Текст книги "Исчезнувший город (сборник)"

Лерол вывел Аэлиту к овальному озеру, по зеркальной глади которого грациозно скользили белые лебеди. Аэлита огляделась. Среди пышной зелени деревьев и кустарников пряталась пагода с красно – коричневой крышей, загнутые края которой украшали замысловатые существа, похожие на тех, что Аэлита видела у Вершины Мира.

– Зачем они здесь? – спросила Аэлита, разглядывая странные фигурки.

– Они отпугивают злых духов, – ответил Лерол и, улыбнувшись, добавил:

– Так считали наши предки. Они верили в сверхъестественную силу горгулий, сидящих на крышах, и совершенно не боролись со злом сами. Возможно, поэтому на земле торжествует зло… Но мы должны победить его. Ты должна выжить, Аэлита. Ты станешь императрицей, мудрой, доброй, справедливой. Ты научишь людей небесным законам. Ты расскажешь всем, что парить над мирской суетой лучше, чем тонуть в ней, словно в болоте. Но… – Лерол тяжело вздохнул. – Но я не знаю, захотят ли люди учиться законам небес? Захотят ли самостоятельно бороться со злом, не полагаясь на волшебство и чародейство?

– Поживем, увидим, отец, – улыбнулась Аэлита.

Лерол проводил ее в прохладную полутьму комнат и велел как следует выспаться, а сам остался охранять её спокойствие снаружи.

Сидя на ступенях пагоды, он задумчиво смотрел на белых лебедей и думал о Церере…

Впервые Лерол встретил Цереру здесь у озера. Она глянула на него своими блестящими голубыми глазами и беззаботно рассмеялась, чуть запрокинув голову. Лерол почувствовал, что влюблен, влюблен окончательно и бесповоротно. Мир вокруг него приобрел другие краски, о которых он прежде не подозревал. Но то, что это – настоящая любовь, Лерол понял много позже, когда Церера прикоснулась губами к его уху и прошептала:

– Знаешь, а ведь я – не простая девушка, я – девушка – птица, я умею летать.

Он еще не успел ничего ответить, а она уже стояла чуть поодаль, грациозно выгнув шею, словно лебедь, и медленно приподнимала вверх руки, которые превратились в крепкие крылья.

– Смотри! – воскликнула она и воспарила в небесную высь.

Потом она научила Лерола ловить восходящие и нисходящие воздушные потоки, чтобы вместе парить над засыпающей и просыпающейся землей. Как они были счастливы тогда, думая, что счастье их будет вечным.

Но в одночасье все изменилось. Людям – птицам пришлось подчиниться земным законам, чтобы выжить.

– Це-ре-ра! – простонал Лерол. – Что с тобой, любовь моя? Смогла ли ты улететь?

Спазм перехватил его горло, на глазах навернулись слезы. Лерол закрыл лицо руками, опустив голову в колени.

– Дядя Лерол, – проговорила соседская девочка, тронув его за плечо.

– Как ты попала сюда? – испуганно воскликнул Лерол.

– Мама отправила меня к вам через подземный ход, – пояснила девочка. – Она велела передать, что тетю Цереру схватили солдаты императора, что ей нужна ваша помощь.

– Помощь! – воскликнул Лерол, поспешно поднявшись. – Я помогу тебе, Церера…

Он бросился к потайному ходу, забыв о безмятежно спящей Аэлите.

В комнате за столом сидел человек в дорогих одеждах и пристально смотрел на отверстие подземного хода.

– Здравствуй, Лерол, – громко поприветствовал он отца Аэлиты, появившегося из темноты.

– Берстар!? – замер в изумлении Лерол.

– Император Берстар, – поправил его человек, сидящий за столом. – Да – да, Император! Я достиг таких высот, Лерол, о которых ты даже не мог помыслить.

Император поднялся, вплотную подошел к Леролу и, чуть прищурившись, проговорил:

– А ты – джалледин, изгнанный из Запретного города за любовь к простолюдинке, чего добился? Счастлив ли ты? Что дала тебе твоя любовь?

– Ты вряд ли поймешь меня, Берстар, – пристально глядя в глаза императора, сказал Лерол. – Порой за один миг любви можно отдать жизнь.

– Как это сделала твоя жена, – усмехнулся император.

– Церера? Что с ней? – воскликнул Лерол, понимая, чувствуя, что произошло самое худшее, но не желая верить в это.

– Ее убили мои слуги, – глянув на Лерола свысока, ответил Берстар. – Золотая стрела пронзила ей сердце в тот момент, когда она собиралась взлететь. Ты ведь тоже умеешь летать, Лерол? Покажи же мне, как это делается. Научи своего императора. Ну, что же ты медлишь?

– Я не умею летать, – процедил сквозь зубы Лерол.

