Текст книги "Вслед за мечтой. Путешествия по Аргентине, Бразилии, Парагваю, Турции и Китаю"

Город Доброго Ветра

Буэнос-Айрес находится в центрально-восточной части Аргентины, на западном берегу гигантского залива Рио – де-ла-Плата, что значит «Серебряная река». Это самая широкая река в мире. В самом узком месте её ширина 48 километров, а в самом широком – 220. Река выносит в океан громадное количество ила, песка и глины, их желтоватый шлейф виден в открытом океане на расстоянии до 120 километров от берега. На берегах Ла-Платы расположены две многомиллионные столицы государств – Буэнос-Айрес и Монтевидео. Причем, из одной в другую гораздо легче и быстрей долететь на самолете, чем переплыть реку…

Извините, отвлекся. Я только что видел полярное сияние. Оно переливалось и медленно двигалось в небе, завораживая взгляд своим грандиозным явлением. Какая красота! Я пишу о нашем путешествии по Южной Америке, находясь у полярного круга – на Крайнем Севере. Это так удивительно: писать здесь, на краю земли, о противоположном её крае!

Наверное, примерно такое же чувство испытывала моя супруга, когда во время прогулки по Буэнос-Айресу заметила вдали три мачты большого парусного корабля и воскликнула: «Давайте пойдём к морю!» Но никакого моря в Буэнос-Айресе нет, только очень большая и мутная река. Впрочем, в тот день и до неё мы тоже не дошли.

Но мы дошли до широкого канала, где стоит тот корабль. Называется он – фрегат «Президенте Сармиенте» и с 1964 года является музеем. Корабль был построен в Британии и спущен на воду в 1897 году. Экипаж 350 человек. Фрегат специально построен как учебный, за время своей службы (находился в активном составе аргентинского флота до 1938 года, в качестве стационарного учебного судна до 1961 года) совершил 6 кругосветных плаваний, провел 37 морских кампаний и прошел больше миллиона морских миль. 23 тысячи моряков прошли обучение на его борту.

Нет, мы не пожалели о том, что дошли до канала. Мы увидели множество изящных судов, целый яхт-клуб. Мы прошлись по деревянным доскам Пуэнте-де-ла-Мухер, что в переводе с испанского означает «Женский мост» или «Мост женщины». Мы дышали теплым, бархатным солнечным воздухом аргентинских набережных. Моя дочь, первой заметившая возле набережной скульптуру девочки с распахнутыми перед небом руками, не зная, что это Максима – королева Нидерландов, назвала её девочкой, впервые увидевшей дождь. Вернее, радугу от дождя. И, знаете, в некотором смысле, она, наверное, права. Символически, философски, для нас, зрителей, так оно и есть.

Через несколько дней, уже после Бразилии, после Копакабаны, Сахарной головы, Христа-искупителя и грандиозного водопада Игуасу мы всё-таки побывали на берегу реки Ла-Платы и полюбовались зданием клуба рыбаков. И посозерцали безбрежную речную даль, ибо противоположного берега оттуда не видно…

До XVII века этот город гордо по-испански именовался Ciudad de la Santísima Trinidad y Puerto de Nuestra Señora de Santa María de los Buenos Aires, буквально «Город Пресвятой Троицы и Порт нашей Госпожи Святой Марии Добрых Ветров». Но ветры времени смели из названия прежние слова, сохранив только два последних – Буэнос-Айрес. Город Доброго Ветра. А ведь я тоже родом из города, именуемого Городом Ветров. Даже фильм такой был когда-то снят: «В Баку дуют ветры». Ветры странствуют над землей всюду: от крайнего Севера до далекого юга. Очень далёкого… вот только ветры похожи, как братья…

Копакабана

Итак, мы летим в Бразилию. Гигантский ночной самолёт авиакомпании «Эмиратс» уносит нас из чудесного Буэнос-Айреса в тот самый Рио-де-Жанейро, о котором мечтал когда-то герой книг Ильфа и Петрова – Остап Бендер. В полете запомнились своей стильной восточной униформой арабские стюардессы. Все, как на подбор, стройные красавицы в нарядах цвета кофе с молоком и изящных шапочках-пилотках с полупрозрачной загадочной кисейной вуалью с правой стороны лица. Стюардесс с вуалью я прежде ещё нигде не встречал. Каждого ребенка, находящегося в салоне Боинга, они нежно окликали по его имени и вручали ему подарок. Обслуживание в течение всего полёта было безукоризненным.

