Текст книги "Подменыш. Красавец и уродина"

И тут же бросилась к Боре, обняла его крепко, словно не видела по меньшей мере год. Потом Вета увидела ту супружескую пару, которая в прошлый раз приняла ее так нелюбезно. Впрочем, это и понятно: они ведь ждали свою настоящую дочь, а Громова объявилась вместо нее. Теперь они крепко прижимали к себе потрясенную и растерянную Ингу. А на Вету поглядели почти ласково, даже помахали ей.

И вот, наконец… Они увидела мужчину и женщину, которые стояли чуть поодаль и смотрели на Вету такими любящими и радостными глазами, что у нее защемило сердце. В два прыжка девочка приблизилась к ним и застыла в крайнем смущении.

Женщина молча обняла ее, прижала к груди.

– Мы так волновались за тебя, дочка. Когда узнали, что ты уже побывала здесь, но вынуждена была вернуться в мир людей, мы с твоим отцом едва не умерли от страха и тревоги.

Мужчина, очень высокий, худой, с лицом строгим и чуточку растерянным, повел себя точно так же, как поступил бы и Ветин отец в подобной ситуации. Он просто похлопал дочь по плечу:

– Молодец, справилась! Нас очень пугал твой проход через Пожирающий лес. Надеюсь, все добрые воспоминания остались в твоей голове?

Вета только плечами пожала. И тут почувствовала, как кто-то цепко ухватил ее за талию. Опустила глаза: прижавшись к ее ноге и закинув голову, там стояла девочка лет пяти. Вете показалось, что она видит свой портрет в детстве. Такие же густые волосы, торчащие завитками во все стороны, только не черные, а шоколадные. Серьезное личико с почти сросшимися на переносице бровями, любопытные круглые глаза. Но вот удивительно: девочка показалась ей ужасно миленькой, хотя на свои детские фотографии Вета и смотреть без слез не могла.

– Это малышка Кая, твоя младшая сестренка, – сказал отец. – Есть еще Шекна и Фелемон, но они сейчас на занятиях. Твою маму зовут Дарна, а меня – Бронс. Запомнишь с первого раза?

– Постараюсь, – пробормотала Вета.

– А вот наша Ирис, – каким-то особенным тоном произнес отец и указал на девушку, стоящую чуть в сторонке. Вета глянула – и едва подавила судорожный вздох. Господи, какая красавица! Золотисто-медные волосы крупными локонами лежат на плечах, глаза – изумруды с синей искрой в густом частоколе ресниц, полные губы чуть растерянно улыбаются.

– Ирис завтра покидает нас, – с невыразимой грустью в голосе произнесла Дарна, и, одной рукой продолжая обнимать Вету, другой притянула к себе приемную дочь. Теперь прекрасное лицо Ирис оказалось в паре сантиметров от Ветиного.

Что ж, завтра все мальчишки из класса и из всех параллельных будут сходить с ума от этой красавицы, и недоумевать, как это они раньше не разглядели новенькую. Вета почувствовала прилив какого-то мрачного удовлетворения. По крайней мере, хоть таким образом она будет отомщена.

– Пойдемте в дом, – сказал Бронс. – Вета, мама уже несколько суток не спит, все готовится к твоему возвращению.

– Конечно, идемте, – усиленно закивала девочка.

Она ожидала, что у ее родителей дом окажется такой же, как у Бориной семьи – дом-дерево. Но ошиблась. Ее привели к высокому холму, густо поросшему густой травой и розовыми кустами. Глава семьи хлопнул в ладоши, и холм послушно раскрылся. Внутри оказалось нечто наподобие деревенского дома, просторного, с большими комнатами. Но только без окон. Вета про себя порадовалась, что не страдает клаустрофобией.

– Тебе не нравится? – тревожно спросила мать.

– Нет, что вы! – заторопилась девочка. – Просто неожиданно. В тот раз я ночевала совсем в другом доме. Он был прямо на дереве.

