Текст книги "Страна генералов и свобод. Часть II"

Но для успешного функционирования государства недостаточно национализировать собственность, нужно эффективно управлять полученными государством активами. И не факт, что чиновники делать это могут и хотят. В отличие от распродажи госактивов, национализация не даёт моментального экономического эффекта, а рассчитана скорее на перспективы развития страны. Поэтому при всех законодательных преобразованиях забастовочное движение в Аргентине неуклонно росло вместе с ростом рабочего класса. Если в 1947 году бастовало 540 тысяч человек, то в 1948 цифра бастующих выросла до миллиона 250 тысяч. В 1949 году инфляция составляла 31%, в 1951 – 36,7%, а в 1952 выросла до 38,8%. В целях получения низких цен на продовольствие Перон ограничивал экспорт сельхозпродукции запретительными налогами в то самое время, когда и Соединённые Штаты решили ограничить доступ Аргентине на европейский продовольственный рынок. В результате в 1949 году 130 тысяч рабочих сахарной промышленности объявили всеобщую забастовку. Всего в год принятия перонистской Конституции в стране бастовало полтора миллиона человек. Историки именно этот год называют началом экономического спада в Аргентине. При национализации железных дорог в 1948 году Перон согласился на компенсацию англичанам непомерно большой суммы. Аргентинцы говорили, что он «купил ржавое железо по цене золота», потратив значительную часть накоплений бюджета. Накопления были сделаны во время Второй мировой войны, когда Аргентина впервые в своей истории оказалась в положении кредитора европейских стран благодаря экспорту мяса и зерна воюющим державам. Основным должником её стало Соединенное Королевство, которое заявило о своей неплатёжеспособности, блокируя возврат сумм. Перонистское правительство частично использовало кредиты, данные англичанам, для приобретения коммунальных предприятий, которыми управлял британский капитал. Ветшающие и неприбыльные железные дороги англичане пытались продать ещё с 1938 года. И Перон выплатил британцам за них значительную сумму просто потому, что надеялся на дальнейшие британские инвестиции в экономику. Инвестиционные соглашения не состоялись, поскольку Соединённые Штаты уже решили взять Аргентину «под своё крыло», заставив британцев выплатить военные долги наличными. Индустриализация страны продолжалась из-за благоприятного недополучения импорта из промышленно развитых стран, но с 1950 года министр экономики Аргентины начал всё-таки корректировать общественные расходы. И тут не помогла ни бесплатная раздача одежды и учебников для школьников, ни бесплатные школьные оздоровительные лагеря, ни удовлетворение индивидуальных и семейных потребностей Фондом Евы Перон – 15 ноября 1950 года в Аргентине началась стошестидесятитысячная забастовка железнодорожников с требованиями повышения заработной платы. Восемь дней спустя забастовка завершилась «джентльменским соглашением» между бастующими и министром труда, в соответствии с которым было решено, что все вернутся к работе на следующий день. Бастовавшим будет повышена заработная плата и отменены санкции, применяемые к бастующим. Но Перон аннулировал достигнутое соглашение в первую неделю декабря 1950 года. 16 января 1951 года он отправил министра труда в отставку, после чего началась новая забастовка с требованием освободить заключённых лидеров. Правительство объявило конфликт незаконным. Через неделю Перон заявил, обращаясь к железнодорожникам: «Тот, кто пойдёт на работу, будет усердно работать, а тот, кто не пойдёт, будет привлечён к ответственности в соответствии с кодексом военной юстиции». Около двух тысяч рабочих были временно арестованы, из них около трёхсот человек были заключены в тюрьму, через три дня после чего забастовщики вернулись к работе. В июне 1951 года после помилования в тюрьме остались 24 человека.

