Текст книги "Земля моей любви"

Биби

Ай, биби! Джан, биби! Какое это счастье, когда у тебя есть биби! А если их две? А если у кого-то ещё больше? Когда я был маленьким, у меня было целых две биби: Азизбеим-биби и Рубаба-биби. Родные люди. Сёстры моего отца, мои тёти. Не просто тёти, а именно – сёстры отца, потому что сёстры матери называются иначе – хала. Братья отца и братья матери тоже называются по-разному. Они тоже прекрасные люди и я непременно их упомяну, но сейчас речь о биби.

Худенькая маленькая Рубаба-биби, самая бедная из всей с семьи, но с самой неописуемо щедрой душой – вот она, стоит на краю зелёной лужайки перед домом своим в Уладжалах на берегу реки-Куры, растопырив заскорузлые крестьянские пальцы, распахнув крылья-руки, и кричит от радости, зовёт, подзывает меня к себе, маленького Эльдара, сына её любимого младшего брата Алихаса! А потом – обнимает меня, поднимает на руки и целует, целует…

Ай, Рубаба-биби!!! Бегают по двору мальчики и девочки, дети биби, ловят последнюю курицу, чтобы угостить гостя, меня угостить. И все улыбаются, счастливые, никому и в голову не приходит жадничать, потому что и мама у них такая же… Бессребреница. И радость – искренняя, от души.

Помню и набожную Азизбеим-биби, строго соблюдавшую все часы молитв Аллаху. Старшая по возрасту, больше похожая на бабушку, чем на тётю, радовалась и она моим приездам. Ай, бала, сынок, иди, гуляй по саду и огороду, срывай всё, что хочешь, всё – твоё. А там – и персики, и арбузы, и дыни, и сливы, и алча, и помидоры, и гранаты… ничего не жалко для маленького Эльдара, внука её отца – Аббасгулу и матушки Сярфиназ, ткавшей когда-то волшебными перстами своими настоящие чудесные муганские ковры!

Нет их теперь, давно уже нет, только память порой возвращает тепло их рук и нежность их слов… Уже сестра моя, Шафа, имя которой гордо носит парусный двухмачтовый бриг в далёком Средиземном море, стала бибишкой. И с удовольствием возится она со своими племянниками – большими и маленькими, исполняя их детские желания, радуясь им…

Ай, биби! Джан сянэ, биби! Как хорошо, что есть на свете такое детское, доброе слово – БИБИ!

Талыб

Всю ночь при свете полной луны просидел я на берегу озера Ахмаз в долине реки Куры, напрасно ожидая рыбьей поклёвки. Моя «закидушка» – леска с рыболовными крючками и грузилом на дальнем, затонувшем в озере, конце – не шелохнулась ни разу. При полном безветрии долго-долго смотрел я на зеркальное отражение луны в озере и слушал тоскливый вой шакалов из непроходимого тугайного леса, расположенного неподалёку в пойме реки. Мне, девятилетнему мальчику, казалось, что где-то там, среди прячущихся в чаще дикобразов, лисичек и барсуков обитают сказочные еще никем невиданные существа.

На рыбалке я был не один, со мной был Талыб – подросток лет четырнадцати, мой родственник. Вернее, это я был при нём, конечно. Талыб казался мне взрослым парнем. Он был местным, уладжалинским, поскольку вырос при матери здесь же, в селе Уладжалы на берегу Куры. Вечером мы вместе накопали червей в траве у плетня, взяли кусочек теста, смешали его с хлопком, чтобы не разваливался в воде, и отправились к Ахмазу. Из-за шакальего воя или из-за полнолуния, но я так и не уснул до самого рассвета. Глубокой ночью несколько раз видел плавные зигзаги посреди озерной глади. Это резвились водяные змеи, чей яд смертелен для рыбы, но человеку вреда не делает. Как говорят. Впрочем, не проверял.