– Это у Реррика-то? – вмешался в разговор отец. – Так они тоже уже перебрались в холм. Холодновато нынче становится для дачного домика.

Вета не сдержалась – громко прыснула. Вот не знала, что у троллей тоже бывают дачки. Мать засмеялась вместе с ней и сразу стала как-то ближе. Кажется, даже смех у них был похож.

– Мы научились этому словечку у тех, кто возвращается из мира людей! – пояснила Дарна.

– Я догадалась! Только вот что-то не заметила похолодания. У нас там намного холодней. А здесь все цветет.

– Ну, тем не менее, сюда тоже приходит осень, даже зима, – подытожил отец. – Хотя, конечно, она не похожа на ту, к которой ты привыкла в том холодном мире. Так, садитесь все за стол, время ужинать.

На этот раз Вета даже не удивилась, что день, едва начавшись в мире людей, здесь уже подходил к концу. И тут с порога раздались взволнованные голоса, и Громова увидела своих брата и еще одну сестру. Брат оказался почти подростком, таким же высоким и худощавым, как и отец. И очень нескладным, казалось, он понятия не имеет, как уследить за своими четырьмя конечностями. На Вету Фелемон глянул исподлобья, зато сестренка лет десяти моментально повисла на ее шее.

– Ты мне расскажешь про тот мир? – немедленно потребовала она, будто была с Ветой знакома с детства. – Папа с мамой обещали, что ты все-все мне расскажешь! А то рассказы госпожи Саломеи я уже наизусть знаю, да и жила она в мире людей сто лет назад!

– Конечно, расскажу… Шекна, – смеясь, пообещала Вета. Как здорово, что теперь у нее есть брат и аж две сестренки!

Рассказы начались еще за ужином. Родителей и сестер интересовала вся ее жизнь, с самого рождения. Только брат отмалчивался, глаз от тарелки не поднимал и улизнул из-за стола при первом удобном случае.

– Не обижайся на Фелемона, Веточка, – прошептала ей на ухо чуткая Шекна. – Он просто тебе завидует. Он всегда мечтал быть подменышем, но родился-то только вторым.

Вета приняла информацию к сведению: она уже прикинула, какие слова скажет Фелемону, когда предоставится случай поговорить с ним наедине. Со временем мальчишка поймет, что не такое уж это простое дело – быть подменышем!

После восхитительного чая, пахнущего, кажется, всеми травами на свете, мать сказала младшим детям:

– Ну, теперь расходитесь по комнатам! Думаю, вы понимаете, что Веточке нужно о многом поговорить с Ирис. А у вас предостаточно времени впереди, чтобы расспросить вашу сестру обо всем на свете.

Сестренки дружно захныкали – слова матери напомнили им о том, что завтра Ирис покидает их навсегда. Дарне с трудом удалось их увести. А Ирис тем временем проводила Вету в комнату, в которой сама прожила свои шестнадцать лет, и которую теперь предстояло обживать ей, Вете.

Глава 17. Почти сестра

Громова покраснела, когда увидела, какой образцовый порядок царит в комнате Ирис. Кошмар, а она даже постель за собой сегодня не убрала! Завтра Ирис окажется в ее комнате, и ужаснется, увидав, какая неряха там жила! Хорошо, если мама ужаснется раньше, и, вопреки Ветиным запретам, устроит большую уборку.

При воспоминании о матери защемило сердце. Чем-то сейчас она занимается? Впрочем, известно, чем: готовит пир ко дню рождения дочери. И очень сердится, что та куда-то слиняла с утра пораньше, поленившись даже открыть подарки.

– Кстати, готовься, – сказала Вета Ирис, очень довольная, что нашлась тема для начала разговора. – Попадешь домой прямо на день рождения! Мне завтра – или сегодня, уж и не знаю – стукнет шестнадцать.

– Мне – тоже, – скромно улыбнулась Ирис. – Мы с тобой родились в один день.

