Текст книги "Танцы и не только"

Глава 3

Когда Катра пришла в себя на следующее утро, первым ощущением было чувство неясной грызущей тревоги – как будто она позабыла нечто важное. Прошло несколько томительных минут, прежде чем ей удалось окончательно скинуть дремоту. Она уже выпростала из-под одеяла руки, чтобы с наслаждением потянуться всем телом, и замерла неподвижно, внезапно вспомнив все, что случилось вчера на балу. От одной мысли о поцелуе Райана Сент-Джеймса ей стало жарко. Но если с этим воспоминанием она еще как-то могла справиться, то искаженное гневом лицо отца упорно маячило перед глазами, лишая ее остатков самообладания.

Не в силах оставаться на месте; Катра резко привстала, и в эту минуту дверь в ее спальню распахнулась. Вошла Люси – ее горничная – с завтраком на подносе. Следом за ней с таким же подносом явилась Бетти. Катра выросла у Бетти на руках, и старая нянька по-прежнему относилась к ней так, будто имела дело с несмышленой девчонкой.

– Ага, мисс Засоня наконец-то соизволили открыть глазки! – пропела Бетти, ловко пристраивая у Катры на коленях тяжелый поднос. Тем временем Люси поставила свой поднос на столик у окна и принялась хлопотать над чаем.

– Бетти, что вчера случилось? – отважно спросила Катра. Она понимала, что играет с огнем, но ее слишком тревожило то, что ей не удается вспомнить, что было после инцидента в саду, когда она вернулась в зал.

С удовольствием пригубив горячий чай, Катра подумала, что выпила вчера слишком много шампанского.

– Дак в обморок вы упамши, миз Катра! – без обиняков брякнула Люси. – Прямо хлопнулись на пол аккурат посередке зала, и все ваше миленькое платье оказалось в шампанском! Подол-то насквозь промок, и…

– Да тише ты! – вмешалась Бетти. – Доктор ясно сказал, что это все из-за духоты! Оно и понятно: весь вечер было не продохнуть! А вы все плясали да плясали – тут кто хочешь свалится… Ох, позвольте мне еще чуток полюбоваться этим кольцом! Уж как он надел его вам на пальчик – я до сих пор глаз оторвать не могу! – Бетти поправила за спиной у Катры подушки и склонилась над ее рукой. – М-м… – вырвался у нее восхищенный вздох, – сразу видно: обручил так обручил! Теперь только слепой не увидит, что вы уже клейменая лошадка!

Катра слишком хорошо знала свою няньку, чтобы принять этот восторг за чистую монету.

– Говоришь, я упала в обморок? – с недоверием уточнила она. – Но со мной в жизни не случалось ничего подобного! И духота тут ни при чем… – Она умолкла, вспомнив о том, как помутилось у нее в глазах и с какой ненавистью пялилась на нее Делия…

– Ну, стало быть, вы слишком устали, – отрезала Бетти, делая вид, что поправляет одеяло в изножье кровати. – Не вы первая, не вы последняя. Только еще ни у одной барышни не было столько спасителей. Ваши кавалеры чуть не подрались из-за того, кому нести вас наверх, в спальню! – Бетти резко выпрямилась и с подозрением уставилась на Катру, как будто это она была виновата в том, что старая нянька сболтнула лишнее. – Люси, ну куда ты засунула этот букет? Пусть стоит вот тут, около кровати, чтобы миз Катра могла любоваться им вволю! – Люси послушно перенесла вазу, полную белых орхидей, на столик у кровати и даже сделала вид, будто поправляет букет. – Это вам от мистера Ферриса! – со слащавой улыбкой сообщила Бетти. Но Катре было не до цветов.

– Кто отнес меня наверх? – спросила она.

– Как кто? Мистер Феррис, как и полагается, а уж следом за ним шел ваш папенька… ну и все прочие. – И Бетти сделала попытку скрыться в гардеробной.

– Ага, только сначала они делили вас, ровно тряпичную куклу, с тем здоровым чертенякой, который вроде как ихний друг! – Бетти выскочила из гардеробной с удивительным проворством, и Люси пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы увернуться от оплеухи.