Стало светло. Взошло солнце. Вдруг катушка с леской прежде безвольно висевшая на прибрежном кусте резко сорвалась с него и полетела в воду. Я едва успел схватить её и попробовал потянуть леску на себя. Но из этого не только ничего не получилось, а наоборот: леска, которую я не отпускал, держа её обеими руками, потянула меня прямо в озеро. Я испугался и закричал: «Талыб!» Меня утаскивало всё дальше. К счастью, Талыб проснулся, крикнул в ответ «Я здесь!», вскочил и подбежал ко мне, стоящему уже наполовину в воде. Он перехватил у меня леску и начал тащить её на себя. Леска бешено сопротивлялась. Это длилось довольно долго, но всё-таки парню удалось вытянуть её. На самом конце натянутой нити мы оба увидели то, что было причиной поведения взбесившейся лески: огромного, как мне тогда показалось, метрового судака! Напоследок, он успел своим острым, взметнувшимся как бритва, спинным плавником порезать Талыбу ладонь.

Наверное, я кричал, потому что вскоре прибежала встревоженная мама Талыба, их дом был совсем рядом, и увела его перевязывать руку. Всё обошлось. Мы, мальчишки, торжествовали. Никогда в жизни до этого и потом я не ел такой вкусной пищи – судака, пойманного в озере Ахмаз и приготовленного матерью Талыба…

Но не это – главное в воспоминаниях о том давнем событии. Почти пятьдесят лет прошло, а сколько раз, когда в моей жизни происходило что-то внезапное, и требовалась немедленная помощь, первое, что невольно хотелось сделать – это крикнуть «Талыб!» и услышать в ответ «Я здесь!». Как тогда…

Джиз-бызная

Однажды мой родственник Рашид познакомил меня с удивительным заведением в Баку. Для меня удивительное началось сразу – с названия. Хотя внешне это было всего лишь предприятие общепита, такое же, как столовая, пирожковая, сосисочная, кутабная, шашлычная и так далее. Но словечко «джиз-бызная», признаюсь, мне за всю жизнь не доводилось слышать больше нигде в мире!

По аналогии джиз-быз немного схож с мексиканским блюдом с жареными бычьими яйцами, помидорами и зеленью. Блюдо это до сих пор пользуется изрядной популярностью у мексиканцев. Причем яйца считаются настоящим деликатесом. И предлагают их отведать только самым дорогим гостям. Но в бакинском джиз-бызе главное – не бычьи, а бараньи яйца. Кроме них обязательно используются почки, печень, сердце, брюшина, курдючное сало, лук, салатный перец, помидоры и свежая зелень. Та самая, покупая которую на базаре, мы часто называли в шутку «зелень-мелень». Лук для джиз-быза режется не вдоль, кольцами, а поперек. Мясо используется не самое свежее, как для других блюд, а отлежавшееся. С печени обязательно надо снимать пленку.

Готовится джиз-быз в строго определенной последовательности: сначала лук и брюшина, потом сердце, потом почки, печень и яйца барана. Продукты готовятся быстро, и пережаривать их нельзя. Иначе вкус пропадёт. Поэтому при приготовлении джиз-быза – от саджа (или от казана, или от сковородки) настоящие повара никуда не отходят. Аромат готового джиз-быза до сих пор помнится мне точно так же, как тогда, когда я с Рашидом впервые заглянул в настоящую бакинскую джиз-бызную. Удивительное словечко, ей-богу. Нигде в мире такого не слышал…

