Текст книги "Скромность и тщеславие"

– Как жестоко с их стороны! – возмутился мистер Монк. – Так, значит, вы не поддерживаете связей с семьей?

– В данное время – нет. – Лорен изобразила на лице глубокое огорчение, которое не могло не тронуть ее собеседника. – Я думала снять дом и найти компаньонку, когда мисс Беринджер так любезно пригласила меня в Италию. Но, думаю, скоро мне придется вернуться к этому вопросу. Как только в судьбе Уинни произойдут изменения, я не останусь у Гамильтонов без нее. Мисс Беринджер очень добра, но часто бывает в дурном настроении, ворчит и требует внимания…

– Я понимаю вас. Если б она еще была вашей теткой и вы могли рассчитывать на наследство с ее стороны…

– Она упоминала об этом, но даже это не помешает мне рано или поздно потерять терпение. – Лорен задумчиво вертела в руках серебряную ложечку.

– И все же вам лучше немного потерпеть, – возразил практичный мистер Монк. – Кто знает, может, перемены в вашей жизни наступят раньше, чем в судьбе мисс Гамильтон…

– Возможно, что и так, – слегка рассеянно согласилась мисс Эванс.

– А что стало с тем джентльменом из Бромли? Он застрелился от отчаяния или навсегда покинул Англию?

– Он женился на моей сестре. – Лорен уже надеялась, что ее собеседник не вернется к этой теме, но он явно хотел знать о ее прошлом как можно больше.

Монк с удивлением посмотрел на девушку, выглядевшую такой безмятежной и лишь чуть грустной.

– Вот как! Наверное, он сделал это, чтобы поскорей забыть о вас.

– Я не хотела бы больше говорить об этом, мистер Монк, – мягко ответила Лорен. – Прошло уже много времени, но предательство сестры до сих пор причиняет мне боль. И я совсем не уверена, что он счастлив, раз уж ему пришлось жениться против своей воли…

– Пришлось? – переспросил мистер Монк и понимающе кивнул головой. – Простите меня, мисс Эванс, я не хотел потревожить вас и вызвать в памяти прошлые огорчения. Уверен, если уж все так сложилось, то была не ваша судьба.

– Я стараюсь верить в это. – Сейчас Лорен казалась такой одинокой и такой несчастной, что ее просто нельзя было не пожалеть.

– Как бы я хотел вернуть вам хорошее настроение! – пылко воскликнул молодой человек.

– Так закажите еще пирожных. – На лице девушки мелькнула бледная улыбка, и мистер Монк был уже весь во власти ее очарования.

– Если б все проблемы решались так легко, – рассмеялся он и исполнил приказ своей повелительницы.

Неудивительно, что Лорен сильно задержалась, но ее долгое отсутствие легко можно было объяснить трудностью выбора ткани на платье. Сидя у постели Уинифред, она рассказывала, как рассматривала шелк, и атлас, и муслин самых разных оттенков, хотя на самом деле провела в магазине не больше двадцати минут.

Миссис Гамильтон, бывшая тут же, давала мисс Эванс советы по поводу фасона для платья, но думала только о том, как расспросить Лорен о том, что говорил мистер Монк о своих устремлениях. Почтенная женщина была бы сильно удивлена, если б услышала хотя бы часть из разговора Лорен и поклонника своей дочери.

6

Конечно же, Лорен понадобилось каждый день ездить к модистке, чтобы ускорить шитье нового платья, и, пока Уинифред не выходила из дома, мистер Монк ожидал ее подругу в парке или кондитерской. Вякий раз их встреча была словно случайной, но при расставании Лорен обязательно говорила, что завтра отправится туда-то или туда-то.

Миссис Гамильтон была только рада, что мисс Эванс не просит одолжить экипаж, достаточно и того, что мисс Беринджер разъезжает повсюду в ее карете. Лорен отговаривалась тем, что с удовольствием пройдется пешком, грязь на улицах страшила ее меньше, чем притягивал ее этот город, тем более что горничная Уинифред всегда была к услугам мисс Эванс вместе со своей щеткой.