Ночная бразильская духота окутала нас сразу при выходе из аэропорта. За окнами такси призывно сиял и переливался огнями роскошный будоражащий воображение Рио. Нас было шестеро, и потому я снял на несколько дней не комнаты в отеле, а отдельную квартиру с кухней-студией в трехстах метрах от побережья знаменитого на весь мир пляжа Копакабана. Бразильцы – очень милый дружелюбный весёлый народ. Наше жилище называлось «Студия Флавия», потому что Флавией была хозяйка квартиры. Прелестная молодая приветливая женщина с четырехлетним сыном Артуром, которому я подарил по просьбе его мамы свою книгу «Добрые сказки». Надеюсь, что книга поможет маленькому бразильцу ознакомиться с русским языком. В Бразилии осталось ещё несколько моих книг: «Славянский пантеон» достался дворецкому Марсело за его доброе внимание к нашей семье и неизменное португальское приветствие «Bom dia! Boa tarde! Boa noite!» (Доброе утро! Добрый день! Добрый вечер!) … А «Книга любви» чуть позднее была вручена прекрасной юной Андреасе из города Куритиба, которая принимала нашу семью на вилле Иоланда в городе Фос-ду-Игуасу так, будто мы не просто гости, а родные люди. С благодарностью вспоминаю бразильского юношу по имени Фабио, который бескорыстно помог нам заказать два такси в городской аэропорт Сантос Дюмон перед нашим отлётом в Куритибу.

Едва настало раннее утро, как мы направились к берегу Атлантического океана, тем более, что до него было идти совсем недалеко. Дыхание морского воздуха доносилось до нас загодя – ещё на пустынной в это время суток улице Rua Figueiredo de Magalhaes. После пересечения Атлантического проспекта и прогулочно-бегового тротуара с известными на весь мир плавными линиями волн мы, наконец, сняли обувь и окунули свои ноги в умопомрачительно нежный, словно сахарный (но не липкий и не мокрый!) песок пляжа Копакабана! Песок Копакабаны – это нечто! Такого песка мне не доводилось встречать нигде более! Он ненавязчиво обволакивает, словно ласкает, ступни. Если взять его в ладонь и посмотреть на солнце, то видно, что он полупрозрачен, как сахар. Я бы назвал его пушистым песком. Да, он – как пушистик, лёгкий и нежный.

И вот настал момент, когда мои ноги коснулись тёплых прозрачных голубовато-изумрудных волн Атлантического Океана. Написал слово «Океан» с большой буквы, потому что это был именно Океан, а не море. И это чувствовалось: столько в нём скрытой мощи, такая бесподобная энергетика!

Многие здесь занимаются серфингом. Ловят момент, и, стоя на вершине вздымающейся волны, летят к песчаному берегу. Я не рискнул, но наблюдал за этим с удовольствием. Всюду пахнет солью океана и зноем. Солнце Копакабаны в считанные часы делает кожу смуглой. Даже если вы намеренно не загораете, а только находитесь на этом многокилометровом пляже, открытом и доступном для всех, без каких-либо перегородок и заборов, к которым мы, увы, давно уже привыкли на черноморском и других побережьях…

Вдоль берега Океана периодически бегут босоногие загорелые люди. Утренние пробежки здесь обычны, как чашечка ароматного кофе или матэ. Ближе к обеду над пляжем, словно стрекозы, начали кружить небольшие самолёты с яркими транспарантами на бразильском наречии португальского языка, приглашающими народ на вечерний праздник. А вечером вдоль всего побережья расположился рынок хиппи, где продавались самые разнообразные безделушки и сувениры.

