Текст книги "Танцы и не только"

Глава 5

Катра нетерпеливо барабанила башмачком по ступенькам крыльца, то и дело поглядывая на угол дома, из-за которого должна была показаться коляска. Они что, все заснули? Им было приказано подать коляску не менее четверти часа назад! Катре требовалось как можно скорее повидаться с Мелиссой. Она совсем запуталась в своих чувствах. Ей казалось, что нужно облечь их в слова, чтобы справиться с этой сумятицей.

Наконец к крыльцу подали коляску, запряженную резвым гнедым жеребцом. Катра подхватила подол юбки и бросилась навстречу. Она с такой поспешностью вскочила в коляску и пустила рысью жеребца, что конюх едва успел убраться с дороги.

День выдался ясный и солнечный, и впервые за последние недели Катра почувствовала, что ее переполняет энергия и жажда деятельности. Конечно, хорошему настроению способствовала броская красота ранней осени, но главной причиной охватившего ее радостного возбуждения была уверенность в тех чувствах, что питает к ней Райан Сент-Джеймс.

Мелисса жила совсем близко. Нужно было выехать на главный тракт и прокатиться по нему пару миль в сторону Ричмонда. Усадьба Тейеров находилась на самой окраине Фредериксберга, ближайшего к Брайтвуду городка.

Мелисса приветствовала ее не без удивления. Конечно, она была рада видеть Катру в любое время дня и ночи – но ее подруга любила понежиться в постели и никогда не являлась с визитом еще до завтрака. Мелисса проводила Катру в утреннюю столовую, где уже приступили к трапезе остальные члены семьи.

Катре ничего не оставалось, как усесться вместе с ними за стол и терпеть до самого конца чинного семейного завтрака. Ей нужно было столько всего рассказать Мелиссе, о стольком ее расспросить, а вместо этого пришлось любоваться на то, как маленький Уилл учится мазать тосты, и слушать занудные жалобы миссис Тейер на нерасторопность ее слуг.

Но вот пытка кончилась, и подруги остались вдвоем в гостиной.

– Мелисса, похоже, у меня крупные неприятности, – выпалила Катра, едва за ними закрылась дверь. Она резко развернулась и упала на диван, всем своим видом выражая последнюю степень отчаяния.

– Я так и подумала, что ты неспроста заявилась ко мне в такую рань! Что случилось? – Мелисса села напротив и подалась вперед, опираясь локтями на колени.

У Катры пересохло в горле. Почему-то ей больше не хотелось выложить все единым духом, как на исповеди. Всю ночь она мечтала о том, как поделится новостями с Мелиссой, и только сейчас до нее дошло, что этот ворох новостей не будет отличаться от обычных пустых сплетен, которыми обмениваются местные кумушки, чтобы развеять скуку. Как будто она принизит и даже опошлит свои чувства к Райану, если станет о них распространяться. Но Мелисса ни за что не позволит ей отмолчаться – еще бы, после такого вступления!

– Это все так необычно, – начала Катра, с великим тщанием подбирая слова. Пожалуй, если она не будет торопиться, ей удастся обрисовать положение достаточно туманно, не вдаваясь в подробности. – Случилась совершенно невероятная вещь. Ты даже представить не можешь…

– Да что с тобой? – От любопытства глаза у Мелиссы стали совершенно круглыми. – Ты сказала, что у тебя крупные неприятности? В чем дело? Ты явилась сюда ни свет, ни заря – так говори, я слушаю!

– Ну… понимаешь, это тайна!

– Тайна… – Мелисса в шоке откинулась на спинку дивана.

– Ну, то есть это значит, что об этом больше никто не знает. И если ты обмолвишься хоть словом…

– Ни за что на свете! – выпалила Мелисса, снедаемая любопытством. – Ты что, перестала мне доверять? До сих пор я не выдала ни одной твоей тайны…

– Но это совсем другая тайна! – Катра в отчаянии заломила руки. – Это не то, что… ох, прямо не знаю… Для меня это очень важно! По-настоящему важно! – И она пытливо заглянула подруге в лицо. – Пожалуйста, постарайся меня понять!

Мелисса скрестила руки на груди.

