Текст книги "Нойды. Черный вензель"

Глава 8
Животный страх

Девочка с полминуты стояла замерев в метре от подоконника. Постепенно лицо ее расслабилось, она почти повернулась, чтобы отойти на прежнее место.

Маго вытянул руку, собираясь повторить стук, но тут Виктория сама шагнула вперед, встала на цыпочки и распахнула одну из рам. Видимо, решила немного подышать воздухом, потому что сразу подалась вперед и оперлась ладонями о наружную часть подоконника.

И в этот момент она заметила Маго. Он сидел в нише, скрестив ноги, и улыбался ей со всем дружелюбием, на какое был способен, не забывая при этом щелкать затвором камеры.

Смертельная бледность поползла от носа и губ девочки вверх, и всего за пару секунд ее лицо утратило объем и стало одномерным, словно небрежно набросанным несколькими штрихами на мелованной бумаге. Нижняя губа посинела и отвисла, взгляд остановился. Она не пыталась сдвинуться с места или закричать, просто смотрела на мальчика.

– Эй, я не такой страшный, – возмутился Магомет. – Ты чего так реагируешь? Я не грабитель, смотри, я же младше тебя и на голову ниже.

Если бы не изумление, никто и железными тисками не вырвал бы из него такие слова.

Виктория все больше смахивала на соляной столб, и это начинало его всерьез тревожить.

– Я это… с теми, которые беседку строят, – вспомнил он свой первоначальный план. – Отец мой там работает, а я – за компанию. У нас вода закончилась, а в дом неудобно соваться, вот и решил попросить. Эй, есть у тебя вода?

Какое-то время девочка продолжала молча смотреть на него, потом на негнущихся ногах попятилась от окна, но раму не захлопнула. Это смахивало на приглашение. Маго очень осторожно, стараясь не пугать ее еще больше, переместился и спустил ноги на пол. Виктория все так же отступала от него в глубь комнаты, огромной, как сгоревший актовый зал в их гимназии, но кричать или бежать не пыталась.

– И где вода?

Руку она подняла так, будто та была парализована, указала в угол, где стоял большой письменный стол из светлого дерева. На столе среди разбросанных книг и тетрадей были ваза с фруктами, стакан, бутылка воды. Угушев подошел, взял бутылку, давая девчонке время прийти в себя. Все равно сейчас она совсем не походила на настоящую Вику, как он про себя называл Фомину. Та часто бывала грустной и расстроенной, но никогда не выглядела жалкой. Фотографировать девчонку в подобном виде не хотелось, да к тому же для новых фоток нужен был предлог, эффектом неожиданности уже не возьмешь.

– Прости, что фотографировал, я вообще люблю поснимать, – сказал Маго. Поколебавшись, добавил: – А ты ужасно симпатичная, кстати.

Виктория наконец проявила признаки жизни.

– Мы уезжаем сегодня вечером, как только папа вернется, – заговорила ломким голосом. – Я не понимаю, я не думала… меня не предупредили…

– Слушай, как тебя зовут? – для налаживания контакта спросил мальчик.

– Ты скажи, – прошелестел странный ответ.

Тут уж Маго удивился всерьез. Ну да, имя ее он знал, но ей-то откуда это известно?

– Ладно, ты Вика, я в курсе. А я Маго, это коротко от Магомета.

Виктория с поспешностью кивнула, задышала ровнее. Вот только в глазах теперь плескалась какая-то обреченность.

– Вы куда уезжаете-то?

– В Сан-Диего, конечно. Домой.

– Слушай, Вик, тут такое дело, – решился Угушев. – Можно мне сделать пару твоих фоток? Очень нужно, правда.

Девочка отшатнулась и снова растеряла все краски. Залепетала:

– Ну как же так? После тех снимков, ты помнишь, мой отец ведь говорил с твоим. И твой сказал, что он… что ты больше не станешь… а ты…

Тут у Маго щелкнуло и разом прояснилось в голове: да она же просто путает его с тем нахальным пацаном с фотки. Ничего удивительного, что они знакомы. Потому-то ее приемный отец и спрятал его тогда за ширмой.