– Что еще за чертеняка? – Кажется, Катра начинала прозревать.

– Да этот ваш мистер Сент-Джеймс, – сердито буркнула Бетти. – С такими, как он, вечно позору не оберешься! Он и впрямь стал страшнее черта, когда вы упали, а все кинулись вам помогать. Встал над вами и закричал, чтобы все пошли прочь и не застили вам воздух! Можно подумать, это он ваш суженый! А он подхватил вас на руки, ровно перышко, и спросил, куда нести. И кабы ваш папенька не вмешался и не велел делать все так, как положено, мистер Феррис шел бы впереди да показывал ему дорогу! – Тут Бетти не удержалась и хмыкнула, несмотря на все старания продемонстрировать праведный гнев. – Что есть, то есть, милая: стоит какому джентльмену на вас глянуть – и пиши пропало, околдовали вы его навек! Ну да вашего папеньку этим не проймешь. Он сразу приказал этому негоднику вас отпустить – не то, дескать, вышвырнет его из дому на глазах у всего честного народа!

– Он не негодник, – машинально возразила Катра. Это моментально привело Бетти в негодование.

– Да что вы про него знаете, мисси? Ничегошеньки, вот как Бог свят! И послушайте, что я вам скажу! Вы теперь обрученная барышня, невеста, и негоже вам строить глазки всяким проходимцам. А уж тем паче такому опасному типу, как мистер Сент-Джеймс!

Катра задумалась, откинувшись на подушки, и откусила кусочек печенья.

– Джимми ему поверил, – пробормотала она. – Но в одном ты права. Я действительно ничего о нем не знаю. – «И не желаю знать», – с горечью добавила она про себя. Это было бы смешно, если бы не было так стыдно. Ее застали врасплох, когда она целовалась с человеком, которого совсем не знала, будучи обрученной с другим, которого совсем не любила. Да, Бетти подобрала очень точное слово: она – клейменая лошадка!

Конечно, она знала о том, что не любит Ферриса, еще до того, как дала согласие выйти за него замуж. Так же, как знал это он. Они просто заключили сделку. Это было выгодно всем – и его семье, и ее. Каждый получал все, что хотел, а между собой Феррис и Катра заранее оговорили, что предоставят друг другу полную свободу жить так, как кому нравится. До сих пор Катра считала, что брак с другом детства можно считать вполне приемлемой платой за ту свободу действий, о которой незамужней девице нечего и мечтать.

Кроме того, ей требовалось выйти замуж, чтобы уберечь отцовское наследство от жадных лап своего кузена. Джимми – очень милый малыш, но в умственном развитии он так и останется шестилетним несмышленышем до самой смерти, а значит, не получит права считаться наследником, и если Катра не выйдет замуж, то плантация отойдет к следующему родственнику по мужской линии – Бейкеру Мэнсфилду. Катра ни минуты не сомневалась в том, что, когда отца не станет, их с Джимми выставят за порог еще до того, как тело Теодора Мередита предадут земле. Как не сомневалась она и в том, что не далее чем через неделю их достойный кузен спустит отцовское наследство в первом же игорном доме.

«Райан», – снова и снова повторяла она про себя. Да, как это ни печально, ей снова придется встретиться с этим человеком. А как иначе убедиться в том, что вчерашний поцелуй был мороком, наваждением, мимолетной вспышкой чувственности, разбуженной их внезапной встречей наедине? Но тогда почему до сих пор Катра не испытывала такого блаженства в объятиях других мужчин? Почему именно Райану удалось околдовать ее одним поцелуем? Ее до сих пор охватывает трепет при воспоминании о том, что она чувствовала в те минуты…

Впрочем, Катра все равно еще с ним увидится – хочет она того или нет. Ведь он гостит у Честеров, и его пригласили на свадьбу к Уэстбрукам. Вот и получается, что встреча с ним неизбежна. От предвкушения у Катры сладко замерло сердце. Надо только заранее решить, как она будет себя вести. Ну конечно, она сделает вид, будто ничего такого не было. Райан наверняка достаточно опытен в этих делах и не станет делать трагедию из какого-то пустякового поцелуя в саду! Уж он-то лучше других должен представлять, что творится в темных углах, к Примеру, на званых балах в Париже… И все же… и все же было бы очень приятно убедиться, что она хоть немного небезразлична мистеру Сент-Джеймсу. Ведь если бы не явился ее отец – кто знает, чем закончился бы их поцелуй?