Через пять дней Уинифред поправилась и смогла выезжать, вернее, ее матушка сочла дочь здоровой, тогда как сама Уинни чувствовала себя прекрасно уже после одного дня, проведенного в постели.

Гамильтоны снова побывали в театре, и на этот раз мистер Коллпер представил мисс Эванс двух своих приятелей. Джентльмены наперебой спрашивали девушку, будет ли она на традиционном зимнем балу у графини Фортескью, и Лорен пришлось пообещать каждому танцевать с ним. Мистер Монк хмурился, но ничего не мог с этим поделать, его статус поклонника мисс Гамильтон до сих пор был неоспорим, и ему не подобало интересоваться кавалерами мисс Эванс.

Ни один из новых знакомых не понравился Лорен настолько, чтобы она почувствовала радостное волнение – предвестие глубокого чувства, или хотя бы захотела узнать побольше о состоянии одного из них. И все-таки ей было приятно осознавать, что она не осталась незамеченной среди целого сонма молодых леди, подлинно красивых или старающихся казаться таковыми.

По возвращении домой Уинифред расспрашивала подругу:

– Я согласна, что мистер Олденби тебе не подходит, он слишком напоминает изображение древнего человека из папиной книги, но мистер Грегстон, по-моему, очень мил. Я расспросила потихоньку Саймона Коллпера, он сказал, что Грегстон должен получить наследство от своего дяди, бездетного вдовца, и тогда он сможет жениться, на ком пожелает, его отец и мать интересуются только браком его старшего брата, продолжателя рода.

– Вот когда получит наследство, тогда пусть и ухаживает за мной! – беззаботно рассмеялась Лорен.

– Не верю, что ты на самом деле такая корыстная, – засмеялась следом за ней Уинифред. – А как же любовь? Мистер Грегстон не сводил с тебя горящего взгляда, кажется, он влюбился в тебя еще в прошлый раз, когда мы были в театре, но не успел представиться.

– Ты думаешь, в следующую встречу он признается в своих чувствах? – Лорен на мгновение представила себе высокого нескладного мистера Грегстона стоящим перед ней на коленях и расхохоталась. – Нет, Уинни, он, конечно, не так противен, как мистер Олденби, но все-таки он мне не по душе. У него такие длинные и тонкие руки и ноги, что он напоминает какое-то насекомое. Если б этот джентльмен показался мне симпатичным, я не стала бы сразу же вспоминать о его наследстве. Мой избранник должен быть или красив, или очень богат.

– Если ты полюбишь, тебе будет все равно, богат он или беден, – убежденно сказала Уинифред.

– Мы уже говорили об этом, Уинни, много раз. Еще в пансионе, помнишь? И здесь, в Лондоне…

– Помню. – Мисс Гамильтон улыбнулась, вспоминая наивные мечты детства. – Нам всем хотелось жить в большом доме, иметь много красивых платьев и мужа, какого-нибудь принца или герцога. Но если для нас важнее всего была любовь этого принца, то тебя беспокоило, будет ли у него величественный замок и сундуки с золотыми монетами.

Лорен тоже улыбнулась чуть рассеянно.

– Я верю в любовь, Уинни. Но я также уверена, что в бедном доме любовь не приживается.

– Твой брат ведь не богатый человек, но ты всегда с такой радостью говорила о счастье, царящем в его семье…

– Я не такая, как Мэй, – просто ответила Лорен. – Или я еще не встретила такого, как Джон.

Уинифред вполне удовлетворилась ответом подруги. Конечно, Лорен еще не знает, каково это, когда сердце замирает при одной мысли о том, что в этом мире есть человек, который лишь один из всех рожден, чтоб принадлежать тебе. А твоя судьба – принадлежать ему. Только бы сердце не ошиблось…

Мисс Беринджер пришлось отпустить Лорен на бал к графине Фортескью. Всю неделю ее компаньонка была милой и любезной и даже очаровала дам из попечительского общества своим благонравием и игрой на рояле. К тому же за Лорен попросила сама миссис Гамильтон. Мистер Монк на протяжении нескольких дней регулярно приезжал к Гамильтонам, принимал приглашения остаться на чай или даже на обед и был так остроумен и галантен, что миссис Гамильтон вообразила себе, будто на балу этот блестящий джентльмен сделает Уинифред предложение. Разумеется, в таких обстоятельствах молодой леди необходимо присутствие близкой подруги.

