Текст книги "В поисках чувства"

Разрушение

Всё началось в темной комнате, где крик едва отражался эхом от холодных стен, делая всякую борьбу бесполезной. Там стоял Дамиан, тихий, как шепот, пользуясь преимуществами своей повседневной рутины. Крики, словно сладкая мелодия, облегчили встревоженную душу, ищущую новобранцев для зловещего дела.

Впереди стояли две фигуры, одна из которых одета в зеленое одеяние и, казалось, ничего не боялась – потенциальный спаситель. Другой, в припадке безумия, опрокидывает столы и чашки – обреченная жертва. Одним мощным ударом Дамиан решил ее судьбу, так как она больше не могла выносить страдания.

Среди всей этой жестокости раздался голос, обвиняющий в безжалостных убийствах и утверждающий, что в глубине души я желал собственной кончины. Выступающий дал представление о психике, указав на холодное отсутствие привязанности, стоящее за предполагаемым авторитетом.

В конце концов, говорящий стал жертвой, подчинившись моим темным намерениям. Зал стал свидетелем ужасной сцены, когда я причинял боль своему пленнику. Повествование перешло от наблюдателя к участнику, детализируя садистский акт с пугающей точностью.

В конце концов, глава завершилась смесью высокомерия и одиночества, поскольку я размышлял об удовлетворении, полученном от извращенной встречи со спикером. Я послал всех подальше и вошел в другое здание.

Там, в неизвестном доме, я последовал за мальчиком, который истекал кровью, умирал, его жизнь была на исходе. Непостижимый, он заговорил со мной, в поисках утерянного дыхания, расходуя силу, которая, пульсируя, заставляла его сердце биться, но отказывалась умирать. Ничего не могло спасти мальчика. Время шло своим чередом.

Моя жизнь и мой гнев превратились в постоянную охоту на тех нечистых, которые приняли смерть как свое кредо. Я подошел и встал перед ними, с удовольствием демонстрируя безразличие.

«Скажи мне, зачем ты это делаешь? Ты сошел с ума или не видишь того, что вижу я? Что те, кто с ожесточением отдавал свой последний вздох, несомненно, были учителями, друзьями и семьей»

Я внимательно посмотрел на него, и мне стало приятно быть тем, кто изгоняет его из жизни. Я почувствовал удовлетворение, когда с гордостью ответил: «С теми, с кем вы меня связываете, я был не менее чем сострадателен. И, подняв осколочное стекло, острое в горлышке, я решительно режу из стороны в сторону.

На витражном стекле выступили капли крови, и, в конце концов, я накрыл его тело одеялом. «Прости меня, если я не согласен. Далек, он очень далек от того, чтобы ценить»

Я яростно ответил: «Ты не должен вмешиваться в мои планы, потому что я не считаю тебя дураком. И если вы будете упорствовать, вы должны сделать что-то полезное; в противном случае, умирая, вы будете прекрасны и талантливы. Какой бы простой ни была игра, грандиозный и достойный финал будет для вас и вашего эго. Вопросительный знак и его обозначение, теперь все вы должны ответить. Что дальше? Что вы будете делать?»

Он сказал мне: «Ты не находишь это ироничным? Ненавидеть свою собственную жизнь, но убивать других, чтобы жить… Нелогично. Однако я верю, что вместе мы могли бы сделать путешествие, которое вы предприняли, более гармоничным.»

Заманчивое предложение звучало великолепно; оно освободило бы меня от бремени и мучений. Но чтобы найти свое место, нужно было полностью знать мою философию, намерения и моё кредо.

«Присаживайтесь и слушайте внимательно», – сказал я, предлагая место рядом с трупом. И я рассказал о своем желании: «Тебе не кажется, что страх – лучшее оружие, созданное человеком? Подумай о том ужасе, который может вселить острие меча. Размышление о потенциале, о страхе, который может высвободить удар, с пылом удерживает другого в ножнах.

Я верю в это, и в то же время я ни во что не верю. Я верю, я верю, что мир – это отражение, маска лжи. Общество живет на краю зеркала, пытаясь скрыть зло, которое человек бессмысленно оставил позади. Ужасно, насколько человечно человечество, как таковое. А отказаться от своей природы, научившись у тьмы? Для многих обывателей такой поступок кажется абсурдным, глупым и ошибочным.

Совершив поступок, возможно, проклятый, но не лишенный изящества, я готов положить конец поведению, которое является причиной социального вырождения. Неужели они не видят проблему, столь серьезную в глобальном масштабе? Глупость, от которой тошнит… Не то чтобы это меня беспокоило, но так много иррациональных конфликтов, так много невинной крови… Неприемлемо!