– Ну надо же! – огорчилась Вета. – Я даже не дала тебе день рождения нормально отпраздновать, да? Жаль, что нельзя было отложить переход хоть на один денек. Ну, правда, подарки ждут тебя в том мире под кроватью.

– Ничего страшного, – заверила ее Ирис. – Во-первых, мы с утра уже отпраздновали. Во-вторых, ты ведь тоже осталась без праздника, так что чего уж извиняться. Для тех, кто побывал здесь, очень опасно снова находиться в том мире. Вот старейшины и решили подстраховаться.

Пока она говорила, Вета все рассматривала лицо воспитанницы – и сердце ее едва не выпрыгивало из груди от теплого волнения и грусти.

– Знаешь, а ты очень похожа на маму! – воскликнула она. – Я всегда удивлялась, как у такой красавицы, как мама, могло народиться чудовище вроде меня! Зато ты просто ее копия!

– Ты вовсе не чудовище! – возмутилась Ирис. – Даже наоборот… очень хорошенькая.

– Знаю, знаю, разница в восприятии!

И вдруг Вета вспомнила о чем-то очень важном, о чем обязательно нужно было спросить Ирис. И немедленно перешла к делу:

– Скажи, ты знала Тею?

– Конечно, – кивнула Ирис, и лицо ее разом померкло, погрустнело. – Мы с ней очень дружили. Радовались, что будем жить в одном городе, учиться в одной школе. А почему ты спрашиваешь? Тебе что, Арлан о ней рассказал?

– Нет, как раз Арлан мне ни слова о Тее не говорил, – призналась Вета. – Но что с ней случилось?

– Тея погибла, – коротко ответила Ирис. – Во время выпускного испытания. Ее тело нашли в Деревне Обратного Времени. Конечно, там опасно, но ее смерть была страшным ударом для нас всех.

Вета испуганно замолкла. Значит, Борис сказал ей правду. Но откуда он мог это узнать?

– Ты не бойся, – кажется, Ирис ложно истолковала ее молчание и бледный вид. – Такие испытания проходят только воспитанники. Так что тебе не придется…

– Но разве это справедливо! – воскликнула Вета. – Почему воспитанников заставляют так рисковать, а троллей – нет?

– Это оправданно. В этом мире не так много опасностей, как в том, куда нам предстоит вернуться. Нас просто готовят к предстоящей жизни.

– Да, согласна, в мире людей есть теракты, маньяки, дорожные происшествия! Но ведь миллионы, даже миллиарды людей безо всякой специальной подготовки спокойно доживают до старости! А вы, получается, рискуете заранее, даже не зная, понадобятся ли когда-нибудь все эти навыки?

– Но ведь мы – воспитанники, – все с той же невозмутимостью отозвалась Ирис. – На нас больше ответственности.

«Прав Борька – у них у всех синдром заложника налицо!» – начала потихоньку раздражаться Громова.

– Но Тея погибла раньше, чем вернулась в свой мир! В чем логика?

– Ты это поймешь, но позже, – мягко произнесла Ирис. – Мы все очень скорбим о Тее. Арлан чуть с ума не сошел, когда это случилось. Ведь они собирались пройти обряд обручения еще до возвращения в мир людей.

– Как можно принимать такие важные решения в таком юном возрасте? – вновь поразилась Вета.

– В юном? Мы уже взрослые, Веточка! Стали совершеннолетними два года назад.

– Мы тоже в четырнадцать получили паспорта! И что с того? Ирис, опомнись, большинство наших ровесников в мире людей пока вообще ни о чем всерьез не задумывается!

Воспитанница троллей посмотрела на нее так, словно подозревала, что Вета ее разыгрывает. Да, разница в воспитании во всей красе. Мама будет бесконечно довольна своей обновленной дочкой!

– А ты случайно не обручена с кем-нибудь?

– Да, – не ломаясь, ответила Ирис. – Он должен перейти в мир людей через месяц.

– Вы должны были перейти вместе! – догадалась и ужасно огорчилась Вета. – Прости, Ирис!