Перед грядущими выборами в 1951 году в стране был достигнут рекордный уровень инфляции. Стоимость жизни выросла на 37%, а оптовые цены – на 48%. Назрел политический кризис, вызванный резким падением бюджетных резервов, которые упали до 150 миллионов долларов с примерно миллиарда пятисот миллионов в начале правления Перона. Падение импорта и экспорта на 33% привело к недоступности многих товаров, а засуха 1951—1952 годов – к падению сельхозпроизводства. Перон, объявивший когда-то, что «отрежет себе руки», прежде чем вовлечёт страну во внешние долги, в конце концов заключил долговое обязательство с экспортно-импортным банком США (Eximbank). В тяжёлое для страны время вновь подняли голову военные-консерваторы, которые не желали мириться с утерей исключительности в управлении страной. Считавшие себя с времён Урибуру элитарным классом, единственно достойным управлять, они не могли смириться с приходом во власть профсоюзных «черноголовых». Накануне выборов 1951 года они в очередной раз попытались отстранить Перона от власти. Но Соединённые Штаты уже сделали свою ставку на лидера, и, парадоксально, по-аргентински, именно злейший в прошлом враг и бывший посол США Брейден содействовал Перону в разгроме мятежников. В ноябре того же года Хуан Перон был снова избран президентом страны. Мотором индустриализации Аргентины стала многоотраслевая корпорация IAME (Industrias Aeronáuticas y Mecánicas del Estado), созданная на базе комплекса авиационных заводов FMA (Fábrica Militar de Aviones) в Кордобе, основанного ещё в 1927 году и выжившего благодаря военным заказам. В 1952 году в рамках корпорации были построены и заработали автомобильный, тракторный, мотоциклетный, двигателестроительный, локомотиво-вагоностроительный и ракетостроительный заводы. Бóльшая часть продукции производилась по лицензиям: автомашины делались по лицензиям Fiat и Kaiser, трактора – по лицензии Fiat. Но это были аргентинские, национальные машины, полностью производимые в стране и сыгравшие решающую роль в превращении Аргентины из аграрной в индустриально-аграрную страну с относительно высоким научным и опытно-конструкторским потенциалом. Правительство Перона надеялось, что развитие промышленности выведет страну из ситуации, в которой она оказалась на момент его второго избрания в президенты. Но для этого требовалось топливо, сталь, механизмы, которых в то время стране не хватало. Чтобы выйти из сложившейся ситуации, в 1952 году правительство приняло решение о реализации второго пятилетнего плана на период с 1953 по 1957 годы. Целью было сохранение экономической независимости страны. Но был нарушен хрупкий баланс одновременной опоры на государство и частный капитал. Чиновники-перонисты не желали работать в кооперации с частниками и переводить отдельные предприятия на коммерческую основу. Из-за некомпетентности они остановили производство реактивных самолётов. Без поддержки государства в 1953 году обанкротилась HAFA (Hispano-Argentina Fábrica de Automóviles), компания, сделавшая очень много для индустриального развития Аргентины. Основанная ещё в 1925 году энтузиастами Бажестером и Молино, компания выпускала легковые и грузовые автомобили, автобусы, тракторы, тягачи и огнестрельное оружие, за счёт которого сумела пережить тяжёлый период власти, подчинённой англо-саксам, в 1930—1943 годах. Продукция компании была качественной и недорогой в то время, когда иностранцы предлагали «неподъёмные» для аргентинского правительства цены. В 1940 году даже британцы заказали у компании крупную партию пистолетов для армии. Но перонистам предприятие, уже ставшее легендарным, оказалось не нужно. Средний класс, отторгнутый чиновничеством от сотрудничества, страдал, вдобавок, от популизма чиновничьей элиты. Вдобавок у Перона начался конфликт с католической церковью, епископы которой потребовали передать им Фонд Евы Перон, указывая, что именно церковь должна заботиться о малоимущих в католической стране. Перон отказал, назначив совет по управлению Фондом из девяти человек (пять рабочих, назначенных профсоюзами, и четыре делегата от экономического блока правительства). Президент назначил полковника Боланьоса генеральным менеджером Фонда. И тот занялся его децентрализацией, открыв три направления работы: исполнительное, административное и финансовое. Соединённые Штаты, между тем, напомнили Хуану Перону о своей поддержке в 1951 году. Напоминание о дружбе произошло через неофициальный визит в Аргентину брата президента США Эйзенхауэра. В результате переговоров был принят закон, который возмутил всех, кто уповал на сороковую статью новой Конституции, – закон о предоставлении иностранным инвесторам равных прав с аргентинскими предпринимателями. Именно на базе этого закона калифорнийская Standard Oil подписала соглашение о совместной с Аргентиной разработке нефтяных месторождений Патагонии. Но сотрудничество с перонистами не состоялось, поскольку в 1955 году Перон был изгнан из страны в результате военного путча. В 1954 году победой завершилась трёхсоттысячная забастовка рабочих металлургической, химической и табачной промышленности, которые добились повышения заработной платы. В ответ был принят закон о запрещении демонстраций и собраний. Несколько запоздало, в 1955 году, Перон созвал конгресс по производительности труда с участием и профсоюзов, и предпринимателей. Тогда же, в пику католической церкви, был принят закон о разрешении разводов. Но главное, что окончательно настроило церковь против Перона, – это отмена религиозного обучения в государственных школах в 1954 году. И в 1955 папа римский Лев XII отлучил Перона от церкви за притеснения католиков. Беспорядки в стране нарастали, и президент Перон объявил осадное положение.

