Текст книги "Страна генералов и свобод. Часть II"

Целью здравоохранения было создать единую систему профилактики, лечения и социальной помощи, в которой государство играло бы ведущую роль через Министерство здравоохранения. Идеологическая концепция, отдающая предпочтение социальному, а не индивидуальному, позволила снизить детскую смертность на 30% с 1943 по 1955 годы. И в четыре раза снизить заболеваемость туберкулёзом. Были введены массовые вакцинации и обязательное наличие медицинского сертификата для посещения школы. Был построен первый завод по производству лекарств, открыто почти пятьсот медицинских учреждений и больниц. Проведены кампании по борьбе с малярией, туберкулезом и сифилисом. Практически исчезли венерические заболевания. Ожидаемая продолжительность жизни выросла на 5 лет за период президентства Перона.

В своё первое президентство Перон продвигал сближение производства с высшим образованием. В 1948 году он направил в Конгресс законопроект о создании Национального рабочего университета (Universidad Obrera Nacional), переименованного в Национальный технологический университет (Universidad Tecnológica Nacional или UTN) в 1959 году. Университет, ориентированный на производственно-инженерные специальности, был открыт в 1952 году с факультетами в Буэнос Айресе, городах Ла Плата, Байа Бланка и Авежанеда. Бесплатность и стипендии открывали его двери для людей всех сословий, что в то время было социально-культурной революцией для Аргентины. В 1949 году, объявляя закон о бесплатном государственном университетском образовании, Перон сказал: «С сегодняшнего дня действующие университетские сборы отменены, чтобы образование было абсолютно доступным для молодых аргентинцев, которые стремятся учиться на благо страны». Учебные программы были скоординированы, а условия поступления в университеты унифицированы. Появились 14 новых университетов, бюджет на образование с 1946 по 1950 годы вырос более, чем в 5 раз, а количество студентов за тот же период выросло вдвое. К 1956 году Аргентина стала страной с наибольшим количеством студентов во всей Латинской Америке. После 15 лет вмешательства военных в деятельность университетов в 1946 году Конгресс принял закон о высшем образовании, который снимал военную опеку. В 1954 году был принят закон о степени участия студентов в управлении факультетами, предоставлявший им право голоса.

С приходом перонистов во власть большинство детей рабочего класса получили доступ к среднему образованию, особенно к образованию коммерческому и техническому. Уже в 1946 году был принят закон о принципах дошкольного образования. А в 1951 году приняли закон о продвижении учителей по служебной лестнице, где говорилось, что должности выше замдиректора школы будут назначаться на конкурсной основе. В 1954 году Конгресс, в котором преобладали перонисты, отменил религиозное обучение в государственных школах (в отличие от частных). Конгресс утвердил Устав для преподавателей частных школ, где уравнял права учителей школ частных и государственных. Вызывавшим раздражение было введение в школьные учебники хвалебных рисунков, фотографий и текстов в адрес Перона и его супруги, таких как «Да здравствует Перон! Перон-хороший правитель. Перон и Эвита любят нас». В средней школе был введён предмет «Гражданская культура», который пропагандировал не столько достижения правительства и его планы, сколько личности его главных действующих лиц. Книга супруги президента Евы Перон «Причина моей жизни» стала обязательной в начальном и среднем образовании. Средства массовой информации разделились на про– и антиперонистские, причём искажение информации практиковалось как сторонниками правительства, так и прессой, осуждавшей Перона. Например, Ева Перон выступила по радио с требованием принятия закона об избирательном праве женщин шесть раз, но, за исключением ежедневной газеты «Clarin» («Трубач»), эти выступления не были упомянуты ни в одной из ведущих газет того времени: ни в «La Prensa», ни в «La Naciòn», – в связи с антиперонистской позицией этих газет. Все при этом цинично считали себя очень демократичными. В 1947 году был принят закон об обязательном показе аргентинских фильмов по всей стране, а в 1950 – закон о защите киноиндустрии. В результате в том году в Аргентине было снято 58 фильмов. Это был настоящий производственный рекорд, побивший рекорды по количеству просмотров на большей части планеты. В перонистский период были переосмыслены культурные традиции с принятием как европейского реализма, так и классического голливудского кино. В современном кино Аргентины Голливуд не имеет альтернатив. Что касается телевидения, то первая телетрансляция была сделана 17 октября 1951 года с Майской площади, где проводилось празднование «Дня верности» или шестилетия со дня народной поддержки Перона в 1945 году. В 1953 году был принят закон о радиовещании, который учреждал Министерство связи, определял эту услугу как «представляющую общественный интерес» с непременным семидесятипроцентным участием государства и лицензированием. Закон обязывал освещать действия правительства, вести образовательные и культурные программы и не ограничивал рекламу. В июне 1954 года был проведён тендер на получение лицензий.

