Текст книги "Мистика и ужасы. Часть 1"

Может показаться, что Павлик больше любит папу. Но его мать Наталья на самом деле просто сидела дома. Часто дома не было убрано, обед не приготовлен, у неё постоянно были отговорки: то голова болит, то живот, то Павлик ничего делать не давал. Всё это были лишь отговорки. Она просто не хотела ничего делать. Считала, что её муж Александр, обязан не только содержать семью, но и нанимать уборщик для дома, а еду заказывать. В последние месяцы перед разводом Наталья стала выпивать. То по одной бутылке вина, потом по две. Александр не выдержал и подал на развод, надеясь забрать сына с собой от непутёвой матери. Но суд встал на сторону матери, как это часто бывает. Дом, который купил для семьи Александр за городом, оставил жене. Алименты Александр выплачивал регулярно, давал деньги дополнительно и дарил сыну игрушки, а когда он был у него по выходным покупали одежду и обувь. Куда уходили все деньги, Наталья не отвечала. Каждый раз, когда Павлик должен был ехать обратно к матери, он плакал и просил папу не отвозить его.

Наталья возненавидела мужа, считала, что он мало даёт денег, требовала больше, угрожала переехать и увезти ребёнка. Сама же она на сына тратила совсем мало. Всю свою ненависть к мужу она изливала на сына, который стал для неё проекцией мужа. Он был так на него похож: внешность, характер, привычки. Александр часто слышал жалобы от сына, пытался доказать побои в суде, но Наталья била Павлика так, чтобы не было следов. А небольшие синяки списывала на «упал», «споткнулся», «ударился об угол» и тп.

– Ну, и что ты не ешь?

– Мам, я не люблю рисовую кашу. Ты же знаешь. Я и папа не любим рисовую кашу.

– Ах вот как! – лицо Натальи исказила гримаса злобы, Павлик рефлекторно сжался. – Вы с папой не любите! Не хочешь, не ешь! Сиди голодный! – Наталья схватила тарелку и бросила её на пол. Тарелка разбилась, каша брызгами разлетелась по кухне. – Видишь, что из-за тебя случилось?! Пошёл в комнату! Видеть тебя не могу!

Павлик от испуга и обиды забыл, как дышать. Он быстро вскочил из-за стола и побежал к себе в комнату.

– Ещё и весь коридор испачкал! А мне убирать? Свинья! Весь в отца!

Павлик зажал уши руками и сидел так под столом. Если он начнёт плакать, это ещё больше разозлит маму. Почему она его так ненавидит? Он ничего плохого не сделал. Он не хотел её злить или обижать. Как он хотел, чтобы пап забрал его отсюда, прямо сейчас. Забрал, защитил. Но мама его не отпустит.

Мама стала часто ругаться и кричать, и бить его стала чаще. Била и ремнём, и тапочками (хоть они и были мягкие, но было очень больно), были по рукам, по ногам, по щекам, когда он плакал. Было ужасно больно, обидно и страшно. Страшно от того, что никто его не защитит, никто не остановит маму. Если Павлик начинал Плакать, мама злилась сильнее и называла его «слабаком», «плаксой», «тряпкой». Нет, он не такой. Он хороший, хороший.

Дверь в спальню распахнулась, Павлик вздрогнул.

– Раз ты испортил ужин, отказался есть, то никаких тебе игрушек и мультиков на неделю.

Наталья собрала в коробку все игрушки и диски с мультиками, вышла, хлопнув дверью. Паше было обидно, очень обидно, не выдержав, он заплакал.

На следующий день Наталья, проходя мимо комнаты сына, услышала два голоса: сына и какого-то мальчика. Она хотела зайти, но дверь была заперта. За дверью послышался топот ног и шепот.

– Это мама. Она будет ругаться. Прячься.

– Открой дверь, сейчас же!

Павлик открыл, Наталья вошла.

– Кто у тебя здесь был?

– Никто – сын опустил голову.

– Ты мне врать будешь? Как отец? Кто был, последний раз спрашиваю!

– Это Матвей. Он мой друг.

– Ты наказан. Не слушаешься меня? Где этот Матвей?

– В шкафу.

Наталья открыла шкаф – никого, заглянула под кровать – никого.

– Ну и где он? Я его не вижу.

– Он говорит, что взрослые его не видят, только дети.

