Текст книги "Сквозь туманы синие…"

Глава 11

После ужина, на котором Максим познакомился со всеми моими домочадцами, он стал нашим частым гостем. Бабушке нравился его добрый, спокойный характер и интерес к травам, папочка уважал его за ум и порядочность, Полина просто души в нем не чаяла, а братья молча его одобрили и приняли в свою компанию. Можно сказать, что семья успокоилась относительно моего будущего и все в скором времени ожидали, что Максим Кириллов попросит меня стать своей хозяйкой.

Даже я свыклась с мыслью, что скоро буду связана с «моим Толстячком» до конца дней. Мне даже казалось, что я люблю его – мне было приятно видеть его, обсуждать какие-нибудь события, даже просто молчать с ним было не трудно, а естественно. Ну а что касалось телесных наслаждений….Я уверила себя, что все это ерунда, и не столь важно. А возможно, я и получаю то несказанное удовольствие, о котором болтали некоторые девицы в нашем отделе, не зная об этом. В общем, я тоже была абсолютно уверена, что Максим через полгода – время, которое требовали выдержать приличия от первого знакомства с родителями будущей хозяйки, заберет меня к себе в дом в качестве своей второй половины.

То, что я буду должна покинуть свой дом, немного огорчало меня, но таковы были правила – хозяйка всегда переходила в дом хозяина. Я тоже познакомилась с многочисленной семьей Максима: его матерью, отцом, четырьмя братьями и тремя сестрами. Максим был предпоследним в семье. Младше его была только одна из сестер. Почти все братья и сестры успели обзавестись семьями, поэтому в клане Кирилловых было достаточно много народу. Первое время я никак не могла всех запомнить и боялась перепутать имена. Наверное, я показалась родственникам Максима весьма молчаливой, замкнутой, а может и слишком высокомерной особой оттого, что почти ничего не говорила, так как мне просто не о чем было с ними говорить. Но, видимо, дочке советника это прощалось и все со мной были приветливы и добры.

Встречи с Красавчиком были редки, но все равно продолжались. Раз сто я хотела поставить точку в наших бесперспективных, совершенно ненужных мне отношениях, но, встретившись с презрительным взглядом Веронички, ноги сами несли меня к кабинету моего начальника. К счастью, в конце года на него наваливалось столько работы, что о плотских утехах ему думать было практически некогда. К своему большому удивлению, я узнала, что из всех своих пассий, по крайней мере, в нашем отделе он успевал выкроить время только для меня. В стороне осталась даже прекрасная Вероника. Однажды в обеденный перерыв, я увидела, как в пустом кабинете она что-то шептала Красавчику на ухо, держа его за рукав теплого шерстяного свитера, который собственноручно связала ему. Нетерпеливо махнув рукой, немного раздраженно Красавчик сказал:

– Ника, ты же знаешь, что сейчас у меня слишком много работы, я не могу провести с тобой даже пары минут! У меня их просто нет! Ни в рабочее время, ни после! Ухожу я отсюда чуть ли не в полночь. Добираюсь до дома в лучшем случае к часу – падаю замертво в постель, чтобы встать в пять утра и опять идти на работу. Подожди пару недель, когда я сдам все отчеты!

– Но для этой страхолюдины ты всегда находишь время! – Выкрикнула Вероника. – И не говори, что ты вчера читал ей инструкции в своем кабинете! – Ее пухленькие губы предательски задрожали, а глаза заблестели от набежавших слез.

– Я не желаю обсуждать с тобой эти вопросы. – Холодно сказал Красавчик. – Я пока еще свободный человек и имею право проводить свое время, как захочу и с кем захочу. Тебе я говорю – подожди, пока у меня появится свободное время. Если тебя это не устраивает – что ж… – Он развел руками. – Я не последний мужчина в Жизнебурге. – С этими словами он вылетел из кабинета и, что-то сердито бурча себе под нос, не заметив меня, пронесся мимо.

