Текст книги "Дураков здесь нет! Или приключения дракоши"

Глава 3
Семейные радости

Друзей человек выбирает себе сам. Но в отместку за это Господь посылает ему родственников.

(Приписывается А. Эйнштейну)

– Не хочу-у…

– Мариш…

– Мам, он язык колет.

– Не выдумывай.

– Колет! – упорствовала дочка. – И еще он горький! И холодный. И… и…

– И разговаривать не дает… – перебила я, пока список претензий к янтарно-оранжевому шарику размером с кедровый орешек не вырос до потолка. – Да?

Маришка насупилась.

– Я поиграть хотела с ребятами. А он…

– Кррр! – поддержала хозяйку неугомонная пушистая зараза. Ну еще бы! Еще не вся ребятня поселка погладила по шерстке наше новое домашнее животное. Еще не все вкусности съедены. Ох, звереныш, чувствую, я с тобой еще наплачусь.

– А он помешает… – поняла я.

– Да!

Ясненько, у Маришки опять приступ хитрости.

– Так горький, колючий или холодный? – Мне стало смешно. – Мариш, это всего лишь камушек-накопитель. И он абсолютно безвкусный… – И я лизнула камень.

Оправданием моей наивности может послужить только то, что раньше наше счастье таких фокусов не откалывало. Но на то ей и пять лет, чтобы каждый день осваивать что-то новое… кхе-кхе-кхе!

Продолжить уговоры удалось только минуты через три. Когда я прополоскала рот, отдышалась и съела пару ложек меда, чтобы отбить привкус местной «горчицы». Горитрава, приправа к мясу и маринованным овощам, вообще-то вредной не была, но и есть ее в неразбавленном виде рисковали немногие. Я, например, не рисковала. До сегодняшнего дня.

Все это время дочка следила за мной, с каждой минутой становясь виноватей и виноватей.

– Марина? Ты ничего мне сказать не хочешь?

– Мам… я не хотела… просто… ну…

– Просто хотела доказать, что ты права. Так? – Смешно мне уже не было. Язык все еще дергало, и во рту он ворочался подозрительно неуклюже, как перегревшаяся змея. Маринка, Маринка… лучше бы ты в Рика пошла. А то с моей наследственностью…

Я присела рядышком и притянула мое сопящее сокровище поближе. Заглянула в опущенные глазки. Эх, Рика нет, он умеет слова подбирать. Но в конце концов, что я, слов нужных для дочки не найду?

– Мариш, я не буду ругаться. Уметь доказывать свою точку зрения, отстаивать свое мнение – это правильно и достойно. Но не любой ценой же. Хорошо еще не в папины отвары окунула. Что бы тогда было?

И не в яды.

Сопение стало громче.

– Не жалеешь?

– Мам! – Кажется, она вот-вот заплачет. Дошло. Плохим воображением Маринка никогда не страдала. – Я не хотела, я…

Ох, ребенок… Я взяла теплые ладошки – ковшиком большие ладони вокруг маленьких, меня так Рик успокаивал, если что.

– Ш-ш… я не сержусь. Просто обманывать стоит… почти никогда не стоит. Нехорошее это дело, неправильное.

– Почти?

– Почти. Врать можно только тогда, когда кого-то защищаешь. Договорились?

– Договорились…

– Тогда еще раз. Это кристалл-накопитель. Для детей. Вы еще колдовать не умеете, а магии у вас полно. Вот кристалл ее на себя и оттягивает, лишнюю, чтобы будущий волшебник не разнес дом или от широты души не наколдовал в родном городке вместо площади болото с клюквой. У тебя сейчас опять блок тает. Ты же не хочешь нечаянно уронить своих друзей в крапиву или превратить в драконьи мочалки? Вспомни, как весной Вась играл в войнушки и на всех ребятах выросли латы. Сколько их потом снимать пришлось? А год назад, когда твоя подружка испугалась пожара и пол-улицы залило? Причем не водой. А камень вовсе не горький, – я покосилась на «накопитель», – если, конечно, его не окунать в дедушкину супергорчицу.

– Я больше не буду… – виновато пробормотала дочка. – Давай положу…

– Прямо с горчицей? Иди сюда, чудо мое.

Кристаллик мы вымыли вместе. Вместе выбрали место, где Маришка спокойно посидит час, пока излишек не впитается, – на куче песка под окном дома. То есть не посидит, поиграет – но молча.

– Мам, а мам, а почему мне их раньше не давали?

– Их малышам нельзя. Магия сначала подрасти должна, хоть чуть «укорениться».

– Так я уже большая?

– Кхм… Не совсем. Большая будешь, когда в универ пойдешь. Но до накопителя уже подросла.

– Ура! – И, изо всех сил демонстрируя свою взрослость, Маришка старательно уселась и смирно сложила ручки на столешнице. – Мам, а ты мне сказку расскажешь? И я буду тихо-тихо сидеть!

Времени на сказки у меня вообще-то не было. Скоро должны прийти соседки на «консервирование». Завтра на дом обвалятся гости, надо еще раз проверить порядок и приготовить угощение. Надо выбрать момент и слетать утвердить расписание рейсов, которое мне теперь должны были скорректировать из-за командировки мужа. И свой кристалл-накопитель надо зарядить…

Но дела – это такая штука, которая не кончается никогда. А ребенок – такое дело, которое нельзя откладывать. Даже если мешает он, даже если от его помощи убытков больше пользы, все равно нельзя. Дооткладываешься когда-нибудь, спохватишься, а поздно. Просидит детка все детство за игрушками, мультиками и компьютерными играми, и попробуй потом понять, отчего да почему ему ничего, кроме этих игрушек, на свете и не надо больше. Если ты в четыре-пять лет его от стола отгоняла – «не мешай, мол», то в пятнадцать к этому столу хоть привязывай, а толку не будет, он уже усвоил когда-то, что работа – это не для него…

И остается надеяться, что с возрастом он поумнеет.

Мой папа только на это и надеялся шесть лет назад…

– Мам?

– Ну, раз тихо… расскажу.

– Позавидовала мышка лягушке. Мол, что такое? Она по подвалам да чердакам бегает, а лягушка спокойно под солнышком плавает. Лягушка на рассвете и закате поет с подружками, а мышка пискнуть лишний раз не смеет, чтобы мяука не услышала. Несправедливо, мол. А садовая лягушка тоже обижается: что это такое, мышка в тепле под крышей живет, а лягушке каждый год приходится замерзать вместе с водой. Мышка шерсткой покрыта, ей хоть бы что, а у лягушки такая кожа, что от водоема не отойдешь, постоянно смачивать надо. И мух там полно, в человечьем доме, а тут? И обе каждую неделю жаловались на жизнь мудрому садовому ежику… Маришка, не вертись.

– Е! Е-у-у!

Это «не буду», что ли? Похоже. Маришка обожает, когда ей расчесывают волосы, Маришка готова на немыслимый подвиг – в смысле посидеть полчаса спокойно и молча.

– О-о-и!

Ну, это явно «говори». Я опять беру в руки расческу, и теплая золотая речка мягких кудряшек снова течет через пальцы… Так когда-то, давным-давно, расчесывала мне волосы бабушка, папина мама (самой маме было не до этого). И тоже рассказывала сказки…

– А ежику надоело все время слушать одно и то же. Вдобавок жалобщицы мешали ему работать. И попросил он мага – я говорила, что он жил в саду у мага? – поменять их местами. Для справедливости. И он… – я понижаю голос, – поменял!

В распахнутых серых глазках ожидание. Но не удивление. Ну да, с папой-магом к чудесам как-то привыкаешь.

– Проснулась лягушка в мышкиной норке, огляделась и глазам не поверила! Никакой воды, над головой крыша, на полу – хлебные крошки. Все, как в мечтах! Лягушка так обрадовалась, что немедленно побежала осматривать дом. Видит – большая светлая комната. А прямо возле норки сидит что-то огромное, пушистое… мягкое… и зубастое.

– Ты что? – возмущается лягушка. – Мяуки лягушек не едят!

– А мышей – едят, – отвечает та. И как кинется! Еле успела лягушка обратно в норку забиться.

Тем временем мышка проснулась в пруду на кочке. Открывает глаза – кругом вода, жабий хор квакает на разные голоса, и самое главное – никаких мяук! Обрадовалась она, решила тоже поквакать, только подкрепиться сначала. А тут ни хлебной корочки не валяется, ни зернышек. А ее новая еда – комары да мухи – тихо не лежит, летает и съесть себя не дает! И только-только она нацелилась на одного комара, как рядом что-то как щелкнуло! Огромная белая птица с острым клювом по кочке стук! Мышка бежать, а птица опять – стук, стук! Пришлось прыгать в воду. Чуть не утонула она сначала.

Сошлись вечером мышка и лягушка в саду – чуть не плачут. Голодные обе, помятые, перепуганные.

– Лучше бы я в норке сидела, – плачется бывшая мышка. – Этот ваш аист даже под водой достает… и комары ваши – невкусные. Крошек хочу-у!

– Лучше б я из речки не вылезала, – горюет бывшая лягушка. – Люди, мяуки, крысы, дети, собаки – все против меня. Мух полно, а не съешь… Давай опять меняться, а?

И поменялись они обратно, и с тех пор жили не жалуясь. Жить надо своей жизнью, а чужой завидовать нечего… правда?

Когда счастливая Маришка умчалась вместе с песчанкой строить «замок», я только улыбнулась им вслед. Песчанка могла только пищать, дочка моя – только руками махать, но как-то они друг друга понимали.

Почему в детстве никто, кроме бабушки, никогда не рассказывал мне сказки? Не диснеевские мультики, а именно сказки. Такие, как тут? Они, оказывается, мудрые…

Ладно, за работу. И свой кристалл под язык положить надо.

Рик их для меня и принес, кстати, хоть они в основном для детей, магию лишнюю сливать. Полезная вещь. Любой «заправленный» камень-накопитель – заготовка для сильного амулета. Это особый кристалл, напитанный энергией, который можно зачаровать на любое действие (например, «бегучики», амулеты на перенос для чародеев средней и малой силы, делают именно из таких «камушков»). Они очень высоко ценятся, потому что свободной энергии для зарядки кристаллов обычно не бывает – у магов и так напряженная жизнь. Так что от накопителя сплошная польза. Людям вокруг необученного мага – безопасность, малышу заработок (за такую «зарядку» кристалла неплохо платят), а ковену лишний амулет для их непростой работы. Обычно такие накопители на груди носят или на браслете специальном, причем долго носят, он ведь постепенно работает. Но иногда и под язык кладут. Это если у тебя энергии выше крыши. Или если очень спешишь.

А я спешу.

Так, квас… Квас почти готов. Теперь ему только отстояться немного – и все. Правда, яблочный. С моим любимым на основе бородинского здесь проблемы. Бородинского нет. Ржи тоже нет. В смысле рожь теперь есть, папа мой московский старательно таскает сюда полезные семена, и кое-что уже неплохо прижилось, но до бородинского еще далековато. Но яблочный тоже вкусно получается… если к закваске не подпускать любимую дочурку. Первый опыт мы так и запороли – малолетняя помощница щедрой рукой сыпанула в закваску тертый хрен и какой-то порошок из полотняного мешочка. Квас выглядел и пах замечательно, и я была готова забыть про нарушение рецепта (в конце концов, квас с хреном тоже бывает!), но вторая добавка была из Риковых порошочков, и желающих рискнуть здоровьем и попробовать «земной напиток» в тот раз не нашлось. Да и потом пришлось не раз и не два пробовать свое угощение первой – ну, осторожные у нас соседи, осторожные. Имеют право.

Потом все наладилось, конечно. Сейчас вон ко мне за рецептами бегают.

Приятно.

Ну-ка, ну-ка, что у нас?

Комнаты – порядок. Окна и двери в домике моего шамана зачарованы не пропускать пыль и песок. Не потому, что кому-то лень прибирать, а потому, что внутри лекарственные травы. Не все из них можно закупоривать, а пыль, она сами знаете, вредная… Мало ли что там намешается?

Кухня – порядок. Все чисто до блеска, все на своих местах, на стенах-полках полно заговоренной зелени, которая чистит воздух, пол я пропалила дезинфицирующим драконьим дыханием (привычка с тех самых пор, как Маришка научилась ползать), так что на деревянных плашках можно даже ужин накрыть, если придет такая фантазия.

Угощение – порядок. Суп-бульон с приправами, белая рыба в охлажденном соусе, хлеб трех сортов… Хлеб не мой, его принесла тетушка Михе, благодарила за то, что я на ее дочку и новорожденных внучек дохнула и на дом заодно. Нет, не дезинфицирующим пламенем, лечебным, у нас всякие есть. Не болеют теперь внучатки, растут хорошо. Спасибо, мол, большое. А чего спасибо, я так, по-соседски. Здесь многое бывает просто «по-соседски». Помощь с грядками. Присмотр за детьми. Обмен продуктами. Вон я сколько консервов осенью раздала-раздарила – и что, в кладовке меньше припасов стало? Нет, соседи просто другие принесли – отдариться. Все нормально, все справедливо. Местные меня научили, как мясо вялить, а маги – как чаровать на свежесть. Я напрягла память и в ответ выдала то, что когда-то усвоила от бабушки покойной. Домашнее консервирование имею в виду. Представляете, тут не умели закатывать консервы в стеклянных банках! Сейчас умеют. А стеклянная посуда с папиного заводика – лучший подарок хозяйке. И копия моего «Сборника ествы по-московски».

Ой. Консервы!

Сейчас же принесут консервы! А я до сих пор…

– Саша! – как по заказу, послышалось со двора.

Соседи. Не успела.

Я заметалась. Банки-банки-банки… мало того что не вынесла, так еще и не накрыла. Где эти чертовы крышки? И рта ж не открыть!

– Саша!

Счас-счас… пару минуточек всего.

– Маринне, мама дома? – Молодой голос… кажись, это Эве, с окраины. Молодожены они с ее мужем.

Я замерла. Если Маришка сейчас откроет рот…

– Угу, – донеслось из-под окошка, где мое дите вместе с песчанкой усердно строило замок на куче песка. Точней, Маришка строила, а моя крылатая головная боль пробовала их освоить и сердито пищала, когда очередное творение рушилось, обсыпая обеих влажным золотистым «строительным материалом».

– Хорошо, – обрадовалась Эве. – Позови ее.

– Умху.

– Позовешь? – не поняла та.

– Ы-умху! – разъяснила моя дочка.

На мой взгляд, слова «не могу» понимались вполне отчетливо, но то на мой. А Эве озадаченно замолчала.

– Детка, тебе плохо?

– Ум!

– Язычок болит? Покажи тете… ой, куда ты? Девочки, держи ее!

Так, Маришку пора спасать. Я выглянула в окно. Милое зрелище – мои соседки, отставив в сторону прикаченные с собой тележки, обступили Маринку и усиленно пытались ее утешить, а заодно дознаться, «что такое приключилось с бедной деткой». Я пришла на помощь и помахала рукой, привлекая к себе внимание:

– Ымфууу!

Ой, какая тишина во дворе наступила…

Разъяснить ситуацию удалось только через три минуты, когда мой браслет на левой руке тихо пискнул и уколол меня в запястье – время вышло.

Я, к тому моменту еле отбивавшаяся от компрессов на голову, проверочных чар, предложений прилечь-отдохнуть и сочувственных фраз типа «видать, переколдовал муж-то…», сердито выплюнула на ладонь янтарно-оранжевый шарик размером с некрупный грецкий орех.

– Ох ты… – выдохнули соседки. Кто не понял, кто, наоборот, понял.

– Саша…

– Это чегой-то у тебя?..

– Какой большой… – зачарованно выдохнула Радиликка.

– Это кристалл специальный, накопитель для магии, – вздохнула я. – Излишек энергии сбрасывать. Маришка, иди сюда, время!

Пока я прятала кристаллы и выдавала ребенку заработанное мороженое, соседки успели разобраться с новостью – маги разъяснили не-магам, в чем суть.

– Я не опоздала? – влетела во двор еще одна соседка с тележкой. В тележке чуть позванивало стекло. – Ох ты, сколько банок уже набралось… Санни, а тебя на все-то хватит?

Мне стало смешно.

– Да на эту порцию Маришкиного дыхания хватит! А я все-таки покрупней. Складывайте!

У-у! Я только головой покачала, узрев горшки, банки, бутыли и корчажки, более-менее ровными рядами уставившие двор. Это надо же, какое разнообразие.

– А точно ничего не побьется? – шепотом выспрашивала незнакомая девушка. Видно, новичок, из соседней деревни.

– Если банка без трещинок, то ничего не треснет.

– А зачем мы положили на каждый горшок эту… это…

– Ты первый раз, что ли? Это смола специальная, для консервов. Вот сейчас Санни дохнет таким голубоватым огнем, мясо внутри горшков сварится, а смола расплавится и горлышко запаяет, чтобы воздух внутрь не проходил. И все.

– А она не промахнется?

– Если меня не будут отвлекать, то нет, – вежливо объяснила я, выбираясь из-за деревьев уже в драконьем виде.

Соседки живенько подобрались и ушли за выложенную белыми камушками «линию огня». Кое-кто вообще смылся в сад, угощение раскладывать – после консервирования у нас всегда маленькие посиделки. Мальчишки, повисшие на заборе, восторженно присвистнули и посмотрели на мой хвост. Я им три раза уже растолковывала, что чешуйки у дракона так просто не выпадают, я им не курица, из которой перья сыплются только так, надо линьку ждать… Но они все не теряют надежды. Ну, хоть Маришку ощипать не пытаются. И на том спасибо.

Интересно, много ли драконов, кроме меня, сейчас подрабатывают таким вот домашним автоклавом?

Набрать побольше воздуха…

– Сашка!

– Папа! – Я радостно повесилась на подставленную шею. – Вы уже приехали!

– Попробовал бы я не приехать – день рождения августейшей особы, – фыркнул отец. – Твоя мать меня бы со свету сжила.

– Игорь! – возмутилась мама. – Не слушай его, Саша, он сам к этой августейшей особе рвался – КамАЗом не остановишь. А где Марина?

– Деда! Бабушка!!!

Ну вот, можно было и не спрашивать! У Маринки на гостей чутье. Мое сокровище, где бы оно ни было и чего бы ни вытворяло, но при малейшем намеке на появление дядей-тетей-родственников и надежде на гостинец материализовалось моментально – куда там чародеям.

– Привет-я-очень-скучала-как-поживаете? – выпалила она и тут же заверещала, подброшенная сильными руками: – Ой, деда, щекотно… ой, ты меня уронишь! А подбрось еще разик, а? Ви-и-и-и-и-и!

Я наконец расслабилась. Немножко. Поймите правильно, я не то чтоб из нытиков, но день не задался с утра. Сначала снилось что-то паршивое. Причем про Рика… не помню что, но проснулась на мокрой от слез подушке. Потом эта песчанка… боги, вы по идее мудрые и добрые, вот объясните тогда, на фига вы придумали и запустили в мир этого монстрика в обличье милой зверушки? За двое суток с момента ее появления я уже вынуждена была сменить шторы – чертова зверюга разодрала их на клочки-ленточки, как девочки-фанатки одежду на любимой звезде. Потом пришла очередь зеркала. Чем пушистую скотину взбесил кусок стекла, неясно, но песчаная паршивка уделала его вареньем пополам с хлебными крошками. Едва отмылось.

А сегодня я с утра, как на вулкане – так и жду, что эти две половинки бомбы вытворят на этот раз? И попробуй не выпусти их из виду, одновременно занимаясь уборкой и готовкой. Чувствую себя настоящей извращенкой.

Что? Почему извращенкой? Да вы не представляете, как приходится извращаться, чтобы глаз не сводить с этой парочки, пока руки заняты! Ну хоть эта проблема позади – теперь за Маринкой есть кому присмотреть. Я разнеженно присмотрелась, как мое сокровище висит на шее у бабушки и уже рассказывает ей свои важные новости – про то, как в постели вчера обнаружился большой жук с золотыми крыльями, а песчанка – представляешь, бабуль! – его съела.

Ура бабушкам!

– Ты как? – негромко спросил папа, пока Маринка ворковала о жуках и песчанках.

– Нормально. Все почти готово. Есть хотите?

– Да не откажемся. Мы тут тебе, кстати, кое-что привезли. Кофе, шоколад, фрукты кое-какие.

Я покосилась на «кое-что» – сумку размером с горный пик, и улыбнулась. Папа в своем репертуаре.

– Ну да…

– Со здоровьем без проблем?

– Пап, ты чего? У меня муж – шаман. Болезни нас обходят далеко-о стороночкой.

– А, ну да… – Папа, на себе испытавший Риково лечение, понимающе кивнул. – А ученики как?

Я помедлила, подбирая слово. Подобрала:

– Душевытрясательно.

– Ага. Ясно. Знакомо. Я когда в твоем детдоме открывал спортзал и бассейн, примерно так же себя и ощущал. Особенно когда меня и охрану в этот самый бассейн чуть не спихнули от избытка радости.

Ну да. На деток из моего подшефного московского детдома это похоже. Они у меня активные, как стадо кенгуру в охоте на туристов, а после подключения папы так и вовсе… Кое-кто из малышей вообще считает, что «олигарх» – это кто-то, с кем можно поиграть в «джунгли».

– А…

– А что у нас тут есть для одной хорошей девочки? – радостно пропела бабушка, и Маринка замерла, как стоп-кадр на видеокамере.

– Подарок? Подаро-ок!

И подумать только, я в тот момент ничего не почуяла… вот и говорите после этого про способности к предчувствиям.

Подарок был вполне обычным. Таким очень папо-маминым. Совершенно роскошная кукла со всеми наворотами: пышные волосы, голубые глазки, наивные, как у новорожденного, губки бантиком, реснички щеточками. Словом, просто мечта детсадовки и полное умиление бабушек. Никто не будет ждать подлянки от такой лапочки. И зря.

Я чуть не уронила тарелку, когда кукла шевельнула своей кудрявой головкой (!), глянула в мою сторону и мяукнула:

– Привет, мама.

Мама? Я глянула на папу – тот пожал плечами. Не его, мол, идея. Твою ж косметичку… Мамуля, не обращая внимания на мое выражение лица, с упоением объясняла, сколько это говорящее в бантиках стоит и какие функции в него заложены. Ходить, говорить, петь, чуть ли не танцевать по заказу. Маринка замерла с раскрытым ротиком и сейчас была до жути похожа на привезенную куклу. Умеет мама выбирать подарки. Что ж, это лучше, чем косметичка, которую она мне подарила… лет в одиннадцать, кажется. Или в десять?

– Возьми на ручки, – талдычило чудо техники.

– Она может смеяться, вот посмотри…

– Оййй… ой, бабушка… спаси-ибо! Мама, посмотри!

– Мама, – тут же включился неугомонный подарок. – Мама, привет.

– Привет-привет, – отозвалась я. – Как ее зовут?

– Э-э… – Мама-бабушка полезла в коробку, вытащила из нее какую-то книжечку и прочитала: – Марина.

– Привет, – тут же ожила кукла. – Давайте дружить. Как вас зовут?

– Кхм… Саша, я не нарочно. Хочешь, поменяем?

– Не дам! – тут взвизгнуло мое дите. И, подхватив свой говорливый подарочек, умчалось знакомить его с песчанкой.

Супер. И почему мне кажется, что веселей уже быть не может? Вот, пожалуйста. У меня уже две Марины. И крылатый хулиган в довесок. Прямо уже интересно, что будет дальше. Если учесть, что вот-вот должна появиться свекровь. А у нее тоже очень оригинальное понятие о подарках. Я представила, как свекровь дарит Маринке какого-нибудь крокодила, обозвав его, скажем, Риком… Хотя нет, свекровь всегда дарит что-то полезное. Типа кастрюли, в которой все остается холодным даже на огне. Ну, значит, Маринка получит какую-нибудь заговоренную чашку, которая будет орать, пока ее не помоют. Или книжку «Полезные чары для юных магов».

Нет, пожалуй, книжку дарить Митта не рискнет. Потому что Маринка тут же полезет пробовать новые «знания», а удрать после этого можно и не успеть. Она шустрая девочка, наша дочка. Я представила себе Митту в виде курицы деда Гаэли и улыбнулась. Все не так плохо. И уж точно нескучно.

Странно. Почему Рик тогда спросил?..

– А муж твой где? – вернул меня к реальности голос отца.

– Дома, в виде исключения. В саду. Только я тебя прошу – на этот раз без сюрпризов, ладно? Ноут – классная штука, но магам иногда нельзя использовать электронику. Ни часы, ни…

– Понял уже. Я камни привез. Заготовки для амулетов.

– О, здорово! – Если опять алмазы, то Рик взлетит от радости. Из алмазов получаются изумительные «хранилища», и для заговоров на здоровье они суперски подходят. – Спасибо, пап. Он, кстати, хотел тебя видеть – послушать сердце. Для профилактики.

Папа понимающе кивает и пропадает за «зеленой дверью», которая ведет прямо в сад.

Я запоздало вспоминаю, что не предупредила папу о Риковых занятиях, а они порой не для слабых нервов. Он у меня все-таки шаман, поэтому его колдовство со стороны смотрится интересно. Свеженько так. Он ведь пока не полный маг.

Полным магам, которым доступна работа с любыми источниками, почти всегда колдуется легко. Они, конечно, тоже копят собственный «колодец» (внутренний запас), но если тот вдруг кончится, то полный маг для получения энергии может моментально переключиться на окружающий мир – постоять на солнце (огненный), умыться (водный) и так далее. Есть такие продвинутые, что в состоянии брать энергию вообще откуда угодно, но таких единицы. А шаманам, таким как Рик, посложнее. Они колдуют только на собственном резерве, причем этот резерв нужно копить в строго определенный период, по ритуалу. Собьешься – и все, настройка на магию сбивается, как ежик в тумане… Сам обратно не настроишься, значит, обращайся в ковен и выслушивай все, что тебе навешают коллеги за разгильдяйство. Поэтому шаманы и считаются слабее полных магов. Зато у них диапазон приложения шире. Как это? Если честно, я и сама это поняла не с первого раза. Значит, так. Полный маг колдует от источников, поэтому сил у него больше, но зато некоторые чары получаются слабее, потому что колдовство должно сочетаться с источником. И если маг, к примеру, огненный, то с водой у него будут проблемы (в смысле с чарами по воде) – они стихии противостояния и друг с другом не ладят. Непонятно? Ну не сочетаются они, как кролик с крокодилом! А у шамана сил меньше, зато их внутренний колодец нейтрален и поэтому подходит к чарам любого типа. Ну да, как черные туфельки к нарядам всех цветов.

Вот видите, и вам все понятно.

Так вот Рик, как я уже говорила, пока шаман. Правда, теперь очень мощный благодаря драконьей энергетике, но шаман. И сейчас, пока лето, ему надо зарядиться как следует, то есть заполнить свой «колодец» под завязку. Времени у него с его работой маловато, поэтому он старается любую свободную минуту под это дело использовать и «заполняется» очень старательно.

Чересчур даже. В прошлый раз я прибежала на грохот и увидела, как они с Гаэли и еще одним коллегой лупят друг по дружке молниями. Вдохновляющее зрелище, да? Неделю назад он запустил с десяток каких-то «крыльев», похожих на воздушных змеев, только круглых. Змеи красиво кружились на высоте восьми – десяти метров, посылая на землю солнечные зайчики, а Рик сидел, скрестив ноги, как буддист в просветлении, и эти «зайчики» вспыхивали у него на коже, на миг высвечивая красным… и это в день отъезда! Маг, что с него взять.

– Пап, подожди, я с тобой!

А то мало ли.

– И кашля более не было? И одышки? И вот здесь… нет, чуть выше… болей нет? – Рик осторожно касается подставленного папой бока.

– Нет.

– Слабость?

– Давно забыл, что это такое. Волшебные у тебя травки, зятек! И руки. Я уж не говорю про остальное.

Рик улыбается, и я на минутку забываю про папу и хлопоты. Любуюсь. Какая же у него все-таки улыбка волшебная. Сначала в глазах будто светится – искорками такими теплыми, потом словно проступает на лице – мягко так… эх, не могу объяснить. Но когда он улыбается, я каждый раз выпадаю из реальности. До сих пор.

– А со сном тоже проблем нет?

– Есть, – с удовольствием отвечает папа. – Сон такой крепкий, что жена добудиться не может! Здоров я! Как танк! Уже лет десять так себя не чувствовал, спасибо, Рикке. Ни одна швейцарская клиника с тобой не сравнится. Кстати, насчет нашего договора не передумал? Можно будет тебе еще пациентов подбросить? Из наших?

Рик молчит. Я тоже. Папа мой, он такой – умеет вернуть в реальность. И всех-то ему надо к делу пристроить.

– Не сюда, конечно, – уговаривает папа. – На тот необитаемый остров приглашу, никто ничего не узнает. А пользы с них будет много… Один вон даже авианосец достать может.

Папа неисправим. Вот зачем ему авианосец? Хотя… казалось, зачем ему стеклянный завод? И договор на «сельскохозяйственные гибриды»? А вот пригодились же!

– Так как?

– Не сейчас, – наконец отвечает Рикке. – Когда вернусь, отвечу.

– Вернусь? Откуда? Ты что, уезжаешь? А как же…

– На побережье.

Папа примолкает. Про побережье, куда постоянно выбрасывает всякие обломки и порой очень гадостные артефакты после Черных войн, он наслышан. Про опасность знает. Про то, что у магов вся жизнь сплошная мобилизация, в курсе. Но уговаривать Рика все бросить и смыться к нам на Землю, заколачивая деньги на крутых пациентах, не будет. Папа в людях разбирается и характер моего шамана прекрасно понимает. И даже уважает за твердость и абсолютное отсутствие жадности. И за «убеждения». Хорошо, мол, когда они у человека имеются, причем правильные.

Так что он только жмет несговорчивому зятю руку и хлопает по плечу – ничего, мол, езжай со спокойной душой, за твоими приглядим. Видно, придется будущему дарителю авианосцев подождать своего лечения на необитаемом острове.

– Ну что тогда… Удачи тебе, Рикке.

– Саша, а как оно вообще? Смотрю, ты совсем хозяюшкой стала.

Я поставила на стол кувшин с игревом – местным напитком.

– Спасибо.

– Это вообще-то был не совсем комплимент, – проговорила моя мама.

А то я не знаю. Искусство ездить по ушам – оно разное бывает. У мамули оно похоже на змейку. Симпатичную на вид, изящную – залюбуешься, но притом такую, которая влезет куда угодно и имеет приличный запас яда. Так что побережем ушки.

– Ничего. Вот попробуешь ужин – тогда и оценишь мою хозяйственность. И попробуй только не навешать комплиментов!

– Да я не сомневаюсь, что все будет вкусно. Просто… – Мама, прищурившись, передвинула тарелку со свернутыми салфетками. Я тут же передвинула ее обратно. Без обид, мам, но тут правила этикета другие. И магам нужны именно такие салфетки, а не обычные. По крайней мере сейчас.

Мамуля опять прищурилась. Ясно, сейчас что-то «хорошее» скажет.

– Что?

– Саш… скажи честно… тебе тут не скучно?

Что? Они что, сговорились? Скука? Какая скука может быть при моей жизни? Тут иногда дохнуть некогда. Дом, семья, дочка, универ, ученики… Но я не успела возмутиться. Что-то легонько прошелестело, и в комнате материализовалась моя свекровь. Со свертком под мышкой. Ну конечно. Подарок…

На этот раз тарелка все-таки разбилась. Не удержала я ее. Очень хотелось спросить: «Мама, вы охренели?», – но не при ребенке же. Ребенок завороженно рассматривал дикую штуковину, похоже, еще не зная, радоваться или хныкать. Можно понять дочуру: подарок ненаглядной свекровушки больше всего смахивал на рыбу – если вы представляете себе рыбу розовую и в шерсти. Лупоглазую такую. И вдобавок – она летала. Нет, серьезно, без дураков. Пучеглазый подарок завис над головой Маринки и только покачивался, шевеля то ли плавниками, то ли крыльями.

– Митта… это что за хре… фиг… ох, короче, это что?

Свекровь умиленно улыбалась, глядя на розового монстрика и онемевшую Маринку (достижение!).

– Это новая игрушка. Называется «попутчик». Куда бы ни пошел ребенок, игрушка полетит за ним, причем ее даже носить не надо. Ребенок не устает, всегда может поиграть, и вдобавок попутчик никогда не потеряется…

Лучше б потерялся.

– Его издалека видно, так что если ребенок куда-то… ну, скажем, отойдет, то родители мигом отыщут потерю.

Ага. Ну это еще ничего. Я первый раз посмотрела на новый подарок с чем-то, кроме: «Господи, кошмар-какой!» И даже жуткий розовый цвет тут на пользу. Такое я точно не пропущу, когда Маринка в очередной раз сделает ноги. Пожалуй, стоит сказать спасибо, а?

– …надо лишь сказать условную фразу. Или слово, – донесся до меня голос Митты.

Кажется, я что-то пропустила.

– Что?

– Я говорю, что вообще-то это еще и страшилка. Если дитя по какому-то недосмотру наткнется на медведа…