– А! Выдумал себе друга. Что ж ты мне голову морочишь? В шкафу. Придумал тоже. Правильно, с твоим характером с тобой никто дружить и не будет, только выдуманные друзья.

Наталья вышла из комнаты. Но ведь она слышала два голоса, хотя сын мог изменить голос, играя сам с собой. Ещё не хватало, чтобы он головой «поехал». Это всё гены мужа. Дурдом какой-то.

Так прошло пару месяцев. Павлик рассказал папе про выдуманного друга, папа сказал, что у него в детстве тоже был выдуманный друг, что это нормально. Павлик успокоился, а то мама стала называть его психом и сумасшедшим, когда он, забываясь, говорил что-нибудь выдуманному другу. Матвею не нравилась мама Павлика, а от папы он был в восторге. Матвей был согласен с Павликом, что им будет хорошо с папой. Матвей обещал что-нибудь придумать, Он был умный, умнее Павлика, хоть и возраст у них был один. И Матвей придумал, долго уговаривал Павлика, объяснял что и как, и Павлик согласился. Наконец-то он переедет к папе и Матвея с собой возьмёт, конечно. Им втроём будет весело.

– Павел, ты где? Куда спрятался? Опять со своим выдуманным другом играешь? Так и до психушки недалеко. Выходи сейчас же! Сейчас соседка придёт в гости, ещё не хватало, чтобы она увидела, как ты сам с собой разговариваешь. Опозоришь меня!

Соседка, такая же непутёвая, незамужняя, любящая выпить Оксана, частенько стала заходить к Наталье, выпить «чаю».

– Ну где ты? Засранец! – из подпола раздался смешок. Люк был открыт. Неужели он туда залез. – Ты что туда залез? Совсем сдурел? Ещё и в темноте! Вылезай сейчас же! Ну ты у меня сейчас получишь!

Снова раздался смешок. Наталья нагнулась над отверстием в подпол.

– А ну вылезай! Считаю да десяти и закрываю крышку. Будешь сидеть там вместе со своим долбаным другом. Раз, два, три…

Тут сзади она почувствовала сильный толчок в спину, не удержалась и полетела головой вниз в подпол. Из подпола раздался глухой стук о бетон и жуткий хруст.

– Господи, Боже мой! – на пороге стояла соседка Оксана. Она в ужасе зажала рот руками. Перед ней возле подпола стоял Павлик с довольной улыбкой.

Павлик посмотрел на неё и сказал: «Это всё Матвей придумал.»

Приехала полиция, скорая, но Наталья была мертва. Отец Павлика отрицал такую возможность, что это его сын столкнул мать в подпол, но соседка всё видела своими глазами. В присутствии отца и следователя с Павликом решил поговорить детский психолог.

– Здравствуй, Павлик. Можно у тебя кое-что спросить?

Павлик сидел за столом в полицейском участке и всхлипывал.

– Я хочу к папе.

– Твой папа здесь. Мы просто хотим узнать, что случилось? Не бойся, мы тебя ни в чём не обвиняем. Просто хотим понять.

– Это всё Матвей придумал. – сквозь всхлипывания ответил Павлик.

– Матвей. Папа сказал, что это твой выдуманный друг.

– Он настоящий. Просто взрослые его не видят.

– Хорошо. Значит, это Матвей придумал сделать. А зачем?

– Чтобы мама попала в больницу, а папа забрал бы нас к себе.

– Понятно. Ты сказал «забрал вас», Матвей тоже поехал бы с тобой к папе?

Павлик молчал и всхлипывал.

– Матвей говорил, что защитит меня от мамы, от всего. Что он мне будет другом всегда и никогда не бросит.

– А Матвей сейчас здесь?

Павлик кивнул, всхлипнул и опустил голову.

– А он что-нибудь сейчас говорит?

Павлик ещё раз кивнул, не прекращая всхлипывать и не поднимая головы.

– И что же он говорит? Можно узнать?

Павлик перестал всхлипывать, поднял голову. В его глазах был взрослый, полный злобы и ненависти взгляд, хриплым басом ответил:

– Он говорит, чтобы вы шли на хрен со своими вопросами!

Приворот.

