Электронная библиотека » Элен Алекс » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Горы любви"


  • Текст добавлен: 10 ноября 2013, 00:39


Автор книги: Элен Алекс


Жанр: Короткие любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Я не была уверена, что имею на это право.

– О, мой бог, но ты же видела тогда мои глаза, неужели ты могла сомневаться в том, насколько все это было серьезно для меня.

– Но вас, мужчин, никогда невозможно понять.

Он грустно улыбнулся.

– В конце концов, мне стало казаться, что ты мне всего лишь приснилась.

Он крепко сжимал мои руки, словно боясь, что я снова куда-нибудь исчезну.

– Я даже не подозревала о том, насколько для тебя все это серьезно.

– За эти три года я постарел лет на пятьдесят. Потому что в конце концов понял, что нет цели выше, чем собственная жизнь.

Я смотрела на него и не могла насмотреться. Я ничего не могла ему сказать, потому что сама слишком много думала о том, что с нами постоянно происходят такие вещи, которые мы совершенно не планировали в начале жизненного пути.

Мэл Рэндон собрался развестись со своей женой Амалией. Но Амалия предпочла бы скорее умереть у всего мира на глазах, чем дать развод человеку, которого она с таким трудом когда-то получила. Да и продюсеры известной компании, с которой у Мэла Рэндона был заключен длительный контракт, тоже настоятельно советовали ему этого не делать.

– О, Мэл, что ты наделаешь, ты развеешь миф о своем благородстве, – сказали они, – ты загубишь всю карьеру, на твои фильмы не придет ни один человек.

– При чем тут благородство? – возмутился Мэл Рэндон. – Мы знали с самого начала, что все было построено на лжи, вы заставили меня построить свою жизнь на лжи.

– Мы-то это знали, – закивали продюсеры, – но твои зрители об этом даже не подозревают.

На что Мэл Рэндон сказал, что он плюет на дальнейшую карьеру, и ушел с киностудии, сильно хлопнув входной дверью.

Но эти ребята с известной киностудии вовсе не собирались из-за какого-то минутного состояния одного из актеров терять свои большие миллионы. А потому в скором времени они сами вышли на меня и объяснили, что если я позволю знаменитому актеру Мэлу Рэндону испортить его замечательную карьеру сейчас, то нам с ним придется кусать локти в таком недалеком будущем. Ведь испокон веков повелось так, что чувства – чувствами, а великие цели и достижения – отдельно.

Да я и сама об этом прекрасно знала. Я сказала Мэлу Рэндону, что, если мы оставим все как есть, у нас будет меньше шансов совершить какие-нибудь новые ошибки в будущем.

– Большей ошибки, чем та, что уже произошла, и быть не может, – сказал Мэл Рэндон.

– Откуда ты можешь об этом знать? Только прожив свою жизнь, в старости, мы сможем точно сказать, что было в нашей жизни ошибкой, а что – нет. А сейчас мы не можем объективно оценить ситуацию.

– Один принц отрекся когда-то от престола только для того, чтобы провести жизнь рядом с любимой женщиной, – сказал тогда Мэл.

– Он бросил все ради такой малости, сказала в конце концов его любимая женщина, – напомнила ему я.

На что Мэл Рэндон только грустно улыбнулся.

– По крайней мере, теперь я точно знаю, где ты живешь и что ты не сон, – сказал он мне.

* * *

Нэнси сидела рядом со мной тихо-тихо, уже давно была глубокая ночь.

– Вот так мы с Мэлом Рэндоном и оставили все как есть, – сказала я, – ведь никто все равно нам с ним ничем уже не смог бы помешать.

– Как все сложно, – сказала Нэнси, – а в детстве казалось таким простым.

– Да, слишком сложно для одной человеческой жизни.

Под утро нас нашли родители Нэнси. Мы сидели на крыльце моего дома, прямо на ступенях, а небо над городом начинало медленно светлеть, звезды угасали, и сквозь утренний туман и прохладу было видно, что на востоке еле заметно собирался бледно-розовый свет.