Ее отец… Как же она могла забыть! Ведь отец запретил Райану появляться у них дома. Да уж, он рассердился не на шутку. И даже может отказаться принять мистера Сент-Джеймса, если тот явится с извинениями. И все из-за одного поцелуя! Можно подумать, это лишило Катру невинности – или еще что похуже!

Пока Бетти и Люси готовили для нее ванну в гардеробной, Катра глубоко задумалась, рассеянно вертя на пальце обручальное кольцо. Она так и не решила, почему все-таки Райан захотел ее поцеловать. Уж не собрался ли он за ней приударить? Нет, не может быть, ведь у нее уже есть жених! Тогда с какой стати этот неотразимый джентльмен, да вдобавок холостяк, не пожалел времени на даму, уже предназначенную в жены другому? Он даже не побоялся рискнуть дружбой своих партнеров по бизнесу! Ведь если бы вместо отца на них наткнулся Феррис или Бернард Честер…

Катра решительно отодвинула в сторону поднос с недоеденным завтраком и спустила ноги со своей высокой кровати под балдахином. В соседней комнате Бетти опять за что-то отчитывала неуклюжую Люси. Катра еще раз взглянула на свое кольцо, сняла его и положила на туалетный столик.

Утром того же дня, когда Катра с Джимми сидели в гостиной и играли в шахматы, их навестил Феррис. Он давно считался своим в доме Мередитов и появлялся запросто, без приглашения. Несмотря на принятое накануне решение выкинуть из головы ненужные мысли о Райане, Катра невольно вздрогнула: а вдруг Феррис привел его с собой? Но за спиной у ее жениха никого не было.

А что, если Сент-Джеймс все-таки явится, пренебрегая запретом ее отца? Как он объяснит Феррису то, почему ее отец на него злится? И как прикажете человеку извиняться, если его не пускают в дом? Но Феррис пришел один.

Слегка порозовев от волнения, Катра сделала вид, что целиком поглощена ситуацией на шахматной доске, хотя делала при этом ошибку за ошибкой, жертвуя Джимми одну фигуру за другой. Нет, она не думала, что Райан проболтался о поцелуе, и все же не могла не смутиться при виде добродушной физиономии Ферриса. Интересно, узнай он обо всем, что бы он сказал? Как ни странно, у Катры не возникало ощущения, что она обманула доверие жениха – хотя до сих пор их отношения носили исключительно платонический характер, – скорее, его вид лишний раз напомнил о том, что Феррис совершенно не похож на Райана. Между этими двумя людьми лежала такая же пропасть, как между детской привязанностью, что Катра питала к Феррису, и бурей страстей и желаний, разбуженной поцелуем Райана Сент-Джеймса.

– Нет, Джимми, – заметила она, – ты сделал ход моей пешкой. Ты же играешь черными!

Но Джимми продолжал двигать фигуры по своему усмотрению, и Катра беспомощно улыбнулась: малышу никогда не хватало упорства довести партию до конца.

– Ты как раз вовремя! – обратилась она к Феррису. – Джимми обыграл меня уже в третий раз. Может, тебе повезет больше?

Но Феррис покачал головой и возразил:

– Как будто ты не знаешь, что у меня не хватит терпения!

На секунду Катра представила Райана: он наверняка не отказался бы сыграть вместо нее. Она со вздохом встала из-за стола и выругала себя за слишком поспешные выводы. То, что Райан однажды проявил чуткость по отношению к ее брату, вовсе не говорит о том, что Феррис относится к Джимми недостаточно хорошо. Просто он воспринимает мальчика совершенно по-другому.

Феррис устроился на диване рядом с невестой и поинтересовался с искренней заботой:

– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! – без колебаний заверила она. – Вчерашний случай – просто какое-то недоразумение. Наверное, сказалась духота и лишний бокал шампанского.