Глядя, как Лорен плавно спускается по лестнице в холл, миссис Гамильтон почувствовала смутную тревогу, но искреннее восхищение Уинифред заставило ее устыдиться своих мыслей.

Золотистые волосы мисс Эванс были искусно уложены и перевиты золотым же шнуром, темная синева шелка придавала глазам загадочный блеск, а лицо казалось чуть бледнее и старше.

– Ты прекрасна! – не сдержавшись, воскликнула Уинифред.

Поспорить с этим утверждением было нелегко, если бы даже и нашелся придирчивый критик, находивший маленькие вздернутые носики недостаточно благородными. Сама Уинифред была в белом платье, расшитом маленькими ландышами, вдоль каждого волана шла зеленая бархатная лента, а волосы украшал букетик настоящих ландышей, бог знает, за какие деньги выписанных мистером Гамильтоном из Королевской оранжереи.

Кажется, Уинифред никогда не выглядела такой хорошенькой, как в этот вечер, и миссис Гамильтон осталась вполне довольна внешностью дочери.

– Ты тоже! – Лорен с удовольствием оглядела туалет подруги. – В таком платье не стыдно даже идти венчаться!

– Думаешь, мне не стоило надевать белое? – встревожилась Уинифред.

– Вовсе нет! Ты словно сама весна, кажется, где ты пройдешь – там расцветут ландыши!

– Довольно поэтических сравнений, мисс! Нам пора ехать, – вмешался мистер Гамильтон, с добродушной улыбкой наблюдающий за девушками. – Через полчаса вокруг вас соберется толпа настоящих поэтов, и они осыплют вас хвалебными одами. Поторопимся же навстречу вашему триумфу!

Подруги рассмеялись и поспешили занять места в карете. Лорен тоже многого ждала от этого бала.

Ехать до дома графини Фортескью было совсем недалеко, но они добрых три четверти часа ожидали своей очереди войти в особняк, вереница карет занимала все соседние улицы.

Как только Лорен прошла в огромные двери, густо покрытые позолотой, она поняла, что этот бал – совсем не то, что бал у мистера Бакстера. Очаровательные леди группками по двое и по трое прохаживались по залу в ожидании начала танцев, к ним то и дело подходили джентльмены, говорили комплименты и умоляли подарить им танец. Никаких благопристойно потупленных глаз и серьезных разговоров – только флирт и кокетство, кокетство и флирт.

Правда, чуть позже Лорен заметила скромно сидевших на стульях около дальней стены залы дебютанток, но даже их смущенный вид казался притворством. А серьезные, основательные беседы велись джентльменами почтенного возраста в курительной и библиотеке, подальше от шумной молодежи.

К Уинифред и Лорен подошел ожидавший их у входа в бальную залу мистер Монк и предложил пройтись. Лорен оперлась на его руку справа, а Уинни слева, и все трое не спеша двинулись сквозь толпу, раскланиваясь с теми, кого они уже знали. Мистер Грегстон пригласил Лорен на первый танец, но она извиняющимся тоном ответила, что уже приглашена, и пообещала Грегстону третий танец, так как на второй ее уже ангажировал мистер Монк.

– И с кем ты будешь танцевать первый танец? – с удивлением спросила Уинифред, едва разочарованный мистер Грегстон отошел искать себе другую партнершу.

– Ни с кем, – улыбнулась Лорен. – Я просто не хотела танцевать с ним.

Мисс Гамильтон понимающе кивнула.

– Надо, чтобы тебя поскорее пригласил кто-то поинтереснее мистера Грегстона.

Лорен пожала плечами – это было не в ее власти. Но она знала, что недолго останется без кавалера.

Большинство молодых леди были в белых или кремовых платьях, и Лорен в своем синем шелке выделялась среди них подобно тому, как роскошные алые розы красуются на фоне робких белых. Она выглядела гораздо более безмятежной и уверенной в силе своего обаяния, чем большинство из них, и это притягивало взгляды.