Вероника рыдала в три ручья, размазывая по щекам грязно бурые пятна, получившиеся от смешения туши, теней и румян. Мне ее стало даже жаль. Я вошла в кабинет и хотела предложить ей свой носовой платок. Но когда эта красавица сквозь реку слез разглядела меня, ее лицо исказилось от злобы, и она почти по-змеиному зашипела:

– С-ка! Потаскуха! Уродина! Пользуешься тем, что твой папаша советник. Иначе бы ни один мужик на тебя не залез! – И она явно хотела вцепиться мне в волосы. Я слегка отклонилась и, схватив ее руки за ладони, слегка вывернула их – это был мой коронный прием. Если удавался хороший захват, я могла справиться даже с братьями – ведь не могли же они бить сестру ногами!

– Успокойся! – Твердо сказала я. – И замолчи!

– Отпусти, с-ка! Отпусти! – Завыла Вероника. – Я тебе все твои жидкие волосенки повыдергаю. – Я заломила ладони посильнее. – Вероничка еще сильнее взвыла от боли и рухнула на колени. Теперь она уже только выла, раскачиваясь из стороны в сторону. В кабинет ворвался Красавчик:

– Вы что тут устроили! – Закричал он и замолчал, увидев странную картину: я держу Вероничку за руки (так это смотрелось со стороны), а она, растрепанная и опухшая от слез стоит на коленях и дико воет.

– Что тут происходит? – Спросил он, наконец, придя в себя. Я отпустила Веронику и та, растянувшись на полу, забилась в судорогах – видимо, у нее началась истерика.

– Ничего. – Спокойно сказала я, хотя все мое тело била мелкая дрожь. – Мы просто устроили маленькое соревнование. Кажется, я выиграла. – С этими словами я вышла в коридор и отправилась в трактир, где меня ждал Максим.

Какими же дурами, мы, женщины, иногда бываем. Ведь Вероничке сейчас только стоило взять у меня протянутый ей платок. Пару раз высморкаться в него. И, прошептав с печальным вздохом, как сильно она любит этого смазливого болвана, сказать несколько слов о том, что она была ко мне не справедлива, ну или хотя бы притвориться, что испытывает ко мне что-то похожее на дружеские чувства, и она навсегда бы избавилась от соперницы. Я бы тогда сейчас же пошла к Красавчику и сказала, чтобы он и думать забыл о своих инструкциях. Но она этого не сделала, а наоборот, своими оскорблениями добавила во мне злости и решимости досаждать ей как можно дольше… Я даже почувствовала некоторое удовлетворение оттого, что у меня еще есть достаточно времени. Ведь до тех пор, пока я стану хозяйкой Максима, я могла бы еще сильно потрепать этой красивой психопатке ее и так никудышные нервы.

Глава 12

Было ветрено и колючие мелкие снежинки больно били по лицу. Я опоздала на последний автобус и теперь шла на бывшую центральную площадь города – там дожидались своих пассажиров извозчики.

Мне еще повезло – я ушла только на час позже – Красавчик отпустил. А остальные до сих пор корпели при тусклом свете масляных ламп, над грудами бумаг. Максим тоже сегодня должен был работать до поздней ночи. Скорее всего, он там и ночевать останется… Я подняла повыше шарф и ускорила шаг. Уже совсем стемнело. Прохожих было мало. Все либо уехали домой, либо сидели в своих конторах. Я почти бежала по широкой темной улице, подгоняемая холодным ветром.

Вдруг метрах в двадцати от меня показалась фигурка человека, еле различимая из-за снега. Было что-то знакомое в легкой, уверенной походке… Я пригляделась – и разглядела черную пушистую шубу.

– Бабушка! – Осенило меня. – Бабушка! – Уже крикнула я, но она меня не услышала, продолжая все так же быстро идти. Я тоже ускорила шаг, но все равно не могла сократить расстояние, отделявшее меня от нее.

– Что она тут делает? Так поздно? В это время она уже обычно дома. – Подумала я. – Лекции тут читать негде… Больницы тоже поблизости нет… Не вызвали же ее в какой-нибудь мед. пункт? Для этого и дежурные врачи есть. Ладно, догоню ее тогда и спрошу. Наверное, она тоже идет на площадь. Вот хорошо! Хоть не одной ехать! – Обрадовалась я. – Но тут бабушка свернула с бывшей центральной улицы на одну из боковых.