Среди живописных лесистых гор с восхитительными обрывами, окружающими побережье Рио-де-Жанейро, выделялась своей вершиной одна: гора Корковадо. На этой вершине отовсюду была заметна одинокая фигура с распростертыми руками – величественная фигура Христа – Искупителя. О ней я расскажу в следующей главе моего повествования.

На горе Корковадо

 
На высокой горе Корковадо,
Где кругом заповедник Тежука,
С губ моих напускная бравада
В небесах растворилась без звука.
Там плывут облака и туманы,
Быстрой радугой дождик смеётся.
Повинуясь ветрам с океана
Там во мгле появляется солнце.
И, невольный свидетель и зритель,
Не сводя восхищённого взгляда
Видел я, как Христос – Искупитель
К нам взывает с горы Корковадо.
 

Скажу честно: если бы не настойчивость моей жены, мы никогда бы не увидели ни гору Корковадо, ни заповедник Тежука, ни фигуру Христа – Искупителя. Только её настойчивость довела нас до вершины горы! Сначала именно она растормошила наши разнежившиеся под солнцем Копакабаны тела. Затем, окончательно убедившись, что никто из нас не силах запомнить длинное португальское название улицы, на которую нам надо будет вернуться с горы, и мы просто не сможем его правильно произнести для таксиста, с которым вернемся обратно, она догадалась сфотографировать это название с указателя. Мало того, она полагала, что мы доберемся до статуи пешком.

Однако, с этим уже никто не согласился, мы остановили такси и поехали к горе по дороге, которая действительно оказалась гораздо длиннее, чем это зрительно представлялось с пляжа Копакабана. Таксист довез нас до фуникулера и уехал. Через пять минут мы выяснили, что именно сегодня фуникулер на гору Корковадо не работает. Все приуныли. Но Люба не успокоилась и выяснила, что на гору можно добраться на микроавтобусе, который останавливается через дорогу. Спустя полчаса мы ехали по всё более сужающейся извилистой горной дороге вверх, а мимо нас вниз с грохотом проезжали громадные самосвалы и грузовики. Непонятно каким образом, но водитель микроавтобуса благополучно не задел ни одного из этих монстров. Так мы добрались не до вершины, а до ещё одной площадки, где надо было покупать билеты в другой – специальный микроавтобус заповедника Тежука (вся территория горы Корковадо является бразильским заповедником). Тот микроавтобус довез нас до другой площадки, где нас ожидал лифт в теле горы. Поднявшись на лифте, мы увидели перед собой эскалатор, который поднимал любителей горы Корковадо ещё выше. После эскалатора нас ожидала каменная лестница на первую смотровую площадку.

Вспоминая обо всём этом, прикидываю: с каким же упорством нужно было строителям затаскивать гигантские каменные блоки памятника на вершину горы! Ведь в те времена здесь безусловно не было никаких эскалаторов, лифтов и даже нормальных дорог.

Когда мы задумывали и начинали наш путь к горе, находясь на Копакабане, памятник Иисусу Христу – Искупителю был прекрасно виден издалека на фоне безмятежно голубого неба. Но когда мы оказались непосредственно возле него… его очертания полностью скрылись в густом непроглядном тумане. Потрясающе: мы были непосредственно возле памятника и… не видели ровным счётом ни-че-го! Сыро, мокро, мглисто. Но никто не расходился. Все терпеливо ждали и надеялись на явление Христа народу.

И он явился, указывая рукой на пробивающееся сквозь туман солнце. Это было незабываемо! Затем в разрывах облачности глубоко внизу под нами стал появляться и великий город-красавец Рио-де-Жанейро.

«Это Парагвай, детка!..»