Мистер Коллпер протиснулся к мисс Эванс и попросил ее танцевать с ним. Вероятно, в это время его матушка угощалась крошечными миндальными пирожными в компании миссис Гамильтон и других своих подруг и не могла проследить за тем, чтобы ее сын ухаживал за подходящими леди.

Лорен с улыбкой согласилась – Саймон Коллпер прекрасно танцевал и был непременным участников всех балов и домашних праздников, что устраивались в поместье Гамильтонов и их соседей прошлым летом. Монк танцевал с Уинифред, и мисс Гамильтон, похоже, никак не могла дождаться первых звуков контрданса.

Наконец графиня Фортескью закончила обмениваться любезностями с гостями и подала знак начинать бал. Графиня, маленькая хрупкая женщина с тонкими черными волосами и холодноватыми голубыми глазами, держалась так властно, что даже казалась выше ростом. Ослушаться ее приказов побоялись бы не только слуги, но и ее родственники и друзья. «Вот бы уметь так подчинять себе людей, – подумала Лорен, занимая место рядом с Коллпером. – Но для этого надо иметь двенадцать поколений родовитых предков, супруга-графа и громадное состояние».

В ходе танца мистер Коллпер улучил момент сообщить Лорен, что ей желают быть представленными двое джентльменов, виконт Шелтли и мистер Прайветт. Мисс Эванс согласилась на знакомство, стараясь выглядеть не слишком обрадованной. Виконт Шелтли – звучит обнадеживающе, но сперва надо на него посмотреть. И мистер Прайветт может оказаться вполне симпатичным. В общем, Лорен обещала Коллперу уделить внимание его друзьям после третьего танца и направилась танцевать с мистером Монком.

– Я ревную! – заявил Монк, едва только фигура танца позволила им говорить друг с другом.

– Кого? – невинно осведомилась Лорен.

– Вас! – с неподдельной пылкостью отвечал ей джентльмен.

– К кому? – все с тем же выражением лукавой невинности поинтересовалась мисс Эванс.

– Ко всем! – не задумываясь, сказал мистер Монк. – На вас смотрит с восхищением такое множество мужчин, что я не знаю, кто из них раздражает меня больше!

Лорен огляделась и с улыбкой покачала головой.

– Думаю, вы ошибаетесь, мистер Монк. Для ревности у вас нет никаких оснований, даже если бы вы и имели на это право.

– Право мне дает мое чувство к вам, мисс Эванс, – прошептал мистер Монк.

Танцующие пары разошлись, и Лорен получила несколько мгновений, чтобы обдумать слова джентльмена. О, конечно, эта речь не стала для нее неожиданностью, учитывая все тайные встречи с мистером Монком… Сайласом, как она стала называть его про себя. И все же, все же…

Несмотря на некоторую развязность поведения, мистер Монк ей нравился. Пусть его образование было несколько односторонним, но он умел остроумно болтать о самых банальных вещах, а этот талант Лорен всегда ценила в мужчинах. Его внешность была довольно заурядной, но не отталкивала, а манера одеваться говорила о наличии вкуса. Словом, Сайлас Монк мог считаться хорошей партией не только в глазах влюбленной в него мисс Гамильтон, ведь он был еще и весьма состоятелен.

Однако Лорен не успела увлечься мистером Монком настолько, чтоб не испытывать волнения при упоминании какого-нибудь виконта или графа. Когда-то был среди знакомых мисс Эванс один джентльмен, который нравился Лорен гораздо больше мистера Монка, и она невольно сравнивала его со всеми остальными своими поклонниками, подлинными и воображаемыми.

Рядом с тем джентльменом мистер Сайлас Монк скорее всего остался бы незамеченным мисс Эванс, но Монк находился здесь, рядом, а тот, другой, никогда уже не будет с ней в горе и в радости. А вдруг она поторопится связать свою судьбу с мистером Монком, а потом встретит кого-то, кто заставит ее пожалеть о поспешно принятом решении?

Все эти мысли пришли в белокурую головку Лорен не вдруг, они уже витали вокруг нее и сейчас промелькнули быстрее, чем ее рука снова легла в ладонь Монка, чтобы продолжить танец. О многом Лорен успела передумать в уединении своей комнаты, когда мисс Беринджер уже спала, усыпленная чтением романа. Перед балом у Лорен было смутное предчувствие, что мистер Монк найдет случай объясниться, и она так и этак представляла себе эту сцену и ее последствия.