Во время первого президентского срока Перона в 1947 году был принят закон, признающий за всеми женщинами старше 18 лет право голосовать и быть избранными в органы управления страной. Только тогда в Аргентине на национальном уровне было установлено всеобщее избирательное право. Выступления за избирательные права женщин происходили с 1907 года, но ни Гражданский Радикальный Союз, ни консерваторы не поддерживали эти требования, и представленные проекты систематически отклонялись. В 1945 году Хуан Перон также выступал за право женщин голосовать, но его инициатива была отклонена. А во время избирательной кампании 1946 года коалиция перонистов включила это требование в свою платформу. После выборов 1946 года Ева Перон, супруга президента, начала открытую агитцию за избирательное право женщин на митингах и в выступлениях по радио. Её влияние на политические процессы росло. Законопроект был внесён на рассмотрение в мае 1946 года, но из-за негласного саботажа Сената только 9 сентября 1947 года в Палате депутатов был принят закон, устанавливающий равенство политических прав мужчин и женщин. В 1949 году было принято решение о создании Женской перонистской партии. Эвита, как любовно называли женщины супругу Перона, так уточняла причину создания партии: «Женская партия логически связана с перонистским движением, но независима как партия… Рабочие могли спастись только сами, и „только скромные спасут скромных“… Я думаю, что только женщины будут спасением женщин. В этом причина моего решения организовать женскую партию… Нас объединяют цели перонистского движения, но есть и своя цель – устранить притеснение женщины». Из-за своей автономности партия получила 33% всех должностей перонистского правительства. Таким образом, в 1951 году по всей стране от новой партии было избрано на законодательные должности 109 женщин. Трудности, с которыми сталкивались женщины при получении доступа к политическим должностям, даже несмотря на признание их прав, хорошо видны на примере второй по популярности в то время партии Гражданский Радикальный Союз, где ни одна женщина выборных должностей не занимала. Женской перонистской партии удалось получить 23 депутатских места в Палате представителей и 6 сенаторских мест. В пятидесятые годы двадцатого века ни в одной стране мира не было такого количества женщин в Конгрессе, как в Аргентине. Политическое равенство мужчин и женщин было дополнено «юридическим равенством супругов и равенством их родительских прав», гарантированным статьей 37 Конституции 1949 года или Конституции Перона. В 1949 году было создано Министерство труда и социального обеспечения, где Ева Перон зачитала декларацию прав престарелых, свою новаторскую инициативу, опубликованную 28 августа 1948 года. С этого момента 28 августа в стране считается Днём пожилых людей. Декларацию она передала в руки президента с просьбой включить её в законодательство. В декларации были перечислены права на помощь, жильё, еду, одежду, физическое и моральное здоровье, отдых, работу, общение и уважение. В том же году Аргентина представила этот перечень в Организацию Объединённых Наций, предлагая принять права человека для пожилых людей на Генеральной Ассамблее. Должно было пройти 43 года, прежде чем предложение Аргентины было принято в ООН в 1991 году. Но в самой Аргентине перечень прав пожилых людей, составленный Эвитой, был включён в тридцать седьмую статью Конституции уже в 1949 году.