Благостное повествование, соответствующее хронологии событий нашего южноамериканского путешествия, показалось мне слишком убаюкивающим. Захотелось внести в текст некую «перчинку». А где её взять? Как «где»? В Парагвае, конечно. И потому я нарушаю хронологию…

Посещение Парагвая было спонтанным. Заранее никто его не планировал и не продумывал. Мы туда и не ехали, и не летели. Мы туда пришли пешком. Бразильский водитель, которого я попросил отвезти нас в Парагвай, довез нас до границы и дальше не поехал, заявив, что он лучше подождёт нас тут. Больше мы его не видели.

«Это Парагвай, детка! Это Парагвай!» – крутилась в моей памяти фраза из какого-то старого фильма-боевика. Нам предстояло пересечь мост через реку Парана. На одной его стороне – бразильская пограничная служба, на другой – парагвайская. По мосту, не останавливаясь ни на какой из границ, с грохотом гоняют на мотоциклах в обе стороны ребята в закрытых шлемах. Похоже, что – парагвайские.

Наши паспорта проштампованы симпатичной бразильянкой в пограничной униформе. Мы идём по нейтральной зоне – по мосту. Под нами глубоко внизу – мутная огромная река, в наши лица дует встречный ветер, небо покрывается тучами, моросит дождь, который грозит перерасти в ливень. Впереди парагвайский берег и город Сьюдад-дель-Эсте. Парагвайских пограничников я едва не пропустил, проскочив мимо их здания. Но мы – законопослушные россияне. Вернулись. Проставили штампы в паспортах. И двинулись дальше. Бедная страна. Всюду на земле – мелкий мусор. Очень много мусора. И молодые парни, подростки, мужчины с изучающими нас, как мне показалось, взглядами.

К сожалению, я плохо знаком с парагвайскими законами, а в тот момент и вовсе ничего о них не знал. Например, о том, что Парагвай – свободная страна, а потому – ношение её гражданами любого огнестрельного оружия – их личное дело. Если бы я это знал, то не особо удивлялся, когда молодой человек среднего телосложения, покуривавший возле входа в универмаг, повернулся ко мне спиной. За спиной у него из-под ремня торчал громадного размера револьвер системы «наган». Дуло такого калибра больше напоминало дуло авиационной пушки, и ничем – наши европейские позорные микро-пистолетики. Причем, видно было издалека, что это вовсе никакое не бутафорское, а самое настоящее оружие, из которого стреляют именно на убой. Очень убедительно. Однако, никакой видимой агрессии мужчина не проявлял. И я незаметно удалился, вошёл в торговый зал и увидел посреди зала мужчину в военной униформе с огромным автоматом. Мужчина опирался на автомат, как библейский старец на посох…

Торговые ряды, залы и всякого рода торговые помещения здесь бесконечны. Продаётся всё что угодно и неугодно. Единственное, что мне не удалось найти в продаже – небольшого сувенирных размеров флага Парагвая. Однако, и этому можно найти достойное объяснение: парагвайцы – маленький, но гордый народ, флагом страны не торгуют.

Кстати, уже после поездки выяснил, что русские сыграли весьма заметную роль в истории становления парагвайской государственности. Во времена чакской войны между Боливией и Парагваем в 1932 – 35 годах преимущество боливийцев выглядело подавляющим: 250-тысячная армия против разрозненных плохо вооруженных отрядов парагвайцев, артиллерия, авиация, танки, огромная американская финансовая поддержка, опытные германские офицеры-инструкторы, даже главнокомандующий боливийской армией – немецкий генерал. Но парагвайцы не сдались. На помощь им пришли… русские добровольцы – бывшие офицеры-белогвардейцы. Их было немного, всего около 80 человек. Но после трех лет кровопролитной войны они помогли Парагваю заставить Боливию признать полное поражение. Не выручили захватчиков ни немецкие офицеры, ни американские деньги. Через 25 лет, в 1960 году в честь победы в столице Парагвая состоялся военный парад. В первых рядах шла небольшая группа пожилых русских мужчин. Парагвайский военный оркестр играл «Прощание Славянки» в честь русских, павших за свободу и независимость народа, говорящего на смеси испанск ого и языка индейцев гуарани.

