Текст книги "Нейропсихологическая диагностика в вопросах и ответах"

Глава 12
Мышление

Исследование этой психической деятельности с позиций нейропсихологического подхода сопряжено со значительными затруднениями (Лурия, 1973; Хомская, 1987). Мы думаем, это связано с тем, что мышление – очень сложный по строению, многокомпонентный процесс. Кроме того, существует много видов мышления, имеющих и общие характеристики, и существенные отличия. В разных классификациях выделяют математическое, наглядно-образное, вербально-логическое, конструктивное, творческое, репродуктивное мышление и т. п. Поэтому исследование этого психического процесса возможно только при условии четкого понимания того, какую его разновидность мы хотим изучать, и использования глубоко продуманного методического комплекса. Надо также учесть, что функция мышления как бы интегрирует в себе работу других психических процессов – восприятия, внимания, памяти, воображения. Таким образом, корректная интерпретация особенностей мыслительной деятельности требует учета состояния этих разнообразных предпосылок. Системный характер нейропсихологической диагностики предоставляет нам такую возможность.

Можно ли дать краткое, но емкое и универсальное определение мышления как объекта нейропсихологической диагностики?

Давайте попытаемся это сделать. По нашему мнению, нейропсихологическая диагностика исследует мышление как процесс решения разнообразных задач, процесс получения новых знаний, открытия новых закономерностей. Она позволяет уточнить, какие именно зоны и системы мозга обеспечивают те или иные этапы и уровни этого процесса, понять ту роль, которую играют в мыслительной деятельности мотивационные, регуляторные, нейродинамические, операциональные составляющие.

В рамки этого определения вполне укладываются все перечисленные виды мыслительной деятельности. Надо полагать, что при построении методических приемов изучения мышления учитываются и характеристики его отдельных видов?

Конечно. Любой вид мышления исследуется с помощью специально сконструированных методик, в которых особым образом подбирается стимульный материал, моделируются необходимые для достижения результата действия и операции. Давайте обсудим по порядку эти методики.

Особый интерес вызывает математическое мышление. Какие приемы применяются для его исследования? Не повлияют ли на успешность выполнения заданий индивидуальные различия в уровне развития математических способностей испытуемых?

При исследовании математического мышления целесообразно проверить, как испытуемый выполняет отдельные счетные операции (в пределах двух-трех десятков), серийное вычитание «ют 100 по 7» или «от 100 по 13», как он решает арифметические задачи. Из самого перечня методик ясно, что никаких особых математических способностей для их выполнения не требуется – достаточно обладать знаниями, которые современные школьники получают в младших классах.

Расскажите подробнее об исследовании отдельных счетных операций. Как предъявляются задания – устно или в печатном виде?

Обычно устно, но вполне допустимо и зрительное предъявление. В разных вариантах нейропсихологического альбома обычно есть страница, на которой помещены образцы стимулов для исследования разрядного строения числа, примеры счетных операций в одно или в два действия, а также примеры, в которых специально пропущены знаки арифметических действий (см. Нейропсихологическая диагностика. Классические стимульные материалы, 2010). В этом последнем задании испытуемый должен догадаться, какое арифметическое действие было произведено, чтобы получился приведенный результат.

Представим, что в пробах на разрядное строение числа (она описана в главе про методики исследования зрительного восприятия) испытуемый допустил много ошибок. Имеет ли смысл в дальнейшем попытаться исследовать счетные операции?

Конечно, поскольку даже при дефицитарности пространственного фактора, лежащего в основе представлений о разрядном строении числа, некоторые виды счетных операций могут быть относительно сохранны (например, операции в пределах десятка или припоминание таблицы умножения).

При каких локализациях поражений мозга будут наблюдаться наиболее выраженные нарушения выполнения счетных операций?

При поражениях височно-теменно-затылочной области (зоны ТРО) левого полушария мозга А. Р. Лурией и Л. С. Цветковой описана так называемая первичная акалькулия, обусловленная распадом пространственной основы счетных операций, которая возникает именно при поражениях этой области (Лурия, Цветкова, 1966; Лурия, 1973).

Какие из перечисленных заданий, направленных на исследование отдельных счетных операций, считаются самыми сложными?