Ева Дуарте де Перон добилась тех целей, которые в течение многих лет преследовали социалисты и феминисты. Её публичные выступления были полны любви к трудовому народу, она превращала унизительные клички, данные расистами неимущим, в символ народной души, прекрасной и терпеливой. «Всё, что противостоит народу, возмущает меня до крайних пределов моего бунтарства и моей ненависти, – говорила она, – но Бог знает, что я никогда и никого не ненавидела просто так и ни с кем не боролась при помощи зла. Только ради защиты моего народа: рабочих, женщин и детей. Бедные „жирдяйки“, которых никто и никогда не защищал с большей искренностью, чем Перон, и с большей горячностью, чем Эвита. Но любовь Перона к народу больше, чем моя. Потому что он, обладая военными привилегиями, сумел подняться к народу, разорвав все цепи своей касты. Я, напротив, родилась в деревне и страдала в деревне. У меня душа, плоть и кровь народа. Мне не оставалось ничего, кроме как отдать себя своему народу».

В работе «Моё послание» Ева пишет: «Я возмущённо восстаю против привилегий высших кругов вооружённых сил и духовенства. Наш народ постигло несчастье капиталистического империализма. Я внимательно наблюдала за его убожеством и преступлениями. Он называет себя защитником справедливости, простирая грабительские лапы на имущество тех народов, которые находятся под его властью… Но еще более отвратительными, чем империалисты, являются национальные олигархии, которые продают, а иногда и отдают за бесценок счастье своих народов». Эвита называла «олигархами» тот богатый правящий класс, который был назван так ещё радикалами при Иригожене. «Профсоюзные лидеры и женщины, которые являются чистыми людьми, не могут и никогда не должны подчиняться олигархии. … олигархия, эксплуатировавшая нас тысячи лет, всегда будет пытаться подавить нас», – сказала она в речи на первомайской демонстрации 1949 года. И категорично, как любой первопроходец, заявила: «Перон – это Родина, а тот, кто не с Родиной, – предатель».

Раздражение неперонистов вызывал тот культ личности Эвиты, который насаждало перонистское правительство. Ещё при жизни портреты и бюсты Евы Перон были установлены практически в каждом общественном здании. Антиперонисты, тем не менее, имели возможность критиковать и деятельность её фонда, и роскошные наряды и драгоценности первой леди на официальных приёмах, и воинственный тон, которым были полны её речи. Ошибки правительства в экономике вполне могли дать оппозиции шанс прийти к власти легально, без убийства сограждан. Но видимо те, кто противостоял перонизму, были далеко не так честны в своих намерениях, как хотели казаться, критикуя действия лидеров перонизма. После смерти Эвиты её имя и дата рождения использовались для обозначения общественных учреждений, железнодорожных станций и станций метро, городов и даже провинций. Её автобиография была признана книгой для чтения в начальной и средней школах. Искоренение памяти о перонизме военным переворотом 1955 года не могло быть вызвано только раздражением от культа личности и популизма. Оно имело чисто практические цели возвращения средневековых привилегий правящего класса на фоне забвения всех тех социальных преобразований, которые принёс в страну перонизм. Глава испанской делегации, прибывшей в Аргентину в 1947 году, оставила такие воспоминания о личности Эвиты и о её деятельности: «Жена президента принимала бесконечное количество посетителей. Это был непрерывный шум сотен самых разных людей, которые часами ждали, когда она их примет. Были комиссии рабочих, профсоюзные лидеры, оборванные деревенские женщины с детьми, иностранные журналисты, гаучо в своих пончо с семьями, личности в штатском с черными усами. Были беженцы из-за «железного занавеса», беглецы из Европы, балтийские интеллектуалы и студенты университетов, священнослужители и монахини, крикливые дамы в очках, молодые служащие, футболисты, артисты театра и цирка… Эвита, сидевшая за длинным столом на подиуме зрительного зала, держала перед собой несколько телефонов, кучу досье, трёх или четырёх помощников рядом, двух секретарей и непременно одного или двух министров, группу сенаторов и депутатов, губернаторов провинций, председателя Центрального банка, а также множество фотографов и операторов кино. Среди этого базара Эвита выслушивала самые разные просьбы, от повышения заработной платы до заключения коллективного договора, о семейном жилье, приданом, детской одежде, месте в школе, питании, разрешении на съёмку фильма. Просьбы о всевозможных грантах и о принятии мер против злоупотреблений власти. О чествованиях, митингах, инаугурациях и собраниях женщин, о раздаче подарков и пожертвований. Эвита была неутомима… В ней сочетались природный талант, способность играть на противоположных интересах, непринуждённый, иногда жаргонный язык с искрящимися образами, дерзкая ирония, яростная критика, неутолимый аппетит к власти, эффектная демагогия, обращение к народу без посредников, как открытое окно для всех. И это чудо помощи обездоленным. И постоянный надзор и уколы в сторону бюрократического аппарата, с самых его вершин, которые держали её в постоянном напряжении… Она была буквально поглощена великой страстью, перонизмом, где социальная революция понималась ей по-своему, как отеческая справедливость… И прежде всего она была лидером национальным». «Признаюсь, – писала она, – у меня есть стремление, большое личное стремление: я бы хотела, чтобы имя Эвиты когда-нибудь вошло в историю моей Родины. Я бы хотела, чтобы о ней было сказано хотя бы в небольшой заметке, в конце замечательной главы, которую история непременно посвятит Перону, что-то вроде этого: «Рядом с Пероном была женщина, которая посвятила себя тому, чтобы донести до президента надежды народа, которые впоследствии были оправданы. Перон воплощал их в реальность». И я была бы совсем довольна, если бы заметка заканчивалась так: «Об этой женщине мы знаем только то, что люди ласково называли ее Эвита».