Пробираясь к моему дому по спящему городу, родители Нэнси с опаской озирались по сторонам. Но это было зря, ведь сплетни все равно сейчас бежали за ними чуть ли не по пятам.

Родители Нэнси осторожно открыли калитку. Если бы она заскрипела, их хватил бы удар. Ведь, не дай бог, сейчас проснутся все, кому в это время положено крепко спать, а не наблюдать за проблемами соседей.

– Вы представляете, что с нами будет, если Корриганы узнают, что Нэнси не ночевала дома в последнюю предсвадебную ночь? – зашипели на нас с Нэнси ее чувствительные родители.

– Что же с вами будет? – сочувствующе спросили мы.

Но родители только замахали на нас руками, чтобы мы не очень-то шумели в пятом часу ночи.

– У вас вся жизнь впереди, думаете, не успеете наговориться? – набросилась на меня моя толстая сестра Роза. – Нэнси всего-навсего выходит замуж, а не умирать собирается, – назидательно добавила она.

В конце концов они проворно схватили Нэнси за руки и поволокли домой, пока их любимые Корриганы не прознали, что их будущая невестка проводит свою последнюю предсвадебную ночь неизвестно где и непонятно с кем.

Уходя, Нэнси оглянулась и улыбнулась мне, и я тоже улыбнулась ей. Я хотела сказать, что все будет хорошо, но, думаю, она и сама об этом знала.

Я еще немного посидела на крыльце, а потом пошла в дом. Мне нужно было немного поспать, чтобы не заснуть на праздничной церемонии, которая должна будет состояться через несколько часов.

Я завела будильник и легла в кровать. Город и деревья за окном понемногу заливал первый солнечный свет.

Часть 4

На свадьбе у Нэнси было много народа, Корриганы всегда любили шумные сборища. Да и само их семейство включало в себя человек пятьдесят.

У моей сестры Розы семья была гораздо меньше, помимо Нэнси у нее было двое старших сыновей, которые давно имели свои семьи, и по трое детей на каждого брата. Но все они до сих пор жили в одном огромном шумном доме и безнадежно надоедали друг другу каждый день.

Они и меня нередко звали поселиться вместе с ними. Но как я могла поменять свое насыщенное одиночество на их необоснованную каждодневную болтовню?

Да и моей сестре, как я видела, в этом доме было несладко. Все давным-давно поумнели, и к ее ценным советам и неординарному мнению никто не прислушивался.

Так что моя сестра Роза тоже давно существовала сама по себе. Правда, ее одиночество было не так наглядно, как мое, но от этого, я думаю, ей было не легче.

А впрочем, я немного отвлеклась. Я говорила о Нэнси.

На своей свадьбе она была как первая роза в утреннем тумане, когда капельки росы на тонких лепестках еще очень трудно отличить от слез. И когда уставший путник, увидевший этот божественный цветок на своем одиноком пути, начинает гореть единственным желанием: в кровь изранить свои грубые руки о его нежные шипы.

После официальной церемонии бракосочетания гости собрались за огромными праздничными столами. Столы были выставлены прямо на улице, большой гремучей змеей они опутывали безразмерные дома семейства Корриганов.

Нам, немногочисленным родственникам невесты, практичными Корриганами были отведены не самые плохие места за столами. Чтобы позже в каких-нибудь многочисленных семейных склоках они могли нам важно говорить:

– Да! Но зато вам были отведены лучшие места во время свадьбы!

Так что мы сидели недалеко от молодоженов. В отличие от некоторых не таких уж маловажных родственников жениха, которым для того, чтобы поделиться со всеми какой-нибудь совершенно ненужной мыслью, надо было преодолевать чуть ли не несколько кварталов.

Обычно они выходили к микрофону с одной и той же бумажкой, которая, судя по ее заезженному виду, досталась Корриганам еще от пращуров. Я, конечно, за соблюдение традиций, но не до такой же степени.

– Берегите друг друга, вы же такие красавцы, – говорили родственники Корриганов.

Видимо, слово «красавец» была для них самая крутая похвала.