Татьяна и Наталья были лучшими подругами с самого детства, вся деревня так считала. Но при всём этом они были полной противоположностью друг другу: Татьяна – блондинка с голубыми глазами, Наталья – брюнетка с глазами цвета ореха. И по характеру были словно Инь и Янь. Татьяна при её ангельской внешности были грубой, эгоистичной, заносчивой, завистливой, она считала себя самим совершенством, манипулировала Натальей, постоянно принижая её. Наталья же была доброй, отзывчивой и доверчивой. Она заглядывала в рот подруге, восхищалась ею. Окружающие после общения с Татьяной начинали видеть её «тёмную» сторону светлой наружности и старались сократить это самое общение. А к Наталье, наоборот, все тянулись, знали, что к ней всегда можно обратиться за помощью, советом, и Наталья никогда не отказывала. Таня всё время смеялась над Натальей, говоря, что та наивная, как младенец и все ей пользуются. На самом деле Таня как и любой эгоист не хотела делить свою подругу ни с кем, Наталья должна была слушать только её и выполнять только её просьбы. Люди пытались открыть Наталье глаза, но та только жалела Таню, объясняя, что её никто не понимает, что она не такая. Так и жили подружки, окончили школу, отучились на профессии: Татьяна – швея (мечтала шить красивые наряды), шила дома для односельчан, Наталья – ветеринар, работала в колхозе.

И вот случилось так, что обе подружки влюбились, в одного и того же человека. Вадима, сына бывших научных сотрудников какого-то НИИ, которые на пенсии решили сменить душный город на природу и свежий воздух. Тем более их сыну дали направление на работу в колхоз механиком сельхозтехники. Татьяна была уверена, что Вадим даже не посмотрит на Наталью, куда ей до ангельской красоты Тани. Но Вадим полюбил Наталью с первого взгляда, а увидел он её в колхозе, когда Наталья ласково разговаривала с заболевшим телёнком. Наталья ответила Вадиму взаимностью, но боялась рассказать об этом Татьяне, не хотела расстраивать подругу. Сердцу не прикажешь, и Вадим и Наталья стали встречаться. Вадим был под стать Наталье: добрый, умный, красивый. Их родители были рады за детей, которые прямо светились от счастья. А Татьяна вся «почернела» от злобы, накричала и проклинала Наталью, когда узнала про неё и Вадима. Наталья извинялась, пыталась объяснить, что это чувства, судьба, но Татьяна перестала общаться с подругой.

Нет, она никак не могла смириться с этим, Вадим должен был быть с ней и точка! Они подходят друг другу, тем более у него такая семья, для деревни зажиточная, да и у Вадима перспективное будущее. Она этого не оставит, Вадим будет её!

В соседней деревне жила Марфа, про неё говорили, что она – ведьма. Вот к ней и решила обратиться за помощью Таня. Подойдя к дому Марфы, Татя даже не успела постучать в дверь, как та распахнулась.

– Здравствуйте, я бы хотела.

– Знаю я, что ты хочешь.

– Вы сделаете? Я заплачу.

– Конечно заплатишь, только деньги мне твои не нужны.

– А как платить?

– Потом узнаешь. Ну?

– Согласна, только мне надо так приворожить, чтобы никак нельзя было исправить.

– Это можно. Только приворот, это не настоящие чувства, может повернуться всё не так, как хочешь.

– Мне плевать. самое главное, что он будет со мной!

– Договорились.

Через неделю, на удивление всем, Вадим расстался с Натальей и сделал предложение Татьяне. Наталья была раздавлена, убита морально, она пыталась поговорить с Вадимом, но тот был холоден и равнодушен, словно они и не любили друг друга. Татьяна была на седьмом небе от счастья, стала ещё более заносчивой и эгоистичной. Свадьба была пышная. Ну вот и сбылась мечта. Теперь Татьяна грезила о роскошной жизни в огромном собственном доме, который Вадиму подарили родители. Но счастье было недолгим.

Через три месяца совместной жизни Вадим стал выпивать, каждый день в их доме были скандалы. Из перспективного, красивого, весёлого и умного мужа Вадим превратился в злобного, ленивого пьяницу. Татьяна разочаровалась в нём, не об этом она мечтала. Позже Вадим стал гулять от жены, часто уходил от неё к родителям, но всегда возвращался, с работы его уволили за аморальный образ жизни и прогулы. Муж и жена стали ненавидеть друг друга. Часто Вадим порывался и приходил к Наталье, плакался, просил прощения.