Кюкю

В Баку изысками местной кухни гостя не потчует только ленивый! А если в гости приехал уроженец города, то сам Аллах велел напомнить ему в родных стенах о дорогих сердцу с детства блюдах. Речи нет о бесчисленных видах кебаба и люля! Всё это совершенно невозможно съесть или даже просто перепробовать, если не пощадить свой желудок более низкокалорийной здоровой пищей, такой, как довга или кюкю. Мне на прошлой неделе очень пришлась по душе именно кюкю: лёгкий омлет из свежей зелени. Вроде бы ничего особенного: много-много-много свежей мелконарезанной зелени (петрушка, укроп, зеленый лук, шпинат), несколько яиц, причем, на один пучок зелени – всего одно яйцо, чуть-чуть муки, нежирной сметаны, соль и перец. Всё! А как естся кюкю! М-ммммм… Пальчики оближешь! Наверное, именно после кюкю кто-то произнёс знаменитый бакинский возглас: «Пях-пях!» Действительно: кюкю – это именно пях-пях! Особенно наутро после жирной жареной пищи. О, друзья мои! Если же вообще вспоминать о нашей кухне, то конца и края этому рассказу не будет, потому что о каждом блюде просто необходимо сказать хотя бы два слова, и даже тогда в целом получится уже роман, не меньше! Начнешь рассказывать про мелкие дюшпяря, непременно вспомнишь ещё что-нибудь про мясо на садже или о кутуме на шеше, а только подумаешь про ярпаг долмасы или чыхыртма, как придется вспоминать и про баклажанные, и про помидорные их виды, э-ээээ! Всё, не могу. Сейчас жене скажу, пусть срочно готовит мне кюкю: извините, аппетит разыгрался.

Мишка шималда

Про медведей вроде все всё знают: есть медведи гималайские, бурые, гризли, белые, есть гигантские панды (хотя утверждают, что они ближе к енотам). Есть шишкинские медведи из «Утра в сосновом лесу». Конфеты такие с детства помню…

А вот про Мишку Шималду, уверен, мало кто слышал. Зря. Весьма заслуженный такой медведь. Очень был популярен среди детей в Баку в шестидесятые и семидесятые годы прошлого века. Мы, ребятишки, его всей школой просто обожали. Вкусный. Сладкий. Обалденный. Вреда никому никакого. Потому что шоколадный.

Были (а, может, и есть?) такие замечательные конфеты: «Мишка на Севере». Север по-азербайджански «Шимал». На Севере – соответственно, «шималда». Когда выпуск конфет освоила бакинская фабрика, то в некоторых магазинах появились ценники, в которых слово «мишка» никак не переводилось, поскольку его все и так знали, наверное. А вот «на Севере» – перевели. Так и родился Мишка Шималда.

Супермедведь! Пальчики оближешь, гарантирую. Вы сами, случайно, не встречали Мишку Шималду? Встретите: привет передайте.

Бярбярхана

Что такое настоящая бярбярхана я познал только этим летом в Турции, хотя с детства помню, как отец водил меня в это чисто мужское заведение на улице Ага-Нейматулла. Бярбярхана (или берберхана – в русском произношении) была через дорогу, на другой стороне улицы. В то время все переходили улицы там, где казалось удобней, привычки ходить по пешеходным переходам, по «зебрам» у населения ещё не было. Да и никаких «зебр» конкретно на этой улице я не помню. При этом автомобильно-трамвайно-троллейбусное движение там было настолько оживлённым, что сам удачный переход каждый раз откладывался в памяти, как событие. Проходящие вдоль середины улицы трамваи, похожие на битком набитые людьми железные кирпичи, увешанные снаружи виноградными гроздьями из футбольных болельщиков, производили регулярные сотрясения уличного асфальта, маслин и тополей, и даже деревянных полов внутри бярбярханы.

Отец передавал меня старому матёрому бярбярханщику, и начиналась стрижка. Матёрый бярбярханщик – это вам не московский парикмахер и не севильский цирюльник! Это ходячее агентство новостей! Это бездонный сборник свежих анекдотов и кладезь футбольных прогнозов! Хочешь узнать, что творится в твоём районе? Иди в бярбярхану. Там тебе и свежий чай в армудах, и крепкий сахар, наколотый острыми щипцами, и модная стрижка за пол-аббаса (10 копеек) – максимум! Да, так было! Сейчас этого нет. А жаль…

В самом звучании слова мне слышалось нечто дикое, пустынно-африканское, берберское, даже верблюжье. Но как именно это связано с мужской стрижкой я познал лишь недавно, в турецкой деревенской бярбярхане. Невысокий круглоголовый турецкий бярбярханщик, явно гордился своими музыкальными достоинствами: на стене напротив клиентского кресла висел турецкий саз – баглама. Рядом красовалось несколько грамот. Видимо, струнная народная музыка являлась увлечением бярбярханщика. Хотя, кто знает, может быть, наоборот – стрижка была увлечением музыканта? Я не уточнял.