– Куда это она? – Удивилась я. – Там же совсем делать нечего. Несколько административных зданий и склады… – Я тоже повернула и побежала вслед за бабушкой. Та уверенной походкой шла навстречу ветру и похоже не испытывала никаких неудобств. Впереди замаячил оббитый фанерой бывший вход в метро. Сейчас никто из жителей Верхнего Жизнебурга этим транспортом не пользовался, хотя я слышала, что электрички до сих пор ходят.

– Ну, куда же она? – С досадой подумала я, так как уже порядком замерзла, устала и мне хотелось как можно быстрее оказать дома – на теплой кухне в обнимку с горячей кружкой чая. Бабушка тем временем подошла к фанерной двери входа в метро, толкнула ее и вошла внутрь, скрывшись из моего поля зрения.

– Может, это вовсе и не бабушка? – Закралась у меня мысль. – Возможно, я ошиблась? Зачем бы бабушка полезла под землю? Хотя, официально никому не запрещалось спускаться в Нижний Жизнебург, но все знали, что советники не одобряют тесного контакта с жителями Нижнего. Поэтому метро, промышленные территории и склады – места, где был расположен Нижний Жизнебург, негласно считались запретной зоной. Впрочем, желающих спускаться туда и не было – люди, выросшие под солнцем, боялись оказаться под толщей земли… Спускались туда только по необходимости – в дни обмена.

Я остановилась около фанерной двери. Она была покрыта инеем и из темноты таинственно выходили клубы пара…

– Идти, или не идти? – На мгновение задумалась я. – А что, если это не бабушка? Как я буду выглядеть, когда, наконец, догоню эту женщину? А если это все-таки бабулшка, то вдруг ей понадобится помощь? – Больше я не раздумывала и, отворив дверь, шагнула в темноту. Моя решимость улетучилась, сердце колотилось от страха – я боялась темноты. Тем более, когда не знала, что может ожидать меня впереди.

– Ну, же вперед! – Подбодрила я себя. А кто-то осторожный и рассудительный внутри меня сказал:

– Не лучше ли уйти? Опять попадешь в какую-нибудь передрягу. В тюрьме понравилось сидеть? – Ехидно закончил голос. Но любопытство и беспокойство за бабушку переселили страх. Я нащупала перила и стала осторожно спускаться по ступеням вниз, утешая себя, что официального запрета на Нижний Бург нет. Спускалась я довольно долго, так как ничего не видела. Когда лестница закончилась, я разглядела стеклянную дверь, через которую пробивался тусклый свет лампы. Толкнув тяжелую дверь, я вошла в следующее помещение. На потолке горела одна единственная лампа, свет которой освещал внушительные гранитные стены, странные турникеты и лестницу, уходящую в глубину… Вокруг не было ни души… Куда же подевалась бабушка или та женщина, которую я приняла за нее? С опаской, я прошла через «турникет», так как боялась, что они до сих пор могут работать. Я знала, как они действовали: в отверстие на передней панели нужно было опустить жетон, а потом можно было спокойно проходить. Если идти, не опустив жетон, тогда резко опускались две планки, преграждая путь, а то и прищемив нарушителя. Это мне рассказала бабушка. К счастью, я прошла спокойно, пропускная система теперь не работала. Почти сразу за турникетом начиналась длинная лестница, конец которой терялся в сумерках… Раньше эта лестница двигалась сама – на нее только стоило встать, и она сама опускала тебя вниз на станцию. Я встала на первую ступеньку – лестница осталась неподвижна.

– Что ж, придется спускаться самой. – Решила я и начала осторожный спуск. Когда я была почти в самом конце лестницы, из глубины тоннеля раздался непонятный гул, нарастающий с каждой секундой. Я замерла на месте, ошеломленная шумом, но потом немного успокоилась – должно быть это и есть электричка… Значит, они и в самом деле до сих пор ходят!!! Я вышла на станцию… Каменные колонны, блестящие холодные стены… Противоположный конец станции терялся во мраке. Она тоже была освещена одной единственной лампой. Шум вырвался из одного из тоннелей, закрытого металлической стеной с дверями, которые одновременно распахнулись, залив станцию светом, падающим из вагонов. На другом конце станции я увидела едва различимую фигуру бабушки. Теперь я точно была уверена, что это она! Бабушка вошла в вагон.