Девочка замолчала и стояла, опустив голову, едва дыша. Он понял, что она готова уступить, требуется всего лишь немного нажать. Похоже, она до жути боялась его близнеца, хотя это было странно – ему, как и Маго, всего одиннадцать. А история с фотографиями вообще дурно попахивала.

Угушев вздохнул и сказал:

– Слушай, ты кончай трястись, потому что я – не он. В смысле, не тот, с кем у тебя из-за фоток терки были. Мы просто с ним братья-близнецы, так вышло, хотя я этого типа только в компе видел. Отец твой показывал, кстати.

Она снова кивнула, теперь в лице девочки появилось что-то тупое, безразличное. Понятно, не верит.

– Эй, я не вру, – повысил голос Маго. – И могу на раз доказать. Гляди!

Он рывком расстегнул куртку и стянул толстовку с левого плеча. С того самого плеча, где родимое пятно растекалось по руке и словно пыталось вскарабкаться вверх по шее. Пятна Маго не стеснялся, но и демонстрировать непонятной девчонке точно не стал бы без крайней необходимости.

Она сперва заморгала, потом подошла ближе. Угушеву даже показалось, что сейчас девчонка послюнит палец и проверит пятно на подлинность. Но обошлось без этого.

– Не понимаю, – быстро и часто хлопая ресницами, прошептала Виктория. – У него ведь нет братьев, я точно знаю.

– Хорошо с ним знакома?

– С детства.

– А чего так испугалась тогда?

Девочка прерывисто вздохнула, помотала головой, словно отгоняя кошмар.

– Просто не ожидала. Мы собирались уехать до приезда их семьи. Это их дом, мой папа работает на его отца. Мы могли бы еще задержаться, дом большой, но папа мне пообещал. Сказал, что мы не встретимся в этот раз, а тут вдруг…

Вместе с цветом на ее лицо возвращалось высокомерное выражение, и Маго заторопился:

– Так я сфоткаю? Ты сядь к роялю, я быстро.

– С чего вдруг я тебе позволю? – недобро прищурилась девочка, отступая к двери. – Лучше объясни, кто ты такой и зачем сюда явился. Или я начну звать на помощь.

Маго подумал, что если даже девчонка спутала его с братцем, то слуги уж точно не отличат…

– Я уже сказал тебе. Меня привозили сюда по приказу твоего отца, показали брата на фотографии. Но мне этого мало, я решил теперь сам все разведать. Слушай, а ты вообще есть в соцсетях?

Отрицательное движение белокурой головы.

– Вообще нигде? Я думал, такого не бывает.

– В наших кругах это не принято, – холодно уронила Виктория.

– А, понял.

Утомившись беседой, Маго просто подхватил мыльницу и сделал пару снимков до того, как она с протестующим воплем закрыла лицо руками.

– Да как ты смеешь? Все, я зову прислугу! Ира!

Так, наверное, звали ту девушку, которая лихо уволокла чемоданы. Маго на всякий случай отступил обратно к окну, подальше от источника света, и сразу увидел горничную – она стояла у ворот рядом с огромным белым внедорожником. Охранники помогали ей грузить чемоданы в багажник.

– Прекращай вопить, твоя Ира все равно не услышит. А от этих снимков точно вреда не будет, я не собираюсь их где попало выставлять. Они просто нужны мне, вот и все. И они нормальные, не такое гадство, как мой братец любит фоткать.