На наш взгляд, это задания, включающие два арифметических действия, операции с двузначными числами, а также те примеры, в которых пропущен знак арифметического действия, и его необходимо реконструировать, сопоставляя исходные числа и полученный результат.

Вы упомянули два возможных варианта задания на серийное вычитание – «от 100 по 7» и «от 100 по 13». Их нужно использовать оба или можно ограничиться каким-либо одним?

Наиболее распространенным вариантом задания является вычитание «от 100 по 7». Он максимально информативен, поскольку включает два типа счетных операций: в пределах десятка (более простые) и с переходом через десяток (более сложные). Известно, что при поражениях правого полушария чаще наблюдаются ошибки в пределах десятка, при поражениях левого полушария – ошибки при переходе через десяток. Таким образом, если в исследовании будет выявлено преобладание того или иного типа ошибок, это поможет более точному определению латерализации патологического процесса.

Как формулируется инструкция к этому заданию?

Испытуемого просят вычитать в уме «от 100 по 7» и называть психологу результат.

Допустим, что испытуемый проговаривает все операции вслух (то есть переносит их из внутреннего плана речи во внешний). Можно ли расценивать это как ошибку?

Нет, если испытуемый считает правильно. Однако в протоколе обследования должен быть зафиксирован факт отступления от точного выполнения указаний психолога. Это может свидетельствовать либо о том, что данный вид психической деятельности вызывает у испытуемого определенные затруднения, либо о снижении регулирующей функции речевой инструкции.

Какие особенности выполнения этого задания могут свидетельствовать о дефиците произвольной регуляции психической деятельности?

Прежде всего это персеверации, дефицит контроля, недостаточная критичность к допускаемым ошибкам, а также упомянутое выше снижение регулирующего влияния речевой инструкции на выполнение задания. Такие симптомы характерны для поражений лобных отделов мозга; их можно расценивать как проявления «вторичной» акалькулии (Лурия, Цветкова, 1966).

А какие ошибки возникают вследствие дефицита энергетического обеспечения деятельности?

Трудности включения в задание, колебания внимания (выражающиеся, например, в пропусках десятков), истощаемость. Отметим, что на качество выполнения задания может влиять и сужение объема психической деятельности в целом, ограничивающее возможности симультанного выполнения комплекса требуемых счетных операций и использования «рабочей» памяти.

Скажите, пожалуйста, нужно ли точно регистрировать время выполнения пробы, например, с помощью секундомера?

Нет, методика этого не требует, хотя если испытуемый работает очень медленно, желательно отразить данную особенность в протоколе обследования. Точная регистрация времени выполнения, замедления или ускорения деятельности в зависимости от инструкций разного типа проводится в основном в контексте решения научно-исследовательских задач (см., например, Ениколопова, 1989,1998).

Теперь расскажите, пожалуйста, о решении арифметических задач. Как дается инструкция к этому заданию? Как предъявляются условия задачи – устно или в письменном виде?

Как правило, задачи предъявляются на слух. Конечно, это ставит испытуемого перед необходимостью запоминать условия, но вместе с тем побуждает активнее и быстрее в них ориентироваться. Обычно нейропсихолог проверяет, усвоил ли испытуемый условия задачи, и при необходимости повторяет их. Зрительное предъявление условий (например, на специальном бланке) осуществляется только в случаях нарушений слухового восприятия или слухоречевой памяти.

Различаются ли арифметические задачи по степени сложности?

Да, предлагаемые задачи различны по степени сложности (Нейропсихологическая диагностика. Классические стимульные материалы, 2010). Примером относительно простой задачи является следующая: «Хозяйка за пять дней тратит двадцать литров молока. Сколько она тратит за неделю?» А вот одна из сложных задач: «Сыну пять лет. Через пятнадцать лет отец будет старше сына в три раза. Сколько лет отцу сейчас?»

Скажите, а как испытуемый должен решать задачи – устно или письменно?

Решение «в уме» предпочтительнее, однако в случае затруднений можно разрешить испытуемому воспользоваться карандашом и бумагой.

Предположим, испытуемый дал правильный ответ. Достаточно ли этого, чтобы считать выполнение методики законченным?

Нет. Даже услышав верный ответ, нужно обязательно попросить испытуемого рассказать о том, как он решал задачу, какова была последовательность его действий. Необходимость такого вопроса объясняется существованием особых нарушений мышления, при которых больным недоступны реконструкция и ретроспективный анализ собственных, только что совершенных действий и операций. В клинике локальных поражений мозга такие симптомы описаны при поражениях передних отделов правого полушария.