– Осторожно, двери закрываются. – Сказал металлический, безжизненный голос. Не успев подумать, что я делаю, я заскочила в последний вагон. Железная пасть дверь захлопнулась за мной. В вагоне было пусто – не было абсолютно никого.

– А что если теперь двери вообще не откроются! И мне придется до конца своих дней просидеть в этой железной бочке, уносящей меня куда-то в глубину Земли? – На мгновение испугалась я, но потом немного успокоилась, решив, что раз уж они один раз открылись, то откроются еще. Я устало опустилась на сиденье, обтянутое коричневым дерматином. За окном вагона мелькали черные стены тоннеля. Казалось, состав даже не собирался замедлять ход. Мне казалось, что время тянется мучительно долго… Но ведь всегда, когда что-нибудь очень ждешь время растягивается, словно резина чуть ли не до бесконечности… Но вот мелькание за окном прекратилось и двери распахнулись. Я выглянула из вагона. Около первого вагона я увидела бабушкину шубу.

– Двери закрываются. – Объявил все тот же металлический голос, и я в последний момент выскочила на станцию. Здесь было тоже почти темно. Колонн не было. Огромное пустое пространство. Мои шаги гулко отдавались от каменных стен. Дальний конец станции, куда направилась бабушка, тонул во тьме. Я хотела ее окликнуть, но побоялась гулкого эха, которое, скорее всего, раскатилось бы по огромной, закованной в камень станции. Опять неприятный холодок страха пробежал по спине и ледяным комком затаился в руках и ногах. Я почти перелетела всю станцию. На противоположном конце станции был тоннель, освещенный над входом парой лампочек. Бабушки видно не было… Я пошла дальше и, в конце концов, уперлась в большую железную дверь. Раз бабушки здесь нет, значит, она где-то там за дверью. Я повернула ручку и толкнула дверь – заперта… По бокам тоннеля тоже было несколько дверей поменьше, но и они не открывались…

– Так вот он свободный доступ в Нижний Бург! – Зло подумала я. – Даже если захочешь, сюда не попадешь! – Я еще раз попробовала открыть хоть одну дверь, но безуспешно…

– Нужно выбираться отсюда побыстрее! – Подумала я. – Разберусь с бабушкой дома. – Я пошла обратно, плохо представляя, как отсюда выбраться. Волна страха снова накатила на меня, заглушив все попытки разума призвать меня к спокойствию и не впадать в панику. Я побежала. На противоположной стороне станции были, казалось, бесконечные лестницы, уходящие ввысь. Вверх – значит, на поверхность. Я, задыхаясь, от непривычной нагрузки бежала вверх, перепрыгивая через ступеньки… Когда я шагнула на последнюю ступеньку, сил больше не осталось и я упала рядом с лестницей на пол… Отдышавшись, я попыталась оглядеться вокруг, чтобы понять, куда идти дальше. Но вокруг было совсем темно – похоже, здесь освещения не предполагалось… Идти в темноту было жутко, но возвращаться вниз – еще страшнее. Я на ощупь добралась до ближайшей стены. Держась за холодный, гладкий камень, я осторожно продвигалась вперед. Вот я коснулась рукой чего-то металлического – дверь.

– Неужели тоже закрыта? – Ужаснулась я, представив, что придется возвращаться на пустынную станцию и ждать электрички, которая, может быть, никогда не придет… Я в отчаянии с силой толкнула дверь – та, жалобно скрипнув, приоткрылась. Скользнув в образовавшуюся щель, я сразу же почувствовала, что стало холоднее – значит я недалеко от выхода!!!

Пройдя метров десять, я чуть не упала, натолкнувшись на ступени.

