Текст книги "Сердце феникса. Возрождение из пепла"

На секунду Алексею показалось, что Вадим снова душит его. Потому что ему вдруг перестало хватать воздуха. Сердце взмыло куда-то вверх и застряло в горле колючим комом.

– Вадим…

– Этого не говори, – перебил его молодой Хозяин мира. – Я устал от проповедей. Мне, знаешь ли, поднадоело предлагать тебе мир на блюдечке, а в ответ получать оскорбления. Я хочу слышать только «да». Ты понял? «Да», Алекс! Или эти детишки отправятся на встречу с родителями.

В зеленовато-серых глазах Повелителя клубилась тьма.

Алексей молчал, не в силах выговорить ни слова. Боже, помоги мне…

– Ну же, Алексей, выбирай, что дороже – те, кто сейчас нуждается в твоей помощи, или твоя память о родителях. Выбирай. Ну!

«Я не могу, – пронеслось в голове – Папа, прости, я не могу… Это же дети…»

Он закрыл глаза… И кивнул.

– Это значит «да»? Я не понял.

– Да, – прошептал Алекс, не открывая глаз.

– Повтори, я не слышу!

– Да.

– Да – что?

– Да, я буду… тебе служить.

– Вот так сразу? Я восхищен… – В голосе, однако, восхищения не слышалось. Зато сквозила издевка. – И браслет штрафной наденешь? А может, и ошейник сразу?

Что?!

Ошейники и штрафные браслеты, новшество последних лет, сковывали по рукам и ногам, вынуждая беспрекословно выполнять приказы… или сходить с ума от боли.

Браслет. Ошейник… Господи, а какая разница? Чуть больше боли…

– Надену. – Голос звучал почти ровно, только губы почему-то плохо слушались. И камера опять закружилась, так что пол под ногами перестал ощущаться.

– Интересно, – прокомментировал Вадим. – Ну что ж, становись на колени.

Он не встал – просто рухнул. Правда, больней не стало. Куда уж больше…

– Надо голограмму сделать, – холодно сказал Повелитель. – Ты на коленях передо мной. Хотя не стоит. Ты ведь теперь часто будешь так стоять, верно? Слуга!

Слово хлестнуло плетью.

Алексей не вздрогнул. Чего уж теперь.

– Будь ты проклят, Алекс! – вдруг проговорил Вадим, и в голос его прорвалось долго сдерживаемое бешенство. – Значит, моим помощником ты быть несогласен. Ради меня – не согласен. Братом моим быть не хочешь. Но готов стать моим слугой, рабом – ради своих людишек. Их, значит, выбрал… Так и быть!

Он вытянул руку, и в воздухе перед Алексом завис кубок из темного камня. Плескавшаяся в нем жидкость была еще темней.

Черная…

– Итак, перед тем как надеть ошейник, выпей это зелье. У него лишь один недостаток: действует только тогда, когда его пьют по доброй воле, без чар.

– Что это? – шевельнул Алексей похолодевшими губами. Он знал что, но верить не хотелось до последнего…

– Не узнал? – в открытую издеваясь, усмехнулся старший брат. – А еще постоянно слушал сказочки своих Стражей. Эликсир зла. Лучшие алхимики полтора года делали по моему личному заказу. Специально для тебя. Пей.

– Не надо, Дим…

– Пей.

– Нет…

Алексея качнуло, и он опустил голову, борясь с подступающим обмороком. Боже, как больно… Нельзя стать злым. Нельзя остаться добрым… Нельзя… Нельзя. Нельзя!

– Опять «нет», Алекс? А ведь детки еще здесь… – В словах молодого Хозяина заклокотала ярость. – Пей! Я приказываю! Ты ведь собирался стать моим слугой, верно? Так выполняй приказ!

Алексей поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как рука ближайшего демона, крупная, короткопалая, сделала резкое движение. В горле светловолосого мальчишки словно открылась темная щель, взорвавшаяся фонтаном крови. Мир на секунду обрел невозможную, нереальную четкость – юноша увидел каждую капельку в багрово-алом потоке. А потом погас.