Жених Билл Корриган был даже несколько симпатичен в модном черном смокинге, белой накрахмаленной рубашке, с ярким галстуком на шее. И лицо Билла совсем не портили следы пережитого в глубоком детстве фурункулеза. Да, он и вправду был несколько симпатичен. Просто это был не тот человек в жизни Нэнси. Не тот, и все.

Моя толстая сестра Роза, сидевшая рядом со мной, позаботилась о том, чтобы нам перепали и куски свадебного пирога, и всевозможные пирожные, и экзотическая рыба, и всякая другая новомодная снедь, которой были заполнены столы практичных Корриганов. Никто потом не мог сказать, что они чего-то не предусмотрели на свадьбе.

По другую руку от моей толстой сестры сидел ее луковица Вилли, и в плане питания он тоже был ею обеспечен.

– Мы с Вилли договорились все тут попробовать, – поделилась сестра, – чтобы потом было, что вспомнить. Я хочу попробовать вот это, это и это. И Вилли тоже хочет, – говорила она, беря «это» и для Вилли.

Неплохо подкрепившись, они обратили внимание на новобрачных.

– Посмотри, – прошептала сестра Роза, – посмотри, какой он симпатичный, этот Билл Корриган, ведь правда?

– Правда, – ответила я, – просто это не тот человек в жизни Нэнси. Не тот, и все.

– Много ты понимаешь, – хмыкнула моя сестра, – наши старшие сыновья тоже женились, следуя нашим с Вилли советам, и, как видишь, они вполне счастливы и благополучны. И с Нэнси в скором времени будет то же самое, она поймет, как мы были правы, что так устроили ее судьбу, она поймет, что мы желали только добра.

По мельканию головы луковицы Вилли из-за мощного плеча его жены было понятно, что он с ней полностью согласен.

– Твоим сыновьям в свое время было абсолютно безразлично, как сложатся их жизни, – сказала я сестре, – а у Нэнси были планы, мечты, была надежда.

И сестра, и ее луковица Вилли несколько секунд беспомощно взирали на меня, как бы соображая, в чем, собственно, дело?

– Роль женщины в нашем обществе должна сводиться только к рождению детей и мытью посуды после ужина, – изрек наконец луковица Вилли, – и убейте меня, если это не так.

Моя толстая сестра несколько раз одобрительно кивнула, а мне на тот момент ну совершенно было нечем убить его, как он просил.

– В этом мире каждый человек по большому счету живет не в обществе, а на земле, – сказала я, – поясняю: на этой неповторимой и единственной планете, которая управляется и дышит по законам космоса и звезд. И никакие общественные правила и законы не имеют права распоряжаться хрупкими людскими судьбами.

– Мы люди маленькие, – тут же сказал луковица Вилли, отправляя себе в рот кусок жирного кальмара, – нам не с руки жить по законам звезд. Уж лучше мы соразмерим свою жизнь по придуманным людьми законам и тем самым не обретем на свои головы дополнительных хлопот о том, что мы что-то сделали не так, как полагается.

– И потом, – сказала моя сестра, – ничего страшного не происходит, посмотри на Нэнси: она улыбается.

Я посмотрела на Нэнси, она и правда улыбалась. Симпатичный Билл Корриган наклонялся к ней почти вплотную своим грузным туловищем и туманным взором ловил ее ускользающий взгляд. Он что-то шептал ей на ухо, наверняка всякие дерзости, и о чем думала в тот момент утонченная Нэнси, было известно только ей одной.

– Так что в конце концов мы с Вилли окажемся правы, вот увидишь, – докончила речь моя неугомонная сестра.

– Жизнь покажет, – сказала я и, не желая ее больше видеть, отвернулась в другую сторону.

Мою сестру это никак не остановило.

– Корриганы решили, что новобрачные пока не смогут поехать в свадебное путешествие, потому что еще не окончены работы по сбору урожая, – сказала Роза, – а потому медовый месяц Билл и Нэнси, скорее всего, перенесут на конец этого года.

Но это было слишком много для меня, а потому, когда кто-то из гостей пригласил меня на танец, я тут же пошла с ним на это сомнительное мероприятие. Хотя это противоречило моему воспитанию и мнению о танцах на улице между домами.