– Осталось совсем немного – вперед! – Сказала я себя и с новыми силами побежала наверх…

Глава 13

Я уже почти достигла конца лестницы, так как стало совсем холодно. Вдруг я почувствовала под левой ногой что-то мягкое. Тут же раздался жуткий вой и в правую ногу вонзились чьи-то острые зубы. Я взвизгнула, пытаясь, сбросить с ноги вцепившуюся мертвой хваткой зубастую тварь. Наконец, зубы противника разжались. Я была готова к побегу, но тут прямо в глаза ударил яркий луч света. На мгновение ослепнув, я остановилась, пытаясь протереть глаза. Где-то под ногами слышался собачий лай.

– Лордик! Тихо! – Раздался рядом мужской голос. – Извините, он, наверное, вас напугал… Вообще, он милый пес. Скорее всего, сам Вас испугался. Теперь незнакомец направил свет на пол, и я увидела небольшую рыжую собачонку с длинным хвостом.

– А я подумала, что это крыса… – Нервно рассмеялась я. – Она у вас здорово кусается…

– Неужели он вас укусил? Раньше с ним такого не случалось. – Встревожено сказал мужчина.

– Ничего страшного. – Сказала я. – Думаю, любая собака поступила бы также, если бы ей наступили на хвост. Извини, дружок, – здесь чертовски темно, я тебя не заметила… – Обратилась я к песику, смотревшему на меня черными блестящими глазками, в которых явно проглядывал ум.

– Нужно осмотреть вашу ногу. – Сказал незнакомец. – Боюсь, теперь вам придется отказаться от прогулки. Там, кстати сказать, весьма скверно – метель начинается… И почему Вы решили выйти на этой станции? Забыли, что на промежуточных после шести отключают освещение?

– Не забыла. Я просто этого не знала. – Ответила я.

– Да это же знает каждый малыш! – Рассмеялся мужчина.

– А я об этом слышу первый раз! – Немного обиженно сказала я. – И вообще, я всегда считала, что вход в Нижний Жизнебург свободный. А здесь сплошные закрытые двери!

– Так, Вы, значит, сверху! – Присвистнул незнакомец. – Какими судьбами?

– Я… Я шла за одним знакомым человеком, но потом отстала… Теперь бы я хотела выбраться обратно…

– Если вы выйдете здесь, то окажетесь в районе складов. Сейчас вы там не найдете ни извозчиков, ни автобусов. А на улице порядком похолодало… Нет, я вас не отпущу… Тем более все-таки нужно осмотреть вашу ногу. Хоть Лордик у меня и не бульдог, но зубы у него будут поострее бритвы. – Идемте, обратно на станцию. – Сказал он, взяв меня под руку.

– Но мне нужно домой… – Остановилась я, лихорадочно соображая, будет ли безопасно возвращаться на пустынную станцию с незнакомым мужчиной.

– Вы и пойдете домой… Просто мы с вами доедем до конечной станции на электричке – это как раз ваш район, обработаем укус на ноге, а потом я провожу Вас до дома. – Просто сказал незнакомец. Его голос был очень приятный и вызывал доверие. Мне очень хотелось рассмотреть его, но он специально или случайно направлял свет фонаря вниз.

– Уверяю Вас, так вы доберетесь до дома гораздо быстрее! – Снова сказал он мне. А, увидев мою нерешимость, вдруг рассмеялся. – Ох, юная леди, да вы меня, кажется, просто боитесь! Будьте спокойны я не убийца и не маньяк! Вообще, у нас тут в нижнем Бурге с этим строго – за убийство сразу смертный приговор.

– У нас тоже… А если непреднамеренное – выгоняют из города.

– Что в принципе одно и то же… – Закончил незнакомец. – А у меня еще слишком много планов на будущее, поэтому я хочу жить и других лишать этого чудесного дара, у меня тоже никакого желания нет.

– Хорошо, кажется, вы меня убедили. Идемте. А вы уверены, что электричка еще придет?

– Ну, конечно! Существует такая вещь, как расписание… У вас ведь автобусы тоже придерживаются его?

– Да, я не подумала… – Смутилась я.

