голова, когда я связывалась с Демоном? Чем думала?

Хотя, понятно чем…

– Давай куда-нибудь уедем? – попросила я. – Как можно дальше отсюда и как можно на дольше. У меня больше нет сил здесь оставаться. Уедем туда, где нас никто не знает. И никто не найдет…

Глава 22

Евгения

Взять деньги, что так любезно выбил из мошенников Дмитрий, было сложно и просто одновременно. Но гордость, прежде требовавшая не трогать ни копейки, видимо, вытекла из меня вместе со слезами. Осталось лишь дикое желание послать все к черту и отправиться куда глаза глядят.

У бабушки глаза не глядели. Но всю жизнь она мечтала побывать в Испании, погреться на роскошном пляже Коста Брава, посетить достопримечательности. Купить билеты и сделать загранпаспорта труда не составило, а вот найти подходящее жилье, где мы могли бы разместиться с Максом, оказалось настоящей проблемой. Несмотря на то, что он – поводырь.

Но и эта проблема оказалась решаема.

Гораздо труднее было оставить в прошлом неудавшийся роман. Хотя, разве то, что было у нас с Демоном, можно назвать так? Для него, скорее всего, это был обычный перепихон с понравившейся девушкой. Моя недоступность и внешняя холодность сыграли жестокую шутку, сделав желанной добычей. И даже то, что Демон пытался наладить отношения, не делало его порядочней в моих глазах. Все эти разговоры о том, что он был пьян. Но ведь когда они с Людой сидели в баре, он был совершенно вменяем. К тому же, будучи даже на грани обморока, я бы не полезла в койку к неприятному мне мужчине.

Не насиловала же его Люда в самом-то деле.

Тем более не настаивала на незащищённом сексе. Зная ее, любительницу роскошных нарядов, роскошных мужчин и тусовок, сложно было представить ее даже беременной, не то что матерью. Люда – и грязные памперсы, бессонные ночи, режущиеся зубки и грудное вскармливание? Мне слабо представлялось это.

Интересно, а каким отцом станет Демон?

Несмотря на все попытки не думать, эта предательская мысль не давала покоя. В отличие от Люды, Дмитрий вполне представлялся мне в роли родителя. Вот он встает ночью к малышу и укачивает его на своих сильных, крепких руках. С гордостью настоящего Демона гуляет с коляской и с воодушевлением рассказывает о первых шагах малыша. Катает его на своей спине, изображая лошадку. Играет в футбол с мальчиком. Или помогает заплетать косички девочке.

От последней мысли я невольно улыбнулась.

Уж очень живой, почти реальной была картинка. Вот только матерью малыша в фантазиях была вовсе не Люда. Это себя я представляла на ее месте. Мечтала подарить Дмитрию наследника, стать для него не только подругой на одну ночь, но женой, матерью его детей, помощницей и просто его любимой.

Ох уж эти мечты… После них так больно возвращаться в реальность.

– Все хорошо, доченька? – бабушка, как всегда уловив мое настроение, коснулась руки. – Снова думаешь о нем, да?

Мы прогуливались вдоль пляжа Айгуаблава, наслаждаясь дивными пейзажами и свежим воздухом. Здесь было на удивление немноголюдно, особенно по утрам. Пляж находился в бухте, и море было спокойным и тихим, совершенно без волн, словно огромное голубое зеркало.

– О ком ты? – я притворилась, будто не поняла вопроса. Задрала голову, поддерживая шляпу, и сквозь солнечные очки посмотрела на чистое небо.

– Если не хочешь, не буду спрашивать о нем, – вздохнула бабуля. – Но я вижу, что ты скучаешь. Даже здесь…

Я так и не рассказала бабушке о причине разрыва, ограничившись банальным «не сошлись характерами». Но она была слишком чуткой и проницательной, чтобы поверить в подобные глупости.

Вечером у нас была экскурсия по окрестностям. Мы забрели в уединенное место, где располагалась средневековая крепость. Здесь, блуждая среди каменных переходов, мы и встретили Валерия. Он прибыл с другой группой туристов, но отбился от своих ради того, чтобы пообщаться со мной. Он был высок, хорошо сложен, хотя и не мускулист, как Дмитрий. Его темные густые волосы на висках чуть тронула седина, зато улыбка была мягкой и обворожительной. Голубые глаза напоминали о небе и море.

– Какие две очаровательные барышни! – проговорил он, услышав знакомую речь. – И только один кавалер, – имея в виду Макса.

Валерий чем-то напоминал средневекового рыцаря манерами и поведением. Он так обходительно обращался со мной и бабушкой, говорил комплименты и помогал нам перебираться через частью разрушенные ступени и коридоры замка. Голос его был ровным, спокойным, без той сексуальной хрипотцы, что так нравится всем нам, женщинам. Его сложно назвать брутальным мачо, скорее, он добропорядочный кавалер. Из таких получаются отличные мужья – это мне бабушка сказала украдкой.