Я возьму отражение зеркала и разобью его вдребезги, раз и навсегда несчастные будут страдать.

Я вышел на улицу подышать свежим морозным воздухом.

– Я больше не могу скрывать. Они услышат меня! Одного за другим я отыщу их и заставлю почувствовать жизнь…

– Вы слышали, что он сказал?

– Да, ты! Иди сюда, больной ублюдок!

– Теперь ты поговоришь с нами!

– Нечего выходить на улицу в беспамятстве!

– Дамиан к вашим услугам! Я готов пообщаться!!!

Пробуждение

Я проснулся от жары и яркого солнца. Впереди горел огромный погребальный костер. Я почувствовал, как две руки схватили меня за ноги, и моя спина заскользила по ухабам мощеной дороги, когда меня тащили к костру. Я пошевелился, оттолкнулся, чтобы освободиться. Двое мужчин, тащивших меня за собой, отшатнулись от моего резкого движения. Они громко выругались и опустили мои ноги на землю.

«Он, черт возьми, жив?!» – спросил один из них.

Я поднял глаза.

«Я не умер».

Но я должен был быть там, в Нью-Йорке. Я встал и огляделся по сторонам, но не смог узнать это место. Два парня одеты в костюмы, которые выглядели так, словно их откопали из музея. У них была та древняя атмосфера, очень похожая на архитектуру этого заведения, от которой веяло атмосферой старого города в Европе.

Один из мужчин выглядел разочарованным. Он нахмурился и отошел, чтобы схватить другое тело, к трупу, не похожему ни на один из виденных мной трупов. Когти, щупальца, искривленные морды, полные клыков.

Демоны?

У погребального костра было сложено еще больше таких же гротескных монстров. Он потрескивал и излучал тепло, прогоняя ночную прохладу. Дым поднимался высоко в звездное небо. Вонь горящей плоти душила воздух для дыхания. Я поднял руку, чтобы прикрыть рот, и был потрясен тем, что увидел, или не увидел – своей левой рукой. Вместо этого это был крючок с затупленным концом. Что за…? Я что, с ума сошел? Меня начала охватывать паника.

«Что ж, по крайней мере, твоя сестра будет счастлива», – сказал первый мужчина и отошел, чтобы помочь другому.

«Сестра?» Я спросил, но они проигнорировали меня. У меня не было никакой сестры.

Я дотронулся до своего лица, и оно показалось мне чужим. Засохшая кровь отслаивалась от моей кожи, и еще больше крови покрыло мои волосы, липкой и влажной. Я не почувствовал никаких повреждений на голове.

Кто-то подбежал ко мне, схватил за руку. «Слава богам, ты жив!»

Молодая леди одета в серое платье, доходившее до земли. Шерстяной плащ был наброшен на ее плечи и обернут вокруг тела. На ее заплетенных в косу черных волосах шапочка.

«Спасибо?» Сказал я.

Она заключила меня в объятия. «Я подумала… Я подумала…» Она на грани слез. «Ты в порядке?»

Я покачал головой, ткнув пальцем между нами двумя. «Мне неприятно спрашивать, но. Мы, хм… мы знаем друг друга?»

«Конечно». Она нервно рассмеялась, вытерла случайную слезинку со своих карих глаз. «О боже. Тебя чем-то сильно ударили по голове»

Она протянула руку, чтобы коснуться моей головы, покрытой кровью, но я поймал ее руку и отвел в сторону.

«Я в порядке».

Мне пришлось быстро соображать. Здесь произошло что-то ужасное, появились монстры и погибли люди. Шок и неверие могут прийти позже, но прямо сейчас мне нужно сохранять хладнокровие. Я понятия не имел, где и когда. Черт возьми, я даже не знал, кто я такой. Я не хотел ничего раскрывать о себе – кто знает, к каким неприятностям это могло привести. Мне нужно было залечь на дно и собрать информацию, прежде чем что-либо предпринимать. И то, что она сказала, натолкнуло меня на отличную идею.

«У меня проблемы с запоминанием», – сказал я.

«Вспоминая что?»

Я поморщился. «Все. Ты, я… это место. Как оно называется? Где я?»

В ее глазах появился оттенок паники.

«Я думаю, что потерял свои воспоминания». Я постучал себя по виску. «Из-за травмы головы».

«Ох». Она отшатнулась, коснулась основания шеи. «Ты не знаешь, кто я? Я-я твоя сестра… Майя».