– Если мы немного поторопимся, то успеем на восьмичасовую. Это было бы очень хорошо, так как последнюю электричку придется ждать целых два часа. Лордик, не отставай! – Крикнул он в темноту и взял меня под руку. Мы стали спускаться вниз. Почти всю дорогу бежали. Ногу пронзала тупая боль, и я чувствовала, как вниз стекают капельки крови. Когда мы были где-то посередине лестницы, ведущей на саму станцию, послышался грохот приближающегося поезда.

– Вы как? Можете еще чуть-чуть прибавить шаг? – Спросил меня мужчина.

– Угу. – Кивнула я, не в силах сказать ничего другого. Он потащил меня за собой вниз по лестнице. Только благодаря чуду или твердой руке незнакомца, надежно поддерживающей меня, я не скатилась кубарем с головокружительной высоты по крутым металлическим ступенькам… Мы успели заскочить в последний вагон. Двери закрылись за нами с легким шипением, прищемив кончик моего шарфа, который, к счастью, я легко выдернула… В изнеможении я рухнула на скамейку. Перед глазами было темно. Я ничего не видела, кроме каких-то бесформенных желтовато-белых клякс.

– Кажется, я вас совсем замучил. – Сочувственно сказал где-то над моей головой голос незнакомца. – Дышите глубже. Сейчас вам станет лучше. – Посоветовал он. – И, правда, вскоре зрение вернулось.

Он стоял напротив меня, слегка покачиваясь в такт движения вагона. Ему было примерно столько же лет, как и мне, хотя мне никогда не удавалось точно определить возраст. Парень был не очень высок – всего лишь на пару сантиметров повыше меня. Черная кожаная куртка плотно обхватывала его широкие плечи. Шапки на голове не было, и растаявшие снежинки блестели в мигающем свете ламп, на волосах цвета льна. Его волосы были гладко зачесаны назад и собраны сзади в конский хвост. Я впервые видела мужчину с такими длинными волосами. Наверное, они были не намного короче моих, и спускались ниже плеч. Черты лица были правильные – прямой нос, четко очерченные губы, и большие глаза прозрачно-голубого цвета. Он не был красавцем, но что-то притягивало к нему взгляд.

– Кажется вам лучше, – Улыбнулся он. – От его улыбки все мои страхи улетучились. Теперь мне было спокойно даже в этом дребезжащем вагоне, несущем меня неизвестно куда по черному жерлу тоннеля…

– Да, спасибо… Я не привыкла к подобным пробежкам… Единственное, за чем мне иногда приходится бегать – это за автобусом, но опаздываю я на него крайне редко.

– Мы уже с вами совершили такую дикую пробежку, а я до сих пор даже не знаю, как зовут нашу очаровательную гостью из верхнего города. – Опять улыбнулся он.

– Не слишком-то у вас здесь жалуют гостей! Темнота и запертые двери! – Пробурчала я.

– Увы, приходится экономить электроэнергию… А двери хоть и закрыты, но около каждой из них есть звонок. Стоило только позвонить, и вам бы непременно открыли. У вас ведь дома двери тоже, наверное, не на распашку оставлены?

– Естественно, на замке. Так спокойнее. Я не подумала о звонке. У нас дома на двери просто весит деревянный молоток, которым нужно стучаться в дверь… А мне правда бы открыли дверь?

– Ну, разумеется! И показали бы вам все, что бы вы захотели! Мы не делаем тайны из наших достопримечательностей.

– И что у вас есть здесь интересного? – Немного удивленно спросила я.

– Парочка музеев, зоопарк, картинная галерея, ну и, конечно, самая большая наша гордость – библиотека. Все жители верхнего Бурга, которых я знаю, ходят именно туда. Говорят, у вас там наверху туговато с книгами?

– Да, их практически нет… У меня дома только одна. А в вашей библиотеке сколько? Несколько шкафов?

– Несколько шкафов? – Рассмеялся он. – Нет, несколько тысяч шкафов!

– Откуда же их у вас столько?