Обыденный сюжет из местной городской хроники: двое – мужчина и женщина отъехали на мотоцикле от своего дома. Их начали преследовать трое мотоциклистов в масках. Женщина достала пистолет и застрелила одного из преследователей. Двое других прекратили преследование и скрылись. Убитый оказался известным в округе бандитом. К действиям женщины никаких претензий предъявлено не было. Полиция отнеслась с пониманием. «Это Парагвай, детка…»

Покидая Парагвай на паспортном контроле я заметил у одного из пограничников на столе настоящую индейскую калебасу и металлическую трубочку к ней для питья матэ. Матэ – это такой тонизирующий напиток, приготавливаемый из высушенных измельченных листьев и молодых побегов падуба парагвайского. Неотъемлемая часть южноамериканской культуры. Народный напиток. Первыми, конечно, после индейцев – его начали пить парагвайские грузчики. Он возвращал им силы для работы. В матэ нет кофеина, поднимающего давление. В нем есть матэин. Калебаса – сосуд для питья матэ. Напоминает пустую тыквочку. А металлическая трубочка называется бомбилья. Так вот, заметив мой заинтересованный взгляд, замерший на калебасе и бомбилье, пограничник тут же пояснил знаками и словами: «Три доллара». Это я понял сразу. К сожалению, от покупки меня отговорили. Парагвайцы – народ непосредственный, конкретный, без загогулин: если что-то надо – есть предмет для разговора.

Дикие обезьяны «Сахарной Головы»

Как многим известно из киноклассики («Здравствуйте! Я – ваша тётя…»), Бразилия – это страна, в которой много-много диких обезьян. Обычно на этом глубокие познания об этих самых обезьянах, как и о Бразилии, у цитирующих фразу из фильма заканчиваются.

Рио де Жанейро. 24 марта 2016 года. Мы направляем свои стопы в сторону знаменитой горы «Сахарная голова» дабы с неё обозревать красоты побережья и великого города. Почти вертикальные гладкие обрывистые склоны горы впечатляют и могут ввести в уныние любого, но вверх ведет канатная дорога, на которой висит небольшой вагончик! Сначала один вагончик возносит нас на гору пониже, а затем другой – собственно на «Сахарную голову». Как и все вокруг, мы начинаем щелкать фотоаппаратами, видеокамерами и сотовыми телефонами в придачу: виды с горы действительно изумительные. Специально для любителей оставлять надписи на заборах и стенах вдоль одной из наружных стен маленькой станции, на которую прибыл вагончик, висят на веревочках синие фломастеры. И вся стена изрисована надписями на разных языках.

Кое-где из лесной чащи торчат объявления на незнакомых россиянину языках и предупреждающие изображения существа, которого мы приняли за первобытного человека. Но это был не человек! Кто это был, мы увидели воочию тогда, когда меньше всего этого ожидали и вообще об этом не думали, изрядно проголодавшись на свежем горном воздухе. Мы заглянули на террасу, где расположилось небольшое кафе со всякими съедобностями. Мы наивно вошли туда и заняли свободный столик совсем рядом с растительностью, возвышавшейся из-за края террасы. Кстати, перед этим у меня было странное ощущение, что за нами следят чьи-то зоркие и очень умные глаза. Но я даже не предполагал, что этих глаз так много! Едва мы разложили еду и питьё, как лесная чаща зашевелилась, и из неё посыпались… обезьяны! Маленькие. С суровыми сосредоточенными взглядами и шевелюрой, напоминающей мини-львов!