– Перестань уже извиняться, пожалуйста! Да, вместе, но это не так уж важно. Все равно его семья живет в предместье Парижа.

– Ого!

– Ничего страшного. Мы будем перезваниваться, а через пару лет сможем пожениться.

– Ты что, не собираешься получать высшее образование? – всерьез заволновалась Вета. – Учти, родители грезят университетом.

– Вообще-то я подумываю о Сорбонне, – скромно отозвалась Ирис.

Громова перевела дух.

– Ну, тогда ладно, это сойдет. Только, пожалуйста, не забрасывай родителей. Приглашай их иногда в гости. Мама всегда мечтала побывать в Париже.

– А о папе ты что можешь рассказать? – с улыбкой спросила воспитанница.

– Ну, у папы сложный характер, – задумчиво проговорила Вета. – Он не всегда умеет выразить свои чувства. Поэтому больше молчит и ни во что не вмешивается. Но на самом деле он очень любит маму и меня… то есть, теперь уж тебя…

В этот момент девочка ощутила холодное прикосновение в районе правой голени, глянула вниз – и вскрикнула от испуга.

Сперва ей показалось, что об ее ногу трется маленький призрак. Но через секунду разглядела белые косточки, окруженные полупрозрачной оболочкой. Косточки шевелились и даже старались вскарабкаться Вете на колени. Девочка в ужасе поджала ноги под себя.

– Не бойся! – засмеялась Ирис. – Это всего лишь наша кошка.

– Кошек я повидала, – пробормотала Вета, отползая на середину кровати. – Вот это – точно не она.

– Понимаешь, в мире троллей нет таких животных, к каким ты привыкла. Здесь живут души животных, которые в том мире уже умерли. Иногда, наверное, они выглядят странно – хотя я-то привыкла именно к таким. Тролли ухаживают за ними. Иногда им даже удается вернуть в мир людей какое-нибудь давно вымершее животное. Но из этого ничего хорошего не выходит: люди или боятся их до жути, или немедленно снова истребляют.

Ирис подхватила призрачное существо на руки, без всякого страха посадила себе на колени. Вета тоже протянула руку, ожидая окунуться в ледяную прорубь. Ведь именно так в книжках всегда описывался близкий контакт с призраками. И вдруг рука словно попала в струю теплого воздуха. Так бывает, если в разгар очень жаркого дня высунешь руку из тени прямо под солнечный луч.

– Она теплая! – выдохнула изумленно. – Почти горячая!

– Ну конечно, мы же хорошо за ней ухаживаем, – кивнула Ирис.

– Да, к этому еще нужно привыкнуть, – вздохнула девочка и вспомнила свою Муську. Теперь с ней будет возиться Ирис, а значит, за Муську можно не волноваться. Ей же придется сильно постараться, чтобы это странное создание не остыло в ее не слишком умелых и далеко не расторопных руках.

Они проговорили далеко за полночь. Так о многом нужно было предупредить друг дружку, о многом спросить. Теперь Вета куда больше знала о своем новом семействе и не сомневалась, что поладит с ними. А потом они крепко уснули рядом на постели, накрывшись одним одеялом.

Как хорошо, оказывается, спится в домике внутри холма, куда не проникает ни единый луч солнца! Зато в какой-то момент холм просто раскрылся, словно бутон, и в комнаты хлынул свет и бодрящий утренний воздух.

– Вставай! – растолкала Ирис Вету. – Мы проспали, кажется!

– У вас тут всегда такая побудка? – спросила девочка, судорожно натягивая на себя одеяло. – Даже зимой?

– Нет, но когда папа сердится, что мы не встаем, он всегда распахивает холм, – внесла пояснения Ирис. – Только сегодня он не злится. Просто переживает.

– Переживает? Почему?

– А ты забыла, что сегодня я возвращаюсь в мир людей?