– Наташа, прости меня! У меня словно глаза открылись, я любил и люблю только тебя! – вновь заводил обычный разговор Вадим.

– Я тебя тоже люблю! Но так нельзя! Ты женат! Если ты её не любишь, разводись, а так не приходи ко мне! Пожалуйста! – со слезами отвечала Наталья.

– Я не знаю почему, но не могу уйти! Я ненавижу её всем сердцем, мне тошно идти домой, видеть её, из-за этого я пью, ухожу к родителям, но каждый раз мне становиться плохо. Меня словно к неё тянет.

И ведь так и было. Каждый раз, когда Вадим уходил от Татьяны, решая расстаться, ему становилось плохо, поднималась температура, пропадал аппетит, он не находил себе места, появлялись непонятная тревога и тоска. Но стоило ему вернуться, как всё сразу проходило. Это было мучение для него. И с женой он не мог быть, даже смотреть на неё не мог, и без неё тоже.

Татьяна же, поехав в очередной раз в город за тканями, познакомилась с инженером металлургического завода и поняла, что это именно тот человек, который ей нужен. Алексей стал за ней ухаживать, осыпать подарками, водить в кафе, кинотеатры. Татьяна стала чаще ездить в город, да и не скрывала подарки от мужа. Надеялась, что хоть так он уйдёт от неё окончательно?! Ей было плевать на мужа, кроме ненависти и отвращения она к нему ничего не испытывала. Теперь она грезила о жизни в городе, вот где ей нужно жить! Там у неё будет много клиенток, знакомых Алексея, походы в кафе и рестораны. У Алексея была своя шикарная квартира от завода и автомобиль Волга! А что в этой деревне? Пусть Наталья забирает себе этого неудачника Вадима!

Татьяна решила подать на развод, когда Алексей предложил ей переехать к нему в город и оформить отношения. Она приехала из города поздно вечером, Вадим сидел на лавке у дома, опустив голову. «Опять пьян? Нет!» Она не собиралась ждать, когда Вадим протрезвеет, завтра она уже собиралась уехать в город. Алексей приедет за ней на автомобиле, они договорились, вся деревня умрёт от зависти.

– Вадим? – Татьяна подошла к мужу.

– Что? – он был трезв, но выглядел каким-то убитым, опустошенным, замученным. Как же он был сейчас жалок в глазах жены. Татьяна брезгливо отвела взгляд.

– Нам надо серьезно поговорить.

И Татьяна объявила мужу о своём намерении развестись, об Алексее, о завтрашнем переезде в город. Вадим сидел молча, ничего не говорил. Татьяна встала и пошла в дом собирать чемоданы. Вадим сидел и обдумывал слова жены: «Она уходит? Неужели я буду свободен? Я вернусь к Наталье и мы начнём всё с начала! – потом ему стало страшно, – Нет, он не мог отпустить Татьяну. Они должны быть вместе, он без неё не сможет. Что же он будет без неё делать?» Решив всё исправить и не отпускать жену, Вадим встал пошёл в сарай, взял топор и направился в дом. Войдя в спальню, он увидел, что Татьяна сидела перед зеркалом в сорочке, мазала лицо кремом перед сном. Татьяна, не оборачиваясь, спросила мужа:

– Ну, и чего тебе надо? Я всё решила!

– Я не могу отпустить тебя! Мы должны быть вместе!

– Что ты несёшь?

Татьяна не успела договорить, Вадим ударил её несколько раз топором. Он бил и бил, слёзы текли по его щекам, но при этом он улыбался.

Утром к дому Татьяны и Вадима подъехала Волга, Алексей вышел из машины и пошёл в дом за Татьяной. Через минуту из дома раздался его крик, полный ужаса. Сбежалась вся деревня. Татьяна, точнее то, что было раньше Татьяной, полулежало, полусидело у трюмо с зеркалом, рядом валялся окровавленный топор, а напротив на люстре висел Вадим с застывшей улыбкой на губах. Вот и расплатилась Татьяна за услугу Марфы.

Продается квартира с хозяином.