Антиперонисты постоянно предъявляли правительству Перона обвинения в полицейских пытках, в необоснованных арестах, нарушении свободы прессы и выражения мнений. Предъявлялись обвинения в увольнении большого числа преподавателей университетов, в аресте оппозиционных депутатов, таких, как лидер партии Гражданский Радикальный Союз Рикардо Бальбин и социалист Альфредо Паласиос. Экспроприация ежедневных газет «Ла Пренса» и «Новая провинция» рассматривалась как ограничение свободы слова и печати. Широко обсуждалось сожжение центрального здания и библиотеки Социалистической партии во время беспорядков, спровоцированных оппозицией же. Но именно завистливое критикантство интеллигенции, у которой увели лидерство в среде народных масс, а следовательно лидерство в будущем страны, это злобное критикантство вместо доброжелательной помощи в экономических вопросах и в уходе от навязчивого пиара, именно оно явилось индикатором глупости этой самой интеллигенции и привело страну к захвату её расистами, делавшими ставку на возврат средневековья! И тогда критиковать власти стало просто невозможно.

Первая попытка подавить перонизм военной силой произошла 28 сентября 1951 года, когда Сухопутные, Военно-Морские и Военно-Воздушные Силы Аргентины под командованием генерала в отставке Бенджамина Менèндеса попытались свергнуть правительство. Повстанцы встретили сопротивление – как активное, так и скрытое – со стороны младшего командного состава танкистов. Им не хватило поддержки со стороны подразделений, на которые они рассчитывали, поэтому через полдня они сдались правительственным войскам. Надо сказать, что в первые годы своего правления Перон пытался заручиться поддержкой военных. Во время частых посещений воинских частей в своих выступлениях он подчёркивал тесные узы, связывающие аргентинский народ и армию. Военнослужащим было разрешено баллотироваться в качестве кандидатов на выборные должности, хотя для этого требовалось одобрение министра внутренних дел. Было сокращено минимальное время, в течение которого военный мог быть повышен в звании. Специальным декретом было установлено повышение заработной платы военнослужащим. Избранной группе старших офицеров были предоставлены разрешения импортировать автомобили по так называемой «прейскурантной» цене, которая составляла менее половины от реальной стоимости на аргентинском рынке. Эта льгота предоставлялась также выдающимся спортсменам, артистам и госслужащим. Были улучшены жилищные условия унтер-офицерам, предоставлены ссуды и стипендии для их детей, что облегчало им доступ к военной карьере. Количество должностей для полковников с 1950 по 1955 годы было увеличено на 40%, а для генералов – на 47%, несмотря на то, что численность личного состава осталась прежней. Командование было в руках генералов, близких Перону, за исключением генерала Лонарди. Офицеры же, враждебно настроенные по отношению к перонизму, сосредоточены были в военных учебных заведениях. Дело в том, что в тридцатых годах двадцатого века военные школы Аргентины следовали прусско-германской традиции формирования кадров для ведения войны. А с приходом перонизма военная доктрина была пересмотрена на национально-оборонительную, что рождало у высокопоставленных военных раздражение от утраты средневекового величия и расистского превосходства над теми, кого они сейчас обязаны были защищать. С приходом диктатуры, самоназванной как «Освободительная революция», была предпринята попытка заменить оборонительную доктрину новой, которая соответствовала бы ведению США холодной войны с социализмом. При этом министерство обороны в период с 1955 по 1958 годы принудительно уволило по меньшей мере пятьсот офицеров и тысячу унтер-офицеров, нелояльных диктаторскому режиму.