Последнюю фразу он произнес с очевидным намеком. Виктория захлебнулась от возмущения:

– Это не то, что ты вообразил! Просто он… ну, он любит всякий экстрим, ролевые игры, все на пределе. Всякий раз придумывает нам новую игру, другие имена. А с теми фотографиями была такая идея, словно я на грани самоубийства, балансирую на краю крыши или стою на стуле с петлей на шее. Тогда я в самом деле сильно травмировалась, поэтому отец все узнал… Твоему брату он не мог запретить, конечно; только хуже вышло бы. Но теперь старается, чтобы мы не пересекались.

– Слушай, а как его зовут, братца моего? – спросил Маго.

– Кир, – сникла Вика.

Маго заметил, как ее передернуло.

– Он чё, не русский?

– Вроде русский, отец его Кириллом зовет, – не совсем уверенно прозвучало в ответ. – Но вообще у его отца дома по всему миру.

– Вы с ним на каком языке общаетесь?

– На английском или на русском. Он много языков знает, но у меня с ними не очень-то.

Маго шумно выдохнул – прямо от души отлегло. Он с каждым мгновением все сильнее жаждал познакомиться с братишкой, но язык мог стать проблемой.

– Объясни мне, если тебе не нравилась эта его фотосессия, так почему не послала его? Этот же легкотня, ты старше его.

Виктория опустила голову, задышала тяжело, с присвистом. Потом тихо ответила:

– Ты просто не знаешь, какой он. С ним с трех лет никто не может справиться. Его отец – очень богатый и властный человек, Кир слушается только его, и то не всегда. А мистер Прайд – так его отца зовут – не заморачивается с воспитанием. Построил Киру отдельный дом, тут тоже строит. Позволяет ему делать все, что он хочет. Все позволяют, потому что, если ему отказать, он затаит злобу и будет мстить. Он растопчет тебя, а со стороны будет казаться, будто сама виновата, – со всхлипом закончила девочка. Лицо ее некрасиво сморщилось.

– Понятно, – сквозь зубы произнес Маго. – Знаешь, после твоих слов ужасно захотелось познакомиться с ним, заняться поскорее его воспитанием. Когда, говоришь, он приезжает?

– Прячься! – вдруг скомандовала Виктория.

Угушев без лишних вопросов нырнул под стол. Вошла горничная в кружевном переднике, спросила с порога:

– Звали, мисс? Повариха вроде слышала…

– Ага, час назад! – рявкнула на нее Виктория. – Тебя дозовешься. А если бы меня убили за это время?

– Некому убивать, мисс, – апатично отозвалась та. – В доме только повара остались, а я вещи грузила. Ваш отец будет здесь через час. Могу идти?

– Можешь, – сквозь зубы прошипела девочка.

Девушка подхватила те вещи, что еще оставались у порога, и бесшумно удалилась; за ее спиной хозяйка комнаты щелкнула замком.

– Мисс? – усмехнулся, вылезая из своего укрытия, Маго.

Девочка надменно вздернула узенький подбородок:

– Отец так требует от прислуги, которую берем с собой. Чтобы привыкали к порядку. Мы в основном в Штатах живем, сюда отец по работе приезжает. В этот раз присматривал за строительством дома для Кира, чтобы все было, как он хочет.

– А мать у тебя есть?

Виктория равнодушно мотнула головой:

– Нет, умерла, давно уже.

– Ладно, пойду я, – сообщил Маго.

Отошел к окну, сел на подоконник и перекинул ноги наружу.

– Погоди! – Девочка сделала шаг за ним, даже руки протянула.

– Чего тебе?

– Ты хотел сделать фотки, – произнесла Виктория неуверенно. – Сказал, что очень нужно, верно?

– Ага, – снова сполз с просторного мраморного подоконника Маго. – Вообще-то позарез.

– Скажешь зачем?

– Не сейчас, – отрезал мальчик. – Но потом ты узнаешь, обещаю.

Девочка подумала, разочарованно вздохнула.

– Ладно, делай. Я могу сесть за рояль. Я доверяю тебе, – розовея, вдруг призналась она.