* * *

Через день после свадьбы ко мне пришла Нэнси. Я увидела на ее лбу едва заметные капельки холодного пота. Она была настолько бледна, насколько это было возможно при ее смуглом цвете кожи.

– Да у тебя лихорадка, дитя мое, – сказала я.

Нэнси меня не слышала.

– Он любит меня, – сказала она.

– Кто?

– Он, – еле выговорила Нэнси.

– Кто, – не поняла я, – Страшила Билл?

Нэнси несколько секунд смотрела на меня, вспоминая, кто такой страшила Билл.

– Нет, – вспомнив, в сердцах сказала она, – при чем тут Страшила Билл?

– Тогда кто? – вновь спросила я, хотя какая-то часть моего сознания уже начинала догадываться о том, что в жизни Нэнси случилось что-то непоправимое.

– Он, – сказала Нэнси, – Стив Рэндон.

Несколько мгновений я не могла сказать ни слова. Мало того, мне показалось, что Нэнси бредит. Потом я нашлась, что сказать.

– Не может быть, – сказала я.

Нэнси грустно улыбнулась.

– Да, – сказала она, – это так.

Нэнси все еще стояла около моей двери, прислонившись к ней. Я поняла: у нее не было никаких сил для того, чтобы двигаться дальше. Было удивительно, как она вообще дошла до моего дома, узнав, что ее любит Стив Рэндон.

Я подошла к Нэнси, взяла ее за руку и повела в глубь дома. Нэнси села в кресло, безжизненно откинулась на его спинку и закрыла глаза.

Я закрыла входную дверь на замок, сейчас было не время уделять внимание каким-нибудь непрошеным гостям, а тем более пускать сюда разыскивающих свою невестку Корриганов.

Я заварила Нэнси чай.

О том, что происходило в доме Рэндонов, мы с Нэнси могли только догадываться. Точно мы с ней знали только то, что Стив Рэндон прилетел в наш город рано утром на следующий день после свадьбы Нэнси.

Мы не знали о том, что он поймал такси в аэропорту и по пустынным утренним улицам на большой скорости поехал домой. Его дом с раннего утра был полон народу. Неугомонная Амалия Рэндон всегда приказывала горничным и поварам приниматься за работу как можно раньше, и с каждым днем делать больше, чем накануне.

Стив вбежал в особняк и бросил сумку с вещами прямо в холле. А потом он стал ходить по дому, открывать двери во все комнаты и растерянно оглядывать людей, встречающихся на его пути.

В одной из комнат дома он неожиданно обнаружил свою маму Амалию. Мама Амалия лежала в трагической позе на кровати и старательно умирала от бесчисленных страданий по поводу исчезновения мужа.

И хотя Амалия должна была еще несколько месяцев путешествовать по экзотическим странам и континентам, и еще ни разу не было случая, чтобы она прервала путешествие, Стив ничуть не удивился. У него не было в тот момент на это никаких свободных чувств.

Около Амалии Рэндон сидела верная подруга Клара, и на ее голове была надета тщательно продуманная траурная повязка.

– Привет, мам, – рассеянно сказал Стив Рэндон маме Амалии и тотчас вышел из комнаты.

Амалия и Клара удивленно переглянулись. Амалия Рэндон хотела спросить у сына, что случилось, но сдержалась, ведь она прикидывалась на этот раз как-то по-особенному больной. Ей нужно было уверить окружающих людей в том, что на этот раз у нее со здоровьем настолько плохо, что никакие самые невероятные события не смогут вернуть ей интереса и вкуса к жизни.

Однако когда Стив рассеянно заглянул в ее комнату в третий или в четвертый раз, любопытство Амалии одержало верх над притворством.

– Что случилось, Стив? – слабым голосом по правде умирающего человека спросила Амалия.

Стив недоуменно посмотрел на Амалию. Он не подозревал, что его проблемы могут разрешиться так просто, стоит спросить о них у кого-нибудь из окружающих.

– А где эта девушка? – спросил Стив.

– Какая девушка? – насторожилась Амалия.

– Эта девушка, – повторил Стив, – Нэнси Рубенс.