В районе Реколета, где сегодня находится электрическая инсталляция «Генерирующий Цветок», который раскрывает свои гигантские металлические лепестки под лучами солнца, планировалось возвести монумент высотой 137 метров в честь фабричного рабочего. Это был проект с названием «Монумент человеку труда», посвящённый малооплачиваемым рабочим, которых называли «безрубашечниками» за их особенность носить пиджаки на голое тело в целях экономии. Проект сооружения, рассчитанного на вечность, на основе идеи Эвиты представлял собой гимн справедливости и закрепление в искусстве всех её постулатов. В основании монумента планировался круглый храм диаметром около ста метров с аллегорическими статуями. После кончины Евы в июле 1952 года проект был преобразован в «Памятник Еве Перон». Хотя статуя легендарного рабочего-перониста на вершине монумента не подлежала изменению, в нижнем храме должен был быть саркофаг Евы как духовного лидера нации, поскольку в мае 1952 года, незадолго до её кончины, Национальный конгресс присвоил ей этот уникальный титул. Ей тогда исполнилось 33 года. Только в конце апреля 1955 года была сделана закладка фундамента грандиозного памятника, достроить который до военного переворота не представилось возможным. В одной из своих последних речей Эвита попрощалась с людьми следующими словами: «Я оставляю им своё сердце, всем безрубашечникам, и сильно их обнимаю, и хочу, чтобы они знали, как сильно я их люблю». Её похоронную процессию дождливой неделей посетили более двух миллионов человек, похороны длились шестнадцать дней. Двадцать восемь человек погибли в толпе на улицах и более трёхсот получили ранения.

В 1955 году военный переворот или самоназванная «Освободительная революция» освободила себя ото всех общественных работ и социальных обязательств, оставив людям только мизерные пенсии, которые могли и не выплачиваться «в связи с экономическими трудностями». Диктатура сделала «деперонизацию» ключевым лозунгом, чтобы люди забыли, как много сделал для них перонизм. 5 марта 1956 года был даже издан указ, запрещающий упоминать имя Эвиты. Был ликвидирован Фонд Евы Перон, снесена резиденция президента, располагавшаяся на территории теперешней Национальной библиотеки, где проживала чета Перонов. С началом «Освободительной революции» родные Эвиты подверглись преследованиям и отправились в изгнание в Чили, вернувшись только в 1962 году. Но имя её подхватили партизаны в своей борьбе с военной диктатурой. Один из их лозунгов гласил: «Если бы Эвита была жива, она была бы монтонерой». Партизаны называли себя «монтонерос» от слова «монтон», означающего «множество». После падения перонистского правительства в 1955 году народ стал называть Эвиту «Знаменосицей смиренных».