Угушев поспешил воспользоваться ситуацией и отщелкал другую Викторию на свою дешевенькую камеру. У инструмента и несколько портретных, особенно с левого профиля, где была родинка. Потом на столе прихватил карандаш и черкнул пару строк на обратной стороне листа с рисунком.

– Я тут свою почту тебе написал и телефон, звони, если захочешь пообщаться. Ну, или узнать чего-нибудь интересное.

– Например? – насторожилась Виктория.

– Ну, так. Зачем мне снимки твои нужны, например. Сейчас не скажу, но потом – вполне возможно. Можешь и свои номера продиктовать, расскажу тебе кое-что потрясающее.

У девочки блеснули любопытством глаза, и она, оторвав полоску бумаги, что-то быстро написала и передала Маго. Тот зажал клочок в кулаке, как бесценное сокровище.

– А заодно расскажу, как с братишкой пообщаюсь. Уверяю, больше он тебя пугать не станет, и…

Вика ахнула, отшатнулась, и он замолчал – такой она выглядела перепуганной.

– Не связывайся с ним! Ты не понимаешь… С самого начала он придумывает, как подставить или унизить человека, а потом выставляет свои условия. Меня он все время пугает, сбивает с толку, заставляет говорить и делать такое, что я никогда бы…

– Успокойся, – мягко сказал Угушев, когда девочка снова затряслась с ног до головы. – Я разберусь.

– А если Кир сам не справляется, то зовет на помощь тех, из лиги… Это взрослые ребята, они по всему миру за ним ездят, это его свита и армия!

– Что еще за лига? – удивился мальчик.

Викторию передернуло, она отступила на шаг и закрыла лицо руками.

– «Лига чистых». Но я не должна ничего о них говорить, иначе он меня накажет. А тебя особенно возненавидит, потому что ты… ну, вы в самом деле очень похожи. Ты же понимаешь, что ему не нужен другой такой же, как он?

– Ага, – кивнул Маго и расплылся в такой торжествующей улыбке, что Виктория ничего больше говорить не стала, только вздохнула и покачала головой.

А Угушев вылез в окно и прежним путем, но уже не таясь, прошествовал к великолепным воротам. По пути даже подошел к колючему строению из гранита – личному дому его близнеца, как он теперь знал. Рабочие не обратили на мальчишку никакого внимания, они явно торопились и за прошедший час успели снять леса. Маго закинул голову, чтобы разглядеть, что там, на верхушке черной стрельчатой башни, и поморщился – оказалось, лошадиный череп; может, и не настоящий, но очень натуральный с виду.

Охранники на воротах хоть и переглянулись ошарашенно, но выпустили его без лишних вопросов.

Денег, чтобы проделать обратный путь на такси, у Маго уже не осталось, пришлось долго шагать под зарядившим мелким дождиком до железнодорожной станции. Уже в вагоне мальчик включил телефон, порадовался, что его не хватились: сыграло на руку, что теперь пятеро не собирались на переменах вместе.

Дома он был к обеду. Мама и бабушка еще не вернулись, но неожиданно из кухни вышел отец – Маго почему-то был уверен, что тот уже не объявится, и, если честно, совсем не грустил по этому поводу. Но сейчас отец показался ему вроде как присмиревшим, даже заискивающим, и очень усталым – его прежде пухлые щеки ввалились и потемнели.

– Сынок, – произнес он неуверенно. – Как в школе?

– Без перемен, – коротко отчитался Магомет.

– А-а… хорошо. Ты не обижаешься на меня?

Мальчик вылупил на него глаза: никогда ничего подобного он от отца не слышал. Но мужчина ждал ответа с такой надеждой, что он сказал:

– Даже не думал.

Кажется, отец вполне удовлетворился ответом. Когда он, громко зевая, ушел в спальню, Маго первым делом скинул в ноутбук фотографии, внимательно рассмотрел каждую – и остался доволен. На всякий случай самые удачные распечатал и засунул в рюкзак, хотя сегодня на повестке дня стоял другой вопрос – вербовка Таниного брата.