– Когда в верхнем Бурге Евгений Берсенев хотел сжечь все книги, чтобы «навсегда уйти от прошлого», как он говорил, Константин Камнев попросил забрать все книги в нижний Бург. Берсенев разрешил, и жители нижнего Бурга перенесли почти все книги из библиотек и книжных магазинов. Нелегкая это была работа. Книги носили все – от мала до велика. Сначала их скидывали просто в кучу в одном из административных зданий, расположенном на промышленной территории, которая принадлежала нам. Потом этот громадный книжный курган разбирали в течение пяти лет. И вот теперь у нас есть замечательная библиотека. Да что я вам все это рассказываю, вы, наверное, и сами знаете не хуже.

– Да, я вспомнила. – Сухо сказала я, так как мне было стыдно за поведение своего деда по отношению к книгам. Я, безусловно, уважала своего предка, но считала, что во многом он слишком переусердствовал.

– Ваше имя великая тайна? Мне так и не выпадет честь узнать его? – Вернулся незнакомец к прежней теме.

– Вовсе нет. Просто оно немного странное.

– Ну и что! У меня тоже не самое обычное имя. О! Я совсем забыл правила этикета! Требую с вас имя, а сам не представился! – Казалось, немного смутился он. – Олав, меня зовут, Олав Свендсен.

– Олав? – Удивилась я. – Никогда не слышала такого имени. Почему вас так назвали?

– Мой дедушка был норвежцем. По профессии – архитектор. Незадолго до эпидемии его отправили в командировку в Екатеринбург для строительства вновь открывающегося норвежского торгового центра. Потом, когда все это началось, он так и не успел уехать в Норвегию. Собственно говоря, он и не спешил туда – не зачем было. Семьей он еще не обзавелся, а родителей уже потерял. Потом поддержал Камнева и ушел в Нижний Бург, где решил поучаствовать в исправлении демографической ситуации, женившись на местной девушке. У них родился мой отец, ну а потом я. Меня, собственно говоря, назвали в честь деда. – Кратко рассказал Олав о происхождении своего имени и вопросительно взглянул на меня, явно ожидая услышать, кто я.

– Флора. – Слегка поморщившись, сказала я.

– Красивое имя. – Сказал он и, улыбнувшись, добавил. – У вас там наверху есть Флора Безумная, кажется…

– Сейчас, по крайней мере, ее там нет. Она сидит в пустом вагоне с неким Олавом Свендсеном. – Не знаю, почему рассмеялась я, хотя если бы мне это сказал кто-нибудь другой я, пожалуй, бы рассердилась.

– Так ты и есть Флора Берсенева? – Явно удивился Олав и добавил – Ничего, если мы перейдем на «ты»?

– Пожалуйста. А что тут странного в том, что я Флора?

– Просто меньше всего я здесь ожидал увидеть дочь советника. – Признался Олав.

– Я тоже не думала, что окажусь в этом подземелье. – Пожала я плечами. – Просто мне показалась, что я увидела свою бабушку, и пошла за ней. Наверное, я все-таки ошиблась.

– Твоя бабушка Марина Александровна Берсенева? – Поинтересовался Олав.

– Да.

– Тогда ты вполне могла ее видеть. Она часто бывает у нас.

– Здесь? В Нижнем Жизнебурге? – Изумилась я.

– Ты не знала? Наверное, она не хочет, чтобы твой отец узнал о ее визитах. – Предположил Олав.

– Но что она здесь делает?

– Читает лекции по травологии и народной медицине в нашем университете, а также навещает Камнева – они большие друзья. Теперь, правда, Камнев сильно сдал… – Погрустнев, закончил он. – Пойдем, наша остановка. Отсюда тебе будет идти ближе, чем с конечной.

Мы вышли из вагона, Лордик, виляя хвостом, выбежал за нами. Олав включил фонарик, так как света от тусклой лампы, висящей высоко под потолком, явно не хватало. Луч заскользил по светлым каменным плитам, облицовывающим стены. Я сильно прихрамывала, так как нога распухла от укуса, а также я сильно устала.

– Вот маленький негодяй! Похоже, он тебя сильно укусил! – Присвистнул Олав. – Придется обучить тебя Лордик хорошим манерам. – Строго сказал он, погрозив песику пальцем. – Давай, я понесу тебя на руках.

– Не стоит, я, думаю, что смогу дойти сама.

– Знаешь, что сейчас мы идем осматривать твою ногу – в библиотеку.