– Вот и я так считаю. И все же нам повезло, что там оказался Райан, правда?

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Катра.

– Я имею в виду то, что из-за твоего обморока поднялась страшная паника и никто не знал, что делать. К своему позору, должен признаться, что я и сам здорово перетрусил. Слава Богу, что среди нас нашелся хотя бы один человек, не потерявший выдержку! – Феррис добродушно рассмеялся. – Ты бы только видела, как все кудахтали над твоим бесчувственным телом, пока он не взял все в свои руки!

Однако Катре эта картина почему-то вовсе не показалась забавной.

– Если уж на то пошло, Феррис, ты бы и сам мог догадаться, что меня надо отнести в спальню. Папе нельзя поднимать тяжести, у него боли в спине. По-твоему, меня так и следовало бросить на полу?

– Об этом и речи быть не могло! Но только откуда мне было знать, что для тебя лучше? – И Феррис небрежно пожал плечами. – Может, тебе нужно было сначала полежать, чтобы остыть? Или сначала очнуться, прийти в себя, а уж потом подниматься наверх? Честное слово, я совсем потерял голову, и если бы не Райан…

Краем глаза Катра давно заметила, что Джимми украдкой передразнивает жестикуляцию и мимику Ферриса. Даже повторяет движения его губ. Она чуть не прыснула со смеху, когда малыш откинулся на стуле и скрестил свои короткие ножки тем же самым вальяжным жестом, что подсмотрел у Ферриса, а потом закинул руку на спинку соседнего кресла. Не желая поощрять баловство брата, она отвернулась с нарочито серьезным видом и сказала:

– Ну, во всяком случае, спасибо тебе и на том, что ты не позволил мистеру Сент-Джеймсу тащить меня до самой спальни. У Бетти наверняка сделался бы удар при виде такого непотребства! Она и без того пилит меня целое утро!

– Ну и напрасно! – великодушно улыбнулся Феррис. – Райан – настоящий джентльмен и не причинил бы тебе ни малейшего вреда! Между прочим, Кэт, он явно к тебе неравнодушен!

Нет, это уж слишком!

– Джимми, перестань! – не выдержала она. Феррис следом за ней оглянулся на Джимми, не заметил ничего подозрительного и продолжал с завидной беспечностью:

– Да-да, кто бы мог подумать! Он только и говорил о том, какая ты умная и рассудительная. Он даже признался, что завидует мне, представляешь? Чтобы он – завидовал мне!

– Завидует? – пробормотала Катра, машинально вертя в руках шахматные фигурки.

– Вот именно, завидует! Он сказал, что вообще-то не собирается жениться, но уж если до этого дойдет, то только на такой невесте, которая похожа на тебя. Вот почему я считаю, что сумел произвести на него впечатление, – ведь неспроста именно мне удалось тебя стреножить, ну и все такое!

– Феррис, Феррис! – добродушно рассмеялась Катра. – Уж кому, как не тебе, знать, что никто меня не стреножил, так же как и я не стреножила тебя! Просто мы заключили сделку, не так ли? А теперь перестань важничать и сыграй с Джимми в шахматы. Мне уже надоело проигрывать!

– Это невозможно. – Феррис поднялся и бросил через плечо: – Прости, Джим!

Едва он успел отвернуться, как Джимми потешно передразнил каждое его движение.

– Сегодня мы с Райаном едем во Фредериксберг. Ему нужно купить новое ружье, и я, как верный товарищ, не мог отпустить его одного. – И Феррис направился к двери.

– Ну да, конечно, ради друга ты готов на любые жертвы! – усмехнулась Катра. – Не забудь передать привет господам из городской таверны!

– Что за глупые намеки? Можно подумать, мы едем туда пьянствовать! Ну, разве что пропустим стаканчик-другой. Да, кстати, Райан просил извинить его за то, что не пришел справиться о твоем здоровье вместе со мной. Сказал, что должен напирать несколько писем, чтобы сегодня же сдать их на почту. Но он будет рад снова встретиться с тобой при первой же возможности.