– Господи, – пробормотала Вета, с виноватым видом сползая с кровати. – Ирис…

– Ой, только не надо смотреть на меня, как на умирающую! – прикрикнула воспитанница. – Ты сама ночь напролет расписывала мне, как там у вас все здорово и интересно.

– Просто жалко, что мы расстаемся, – честно призналась Вета. – Знаешь, в последнее время, как только я с кем-нибудь подружусь, так сразу приходится расставаться. Сначала Арлан, а теперь вот ты.

– Все будет хорошо, – подмигнула ей Ирис. И побежала в комнату родителей, скоро оттуда донесся горький плач младших девочек. А Вета еще долго в нерешительности стояла посреди комнаты, боясь оказаться лишней в этот тяжелый миг расставания навеки.

Потом ее позвали к завтраку. Все уже сидели за столом, но вряд ли кто-то съел хоть ложку или почувствовал вкус съеденного. Ирис изо всех сил старалась разрядить обстановку. Хотя, судя по побледневшему лицу, ей это давалось ой как нелегко. Однако, взглянув на нее в очередной раз, Вета заметила, как девушка что-то шепчет на ухо приемному отцу и при этом радостно улыбается. Поистине, самообладанию Ирис можно было только позавидовать.

Бронс кивнул ей – и хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание домашних.

– А теперь – наш подарок для Веты! – объявил он.

Громова смущенно заерзала на стуле, думая о том, что сейчас не лучшее время для подарков. Но семейство оживилось, Ирис сняла с шеи что-то блестящее на цепочке, и передала отцу, а тот уже протянул эту штуку Вете.

Подарок оказался свистком, такой Вета видела разве что на уроках физкультуры. Правда, этот, кажется, был сделан из золота, на золотой же цепочке якорного плетения, и усыпан разноцветными сияющими камешками. Выглядело украшение очень стильно. Если бы в таком в школу заявилась, например, Лора Аникеева – через неделю это точно был бы хит сезона.

Вета с улыбкой повесила свисток на шею, поверх свитера, старательно расправила цепочку, всем видом показывая, что подарок ей очень нравится. Однако новые родственники явно ожидали от нее чего-то другого.

– Посвисти в него! – шепотом подсказала малышка Кая. – Ну же!

Вета послушно поднесла свисток к губам, дунула – звук получился совсем слабенький. Но, кажется, этого было достаточно.

– Бежим скорее на улицу! – завопила младшая сестренка.

И пробкой вылетела из-за стола. За ней поднялись и все остальные. Пока Вета выбиралась со своего места, вся семья оказалась у входа в холм, и она присоединилась к ним, настороженно оглядываясь.

– Смотри, вот же он! – волновалась Шекна. – Ты что, не видишь?

Вета в растерянности огляделась. И только теперь заметила у холма крупный полупрозрачный силуэт. Это был самый настоящий призрачный конь! Девочка отчетливо разглядела лошадиный скелет, подернутый полупрозрачным маревом. Хорошо, что она уже видела здешних кошек – иначе точно умерла бы от ужаса. Марево было золотисто-рыжеватое – наверное, при жизни этот конек был каурой масти. Он беспокойно перебирал ногами и вскидывал голову.

– Его зовут Орленок, – сказал отец. – Раньше на нем ездила Ирис. А теперь он твой.

Оказывается, на нем еще и ездят! Вета от души надеялась, что от нее этого сегодня не потребуют. Не тут-то было.

– Ну, что же ты? – улыбнулась ей мама. – Садись на него. Ты же занималась два года конным спортом, мы знаем.

Громова нерешительно приблизилась к призраку, который немедленно вытянул в ее сторону шею. Увы, разница с земной лошадью была разительна.

– А его не надо запрягать? – заикнулась Вета, чем очень развеселила присутствующих. Затем отец просто подхватил ее за талию и закинул на спину лошади.

Впечатление было поразительное! Ноги и спина девочки словно утонули в круговороте теплого воздуха. Пятой точке совсем не было жестко, хотя, по прикидкам Веты, она сидела прямо на конском позвоночнике. Орленок весело заходил под ней. Девочка со страху постаралась уцепиться за его гриву, но призрачные пряди проскальзывали между пальцами.