Я чуть не поймал себя на том, что говорю «приятно познакомиться»

«А как меня зовут?» Я знал себя как… Не помню. Всё происходящее казалось безумием. Сюрреалистично.

Она выглядела обезумевшей: «Дамиан!»

Мне не очень понравилось это имя.

«Что здесь произошло?»

Она потянула меня за руку и повернулась, чтобы уйти. «Пойдем, я расскажу тебе по дороге домой».

Я, не раздумывая, последовал за ней. Я с самого начала почувствовал в ней доброту. Она казалась теплым и заботливым человеком. Обычно я чуял негодяев за милю.

Вокруг погребального костра и городской площади стояли группы солдат, громко переговариваясь. Большинство из них были одеты в кольчуги и вооружены мечами, копьями и топорами.

Пожилой мужчина с седой бородой повернулся в нашу сторону. В отличие от остальных, на нем был нагрудник, и его перчатки поблескивали в свете костра.

«Тебе уже пора спать?» Насмешливо спросил мужчина постарше. «Ты можешь идти, нам здесь не нужны калеки. Просто оставь свою сестру с нами. Мы хорошо позаботимся о ней.

Остальные засмеялись и засвистели. Майя ускорила шаг. Я повернулся, чтобы что-то сказать, но она потянула меня за собой.

«Не обращай на них внимания, они того не стоят», – сказала она.

У меня внутри все кипело – они выводили меня из себя.

Когда мы отошли от погребального костра, шум стих, и на улицах стало темно. Фонари, висевшие рядом с вывесками магазинов, давали тусклый свет. В окнах мерцали желтые свечи. Мы проезжали рядные дома и особняки из коричневого камня. Люди спали, забившись по углам, съежившись под грязными одеялами и тряпками. И чем дальше мы продвигались, тем их становилось больше.

Мы поговорили, и она ответила на несколько вопросов. Она сказала, что зазвонили колокола и люди вышли сражаться с демонами, которым удалось перебраться через городские стены. Монстры вылезли из Лабиринта на юге. Место извилистых проходов, полное опасностей, но также и сокровищ. Я не верил ей и ожидал, что в любой момент проснусь после сна.

Через несколько минут ходьбы мы подошли к грубо выглядящему кирпичному трехэтажному дому. У него была кованая железная ограда, перила и решетки на окнах, чтобы отпугивать воров. В одном конце висела табличка «Мастер по маникюру» рядом со ступеньками и дверью в полуподвальную квартиру.

Мимо скрипучей двери мы вошли в сырое и холодное помещение. Она зажгла свечу, и она осветила скромное жилище. Одноместная комната с одним столом, двумя стульями и двумя кроватями. В одной части комнаты вдоль стены были развешаны инструменты, верстак и нечто похожее на скромную кузницу.

Из ниоткуда передо мной замелькали яркие сообщения. Они вызвали боль, как удар ножом для колки льда по голове. Я чуть не потерял равновесие. Я стиснул зубы, когда появились дополнительные сообщения с очередями ударов по голове. Я едва мог разобрать, что сказала Майя взволнованным тоном.

Найдена новая сущность. Оцениваю прошлый опыт. Пожалуйста, подождите.

Доступен экран статуса.

Новые сообщения наконец прекратились, но у меня закружилась голова, я задыхался и покрылся потом.

«Ты в порядке? Что случилось?» Спросила Майя.

«Я… я не знаю. Я видел какой-то… текст?» Я прочитал его и был удивлен, увидев список моих прошлых работ, одну за другой. Я добрался до последних сообщений и увидел знакомую терминологию RPG и видеоигр.

Где же экран состояния?

Я подумал об этом, и передо мной возник синий экран.

 
Имя: Дамиан
Раса: Человекоподобный
Возраст: неизвестен; Рост: 180 см; Вес: 75 кг.
 

Странности музыки

Нежный звук скрипки наполнил комнату, ее ноты прыгали и танцевали от октавы к октаве, когда покрытая шрамами рука элегантно двигалась по грифу. Дамиан закрыл глаза, покачиваясь в такт движениям смычковой руки, удивительно нежно и ловко управляясь с хрупким инструментом. Он спокойно вел мелодию, его инструмент звучал почти печально, когда он выкрикивал осторожное вибрато. Казалось почти уместным, что это инструмент Дамиана: в конце концов, он был самым меланхоличным в группе, тихой душой, который сделал бы всё для своих друзей, подбадривая их и указывая путь, несмотря на свое тихое поведение.