– Почему в библиотеку? Разве она у вас одновременно выполняет функцию больницы?

– Нет, конечно. Просто я обещал там подежурить с половины девятого. Библиотека работает до двенадцати ночи. Там есть аптечка, и я тебе перевяжу ногу. Не беспокойся, это я умею делать очень неплохо – я врач. Учти, что у твоей бабушки я был одним из лучших учеников. Так что я тебя понесу на руках – это не вопрос, а констатация факта. – С этими словами, он передал мне фонарик и, легко подняв на руки, зашагал к лестнице… Лордик уже давно убежал вперед. Мы молча поднялись по лестнице, и шли каким-то темным коридором. Я чувствовала его ровное горячее дыхание на своей щеке, удивляясь тому, как ему удалось сохранить дыхание в норме, подняв меня по лестнице. А я хоть и весила не так много, пушинкой все же не была…

– Почти пришли. – Сказал Олав, остановившись перед большой, обитой сталью дверью. – Придется, пока опустить тебя на пол. Мне нужно открыть дверь. – Он достал из кармана куртки связку ключей. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Мы оказались в широком, ярко освещенном коридоре, стены которого были окрашены приятной бежевой краской. Коридор был длинный, а от него в разные стороны, словно ветви от ствола отходили другие коридоры, так же ярко освещенные. Где-то слышались голоса. Олав хотел снова взять меня на руки, но я отказалась, сославшись на то, что мы можем затруднить кому-нибудь проход по коридору. На самом деле, я не хотела, чтобы бабушка увидела меня на руках у мужчины. Хотя, она и осталась где-то на другой станции, но кто знает, может быть, все станции еще соединены какими-нибудь проходами? Рисковать я не хотела. Олав не настаивал, так как до библиотеки, по его словам осталось не больше ста метров. И правда, пройдя немного по главному коридору, мы свернули в один из коридоров направо. На повороте красовалась большая вывеска: «ГОРОДСКАЯ БИБЛИОТЕКА» Через несколько шагов, мы остановились перед двухстворчатой деревянной дверью, над которой висела аналогичная вывеска. Олав уверенно распахнул дверца и вошел внутрь, я осторожно последовала за ним. Переступив порог я оказалась в огромном зале, заставленном стеллажами с книгами… Слева от входа стоял большой шкаф с выдвижными ящичками. На каждом ящичке была написана своя буква или какое-нибудь слово. Табличка на шкафу гласила, что это «КАТАЛОГ». Напротив каталога, справа от входа важно расположился стол библиотекаря. Хозяина стола нигде не было видно.

– Так, я чуть-чуть опоздал. – Вздохнул Олав, взглянув на часы. – Так здесь вроде бы никого нет, а в читальном зале кто-то явно жаждет заполучить книгу. – Сказал он, заглянув куда-то между рядами. – Придется им подождать, пока я не осмотрю твою ногу.

– Нет, нет… Нога никуда не денется. – Быстро сказала я. – Я подожду тебя здесь, пока ты выдаешь книги.

– Но…

– Не стоит заставлять людей ждать! – Попыталась строго сказать я, но из этого ничего не получилось. – Я пока посмотрю здесь книги, можно?

– Конечно! Я быстро! – И он скрылся за высокими стеллажами, уходящими под самый потолок. Я стала оглядываться вокруг. У меня даже слегка закружилась голова от такого количества книг. Позади библиотекарского стола как скала возвышался стенд под названием: «Декабрь. Все о любви.»

– Похоже, каждый месяц на этом стенде выставляют книги на разные темы. – Догадалась я. – А сейчас тема любви.

Это было интересно. Я давно ломала голову над тем, что же такое любовь и с чем ее едят. Может быть, в какой-нибудь книге есть ответ на этот вопрос? Я, оглядевшись по сторонам, зашла за стол библиотекаря, чтобы поближе подойти к стенду и разглядеть стоящие книги… Одна из книг, которая сразу привлекла мое внимание своими размерами, имела странное название: «Камасутра» – прочитала я. На обложке были изображены силуэты мужчины и женщины, застывшие в какой-то странной позе. Я осторожно сняла книгу с полки.