– Что случилось? – Каким-то образом хозяйке удалось справиться с девичьим нетерпением, и Мелисса в один миг превратилась в ту рассудительную, заслуживающую доверия особу, которую Катра представляла себе, пока сломя голову неслась к Тейерам в легкой коляске. За чередой балов и вечеринок она как-то успела забыть, что их с Мелиссой связывает давняя дружба, основанная на полной и безоговорочной вере друг в друга.

– Я влюбилась, – промолвила Катра, не узнавая собственного голоса. – В Райана Сент-Джеймса.

Стало так тихо, что ей показалось, будто само время приостановило свой бег, а увядшие листья перестали падать с веток деревьев. Мелисса остолбенела, и тишину в гостиной нарушало лишь мерное тиканье каминных часов.

– А он влюбился в меня, – добавила Катра, не в силах больше молчать. Эти слова словно развеяли чары, Мелисса скинула оцепенение и шумно вздохнула.

– Райан Сент-Джеймс? Катра, что это значит? Как такое могло случиться?

– Мы встречались с ним после того бала. – Теперь, когда главное было сказано, Катре стало намного легче. – Первый раз это случилось в компании, но через пару дней мы нечаянно столкнулись в одном укромном месте, Я с самого утра отправилась прокатиться верхом – и он тоже. И мы одновременно оказались на южном склоне холма, там, где тропинка вела к реке. Должна признаться, что уже тогда я постоянно о нем вспоминала. Но эта неожиданная встреча! Я была потрясена и не знала, что делать. Но оказалось, что он хотел извиниться… – Тут Катра прикусила язык, поскольку сообразила, что Мелисса ничего не знает о том, что случилось в саду.

– За что извиниться? – уточнила Мелисса. Катра сделала вид, что ей срочно понадобилось найти в сумочке носовой платок, чтобы собраться с мыслями.

– Да, ну, в общем… было одно… недоразумение… Вспомни, тогда вечером, на балу, как раз перед тем, как я… – она замялась в поисках подходящего слова, но так и не посмела отрицать очевидное, – ну, перед тем, как я упала в обморок. – При воспоминании об этом непростительном проявлении женской слабости она покраснела от стыда. – Ты помнишь, как мы с отцом вернулись из сада? – Мелисса кивнула, явно начиная о чем-то догадываться. – А перед этим в зал ворвался Райан, и ты сама сказала, что он был мрачнее тучи.

– Он что… он тебя… скомпрометировал? – выдохнула Мелисса.

– Вовсе нет! – Катра покраснела еще гуще. – Он всего-навсего меня поцеловал!

– Он тебя поцеловал?! – Мелисса снова подалась вперед. – Да-да, у меня еще тогда было ощущение, что это яркое пятно у тебя на щеке появилось неспроста…

Катра покачала головой, не смея поднять глаза.

– А как это было?

На этот раз Катра не только посмотрела на подругу, но даже рассмеялась.

– Это было просто чудесно. – Ее взгляд подернулся мечтательной дымкой. – Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Мне было так хорошо и так не хотелось останавливаться, что даже стало немного страшно. Представляешь, я боялась не его, а себя! – Она встряхнулась и добавила скучным голосом: – Но нас застал отец.

– Ужас!

– Вот именно! На миг мне показалось, что наступил конец света! Теперь тебе понятно, отчего он был так зол? Да и Райан тоже, наверное, разозлился, хотя при мне он ни слова не сказал. Отец велел ему убираться вон. Ужас, да и только. Ну, во всяком случае, он хотел передо мной извиниться.

– Это многое объясняет, – пробормотала Мелисса, выпрямившись на диване.

– О чем это ты?

– Тебе известно, что произошло после того, как ты упала? Я думала, твоя Люси не упустит случая выложить тебе все в подробностях… Словом, твой мистер Сент-Джеймс стал кидаться на всех как бешеный. Мне еще тогда следовало обо всем догадаться, но я тоже испугалась и решила, что он просто разбирается в дамских обмороках лучше других. А он вел себя так, будто самый главный в доме! – Мелисса в задумчивости поднялась с дивана и прошла к окну.