– Нэнси Рубенс, – не поняла Амалия, – зачем она тебе? Она у нас больше не работает, она вчера вышла замуж. Вчера? – уточнила Амалия у Клары.

– Вчера, – утвердительно кивнула головой Клара, все-то они знали.

Амалия испуганно проследила за изменившимся лицом сына и настороженно спросила:

– А что, собственно, случилось?

– Этого не может быть, – не слыша ее, сказал сам себе Стив.

– Чего не может быть? – еще больше разволновалась Амалия, – что, в конце концов, случилось?

От любопытства Амалия на какой-то миг забыла о том, как она серьезно на этот раз болеет. Она присела на кровати и впилась взглядом в лицо Стива.

– Этого не может быть, – повторил Стив, – ведь я люблю ее.

– Кого? – не догадалась сразу мама Амалия.

– Нэнси Рубенс, – сказал Стив.

Амалия схватилась одной рукой за голову, а другой – за сердце.

– О нет, только не это! – сказала Амалия и рухнула навзничь на кровать.

Стив еще немного постоял в дверях, а потом развернулся и вышел из комнаты. Стив Рэндон вышел на улицу и сел прямо на холодные ступени дома, ведь идти куда-то дальше у него не было никаких сил. Да и идти ему по большому счету было больше некуда.

Солнце грело белокурые волосы Стива, мягкий ветер шевелил листья деревьев в саду. Со своих ступеней Стив видел, как в глубине сада папа Тим и мама Ирма катали друг друга на качелях, и им было, как всегда, весело, тепло, беззаботно и вкусно.

* * *

Держа Нэнси за руку с чашкой и за голову, я помогла ей отпить горячий чай. Некоторое время спустя она могла говорить.

– Он нашел меня в магазине, – сказала Нэнси, открыв наконец-то глаза.

Он нашел ее в магазине.

– Правда, я заметила его машину еще вчера.

Значит, о том, что Стив Рэндон появился в нашем городе, она узнала еще вчера.

– Билл Корриган возил меня по каким-то семейным делам, но я видела, что за нами почему-то едет машина Стива.

Она видела только машину Стива.

– Я не могла даже предположить, что он делает это из-за меня.

Она не могла это предположить.

– А сегодня утром обнаружилось, что в доме нет хлеба, и кому-то нужно идти в магазин. И я вызвалась идти за хлебом, мне хотелось выйти на улицу.

Ей хотелось выйти из дома Корриганов.

– Подходя к магазину, я опять увидела машину Стива, я очень испугалась.

Его машину. Она испугалась.

– Я увидела, что он вышел из машины и направляется в мою сторону. Тогда я резко зашла магазин, я не могла отдышаться.

Она не могла дышать.

– Но я увидела, что он тоже входит в магазин. Тогда я быстро подошла к кассе, заплатила за хлеб и побежала к выходу.

Бедное мое дитя, она все еще надеялась убежать. И от него, и от себя.

– На какой-то миг я потеряла его из виду, но уже в следующее мгновение он поймал меня за руку около стены.

Нэнси с трудом перевела дыхание.

– Он оперся руками о стену, он смотрел мне прямо в глаза. Я не могла вымолвить ни слова и поняла, что он тоже не в силах что-либо сказать мне.

Они не в силах были вымолвить ни слова.

– Тогда я вырвалась от него и выбежала из магазина. На улице он вновь поймал меня. Он взял меня за руку, он сказал мне, чтобы я не убегала и что он любит меня больше всей своей жизни.

Нэнси опустила глаза.

– Вот и все, – сказала Нэнси, – а больше я ничего не помню, потому что я бежала от самого магазина до твоего дома.

Нэнси попыталась улыбнуться.

– Я подумала, может быть, ты знаешь, как мне теперь жить дальше? – сказала она.

Она смотрела на меня так, как будто я и правда это знала. Но, бог мой, что я могла сказать ей в тот момент?

Нэнси просидела у меня весь день, а к вечеру за ней пришли ее Корриганы. Они были в недоумении, куда пропала их невестка, которая утром ушла в магазин за хлебом?