Глава 17
На волне невесомости

Лина вырвалась из чужого воспоминания как утопающий из-под толщи воды. Ее знобило, сердце бешено рвалось под обжигающим ураганом эмоций Алексея. Нестерпимая боль и чувство вины. Не спас!

– Я… Я даже не знаю, живы ли они.

Голос Алексея звучал как-то надорванно, хрипло, отчаянно. И Лина вдруг поняла, что он держится на грани. Его надо отвлечь. Срочно! Сейчас, пока не поздно. Утешать бессмысленно. Ей самой обычно помогала хорошая оплеуха. Но нет, она не будет его бить. Больше никогда. Никогда в жизни. Есть другой способ. Ну же!

Девушка обхватила ладонями его лицо и прижалась к губам. Алексей вздрогнул, замер, но отстраниться не попытался. Тогда она снова его поцеловала – горячо, нежно, отчаянно.

И на этот раз губы Алексея ответили ей.

Никогда в жизни Лина не просыпалась с таким ощущением…

Таким… она поискала слово… таким странным? Живым. С ощущением какой-то летящей, прозрачно-чистой, светлой радости. И живое тепло рядом, и ровное биение другого сердца – то, что раньше она едва терпела, теперь было удивительно нужным, просто необходимым и… прекрасным.

Что-то изменилось в мире.

Или в ней.

Девушка беззвучно повернула голову и всмотрелась в тонкое лицо спящего Алексея.

Спокойное лицо.

Лина закрыла глаза, чтобы запомнить его таким: без тревоги, без печати усталости, без боли. Как же тебе досталось, парень!

Он ведь младше ее, а между красивыми темными бровями уже легла морщинка… Девушке вдруг нестерпимо захотелось разгладить ее, потрогать шелковистую бровь, погладить густые каштановые волосы, в которых словно запутались мерцающие искры. Вспомнилось, как она остригла ему волосы, чтобы вылечить ожоги. Волосы отросли. Если бы так же легко исчезли другие следы – на теле и в душе…

Алексей, кажется, почувствовал ее взгляд.

Он шевельнулся, брови беспокойно дернулись. Лина затаила дыхание, гадая, как он на нее сейчас посмотрит. Что скажет? Может… И тут изумрудные глаза раскрылись…

И Лина невольно улыбнулась при виде забавной смены выражений на его лице. Сначала сквозь туман сна проступила неясная, смутная, но очччень довольная улыбка, от которой сердце феникса подпрыгнуло и кувыркнулось, точно котенок, играющий с бабочкой.

Потом темные ресницы ошеломленно взлетели вверх, в глазах промелькнула растерянность, почти паника, а чуть припухшие губы удивленно приоткрылись. Ну просто мальчишка-первоклассник, которого застукали за преждевременной распаковкой подарка на Рождество!

И, наконец, алая краска смущения жаркой волной окатила его лицо.

Ну, в общем, чего-то такого она и ожидала. Примерно. Чего не ожидала – что сама смутится в ответ.

Суккуб-недоучка… Ведь покраснела, как… как хамелеон, угодивший в винную лужицу!

Несколько секунд они просто таращились друг на друга, точно подростки, собирающиеся первый раз поцеловаться.

Первым, как ни странно, обрел дар речи именно Алекс.

– Э-э-э… привет, – выдал он хрипловатым от смущения голосом.

– Привет, – отозвалась Лина, постепенно обретая присутствие духа. Интересно, а у нее уши такие же огненные?

Алекс неловко хлопнул ресницами, глядя как-то искоса, словно борясь с желанием опустить глаза:

– Ты как?

– Я?! – изумилась девушка.

– Ну… э… ты выспалась?

– Что-что? – Лина с трудом сдерживала смех. Выспалась?! Ну Алекс!

Заметив ее неуместное веселье, юноша окончательно стушевался.

– Я хотел… ну, в общем, я не очень знаю, что говорят… э… когда… – Он запутался и умолк.

Та-а-ак… Лина недоуменно уставилась на подопечного. Если она правильно поняла… Нет, ну настанет когда-нибудь конец его сюрпризам?