– Он так и сказал? – с нажимом переспросила Катра. Вот так новость! Судя по всему, Феррис ни сном, ни духом не ведает о том, что отец запретил Райану появляться у них дома. Как интересно!

– А что тут такого? Во всяком случае, я рад видеть тебя в добром здравии, Катра. Я должен был своими глазами убедиться в том, что ты поправилась и пришла в себя, и теперь со спокойной душой могу заниматься другими делами.

– Да, я поправилась, – подтвердила она, провожая жениха до двери.

– Тогда до завтра! – Феррис отвесил небрежный поклон да и был таков.

Катра опустилась в кресло, рассеянно глядя ему вслед, и надолго задумалась. Временами ей казалось странным, что этот беспечный молодой человек – ее суженый и скоро они станут мужем и женой.

Джимми вылез из своего угла и прошелся до двери, подражая размашистой походке Ферриса. На пороге малыш развернулся, изобразил небрежный поклон – и они с Катрой так и прыснули со смеху.

Утро следующего дня выдалось пасмурным и прохладным. Влажная почва тихонько чмокала под копытами лошади, когда Катра направила ее к западной границе владений Мередитов. Легкие завитки утреннего тумана плыли над травой как дым. Вокруг царила полная тишина, которую нарушало лишь приглушенное дыхание Юпи, молодой серой кобылы.

Резвым кентером[3]3
  Кентер – легкий галоп.


[Закрыть] Юпи вынесла свою хозяйку на вершину пологого холма и устремилась вниз во весь опор. Катра не пыталась сдержать порыв благородного животного – напротив, она с радостью отдалась скачке, остро чувствуя каждое движение мощных тугих мускулов, так и ходивших под седлом. Встречный ветер мигом растрепал Катре прическу и громко хлопал подолом ее амазонки. Она понимала, что ведет себя слишком беспечно, но ничего не могла с собой поделать – так велико было наслаждение от быстрой езды.

Чем больше Катра размышляла над поведением Райана Сент-Джеймса, тем сильнее становилось ее разочарование из-за того, что он не сделал вчера попытки извиниться. Любой воспитанный джентльмен на его месте первым делом постарался бы уладить отношения с ее отцом – не говоря уже о самой Катре, – и ее раздражало проявленное Райаном равнодушие. Вдобавок ей не терпелось самой разобраться в чувствах, которые она испытывала к этому странному янки. Должен же он проявить к ней хоть каплю уважения? Однако Райан и не подумал нанести им визит, и весь день Катра оставалась наедине со своими мыслями.

Она отправилась на прогулку верхом по чудесным берегам Раппаханнока, чтобы развеяться и вернуть себе душевное спокойствие.

Постепенно замедляя бег своей кобылы, Катра заставила ее остановиться на лесной опушке. Река была совсем близко – оставалось только пересечь узкую полосу густого леса по проложенной здесь тропинке. Живой поток сверкал и переливался подобно огромному самоцвету в темной оправе из болотистых берегов. В этом уединенном месте, надежно укрытом от любопытных глаз высокой стеной деревьев, река делала крутой поворот и разливалась на широкой песчаной отмели.

Катра не спешила трогаться с места и с наслаждением вдыхала прохладный влажный воздух. Где-то позади приглушенно застучали конские копыта. Она обернулась, не сходя с лошади. Кто-то спускался с холма легким галопом. Отсюда невозможно было разглядеть лицо всадника, однако Катре почему-то ужасно не хотелось, чтобы им оказался Феррис. Она совсем запуталась в своих мыслях по поводу Сент-Джеймса и меньше всего хотела бы обсуждать его с женихом.

Тем временем всадник приблизился, и у нее тревожно екнуло сердце: такой мощный разворот плеч и густая темная шевелюра могли быть только у Сент-Джеймса!

Он ехал на рослом чалом жеребце. Судя по легкому неутомимому бегу, этот жеребец был не менее чистых кровей, чем тот, на котором ездил Феррис. И направлялся он как раз туда, где остановилась Катра. Еще минута – и конь загарцевал на месте, повинуясь уверенной руке всадника, а Райан с улыбкой приветствовал свою новую знакомую. Холодный прозрачный воздух только подчеркивал атмосферу тепла и благожелательности, что витала над этой парой.