Стриг он исключительно механическим способом – ножницами. Я уже прикидывал, что угодил в кресло надолго, как ножницы исчезли, и в руках мастера появились два пылающих факела. Вот он – древний берберский способ стрижки – в действии! Несколько умелых пассов – и все волосы на моей голове аккуратно и ровненько подпалены! При этом – никаких ожогов я не получил! Я рассчитался и поблагодарил мастера, а он предложил напоследок послушать его багламу. Бесплатно. Жаль, что я торопился и не услышал багламы турецкого бярбярханщика! А было бы занятно. Наверняка.

Довга

Вчера был праздник, было весело. Пришли желанные дорогие гости, было щедрое застолье, были душевные разговоры, тосты, музыка, танцы. Хорошо было. Будет о чем вспомнить. Завтра.

А сегодня с утра – так тяжко: голова болит, самого мутит, в глазах темнеет… Вай-вай-вай! Что делать? Как спастись, как себе помочь? Неужели бежать к врачу и идти на больничный? Ай, как нехорошо… Ну-ка, что там, в холодильнике? Минералка? Айран? Что ещё? Воон там, в кастрюле, что там? Довга…

Единственный суп, который холодный и вчерашний гораздо вкуснее сегодняшнего и горячего! Литр катыка, литр воды, одно яйцо, столовая ложка нохуда, немножко муки, полстакана риса, шпинат, щавель, петрушка, кинза, мята… И ты спасен!

Хмель проходит, тошнота исчезает, в глазах светлеет. Нет, всё-таки жизнь – прекрасна! Саг ол сэнэ, эзиз довга! Спасибо тебе, родная довга! Можно жить, можно петь, можно танцевать!

Сказочный Хыналыг

В Кубе у прохожего я спросил о наиболее интересном, экзотическом и живописном маршруте в окрестных горах. Он однозначно ответил: «Хыналыг». Заглянул в справочник и обнаружил следующую информацию: «Хыналыг – село в Кубинском районе Азербайджана,

расположенное на высоте 2100—2200 метров выше уровня моря. Знаменито своим языком, своеобразными обычаями и традициями. В наши дни в Хыналыге проживает около двух тысяч жителей. Почти всё население является коренным. Село находится в труднодоступном районе на юго-западе Кубинского района на склоне горы Кызылгая на северном склонеГлавного Кавказского хребта. Своей труднодоступностью, своеобразным языком, уникальным архитектурным обликом и культурой Хыналыг привлекает туристов и путешественников. Здесь находятся относящиеся к средним векам храм огнепоклонников, гробница Хыдыра Неби, мечети Шейха Шалбуза и Абу Муслима, пещеры и многочисленные неизученные археологические памятники». Ну, раз там столько неизученного, то надо непременно съездить.

За рулем находился муж моей сестры Шафиги, человек мужественный и спокойный. Если есть какая-нибудь козья тропа в горах, он и там проедет. Только без Шафы. Моя дорогая сестренка с детства ужасно боится высоты и опасных горных дорог. Перед

очередным, покрытым ледяной коркой, участком дороги под углом, близким к 45 градусам, когда её причитания о нашей скоропостижной участи достигли апогея, нам пришлось прекратить движение вперёд и развернуться в обратную сторону. Увы, Хыналыг так и остался легендой для меня. Надеюсь, что в следующий раз я все-таки доберусь до этого сказочного места в кубинских горах…

Кутум

Rutilus frisii kutum

Живет в Каспийском море сказочная рыба кутум. Больше нигде не живёт, только здесь. Миллионы лет стада кутума паслись в море, питаясь исключительно моллюсками. Зубы кутума идеально устроены для того, чтобы разгрызать ими мелкие морские ракушки и добывать себе таким образом корм. Миллиарды тонн перемолотых кутумом ракушек сотни миллионов лет опускались на дно моря. И однажды посреди моря появилась суша, состоящая из перемолотых рыбьими зубами ракушек. И вырос на этой земле дворец, и возникло древнее царство. Правила им мудрая красавица – царица Сабаил. Прославилась она своей учёностью и красотой на весь мир. Услышал о ней великий царь Сулейман, пригласил в гости, а когда увидел – влюбился в неё без памяти.