Впереди всех Корриганов стоял Страшила Билл, он даже не догадывался, насколько он был чужой и ненужный человек в жизни Нэнси. Позади Билла стояли и радостно улыбались его братья: Корриганы любили ходить по городу шумными компаниями.

И они увели Нэнси опять в тот мир, где людям совершенно безразлично, с какой стороны земного шара встает солнце и куда оно уходит ночевать. И похожа ли роса на лепестках цветов на человеческие слезы. И обязательно ли нужно срывать первый встретившийся в утреннем тумане цветок, чтобы убедиться в том, как он прекрасен.

* * *

В силу некой своей природы Корриганы всегда замечали только видимые вещи, и никто из них так и не заметил, как изменилась их невестка, вернувшись однажды из магазина домой. И что теперь ее жизнь пошла по-другому, не понял даже заботливый Страшила Билл.

А еще Корриганы любили сплетни. Они тщательно следили сами за собой и никакие секреты не могли долго держать в тайне. Все, что они с таким трудом друг о друге узнавали, тут же становилось известно всему городу.

В основном же все Корриганы, и старшие, и младшие теперь следили за молодой невесткой. В их доме появился прекрасный цветок, струя свежего воздуха, Корриганы чувствовали себя очень ответственными. И куда бы ни шла теперь бедная Нэнси, изо всех углов на нее блестели чьи-нибудь внимательные глаза.

Одна из моих соседок, например, рассказала мне, что Нэнси на следующий день, после того как за ней по всему городу ездила какая-то машина, кажется, это была машина Стива Рэндона, стояла в большом сарае Корриганов. Нэнси сложила руки перед собой и, глядя на солнце, освещавшее ее сквозь маленькое окно, горько сказала:

– Бог мой, как мне перенести это?

Но тут же сзади к ней подкрался ее муж Страшила Билл и, повалив Нэнси на стог свежего сена, изрек:

– О нет, ты это никак не перенесешь!

И даже не попытавшись разобраться, что так тревожит его молодую жену, накрыл ее своим чужим ненужным телом.

А за окном сарая в то же самое время стояли несколько других Корриганов, которые радостно хихикали и заговорщически перемигивались друг с другом. И им в тот момент было ох как радостно, весело и пусто.

Еще через пару дней весь город узнал, что у семейства Корриганов возникли серьезные неприятности на почве семейного бизнеса.

А именно: одна крупная фирма решила не продлевать с ними многолетний, удачный для Корриганов контракт на закупку их урожая.

И на семейном совете было решено послать на эту фирму Страшилу Билла. Чтобы он там как следует все узнал и постарался заставить вышеупомянутую фирму возобновить контракт.

– Мы поручаем тебе, сынок, разрешить эту проблему, – сказал на семейном совете самый старший Корриган, – ведь ты у нас самый умный, ты даже в университет восемь лет подряд поступал. Ты должен там во всем разобраться, почему мы не можем посылать наш урожай этой фирме, почему они отказались работать с нами после стольких лет плодотворного сотрудничества. Ты должен убедить их, что вкуснее наших овощей и фруктов они вряд ли что-либо найдут, ведь мы очень ответственные люди, мы дни и ночи проводим на своих полях.

– Папа, но неужели нам обязательно иметь дело именно с этой фирмой, – поморщился Страшила Билл, которого вовсе не вдохновляла идея о предстоящей поездке, – мы прекрасно можем сдавать овощи кому-нибудь другому.

– Нет, сынок, – вздохнул папа Корриган, – никто не сможет заплатить нам так много сразу за весь товар, это очень крупная фирма, только она способна выплатить такие большие деньги.

Страшила Билл после этого разговора еще несколько раз поморщился, но ничего не оставалось, он стал собираться в дорогу. Он наскоро простился со своей молодой женой и поспешил на городскую пристань, потому что по реке было гораздо быстрее добираться до места назначения. Ведь Билл хотел поскорее вернуться домой к жене, которой за первую неделю совместной жизни он еще толком не насладился.

А прямо к отплытию парохода каким-то неизвестным человеком была доставлена на борт маленькая посылка, к которой прилагалась яркая красочная открытка. Такие открытки продавались в нашем городе на каждом углу, на ней были нарисованы цветы и были написаны какие-нибудь имена. На открытке, которую получил наш Страшила Корриган, было написано: «Дорогому Биллу».