Какие этапы решения задач будут проблемными для испытуемых при поражениях лобных отделов мозга?

Это этапы активной ориентировки в условиях формирования программы решения, сличения полученного результата с исходными данными. Кроме того, практически на любом этапе деятельности у лобных больных могут отмечаться симптомы, указывающие на недостаточность мотивационного обеспечения, контроля, критичности к допускаемым ошибкам.

Допустим, испытуемый не в состоянии решить задачу. Может ли психолог в случае серьезных затруднений предложить ему помощь? Если да, то в какой форме?

Психолог может дополнительно разъяснить условия задачи, способ ее решения и даже проделать весь путь решения вместе с испытуемым. Затем он должен предложить ему новую задачу с другими условиями, требующую аналогичного хода рассуждений, для самостоятельного решения. И оценить, как испытуемый с ней справляется. Только тогда будет получена достаточная информация о состоянии данного вида мышления (в частности, в звене программирования и мотивационного обеспечения).

Теперь поговорим о методиках исследования разновидности дискурсивного мышления – наглядно-образного.

Как вы помните, дискурсивное мышление – это такая форма логической, понятийной мыслительной деятельности, в которой происходит последовательный перебор различных вариантов решения задачи. В нейропсихологической диагностике для исследования наглядно-образного дискурсивного мышления применяются задачи на понимание содержания отдельных или серийных сюжетных картинок. Это, например, картинки, которые нейропсихологи между собой называют «Разбитое окно» и «Осторожно», некоторые серии картинок художников Н. Радлова, В. Чижикова, Х. Бидструпа и т. п. (Рис. 11).

Как дается инструкция при работе с сюжетными картинками?

Испытуемого просят ознакомиться с изображенной на картинке ситуацией и рассказать, что случилось. Иногда психолог просит составить короткий рассказ. Такая формулировка задачи предъявляет особые требования к способностям испытуемого обобщить ситуацию, передать ее суть, избегая излишней детализации.

Допустим, испытуемый не может самостоятельно разобраться, что произошло. Как действовать в этом случае?

По возможности помочь испытуемому наводящими вопросами или попытаться привлечь его внимание к важным для понимания сюжета деталям изображения.

Рис. 11. Примеры сюжетных картинок

А если испытуемый выдвигает ошибочную версию?

В этом случае психолог должен по меньшей мере задать испытуемому вопрос о наличии других возможных объяснений происходящих на картинке событий, указать на логические ошибки и противоречия в рассуждениях, обратить его внимание на важные детали, по каким-либо причинам не учтенные в интерпретации картинки.

При локальных поражениях мозга понимание содержания сюжетных картинок часто затруднено. По каким причинам оно нарушается при поражениях задних отделов правого полушария?

Здесь на первый план выступают гностические нарушения. Например, у больных с поражениями правого полушария часто встречаются проявления зрительного «невнимания» к левой половине пространства или выраженного левостороннего игнорирования. Это серьезно затрудняет понимание сюжетных картинок «Разбитое окно» и «Осторожно», поскольку наиболее значимые для осмысления ситуации элементы изображения находятся именно в левых частях картинок. При анализе содержания серийных картинок у правополушарных больных может наблюдаться неверное понимание последовательности происходящих событий вследствие нарушений нормативной (слева направо) стратегии сканирования зрительного поля. Кроме этого, при поражениях правого полушария могут иметь место проявления дефицита симультанных синтезов, затрудняющие целостное «схватывание» изображенной ситуации, а также парагнозии «по сходству» при опознании отдельных элементов картинок. Примером такой парагнозии может быть ошибочное опознание снежка в руке прячущегося мальчика (картинка «Разбитое окно») как яблока или мячика.

А какие ошибки в этих пробах характерны для больных с поражениями лобных отделов мозга?

Обычно это импульсивное выдвижение нелепых, неадекватных гипотез, которые плохо доступны коррекции даже с помощью психолога. При анализе некоторых серийных сюжетных картинок (особенно это относится к рисункам Х. Бидструпа) у лобных больных может наблюдаться непонимание юмористического колорита ситуации, ее эмоционального подтекста.