Мой храбрый маленький сын Тимур с кусочком булки в руках направился к ближайшей обезьянке. На этом я прерываю повествование и начинаю небольшой экскурс из жизни бразильской белой игрунки. Знакомьтесь: Бразильская обезьяна – белый игрунок – sagui. Вид открыт в 1922 году. Белый ромбик на лбу, маленькие ушки тонут в густой шерсти, а на самих ушах характерные для игрунок пучки волос. И хвост длинный, длиннее всего туловища, в темных и светлых кольцах.

Все игрунки малы по размерам. Длина тела самой крупной не превышает тридцати сантиметров, а вес – пятисот граммов. Характерный признак игрунок: нижние клыки у них такие же, как резцы. И по величине, и по форме. А всего зубов у игрунок 32.

Игрунок часто называют белкообразными обезьянами. Из-за того, что у них задние конечности длиннее передних и есть длинный пушистый нецепкий хвост. Когда игрунка сидит на корточках, осенив себя пушистым хвостом, она и впрямь немного напоминает белку. Второе имя игрунок – когтистые обезьяны. Дело в том, что у всех обезьян на пальцах не когти, как у остальных зверей, а ногти. Ногти – это вообще характерный признак приматов. Наличие ногтей или хотя бы одного ногтя – основание для того, чтоб отнести животное к этому отряду. Так вот у игрунок округлые плоские ногти есть только на больших пальцах задних конечностей. На всех остальных – они похожи на когти.

Кожа игрунок имеет свойство темнеть под воздействием солнечных лучей. Обыкновенные игрунки – тёмно-серые обезьянки с белыми пучками волос у ушей (отсюда ещё одно название – белоухие игрунки) и большими голубыми глазами, обращёнными вперёд. У молодых игрунок отсутствуют кисточки длинных волос на ушах. По внешнему виду самцы от самок практически не отличаются. Хвосты длинные, пушистые, с кольчатым рисунком. Ногти сильно сжаты с боков и похожи на когти. Большой палец кисти не противопоставляется остальным.

Их диета состоит из растительной пищи, основу которой составляют древесный сок, камедь, латекс (например, «молочко» гевеи) и некоторые смолы. Также в рационе присутствуют семена, цветы, грибы, нектар, различные плоды (например, бананы). Другой важный питательный источник для игрунок – насекомые и их личинки, на добычу которых они тратят около 24—30% своего времени. Живут они семейными группами, обычно по 3—8 особей. В стайках игрунок существует особый порядок: главный самец командует только самцами, а доминирующая самка – самками.

Половой зрелости игрунки достигают к двум годам. В период половой активности самец не проявляет агрессивности по отношению к самке и предоставляет ей право самой выбирать себе партнёра. В первую очередь о потомстве заботится отец: он носит детёнышей на своей спине, принося их матери только для кормления. Если малыш свалится на землю и уцелеет при падении, у родителей пропадёт к нему всякий интерес. Эти приматы заботятся только о прикреплённых к себе детёнышах. Примерно через 3 месяца детёныши отлучаются от матери. В девятимесячном возрасте молодые особи уже неотличимы от взрослых. Долгое время белые игрунки считались эндемиком Бразилии. Но это не совсем верно, поскольку небольшие разрозненные популяции таких же игрунок обнаружены в Перу, Эквадоре и Колумбии. Однако, основной ареал этих обезьянок всё-таки находится в Бразилии…

Обезьянки, словно белки-летяги, перелетали (иначе не скажешь) с ветки на ветку. Мне они (вероятно размерами и цветом) напомнили почему-то крыс. Но у этих были не морды животных, а лица, вернее – личики. Как кукольные. Такие маленькие, и такие серьёзные, даже чуточку суровые, словно у врачей перед операцией.

Они не только запросто съели у Тимура то, что он им предложил, но и панибратски забрались в наш пакет с едой и опустошили его за десяток мгновений. Мальчик был в восхищении. Мы – в изумлении. Обезьяны – в восторге!

Наше путешествие на гору «Сахарная голова» города Рио-де-Жанейро благополучно завершилось, но впечатления от него, усиленные нашествием диких бразильских обезьян, остались в наших сердцах навсегда…