Наконец-то, моя мечта сбылась! Я купил квартиру, да вторичка, да в ипотеку, но зато двушка, со свежим ремонтом, подъезд с видео-домофоном, но сам домофон, почему-то был выключен в квартире. Стал я перевозить свои небольшие пожитки из родительского гнёздышка в свою новую обитель. За этим занятием меня и застала моя новая соседка из квартиры напротив, женщина лет 60-ти, представилась Тамарой Федоровной.

– Вы, значит, новый жилец. Валька квартиру купили.

– Здравствуйте! Да, меня Илья зовут. Приятный у Вас подъезд, чистый, с ремонтом. Видно домофон в этом помогает, некому мусорить.

– Да, домофон. Только мы его отключили все, пользуемся магнитными ключами и всё. И тебе не советую включать.

– Спать не даст.

– Кто?

Но ответа на свой вопрос я не получил. Тамара Федоровна зашла к себе и закрыла дверь. Да, видно райончик так себе. Не зря домофон поставили.

В суматохе и заботах дня наступил вечер. «Всё, на сегодня достаточно. Хорошо поработал. Надо бы и поесть.» Заказал себе пиццу и колу. Пока ждал курьера принял душ, и с удовольствием ещё раз обошёл свои владения. Какое же это приятное чувство, быть хозяином своей личной квартиры. Раздался звонок в домофон. Да, да. Не стал я слушать бредни соседки. На экране был курьер доставки. Наконец-то, я умирал от голода.

Ну, вот теперь можно и поесть и не важно, что на часах был уже первый час ночи. Я устроился в зале, включил на ноуте новый фильм и начал наслаждаться свободой. Объевшись пиццей и посмотрев фильм, решил ложиться спать, глаза слипались. Но мои планы прервал звонок по домофону. «Кого там ещё черти носят в такое время?»

На экране был виден мужчина в поношенном зимнем пальто и шапке, и это в июне месяце! Бомж какой-то. Я нажал на кнопку связи: «Что Вам надо? Ночь на дворе!»

– Впусти. Домой. Холодно.

Ну точно бомж, да ещё в невменяемом состоянии.

– Уходи, пока полицию не вызвал!

Бомж и не собирался уходить, а снова нажал на домофон. Вот зараза!

– Впусти. Дом. Мой дом. Холодно.

Да ну его! Я решил не обращать внимания, а просто отключил домофон. Именно про него, наверное, говорила соседка. А я-то её за сумасшедшую принял. Прошёл в спальню и начал раздеваться. На всякий случай выглянул в окно, из которого был виден вход в подъезд, никого. Ушёл бомж. Ну и хорошо. Выключил свет и подпрыгнул от неожиданного стука в окно спальни. Что за чёрт?

– Впусти. Мой дом. Холодно.

– Мужик, ты совсем ох… – я запнулся на полуслове. Как он мог дотянуться до окна, если оно на высоте 2 метров? Подпрыгнул?

– Впусти – продолжал свою песню бомж.

Ну сейчас я его водой окачу, сразу протрезвеет и угомониться. Быстро сходив в ванную и набрав в тазик воды, вернулся в спальню. Тазик выпал у меня из рук, вода разлилась по полу. За тюлью, в окне по пояс был виден этот самый бомж. Он стучал кулаком в окно и повторял: «Впусти. Домой. Холодно.» Мне тоже стало холодно, от страха. Я быстро метнулся к выключателю, щёлкнул, бомж за окном исчез. Да что тут происходит? Может он просто встал на какой-нибудь ящик? А что? Вполне возможно. Что я себе тут придумываю. А сейчас испугался и убежал. Надо бы посмотреть и, если что, убрать ящики из-под окна. А то проснусь утром, а под боком бомж свернувшись калачиком спит! Напряженные нервы от этой мысли ослабли, я хмыкнул.

Пришлось одеваться и идти на улицу. Выйдя из подъезда я огляделся: никаких бомжей в радиусе видимости не было, как и ящиков под моими окнами. Что за фигня? Или я так устал, или зря переел на ночь.

Вошёл в квартиру, глянул на часы – три часа ночи! Вот время пролетело, надо спать. Домофон я отключил, надо бы ещё окна запереть. За спиной раздался стук в дверь. Меня передёрнуло. На цыпочках подошёл к двери и, посмотрев в глазок, отпрянул. За дверью стоял тот самый бомж! Только, почему-то света в подъезде не было. Он уже и лампочку успел выкрутить? Ну всё, он доигрался, сейчас полетит у меня с лестницы. Забудет сюда дорогу. Но для начала накинул цепочку, а вдруг он там не один, могут и убить, чтобы ограбить.