Следует ли обращать внимание на особенности речевого оформления рассказа по сюжетным картинкам?

Конечно. Речевая адинамия, трудности подбора существительных или глаголов в рассказе, наличие парафазий, неверное употребление предлогов или падежных согласований, другие нарушения грамматического и синтаксического аспектов речи являются четким указанием на наличие симптомов той или иной афазии. С другой стороны, речевая расторможенность, многословие могут свидетельствовать как о склонности больного к резонерству вследствие личностно-мотивационных нарушений, так и о дисфункциях передних отделов субдоминантного (по речи) полушария мозга.

Перечислите, пожалуйста, задания для исследования вербально-логического мышления.

Это задания на понимание смысла определенных речевых конструкций, фраз, текстов, переносного смысла пословиц, метафор, на решение вербальных задач с помощью логического вывода и/или обобщения. Ряд подобных методик опубликован в монографии С. Я. Рубинштейн «Экспериментальные методики патопсихологии и опыт применения их в клинике» (1998).

Как предъявляется стимульный материал к этим заданиям – зрительно или на слух?

Возможно и зрительное, и слуховое предъявление. Например, понимание смысла рассказов при слуховом или зрительном предъявлении можно оценить в рамках исследования модально-специфических форм вербальной памяти (см. главу 9). Для этого целесообразно не только проанализировать полноту и логику построения воспроизведения, но и попросить испытуемого сформулировать мораль рассказа.

А какие задания направлены на исследование понимания речевых конструкций?

Это задания, в которых анализируется понимание так называемых пространственных и квазипространственных речевых конструкций. Мы подробно описывали их в главе 11, посвященной методикам исследования речевых функций. Напомним вкратце, что в данном случае имеются в виду не только речевые конструкции с предлогами и наречиями, отражающими пространственные отношения (в, на, под, над, справа, слева, спереди, сзади). К квазипространственным относятся и конструкции родительного падежа, атрибутивные, сравнительные конструкции, конструкции с инверсиями, конструкции, отражающие определенные физические закономерности или временные соотношения.

Как увидеть, что испытуемый понимает такие речевые конструкции?

Существуют различные возможности. Первая: испытуемый выбирает правильный вариант конструкции из двух предложенных («Земля освещается Солнцем» и «Солнце освещается Землей»). Вторая: испытуемый из нескольких вариантов соотношений двух или более предметов, геометрических фигур, персонажей выбирает тот, который описывается определенной речевой конструкцией. Третья: испытуемый рисует по речевой инструкции две или три геометрические фигуры, связанные пространственными отношениями. Четвертая: испытуемый объясняет смысл речевой конструкции, привлекая для этого необходимые ассоциации. Все перечисленные возможности достаточно четко демонстрируют нам, понятен ли испытуемому соответствующий речевой оборот.

Напомните, пожалуйста, при каких локализациях мозгового поражения нарушается понимание таких конструкций?

Наиболее яркие нарушения наблюдаются у больных с семантической афазией (с поражением зоны ТРО левого полушария мозга).

А как можно исследовать понимание фраз и текстов?

Один из способов мы уже описали (см. выше). Однако следует предупредить, что при оценке качества пересказа фразы или текста по памяти нужно обязательно учитывать состояние мнестической функции. Именно оно существенно повлияет на многие характеристики этого пересказа. Человек может хорошо понять текст, но будет не в состоянии правильно пересказать его из-за нарушений памяти. Поэтому на начальных этапах исследования понимания фраз или текстов необходимо по возможности исключить требование их воспроизведения по памяти. Пусть фраза или текст будет перед глазами испытуемого, а психолог задает ему целенаправленные вопросы, позволяющие оценить, понятно ли ему общее содержание или смысловые нюансы воспринимаемого вербального материала.

Другой достаточно распространенный прием – это выбор из нескольких вариантов картинок той, в которой отражено содержание фразы или текста.

Наконец, существует методика, в которой испытуемому предлагаются напечатанные фразы или тексты с пропущенными словами (Рубинштейн, 1998). Он должен заполнить пробелы. Правильный подбор пропущенных слов (они могут относиться к разным частям речи) возможен только в случае понимания смысла фразы или текста.

Теперь поговорим об исследовании понимания метафор и пословиц. Оно проводится с использованием тех же приемов?