Итак, именно в Высшей военной школе возник заговор с целью свержения правительства. Группа заговорщиков выбрала в качестве лидера единственного военного высшего ранга, не поддерживающего открыто перонизм. Это был командир Первого армейского корпуса генерал-лейтенант Эдуардо Лонарди, который принципиально не вмешивался в политику, но пользовался авторитетом среди военных. В августе 1951 года Менèндес и Лонарди провели две секретные встречи, на которых обсудили разногласия. Отставной генерал хотел действовать уже в августе, воспользовавшись ухудшением экономической обстановки и конфликтами между профсоюзами, а Лонарди считал, что время ещё не пришло. Эдуардо Лонарди выступал за сохранение социальных законов, а Менèндес предлагал временную диктатуру и полную отмену реформ 1949 года. Но объединяли их, конечно, расизм и личные амбиции. Они не могли позволить «выскочке» управлять страной и не желали защищать «черноголовых». Менèндес увидел благоприятный политический момент для восстания 28 сентября, когда танковый полк, лояльный правительству, был на манёврах вдали от своего подразделения, а военно-морские силы были готовы к развёртыванию. Лонарди подал военному министру прошение об отставке, которая была немедленно принята. Планом путчистов было захватить танки Кампо де Мажо и перебазироваться в Военный колледж. Затем объединёнными силами присоединиться к войскам на авиабазе Морон, где будут приземляться самолёты из Тандиля, чтобы поддержать восставших. Самолёты в случае необходимости подвергнут бомбардировке другие аэропорты, расположенные недалеко от Буэнос Айреса, а также Дом Правительства во время движения сухопутной колонны на Федеральную столицу. Эти люди, планировавшие управлять страной, так легко и бездумно готовы были на её разрушение… Но в танках было слито топливо по приказу подполковника Хулио Кáсереса, которого поддержали унтер-офицеры. Завязалась перестрелка, в результате которой повстанцы овладели ситуацией. Из тридцати танков Шерман штатовского производства они, однако, смогли использовать только семь из-за саботажа унтер-офицеров. Но прежде чем они достигли выхода, ещё пять танков были повреждены и их пришлось бросить. Так что в конечном счёте колонна путчистов отправилась под командованием генерала Менėндеса всего с двумя танками, тремя бронетанковыми подразделениями и двумя сотнями человек конного состава. Путчисты направились к Военному колледжу, расположенному в городе Паломар в часе езды, но там они не получили поддержки от властей, на которую рассчитывали. Менèндес приказал продолжить движение к месту встречи с механизированным отрядом, который, по его предположениям, ожидал их. Но командующий армией мобилизовал правительственные войска и заставил восставший отряд сдаться. Оценив ситуацию, Менèндес вместе с некоторыми из своих офицеров вернулся в Военный колледж и сдался правительству.