– Да… – пробормотала Катра. Конечно, она помнит, что ей рассказала Люси, но была не прочь выслушать описание событий так, как их видела Мелисса.

– Ну так вот, – продолжала она, – и тут мне показалось странным, что, когда мистер Сент-Джеймс держал тебя на руках и стоял лицом к лицу с твоим отцом, он посмотрел на него с явным вызовом, чуть ли не с ненавистью, и потребовал показать, где находится твоя спальня. Понимаешь, именно спальня! Он не сказал: «Куда ее отнести?» или «Где здесь диван?» Он сказал: «Покажите, где ее спальня!» Твой отец чуть не лопнул от возмущения. И тогда-то он позвал Ферриса и приказал забрать тебя у Сент-Джеймса.

– Райан нарочно разозлил отца? Люси ничего мне об этом не сказала! Боже мой, значит, все обстоит еще хуже, чем я боялась! И ты до сих пор молчала! Мне давно следовало с тобой поговорить! Я хотела рассказать, о поцелуе, но все никак не могла разобраться в собственных чувствах… – Она нервно тискала платочек, давно превратившийся во влажный от пота бесформенный комок.

– И я собиралась к тебе, но наша мисс Больной Животик… – И Мелисса выразительно закатила глаза к потолку, имея в виду свою немощную тетку, не покидавшую спальни наверху. – Она, видишь ли, не может без меня обойтись, а мама, как назло, задержалась в городе у Картеров…

– У меня такое ощущение, будто с тех пор прошла целая вечность, – призналась Катра, следом за Мелиссой подойдя к окну.

– А что сказал твой отец? Ну, уже после того, как все случилось?

– Он не сказал ни слова. Ему пришлось почти сразу уехать в Ричмонд, и вернется он только завтра.

– Вот как! – почему-то удивилась Мелисса. – А я понятия не имела, что он в отлучке!

– Да, его не будет до завтра, и потому я так спешила поговорить с тобой сегодня. То, что возникло между мной и Райаном… я точно знаю: если мы снова встретимся, что-то наверняка произойдет! Ну, понимаешь… когда привязанность развивается так быстро… Вот почему мне придется поговорить с отцом о моей помолвке. Я должна убедить его встретиться с Райаном, но об этом не может быть и речи, пока мы помолвлены с Феррисом. А я уже не могу без Райана, я обязательно должна его видеть. Я думаю о нем целыми днями. Теперь ты понимаешь, что я не имею права выходить за Ферриса, когда испытываю такие чувства к другому?

– Но… но разве Райан сделал тебе предложение?

– Нет… – Катра смущенно потупилась. – То есть, он не сделал его по всей форме.

– Но ты считаешь, что он его сделает?

– Не знаю. – Катра совсем поникла. – Он слишком необычный… Он целует меня с такой страстью… И постоянно говорит мне комплименты, и беседует со мной как… как с равной. Он все время твердит, что сам боится тех чувств, что испытывает ко мне!

Мелисса молча смотрела, как гостья уселась обратно на диван.

– Но отец все равно его не простит… – Катра сокрушенно вздохнула. – Да и с какой стати? Я помолвлена с Феррисом и не должна флиртовать с другими кавалерами.

– А вдруг тебе все же удастся убедить отца, – предположила Мелисса, опускаясь возле подруги на колени и с сочувствием заглядывая ей в лицо. – Попробуй поговорить с ним так, как говорила со мной. Вдруг он поймет? Ведь когда-то он тоже был влюблен, не так ли? В твою мать. Пусть он постарается вспомнить это время и то, что тогда чувствовал.

– По-твоему, это поможет? Как ты думаешь, его можно уговорить разрешить мне расторгнуть помолвку?

Мелисса подумала и со вздохом выпрямилась.

– Нет, вряд ли.

– Вот и я так считаю. Ох, что же мне делать? Хотела бы я знать, что у Райана на уме? Мне было бы легче спорить с отцом, знай я, что он готов на мне жениться. Но не могу же я сказать отцу, что собираюсь разорвать помолвку ради человека, пожелавшего просто за мной ухаживать!

– Значит, первым делом тебе следует узнать, хочет ли Райан жениться, – решила Мелисса. – В противном случае о дальнейших встречах не может быть и речи. Ты же не станешь жертвовать добрым именем и своим будущим ради простого флирта!