Между мной и Валерием не вспыхнула та искра, что способна разгореться в пожар и снести все на своем пути. По крайней мере, с моей стороны. Не было того безумного притяжения, что я испытывала к Дмитрию с первого взгляда. И все же общаться с новым знакомым было приятно. Мы несколько раз прогуливались вместе с бабушкой и Максом, вместе ходили на пляж, экскурсии и посещали уютные кафе на берегу.

А потом он пригласил меня на свидание.

– Сходи, деточка, развейся, – настаивала бабушка.

Я сомневалась.

– Меня к нему совсем не тянет…

– Никто и не заставляет тебя с ним детей крестить. Просто сходи на свидание, растряси тоску.

При упоминании о детях сердце болезненно дрогнуло. Я согласилась пойти из чистого упрямства. Не чтобы проучить Демона или забыться в объятиях другого мужчины. Скорее, собиралась напомнить себе, что я все еще молодая привлекательная женщина, которая нравится мужчинам.

– Будь с нею вежлив и учтив, – предупредила бабушка Валерия, когда он заехал за мной на своем шикарном белом кабриолете. – А то был у нас тут один…

Я покраснела от ее слов, но Валера сделал вид, что не обратил на них внимания.

Мы заехали в ресторан, а после катались по узким улочкам, болтая ни о чем. Точнее, больше говорил Валерий, стараясь всячески растормошить меня. Но я чувствовала себя скованной. Моим мыслям и поступкам не хватало легкости, какой-то чисто женской игривости. Мой спутник не мог не заметить этого.

– Ты очень грустная, Женечка, – сообщил Валерий. – Это неправильно, что такая красивая женщина так редко улыбается. Заедем ко мне? Я напою тебя чаем с вареньем – из дома привез. Сливовое – говорят, лечит любые депрессии.

Приглашение домой на первом же свидании показалось мне излишним, и я отмахнулась, предложив попить чай в другой раз. Но Валера оказался настойчивым.

– Женечка, я знаю, что ты не такая, – предупредил он с серьезным выражением лица. – Мы всего лишь попьем чай, ничего запретного.

Женечка… Так называл меня Дмитрий. Но у него мое имя звучало мягче, ласковей. Вот только он ушел из моей жизни, так что нечего мечтать и сравнивать.

– Хорошо, – сдалась я. – Но только недолго, бабушка будет волноваться.

И мы действительно пили индийский чай с домашним вареньем. Смотрели задорную комедию, и я даже вспомнила, что значит смеяться. Валера вел себя благородно и ничем не намекал на близость. Вот его рука оказалась у меня за спиной, но даже тогда я не почувствовала подвоха. И только когда на запястье защелкнулись наручники, опомнилась. Попыталась сопротивляться, но Валера был жилистым и крепким, мне никак не удалось бы совладать с ним.

– Прекрати немедленно! – выкрикнула я, закованная, словно преступница. – Ты сошел с ума? Что ты творишь?

Не обращая внимания на мои крики, он взял со столика нож, которым до этого резал хлеб, и распорол на мне блузку.

– Все хорошие девочки на самом деле плохие, – многозначительно протянул он, усмехаясь, как какой-нибудь маньяк из фильма. – И вам нравится подчиняться.

– Не смей! – выкрикнула я, все еще пытаясь освободиться. Металлические каркасы натирали запястья, но свобода была куда дороже пораненной кожи. – Я не собираюсь играть с тобой в эти игры.

– Все сначала так говорят, – рассмеялся он мне в лицо.

И достал веревку.

– Ты говорил, ничего запретного! – выкрикнула я в отчаянии.

– О, да! – он рассмеялся. – Сегодня никаких запретов, детка.

Первая попытка связать меня провалилась. Я дернулась и побежала к распахнутому окну, чтобы позвать на помощь. В голове билась только одна тревожная мысль: домик слишком далеко, чтобы нас услышали.

– Сядь на место! – приказал он, угрожая ножом. – Ты ведь не хочешь реальной боли, верно? Мы всего лишь поиграем. Увидишь, тебе понравится…

Одной рукой удерживая нож у моего горла, второй он стал шарить по моему телу. Потные лапы бесцеремонно сжали грудь, покрутили сосок. От боли у меня едва не хлынули слезы, но отвращение было сильнее. Валера вел себя так, будто видел грудь впервые. Да и женщину вообще. Пальцы его подрагивали от нетерпения, когда заползли мне под юбку. Потерли половые губы, покрутили, словно не зная, что делать дальше. Я снова дернулась, но острие ножа слегка прокололо кожу.