Между тем президент издал указ о военном положении, а Всеобщая Конфедерация Труда объявила всеобщую забастовку на 24 часа. По призыву Конфедерации масса народа собралась на Майской площади, где Перон обратился к людям с балкона Дома Правительства с краткой речью. Эскадрилья из 20 самолетов была близка к вылету из Пунто Индио, готовая бомбить Дом Правительства, но её командир Бароха, предупреждённый о наличии толпы на площади, не решился на массовое убийство и прервал операцию. Правда была и в том, что господство повстанцев в воздухе ничего не стоило, если у них не было сухопутных войск. Бароха бежал на своём самолете в Монтевидео, приняв на себя полную ответственность за действия своих подчинённых. 29 сентября министры Военно-Воздушных и Военно-Морских Сил подали в отставку, а Менèндес получил 15 лет тюремного заключения. В общей сложности 111 офицеров трёх родов войск были приговорены к тюремному заключению, а ещё 66 человек были освобождены от должности. Общее количество офицеров, которым была прервана военная карьера, составило около 200 человек. Некоторые официальные сми и политики требовали применения более суровых наказаний, включая смертную казнь, но Перон просто воспользовался возможностью очистить вооруженные силы от нелояльных перонизму генералов, даже не имевших отношения к восстанию.

Попытка госпереворота 1951 года, увы, не была ни единственной, ни последней. Несмотря на экономический кризис в 1952 году, когда Соединённые Штаты намеренно перекрыли аргентинской сельхозпродукции доступ к европейским рынкам, перонистское правительство решило полностью погасить внешний долг. Заработная плата, которая к тому времени значительно выросла, была заморожена, но заморожены были и цены за счёт использования двухгодичных контрактов. В 1952 году страна-должник в размере 12,5 миллиардов евро стала кредитором на сумму более 5 миллиардов долларов за счёт того, что в ведение государства была передана продажа экспортных остатков производства и закупка топлива, сырья и товаров, необходимых для развития сельского хозяйства и промышленности. Государственная газораспределительная компания ввела в эксплуатацию первый газопровод протяженностью 1600 километров. С 1953 по 1955 год в стране производились собственные автомобили и Перон продолжил план расширения индустрии. Привилегированными отраслями промышленности во втором пятилетнем плане с 1952 по 1957 годы были автомобилестроение, нефтедобыча и нефтехимия, химическая промышленность, металлургия, а также производство электрического и неэлектрического оборудования. В 1953 году был подписан акт об экономическом союзе между Аргентиной и Эквадором, а в 1954 году о союзе с Боливией. Экономические соглашения с соседями предусматривали снижение таможенных барьеров, освобождение от налогов определенных товаров и открытие кредитной линии между странами. К 1953 году инфляционный процесс удалось взять под контроль, и с начала 1955 года экономика снова начала расти. Так что последующие попытки государственного переворота и террористическую активность против перонизма никак нельзя объяснить экономическими трудностями.

Террористический акт на Майской площади 15 апреля 1953 года был, к стыду аргентинской интеллигенции, совершён молодыми специалистами и студентами университетов из семей высшего и среднего классов, которыми либо руководили явно расистские настроения нежелания обучаться вместе с людьми из необеспеченных семей, либо семьи их лишились бизнеса из-за нежелания оплачивать Фонд Евы Перон. Объяснение дикого убийства ни в чём не повинных людей, пожилой женщины и пяти рабочих, данное Феликсом Луной, аргентинским историком, которое сводится к тому, что ребятам не нравился популизм Перона, настолько чудовищно, что я не желаю рассматривать его. Ведь тогда придётся предположить, что аргентинская интеллигенция была способна убивать всех вокруг, если ей не нравился стиль общения власти с народом. Слишком громогласный и нетактичный? Гражданский Радикальный Союз, связанный с преступлением, в этой преступной связке руководствовался исключительно порочной завистью, в связи с утратой влияния на широкие народные массы, а значит и на будущее страны. Теракт заключался в подрыве двух бомб во время проведения профсоюзной акции, организованной Всеобщей Конфедерацией Труда на Майской площади напротив Дома Правительства. В результате шесть человек погибли и более 90 получили ранения, причём 19 из них пожизненные увечья. Но после 1955 года, когда был свергнут Перон, террористическая группа, ответственная за это массовое убийство, была амнистирована. Ещё бы! Ведь те путчи, которые последовали далее, были куда более кровавыми.