– Мисс Мередит, какой чудесный сюрприз! – Сент-Джеймс поклонился с преувеличенной вежливостью. По его лицу трудно было судить, вспоминает ли он сейчас об их поцелуе. Зато радость по поводу встречи выглядела вполне искренней.

– Доброе утро, мистер Сент-Джеймс, – холодно отвечала Катра, изо всех сил надеясь, что ее щеки не заливает предательская краска.

– Что привело вас сюда в столь ранний час?

– Желание немного размяться, – как можно-любезнее сообщила она и направила лошадь по тропинке в лес. Райан тронул поводья, и они шагом поехали рядом.

– Катра… – начал он вкрадчиво, как бы пытаясь намекнуть, что их встреча на опушке была не случайной. Услышав это фамильярное обращение, девушка напряглась и посмотрела на него так холодно, что Райан с виноватой улыбкой продолжил: – Мисс Мередит! Я бы хотел побеседовать с вами о том, что произошло позавчера вечером.

– Ах вот оно что! – Она небрежно фыркнула и вздернула нос. – Право, я совсем об этом позабыла! Но вы, наверное, решили воспользоваться случаем и дать должную оценку своему проступку?

– Позвольте вам напомнить, – с сокрушенным вздохом заметил Райан, – что мне строго-настрого запретили появляться в вашем доме.

– Никто не мешал вам объясниться письменно. Насколько мне известно, как раз вчера вы собирались отправить несколько писем.

Райан рассмеялся и воскликнул с торжествующей улыбкой:

– Ага, значит, вы все-таки думали об этом! Отлично!

– Мистер Сент-Джеймс, – начала Катра, окинув Райана надменным взором, – воображение, не отягощенное правилами простой человеческой морали, оказало вам плохую услугу! Я не принадлежу к той породе женщин, что готовы направо и налево расточать свои милости на семейных балах! И то, что на меня нашло минутное помрачение разума, вовсе не дает вам повод собой гордиться. – Тут Катра опомнилась и прикусила язык. Кажется, кто-то собирался сделать вид, будто ничего не случилось… С самой первой минуты их встреча пошла не так, как она себе представляла. По правилам игры Райан должен был явиться с повинной, давая ей возможность проявить великодушие и снисходительность. А вместо этого он на протяжении всей отповеди глазел на Катру как ни в чем не бывало и не скрывал при этом своего любопытства.

– Ну, коль скоро вы сами не отрицаете, что все же удостоили меня кое-какой милости – причем должен заметить, что отнюдь не считаю это ни минутным помрачением разума, ни поводом для гордости, – то к какой же породе женщин прикажете вас отнести?

Катра резко натянула поводья и оглянулась. У нее чесались руки закатить этому типу увесистую оплеуху, чтобы смыть с его физиономии издевательскую ухмылку и заставить воспринимать себя всерьез.

– Мистер Сент-Джеймс, зачем вы поехали за мной? – наконец спросила она. – Решили немного поиздеваться?

Его губы скривились в усмешке, но глаза оставались на удивление серьезными.

– Нет, мисс Мередит. Я поехал, чтобы обсудить нашу встречу на балу, – если вы хотя бы ненадолго перестанете строить из себя недотрогу и позволите мне объясниться.

Катра уставилась на него, не веря своим ушам. Наконец ей удалось преодолеть оцепенение и отвести взгляд. Оказывается, она так вцепилась в лошадиную гриву, что побелели костяшки пальцев.

– Я… я готова вас выслушать, – пролепетала она, – хотя тот вечер уже послужил причиной некоторых неприятностей.

– Нисколько в этом не сомневаюсь.

Она подняла глаза, но не заметила на его лице и тени издевки.

– Вон там нам никто не помешает. – И Катра указала на едва заметный просвет между деревьями.