– Алекс Соловьев! Я что, должна поверить, что это у тебя первый раз?

Зеленые глаза почему-то виновато прикрылись ресницами… и вдруг из-под ресниц сверкнула непередаваемо озорная искра с крошечной такой капелькой неуверенности.

– Ну… вообще-то второй.

Лина воззрилась на него почище Беатрисы. В двадцать с лишним лет?! С такой внешностью, с такой харизмой?! Невероятную, сказочную нежность этой ночи Лина будет хранить в памяти до конца жизни. Как сокровище… Как Бреннис хранит его песню… Да что же это, а? Как это?

Алексей, стесняясь, поежился под ее взглядом:

– Что?

– С ума сойти! – проговорила девушка на выдохе. – Что же будет, когда ты наберешься опыта?..

– А что?

Лина покрутила головой, но все-таки не удержалась:

– Ну знаешь, Алексей, если у тебя когда-нибудь будут проблемы с девушками, то, наверное, только одна: как отгонять лишних.

Он удивленно повел бровью и улыбнулся – быстрой летучей улыбкой, с той самой озорной искоркой.

– Правда?

– Ага, – кивнула Лина, одновременно пытаясь решить очень важную проблему: как удержать свое несчастное сердце от ме-э-эдленного таяния. Удивительна была на его лице эта счастливая, лукаво-дразнящая улыбка.

– Как же так вышло? – Нет, в нормальном состоянии она бы никогда не задала ему такого хамского вопроса. Да и вообще, если подумать, то подробности чужой интимной жизни ее всегда волновали примерно как василиска – камень. То есть никак. И в разумном виде она бы… Так то в разумном! А так… Алексей, правда, и не подумал обижаться. Даже подмигнул:

– Ну как-то все было не до этого.

– С ума сойти…

– Так плохо? – с трагическим видом вопросил юный нахал. – Ай-я-яй. Я исправлюсь, честное слово! Если мне дадут хоть один шанс…

Его чуткие пальцы тихонько поправили прядку волос у ее виска. Легко, словно крыло бабочки, коснулись щеки. И феникс поняла, что это такое – невесомость…

– Ну знаешь… – шепнула Лина, придвигаясь поближе на волне этой невесомости, – в любом деле нужна практика… Алексей, а ты не врешь?

– Нет. Правда, второй… Или третий. – Алексей вдруг помрачнел и отстранился. – Как считать.

– Стоп-стоп, что значит – как считать?

Юноша неловко повел плечом, явно жалея о сказанном.

– А ну выкладывай.

Он отвел глаза.

– Ну… я ведь говорил тебе о парочке валькирий? Они явились ко мне в камеру сразу после одного разговора с Вадимом.

Он как-то странно оглядел развороченную постель. Недоверчиво и почему-то виновато.

– Думал, до конца жизни буду от женщин шарахаться. Если выживу, конечно.

Лина припомнила, как он дергался от ее прикосновений… Ну ты сволочь, Вадим…

– Валькирии вообще-то не такие, – тихо сказал Алексей, как никогда напоминая ангела. Со сломанными крыльями. – Я их раньше знал…

– Забудь, – попросила-приказала молодая женщина. – Вот не было того второго раза. Второй был сегодня. А третий…

Прядка черных волос пощекотала Алексею нос – он улыбнулся – и скользнула по шее.

– Третий будет сейчас, – пообещала девушка-феникс, и через минуту они забыли о валькириях. И о Вадиме. И вообще…

«Лина, ну ты и влипла!»

Нет, вообще-то она все сделала правильно. Старый, проверенный, даже рекомендованный способ отвлечения объекта сработал, и очень даже эффективно.

Ее встревожила собственная реакция.

Непонятно! Ну она, конечно, не Триш, но ведь и не девственница! Во всяком случае, ей было с кем сравнивать… И она совершенно точно никогда не испытывала таких эмоций. Феникс с сердцем-бабочкой?

«Лина-а-а… Ты что, влюбилась? Влюбилась в объект? В чокнутого ангела с дурацкой привычкой к самопожертвованию?