– Просто держи равновесие, – сказал ей отец. – Он тебя не сбросит.

– Как же им управлять без узды?

– Ну, тебе достаточно подумать, куда ты хочешь попасть – вот и все.

«Хочу к холму, где живет Борькина семья», – подумала Вета. Других мест она пока просто не знала.

В тот же миг конь развернулся в нужном направлении и понесся по лугу. Наездницу мотало из стороны в сторону, обрести равновесие никак не удавалось. В конце концов она позорно легла на круп лошади, зарылась лицом в теплое марево, и стала ждать, чем и когда все закончится. Закончилось скоро. Вета робко подняла голову и увидела совсем рядом великолепные фиалки на холме Саломеи.

«Назад – пешком» – решила девочка. И постаралась сползти с коня. Ничего не вышло. Она словно в паутине барахталась в призрачной дымке, но не могла спустить на траву даже ногу.

«Давай назад!» – мысленно приказала она коню. Если родители еще не вернулись в холм, у нее остается надежда в ближайшее время оказаться на земле.

У холма ее ждали. Конь встал, как вкопанный, на том самом месте, с которого начал свой путь. И потянулся безглазым черепом к Ирис, словно жалуясь на неопытную наездницу.

– Кажется, я приклеилась к его спине, – мучительно краснея, пробормотала Вета. – Не могу слезть на землю.

– А ты сказала ему, что хочешь спуститься? – спросила Ирис.

– Как-то не догадалась…

– Просто скажи или подумай.

Вета подумала «отпусти меня» – и через мгновение была уже на земле.

– Зато с него невозможно упасть, – утешила ее мать. – У нас даже самые маленькие дети ездят на таких. Теперь отпусти его.

«Свободен!» – с облегчением подумала Громова. И конек моментально унесся прочь. Да, пожалуй, такой подарок она запомнит надолго.

Наконец, всей семьей вышли на улицу и отправились к знакомой поляне, на которой уже снова собралась целая толпа. Хотя переходила в этот день только одна Ирис. Местные обитатели по очереди прощались с воспитанницей, обнимали и говорили напутственные слова. Вета стояла рядом с новой родней и чувствовала себя препаршиво. Ведь наверняка все собравшиеся в этот момент сравнивают ее с Ирис, и понятно, в чью пользу.

– Привет! – кто-то подошел незамеченным и тронул за плечо.

Рядом стояла Инга. Выглядела она здорово повеселевшей, оживленной и даже хорошенькой. Словно некрасивость была болезнью, от которой отлично помогал здешний климат.

– Знаешь, а тут здорово! – защебетала Нелюбина. – Когда мне Шварц рассказывал об этом мире, я честно думала, что он окончательно заучился. Но мне-то терять было нечего! Я так и так планировала сбежать из дома. А эти… новые родители, они очень хорошо ко мне относятся. Восхищаются! Только сегодня с утра все время плачут.

Инга погрустнела и мотнула подбородком в сторону, Вета посмотрела туда и увидела Ингиных родителей. Они стояли, пригорюнившись, и держали друг дружку за руки. Рядом с ними Вета приметила Саломею. Та легонько обнимала Ингину маму за плечи и что-то шептала ей на ухо. Там же был и Борис. Он издалека кивнул Вете, но остался понуро стоять рядом с матерью.

– Просто сегодня они должны были провожать вместе с Ирис другую девочку, твою замену в том мире, – вполголоса пояснила приятельнице Громова. – Но так уж получилось, что она погибла.

– Ирис – это вон та девчонка? – покрутила головой Инга. – Очень миленькая! А что за парень с ней рядом? Обалдеть, какой красавчик!

Вета повернула голову в ту сторону, куда показывала Инга. Действительно, теперь рядом с Ирис стоял темноволосый парень ее возраста. Тролли деликатно разбрелись в разные стороны, а эти двое просто стояли и смотрели друг другу в глаза. Парень был очень красив, несмотря на бледность и трагическое выражение на лице.