– Его эти вещи не интересуют, – отмахнулась Катра. Мелиссе все равно не объяснишь, что в глубине души она разделяет убеждения Райана и с замиранием сердца мечтает о свободе, не скованной светскими условностями и предрассудками.

Мелисса никогда ее бы не поняла, да и сама она никогда не решится на такой шаг и не пожертвует своим будущим и благосостоянием Джимми ради пустой мечты.

– И бесполезно пытаться его переубедить, – продолжала Катра. – Да я и не сержусь на него за то, что он не просит моей руки. Мы же едва знакомы. А он вдобавок не из тех, кто женится. Нет, я знаю, что нужно сделать. Наверное, я просто боялась посмотреть правде в глаза, когда убеждала себя, что может быть иной вариант-. Просто… грезила наяву. Единственное, что я могу и должна сделать, – это прекратить наши встречи, пока не поздно. Было безумием хотя бы на минуту предположить, что у наших отношений может быть будущее. – Она задумалась и добавила: – Знаешь, как это ни смешно… но когда я была с ним, это казалось вполне возможным. С ним вообще не бывает невозможного!

– Милая, по-моему, чем скорее вы расстанетесь, тем лучше для вас обоих. – И Мелисса похлопала подругу по руке. – Это все прекрасно и романтично, но твой отец не станет портить отношения с Честерами ради девичьей причуды – а именно так он к этому и отнесется. Не ты первая, не ты последняя – многие женщины за день до свадьбы вдруг воображали, будто влюбились в кого-то другого. Я уже не в первый раз слышу такую историю.

– Возможно, ты права, – хмуро пробормотала Катра, не в силах скрыть разочарование и снова принимаясь терзать несчастный платок. – Ты не можешь быть не права. Но я не знаю, смогу ли я с ним расстаться. У нас сегодня свидание, и вряд ли мне хватит сил с ним спорить.

– А вот это ты напрасно, Катра. Я всегда считала тебя самой сильной женщиной на земле, – уверенно возразила Мелисса. Она помолчала и добавила более мягко: – Но если ты все же усомнишься в своей правоте, то подумай хотя бы над тем, что о нем говорят другие.

– Кто? Кто говорит и что?

– Говорят, что он самый обычный бабник, что у него есть женщина в каждом порту и что он нигде не задерживается надолго, потому что всякий раз… – Тут Мелисса замолкла, опасаясь шокировать свою подругу. Но сказано было слишком много, и поздно идти на попятную. – Ну, всякий раз он оказывался замешан в какую-нибудь сомнительную историю. Нет, это вовсе не значит, что тебя тоже ждет эта участь. По крайней мере до сих пор он не признавался в любви к тем, кого опозорил…

– Опозорил? – пролепетала Катра. – Кто тебе это рассказал?

– Ну, – Мелисса неопределенно повела плечами, – больше всего я узнала от Делии, а ее словам не всегда следует доверять. Но кое-что рассказала и Роберта Дженкинс. Она определенно сталкивалась с ним в Ричмонде. Если уж на то пошло, насколько я помню, она намекала на какой-то громкий скандал, связанный с его именем. В подробности она не вдавалась, но сказала, что видела его на балу. Как и здесь, он весь вечер был окружен дамами, не отходившими от него ни на шаг.

– Кажется, я сваляла дурака, Мэй. Сама обрекла себя на величайшее разочарование в жизни.

– Вовсе не обязательно, чтобы все это оказалось правдой. Сплетни – они и есть сплетни, Кэт. А такой красавец, как Райан Сент-Джеймс, просто не может не обрасти сплетнями. Тебе следует самой поговорить с ним и выяснить правду. – Мелисса села на диван, не спуская с Катры сочувственного взгляда. – А потом, если все утрясется, ты поговоришь с отцом. Вдруг он поймет, что ты хочешь ему сказать?

– Никогда он меня не поймет, – горько промолвила Катра. – По его убеждению, здесь и понимать-то нечего. Да и я теперь сознаю, что Райан и не думал на мне жениться. Какая же я дура! Мне следовало поставить его на место с самого начала, а я вместо этого увлеклась выдумкой, фантазией! Ну что ж, пора исправить эту ошибку!