Райан легко соскочил с седла наземь, взял под уздцы Юпи и помог Катре спешиться. Она перекинула через левую руку длинный шлейф своей юбки и кое-как пригладила волосы, взлохмаченные ветром. Чувствуя себя довольно неловко под пристальным взглядом Сент-Джеймса, Катра поспешила выйти на тропу.

– Ведите лошадей за мной, – кинула она через плечо. – Там, дальше, будет место, где их можно привязать.

Лес был густой и темный, а тропинка – узкая и извилистая. По ней не так-то просто было провести сразу двух лошадей, но Катру нисколько не волновала эта проблема. Она уверенно шагала по тропинке, пригибаясь под низкими ветками и следя лишь за тем, чтобы не зацепиться юбкой за какой-нибудь сучок. Тропинка привела их на лужайку, поросшую мягкой травой и лютиками. Райан привязал лошадей. Не говоря ни слова, Катра двинулась дальше в лес и не останавливалась, пока не вышла на край чистого песчаного берега. Слева от нее росла огромная кривая ива. Ее низко склоненные ветки окунались в воду, как будто хотели попробовать, очень ли она холодная. Прозрачные струи с легким журчанием разбивались о камни, рассыпанные у самой кромки воды.

Катра исподтишка покосилась на своего спутника и заметила, с каким удовольствием он любуется этой первозданной красотой. Сквозь утренний туман пробился луч солнца и заиграл на поверхности реки яркими бликами. Райан с наслаждением вздохнул и поднял голову, следя за полетом диких гусей.

Катра перешагнула через старую корягу и встала у самой воды. Оба не спешили начинать разговор. Наконец она напомнила:

– Ну что ж, говорите, здесь вас никто не услышит.

– Значит ли это, что меня просто не станут слушать? – уточнил Райан, подойдя вплотную. Катра догадалась, что он улыбается, и чуть было не улыбнулась в ответ.

– Я вас слушаю. Вы отлично все поняли.

– Катра, – вдруг окликнул он, – взгляните на меня! – Она медленно повернулась, так что под башмаками громко захрустел песок. – Я не в состоянии дать должную оценку своему поступку! Я не могу оправдать его тем, что не имел понятия о вашем положении. Ведь Феррис рассказал мне о своей невесте еще до того, как привез сюда.

– И это все? – растерялась Катра. – Вам больше нечего сказать?

Он долго молчал, сосредоточенно хмурясь, и наконец сокрушенно пожал плечами.

– Наверное, мне следовало бы извиниться. Но дело в том, что я ни о чем не жалею.

– Вы ни о чем не жалеете, – машинально повторила Катра, чувствуя, как в груди снова вскипает гнев. – Может, вы хотя бы соблаговолите объяснить причину своих поступков? Я имею определенные обязательства перед своим женихом, и вам это известно. А как насчет ваших собственных обязательств перед Феррисом?

Судя по всему, Райана нисколько не смутил и этот вопрос. Он стоял совершенно спокойно, расслабленно, засунув руки в карманы.

– Между прочим, я мог задать те же самые вопросы и вам, мисс Мередит. Почему вы позволили мне так поступить? Разве вы забыли об определенных обязательствах перед Феррисом – ведь вы отвечали мне довольно пылко!

Катра выпрямилась с надменным видом.

– Вы – скотина! Вы низкое, грязное, бесстыжее…

– Катра, – перебил он, – поверьте, вам скоро самой надоест ругаться!

– Как… вы… – Она задохнулась от возмущения. Райан нахмурился и скрестил руки на груди.

– Вечером третьего дня вы были отважной, полной жизни и страсти женщиной. Сегодня вам угодно играть школьницу-недотрогу и испепелять меня праведным гневом. Позвольте уточнить, которая из двух настоящая Кэтрин Мередит?

Она не знала, что и сказать. В глубине души Катра понимала, что отчасти Райан прав. Ведь тогда, в саду, она и не думала сопротивляться. Если уж на то пошло, она наслаждалась его поцелуем – так же, как собиралась насладиться искренним покаянием и последующим за тем ни к чему не обязывающим легким флиртом (а почему бы и нет?). Но Райан вовсе не собирался играть по правилам. Он все поставил с ног на голову, и теперь она не знала, как ей быть.