Ну и, конечно, оставалась еще Уинифред. Если самая близкая подруга похитит у мисс Гамильтон внимание любимого мужчины, это разобьет девушке сердце. Но было кое-что, что успокаивало Лорен при мысли о страдании, которое она может причинить Уинни.

Уинифред никогда не простит мистера Монка, но подругу она простит. Разве в том, что мистер Монк влюблен не в мисс Гамильтон, а в другую девушку, есть вина Лорен? Чувства не подвластны воле, и Уинни это понимает.

Пройдет время, и она успокоится. Жаль, что они уже не будут так близки, как прежде, но нельзя ведь приносить будущее семейное счастье в жертву детской дружбе, не правда ли? Уинифред знает обстоятельства Лорен и осознает, как важно мисс Эванс хорошо устроиться, не может же она всю жизнь быть компаньонкой мисс Беринджер или какой-нибудь другой, столь же неприятной старухи!

Лорен продолжала улыбаться, как и положено леди, стремящейся показать окружающим, что получает удовольствие от бала.

Мистер Монк принял эту улыбку за поощрение к продолжению откровенного разговора и, едва только мисс Эванс снова оказалась рядом с ним, сказал:

– Вы очень проницательны для вашего возраста, мисс Эванс, и не станете отрицать, что заметили, как я очарован и восхищен вашей красотой и пленен вашими дарованиями.

– Мистер Монк, я не настолько уверена в своей власти над джентльменами, чтобы не сомневаться в том, что верно понимаю знаки, которые вы подавали мне в последние две недели. Сегодня, когда я слышу от вас эти признания, я все еще сомневаюсь.

– Вы позволите мне написать вашему брату и попросить вашей руки, мисс Эванс? – Да, мистер Монк был настроен весьма решительно, и это льстило Лорен. За Уинифред он ухаживал более двух месяцев и так и не сделал предложения, а с ней он знаком лишь около трех недель, но уже успел принять решение, долженствующее изменить его судьбу.

Лорен чуть заметно поморщилась. Пока Джон получит письмо, пока он напишет Мэй, чтобы посоветоваться и навести справки о предполагаемом женихе, пройдет много месяцев. И где в это время ей жить?

Девушка не сомневалась, что должна будет покинуть дом Гамильтонов сразу после того, как правда откроется, и ей придется искать себе жилье или даже другое место, ведь денег, что она заработала у мисс Беринджер за эти месяцы, надолго не хватит. Лорен предпочла бы пока избежать объяснения, после которого уже очень трудно будет повернуть назад.

– Бал – не самое подходящее место для подобных разговоров, вы не находите? – ответила она вопросом на вопрос.

– Увы, с тех пор, как вы перестали выходить из дома одна, у меня нет другой возможности поговорить с вами наедине. Танец вот-вот закончится, не мучьте меня, мисс Эванс!

Монк был прав, но Лорен еще не готова была согласиться. Ей казалось, что бал может преподнести ей и другие приятные сюрпризы, и связывать себя словом раньше, чем она придумает, как избежать долгой помолвки, неразумно.

– Послезавтра я должна сопровождать мисс Беринджер в заведение, которое находится под патронажем ее подруг из попечительского комитета. Обычно у меня не хватает сил долго выслушивать жалобы этих бедных женщин, и я ожидаю мисс Беринджер в парке напротив приюта. Вы можете оказаться там, скажем, в два часа.

Музыка смолкла, и мистер Монк молча поклонился и отвел партнершу к дивану, где сидела миссис Гамильтон в окружении подруг. Спустя минуту к ним присоединились и Уинифред с Коллпером, но мистер Коллпер тотчас отошел, чтобы вернуться вместе с друзьями, желавшими быть представленными мисс Эванс. Виконт Шелтли попросил Лорен танцевать с ним, но выглядел таким самодовольным, будто это молодая леди умоляла его подарить ей несколько минут его драгоценного времени.