Ага…

Ой, как непрофессионально.

Только, кажется, мне уже все равно…»

«Мама была бы недовольна», – толкнулась в сознание привычная мысль.

Плевать.

Триш покрутила бы пальцем у виска.

«Это моя жизнь. Мне решать!»

«Тебе нельзя в него влюбляться… это плохо кончится… ты не я, для тебя влюбиться – значит отдать сердце целиком…»

«Поздно, Триш. Оно уже у него.

И мне совсем не страшно…»

Глава 18
Избранник

Феникс (согласно греческому «пурпурный, багряный») – легендарная птица, обладающая способностью сжигать себя. Упоминается в преданиях с XV века до н. э. Считалось, что феникс имеет внешний вид орла с ярко-красным оперением. Предвидя смерть, сжигает себя в собственном гнезде, а из пепла появляется птенец. По другим версиям мифа – возрождается из пепла.

Согласно Геродоту, это птица из Ассирии. Живет, по разным источникам, от ста шестидесяти до пятисот лет

(Из сборника легенд).

Феникс (первые упоминания встречаются в мифологии около трех с половиной тысяч лет назад) – редкий вид магических существ. Принадлежность к Свету или Тьме не определена. Внешний облик человеческий – женщина со знаком птицы на запястье. По неподтвержденным данным, обладают как обычными ведьминскими силами (способность ощущать энергетику иных существ, составлять отвары, зелья и мази, ворожить), так и редким среди ведьм даром телепортации. В книге «Магические расы и описание оных, в разных землях имеющих быти» премудрый Аль абд’Алла описывает фениксов как симбиоз людей с неким загадочным магическим существом и приписывает мифическую способность повелевать металлами, невредимыми исходить из огня. Страж Анисим Свияжский сообщал, что представителям данного племени присущ и вовсе необычный дар – впитывать чужую магию. К сожалению, Свияжский и его ученик Василе бесследно исчезли во время Возмущения (Первая мировая война, по человеческим хроникам), и продолжить исследование не представилось возможным. В настоящее время фениксы живут закрытой общиной, соблюдают Соглашение. Случаев недозволенной магии не отмечено. Специализация – заказные убийства.

Уровни и Темная Ложа пользуются их услугами, а Стражи, очевидно, рассматривают как своего рода «санитаров леса». Случаев наложения санкций на клан фениксов не отмечено.

Правда, по неподтвержденным данным, в истории отмечены и случаи проявления фениксов с творческими наклонностями, – например, знаменитая балерина Аннета Файер, по свидетельству ее друзей, обладала талантом вынимать кинжалы из воздуха и порой называла себя фениксом

(Из лекции).

Неторопливо вытирая волосы после душа, Лина усмехнулась. Опять спит! В сказке, которую она недавно бессовестно подслушивала (Алексей, кажется, об этом так и не догадался), говорилось о Спящей царевне. А у нее кто, сонный принц? Она покосилась на четкий рисунок его бровей, на темное кружево ресниц. А что, похож.

«Спи, Алексей… Я еще посмотрю на тебя. Немного. Пока ты не видишь.

Я бы все на свете отдала, только бы не было больше в твоей жизни такого ужаса. Того, что увидела твоими глазами. Каменный пол, ударивший по коленям, злобно-презрительную маску на лице Вадима… боль, сжигающую душу… багрово-алый поток…

Только… ох! Нет, черт, не вовремя! Не сейчас, не сейчас!»

Поздно.

В горло словно вцепилась когтистая лапа. В глаза плеснуло алым.

Лина стиснула полотенце, сжала пальцы до хруста, пережидая приступ дикой, жаркой, бешеной злобы. Черт!

Сама виновата! Доигралась! Таким, как она, противопоказаны сильные эмоции. А она вчера ночью мало того что слушала Алексея, так еще и в память к нему полезла! Теперь феникс-убийца проснулся.

Не все они убийцы, и страстная душа феникса может пролиться прекрасной музыкой, огненным танцем, который зрители не забудут до смерти. Может воплотиться в дивную статую, восхищаясь которой зрители ни за что не догадаются, чье это творение.

А вот ее, Лину, мать тренировала на убийство. Глава клана! Семейная гордость. Ммм, будь оно все проклято!

И страшные воспоминания Алексея, ураганная сила его боли и вины разбудили ее «внутреннего демона». Проклятье, проклятье, проклятье!

Ей надо срочно убрать отсюда Алекса. Пока она его не убила. Глубоко вдохнув, Лина тихо подошла к постели, потянулась разбудить. И замерла.

Странно. Если представить эту жажду убийства в виде полуразумной хищной птицы, как обычно представляют феникса, то она вдруг как-то… притихла. Словно птица перестала бить крыльями и царапаться. Вот так, хорошо… Все, уже все. Оххх…

Стоя над спящим, Лина прислушалась к себе. Неужели? Злобная агрессивность ушла, ей снова спокойно. Правда спокойно. Без убийства? Что-то новенькое. И почему, интересно? Ведь она только… хм, она только посмотрела на своего безмятежно посапывающего подопечного. Ну что ж, будем считать Алексея укротителем фениксов. Или… странное что-то творится. Правда странное. Что с ней, а? Лина машинально вызвала нож, подбросила в воздух, пропустила меж ладоней. Когда серебряный блеск знакомо затанцевал в руках, она постаралась сосредоточиться.

И впрямь что-то необычное творится. Сначала история с малявками, потом массаж этот. Потом – сумасшедший риск с враньем Повелителю. Нет, она краем уха слышала, что влюбленный феникс может вести себя немного странно – Марианна и Белла как-то болтали о чем-то таком, но вот вопрос – насколько странно? Ведь если Алексея признал Феникс… ну да, признал, раз в момент притих, чтобы не разбудить. Но тогда получается, что Алекс – ее Избранник?! Да нет, быть не может.

Избранник… Истинная пара. Половинка души. Может, поэтому она и стала меняться? Демона пожалела… Рядом с Избранником, истинным Избранником, дочь Феникса меняется. Не утрачивает себя, но обретает что-то новое, нужное для понимания, для счастья. Это что, оно? Жаль, что мать так мало и скупо говорила об этой стороне жизни. И с другими девушками клана общаться не давала. Теперь точно не скажешь… Неужели это оно? Как странно. Странно и хорошо. Необыкновенно.

Леш вздохнул во сне, пошевелился… Лина очнулась. Поспешно испарила нож и наклонилась над постелью:

– Алекс, проснись.

– Ммм, – сонно шевельнулись припухшие от поцелуев губы.

Девушка чуть подождала, но «сонный принц» и не подумал открыть глаза.

– Эй… – Невольно улыбнувшись, Лина прошлась ладонью по его волосам. Никакой реакции! Берите меня голыми руками, что называется. Интересно, а на прозвище свое лигистское отзовется?

– Алекс! Алексей Сокол!

Юноша вздрогнул.

В следующую секунду его словно подбросило на постели, зеленые глаза распахнулись и разом охватили комнату, Лину, собственные запястья. Напряженная собранность и настороженная готовность к чему угодно сжала тело в тугую пружину.

– Все в порядке, это я, – торопливо проговорила девушка, совсем не ожидавшая такого эффекта. – Все в порядке.

Осознав, что в комнате-тюрьме нет никаких гостей, бывший ангел коротко выдохнул и расслабился, а феникс сделала зарубку на память – никогда его так не называть.

Впрочем, успокоился Алексей не сразу. Она отметила выжидательный взгляд и знакомый защитный жест, которым он натянул на себя простыню… Ясно, он все еще не доверяет ей до конца.

Ну можно понять – при такой-то жизни… Феникс внутри «встопорщил перья», но Лина одернула себя. Сама-то она кому доверяет? То-то.

Но тут парень со вздохом опустил руки, передернул плечами, точно сбрасывая невидимую давящую тяжесть, и улыбнулся:

– Доброе утро.

– Скорее добрый полдень, – усмехнулась девушка, усилием воли возвращая воспарившее сердце на законное место. – Э нет, целоваться сейчас не будем, мы и так тренировку пропустили. И завтрак остыл. Пора вставать!

И щелкнула своего подопечного по носу. Тоже, кстати, красивому.

– Лина…

– Вставай, вставай! Без нежностей!

Ей очень не хотелось выдавать, как он на нее действует. Стоит ему посмотреть еще раз с такими вот теплыми огоньками… Да так они до вечера из постели не вылезут! («Не такая уж плохая мысль, кстати», – оживилось подсознание.) Растревоженная картинками, которые подбросило расшалившееся воображение, Лина добавила в голос холодка. Ну она же все-таки феникс, а не влюбленная русалка! Ведь верно?

Так. Кажется, перестаралась.

Золотые искры в глазах Алексея погасли.

– Ясно…

Стоп-стоп.

– Ясно что?

– Пожалела меня, да? – Юноша посмотрел на нее как-то странно. Горько. – Спасибо, конечно. Только не надо.

И, набросив простыню, торопливо прошел мимо. В ванную.

Лина оторопело смотрела на закрывшуюся дверь. Это что ж такое?

Черт! Она что его, обидела?! Молодец, Лина, дважды вывести юношу из себя за минуту разговора – даже для тебя рекорд. Продолжай в том же духе – и получишь очередную награду от Вадима.

– Ну ты и!.. – На человеческом языке толком выругаться не получилось, и девушка продолжила самохарактеристику на гномьем, тролльем, припомнила по случаю пару драконьих словечек и закончила тирадой на эльфийском, предсказав себе путь в будущее, усеянный какими-то сверхпахучими цветочками… или колючками? А ну их, этих эльфов, в… Вот именно туда!

Слегка поостыв, девушка попыталась рассуждать хладнокровно. Ну пожалела. Что такого? А кто бы не пожалел? Хотя она знает кто. Далеко идти не придется. Так, ладно. Ну и что?

«Лина, не притворяйся идиоткой». Ей бы кто сказал, что все только по жалости, она бы… нет, она бы не поверила. Она прекрасно знает себе цену. А Леша… ну он же говорил, что нет у него опыта… чему угодно поверит. Подожди-ка, да ведь не говорила ничего такого! (Скорее наоборот…) Сам все выдумал.

«Алексей, из-за твоих фокусов я точно скоро побегу за отъехавшей крышей!

Ну с чего у него такое мнение о себе? Ниже некуда! «С чего», «с чего…» С кого! Вадим, ты… ага, вот то самое! Я и так за многое тебя ненавижу, но за то, как ты с ним обошелся… жаль, мне не по силам тебя прикончить!

Ничего, я и так найду чем заняться. Например, попробовать вернуть радость в эти зеленые глаза. У меня получится. У него получится. Вряд ли кому-то под силу окончательно сломать такого, как Алексей. Ангел мой… Такой благородный, такой мужественный – и такой усталый… Стоп, она вроде собиралась сделать для него что-то хорошее, а не отвечать на анкету: «Что в нем тебе нравится» (ходило что-то такое по рукам воспитанников Питомника). Собиралась? Вот и займись».

Правда, сначала придется выудить его из ванной комнаты, а это не самая простая задачка: в воде подопечный мог сидеть часами. Такая выходящая из рамок страсть к чистоте сначала ставила Лину в тупик. Первое время она постоянно заглядывала (ну подглядывала, ладно), но подопечный не собирался самоубиваться, а просто замирал под душем, словно теплая текучая вода могла смыть все плохое и печальное. Если подумать, то он и в себя первый раз пришел при виде моря.

– Алексей!

Ни звука. Только шум воды.

Ну ладно. Будем считать, что молчание – знак согласия.

Лина открыла дверь. Как раз вовремя. Хотя… Алекс как раз натягивал шорты и, заслышав звук открывающейся двери, похоже, побил все рекорды по скоростному одеванию.

– Что?! – Он нервно обернулся – глаза по блюдцу.

– Послушай. Жалость тут ни при чем. Правда.

– Отлично, и ты врываешься, чтобы мне об этом сказать? – Язвительности в голосе Алексея позавидовала бы стая москитов.

– Я еще и не так ворвусь, – пообещала Лина, стараясь не злиться.

– Ясно.

– Что тебе ясно? Если хочешь знать, я думала о тебе уже… давно! Мечтала об этом с первой минуты, когда тебя увидела! – Ну ради доброго дела и приврать можно, правда? Тем более что это не совсем ложь…

– Конечно, как же!

– Просто я старалась держать себя в руках. Ну ты же не мог сказать мне «нет», и это… нечестно. Я хотела… – Пламя ада, ну куда деваются слова, когда они так нужны! – Я хотела подождать, пока…

– Пока что?

– Пока ты не будешь свободным. Черт, Алекс, из-за тебя у меня весь самоконтроль полетел к… Первый раз за взрослую жизнь! Можешь гордиться!

Почти выкрикнув последние слова, феникс сердито отвернулась. Она же собралась врать! А такое ощущение, что это правда… Ой…

– Я тебя тоже тогда запомнил, – вдруг проговорил Алексей. – Ты одна смотрела не по-демонски. Без злорадства.

Стоп-стоп, это он про что?

– Тогда было вроде как не до того, мир встал на дыбы, сестра превратилась в демона, Вадим… Но тебя я увидел.

Это что, еще после захвата Дворца?! Или как там его… Неважно! Он правда ее тогда заметил?! Алекс… Феникс вдруг ощутила себя девчонкой, получившей мороженое вместо оплеухи – пьянящая радость захлестнула с головой, запенилась пузырьками газа в шампанском.

– Такие глаза не забудешь.

– Стоп! Подожди, не обижайся, но если мне первый раз говорят такое, я хочу, чтобы это было не в ванной комнате!

Она торопливо схватила его руку… и морской ветер радостно подхватил ее волосы.

– Вот пожалуйста, море. Солнце.

Алексей почему-то расхохотался. Так неожиданно и так заразительно, что феникс рассмеялась в ответ, напугав многострадальных чаек. Не везет птичкам с этим местом!

Первый раз вижу, как он смеется.

– Что ты? – Слова еле выговаривались.

– Вспомнилось кое-что. Из семейной истории. Потом расскажу.

– А сейчас?

– Ну ты же не за историей меня сюда привела…

Спустя пару часов Лина вытряхивала из волос песок, задумчиво поглядывая на Алексея. Он как-то притих. Перевернулся на живот и не отрывает взгляд от неторопливых, обманчиво спокойных волн.

О чем он думает?

Ну о чем бы ни думал! Завтра будет новый день, с новыми тревогами, но один-то день беззаботного счастья он заслужил? Подожди-ка…

– Алекс, ты устал?

– Нет.

– Это хорошо, – протянула она с интонацией «сейчас я тебя огорошу». – У меня для тебя есть небольшой подарочек. Подожди. Я быстро.

– Что?

Через минуту она вернулась, волоча на буксире «подарочек».

Пляж взорвался воплями:

– Ой, солнышко!

– Привет, дядя Леша! А купаться можно?

– Это пикник, да? А бутерброды будут? А то обед уже кончился.

Ошеломленный «дядя» поймал повесившуюся ему на шею Ужин. Завтрак, поздоровавшись, тут же закопалась в песок. Обед без стеснения продолжала выпрашивать вкусненькое… Лина сначала подавила смешок, но ей тут же расхотелось смеяться. Алексей бросил на нее та-акой взгляд… ну она всего лишь привела на часок девчонок. Зачем смотреть так, словно она подарила ему сокровище?

– Лина… Спасибо…

Вечером, когда Алексей наконец уснул, феникс осторожно высвободила свою руку и встала. Несколько секунд смотрела на него, пока улыбка не сошла с ее лица.

«Спи, Леш. А я займусь кое-чем, о чем тебе знать необязательно».

Кожаная безрукавка плотно прилегла к телу, не сковывая движений, от мягких сапожек ни скрипа, ни шороха. Готово.

– Я скоро вернусь, – беззвучно пообещала девушка-феникс и растаяла.