«Ну, обломаются же пацаны в нашем классе! – злорадно подумала Громова. – Уж Ирис отомстит им за меня. Кто может сравниться с таким потрясным красавцем? Разве что Артур… если он вообще вернется в наш класс когда-нибудь».

Стоило вспомнить об Артуре, как защемило в груди. И вдруг Вета увидела его самого, Гарин вальяжной походкой как раз приближался к ним. Школьный костюм отглажен (интересно, водятся ли у троллей утюги?), ботинки блестят, каштановые волосы уложены волосок к волоску.

– Привет, девчонки! – сказал он таким невозмутимым голосом, словно повстречал их в школьном коридоре. Хотя, нет, поправочка: в школе он с Ветой ни за что бы не поздоровался.

– Привет! – дружным хором ответили Вета и Инга.

– А здесь прикольно, – светским тоном продолжал парень. – Я вначале думал, что у меня крыша слетела, а потом ничего, привык. Даже завидую, что вы теперь будете тут жить. Мне-то, как я понял, не светит. Я не из ваших.

Громова удивилась: почему молчит Инга? В конце концов, они с Артуром друзья детства, соседи, им наверняка есть, что обсудить. Неужели Арлан не предупредил ее, и теперь Нелюбина от неожиданности утратила дар речи?

– Как там мои родители? – спросил Артур, напрямую обращаясь к Инге. – Наверное, с ума сходят из-за моего исчезновения?

Девушка снова почему-то промолчала. И даже немного отошла в сторонку, всем видом показывая, что не настроена участвовать в разговоре.

– Волнуются, конечно, но теперь уже не так сильно, – вместо нее ответила Вета. И сама задала вопрос, так давно не дающий ей покоя:

– Слушай, Артур, а для чего ты вообще увязался за нами в тот туннель?

– Понимаешь, Громова, я сперва отвел Ингу домой, – задумчиво проговорил Гарин. – А потом только понял, что случилось что-то очень странное. Сначала чудовища какие-то привиделись. Потом Инга понеслась к озеру, утопиться, что ли, решила. Я прыгнул за ней в воду, и вроде как сознание потерял, потом очухался и поплыл почему-то к островку, хотя берег был ближе. Вылез, а там ты. Кстати, прости, что наорал на тебя от неожиданности. Ну вот, я снова пошел в парк, чтобы найти тебя и спросить, что за дела такие творятся. И увидел, как ты вместе со Шварцем заходишь в грот. Может, объяснишь, что все это значило?

– Потом объясню… может быть, – торопливо произнесла Вета. – Я пока сама не все понимаю.

– Ладно, пойду, что ли, с Борькой поздороваюсь, – сказал парень. – Надеюсь, он уже позабыл наши прежние… недоразумения.

И зашагал неторопливо туда, где стоял Борис. Вета подошла к Инге, тронула ее за плечо и напрямую спросила:

– Ты что, обиделась на него за что-то? А Артур, между прочим, твою жизнь спасал тогда, в парке…

– На кого я обиделась? – не поняла Нелюбина. Или сделала вид, что не поняла. – И кто это мне жизнь спасал?

– На Гарина, конечно. Я же знаю, что вы с детского сада дружите…

– Дружим? – Нелюбина смерила Вету изумленным взглядом. – Нет, Вет, ты что-то путаешь. Это же, по-моему, парень из вашего класса, да? Он что, тоже… из наших?

– Нет, – потрясенно пробормотала Громова. – Он вообще-то случайно здесь оказался.

– Слушай, а с кем он сейчас говорит? Ну, кто этот парень, который вместе с нами шел по лесу? Утром не успела, а в лесу как-то не с руки было знакомиться.

– Да это же Боря Шварц! – окончательно потерялась Вета. – Ты же его хорошо знаешь, сама только что про него говорила!