Теперешний памятник Еве Перон в Буэнос Айресе расположен на территории Национальной библиотеки, которая была переименована в библиотеку Эвиты Перон вместо прежнего названия «Рубен Дарио» в честь никарагуанского поэта. Был он открыт президентом Карлосом Менемом 3 декабря 1999 года до завершения его строительства, поскольку Менем покидал пост уже 10 числа того же месяца. Работа аргентинского скульптора Рикардо Джанети установлена на том месте, где умерла Эвита, поскольку здесь находился дом президента. Представляет собой каменное сооружение высотой почти 20 метров с гранитным постаментом и бронзовой фигурой, изображающей Еву Перон в движении вперед. Основание скульптуры гласит: «Она сумела отстоять достоинство женщин, защитить детство и старость, отказавшись от почестей. Она хотела навсегда остаться просто Эвитой и вечно будет в душе нашего народа, потому что делала жизнь скромных и трудолюбивых лучше, борясь за социальную справедливость».

Сущность перонизма не исчерпывается, разумеется, фигурой Евы Дуарте де Перон. Квинтэссенцией этого политического направления явилась Конституция 1949 года или Конституция Перона, принятая Учредительным собранием 11 марта 1949 года. Это была реформа Конституции Аргентины от 1853 года, проведённая во время первого президентства Хуана Доминго Перона (1946—1952 годы). Реформа рассматривается как социально направленная и среди основных норм включала трудовые и социальные права, юридическое равенство мужчин и женщин, права детей и престарелых, автономию университетов, государственную защиту науки и искусства, обязательное и бесплатное начальное образование, социальные функции собственности, а также провозглашала прямые выборы депутатов, сенаторов, президента и вице-президента с возможностью их переизбрания. Часть оппозиции объявила закон недействительным по надуманной причине состава голосовавших, поскольку самостоятельно и без какого-либо принуждения покинула зал для голосований, добровольно уменьшив тем самым своё участие в принятии решений. В преамбулу Конституции 1949 года была включена следующая фраза о намерениях: «…бесповоротное решение создать социально справедливую, экономически свободную и политически суверенную нацию». Поддержавший Перона на выборах профессор политического права и почётный гражданин провинции Энтре Риос Артуро Сампай писал: «Столкнувшись с реальностью существования транснациональных корпораций и доминирования, которое они осуществляют, используя власть высокоразвитых государств, имеем принцип суверенитета как решающую силу в поддержании мира, международного права и прогресса народов».

Ещё в 1947 году Перон провозгласил 10 основных прав трудящихся и добился, чтобы Национальный Конгресс включил их в статью 37 новой Конституции. Тридцать седьмая статья реформированной Конституции называлась «Права трудящихся, семьи, пожилых людей, а также права на образование и культуру». Первый раздел этой статьи говорил о праве на труд, на справедливое вознаграждение, профессиональную подготовку, на достойные условия труда, сохранение здоровья и социальное обеспечение, на защиту своей семьи и своих прав и профессиональных интересов. Конечно и «справедливое вознаграждение», и «достойные условия труда» могли трактоваться весьма широко, расходясь с экономической реальностью. Во втором разделе тридцать седьмой статьи, посвящённом правам семьи, кроме гарантии равноправия женщин, как политического, так и семейного, была защита единственного жилья от судебных долговых исков и особая защита материнства и детства. Четвертый раздел кроме бесплатного и обязательного начального образования гарантировал университетскую автономию.

На съезде обсуждался и вопрос о включении в Конституцию права на забастовку. Но перонисты решили, что включение подобного пункта «порождает анархию и ставит под сомнение то, что отныне страна будет социально справедливой». В итоге большинство решило не включать право на забастовку в текст Конституции. И только впоследствии статьёй 14-бис диктатура 1955 года этот пункт в изменения Конституции включила.

Статья 38 устанавливала социальную функцию собственности. Социальная функция собственности – это правовая концепция, которая ограничивает абсолютный и исключительный характер права собственности и подчиняет его общему благу или законодательству. Определённая Великой Французской революцией в 1789 году в «Декларации прав человека и гражданина» как неприкосновенное и священное право, собственность с развитием законодательства стала восприниматься как неотъемлемая часть общих прав. И статья 38 Конституции 1949 года говорила как раз о подчинении частной собственности обязательствам, установленным законом для общего блага. Статья 39 перонистской Конституции вообще утверждала, что капитал должен служить социальному обеспечению.