Я приоткрыл дверь. В нос ударило амбре из перегара, пота, мочи и чего-то ещё, такой тошнотворный запах. Вблизи бомж выглядел ещё хуже.

– Мужик, ты, что? Не понял? Если не уйдешь, я тебя с лестницы спущу!

– Впусти. Дом. Мой. Холодно.

Бомж посмотрел на меня, от вида его лица я отпрянул. Это было не лицо, а кровавое месиво, в ранах копошились черви, цвет лица был кроваво-фиолетовый. Твою ж. Как он ещё живой остался? Жалость к нему боролась внутри меня с отвращением. Вызвать скорую? А приедет ли она к бомжу, а если приедет, то будет ли им заниматься? Да и сам бомж будет ли ждать скорую?

– Слушай, подожди в подъезде, я скорую вызову. Только никуда не уходи. Тебе нужна помощь. Хорошо? Впустить я тебя не могу, извини, но скорую вызову.

– Впусти. Холодно.

– Я сейчас, скорую вызову. Подожди.– я уже набирал на сотовом номер. Хорошо, что брал его с собой на улицу.

– Впусти.

И тут только меня насторожил голос бомжа, он был похож на замедленную магнитофонную запись плохого качества. И я понял чем ещё воняло от бомжа… мертвяком, разложением. Я поднял взгляд на бомжа за дверью. Тот стоял, рот был открыт, язык в нём был чёрный и распухший, от этого зрелища меня затошнило.

– Впусти.

Он не шевелил губами, голос или его имитация просто шли из его горла? Я не выдержал и захлопнул дверь. И сразу же с обратной стороны раздался оглушительный удар, дверь сотряслась. Потом ещё. Я, еле удерживая дверь, закрыл на замок. Ничего себе у него силы! Удары продолжились.

– Впусти!

– Пошёл на хрен!

Я зажал уши руками и сел на обувницу. Хоть бы дверь выдержала. Удары и крики за дверью прекратились только с рассветом. Я решил выглянуть в подъезд только, когда услышал открывающуюся дверь соседки.

– Ну и видок у тебя. Доброе утро? Или как?

– Вы никого тут не видели?

– Нет.

– А ночью ничего не слышали?

– Ааа, – с пониманием протянула Тамара Фёдоровна, – не послушал меня, включил домофон. А я предупреждала, но ты, наверное, решил, что бабка из ума выжила? Ладно, понимаю. Проходи, чаем угощу и оладьями. Всё объясню.

За чаем и вкуснейшими оладьями Тамары Фёдоровны, я слушал пояснение к моему ночному приключению.

– Жил в твоей квартире Валерка, спился со временем. Брат его в другом городе жил. Деньги ему высылал, чтоб не помер с голоду, но Валерка всё пропивал. Потом его брат стал ему еду заказывать доставкой на дом, но Валерка продукты в магазин сдавал и деньги вновь пропивал. В его квартире постоянно алкаши и бомжи собирались, нахаляву глотку залить. Но зимой эти собутыльники избили его сильно на улице, деньги отобрали, Валерка до дома дополз, а дверь в подъезд не смог открыть, ключ потерял. Он стучал, да поздно было, никто не слышал. Нашли его утром, замёрзшего прямо около двери. Опознали только по одежде, всё лицо в месиво было. Ну, а том похороны, брат ремонт затеял. Вот тогда и начал Валерка приходить, и в двери ко всем стучать. Мне даже плохо в первый раз было, чуть сама не умерла. Батюшку приглашали, не помогло. Потом поставили домофон, так он начал по нему звонить. Никто ему не открывал, домофоном просто перестали пользоваться. А ты новенький, не знал, да ещё в его квартире живёшь. Вот он до тебя и достучался.

– И что теперь? Он каждую ночь будет так ходить?

Мне вновь стало не по себе от такого поворота событий.

– Не обращай внимания, он поймёт, что ему не откроют и отстанет. Жалко его, сам себя загубил, теперь покоя не находит и нам не даёт.