Билл Корриган очень обрадовался неожиданно настигшему его подарку. Он открыл посылку и обнаружил внутри оригинальную коробочку с чаем, который, кстати, тоже выпускался на местной чайной фабрике.

Билл открыл коробочку и сладостно вдохнул непередаваемый аромат цветов, исходивший из нее. Загадочно улыбаясь и вспоминая аромат молодой жены, ответственный Билл Корриган тут же в каюте заварил чай и отхлебнул горячий глоток.

Не прошло и нескольких секунд, как Билл Корриган добросовестно выпил весь чай залпом, до того он был вкусен, воздушен и приятен. А еще через несколько секунд Билл Корриган вдруг схватился за горло, а может, за сердце, а может, и за живот, точно этого никто не знает.

И уже в следующий миг он упал на пол и тут же умер, потому что, как было установлено несколько позже, в чай был подмешан сильнейший яд неизвестного происхождения. Правда, вскоре было установлено растительное происхождение яда, но что это было за растение, так никто в городе и не узнал.

* * *

И вечером того же дня после столь печального происшествия Нэнси Рубенс собрала немногочисленные вещи и ушла из дома Корриганов к своим родителям. Ведь больше в доме Корриганов ей было делать нечего.

А еще вечером того же дня меня пришли арестовывать двое людей в штатском. Они зачитали мои права и дали некоторое время на сборы. Я взяла книгу, которую в последнее время читала, и последовала за пришедшими людьми.

Ко мне никого не пропускали, но уже на следующий день один человек все-таки ко мне прорвался, только он сумел ко мне пройти.

И этим человеком был Мэл Рэндон.

Его пропустили всего на три минуты.

– Я знал, что что-то должно произойти, – сказал он мне.

Нам разрешили подойти близко друг к другу, я смотрела на него и не могла насмотреться.

– В этом мире всегда что-нибудь случается, – сказала я.

– Ты должна была подождать меня. Мы с тобой должны были вместе решать, что делать дальше.

– Ты считаешь, что мы могли что-то сделать?

– Да, мы обязательно нашли бы способ, как разобраться в этой ситуации.

– Милый мой, ты столько лет не можешь разобраться в собственной жизни, неужели ты думаешь, что смог бы разобраться в жизни других людей?

– В жизни других людей всегда легче разобраться, – грустно улыбнулся Мэл Рэндон, – ты не должна была этого делать, – тихо добавил он.

– Я не хочу об этом разговаривать.

– Ты не должна была это делать без меня.

– Об этом я тоже не хочу разговаривать.

– А о чем ты хочешь разговаривать?

– О том, что в следующей нашей жизни я буду высокой длинноногой блондинкой и ты обратишь на меня свое внимание. Над нашими головами будет голубое небо, под ногами будет рассыпаться золотой песок, а наши сердца будут распахнуты навстречу счастью.

– В нашей будущей жизни тебе совсем не обязательно быть высокой длинноногой блондинкой, – вздохнул Мэл Рэндон, – я обращу на тебя внимание в любом случае, кем бы ты ни была, я сразу пойму, что это именно ты и никто другой.

– Ваше время истекло, – сказали охранники, стоявшие возле нас, которым надоело слушать этот бред.

* * *

Суд состоялся месяц спустя. Небольшое здание суда не вмещало в себя и малую часть желающих быть свидетелями чужой беды.

Первый акт комедии начался тогда, когда меня торжественно спросили, обязуюсь ли я говорить правду, только правду и еще раз правду.

– Нет, – сказала я.

По залу пробежал душераздирающий вздох, и я увидела, что Мэл Рэндон, который сидел где-то там далеко в предпоследнем ряду, схватился руками за голову.

– Тогда защита не будет ничего спрашивать у обвиняемой, раз она отказывается говорить правду, – сделал вывод судья.

По залу пробежал второй душераздирающий вздох.

– Предлагаю перейти к опросу свидетелей, – сказал судья.