Мальчик даже засмеялся от удовольствия: ну и жизнь пошла, не успеваешь наиважнецкие дела в очередь выстраивать. В общем, то что надо, настоящая жизнь.

Вспомнив, что поводом для встречи будет якобы день рождения Златы, Маго даже выбрал ей подарок из своих поделок из дерева, стоящих на подоконнике. Маго любил бродить по лесу и взгляд имел острый: никакая ветка необычной формы не могла от него укрыться. Правда, отламывал он только засохшие ветки или с поваленных деревьев – после каждой грозы таких хватало.

Подумав, мальчик выбрал поделку среднего размера, наверное самую любимую: конь, вставший на дыбы, на нем – всадница; она откинулась назад, и густые волосы волной взметнулись над ее головой. И ведь чем-то даже похожа на Златку. Маго со всеми предосторожностями поместил подарок в рюкзак и покинул дом. На улице покормил подскочившую Жульку бутербродом, не заметив, что из окна квартиры за ним недобрым цепким взглядом наблюдает приемный отец.

Злата открыла дверь такая веселая и сияющая, будто и вправду праздновала день рождения. Расцеловала Маго в обе щеки – он даже отбиться не успел, – восхитилась подарком и унеслась в комнату показывать поделку остальным.

Владимир был уже тут, а на столе красовался великолепный розовый букет – наверняка он и приволок. Парень чувствовал себя не в своей тарелке, прохаживался от стены к стене по квадратной комнатушке, бо́льшую часть которой занимал разобранный стол. Таня составляла брату молчаливую группу поддержки, а Платон помогал Злате накрывать на стол. Что ж, при таком раскладе и Маго счел незазорным для себя шмыгнуть на кухню.

Злата вовсю колдовала у плиты, раскладывала дымящиеся блюда по тарелкам, ими уже были заставлены громоздкий кухонный и маленький обеденный столы.

– Ты здорово готовишь! – восхитился Угушев, жадно вдыхая запахи.

Сложная экспедиция не утомила его, но пробудила зверский аппетит, который не утолили домашние бутерброды.

– Ага, мне это нравится, – со счастливой улыбкой доложила девушка. – Особенно с травками, и чтобы запах костра!

– Настоящая цыганка, – подметил вошедший за очередной порцией Платон.

Злата улыбнулась смущенно и печально:

– Хотелось бы быть… хоть кем-то. Знать свои корни. Но в нашем случае такое едва ли возможно.

Маго промолчал и только с особым нетерпением – аж в животе потянуло сладко – подумал о том, что скоро найдет способ познакомиться с братцем и папашей. А там, глядишь, что-нибудь прояснится. Может, не такие уж они безродные.

Антон Кинебомба задерживался, за стол решили садиться без него. Не было и Вики, но, похоже, ее не ждали – значит, созвонилась с кем-то, предупредила. Для Антона девочки заботливо оставляли на отдельной большой тарелке лучшие куски. Он появился ближе к концу праздничного застолья, а оно выдалось веселым и шумным вопреки всему. Старший брат Тани расслабился, без конца произносил шуточные тосты над каждым бокалом пепси.

Кинебомба же явился мрачный и напряженный, в пару приемов опрокинул в себя еду, будто кусок хлеба с солью сжевал. Переглянулся с Воронцовым, тот легким кивком указал ему на двери кухни. Туда они и удалились, а минутой спустя к ним присоединились Злата и удивленный Володя. Маго остался рядом с Таней, которая едва дышала и в волнении выкручивала себе пальцы.

– А куда Вику подевали? – спросил Маго.

– Что? – очнулась Милич. – А, у Вики совсем все плохо с мамой. Отец вызвал ее из школы, она по пути позвонила Платону, сказала, чтобы мы ее не ждали.

– Вот гадство, – огорчился Маго.