Уйдя от соседки, стал думать. Может продать квартиру и съехать, ага, а другие мучайтесь. Нет. Да что я? Вон жильцы живут, живут. Надо послушаться соседку и не обращать внимания. Поэтому на неделю вернулся к родителям, сославшись на травлю грызунов в подвале. А когда вернулся, действительно, бывший хозяин больше не давал о себе знать. Только как-то грустно становиться от мысли, что умер он вот так под дверью собственного дома, и сейчас его душа мотается и не может найти покой, и согреться.

Оборотень.

Жизнь в деревне Р. ничем не отличалась от жизни в других деревнях. Население было чуть больше 1000 человек, все жили дружно, работали в колхозе, вели хозяйство. Да только повадился какой-то хищник по ночам коров со дворов утаскивать. И действовал зверь так быстро и незаметно, что хозяева не успевали ничего увидеть или среагировать. Собаки были бесполезны. Учуяв хищника они с визгом, поджав хвосты прятались в свои будки. Все ловушки он обходил. Никто не мог караулить каждую ночь, ведь всем утром на работу в колхоз.

Решили мужики устроить облаву на хищника в лесу, убили несколько животных, но нападения хищника на коров не прекратилось. Замучил зверь всю деревню, уже и коров-то почти не осталось. Стал хищник и другую скотину таскать. А вскоре и в колхозный коровник повадился ходить. Председатель колхоза кричал на сторожей, уверенный, что те пили и засыпали, упуская зверя. Но сторожа честно сторожили, только толку не было. Один единственный раз удалось одному спугнуть зверя выстрелом. Услышал сторож возню в стойле, пошёл глянуть, а оттуда выскочил здоровенный волк, размером с корову. Сторож с перепугу решил, что это и есть корова, и лишь в последнюю минуту, когда зверь уже выбегал из коровника, понял, не корова это была, а огромный волк, выстрелил, но не попал. Председатель сторожу не поверил. Председатель даже объявил, что выдаст премию тому, кто убьёт этого вредителя.

«Да уж. Нелегко, оказывается, растить молодого оборотня. Мало того, что аппетит у него ого-го какой, не сравнить со взрослым оборотнем. Так ещё и непослушный, дикий, может и меня загрызть. Мне-то коровы на весь период полнолуния хватало, а ему.»

Оборотень-старший спустился в подпол, где в специально оборудованной клетке сидел его тринадцатилетний сын. Жена – простая смертная умерла при родах, а ребёнок выжил.

«Я даже и не предполагал, что сын будет оборотнем, как и я. Такая вероятность 50 на 50. Если простые подростки это бурлящий поток гормонов, бомба, то подросток-оборотень – атомная бомба. Свои первые два года превращений я не помню, видно, был такой же. Он ещё не умеет контролировать свои мысли, пока звериная натура в нём сильнее человеческой. Поэтому мне приходиться держать его в подвале, в клетке, чтобы он не навредил ни себе, ни жителям деревни, которая находится рядом. Там и так уже все взволнованы из-за моих частых набегов. Ловушки по всему лесу расставили. Ха. Даже смешно, я в этом им и помогал. Нет, надо начать ходить в соседние деревни. Да, путь не близкий, но зато местные успокоятся и мне будет спокойнее.»

Оборотень посмотрел на сына в клетке: «Сынок, я знаю, ты злишься на меня, что я запер тебя здесь и не выпускаю, но я забочусь о твоей безопасности. Ты ещё плохо себя контролируешь и может попасться в ловушки. – сын злым, тяжелым взглядом посмотрел на отца исподлобья. – Не смотри на меня… (зверем хотел сказать оборотень, но подумал, что этим обидит и разозлит сына ещё больше), как на врага. Потом „Спасибо“ мне скажешь. Ладно, я на охоту, а то последнюю корову ты практически уже съел.» Сын ничего не ответил, только отвернулся от отца.

«Ничего, позлиться и перестанет. Пора выдвигаться, если до рассвета хочу вернуться.»