Мысли Дамиана начали блуждать, пока он играл на скрипке, уделяя время каждому из своих друзей по очереди. Как раз в тот момент, когда его мысли сосредоточились на его младшем друге, флейта весело подхватила мелодию, переняв ее у Дамиана и сменив тон с серьезного на легкий радостный. Парень открыл глаза и посмотрел на Дэнни, который радостно переминался с ноги на ногу при каждой подпрыгивающей ноте. Всё тело Дэнни всегда было продолжением его музыки, отражая то, как его партии часто так легко танцевали между октавами, как его тело редко оставалось неподвижным, а рот еще реже закрывался.

Дуэт похож на своего рода битву за доминирование, но все равно забавный: Дэнни наклонился к Дамиану, его пальцы быстро двигались, отбивая сложные аппликатуры, светлые волосы падали ему на глаза, а затем снова улетали, когда он практически танцевал под эту пьесу.

Дамиан, не колеблясь, принял вызов, позволив темпу нарастать, а сам в ответ придвинулся ближе к Дэнни, кивая головой и покачиваясь в такт. Пара продолжала свою битву, пока фортепиано и гобой не прервали ее, отвлекая внимание от пьесы. Битва затихла, благодаря энергичным рукам Уильяма, танцующим вверх и вниз по клавиатуре пианино, сохраняя энергию, но тратя большую часть своих нот на то, чтобы поднять настроение остальным. У Джеймса не было такой упругости, как у Уильяма и Дэнни, но он раскачивался, играя на гобое, не сводя глаз с Дамиана, а он с готовностью отвечал взаимностью. Пара отошла в сторону, теперь их две партии вступили в битву, когда Дэнни и Уильям заиграли более веселую, захватывающую мелодию, но две противоречивые мелодии, казалось, сработали. Так было до тех пор, пока они не перешли к следующей части, и Дамиан немедленно с отвращением опустил руку со смычком, лицо его сморщилось от досады.

– Что-то здесь не верно.

Дамиану не нравилась такая музыка.

Листы бумаги покрыты нацарапанными нотами к пьесе, которую они играли, – пьесе, которую они сочиняли вместе. Даже если бы они коллективно работали над пьесой, Уильям, Джеймс и Дэнни (неохотно) сказали бы, что Дамиан вложил в пьесу больше всего труда, он никогда бы в этом не признался, равно как и не согласился бы с таким утверждением, высказанным среди группы.

«Бьюсь об заклад, ничего не получается, как надо потому, что Уильям опоздал на ту ноту в баре Калиста!» Провозгласил Дэнни, убирая флейту и озорно улыбаясь старшему брату.

Уильям в ответ усмехнулся, метнув свирепый взгляд в сторону своего брата. – Может быть, если бы ты не испортил ноту несколькими тактами раньше, я бы не был так ошеломлен твоей глупостью, что смог бы обратить внимание.

– Я этого не делал!

«О, правда, тогда почему я видел, как ты кривляешься, когда портишь записку?» – Парировал Уильям, торжествующе ухмыляясь брату, надвинув очки еще выше и задрав нос, чтобы смотреть на Дэнни сверху вниз, несмотря на то, что он сидел, в то время как младший стоял.

Дэнни, мужчина… мальчик… подросток действия, воспринял самодовольную ухмылку на лице Уильяма как приглашение ударить своего старшего брата по руке. Уильям немедленно поднял другую руку, чтобы потереть предплечье, каштановые волосы завивались у него на лице и частично закрывали один глаз, но его игриво-яростный взгляд все еще был виден. Не было произнесено ни слова, прежде чем более высокий брат прыгнул на Дэнни, схватив его за голову. От этого действия табурет для пианино чуть не опрокинулся, но Джеймс небрежно придержал его ногой, разбирая свой гобой, чтобы начать убирать его. Как только инструмент был надежно упакован, он повернулся к своим соседям по дому.

«Дэнни, ты действительно испортил ту записку» – выругался Джеймс, встав между парой и с удивительной легкостью разнимая их, «и Уильям, – он повернулся от Дэнни к старшему, – ты буквально почти на восемь лет старше его, перестань сдерживаться и просто дай ему то, что он заслуживает.» Он ухмыльнулся, игриво стукнув его по голове, когда проходил мимо них, чтобы сесть рядом со старшим братом.