– Шварц? Брось прикалываться! Борька нас провожал, а сам остался там, в том мире. С кошкой моей остался.

Вета потрясла головой, пытаясь собраться с мыслями. Так, все ясно! Инга в Пожирающем лесу подумала о своей любви к Артуру, и хищный лесок напрочь выкачал из нее все воспоминания о нем. А Борьку она перестала узнавать вместе со всеми и все время в том мире принимала за него Арлана.

– Инга, понимаешь, это и есть Борис, – начала втолковывать ей Вета. – Просто в момент подмены нас всех перестают узнавать в мире людей. Вот и тебя родной отец даже сдал в полицию… хотя ты, конечно, не помнишь об этом…

– Что ты мне голову морочишь? – вспылила Нелюбина. – С какого перепугу я бы Борьку не узнала? А этот парень ничего так, симпатичный.

– В любом случае, его тоже зовут Борис, – вздохнула Громова.

Что ж, если о непонятках с Артуром можно умолчать, то насчет Бори придется со временем все ей объяснить. Только не сейчас. Потому что наступил ее черед проститься с Ирис.

Но вот названная сестра ушла, исчезла за деревьями, оставив в сердце Веты чувство саднящей пустоты. Что же тогда должны были чувствовать другие? Об этом девочка старалась даже не думать. Она поклялась в душе, что заменит родителям Ирис, ни разу в жизни не заставит их жалеть, что она, а не Ирис оказалась их родной дочерью.

К ней приблизился Борис, произнес смущенно:

– Извини, что не сразу к тебе подошел. Саломея… то есть мама, она что-то хандрит сегодня, не хотелось оставлять ее одну.

– А о чем с тобой Артур говорил? – полюбопытствовала Вета.

– Да ну его! – скорчил презрительную физиономию Шварц. – Издевался, как обычно. Спрашивал, доволен ли я, что оказался с тобой в одном мире. Скорее бы его куда-нибудь отправили, что ли! Знаешь, честно тебе скажу: если бы Артурчик вдруг оказался троллем, я бы точно стал неперешедшим!

– Хочешь новость? – хихикнула Вета. – Инга, кажется, на тебя запала!

Борис быстро-быстро заморгал, по привычке поискал очки на носу, которые обычно запотевали, когда он волновался. Не нашел и недоверчиво покосился на подругу.

– С чего бы это? Мы с ней сто лет знакомы!

– Ну, скажем так: она посмотрела на тебя другими глазами!

– Сочиняешь, наверное? – все еще прожигал ее подозрительным взглядом Боря. – И вообще, она же помешана на Гарине! Это всем в школе известно.

– А она его забыла! – вконец развеселилась Вета. – Подумала о нем в том милом лесочке, через который мы шли – а теперь толком не помнит, кто он такой и как его зовут!

– Да ну! – изумился Шварц. – Здорово вышло, все равно ей с ним ничего не светило! Слушай, а почему ты так не поступила? Не сообразила, да?

И посмотрел на Вету сочувственно, словно узнал, что она забыла решить задачу в годовой контрольной по алгебре.

Девочка вздрогнула и отшатнулась. Уж лучше бы он ударил ее, чем говорить такое! Ведь этими словами Борис четко дал ей понять, что, окажись она хоть королевой эльфов, Артур все равно бы не обратил на нее внимание.

Ужасно захотелось сказать приятелю какую-нибудь гадость. Но, увы, ничего достаточно гадкого не пришло на ум, поэтому Вета просто отвернулась и с понурым видом побрела прочь.

– Подожди! – опомнился Боря, бросился вдогонку. – Куда ты собралась? Саломея велела позвать тебя в гости. Твои родители тоже придут.

Догнал ее, схватил за плечи, заглянул в лицо:

– Ты что, обиделась, что ли? Я же просто хотел сказать, что ты слишком хороша для этого пижона! Да ты и сама это знаешь!

– Ладно, – вздохнула Вета, решительно скидывая с плеч чужие руки. – Пойдем к тебе.