Через час Райан схватил ее за плечи и повернул лицом к себе, чтобы снова заставить Катру испытать силу его колдовского взгляда.

– Неужели ты внезапно воспылала к Феррису столь глубокими чувствами, что-они способны соперничать с тем, что ты испытываешь ко мне? Почему ты отталкиваешь меня вновь? Что произошло за то время, пока мы не виделись? До чего ты успела додуматься?

– Лучше спроси, о чем я думала вообще, когда с тобой встречалась. – Катра старалась говорить сдержанно, хотя все внутри у нее трепетало от страха. – Сегодня утром я проснулась и стала думать о Феррисе и об отце. Они никогда не позволят мне расторгнуть помолвку. Да и с какой стати? Я сама дала согласие. И меня с детских лет приучали держать данное слово. Просто удивительно, что ты за всю жизнь не усвоил такой же урок.

– Да, нам приходится держать данное слово. Но иногда это слово дают за нас другие люди. Катра, ты действительно дала слово сама? Или поступила так в угоду отцу?

– Моего отца совершенно не волнуют причины. Ему важен сам поступок. Феррис сделал предложение, я сказала «да», и вопрос решился раз и навсегда. Меня никто не принуждал, я сама дала согласие. Как мне теперь отказаться от данного слова?

– Нужно иметь мужество отказаться от слова, данного по ошибке, пока есть возможность. Еще не поздно все исправить, Катра! Вы с Феррисом еще не женаты! Ты молода, у тебя впереди вся жизнь. И ты испытала новое, неизведанное чувство, чувство ко мне. С этим не шутят, Катра! Я вижу это чувство в твоем взгляде, я ощущаю его в твоих объятиях! – И он признался с мрачной улыбкой: – Оно такое же сильное, как то, что я испытываю к тебе. Можешь мне поверить, подобное случается не часто! Ты еще ничего не знаешь об этой стороне жизни, но такая взаимная страсть – большая редкость, она подобна чуду. И ты готова отказаться от нее ради занудной жизни провинциальной матроны?

Слова Райана завораживали, они соблазняли, падали на благодатную почву. Ведь Катра с детства мечтала о чем-то необычном, загадочном. Она хотела бы жить в Париже и учиться живописи. Она грезила путешествиями по Индии и Востоку. Она готова была сбежать хоть на край света от этой унылой, серой повседневности и скуки. Она желала быть хозяйкой своей судьбы, а не повторять безрадостный путь, раз и навсегда проложенный ее бабушками и прабабушками.

Но по мере того как Катра взрослела, она проникалась чувством ответственности за Джимми и за Брайтвуд. И все больше страшилась неожиданностей и перемен.

– Ты не обязана торговать собой в угоду собственному отцу, – еле слышно произнес Райан. – Он вообще имеет представление о том, что ты чувствуешь?

– Это не важно. – Катра попыталась отвернуться, но Райан держал ее очень крепко. – Даже знай отец все, он ничего бы не сделал, просто не смог бы ничего изменить! Я сама принесла себя в жертву, я дала согласие Феррису, а не отцу! Да у меня язык не повернется оскорбить Ферриса отказом! Мы с ним дружим с самого детства! Нет-нет, у меня нет пути назад!

– Неправда, Катра, ты еще можешь отступить! Ты сама внушила себе, что угодила в ловушку. Еще не поздно передумать. По-твоему, будет честно выйти за Ферриса, не чувствуя к нему любви? По-твоему, он не заслуживает жены, которая действительно хотела бы принадлежать именно ему?

Катра молчала, не сводя с Райана глаз, полных отчаяния. До сих пор ей вообще не приходило в голову, что и Феррису может быть лучше без нее!

– Ох, я и сама не знаю… – Она опустила голову и сжала руками виски. – Не знаю, что и подумать. Разве у меня есть право решать за всех? Это нечестно!

– Ты можешь, и ты имеешь право, – уверенно произнес он.