Дамиан уже убрал свою скрипку и взял стопку бумаг с нацарапанными на них нотами, а также карандаш, чтобы добавить новые записи к беспорядку каракулей. Он оторвал взгляд от своего нахмуренного лица, поприветствовал Джеймса кивком и перелез на подоконник, где сидел, чтобы освободить место для своего друга. В тот момент, когда Джеймс сел, Дэнни и Уильям немедленно возобновили свою игривую битву, Дэнни попытался схватить Уильяма за голову, но тот, что повыше ростом, выбросил ногу и повалил Дэнни на землю, где продолжил прижимать сильнее.

Дамиан некоторое время сидел и наблюдал за ними, молча забавляясь их выходками, хотя внешне он никак не проявлял этого, слегка обиженный вид все еще был написан на его лице. Джеймс тоже наблюдал за происходящим, но явно отказался от попыток придумать какой-нибудь способ уладить ситуацию и поэтому вместо этого обратил свое внимание на своего друга.

«Дело близится к завершению» – начал Джеймс, наклоняясь ближе к Дамиану, чтобы понаблюдать, как тот с несчастным видом нацарапал несколько заметок и заменил их совершенно другими.

«Всё еще в беспорядке, и я не могу до конца понять, что не так с нотами» – ответил Дамиан, скептически относясь к тому, действительно ли Джеймс хотел поговорить только о пьесе.

«Может быть, вы могли бы изменить этот фрагмент так, чтобы Уильям немного поиграл сам по себе, что-то вроде бриджа?» – предложил Джеймс, обводя первые несколько тактов, где пьеса, казалось, разваливалась.

Дамиан на мгновение задумался, прокручивая отрывок в голове, пытаясь понять, сработает это или нет. Поджатые губы и несколько пометок, нацарапанных на листке, – вот что Джеймс получил в ответ, но Дамиан всё равно недоволен и нахмурился.

«Может быть, есть что-то еще, что сделало бы это лучше?» – спросил Джеймс, теперь явно любопытствуя, но Дамиан не собирался делиться своим мнением.

«Я мог бы поменять ключ здесь и перенести его на несколько тактов позже?» – его энергия для социальных взаимодействий была на исходе, вот и всё.

«Могло бы сработать» – Джеймс рассеянно размышлял, но Дамиан почти слышал, как крутятся шестеренки, когда он настраивал себя на главный вопрос. «Ну же, Алекс, что случилось?» – спросил он, наклоняясь ближе, чтобы Уильям и Дэнни не могли услышать.

Дамиан повернулся к Джеймсу, глядя ему в глаза. Он точно знал, что тот имел в виду, но все равно не собирался отвечать. «Я не уверен, что с этим происходит, но мы доберемся до завершения».

«Ты знаешь, я говорю не о музыке, ты молчалив в течение последнего часа – больше, чем обычно» – Джеймс настаивал, и Дамиан изо всех сил пыталась придумать новый способ сменить тему.

«Джеймс!» – Дэнни взвизгнул, заставив братьев поднять глаза.

Дэнни лежал на спине, извиваясь под Уильямом, который сидел у него на груди и угрожал рыгнуть ему в лицо, если он не признает, что он младший брат. Несомненно, захватывающее зрелище, небольшой скачок от начала их спора.

«Никогда!» – прошипел Дэнни, почти проверяя, сдержит ли Уильям свою угрозу… Он сдержал.

Дэнни немедленно подавился и сумел оттолкнуть Уильяма, когда старший брат начал истерически хохотать, даже не потрудившись сесть обратно, просто перекатился на спину, продолжая выть, хватая ртом воздух между приступами смеха.

Дэнни, покончив с рвотными позывами, впадает в истерику, его смех еще громче, чем у Уильяма. Лицо Дэнни стало ярко-красным, когда он согнулся пополам от смеха, не в силах подняться ни на шаг, кроме как на колени. Краем глаза Дамиан видел, как Джеймс изо всех сил пытается сдержать смех, прежде чем, в конце концов, тоже не выдержал. Довольно скоро все трое смеялись, спотыкаясь по комнате, когда каждый пытался встать, чтобы остановить смех другого, настаивая на том, что уже поздно и им пора ложиться спать.

Дамиан наблюдал за происходящим со стороны и вдруг выкрикнул:

– Вы кто такие?!

– Брат! Что с тобой происходит???

– Мы твои братья!

– Да пошли вон отсюда! Я вас в первый раз в жизни вижу!

– Что с ним? Может отвезем в больницу?

– Вы развлекайтесь, а я уезжаю. Мой дом не в этом городе. И вас я не знаю.

Дамиан оставил их развлекаться, а сам молча собрал свои вещи, собираясь уходить.

Выходя из дома, Дамиан ударился об угол шкафа и упал замертво.