Взрыв произошёл на Майской площади и проходящей под ней линии метро, когда президент Перон обращался к присутствующим с балкона Розового Дома (Дома Правительства). Террористы также заложили бомбы на крыше здания Национального банка с намерением обрушить каменную кладку на толпу, скопившуюся внизу. К счастью, эти бомбы, которые привели бы к гораздо большему количеству жертв, не взорвались. Несколько дней спустя террористы, ответственные за взрывы, были арестованы. Но Роке Каранса, например, активный участник группы, занимал впоследствии весьма видные посты в политической жизни Аргентины, страны парадоксов. При Рауле Альфонсине, президенте от радикалов, и после всех чудовищных диктатур, он был министром общественных работ и услуг, а в 1985 году Альфонсин назначил его министром обороны. Руководитель террористической операции Артуро Матов получил определённую известность, став национальным депутатом от партии Гражданский Радикальный Союз при президенте Фрондизи в 1960 году. Не слишком усердствуя в защите народа своей страны, партия Гражданский Радикальный Союз может считаться истинно непотопляемой в Аргентине. Группы протестующих перонистов в ответ на теракт устроили поджоги штаб-квартир оппозиционных перонизму партий: демократической, радикальной и социалистической. В стиле парадокса перонистами была сожжена «Рабочая библиотека» социалистов, где хранились архивы истории аргентинского рабочего движения. Но был и вполне логичный поджог жокей-клуба олигархов с утерей всех хранившихся там художественных ценностей.

Исходя из архивных сведений, можно утверждать, что подготовка к следующей попытке госпереворота началась уже в июне 1953 года. Именно в духе латиноамериканского фашизма, основанного на истреблении собственного народа. 16 июня 1955 года группа оппозиционеров, в которой доминировали военные, при попытке убить президента Перона методично уничтожила более трёхсот безоружных граждан собственной страны. Бомбардировка Майской площади, названная бойней на площади Мая, была частью запланированного госпереворота. Самолёты Военно-Морских Сил Аргентины обстреляли авиаснарядами Майскую площадь, Дом Правительства, здание Всеобщей Конфедерации Труда и резиденцию президента. После атаки самолёты скрылись в Монтевидео. В результате бомбардировки и дальнейших боевых действий погибло более 300 человек и 700 получили ранения. Но Перон в это время был в Военном министерстве, в двухстах метрах от Дома Правительства, и потому не пострадал. Диктатура, пришедшая к власти через три месяца после обстрела, стремясь оправдать кровопролитие, заявила, что «основной причиной большого числа жертв» на площади было «абсурдное» решение Конфедерации Труда мобилизовать своих членов на защиту конституционного порядка. Фашисты цинично назвали кровавый переворот «Освободительной революцией», освобождавшей их от всякой ответственности за преступления перед собственным народом. В 2010 году Национальный архив памяти опубликовал официальное расследование, пояснив, что к числу погибших следует добавить «неопределенное количество жертв, тела которых не удалось идентифицировать из-за увечий и обугливания, вызванных взрывами». Воздушный удар по наземным целям был нанесён Военно-Воздушными и Военно-Морскими Силами аргентинской армии.

В ноябре 1951 года на президентских выборах Перон вновь победил, увеличив свою поддержку до 62,49%. Высокопоставленные военные видели, что их «элитарности» приходит конец, страна меняется необратимо и «патриальхальному» средневековому неравенству уже нет места. Флот президента практически не поддерживал. Его офицеры, как правило, относились к тому социальному классу, который Перон называл олигархией. Они враждебно были настроены и к социальным программам перонистов, и к личности самого Перона. В 1953 году в Военно-Воздушных Силах, осваивавших британские реактивные самолёты, был план обстрела самолёта президента. План провалился, но год спустя, в 1954 году, группа военно-морских офицеров запланировала засаду и расстрел президента во время посещения им седьмой авиабригады, однако Перон визит отложил из-за встречи с французским послом. С 1953 года верхушка командования Военно-Морских Сил Аргентины разрабатывала различные планы восстания под видом военных учений. Генерал-лейтенант Лонарди отказался участвовать в убийстве Перона на Майской площади. Отказался он и от участия в плане захвата президента на военно-морском корабле по случаю празднования Дня Независимости, но в этот раз уже не по моральным, а по техническим причинам. Вдобавок правительсто тогда отменило мероприятие с участием Военно-Морского Флота.