– Нет, неправда! – выкрикнула Катра. – Ох, как ты мне надоел со своими готовыми ответами на все вопросы! Ну хорошо, предположим, я разорву помолвку. И что потом? Как мне прикажешь объясняться с отцом? Что ты мог бы предложить мне взамен, Райан?

– Свободу! – с чувством _воскликнул он. – Любовь! Жизнь, полную наслаждения и страсти! Ты же сама знаешь, что хочешь именно этого, Катра!

Усилием воли она заставила себя смотреть ему прямо в глаза и отчеканила:

– Словом, все, что угодно, кроме такой простой веши, как брак!

Он отшатнулся с таким видом, будто она только что предложила ему убить человека.

– Вот видишь! – горько рассмеялась Катра. – Все сразу встало на свои места. Увы, я ничего не могу поделать.

– Но тебе и не требуется что-то делать! – Он ласково привлек ее к себе и прижал к груди. – Тебе нужно просто решить, чего ты хочешь. Чего ты хочешь больше всего на свете. – Райан осторожно, едва касаясь, гладил ее по голове. – Я никогда ни на ком не женюсь, Катра! Я дал себе клятву много лет назад!

Ее сердце пронзила острая, ослепляющая боль. Катра застыла в его объятиях и пробормотала:

– Ах, как убедительно!

– Нет, это вовсе не убедительно. – Он отстранился, пытаясь заглянуть ей в лицо. – Но таков уж я есть. Я не создан для брачных уз и более чем уверен, что и тебя они не доведут до добра.

– До чего бы они меня ни довели – это единственно возможное для меня будущее!

– Почему? С какой стати ты сама лишаешь себя будущего? Ты вправе избрать любую дорогу! Пойми, мы созданы друг для друга!

– Ты же понятия не имеешь, о чем меня просишь! – Катра даже рассмеялась при виде столь откровенной наивности. – Ты ничего не знаешь о моей жизни!

– Ну так расскажи мне. – И Райан ласково встряхнул ее за плечи, стараясь подбодрить. – Может быть, я сумею тебе помочь?

Она смотрела на Райана, не в силах преодолеть нерешительность и в то же время испытывая сильнейшее искушение поведать ему обо всем без утайки. И о Джимми, и о своем кузене. Вряд ли ему удастся придумать какой-то выход, но по крайней мере она докажет Сент-Джеймсу, что вовсе не трусость заставляет ее выйти замуж за Ферриса. Но тут Катре стало ясно, что она все еще не верит этому человеку. Да, она влюблена в него без памяти, но что она знает о мистере Сент-Джеймсе, чтобы верить ему?

– Что сделало тебя таким убежденным противником брака? – вдруг спросила она. – Ты сказал, что дал себе клятву, но почему? Такие клятвы не даются без причины!

Райан выпрямился и отпустил ее плечи, чтобы взять за руки.

– Я убежден, что брак губителен для женщин, – начал он, не сводя глаз с их переплетенных пальцев. – Он разрушает их душу и в конце концов превращает в нечто ужасное, вызывающее отвращение и у их мужей, и у них самих.

– По-твоему, лучше стать проституткой?

– Я не предлагаю тебе стать проституткой! – криво улыбнулся он. – Я говорю всего лишь о более оригинальной, независимой жизни!

– Независимой? – Она с сомнением покачала головой. – Что-то мне в это не верится. Насколько я знаю, женщина, посмевшая пойти наперекор общепринятой морали, становится гораздо более уязвимой и зависимой от членов того общества, что сделало ее изгоем.

– По-твоему выходит, что ты готова принадлежать душой и телом Феррису ради того, чтобы быть менее зависимой от общества? – Райан не удержался от ироничной ухмылки. – Почему ты уверена, что как только вы вступите в брак, общество оставит вас в покое со своими требованиями и моралью? Напротив, все как один будут ждать, что вы родите ребенка. А потом еще одного. Чтобы не обмануть их ожиданий, тебе придется стать безупречной хозяйкой, безупречной матерью, безупречной женой. И ты в два счета превратишься в одну из тех матрон, которых пруд пруди в каждом графстве! Тебе просто не удастся этого избежать. О какой же независимости может идти речь?

– В угоду своим предубеждениям ты требуешь от меня слишком многого! – сказала Катра. Ее пальцы у него в руках оставались расслабленными и совершенно неподвижными, тогда как сердце готово было выпрыгнуть из груди от волнения. – Единственный вывод, к которому я могу после этого прийти, – что твоя мать крайне несчастная женщина.

– А вот и нет! – нервно рассмеялся Райан. – Она искренне любит моего отца! И она настоящая хозяйка в нашем доме!

– Стало быть, это исключительно твоя выдумка – отказ от брака?

– Моя, как ты изволила выразиться, «выдумка» состоит в том, чтобы не поступать в угоду другим против собственных убеждений, – сухо возразил он. – То есть именно так, как собираешься сделать ты. Поверь, никому от этого лучше не станет!

– Очень мило, – выпалила Катра, вырвав у него свои руки. – Вот я и. не стану поступать в угоду тебе против собственных убеждений! Потому что у меня есть серьезные причины желать брака с Феррисом. И дело вовсе не в том, что мне не терпится стать безупречной хозяйкой и так далее. Я имею определенные обязательства перед близкими мне людьми. И отношусь к ним со всей ответственностью – хотя вряд ли ты в состоянии представить, что это такое!

– Ты ответственна исключительно за себя, – отчеканил Райан, скрестив руки на груди. – Но если тебе нравится, когда за тебя решают другие, – что ж, это твое право!

– Я в ответе за своего брата! – запальчиво воскликнула Катра, пригвоздив его к месту разъяренным взглядом. Но вспышка ярости быстро миновала, она потупилась и отошла к кромке воды, медленно переводя дух. – Ты же сам его видел. Ему не повезло с самого рождения. Что-то пошло не так, и мама скончалась еще до того, как его извлекли на свет. Говорят, он весь посинел от удушья – но все же остался жив. – Она с трудом проглотила тугой комок в горле и снова повернулась к Райану лицом. – Но это не прошло бесследно, и Джимми отстал в развитии. Он останется ребенком до самой смерти. И теперь по праву наследования, установленному еще нашим дедом, имение достанется мне лишь в том случае, если я выйду замуж. Если же отец умрет, а я останусь девицей – все переходит к ближайшему родственнику мужского пола – то есть к моему кузену. К несчастью, ему и в голову не придет подумать о том, что он отвечает и за меня, и за Джимми. Его вообще интересует исключительно его собственная персона. Вот и выходит, что если мы с Джимми лишимся Брайтвуда, нашей участи не позавидуешь.

– И вот почему тебе необходимо выйти замуж, – пробормотал Райан.

– Совершенно верно. – Она глубоко вздохнула, стараясь побороть волнение, но так и не смогла скрыть отчаянную надежду, светившуюся в ее взоре, обращенном на Райана.

– Но тебе вовсе не обязательно выходить за Ферриса! Ты можешь выйти за человека, которого полюбишь!

– Наверное, ты прав, – задумчиво промолвила Катра, снова отвернувшись к реке. – Но я уже дала слово Феррису. И если не будет… – Она замялась, подбирая слова с величайшей осторожностью. – Если не будет по-настоящему серьезной причины, я уже не смогу разорвать помолвку.

– По-твоему, Феррис подаст на тебя в суд?

– Откуда я знаю? – Она подумала, что вряд ли Феррис станет с ней судиться, – но разве в этом дело? И Катра продолжала, стараясь не растерять с таким трудом обретенную решимость: – В любом случае нам следует забыть о том, что было. Ты должен пообещать мне, что так и поступишь. Ведь после свадьбы мы наверняка будем постоянно встречаться в обществе. И я не хочу, чтобы воспоминания одолевали меня каждый раз, когда я увижу тебя на балу. Не говоря уже о том, что Феррис может о чем-то догадаться. Этого нельзя допустить. Ни в коем случае!

Он громко, прерывисто вздохнул и отошел в сторону. Катра исподтишка наблюдала за тем, как Райан повернулся к ней спиной и застыл, опираясь ногой на поваленный ствол. В задумчивости он снова и снова теребил свои темные густые волосы.

И тогда Катра решилась. Она подобрала юбки и направилась прочь.