Да, отчасти. Но следует иметь в виду, что здесь исследуется именно понимание переносного смысла, подтекста. Испытуемый должен уловить смысл, скрытый за конкретными образами и ситуациями, логично объяснить, о каких закономерностях, явлениях, качествах личности и характера идет речь в пословице или метафоре.

Возможен и другой способ: испытуемому предлагается набор из нескольких фраз, и он должен выбрать ту, которая в максимальной степени соответствует переносному смыслу определенной пословицы или метафоры (Рубинштейн, 1998).

При какой локализации поражения мозга наиболее отчетливо проявляются нарушения понимания именно переносного смысла, подтекста речи?

Такие нарушения описаны в синдроме динамической афазии при поражениях левой лобной области (Цветкова, Кёчки, 1975; Цветкова, 1995).

Понимание переносного смысла, подтекста речи (как и юмора) – это способность, которая различается у разных людей и зависит от многих факторов. Так ли это?

Вы абсолютно правы. Возможность понимать переносный смысл и подтекст речевых сообщений зависит от образовательного уровня, от культурно-исторических факторов, от возраста человека, от частоты употребления конкретной пословицы или метафоры в языке. Например, люди с низким образовательным уровнем чаще испытывают затруднения при объяснении переносного смысла пословиц, чем люди с высшим образованием. Что касается влияния культурно-исторических условий, то можно указать на следующие факты. Известно, что в Средние века люди куда чаще употребляли пословицы, чем наши современники (Хейзинга, 1988). Для них это было значимым способом подтверждения своей принадлежности к определенному сообществу (гильдии, клану, сословию, городу), приверженности его правилам и нормам. Пословицы были настолько популярны, что поэты даже сочиняли длинные стихотворения, составленные сплошь из пословиц. Приведем фрагмент такого стихотворения.

Баллада пословиц

 
Калят железо добела,
Пока горячее – куется;
Пока в чести – звучит хвала,
Впадешь в немилость – брань польется;
Пока ты нужен – все дается,
Не нужен станешь – ничего!
Недаром издавна ведется:
Гусей коптят на Рождество.
Молва, что новая метла,
Метет, пока не обобьется;
Кто пустит в огород козла,
Пускай с капустой расстается;
Повадился кувшин к колодцу —
Поди-ка, удержи его,
Покуда сам не разобьется!
Гусей коптят на Рождество.
 

(Вийон Ф.)

Для жителя России затруднительно объяснение многих пословиц и метафор, которые привычны и понятны англичанам или французам. Если говорить о возрастных факторах, то, по нашим наблюдениям, взрослые и пожилые испытуемые понимают пословицы и метафоры лучше, чем современные дети младшего школьного и подросткового возраста. При проведении нейропсихологического консультирования нам довольно часто приходится сталкиваться с явлениями тотальной несформированности понимания переносного смысла пословиц, метафор, загадок. Дети не могут объяснить, что означают выражения: «Сто одежек и все без застежек» (считают, что это тыква или картошка), «Без окон, без дверей, полна горница людей», «Любопытный красный нос по макушку в землю врос» (говорят, что это помидор). На вопрос о том, что такое железный характер, ребенок может ответить: «Это у поездного». – «То есть?» – «Ну, у того, кто водит поезда». – «И где у него железный характер?» – «Это колеса, вагоны». – «А про какого человека можно сказать, что у него каменное сердце?» – «Про строителя, он из камней строит…»

Вот еще один вариант объяснения последней метафоры: «Это здоровое, крепкое сердце». Иногда даже студенты признаются, что не понимают смысла некоторых пословиц типа «Цыплят по осени считают», «Не красна изба углами, а красна пирогами». Видимо, эти трудности понимания связаны с изменениями в системе жизненных ценностей, с утратой представлений об особенностях временного развертывания ряда природных и хозяйственных процессов. Возможно, для исследования нынешних молодых людей лучше подбирать другие пословицы.

Понятно. Из ваших слов можно сделать вывод о том, что статистически достоверные нормативные данные о том, как понимают переносный смысл пословиц, метафор, загадок современные люди, отсутствуют. По-видимому, таких нормативов не было и в прошлом?

Увы, это так. Но вероятно, всегда присутствует некий культурный контекст, характерный для определенного временного периода, и на него можно опереться.