Все, что происходило дальше, я вспоминаю, как сквозь туман. Помню, как перед залом вдруг объявилась одна из моих соседок. И эта соседка с пеной у рта стала рассказывать о том, что в моем маленьком саду за все эти годы было столько всевозможных неизвестных растений и цветов, что добрая половина из них вполне могли оказаться ядовитыми.

Я не могла понять, к чему они клонят, а между тем они не теряли времени зря.

– Вы вспомните, вспомните, – тыкала соседка пальцем в народ, – какое у нее росло возле порога огромное и удивительное розовое дерево. И что? Где оно теперь? От него даже корней не осталось, и кто нам теперь докажет, что оно не было ядовитым?

Выступила перед народом и моя толстая сестра Роза.

– Я так плохо все помню, я практически ничего не помню, у меня всегда была плохая память, – пожаловалась суду моя сестра, – так что я вряд ли чем могу помочь следствию.

Но, как выяснилось позже, моя толстая Роза очень даже могла помочь следствию.

– А вы попробуйте вспомнить, – стал допытываться у Розы обвинитель, – был ли у вас когда-нибудь с присутствующей здесь на скамейке обвиняемых вашей сестрой Анной Лассаль разговор об отравлениях?

Сестра Роза просияла.

– А как же, – радостно сказала Роза, – конечно был.

– Когда у вас был такой разговор? – тоже обрадовался обвинитель.

– В начале лета, – честно призналась моя сестра, ведь в отличие от меня она поклялась говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

– О чем конкретно был ваш разговор? – спросил обвинитель.

– Я предложила ей отравить одну женщину, – непосредственно призналась Роза.

У судьи и обвинителя от радости глаза так и заблестели.

– С какой целью вы собрались отравить эту женщину? – спросил обвинитель.

– О, – опомнилась Роза, – это было сказано, разумеется, в шутку,

– Да-да, конечно в шутку, – согласился обвинитель, – кто была эта женщина?

Но Роза смущенно потупила глаза, она и так слишком много наговорила.

– Думаю, это не имеет к данному следствию никакого отношения, – сказала Роза.

Обвинитель повернулся за помощью к судье.

– К данному следствию имеет отношение абсолютно все, – строго сказал судья.

– Так какую женщину вы собирались в шутку отравить? – повторил обвинитель.

Моя сестра горестно вздохнула и призналась:

– Жену Мэла Рэндона.

Зрительный зал ахнул.

– Что? – удивился обвинитель.

– Вы записали, что это все было в шутку? – разволновалась моя сестра.

– О да, – ухмыльнулся обвинитель, – мы это учли. Но скажите, чем эта женщина мешала жить вам и вашей сестре Анне Лассаль, которая присутствует здесь на скамейке обвиняемых?

– Протестую, – сказал мой адвокат, – вопрос не по существу.

– Наше дело настолько специфично, – сказал судья, – в нем абсолютно все вопросы являются вопросами по существу.

– Так чем же эта дама мешала жить вашей сестре? – не унимался обвинитель.

Я видела, как моя сестра Роза нашла взглядом Мэла Рэндона и стала виновато на него смотреть. На что Мэл Рэндон только слегка кивнул моей сестре, у него все равно не было выбора.

Роза, заручившись поддержкой Мэла Рэндона, стала честно рассказывать все, что знала.

– Моя сестра Анна Лассаль и этот человек Мэл Рэндон любят друг друга, – сказала Роза, чуть не плача.

– Ах! – сказал зрительный зал.

– И как давно продолжается их любовь? – спросил обвинитель.

– Больше двадцати лет.

Тут у зрительного зала глаза и вовсе на лоб полезли.

– Больше двадцати лет? – не поверил своим ушам судья.

Обвинитель покровительственно помахал ему рукой, мол, он сейчас сам во всем разберется. Зрители сидели, практически не дыша, им нельзя было пропустить и слова из столь вопиющих подробностей.

– Что мешало все эти годы вашей сестре, которая присутствует тут на скамейке обвиняемых, и этому человеку Мэлу Рэндону быть вместе? – спросил обвинитель.

– Больная жена Мэла Рэндона, – вздохнула моя толстая сестра Роза.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации