Текст книги "Разоблаченная Изида. Том I"

Уже одних таких фактов, когда раз они уже доказаны, должно было быть достаточно, чтобы они послужили в качестве убедительной демонстрации продолжения жизни личности, по крайней мере, на некоторый период после того, как мы оставили тело по причине его изношенности или вследствие несчастного случая. Но, хотя в течение своего краткого пребывания на земле наша душа может быть уподоблена свету под глухим колпаком, она все же светит более или менее ярко и притягивает к себе влияние родственных, сходных духов; и когда какая-либо добрая или злая мысль зарождается в нашем мозгу, она привлекает к себе импульсы такого же рода настолько же неотразимо, как магнит притягивает железные опилки. Это притягивание также пропорционально той интенсивности, с которою мыслеимпульс отражается в эфире. И таким образом, становится понятно, как один человек может запечатлеть себя в своей эпохе с такою силою, что его влияние будет переноситься, благодаря постоянно обменивающимся токам энергии, между двумя мирами, видимым и невидимым, с века на век, пока не окажет воздействия на большую часть человечества.

Трудно сказать, насколько авторы знаменитого труда «Невидимая Вселенная» раздумывали в этом направлении, но что они не сказали всего, можно заключить из следующих слов:

«Считайте как угодно, но не может быть сомнения, что свойства эфира суть свойства гораздо более высокого порядка, чем свойства осязаемой материи. А так как даже верховные жрецы науки все еще находят, что последняя далеко за пределами их постижения, за исключением многих, но крошечных и часто отдельных, изолированных частиц, то нам не к лицу продолжать наши размышления дальше. Для наших целей вполне достаточно знать по его поведению, что он способен на значительно большее, чем кто-либо отваживался сказать».

Одним из наиболее интересных открытий современности является способность, которая дает возможность некоему классу чувствительных лиц получать от любого объекта, который держат в руке или прижимают ко лбу, впечатления о характере или внешности человека или предмета, с которым он до этого соприкасался. Таким образом, рукопись, картина, какая-нибудь одежда или драгоценности, – не имеет значения, насколько они древни – передают сенситиву яркое изображение писателя, живописца или носителя, даже если бы они жили во времена Птоломея или Еноха. Даже больше – осколок древнего здания может вызвать [в сознании] его историю и даже сцены, разыгрывавшиеся вокруг него. Кусок руды может увести духовное зрение назад к тем временам, когда он находился в процессе становления. Эта способность названа ее открывателем, профессором Дж. Р. Бьюкананом из Луисвилля, Кентукки, психометрией. Мир в долгу перед ним за это весьма важное добавление к психологическим наукам. И ему, вероятно, когда скептицизм будет повергнут в прах накоплением фактов, потомство воздвигнет памятник. При опубликовании своего великого открытия профессор Бьюканан, описывая способность психометрии к воспроизведению человеческих характеров, говорит:

«Ментальные и физиологические воздействия, сообщенные человеком [его] писаниям, кажутся нетленными, так как старейшие исследованные мною образцы давали свои впечатления с четкостью и силой, мало поврежденной временем. Старинные рукописи, требующие археолога, чтобы расшифровать странные начертания, были легко истолкованы психометрическою силою… Свойство удерживать воздействия ума не ограничивается только писаниями. Рисунки, картины – все, что входило в соприкосновение с человеком, на что затрачивались человеческая мысль и воля, может стать связанным с тою мыслью и жизнью так, чтобы воскрешать их в уме другого человека при соприкосновении».

В то раннее время профессор, вероятно, сам не сознавал значения своих пророческих слов, когда сказал: «Это открытие в применении его к искусствам и к истории откроет источник интереснейших познаний».[392]392
  Бьюканан Дж. Р. Конспекты лекций по неврологической антропологии.


[Закрыть]

Существование этой способности опытным путем было продемонстрировано в 1841 году. С тех пор это было проверено тысячами психометров в различных частях света. Эта способность доказывает, что каждое происшествие в природе – каким бы малым и незначительным оно ни было – оставляет неизгладимый отпечаток на физической природе; и так как при этом не происходит ни малейшего молекулярного нарушения, то единственным возможным выводом из этого является то, что эти изображения произведены той невидимой вселенской силой, которую мы называем эфиром, или астральным светом.

Психометрия

В своей прекрасной книге «Душа вещей»[393]393
  Дантон У. и Э. Душа вещей, или Психометрические исследования и открытия. Бостон, 1873.


[Закрыть] профессор геологии Дантон пускается в подробные рассуждения по этому поводу. Он приводит множество примеров психометрической способности, которой в значительной степени обладает госпожа Дантон. Обломок от дома Цицерона в Тускулануме дал ей возможность описать, без малейшего намека со стороны, что это за предмет, помещенный на ее лбу, не только окружение великого оратора, но также и предыдущего владельца этого здания, Корнелиуса Суллу Феликса, или, как его обычно называют, диктатора Суллу. Обломок мрамора от древней христианской церкви в Смирне вызвал у нее видение собрания и церковного служения священников. Образчики из Ниневии, Китая, Иерусалима, Греции, Арарата и других мест по всему миру вызвали перед ее взором сцены из жизни различных лиц, прах которых рассеялся тысячи лет тому назад. Во многих случаях профессор Дантон проверял показания своей жены по историческим материалам. Более того, кусочек скелета или обломок зуба какого-либо животного заставлял провидицу не только воспринимать эту тварь такою, какою она была при жизни, но даже заставлял ее на короткое время жить жизнью этой твари и испытывать ее ощущения. Перед проникающим устремленным исследованием психометра сокровеннейшие уголки природы раскрывают свои секреты; и события отдаленнейших эпох соревнуются в яркости с промелькнувшими впечатлениями вчерашнего дня.

В том же самом труде автор говорит:

«Ни один лист не шелохнется, ни одно насекомое не проползет, ни одна рябь не появится без того, чтобы не быть запечатленными тысячами верных писцов на безошибочных и неизгладимых скрижалях. Точно так же все это относится ко всем прошлым временам. От зари первого рассвета над нашей только что родившейся планетой, когда вокруг нее висели занавеси пара, и до настоящего мгновения природа занималась фотографированием всего. Какова ее картинная галерея!»

Нам кажется верхом невозможного, что сцены, разыгравшиеся в Древних Фивах или в каком-нибудь доисторическом храме, могли быть сфотографированы всего только на субстанции некоторых атомов. Изображения событий вчеканены в тот всенасыщающий универсальный навсегда сохраняющий посредник, которого философы называют «Мировой душой», а Дантон – «Душой вещей». Путем прикладывания фрагмента какой-либо субстанции к своему лбу психометр приобщает, ставит в соприкосновение свое внутреннее «Я» со внутренним «Я» предмета, который он держит. Теперь признано, что универсальный эфир насыщает все в природе, даже самое плотное. Также начинают признавать, что это сохраняет изображения всего, что он пронизывает. Когда психометр исследует образец, он приходит в соприкосновение с током астрального света, соприкасающимся с этим образцом, который удерживает картины всех событий, связанных с его историей. Эти картины, по словам Дантона, с быстротою света проносятся перед взором психометра сцена за сценой, и только величайшим напряжением воли психометру удается удержать одну из них так долго, чтобы успеть описать.

Время, пространство, вечность

Психометр есть ясновидящий, то есть он видит внутренним зрением. Если его сила воли недостаточно сильна, если он не тренировался тщательно именно этому виду ясновидения, если у него нет глубокого знания своих способностей, то его восприятия относительно местностей, лиц и событий, [связанных с данным образцом, ] неизбежно будут очень спутанные. Но в случаях месмеризации, при которых раскрывается способность ясновидения, месмеризатор, чья воля держит месмеризуемого под своей властью, может заставить последнего сконцентрировать свое внимание достаточно долго на данной картине, чтобы рассмотреть ее в мельчайших деталях. Кроме того, под руководством опытного месмеризатора ясновидящий превзойдет обычного психометра в том, что увидит события будущего более отчетливо и ясно, чем последний. А тем, кто попытаются нам возразить на том основании, что как же можно увидеть то, «чего еще нет», – мы зададим вопрос: почему нужно считать более невозможным увидеть то, что будет, чем оглянуться назад и увидеть то, что прошло и чего больше нет?

По учению каббалистов, будущее существует в астральном свете в виде зародыша так же, как настоящее существовало в зародыше в прошлом. В то время как человек свободен в выборе, образ его действия и неизбежность процесса известны заранее; они предопределены не фатализмом или судьбой, но просто по принципу вселенской неизменной гармонии; это то же самое, как заранее известно, что когда извлекается из инструмента музыкальная нота – ее вибрации не изменятся и не могут превратиться в другую ноту.

Кроме того, у вечности не может быть ни прошлого, ни будущего, но только настоящее, так же как беспредельное пространство, в его строго буквальном смысле, не может иметь ни далеких, ни близких мест. Наши концепции, ограниченные узкой ареной нашего опыта, пытаются приспособиться если и не к концу, то, по крайней мере, к какому-то началу времени и пространства, но ни того ни другого в действительности не существует, ибо в таком случае время не было бы вечным, и пространство – беспредельным. Прошлое существует не более, чем будущее, как мы уже сказали; выживают только наши воспоминания; а наши воспоминания суть только быстро мелькнувшие картины, которые мы схватываем в отражениях этого прошлого, отразившихся в токах астрального света; мы их схватываем так же, как психометр ощущает их в астральных эманациях предмета, который он держит.

Профессор Е. Хичкок, говоря о влиянии света на тела и об образовании картин на них светом, сказал:

«Кажется, что это фотографическое влияние присуще всей природе; также мы не в состоянии сказать, где оно прекращается. Мы не знаем, но оно может отпечатать на окружающем нас мире наши черты, меняющиеся под воздействием различных страстей, и таким образом может наполнить природу дагеротипами всех наших деяний. Может быть, что существуют также реактивы, посредством которых природа, более искусная, чем какой-либо фотограф, может проявить и зафиксировать эти портреты настолько, что более обостренные чувства, нежели наши, в состоянии увидеть их наподобие больших полотен, развернутых над материальной Вселенной. Возможно также, что они никогда не блекнут, не исчезают с этих полотен, а становятся экспонатами великой картинной галереи вечности».[394]394
  Хичкок Е. Культ геологии.


[Закрыть]

Это «возможно» профессора Хичкока, благодаря демонстрации результатов психометрии, превратилось в победную достоверность. Те, кто понимают эти психологические способности ясновидения, исключат идею профессора Хичкока, что более обостренные чувства, чем наши обычные, нужны, чтобы увидеть эти картины на его предполагаемых космических полотнах, и будут утверждать, что он должен был отнести свои ограничения только ко внешним телесным чувствам. Человеческий дух, будучи частью Божественного, бессмертного Духа, не различает ни прошлого, ни будущего, но все видит, как настоящее время. Эти дагеротипы, о которых говорилось в вышеприведенной цитате, запечатлены на астральном свете, где, как мы уже перед этим говорили и – по герметическому учению, первая часть которого уже усвоена и продемонстрирована наукой, – содержат в себе отпечатки-записи всего, что было, есть и когда-либо будет.

В последнее время некоторые из наших ученых обратили особое внимание на предмет, до сих пор клеймившийся словом «суеверие». Они начали размышлять о гипотетических и невидимых мирах. Авторы «Невидимой Вселенной» первыми осмелились пойти по этому пути, и у них нашелся последователь, профессор Фиске, чьи рассуждения изложены в «Незримом мире». По-видимому, эти ученые прощупывают непрочную и ненадежную почву материализма и, чувствуя, что она колеблется под их ногами, подготавливаются к более или менее непочетному сложению оружия в случае поражения. Джевонс подкрепляет Бэбиджа, и оба твердо верят, что каждая мысль, смещая частицы мозга и приводя их в движение, рассеивает их по Вселенной, и думают, что «каждая частица существующей материи должна быть реестром всего, что произошло».[395]395
  Постулаты науки. Т. II. С. 455.


[Закрыть]

С другой стороны, доктор Томас Янг в своих лекциях по естественной философии весьма положительно приглашает нас «свободно размышлять о возможности существования самостоятельных миров; некоторые из них существуют в различных местах, иные проникают один в другой, невидимые и неизвестные, в том же самом пространстве, и [есть] еще другие, для которых пространство, может быть, не является необходимым условием существования».

Если ученые, придерживаясь строго научной точки зрения, например возможности переноса энергии в незримую Вселенную и принципа преемственности, – пускаются в такие рассуждения, почему же тогда оккультистов и спиритуалистов лишать той же привилегии? Отпечатки нервных центров на полированном металле зарегистрированы и, по научным данным, могут сохраняться неограниченное время. И профессор Дрейпер иллюстрирует этот факт весьма поэтически.

«Тень, – говорит он, – никогда не падает на стену без того, чтобы не оставить на ней неизгладимого следа – следа, который может быть сделан видимым путем применения надлежащих процессов… Портреты наших друзей, пейзажи могут быть скрытыми от глаза на чувствительной поверхности, но они готовы проявиться, как только к ним будет применен соответствующий проявитель. Призрак сокрыт на поверхности серебра или стекла до тех пор, пока мы своей некроманией[396]396
  Некромания – способ гадания о будущем путем «вопрошания душ умерших». – Прим. ред.


[Закрыть] не заставим [его] появиться в видимом мире. На стенах наших наиболее уединенных комнат, куда, по-нашему мнению, исключена возможность вторжения наблюдающего взора и где наше уединение никогда не может быть профанировано, – там существуют следы всех наших деяний, тени всего, что нами совершено».[397]397
  Дрейпер Дж. Конфликт между религией и наукой. С. 132, 133.


[Закрыть]

Перенос энергии из видимой в невидимую Вселенную

Если таким образом могут быть получены неизгладимые отпечатки на неорганической материи и если ничто совершенно не теряется из существования Вселенной, то почему поднялось такое научное вооруженное ополчение против авторов «Невидимой Вселенной»? И на каком основании они могут отвергать гипотезу, что «мысль, задуманная, чтобы воздействовать на другую Вселенную одновременно с этой, может объяснить будущее состояние?»[398]398
  Невидимая Вселенная. С. 159.


[Закрыть]

По нашему мнению, если психометрия является величайшим доказательством неуничтожимости материи, удерживающей навечно отпечатки внешнего мира, то обладание этой способностью нашим внутренним зрением является еще большим доказательством бессмертия человеческого индивидуального духа. Будучи способным увидеть события, происходившие сотни тысяч лет тому назад, почему он не сможет применить ту же способность к затерявшемуся в вечности будущему – в вечности, в которой не может быть ни прошедшего, ни будущего, но только одно беспредельное настоящее?

Несмотря на свои признания в глубоком невежестве по некоторым вопросам – признания, сделанные самими учеными, – они все еще отрицают существование этой таинственной духовной силы, находящейся по ту сторону возможностей обычных физических законов. Они все еще надеются применить к живым существам те же самые законы, которые они нашли приложимыми к мертвой материи. И, открыв то, что каббалисты называют «грубыми составными» эфира – свет, тепло, электричество и движение, – обрадовались удаче и занялись подсчетом вибраций в спектральных цветах; и, возгордившись своими достижениями, отказались заглядывать дальше. Несколько ученых более или менее поломали свои головы над его [эфира] многообразной натурой и, не будучи в состоянии измерить его своими фотометрами, назвали его «гипотетическим посредником большой эластичности и тонкости, предполагаемым, что он наполняет собою все пространство, не исключая и внутреннего пространства твердых тел». «Также предполагается, что он служит посредником в передаче света и тепла» (Словарь). Другие, которых мы назовем «блуждающими огоньками» в науке – ее псевдосыновьями, тоже исследовали его и даже потрудились рассматривать его через «мощные увеличительные стекла», как они нам говорят. Но, не усмотрев ни духов, ни призраков в нем и равным образом потерпев неудачу в обнаружении в его предательских волнах хоть чего-нибудь научного, – обернулись и назвали всех верящих в бессмертие вообще, а спиритуалистов в особенности «помешанными дураками» и «галлюцинаторами». И все это в скорбных тонах, как и подобает в неудачах.[399]399
  Марвин Ф. Р. Лекции о медиомании и умопомешательстве.


[Закрыть]

Авторы «Невидимой Вселенной» говорят:

«Деятельность той тайны, которую называют Жизнью, они вытеснили из объективной Вселенной. Совершенная ими ошибка заключается в том, что они вообразили, что посредством этого процесса они совсем избавились от предмета, вызывающего столько споров, и что он исчезнет из Вселенной совершенно. Но он не исчезает. Он исчезает только из того малого кружка света, который мы можем назвать Вселенной научного восприятия. Назовите его троичной тайной: тайна материи, тайна жизни и тайна Бога, и эти три – Одно».[400]400
  Невидимая вселенная. С. 84.


[Закрыть]

Основываясь на том, что «видимая Вселенная несомненно должна в части превращающихся энергий и, вероятно, в материи иметь конец существования» и, «так как принцип бесконечного, беспрерывного существования Вселенной все же требует, чтобы она продолжала существовать…», то здесь авторы этого замечательного труда находят, что они вынуждены верить, «что существует нечто за тем, что видимо…[401]401
  Там же. С. 89.


[Закрыть] и что видимая система Вселенной не есть вся Вселенная, но только, может быть, очень малая часть ее». Кроме того, оглядываясь назад так же, как и вперед, к происхождению этой видимой Вселенной, авторы настаивают, что «если видимая Вселенная есть все, что существует, тогда первое ее внезапное появление является нарушением ее непрерывного существования и окончательным его опровержением» (§ 85). Поэтому так как такое нарушение противоречит общепринятому закону непрерывного существования Вселенной, то авторы приходят к следующему заключению:

«Не будет ли вполне естественным вообразить, что такого рода Вселенная, считать которую существующей у нас нет причин и которая энергетическими связями связана с видимой Вселенной, – также способна к приятию энергий от нее?.. Не можем ли мы рассматривать эфир, или посредник, как мост[402]402
  Заметьте! Великие ученые девятнадцатого века подтверждают мудрость скандинавского мифа, приведенного в предыдущей главе. Несколько тысяч лет тому назад идея о мосте между видимой и невидимой вселенными была аллегоризована невежественными «язычниками» в «Песнях Эдды Волюспы», в «Видении Валы-прорицательницы». Ибо что же такое представляет этот мост Бифроста, сияющей радуги, по которому боги идут на свидания близ родника Урдара, как не ту же самую идею, которую преподносят вдумчивому исследователю авторы «Невидимой Вселенной»?


[Закрыть] между одним порядком вещей и другим, образующим что-то вроде цемента, благодаря которому разнородные вселенные связываются в одно целое? Короче говоря, то, что вообще называем эфиром, может не быть просто посредником, но посредником плюс тот незримый порядок вещей, так что, когда движения из видимой Вселенной передаются в эфир, часть их как по мосту передается в незримую Вселенную, где она используется и откладывается в хранилища. Есть ли вообще надобность удерживать понятия моста? Не можем ли мы сразу сказать, что, когда энергия переносится из материи в эфир, она переносится из видимого в невидимое?»[403]403
  Невидимая Вселенная. § 198.


[Закрыть]

В точности. И если бы наука сделала еще несколько шагов в этом направлении и занялась более серьезно этим «гипотетическим посредником», кто знает – не была бы тогда тиндалевская бездна, отделяющая физический процесс мозга от сознания, перейдена с поразительной легкостью.

Уже в 1856 году человек, считающийся в свое время ученым, доктор Джобард из Парижа имел те же самые идеи по поводу эфира, как и авторы «Невидимой Вселенной», когда поразил прессу и мир науки, выступив со следующим заявлением:

«Я обладаю открытием, которое устрашает меня. Существуют электричества двух родов: одно, неразумное и слепое, производится посредством контакта металлов и кислот»; (грубым составным)… «другое же разумное и ЯСНОВИДЯЩЕЕ!.. Электричество раздваивалось в руках Гальвани, Нобиля и Маттеуша. Неразумная сила тока сопровождала Джекоба, Бонелли и Монкаля, тогда как разумное электричество следовало за Бойз-Робертом, Тейлором и шевалье Дюпланти. Электрический шар или глобулярное электричество содержит в себе мысль, которая не повиновалась Ньютону и Мариотту, а последовала своим причудам… В анналах Академии мы имеем тысячи доказательств РАЗУМНОСТИ электрической молнии… Но я замечаю, что становлюсь неосторожным в выражениях. Еще немного, и в ваших руках оказался бы ключ, посредством которого можно бы подойти к открытию вселенского духа».[404]404
  L’Ami des Sciences. 1856. 2 марта. С. 67.


[Закрыть]

Вышеприведенное, будучи добавлено к замечательным признаниям науки и к тому, что мы только что приводили из «Невидимой Вселенной», – придает еще больше блеска мудрости давно прошедших веков. В одной из предыдущих глав мы упоминали цитату в переводе Кори, из которой явствует, что один из халдейских оракулов выражает ту же самую идею об эфире и при том в словах, необычно созвучных словам авторов «Невидимой Вселенной». Он утверждает, что все сущее вышло из эфира и в эфир же вернется; что изображения всех вещей неизгладимо на нем запечатлены; что это есть склад всех зародышей или останков всех видимых форм и даже идей. Выходит, что все это сильно подкрепляет наше утверждение, что какие бы открытия наука ни сделала в наше время, – наши «простодушные предки» опережали ее на многие тысячелетия.

На той точке, до которой мы теперь дошли, позиция, занятая материалистами по отношению к психическим феноменам, определилась полностью, и она такова, что мы можем с полной уверенностью утверждать, что если бы ключ к тайне эфира лежал бы свободно на пороге «пропасти», то ни один из наших тиндалей не нагнулся бы, чтобы его поднять.

Какими робкими показались бы некоторым каббалистам эти экспериментальные попытки разрешить ВЕЛИКУЮ ТАЙНУ вселенского эфира! Хотя то, над чем размышляют рассудительные исследователи «Невидимой Вселенной» [и что] так далеко опережает что-либо сказанное современными философами, было обычной наукой для учителей герметической философии. Для них эфир не был просто мостом, соединяющим зримую и незримую стороны Вселенной, но по пролетам этого моста они смелыми шагами прошли путь, который ведет к тем таинственным вратам, которых современные мыслители или не хотят, или не могут открыть.

Чем глубже становятся исследования современных исследователей, тем чаще они лицом к лицу сталкиваются с открытиями древних. Как только Эли де Боумонт, великий французский геолог, отваживается на какой-либо намек на земную циркуляцию в связи с некоторыми элементами в земной коре – он находит, что его опередили философы древности. Спрашивая у выдающихся технологов, каковы недавние открытия по вопросу образования рудных залеганий, мы слышим, как профессор Стери Хант доказывает нам, что вода есть всеобщий растворитель, проповедуя таким образом доктрину, преподававшуюся старым Фалесом более чем дюжину веков тому назад, – что вода есть начало всего. Мы прислушиваемся к тому профессору, с Боумонтом в качестве авторитета, как он излагает земную циркуляцию и химические, и физические феномены материального мира. В то время как мы с удовольствием читаем, что он «не собирается признавать, что в физических и химических процессах заключается вся тайна органической жизни», мы отмечаем с еще большим восхищением следующее честное признание с его стороны:

«Все же во многих отношениях мы приближаем феномены органического мира к феноменам минерального царства; и в то же время мы узнаем, что они настолько интересуются и зависят друг от друга, что мы начинаем постигать некую истину, находящуюся в основании понятий философов древности, которые распространяли на минеральное царство понятие жизненной силы, что заставляло их говорить о Земле как о большом живом организме и смотреть на различные изменения ее воздуха, на ее водные пространства и скалистые глубины как на процессы, относящиеся к жизни нашей планеты».

Все, что существует в этом мире, должно иметь свое начало. Но по части предубеждений у ученых дело зашло так далеко, что приходится удивляться, что даже и такую истину приходится относить к древней философии. Бедные честные первичные элементы давно находятся в изгнании, и наши честолюбивые мужи науки бегут наперегонки – кто скорее добавит еще один элемент к только что оперяющемуся выводку свыше шестидесяти элементарных субстанций. Между ними в современной химии разгорается война по поводу терминологии. Нам отказывают в праве называть эти субстанции «химическими элементами», ибо они не являются «изначальными принципами или самосущими эссенциями, из которых была построена Вселенная».[405]405
  Кук Дж. П. Новая химия. С. 113.


[Закрыть] Такие идеи, ассоциирующиеся со словом элемент, годились для «старой греческой философии», но современная наука отвергает их, ибо, как говорит профессор Кук, «это неудачные термины», и экспериментальной науке «нечего делать с какими-либо сущностями, за исключением только тех, которые можно видеть, нюхать и ощущать на вкус». Науке нужно то, что можно подставить глазу, носу или рту! Остальное она предоставляет метафизикам.

Когда Ван Гельмонт говорит нам, что «хотя однородная часть элементарной (неразложимой) земли может быть искусственно превращена в воду», он все же отрицает, «что это же самое может быть совершено одною только природою, ибо никакой агент природы не в состоянии преобразовать один элемент в другой» (поскольку элемент всегда должен оставаться тем же) – мы должны верить ему, если и не совсем невежде, то, по крайней мере, непродвинувшемуся ученику «заплесневелой греческой философии». Живя и умирая в блаженном неведении о будущих шестидесяти трех субстанциях, что мог он или его старый учитель Парацельс достигнуть? Разумеется, ничего, кроме метафизических и сумасбродных спекуляций, облаченных в бессмысленный жаргон, общий всем средневековым и древним алхимикам. Тем не менее, при обмене мнениями, в самом последнем из всех трудов по современной химии мы обнаруживаем следующее:

«Изучение химии привело к открытию замечательного класса субстанций; ни из одной из них никаким химическим процессом никогда не было произведено какой-либо второй субстанции, которая весила бы меньше, нежели исходная субстанция… никаким химическим процессом нельзя получить из железа субстанции меньшей по весу, чем тот металл, который употреблялся для его производства. Одним словом, из железа мы не можем извлечь ничего другого, кроме железа».[406]406
  Там же. С. 110–111.


[Закрыть]

Кроме того, согласно профессору Куку получается, что «семьдесят пять лет тому назад люди не знали, что существует какая-либо разница» между элементарными и сложными субстанциями, ибо в старину алхимикам никогда не приходило в голову, «что вес есть мера материала и что по этой мере никакой материал никогда не теряется; но наоборот, они воображали, что в подобных экспериментах[407]407
  Там же. С. 106.


[Закрыть] субстанции подвергаются таинственному преображению… Века, короче говоря, «были зря потрачены в напрасных попытках превратить низшие металлы в золото».

Обладает ли профессор Кук – столь выдающаяся фигура в современной химии – достаточными познаниями, чтобы определить, что именно алхимики знали или не знали? Вполне ли он уверен, что понимает алхимическую терминологию? Мы не знаем. Но давайте сравним его взгляды, как они выражены выше, с некоторыми сентенциями, написанными на простом и ясном, хотя и старом английском языке, из переводов Ван Гельмонта и Парацельса. Мы узнаем из их собственных признаний, что алкахест вызывает следующие изменения:

«1. Алкахест никогда не разрушает семенных свойств тел, которые он растворяет: например, золото его действием превращается в соль золота; сурьма – в соль сурьмы, и т. д., с теми же семенными свойствами, или признаками как у твердого оригинала.

2. Объект, подвергнутый его действию, превращается в свои три принципа: соль, серу и ртуть, а потом только в одну соль, которая тогда становится летучей и наконец целиком превращается в чистую воду.

3. Что бы он ни растворял, это может быть сделано летучим песочным нагреванием; и если после растворитель будет оттуда удален перегонкой, то растворенный материал останется в виде чистой пресной воды, но всегда в количестве, равном исходному материалу».

Далее Ван Гельмонт-старший говорит об этой соли, что она растворяет наиболее неподдающиеся тела в субстанции с теми же самыми семенными свойствами, «равными по весу растворенной материи»; и он добавляет: «Эта соль, будучи несколько раз восстановлена (у Парацельса – sal circulatum) теряет всю свою стойкость и наконец становится пресной водой, равной по количеству той соли, из которой она была сделана».[408]408
  Тайные посвященные. Верденфельт; Филалет; Ван Гельмонт; Парацельс.


[Закрыть]

Возражения, которые профессор Кук мог бы сделать от имени современной науки против герметических выражений, равно приложимы египетскому иератическому письму – оно скрывает то, что предназначено было к сокрытию. Если профессор захотел бы воспользоваться трудами прошлого, ему следовало пригласить криптографа, а не сатирика. Парацельс, как и остальные, изощрялся в перестановке букв и в сокращении слов и фраз. Например, когда он писал sutratur, он подразумевал татар, и mutrin у него означало нитрум, и т. д. Не было конца мнимым объяснениям значения алкахеста. Некоторые вообразили, что это была соль с татарских соляных копей; другие – что это означало algeist, немецкое слово, которое означает дух всего или духовный. Парацельс обычно называл соль «центром воды, в котором металлы должны умирать». Из этого возникали самые абсурдные предложения, и некоторые лица, например Глаубер, учили, что алкахест есть дух соли. Требуется немало наглости, чтобы заявлять, что Парацельс и его коллеги не знали о природе элементарных и сложных субстанций; может быть, их тогда называли не теми именами, какими их называют теперь, но что они были им известны, доказывают достигнутые ими результаты. Какое значение имеет то, каким именем Парацельс назвал газ, выделяемый при растворении железа в серной кислоте, если он признан даже нашими общепризнанными авторитетами как открыватель водорода?[409]409
  Юманс Э. Л. Химия. С. 169; Кемшид У. Неорганическая химия.


[Закрыть] Заслуга его та же; и хотя Ван Гельмонт, может быть, скрыл под названием «семенные свойства» свое знание того факта, что элементарные субстанции обладают своими оригинальными свойствами, которые при вхождении в сложные составы только временно видоизменяются – никогда не уничтожаясь, – он тем не менее величайший химик своего времени и ровня нынешним ученым. Он утверждал, что aurum potabile можно получить с помощью алкахеста путем превращения всего золота в соль, удерживающую свои семенные свойства и способность растворяться в воде.