Не могли бы вы все-таки привести примеры простых и более сложных пословиц?

Конечно, хотя здесь мы едва ли будем свободны от некоторой субъективности суждений. К относительно простым и часто употребляемым пословицам можно отнести такие: «Куй железо, пока горячо», «Не в свои сани не садись», «Семь раз отмерь, один раз отрежь», «Любишь кататься – люби и саночки возить». А вот примеры более сложных пословиц, которые употребляются реже: «Не ищи зайца во бору – он на опушке», «И сладким пирожком можно больно по губам ударить», «Лежа на печи, беды не выспишь», «За деревьями леса не видит».

Вы говорили о том, что при локальных поражениях мозга (точнее, его лобных отделов) может нарушаться понимание юмора. Какие приемы выявляют эти нарушения?

Это могут быть задания, направленные на исследование различения юмористических и нейтральных вербальных стимулов или оценки (анализа) причинно-следственных связей в юмористических изречениях (Kaplan, Brownel, Jacobs, Gardner, 1990; Shammi, Stuss, 1999). Примером такого задания является разработанная М. С. Ковязиной и М. А. Каган (2008) методика «Оценка юмористических утверждений», включающая 38 юмористических фраз и 12 нейтральных. Испытуемый должен был прослушивать фразы и оценивать, в какой степени каждая фраза является смешной. Использовались оценки от 0 (несмешная) до 5 баллов (очень смешная). Больные с поражениями правого полушария часто оценивали нейтральные фразы так же высоко, как и смешные. Они в ряде случаев плохо учитывали целостный контекст, проявляли нечувствительность при выборе той или иной оценки, давали фрагментарные, ситуационные объяснения смыслу утверждений. Такие результаты могут объясняться повышением эмоционального фона и трудностями восприятия прямой активной формы высказывания при поражениях правого полушария. У больных с поражениями левого полушария, наоборот, при некотором снижении эмоционального фона наблюдалась недооценка смешных фраз (там же).

Можно ли применять при нейропсихологическом обследовании методики, созданные патопсихологами для изучения особенностей вербально-логического мышления при психических расстройствах? Имеются в виду такие методики, как простые и сложные аналогии, предметная классификация, сравнение понятий, исключение лишнего.

Да, это вполне допустимо. Однако следует учесть, что использование подобных методик нецелесообразно, если у больного имеют место речевые или гностические расстройства. Зато представляется очень интересным их применение при локальных поражениях лобных отделов мозга с целью углубления наших знаний об особенностях нарушений мыслительной деятельности при различных вариантах лобного синдрома.

А какие методики применяются для изучения конструктивного мышления?

Это такие методики, как «кубики Кооса», «куб Линка». Есть специальные методики, изучающие мысленное вращение трехмерных объектов разной сложности (Shepard, Metzler, 1971; Shepard, 1978). Основное содержание этих методик составляют разнообразные пространственные операции, осуществляемые либо с реальными (материальными) стимулами, либо в умственном плане.

Методика «кубики Кооса» состоит из 9 одинаковых кубиков. Четыре грани каждого кубика окрашены в разные цвета: белый, красный, желтый, синий. Две остальные грани делятся пополам по диагонали. На одной из этих граней одна половина окрашена в красный цвет, другая – в белый; на другой грани одна половина окрашена в желтый цвет, другая – в синий. Испытуемый должен выложить из кубиков узор (А. Р. Лурия называл его конструкцией) по образцу, состоящему из отдельных блоков. Особенностью этого узора является то, что элементы, на которые распадается узор в непосредственном восприятии, не соответствуют элементам, из которых он должен быть реально составлен. Сложность и объем предлагаемых для воспроизведения узоров могут варьировать: узор может состоять из четырех или из девяти кубиков, быть симметричным или асимметричным.

В методике «куб Линка» испытуемому дается задача построить большой куб определенного (например, желтого) цвета из 27 маленьких кубиков, из которых 8 имеют три желтые стороны, 12 – две желтые стороны, 6 – одну желтую сторону и 1 – ни одной желтой стороны.

В монографии А. Р. Лурии «Основы нейропсихологии» подробно описаны своеобразные нарушения выполнения этих конструктивных проб при поражениях лобных и теменно-затылочных отделов мозга (Лурия, 1973).