Привлекательный внешне, с титулом и состоянием, виконт явно считал, что может позволить вести себя как ему будет угодно. Он сказал несколько банальных комплиментов мисс Эванс, выразил надежду, что миссис Гамильтон и другие дамы рады вывезти своих дочерей на бал, где можно найти им кавалеров, а Уинифред виконт словно бы не заметил, отделавшись небрежным кивком. По окончании двухминутной беседы Лорен уже жалела, что приняла приглашение на танец.

Виконт все время говорил сам, не задавал вопросов и не ожидал ответов. Нет, не таким обычно представляет себе семнадцатилетняя девушка благородного джентльмена. Лорен уже, кажется, привыкла к разочарованиям, но все же испытывала легкую досаду всякий раз, когда новые знакомства не оправдывали даже самых робких ее ожиданий.

Другой джентльмен понравился ей гораздо больше. Едва виконт Шелтли ненадолго умолк, мистер Прайветт осведомился, не согласятся ли мисс Эванс и мисс Гамильтон потанцевать с ним. Он был приятно краток и в то же время любезен, и, поскольку Лорен должна была идти танцевать с виконтом, Уинифред с улыбкой подала руку мистеру Прайветту. «Он симпатичнее, чем Монк, и держится так просто и мило. Это говорит в его пользу. Несомненно, он получил хорошее образование», – думала Лорен, пока танцевала с Шелтли.

Виконт без умолку болтал, называл своей партнерше имена титулованных особ, знакомых ему, и пересказывал известные ему сплетни. Благодаря миссис Гамильтон и мисс Беринджер Лорен уже довольно хорошо была знакома с тонкостями взаимоотношений между представителями высшего света, и сейчас ей было неинтересно выслушивать подробности прошлогодних скандалов. Она старалась быть вежливой, но это давалось ей не без труда, виконт ее безмерно раздражал.

Виконт Шелтли дал понять мисс Эванс, что ее общество украсит круг, в котором он привык вращаться, но ее отношение к нему уже ничто не смогло бы изменить. Даже лорд Невилл по сравнению с виконтом казался олицетворением галантных манер. Кстати, где же он? Лорен украдкой огляделась.

Лорд Невилл отыскался очень быстро, он танцевал с высокой рыжеволосой красавицей, в локонах девушки переливались брызгами росы многочисленные брильянты.

– Кто та молодая леди, что танцует с лордом Невиллом? – Лорен была рада наконец-то найти тему для беседы с виконтом.

– Мисс Мевис Стоунфилд, – без промедления ответил Шелтли.

– Вы знакомы с ней? – Лорен старалась разглядеть лицо мисс Стоунфилд получше, но другие танцующие заслоняли ее. – Кажется, ее отец – знаменитый коллекционер.

– О, разумеется, мы с мисс Стоунфилд – хорошие друзья. – Танец закончился, и виконт повел Лорен обратно к миссис Гамильтон. – Лорд Стоунфилд может позволить себе собирать древности, его состояние от этого не уменьшается.

Лорен молча кивнула, она уже слышала про лорда Стоунфилда и его громадные траты на новые экспонаты для своей коллекции. У Стоунфилда было два сына и три дочери, и за каждой дочерью он давал двадцать тысяч фунтов приданого. Неудивительно, что мисс Мевис и лорд Невилл танцуют вместе, из всех находящихся в зале только их интерес друг к другу можно счесть бескорыстным. Во всяком случае, думала Лорен, мисс Стоунфилд на самом деле красива, она способна вскружить голову любому мужчине. Жаль только, лорд Невилл ниже ее не меньше чем на полтора дюйма. Лорен не знала, каков характер мисс Стоунфилд, но была уверена – эта прелестная девушка не заслуживает таких отталкивающих поклонников, как лорд Невилл и виконт Шелтли.

Виконт не задержался рядом с Лорен, по настоянию тетки он должен был танцевать со своей кузиной, некрасивой худой леди, и тон, каким Шелтли высказывался о бедняжке, еще больше отвратил от него мисс Эванс. «Уинни повезло, что он не пригласил ее на танец, она счастливо избежала очередного разочарования», – подумала Лорен.