Райан услышал шелест накрахмаленного шелка и резко обернулся. Увидев его лицо, Катра застыла на месте. Аккуратная прическа растрепалась, и знакомый локон снова упал на его высокий лоб. Но главное заключалось в его глазах. Они горели такой мукой, такой растерянностью и желанием что-то ей высказать, что Катре стало страшно. Разве можно было забывать, что, встречаясь с Райаном, она играет с огнем?..

– Тут ничего не поделаешь, Райан, – промолвила она, все еще надеясь вопреки здравому смыслу, что он вернет ее, подарит ей надежду и любовь, предложит выйти за него замуж… – Ради соблюдения приличий… ради Ферриса… нам придется похоронить все, что с нами было. Пожалуйста, обещай мне, что будешь вести себя как ни в чем не бывало, когда мы встретимся вновь. А теперь мне лучше уйти. Я и так задержалась здесь дольше, чем следовало.

Райан загадочно посмотрел на нее, шагнул вперед и взял за руку.

– Хорошо. Я буду скрывать свои чувства, – в его голосе слышались и горечь, и ирония, – «ради соблюдения приличий». Но это тебе не поможет, потому что каждый раз, глядя на меня! ты будешь знать, что я ничего не забыл. И не забуду никогда. – Райан наклонился и осторожно поцеловал ее в губы. Катра зажмурилась и сделала над собой огромное усилие, но осталась неподвижной. Не смея взглянуть на него, она резко повернулась и пошла по тропинке к лошадям.

На следующее утро Катру разбудил робкий стук в дверь. Она не сразу пришла в себя и долго соображала, правда ли кто-то стучал или ей приснилось. Наконец девушка решилась вылезти из-под одеяла и спустить босые ноги на ледяной пол. Комната купалась в лучах неяркого осеннего солнца, а из поварни через открытое окно доносился привычный утренний шум: там готовили завтрак. Гремели кастрюли, хлопала входная дверь и скрипел ручной насос у колодца.

Катра подошла к двери и немного приоткрыла ее. В щелку был виден Сет, один из мальчишек, работавших на конюшне. Он хотел было отдать Катре какую-то записку, но услышал шум в коридоре и испуганно оглянулся. Другая его рука все еще оставалась поднятой: видимо, он собирался постучать вновь.

– Что тебе, Сет? – прошептала Катра. Мальчишка так и подпрыгнул, услышав ее шепот, и выставил вперед руку с запиской.

– Вот, это вам. Мне велели передать. – И он нетерпеливо добавил: – Нельзя мне долго быть в доме!

– Я знаю, Сет! Ничего страшного. – Она забрала у мальчика записку и сказала: – А теперь беги. В доме все еще спят, а я никому не скажу.

Сета не надо было уговаривать: он припустил по коридору во всю прыть, стараясь производить как можно меньше шума.

Катра закрыла дверь и рассмотрела записку. Это был кусок плотной писчей бумаги, обернутый вокруг какого-то твердого предмета. Она осторожно развернула и расправила листок. Поверх черных чернильных строчек лежал гладкий мраморный голыш – точь-в-точь такой же, какими был усыпан речной берег.

Она крепко сжала в руке камешек и прочла: «Прошу тебя встретиться со мной. Это в последний раз».

Катра перечитала короткую просьбу еще раз и сосредоточилась на твердом мужском почерке. Она разглядывала каждую завитушку с преувеличенным вниманием в надежде взять себя в руки и совладать с бешено колотившимся сердцем. Стоило ей взять в руки камешек – и она уже не сомневалась, кто автор записки. Видимо, на это он и рассчитывал. Так было безопаснее: никто, кроме самой Катры, не смог бы угадать, кто просит ее о встрече.

Конечно, она отправится к нему немедленно. Как только заставит себе повиноваться подгибавшиеся от волнения колени.

День был прохладным, но солнечным. Больше всего Катре хотелось бы нестись к реке во весь опор, однако она ни разу не позволила Юпи сбиться с размеренного кентера. Она вовсе не хотела явиться на свидание запыхавшейся и потной, тем более что не ждала для себя ничего хорошего. Райан просит ее о встрече. Что он хочет ей сказать? Руки так и чесались отпустить поводья и поднять Юпи в галоп.