Фёдор решил устроить засаду на зверя, взял с собой телёнка, выпустил его в поле вблизи леса, пусть зверь решит, что он отбился от стада. А сам Фёдор притаился в кустах неподалёку, в надежде, что зверь поведётся на приманку. Чтобы зверь его не учуял, обмазался смесью трав и сосновых шишек. Вечерело, на небе появилась полная луна, помогая видеть всё чётко и ясно. Долго сидел Фёдор в засаде, уже и надежду потерял. Но тут к его радости послышался хруст веток со стороны леса, вот оно. Удача. Зверь повёлся на приманку. Фёдор видел, как из леса на поле под свет луны выходит зверь. Да, он был большой, но не размером с корову, как говорил сторож. Точно, у страха глаза велики. Да волк чуть крупнее обычного, но и только. Зверь нюхая носом воздух шёл в сторону телёнка, Фёдор приготовился стрелять, как только зверь подойдёт на достаточно близкое расстояние, чтобы не промазать.

И тут произошло то, от чего у Фёдора кровь застыла в жилах. Зверь остановился в метрах полтора от телёнка и встал на задние лапы, зверь стоял, как человек. Зверь стоял и нюхал воздух, резко повернул голову в сторону Фёдора. Он его учуял! Со страшным рычанием зверь кинулся на четвереньках с молниеносной скоростью в сторону Фёдора, лишь чудом Фёдору удалось выстрелить в зверя. Попал, ещё выстрел, зверь издал ужасный вопль боли и рухнул. Фёдор не спешил подходить к поверженному зверю, перезарядил двухстволку и поняв, что зверь точно мёртв, встал и подошёл к хищнику. Это был огромный волк, таких Фёдору не приходилось встречать. Надо его обернуть мешковиной и взвалить на спину телёнку, которому сегодня повезло, как и Фёдору. А завтра он покажет это чудовище всей деревне, чтобы односельчане вздохнули спокойно. А ещё обещанная премия от председателя.

Придя домой, Фёдор решил ещё раз взглянуть на убитого зверя. Он свалил его со спины телёнка и начал разворачивать мешковину. То, что он увидел, заставило его в ужасе отпрянуть. На мешковине лежал мальчик, подросток, лет тринадцать – четырнадцать. «Что же это такое? Я же видел волка! Это оборотень! Я убил оборотня!» Но как объяснить это другим? Они же не видели волка, не видели, как он вставал на задние лапы. Фёдора обвинят в убийстве и посадят. Что же делать? Фёдор через силу посмотрел на мертвого подростка – нет, он его не знал и никогда не видел раньше. Откуда он взялся? Чей это ребёнок? А если есть ребёнок, то… Фёдору стало дурно, должен быть и взрослый оборотень. Надо спрятать тело, закопать его. Но уже начинало светать, нести его через всю деревню опасно. Фёдор закопал тело в яме возле бани, как раз там начал копать яму под туалет.

Фёдор быстро забрасывал тело убитого оборотня-подростка, лишь бы никто не увидел. В этот день он напился, хотя до этого никогда не напивался, не любил спиртное. Что же он наделал? Он убил ребёнка! Да, оборотня, но ребёнка! И закопал во дворе, как… От этой мысли Фёдору становилось ещё хуже.

«Успел до рассвета вернуться! Да уж, бегать в соседнюю деревню и тащить на себе обратно корову не легко. Что-то не так. – оборотень бросил тушу коровы на пол, подпол был открыт. – Неужели он вырвался? Не может быть!» Да, так и было, сын убежал, он смог расшатать и сломать прутья и выбил окно в спальне. Входная дверь ему не поддалась. – Где же он теперь? Если он не успел вернуться в дом, то может лежать сейчас где-нибудь. После оборота в человека он спал по полдня. Восстанавливал силы. А если что-то случилось?»

Оборотень кинулся из дома, надо было найти сына. Хоть бы он спал где-нибудь и с ним всё было в порядке, и лишь бы он никому не навредил. Так, надо успокоится. Оборотень начал нюхать воздух, кусты, почву. «Да, вот он, его запах. Я его найду, всё будет хорошо.» Запах привёл оборотня на опушку леса в поле, там он и увидел кровь. Понюхав её, ему стало плохо. «Нет, этого не может быть! Только не его сын!» Здесь был ещё запах коровы, человека и пороха. Оборотень пошёл по следу, жадно вдыхая воздух. Он найдёт своего мальчика, он просто ранен. А что с человеком? Что же случилось? Нет, человек невредим, его крови тут не было. «Сын! Что же ты надела? Почему не послушал меня! Зачем я пошёл в другую деревню. Хотел защитить нас и вот, что получилось! Только хуже!»