– Ну да, сейчас ребята побеседуют, а потом попробуем ее как-то поддержать; может, помочь чем-то. Если, конечно, братец не взвалит меня на плечо и не утащит прятать, – мрачно закончила она.

– Далеко не утащит, – с присущей ему деликатностью заметил Угушев, окидывая взглядом сильно похудевшую за последние недели, но все еще плотную фигуру подруги.

Таня хихикнула и немного расслабилась. А Маго подтянул рюкзак, который во время праздничного обеда лежал у него в ногах по причине особой ценности содержимого, достал фотографии и молча разложил на расчищенном участке стола. Милич глянула, потом выхватила из кармана очки, еще раз посмотрела, помотала в недоумении головой:

– Я не понимаю. Где это Вика снята?

– Вика, да не та, – вкрадчивым голосом подсказал Угушев.

Таня громко ахнула и тут же запечатала ладонью рот. Сняла очки и начала по очереди подносить снимки к самому носу:

– Поверить не могу. Но, Маго, когда ты ухитрился?! Вроде все время на глазах был.

– А сегодняшнее утро на что?

– Но мы же договаривались! – возмутилась и даже вспыхнула Милич. – Ты обещал, что не станешь самовольничать! А сам всех обманул.

– Не обманывал! – приглушенно завопил мальчик. – Просто кое о чем умолчал. Представляешь, завтра я бы ее не застал, они сегодня отбывают в другую страну. Я вообще не собирался пока показывать, но если Викиной маме так плохо, может…

Тут он заткнулся и поспешно сгреб снимки обратно в рюкзак, потому что кухонная дверь приоткрылась и на пороге появился Володя. Взгляд у него блуждал, скулы полыхали. Таня снова побелела и вжалась в стул.

Наконец Владимир посмотрел на сестру. Много чего было в этом взгляде: любовь, тревога, волнение и нежелание верить, что его младшая сестренка оказалась втянута в нечто непостижимое, невообразимое. И не поверить нельзя, слишком много странного он сейчас услышал.

Володя считал Таню необычной всегда, с того самого момента, как увидел ее на ковре в гостиной, улыбающейся от уха до уха и обнимающей мохнатого мишку. Он услышал слова родителей: «Это теперь твоя сестра» – и подумал, что они выбрали самую удивительную малышку во всем детском доме, хотя не смог бы объяснить, что в ней такого удивительного и необыкновенного. С годами это чувство притупилось, замылилось – а вот же, оказывается, он все понял правильно.

– Танюх, – сказал Володя и сам не узнал собственный голос. – Одевайся, пошли домой.

Но сестра быстро-быстро замотала головой:

– Ёж, я не могу сейчас, правда! У нас еще одно дело есть.

И он снова удивился: давно ли она во всем слушалась его?

– Спустимся вниз и поговорим, ладно? Есть, понимаешь ли, что обсудить. Потом вернешься сюда.

Милич кивнула и первой двинулась в сторону прихожей, такой маленькой, что двоим там было не разойтись. Володя повертел головой, заметил, что со стороны кухни за ним молча и напряженно наблюдают три пары глаз. Только Злата поспешно отвела взгляд.

– Спасибо за приглашение, – сказал он, обращаясь лично к ней. – Я понял, что сегодня не твой день рождения, но все равно буду помнить его.

– Может, и день рождения, откуда нам знать, – пожала плечами девушка.

– Понимаю. Я благодарен, что меня посвятили, хотя пока трудно… все это вместить. Но главное, буду начеку, с Таньки глаз не спущу. Жаль, не могу больше смотреть тебе в глаза, а при нашем знакомстве, помнишь, без проблем все прошло! Но теперь, ты понимаешь, родители… им все это знать не стоит.

Володя на миг сжал ладонь девушки и сразу же заспешил к выходу. Минут через пять за ним покинул квартиру Антон, мрачный и озабоченный. Платон и Злата обменялись за его спиной недоумевающими взглядами.