Уинифред уже подошла к матери со своим кавалером, кажется, они с мистером Прайветтом остались довольны друг другом.

– Вы позволите нанести вам визит, миссис Гамильтон? – Мистер Прайветт улыбался чуть более широко и искренне, чем было принято в свете.

– Разумеется, мистер Прайветт, мы будем рады видеть вас в любое время. – Миссис Гамильтон выразительно посмотрела на Лорен – очевидно, она уже успела навести справки о состоянии этого молодого джентльмена и нашла его подходящим для мисс Эванс.

Во время танца Лорен почти не говорила с Прайветтом, ее партнер словно потерял дар речи, и его молчание оказалось приятным контрастом после болтовни виконта. «Кажется, он смущен, – подумала Лорен и мягко улыбнулась. – А с Уинни он болтал вполне непринужденно. Интересно, каково его положение и планы на будущее?»

Когда Лорен вновь оказалась возле миссис Гамильтон, там уже был мистер Монк. При взгляде на мистера Прайветта он чуть опустил кончики губ в презрительной полуулыбке, но вполне любезно ответил на приветствие, когда мистер Коллпер представил джентльменов друг другу.

Уинифред пригласил на танец еще один из соседей Гамильтонов, и Монк воспользовался этим, чтобы предложить мисс Эванс прогуляться по холлу, где было не так душно.

Некоторое время мистер Монк занимал Лорен насмешливыми высказываниями в адрес леди, не знающих чувства меры в своем желании одеваться по последней моде, и джентльменов, несомненно, почитающих себя центром светского круга.

«Ричард Крейтон тоже подшучивал над своими знакомыми, но делал это скорее добродушно, чем язвительно, – некстати вспомнила Лорен об одном джентльмене. – Но Сайлас Монк забавен, он ни разу не повторился, поистине, его фантазия неистощима!»

Мистер Монк наконец устал от пустой болтовни. В зале зазвучала мелодия следующего танца, но джентльмен не спешил расставаться со своей собеседницей. Будто бы случайно он увлек мисс Эванс в коридор, ведущий к обширной библиотеке, и остановился в оконной нише в самом конце прохода.

Лорен слишком поздно поняла, что попала в ловушку. В этом уединенном месте говорить можно было только о чувствах, и мистер Монк не собирался терять времени даром.

– Мисс Эванс, боюсь, у меня не хватит сил ждать до послезавтра! Мне кажется, кто-то из этих напыщенных родовитых джентльменов вот-вот похитит ваше сердце!

Настойчивость поклонника льстила самолюбию Лорен. Только что она танцевала с двумя мужчинами, один из которых показался ей крайне неприятным, а другой – милым, но несколько простоватым. По сравнению с ними, а также еще с несколькими джентльменами из тех, на кого ее кавалер указал ей в холле, Сайлас Монк представлялся девушке человеком, более других подходящим к представлениям о будущем избраннике.

«Если бы когда-нибудь я вернулась в пансион миссис Пентон, я бы рассказала девочкам, как быстро разбиваются мечты о благородных рыцарях и их прекрасных замках, – подумала юная леди. – Либо рыцари вовсе не благородны, либо у них нет замков, и они стремятся найти принцессу с состоянием в пятьдесят тысяч фунтов, а в итоге удовольствуются десятью».

Но мистер Монк ждал, и ей пришлось ответить.

– Если этому суждено случиться, значит, так оно и будет. – Лорен кокетливо посмотрела на кавалера из-под длинных ресниц. – С вами ведь может произойти то же самое, здесь столько красивых леди!

– Со мной? О нет! – Пылкость джентльмена заставила девушку тревожно оглянуться по сторонам. К счастью, рядом с ними никого не было. – Я не склонен к непостоянству, мисс Эванс.

– Думаю, вы отчасти покривили душой, мистер Монк, – Лорен не могла не уколоть его, хотя бы слегка.

– У вас есть основания считать меня ветреником? – Кажется, он и вправду был оскорблен.

– Именно так, сэр. Когда мы с вами познакомились, вы ухаживали за моей лучшей подругой, – пожалуй, пора было напомнить ему об Уинифред.

Мистер Монк, кажется, несколько растерялся, но очень быстро взял себя в руки.