Когда военная диктатура, свергнувшая конституционное правительство в 1955 году, «провозгласила» отмену Конституции 1949 года, «великий аргентинец», инженер и философ Рауль Скалабрини Ортис утверждал, что единственной целью отмены перонистской Конституции была отмена сороковой статьи, которую он назвал «оплотом республики», а саму Конституцию 1949 года «самой передовой Конституцией, известной Родине на сегодняшний день». По его мнению, без этой Конституции страна скатилась «в состояние орды». «Статья 40, – писал он, – это настоящая стена, которая защищает нас от иностранного доминирования и препятствует запланированному поглощению и порабощению Аргентинской Республики. Сороковая статья содержит главное». Что же представляла собой знаменитая сороковая статья Конституции перонистов? Она гарантировала контроль государства над экономикой в области энергетики, коммунальных услуг и внешней торговли, а также в секторах, где действовали частные монополии. В ней был установлен механизм расчёта цены компаний при их экспроприации. Дословно пунктами статьи 40 являлись следующие: «Экономическая деятельность. 1) Право государства вмешиваться в экономику и монополизировать определённые виды деятельности. 2) Внешняя торговля – неотъемлемая функция государства. 3) Полезные ископаемые и источники энергии являются собственностью нации. 4) Государственные услуги – неотъемлемая функция государства. 5) Основные принципы определения цены экспроприации». Идеологические основы государственного вмешательства в экономику хорошо понятны из высказываний лидера левого крыла перонизма Джона Уильяма Кука: «Огромные концентрации капитала – фатальный результат борьбы за сырьё и рынки – создали условия, при которых не работает либеральная экономическая доктрина. Перед лицом растущей мощи крупного капитала мирового масштаба свобода, уже не экономическая, а политическая, стала мифом. Такое положение сделало необходимым вмешательство государства в экономическую жизнь нации для предотвращения эксплуатации слабых и содействия сбалансированному развитию экономики».

Некоторые историки утверждают, что иностранные компании оказывали давление, чтобы предполагаемая статья не была включена в Конституцию, даже добивались того, чтобы сам Перон помешал Учредительному собранию принять сороковую статью. Артуро Сампай рассказывает в своей книге «Конституция и народ», что «политические партии, связанные с народом», пытались восстановить сороковую статью во время Учредительного съезда 1957 года, созванного диктатурой Арамбуру, но когда «инициатива получила поддержку большинства редакционной комиссии… Съезд был распущен в одно мгновение». Удалось санкционировать только статью, известную как статья 14-бис, включающую некоторые социальные права, такие как прожиточный минимум и мобильная минимальная заработная плата, медицинское страхование, обязательство по правовой защите труда, признание профсоюзов, право на труд, на забастовку и государственную систему пенсионного обеспечения. Скалабрини Ортис писал, что самопровозглашённая «Освободительная революция» – это возвращение к власти олигархий, извлекающих выгоды из экономической зависимости Аргентины. Именно сороковая статья перонистской конституции была взята за основу Уругваем в 1967 году и Чили в 1971 году для установления правил экспроприации предприятий и национализации государственных служб.