Путчи и мятежи вооружённых сил тебовали значительных средств. В частности, неудавшийся путч Менėндеса в 1951 году был проплачен бизнесменом Ламурàглиа, который, в духе аргентинских парадоксов, обогатился во время промышленного развития страны, которое проводил Перон. В августе 1954 года он же профинансировал на миллион долларов тот самый Демократический союз, который на выборах 1946 года противостоял Перону. Ламурàглиа купил в Штатах легкий истребитель-бомбардировщик и доставил его в Монтевидео, чтобы выполнить миссию по убийству Перона в ходе бомбардировки Майской площади. Он часто встречался в Уругвае с представителями партии «колорадос», той самой легендарной партии, которая запятнала себя в аргентино-уругвайской истории неоднократной сдачей национальных интересов иностранцам. В 1954 году в Буэнос Айресе Ламурàглиа пообещал заговорщикам профинансировать будущий госпереворот. В числе заговорщиков, в соответствии с парадоксами Аргентины, был даже некий социалист, которого аргентинские историки почему-то называют интеллектуалом. Амèрико Гиольди, директор социалистической газеты «Авангард», 22 июня 1955 года, будучи в Монтевидео, превозносил бойню собственного народа на Майской площади в истинно фашистском стиле, а 20 октября того же года на страницах своей газеты поддержал государственный переворот, назвав его «чистой» революцией без иностранного вмешательства. При этом убогого «интеллектуала» никак не смутил тот факт, что «революция» была путчем «без, но для» последующего широкомасштабного вмешательства иностранного капитала в экономику Аргентины.

В декабре 1954 и в феврале 1955 годов к заговорщикам присоединились группы гражданских боевиков. После бомбардировки Майской площади и убийства конституционного президента заговорщики планировали создать для управления страной триумвират, состоящий из лидеров Гражданского Радикального Союза, Социалистической партии (пресловутого Гиольди) и Консервативной партии. Заговор готовился досконально, с присущей военным детализацией различных сценариев развития событий.

11 июня 1955 года оппозиция составила основную массу шествия в Буэнос Айресе на праздновании Святого Причастия католической церковью. В шествии участвовало около 250 тысяч человек. От центрального Собора Буэнос Айреса процессия направилась к Национальному Конгрессу. Группы, сочувствующие Перону, вступили в столкновение с оппозиционерами, но численность их была невелика, и волна якобы преданных католицизму граждан даже не заметила их вмешательства. Католические активисты по пути следования повредили мемориальные таблички, напоминающие о Еве Перон. На флагштоке Конгресса они незаконно спустили аргентинский государственный флаг и подняли бело-жёлтое папское знамя как требование следовать католическим традициям и их средневековым законам. Конфликт был разогрет также планами созыва Учредительного собрания с его грядущим намерением отделить церковь от государства. Позицию Перона поддержали некоторые епископы и даже архиепископ Росарио. «Многие, – говорил Перон, – хотят, чтобы Церковь была отделена от государства; другие желают, чтобы Церковь в государстве присутствовала, как сейчас. Справедливо дождаться, чтобы большинство народа приняло решение, а не принимать его путем насилия». Во время шествия, как заявила федеральная полиция, был сожжён аргентинский флаг. Последующие расследования показали, что это была провокация со стороны самой полиции. Но в таком случае провокация удалась, потому что, не дожидаясь распоряжения об аресте, министр внутренних дел Анхель Борленги, соратник Перона с самого начала его карьеры, уехал из страны в Монтевидео. В понедельник, 13 июня, обе палаты Конгресса собрались на внеочередное заседание, чтобы осудить сожжение флага. А 14 июня Перон выступил перед народом на площади Конгресса, заявив: «Возмещение ущерба нашему флагу имеет для меня сегодня особое значение. Флаги отражают дух времени и эпохи. Наш флаг не должен страдать от людей». В сильной стране карательные меры должны были последовать и безо всякого сожжения, просто за незаконное снятие государственного флага перед Конгрессом на центральной площади столицы, что определённо означает оскорбление страны.