– Мисс Эванс, Гамильтоны были едва ли не первой семьей, которой меня представили в Лондоне. Доброта и радушие миссис Гамильтон позволили мне не чувствовать себя одиноким в чужом городе. А мисс Гамильтон сразу же приняла меня в круг своих друзей, ее легкий, веселый нрав не может не вызвать отклик даже в самом очерствевшем сердце. Я ни на минуту не мог подумать, что мое дружеское расположение к ней может быть истолковано как-то иначе…

Монк замолк, являя собой воплощенное достоинство, а Лорен попыталась понять, насколько он искренен. Она хотела бы верить, но не могла. Поведение Монка было гораздо ближе к тому, что в свете называют ухаживанием. Галантность ни к чему между друзьями, а он был именно галантен и обходителен. Скорее уж Лорен могла поверить в то, что он увлекся Уинифред или ее приданым, но не настолько, чтобы назвать это увлечение подлинным чувством. Появление красивой подруги мисс Гамильтон позволило Сайласу Монку осознать, как мимолетно было его чувство к мисс Уинифред, и обратить свои помыслы в сторону мисс Эванс. Отчего бы ему не сказать все, как есть?

– Полагаю, родственники Уинифред толковали вашу любезность наилучшим для себя образом, – медленно сказала она. – Разве вас стали бы принимать запросто, как члена семьи, не будь ваше поведение таким… обнадеживающим?

– В доме, где есть дочери на выданье, холостяка принимают радушно, я всегда был в этом уверен, – возразил джентльмен. – Если чувства мисс Гамильтон ко мне превосходят обычную дружескую привязанность, я буду всю жизнь корить себя за неосторожность, но мое сердце отдано не ей…

– Вы слишком много говорите о сердце, – не сдержала смешка Лорен.

– Это только доказывает, что оно у меня есть. В отличие от вас, – Монк не остался в долгу.

– Пожалуй, нам пора вернуться в зал, пока Уинифред или мистер Коллпер не отыскали нас здесь, – холодно ответила юная леди.

– Вы ведь простите меня за эту невольную дерзость? – тут же раскаялся ее собеседник. – Если б у вас были хоть какие-нибудь чувства ко мне, вы не были бы так жестоки…

Лорен глубоко вздохнула. Она была еще так молода, но ее мечты о любви, лелеемые с самого детства, уже столько раз оказывались повергнуты в прах корыстолюбивыми родительницами ее поклонников…

Ухаживания мистера Монка и его горячие признания заставляли Лорен трепетать от страха пережить очередное разочарование, хотя здравый смысл, присущий ей, несмотря на юный возраст, подсказывал, что у Монка не может быть других мотивов, кроме как искреннего желания видеть ее своей супругой. Ее незначительное приданое служило защитой от охотников за состоянием, а заподозрить мистера Монка в дурных намерениях девушка не могла, ведь он собирался просить у Джона Эванса ее руки!

– Хорошо, я прощаю, что вы обвинили меня в бессердечии, – сказала она вслух. – А теперь, прошу вас, вернемся в зал. Встретимся через два дня, как и договаривались, и, может быть, вы поверите в то, что и у меня есть сердце, которое способно страдать…

Последние слова она пробормотала едва слышно, но лицо Сайласа Монка просияло. Он поцеловал своей даме руку и повел девушку в бальную залу, более не пытаясь удержать ее в этом укромном уголке.

Они уже проталкивались через толпу к распахнутым дверям залы, когда Лорен заметила, как внезапно переменился в лице ее спутник. Он замер на месте, рискуя пострадать от локтей пробирающихся следом за ним гостей, и с ошеломленным видом уставился куда-то в глубь холла. Лорен с любопытством приподнялась на цыпочки и даже вытянула шею, пытаясь понять, что так обеспокоило мистера Монка. Почти сразу она увидела человека, привлекшего внимание ее кавалера. Высокий и плотный мужчина, на вид лет пятидесяти или около того, выделялся в толпе массивной фигурой, лишенными благородства чертами и отсутствием на лице привычной маски светской любезности. Его взгляд выражал мрачное удивление, и смотрел он именно туда, где были Лорен и мистер Монк.