Что ещё можно добавить по поводу легендарной Конституции 1949 года? Двадцать восьмая статья запрещала дискриминацию по расовому признаку. Перонисты отменили дискриминацию между законнорождёнными и незаконнорождёнными детьми. Примечательной является семьдесят восьмая статья, которая давала возможность президенту переизбираться на свой пост неограниченное количество раз. Права президента значительно расширялись, главы провинций действовали как представители президента. Во время своего первого избрания Перон начал политику признания политических прав национальных территорий Мисьонес, Чако и Формоза (современные северные провинции), Ла Пампа (западный сосед провинции Буэнос Айрес), Неукен, Рио-Негро и Чубут (юго-запад), Санта-Крус и Огненная Земля (южные провинции), а также Антарктида и острова Южной Атлантики. Жители этих территорий не могли ранее выбирать ни собственные органы власти, ни власти федеральные. Политическими правами обладали только граждане, населявшие четырнадцать изначально существовавших провинций: Буэнос Айрес, Катамарка, Кордоба, Корьентес, Энтре Риос, Жужуй, Ла Риоха, Мендоса, Сальта, Сан Хуан, Сан Луис, Санта Фе, Сантьяго дель Эстеро и Тукуман. А также федеральная столица, как автономный округ. Статья 82 Конституции 1949 года гласила, что выборы президента и вице-президента должны проводиться прямым голосованием всех граждан, проживающих в провинциях, столице и на федеральных территориях. До этого выборы проводились только избирательными комиссиями провинций, без учёта таких образований, как национальные территории. 10 сентября 1951 года Перон издал указ, разрешивший жителям национальных территорий прямое голосование на президентских выборах, где также впервые проголосовали женщины. Тем же указом Перон учредил должность делегата от каждой национальной территории в Палате депутатов. В августе 1951 года территории Чако и Ла Пампа были преобразованы в провинции. Их учредительные собрания утвердили свои конституции и названия Хуан Перон и Ева Перон. Во время второго президентства Перона были приняты законы о провинциализации всех других национальных территорий. Диктатура, свергнувшая Перона, отменила новые названия провинций и лишила статуса провинции национальную территорию Огненная Земля, что не позволяло жителям её голосовать на президентских выборах до 1973 года.

После принятия конституционной реформы 1949 года основная оппозиционная партия, Гражданский Радикальный Союз, обсуждала, должны ли её представители в Конгрессе принести присягу новой Конституции. Часть оппозиции, тайно готовившая государственный переворот, утверждала, что Радикальный Союз должен игнорировать новую Конституцию. Но видный деятель радикалов Рикардо Бальбин заявил, что принести присягу этой Конституции необходимо, и получил поддержку партийного большинства, после чего радикальная фракция в Конгрессе присягнула новой Конституции. Конституция Перона действовала до 27 апреля 1956 года, когда была отменена «воззванием» диктатора Педро Арамбуру после самопровозглашённой «Освободительной революции», свергнувшей все конституционные власти 16 сентября того года. К сожалению, она никогда больше не применялась. Диктатурой была создана новая правовая пирамида, которая в качестве высшей нормы права провозгласила «цели революции». Вместе с возвратом к Конституции 1853 года исчезли гарантии юридического равенства мужчины и женщины в браке и равенство родительских прав. Вновь появился правовой приоритет мужчины над женщиной. Аргентинские женщины оставались объектом правовой дискриминации до 1985 года, когда во время правления Рауля Альфонсина был принят закон о равенстве родительских прав. Важным последствием отмены Конституци 1949 года стало также восстановление косвенного голосования за президента и сенаторов. По этой причине президентские выборы 1958, 1963, 1983 и 1989 годов снова проводились коллегией выборщиков. Столь непрозрачная избирательная система до сих пор, в 21 веке, существует в США, всемирном «учителе демократии». Только в 1994 году перонисты и радикалы заключили пакт о проведении новой конституционной реформы, в которой обе партии согласовали свои исторические конституционные предложения, в том числе возможность переизбрания президента и прямого голосования.