Тысячи роскошных звёздных ночей провели они вместе, и каждую ночь прекрасная Сабаил рассказывала Сулейману новую историю из жизни своего народа или новую легенду.

Через много веков почти всю землю древней царицы Сабаил вновь поглотило море. Остался только маленький узкий гористый клочок суши – Баиловский полуостров.

На этом клочке земли, продуваемом насквозь солёными морскими ветрами, однажды родился я. И всякий раз, когда я проезжаю мимо, мне снова слышится мамин голос: «Смотри сынок, ты родился здесь…» Я люблю эту землю, этот маленький клочок суши на семи ветрах. И всегда помню о рыбе кутум…

Дом

На пустынном берегу моря однажды поселился дом. Большой, каменный, трехэтажный, с балкончиками. Первой в него забежала ящерица. Прямо по стене забежала, ближе к потолку. Облюбовала уголок под балкой и начала сторожить дом от мух и комаров. Потом к дому подошёл ёжик. Огляделся, обнюхал стены, вошёл и растворился в доме. Так и живёт в нём – невидимый. Только по ночам иногда слышится быстрый мелкий топоток невидимых ножек. Наверное, он. А перед домом стала прогуливаться большая дикая черепаха. Живёт сама по себе: то уйдёт куда-то, то вернётся и любуется домом или красавцами удодами с яркими хохолками-«ирокезами», перелетают удоды стайками то с крыши на балкончики, то с балкончиков на песчаную землю – ближе к соснам с пышными широкими кронами. Самый частый гость в доме – морской ветер. Этот – гуляет по всем комнатам и коридорам – что днём, что ночью. Перемещается, шевелит занавески, хлопает то и дело дверями и скрипит чем-то на чердаке, ходит по потолку, балуется.

Добродушный дом всех привечает. По ночам к нему подбегают ушастые маленькие лисички, потом отбегают и тявкают издалека от досады, а зайти боятся, потому что по двору бродит большой лохматый добродушный пёс. Он давно уже ни на кого не лает, даже на ворон, которые воруют у него шашлык. Смирился. Ящериц в доме со временем стало гораздо больше, чем людей. Вечерами они собираются возле наружных стенных фонарей: общаются, угощают друг друга всякой летучей мелочью. Хорошо, когда есть такой дом, где всем уютно: и ёжикам, и ящерицам, и черепахам.

Тайна буты

Что такое бута? Тот, кто с детства привык видеть её каждый Божий день и буквально на каждом шагу, такого вопроса не задаст никогда. Для остальных поясню. Бута – это восточный национальный орнамент. С незапамятных времён (действительно незапамятных, ибо никто доподлинно не помнит когда, где и при каких обстоятельствах возникла бута) ткут этот рисунок на коврах восточные мастера и мастерицы, на всех мыслимых и немыслимых видах одежды во все времена изображалась бута на Востоке, ею украшали архитектурные сооружения и даже тривиальные заборы. В Турции, Индии, Иране, Аравии, Азербайджане – во множестве стран – бута – это национальная традиция, даже черта характера, если можно так выразиться.

Хотите спросить, как же выглядит этот орнамент? Поскольку за тьму веков разновидностей буты стало столько, что только перечислению основных видов нужно бы посвятить отдельный фолиант, ограничимся описанием самого простого, изначального на мой взгляд, варианта этого изображения.

Вот в принципе с этого всё для меня и началось!.. Как объяснить европейцу или американцу, как выглядит бута, не рисуя её? Очень просто. Большинство жителей Евразии и уж точно все поголовно канадцы и американцы знают один из двух геометрических знаков: те, кто поразвитее – китайский знак «янь-инь», остальные – эмблему компании «Пепси-кола». Так вот, если от этих знаков убрать одну половинку точно по нарисованной на этих знаках плавной серединной линии, то остаток (или убранная часть) и будет орнаментом под названием «бута»!