Правительство организовало акцию поддержки государственного флага, которая должна была состояться в четверг, 16 июня. Министр авиации распорядился, чтобы авиация засвидетельствовала свою преданность президенту Республики и одновременно выразила почтение памяти генерала Хосе де Сан Мартина. Для этого он решил, что группа самолетов пролетит над центральным собором Буэнос Айреса, где находится мавзолей Освободителя Юга. Объявление о параде собрало на Майской площади многочисленную публику. Это был акт солидарности с правительством перед лицом натиска оппозиции. Силами путчистов командовал контр-адмирал Кальдерóн, а сам путч был реализован офицерами Военно-Морского Флота и Военно-Воздушных Сил. В акции убийства безоружных граждан своей страны принимали участие и гражданские лица: лидер радикалов Мигель Ортис, лидер консерваторов Адольфо Вики, пресловутый лидер псевдосоциалистов Амèрико Гиольди, некий дипломат и воинствующие католические националисты. Контр-адмирал Кальдерóн был предупреждён cлужбой военно-морской разведки, что его личное участие в заговоре обнаружено преданной Перону службой информации Военно-Воздушных Сил. Опасаясь ареста, он решил ускорить военную акцию. Несколькими днями ранее ультракатолические боевики с парадоксальным названием «голуби» уже призывали к вооруженным действиям. Они договорились о кредите с обществом всемогущих когда-то землевладельцев, знаменитым «Сельским обществом», для финансирования дестабилизирующей антигосударственной деятельности, такой как подрыв электросетей и кабелей телефонной компании Entel, стрельба по колесам пожарных машин и машин скорой помощи. Вечером 15 июня 1955 года военный министр генерал Лусеро был проинформирован своим адъютантом, что в первые часы следующего дня произойдёт восстание, но почему-то не поверил этой новости и не сообщил её Перону. Некоторые исследователи полагают, что в правительстве вполне могли знать о восстании из неофициальных источников, но не пытались предотвратить убийство. План путчистов состоял в том, чтобы воспользоваться демонстрацией уважения национальному флагу со стороны Военно-Воздушных Сил в формате пролёта над Майской площадью в 8 часов утра, и подвергнуть бомбардировке Дом Правительства и военное министерство с целью устранения Перона и нанесения серьёзного психологического удара по его администрации. В акции должны были принять участие самолеты военно-морской базы Пунта Индио, самолеты седьмой авиабригады и около семисот военнослужащих морской пехоты, а также группы вооружённых гражданских боевиков. Целью бомбардировки было убить Перона и весь его кабинет. Были более простые способы совершения злодеяния, поскольку Перон выезжал каждый день ровно без пятнадцати шесть утра из президентской резиденции на собственном автомобиле без брони, только в сопровождении машины охраны. Но путчистам необходимо было запугать народ, лишив его воли к сопротивлению. Четвёртый батальон морской пехоты выдвинулся к северному причалу порта Буэнос Айреса, чтобы с помощью гражданских боевиков захватить Дом Правительства. Был запланирован захват радиостанции «Радио Митре» и центральной телефонной станции для распространения прокламации, написанной лидером радикалов Мигелем Ортисом. Путчисты рассчитывали и на поддержку со стороны тех частей армии и оппозиции, с которыми акция не была согласована. Виновные в бомбардировке впоследствии утверждали, что цель заключалась не в убийстве президента, а в том, чтобы «сломить силу его власти». На самолётах, участвовавших в бомбардировке Майской площади, был нарисован знак «Христос побеждает» – крест внутри буквы V.