Текст книги "Живые/мертвые розы"

Живые/мертвые розы
Елена Булучевская

© Елена Булучевская, 2024

ISBN 978-5-0062-8084-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЖИВЫЕ/МЕРТВЫЕ РОЗЫ

А где-то лондонский дождь

До боли до крика

Поздравляет тебя.

И на каждой открытке

Я с любовью пишу —

С днём рождения, Вика.

@ группа Корни

Сегодня с утра небо то хмурилось, то улыбалось. Тучи сгущались и разбегались. Вика готовилась к дню рождения. Своему дню рождения. Вроде бы событие радостное, но всё же… На год становишься старше, это раз. В голову лезет всякая дичь из прошлой жизни, это два. Нужно успеть приготовить праздничный ужин, это три. С ужином и увеличением возраста еще как-то можно было смириться. А вот дичь из прошлого – с ней не договоришься, отмахнуться от нее тоже не получается. Хотя уж пять лет прошло с того момента, как она и дочка сбежали от бывшего – теперь – мужа. Он терроризировал своих «баб»: «выбивал из них дурь бабскую», «учил жизни» как он говорил, и еще куча таких же дурацких фразочек. И однажды «бабы» не выдержали, скидали свои вещички и сбежали. Потом все наладилось – и жилье нашлось, и работа. А потом пришел Стас – не Стасик или Стасян – а именно Стас. И появился кот Эдик, прибившийся к ним на отдыхе. Наступило счастливое будущее, ставшее настоящим. И надо было просто отгонять мысли о прошлой странной и трудной жизни.

Вика оглядела кухню – вроде бы все готово, только на стол накрыть и вспомнила, что торт не купила. Придется топать за ним. Конечно, можно придумать что-нибудь на скорую руку, но пообещала дочке, что торт будет – обязательно красивый и обязательно вкусный. Будет дождь или нет, надо идти. До магазина добралась без приключений. Нашла тортик по вкусу. Вышла, дошла уже до перехода и грянуло. Ливанул дождь, стеной шел. Вика дисциплинированно ждала зеленого сигнала светофора, несмотря на то, что вся ее одежда вмиг промокла. Торт спасала коробка из прозрачного пластика, на него не попало ни капельки. Загорелся зеленый, Вика ступила на дорогу. Мимо промчалась какая-то машина, облив и без того мокрую женщину, даже в глаза попало… Вику крутануло на месте, упала, ударилась о бордюр виском… Машина даже не притормозила. Вика встала на колени, вытерла кровь с виска, всего лишь ссадина. Обошлось. Теперь зато дождь пригодится, кровь смоет. И тортик цел – коробка спасла. Но было страшно. Очень. Чтоб тебе, водила с буквы «М»! Даже не остановился.

Вернувшись домой и обсушившись, никак не могла успокоиться. Эдик, выползший из-под стола, мявкнул и залег спать посреди кухни. А Вику накрыло. Кажется это «ПТСР» называется. Посттравматическое стрессовое расстройство. Тряслись руки, накатывала и отступала головная боль, путались мысли, почему-то показалось, что чуть не сбили какую-то постороннюю женщину, она на остановке же стояла, потом зачем-то решила перейти на другую сторону дороги. Ближе к вечеру тревога улеглась, появилось какое-то незыблемое спокойствие – разве что-то плохое может с ней произойти, да еще и в день рождения! Вика решила домашним не говорить о дневном происшествии. Жива же, а ссадину можно спрятать под слоем косметики.

Праздник удался, пришли все любимые и дорогие, произносились щемяще-искренние пожелания, объятия крепкие и теплые, подарки – милыми. Муж и дочь подарили огромный букет бордовых роз – бархатные лепестки, глубокий темный цвет, волшебный аромат. Едва нашлась ваза под стать букету. Эдик сразу проявил интерес, пытаясь дотянуться до странно пахнущего предмета. Пришлось убрать розы в кухню, на подоконник, куда кот никак не мог запрыгнуть, мешало всякое – то шторы, то кухонная утварь.

Все давно закончилось, а именинница не могла уснуть. Рядом тихонько посапывал Стас. У дочки давно было темно и тихо. И лишь Вика лежала без сна. Вспомнила про ту машину, что облила ее, и снова стало как-то неуютно, навалилась тоска. Вика пошла на кухню, налила воды, чтобы отвлечься. Засмотрелась на розы, в темноте казавшиеся черными. Казалось, что они стали пахнуть еще сильнее, запах сделался густым, лежал в воздухе, словно сигаретный дым. Вика услышала какой-то странный звук – будто бы рвался толстый лист бумаги или расстегивали громадный замок-молнию, и полумрак в кухне начал рассеиваться. Становилось светлее и светлее. Пропал стакан из рук, пропала любимая пижама. Вика открыла глаза.

– Ннннннн – рвался из горла сдавленный крик, – Нееет, – прозвучало едва слышно.

Вика ощутила себя лежащей на больничной кровати, из вены на руке вынули иглу, вынули больно, всучили ватку, остро пахнущую спиртом, велели держать, пока кровь не перестанет сочиться. Вика подняла глаза на медсестру – кто же это еще мог быть, кроме медсестры? Силуэт расплывался, перед глазами мутнело темно-серое пятно.

Откуда-то справа слышался непрекращающийся странный смех – словно гиена смеется. Где-то рядом невидимый сосед бормотал на незнакомом языке ритмично– монотонные слова, наверное молился. Кто-то, подвывая ненатурально, рыдал неподалеку. И пахло розами, сильно, невыносимо пахло, до тошноты – словно все розы мира собрали свой аромат в одну маленькую бутылочку. Потом некто со злобной усмешкой открыл ее, бутылочку эту, чтобы посмотреть на реакцию окружающих. Вика терла глаза, пытаясь снова начать видеть, стараясь разглядеть, где она, стараясь понять, как она сюда попала. Не получилось ни того, ни другого. Она подтянула колени к груди, закрыла незрячие глаза, уронила забытую ватку, которая даже спиртом вонять перестала из-за всепоглощающего розового запаха. Хотелось свернуться еще сильнее, и постараться занять как можно меньше места, а лучше всего – попросту исчезнуть. Подошел кто-то невидимый, укрыл то

...

конец ознакомительного фрагмента