А спроста ли это? Ведь ничего на свете просто так не бывает. Я не имею в виду значок компании «Пепси-кола», я имею в виду «Янь-Инь»… Просто так на этом свете и волос с головы не упадет. Так ведь?..

Тысячи лет подряд люди изображали повсюду один и тот же рисунок. Один и тот же. Для чего? Какая информация была изначально вложена в этот странный орнамент? Инь и Янь – две буты, перевернутых относительно друг друга, знак мужского и женского начала, знак зарождения и вечности жизни – китайское изобретение или привнесенное извне сообщение человечеству? Две буты поразительно напоминающие тибетские изображения глаз Будды, которым посвящены широко известные в последнее время мулдашевские труды – это тоже случайность? А какой случайностью тогда можно объяснить саму созвучность слов «бута» и «Будда»? Не слишком ли много для случайных совпадений? И таким «совпадениям» нет конца! Тут поневоле задумаешься… Попробуем поразмышлять и предположить кое-что.

Возможно бута изначально была задумана как парный рисунок. Тогда почему именно в круге? Почему именно в таком положении? Мужское – женское. Мир и антимир. Знак гармонии мира. Плавный переход из одного в другое. Плавный! Переход. Значит, жизнь – вечна? Значит есть пара : Этот и Тот свет. Значит, существует жизнь после жизни. И… жизнь – Перед жизнью? Переход. Взаимопроникновение. Любовь. Весь этот мир пронизан любовью к тому миру, а тот мир – к этому.

Движение по кругу – символ бесконечности, единственное зримое проявление вечности, у которой нет, и не может быть ни начала, ни конца – именно круговое движение. Две буты заключены в круг. Значит, этот переход из одного в другое и обратно – ВЕЧЕН! Плавная волна в круге – символ движения. Вечное движение – вечная жизнь. Время создания этого рисунка – несопоставимо более раннее нежели зачатки какой-либо письменности. Передать важную информацию можно было только таким путем – через рисунок, через знак, понятный всем членам племени, передаваемый из поколения в поколение – от отца к сыну, от матери к дочери. И эта информация была настолько жизненно важна, что всё могло забыться, но только не знак буты.

Эта плавная линия в середине, не наводит ли она на мысль о древнейшем изображении свастики? Переход их ночи в день и изо дня в ночь. Движение солнца по небу. И далее – движение солнечной системы вокруг ядра галактики. Плавная линия – Млечный путь. Во многих изображениях острая оконечность буты имеет продолжение – завиток. Завиток! Изображение нашей галактики, вращающейся во Вселенной, расширившейся после Взрыва. И (вспомните «Инь– Янь) – изображение обратное – антигалактики, движущейся в антимире. И всё это неразрывно связано Единым Кругом Вечности. Паучок – волна – свастика – галактика – вечное вращение, вечные переход одного в другое благодаря некоей Скрытой Единой Энергии материи

Бута издревле ассоциировалась у многих народов с изображением листка. В то же время, например, трилистник – у славян знак Вечной жизни. Три листа – отец, сын и дух – на едином основании. Бута в такой трактовке снова напоминает нам о символе Вечности. Примерно тоже самое можно сказать и о буте как о символе огня. Язычок пламени. Живой язычок огня. Безусловно в буте заложена информация о Вселенной. В то же время бута напоминает каплю, свисающую с завитка. И тогда, если завиток – это символ галактики, то бута – это жизнь. Живая капля жизни в океане живой Вселенной.

Верить ли во всё это? Или пытаться познать до конца? Что есть Истина? Всё, что мы якобы знаем – лишь мучительное прниближение к ней. Приближение через ошибки, которые мы в тот или иной момент времени принимаем за конечные знания. Истина находится везде. Повсюду. Но понять её в целом, как и познать Бога, – невозможно человеку. Остаётся лишь верить и любить – так и не зная до конца того, во что веришь и что именно любишь. Вот о чем мне подумалось почему-то, когда я взглянул на буту сегодня. Посмотрим, что принесёт завтрашний день, а какие мысли исчезнут, унесённые ветром времени в небытие…

Да, кстати! —

В Небытие – которого тоже не существует! По определению.