Было ли идеальным правление Перона? В 1948 году впервые в истории страны выплаты заработной платы в национальном доходе превысили размер прибыли предпринимателей. Этот показатель составил 53% против 47%. За четыре года перонизма зарплаты выросли на 62%. Пенсионная система была расширена за счёт самозанятых, предпринимателей и профессионалов. Профсоюзные организации охватывали до 80% экономически активного населения. В 1948 году был создан пенсионный фонд для неимущих старше 60 лет, не охваченных пенсионной системой, и принят закон о пенсии для вдов. Была разработана обширная жилищная программа для рабочих. Медицинское страхование было организовано за счёт отчислений из заработной платы на добровольной основе в зависимости от отрасли и с критериями «справедливости и солидарности»: лица с более высокой заработной платой сотрудничали своими взносами с лицами менее оплачиваемыми через фонд солидарности, управляемый работниками той же организации. В 1948 году был создан Фонд Евы Перон с целью оказания социальной помощи наиболее нуждающимся слоям населения. Существовавшее до тех пор Благотворительное общество Буэнос Айреса, созданное ещё при Бернардино Рибадабье, обычно назначало своим почётным президентом первую леди государства, но Еве было отказано в предоставлении этой должности под надуманным предлогом. И она создала свой фонд, действительно работавший с малоимущими и действительно оказывавший им эффективную помощь и в устройстве на работу, и в обучении детей, и в строительстве больниц и поликлиник, и в организации детских спортивных мероприятий, и в устройстве пожилых людей в выстроенные дома престарелых. Средства поступали в Фонд из разных источников: были обязательные отчисления рабочих в размере однодневного заработка дважды в год, был процент поступлений от государственных мероприятий. Например, от Национальной лотереи. А также процент доходов казино и скачек. Были, конечно, и пожертвования частных лиц. Взносы частных компаний, объявлявшиеся добровольными, на практике представляли собой обязательное условие для беспроблемной работы при данном правительстве. Фонд получал и прямое финансирование от государства, использовал его недвижимость, персонал и транспортные средства. Предусматривалась даже передача остатков ежегодных средств от каждого министерства в Фонд, и, несмотря на возражения Счётной палаты, постановление всё же исполнялось. Недоброжелатели называли Фонд Евы Перон «взяточным», поскольку Эвита использовала его и для подкупа влиятельных лиц с целью принятия ими тех административных решений, которые приводили к немедленному перераспределению средств в пользу бедноты. Ева не только подарила беднякам 2500 квартир, но в целях популяризации аргентинского правительства помогала многим странам по всему миру. Её эмиссары разъезжали по фабрикам и стройплощадкам, собирая взносы, которые распределялись только ею. Предприятия, не внёсшие средства добровольно, практически всегда закрывались как нерентабельные. Недоброжелатели любят сообщать, что сама Ева похитила из фонда около 100 миллионов долларов и поместила их на секретные счета в швейцарских банках. Сам факт вряд ли возможно отрицать, но он будет весьма однобоким, если не упомянуть, что цифра эта, разумеется, не идёт ни в какое сравнение с теми суммами, на которые обобрали государство бичеватели и ненавистники Эвиты после полоумных манипуляций с её забальзамированным трупом. Она решительно требовала платежей от каждого рабочего, который получал повышение, от каждого предпринимателя, который заявлял, что ему необходима государственная поддержка. А в 1952 году Эвита умерла от рака, лишив президента значительной части поддержки со стороны женского населения. После госпереворота 1955 года торговцев просили сообщить о злоупотреблениях перонистов. Для расследования злоупотреблений были даже созданы две комиссии, но все они признали, что: «Несмотря на тщательное расследование, не было установлено никаких действий, наказуемых законом…» Активистки католического движения времён диктатора Урибуру были назначены диктатором Педро Арамбуру возглавлять комиссию по ликвидации Фонда. Именно Фонд Евы Перон стал одной из первых жертв диктаторского режима 1955 года. Ненависть была так велика, что в больницах гражданские боевики разбивали банки с «перонистской» кровью потому, что на них была печать Фонда. Аппараты искусственного дыхания с маркировкой Фонда были похищены. Все символы перонизма тщательно уничтожались. Было приказано оккупировать каждую школу Фонда. Дети, размещённые в школах, стали свидетелями сожжения одеял, простыней, матрасов, мячей и игрушек, потому что на этих вещах был знак Фонда. Не удивительно, что потом эти дети ждали возвращения Перона много лет. В детской реабилитационной клинике в Жужуе, например, открыли казино после изгнания оттуда маленьких пациентов. В Мендосе боевики выбросили в реку посуду, которая была ввезена для детей из Финляндии и Чехословакии. Вся эта дичь творилась в двадцатом веке под знаменем католицизма. Мебель из учреждений фонда была конфискована и скоро оказалась в домах боевиков. Дама, заправлявшая погромами, отдала приказ о военном нападении на школу медсестёр и потребовала её закрытия. То есть та дичь, которая творилась после перонизма не идёт ни в какое сравнение ни с популизмом перонистов, ни с их затратами на себя любимых.