Известно, что задания на пространственное мышление включены в тест Амтхауэра? Так ли это?

Тест Амтхауэра (сокр. TSI) разработан немецким психологом Рудольфом Амтхауэром для определения коэффициента интеллекта (см. Блейхер, Бурлачук, 1978). Он включает задания на вербально-логическое мышление, память, математическое мышление, пространственное воображение и др. Перечисленные выше виды интеллекта группируются в вербальный, математический и конструктивный комплексы; затем строится обобщенный профиль результатов. Поскольку выполнение теста занимает около 60 минут, его включение в нейропсихологическое диагностическое обследование вряд ли целесообразно. Однако чтобы ответить на ваш вопрос, опишем хотя бы вкратце задания, которые используются для тестирования пространственного мышления и воображения. Например, приводится одна разделенная на части фигура. Следует найти среди нескольких других фигур ту, которая соответствует первоначальной фигуре, если ее части мысленно соединить. В другом задании используются рисунки куба в различных положениях. Кстати, похожий методический прием был применен С. Г. Гаджиевым и Т. Ш. Гагошидзе при изучении того, как больные с локальными поражениями мозга могут осуществлять мысленное конструирование куба по его двухмерной развертке или мысленное вращение куба на 90⁰, 180⁰, 270⁰ (Гагошидзе, 1984; Гагошидзе, Хомская, 1983; Гаджиев, 1966). Особенно грубые нарушения выполнения таких мыслительных задач отмечаются у больных с поражением лобных долей, правой теменно-затылочной области мозга или некоторых подкорковых образований правого полушария.

В начале разговора вы упомянули о творческом мышлении. Известно, что в процессах творческого мышления значимую роль играет воображение. Изучает ли мозговую организацию творческого мышления и воображения современная нейропсихология?

Да, в последние годы нейропсихологи за рубежом и в России начали исследовать творческое мышление и воображение. Эти исследования проводятся с использованием как традиционных, так и сравнительно новых методических приемов. К давно известным методикам можно отнести «Пиктограмму», первоначально предложенную для изучения опосредствованного запоминания, отношений памяти и мышления, характера ассоциаций и эмоционально-личностной сферы испытуемых. Сегодня эта методика используется для исследования процесса визуализации понятий, являющегося важным аспектом воображения.

Следует также упомянуть Образную батарею теста Е. Торренса (см. Туник, 1998). Ее субтесты представляют собой бланки, на которых изображены различные фигуры и линии неопределенной формы. Задача испытуемого в обобщенном виде заключается в том, что он должен, используя цветные карандаши, за определенное время структурировать данную ситуацию неопределенности в конкретные изображения, по возможности оригинальные и необычные.

Расскажите об этой методике поподробнее.

Пожалуйста. Обследуемым предлагается нарисовать картинку, при этом в качестве отправной точки необходимо использовать определенный элемент. Этот элемент представляет собой цветное овальное пятно, напоминающее довольно обычные предметы. Испытуемому дается следующая инструкция: «Возьмите цветную фигуру и придумайте любое изображение, частью которого могла бы стать эта фигура. Вы можете нарисовать любой предмет или целый рассказ. Приклейте эту фигуру на листе в любом месте, а затем дорисуйте ее карандашами так, чтобы получилась задуманная вами картинка. Рисовать можно и внутри, и за пределами наклеенной фигуры. Постарайтесь придумать такую картинку, которую никто другой придумать не сможет. Дополните ее разными деталями так, чтобы получилась как можно более интересная и увлекательная история. Когда вы закончите свой рисунок, придумайте к нему название и запишите его внизу страницы. Постарайтесь, чтобы название было интересным, необычным и помогло понять то, что вы нарисовали». На выполнение этого задания отводится 10 минут. Обработка результатов (включающая и балльную оценку) производится по следующим параметрам: оригинальность, разработанность, абстрактность названий. Применение этой методики для изучения больных с мозговыми поражениями, вероятно, позволит выявить различные нарушения тех аспектов мыслительной деятельности, которые связаны с воображением. Заметим, что пока эта интересная методика, как и некоторые другие тесты, описанные выше, применяются в основном в научно-исследовательских работах, а не при проведении комплексного нейропсихологического обследования больных с локальными поражениями мозга.