– Итак? – с нажимом произнес он. Катра приосанилась и постаралась напустить на себя тот самоуверенный, надменный вид, что так любил принимать Райан.

– А что, если обе Кэтрин Мередит настоящие? Вам не приходило это в голову, когда вы собирались унизить меня в очередной раз и строили свои гнусные планы? Ну так вот, отныне вам придется сначала решать, с какой Кэтрин Мередит вы сегодня встретились, а уж потом выбирать манеру поведения!

Он прищурился и смерил ее взглядом с головы до ног, как будто и правда пытался прикинуть, с какой ее ипостасью имеет дело. А потом хмыкнул и отвернулся к воде, проведя пальцами по волосам и запрокинув голову к небу.

– Должен признаться, Катра, что вы крепкий орешек!

– Как это ни грустно, но я вовсе не добивалась вашего признания.

Черт побери, она во что бы то ни стало выиграет эту игру! Игру, в которой привыкла сама устанавливать правила! По ее губам скользнула едва заметная азартная улыбка.

– А чего же вы добивались?

– А разве вы сами не знаете? Райан задумчиво покачал головой.

– Знаете, когда я познакомился с вами… нет, еще до этого, Феррис прожужжал мне о вас все уши, и я отправился на бал, твердо зная, что я познакомлюсь с вами и тут же уйду. Ничего больше. У меня и в мыслях не было посягать на невесту Ферриса. Просто было интересно, какая вы на самом деле. – И он смущенно улыбнулся. – Понимаете, все так расхваливали вашу красоту, что волей-неволей начнешь относиться к этому с недоверием. – Райан умолк, не спуская с Катры внимательного взгляда. Ей стоило большого труда сохранить при этом достойную мину. – Но когда я увидел вас… – Он поджал губы, как будто не мог найти нужных слов, и скрестил руки на груди. Повисло неловкое молчание.

– Поверьте, я посетил великое множество балов во многих городах, – с возрастающим волнением продолжал Сент-Джеймс. – Многие матроны пытались свести меня со своими дочками. Я флиртовал, меня пытались обольстить, а иногда не стеснялись даже прибегать к угрозам – и все оттого, что некоторым дамам уж слишком хотелось лишить меня холостяцкой свободы.

Райан вдруг умолк, шагнул вперед и робко коснулся ее руки. Катра застыла, едва дыша, не в силах отвести взгляд от его серьезного, взволнованного лица.

– Но никогда в жизни я не встречал такую, как вы. – Он отвел с ее щеки непослушную прядку волос. – Вы отважны и откровенны, вы полны жизни и страсти, вы остроумны и проницательны – сочетание, крайне редкое в наши дни. И я попросту растерялся. Я ничего не мог с собой поделать, вы не шли у меня из головы. Вы правы, я собирался написать вам, но что бы я сказал в этом письме? Я не могу извиняться, потому что не жалею о содеянном. И не могу объяснить, что меня толкнуло на этот поступок. – Он снова провел пятерней по волосам. – Все, что я знаю наверняка, – вы совершаете великую ошибку, собираясь замуж. И я обязательно должен был вам об этом сказать. Стоит Феррису завести речь о вас и о предстоящей свадьбе… – Райан оборвал себя на полуслове и покачал головой: – Нет, я и так сказал слишком много.

– Мистер Сент-Джеймс, – несмотря на все усилия, в голосе Катры не было и следа праведного гнева: она всегда ценила в людях искренность, и ее не оставила равнодушной эта исповедь, – вы не находите, что это слишком напоминает вступительную речь к предложению руки и сердца? – Столь неожиданный для Райана вывод поверг его в такой откровенный ужас, что Катра мигом пожалела о своих словах.

У него и в мыслях не было ничего подобного, хотя Кат-ре действительно не раз приходилось слушать подобные речи, и всякий раз они завершались трогательным предложением выйти замуж. Однако Сент-Джеймс имел в виду нечто другое. Но что же? Что он хотел предложить Катре взамен брака с Феррисом? И вдруг ее словно окатило холодной водой: да ведь он просто пытается ее соблазнить!