– Лучше сразу убей! – приказала я. – Трахаться с тобой я не буду. Только знай, моя бабуля не из слабых, хотя и слепая. Она знает, где я и с кем. И наверняка вызовет полицию.

Угроза подействовала. Валера вздрогнул всем телом и посмотрел непонимающим взглядом, перестав терзать мою «киску». Ни о каком возбуждении не могло идти и речи, я была сухой и неподатливой. Если бы он только попробовал войти в меня – даже пальцами – то не причинил бы ничего, кроме боли.

– Зачем полицию? – он непонимающе похлопал глазами. – Мы же только играем. Ты была такой зажатой, что я решил слегка позабавиться.

– Играем?! – рявкнула я, как разъяренная тигрица. – По-твоему, угрожать женщине ножом и насиловать – это игры? Так ты считаешь?

Он снова потянулся к моей груди – на этот раз прикосновение было более нежным, медленным, но оттого не менее противным.

– Разве это насилие? – уточнил он. – Ты сама хочешь меня, я чувствую. Твои трусики совершенно намокли, а соски торчат, как будто хотят проткнуть меня.

О да, проткнуть его я хотела. Только не сосками, а чем-то посущественней. К примеру, тем ножом, что сейчас упирался в мою шею.

– Ты совсем идиот? – спросила я зло, наплевав на опасность. – Соски если и торчат, то только от боли. А трусы скоро намокнут от того, что я описаюсь от страха. Другого тебе своими игрищами не добиться.

Моя гневная речь на мгновение вывела Валерия из равновесия. Он задумался, что-то перебирая в мыслях, опустил нож. Этого мне хватило, чтобы с размаху ударить головой ему в живот. Понятия не имею, откуда у меня взялись силы и тем более навыки. Но удар получился весьма действенным и болезненным: Валера со стоном упал на пол.

А я в разрезанной блузке и смятой юбке бросилась к выходу. Плевать, как выгляжу, главное, сбежать. Добраться до дороги и остановить какую-нибудь машину. Или наткнуться на группу туристов. Что угодно, лишь бы не быть наедине с этим придурком.

– Стой! – выкрикнул он, поднимаясь. – Я не собирался тебя насиловать. И даже причинять боль.

Чертов замок никак не хотел открываться.

– Это будешь рассказывать судье!.. – обронила я. – И про игры, и про никаких запретов.

Подняв руки, он двинулся в мою сторону:

– Не надо судей и обвинений. Жена убьет меня, если узнает, как я провел отпуск. Давай договоримся, слышишь? У меня есть деньги – сколько хочешь за молчание?

Жена, вот как. Что ж, мне искренне жаль эту женщину. Впрочем, кто знает, вдруг она такая же извращенка и как раз-таки любит, когда ее муженек причиняет ей боль.

– Мне не нужны деньги, – рыкнула я. – Лучше дай ключ от наручников.

Он хотел сам освободить меня, но я боялась подпускать его близко. Ключ от наручников лежал на том же столике, возле вазочки с пресловутым вареньем. Видимо, в панике я не обратила на него внимания.

Что ж, слива помогла, скучать я перестала. Но и улыбаться желания не возникало.

Накинув одну из мужских рубашек, доходившую мне до колен, я схватила сумочку. Все это время Валера уговаривал меня не заявлять на него, все еще предлагал деньги.

– В следующий раз, когда решишь поиграть, вспомни о семье прежде, чем возьмешь в руки нож, – посоветовала я.

И вышла, громко хлопнув дверью.

Как добралась до своего домика, помню смутно. Все было как в тумане, размыто и нечетко. Кажется, я плакала, но перед тем как войти, приказала себе успокоиться.

– Как прошло свидание? – набросилась на меня бабушка. – О… Это сейчас так модно, ходить в мужских сорочках?

– Нет… не знаю, – нерешительно отозвалась я. – Просто надела первое, что попалось под руку.

– Оу… Выходит, вы с Валерой…

– Мы с ним не пара! – заявила я тихо, но твердо.

Вот это было правдой. Единственной, что я сказала бабушке о том дне, чтобы не пугать и не волновать понапрасну.

– Это все потому, что ты не забыла о Дмитрии. Все еще любишь его, да?

Не удержавшись, я кивнула и низко опустила голову.

– Так почему сейчас не с ним? – послышался новый вопрос.

Сдерживаться не осталось сил. Сжав кулаки, я вскинула голову и со злостью, что испытывала к Демону, выкрикнула:

– Да потому, что в командировке он обрюхатил секретаршу и теперь готовится стать примерным отцом!

Меня всю трясло, как будто стояла раздетая на льду. Даже когда мне угрожали ножом, я не была так испуганна и подавлена.

– Вот сволочь! – выдала бабушка. – Вот найду этого Демона и сама откручу ему яйца – чтоб неповадно было.