– Вот как, значит, Аэлита – вовсе не твоя дочь, а та девушка, которую мы все так долго искали? – улыбнулся Берстар. Он скрестил на груди руки и, свысока глянув на Лерола, проговорил:

– Выходит, это твоя жена Церера научила Аэлиту летать? А твоя миссия, Лерол, состояла лишь в том, чтобы оберегать крылатое создание? Но ты, Лерол, забыл об этом, как когда-то забыл о своем высшем предназначении, забыл о том, что ты – джалледин! Любовь ослепила тебя, сделав предателем святых идей. Сначала ты нарушил закон, запрещающий снисходить до простолюдинок, а теперь… Но, знаешь, Лерол, твоя забывчивость начинает мне нравиться. Оставив Аэлиту без защиты, ты обрек ее на верную смерть.

Лерол побледнел, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Он продолжал неподвижно стоять перед императором и, немигая, смотреть в его темные, злые глаза.

– Ценю твою выдержку, Лерол, – похлопал его по плечу Берстар. – Ты всегда был мне симпатичен. Помнишь, поначалу мы даже были друзьями, близкими друзьями, Лерол? Но… время все расставило на свои места. Я – император, а ты – отверженный джалледин. Мне придется убить тебя, Лерол.

– Тогда делайте это быстрее, Ваша Светлость, – спокойно проговорил Лерол.

– Нет, друг мой, – покачал головой Берстар. – Спешка нам ни к чему. Я желаю насладиться своей властью, своим величием. Ты будешь сидеть на троне рядом со мной, когда твоя дочь Аэлита сама отдаст мне свое сердце, узнав, что ее отец – предатель… Как тебе моя идея?

Лерол ничего не ответил, только чуть выше приподнял голову.

– Твое молчание я расцениваю, как одобрение моих слов. Итак, Аэлита бросится на острый шпиль, торчащий из поднятых к небу ладоней, чтобы спасти ценой собственной жизни человечество. Именно так заканчивается легенда о девушке – птице. Но… – император подошел вплотную к Леролу и закончил свою речь полушепотом. – Пойми, Лерол, человечеству не нужна эта жертва. Взгляни вокруг, открой глаза пошире. Все, все вокруг, все без исключения заняты только собой. «Никто не возвышает голоса за правду, и никто не вступается за истину; надеются на пустое и говорят ложь, зачинают зло и рождают злодейство. Мысли их – мысли нечестивые. Опустошение и гибель на стезях их».[1]1
  Книга Пророка Исайи 59:4, 7.


[Закрыть] Император отошел от Лерола, сел на стул, закинул ногу на ногу и, улыбнувшись, сказал:

– Люди изнывают от скуки, желая сенсационных зрелищ. И мы даем им эти зрелища, Лерол. Я, император Берстар, даю… Но, знаешь, Лерол, я тут подумал, что ты бы тоже мог стать моим союзником. Я предлагаю тебе снова стать джалледином, Лерол. Приняв мое предложение, ты сможешь продлить жизнь Аэлиты. Мы отправим ее на поиски темнокожей красавицы, а потом… потом решим, что делать дальше. Я вижу движение мысли в твоих глазах, Лерол. Я знаю, что дух джалледина никогда не умирает. Никогда, Лерол…

Император встал, поднял вверх правую руку, левую опустил вниз, сделал несколько замысловатых движений и, улыбнувшись просветленной улыбкой, спросил:

– Что ответишь мне, верный джалледин?

Лерол улыбнулся, прижал левую руку к груди, а правую протянул императору.

– Я знал, что ты не подведешь меня, Лерол, – обняв его, проговорил Берстар. – Знал…

Вернувшись обратно к тайному убежищу, Лерол увидел, что Аэлита с соседской девочкой играют в догонялки. Он прислонился к дереву, не желая нарушать иллюзию безмятежного счастья.

– Отец! – воскликнула Аэлита, бросившись к нему. – Все ли в порядке с матушкой?

– Да – да, милая, – соврал Лерол. – А вот тебе нельзя здесь больше оставаться.

– Почему, отец? – поинтересовалась Аэлита.

– Император заточил Ариэля в башню Императорского превосходства… – проговорил Лерол. Аэлита вскрикнула.

– Что случилось, Аэлита? – глядя на Аэлиту снизу вверх, спросила подбежавшая девочка. – Неужели солдаты убили твою матушку?

– Нет – нет, – улыбнулась Аэлита, – с матушкой все в порядке. В беду попал мой самый… лучший друг.

– А – а – а, – многозначительно протянула девочка, моментально потеряв интерес к Аэлите и Леролу. Она повернула голову к зеркальной глади озера, с которой взмыли вверх белоснежные лебеди.

– Улетай и ты, Аэлита, – проведя рукой по ее золотым волосам, проговорил Лерол.

– Я не могу улететь, отец, – покачала головой Аэлита, с тоской глянув на Лерола. – Я должна помочь Ариэлю.

– Ты поможешь ему, если отыщешь темнокожую красавицу с бирюзовыми миндалевидными глазами, – сказал Лерол.

– Но, где же мне отыскать ее отец?

– Я думаю, у Вершины Мира, в мраморной башне с серебряными колокольцами, – ответил Лерол.

– А зачем мне отыскивать ее, отец? – спросила Аэлита.

– Император сказал, что дарует жизнь Ариэлю, лишь в том случае, если в его дворец приведут темнокожую красавицу, на которой он желает жениться, – сказал Лерол.

– Как странно, – задумчиво произнесла Аэлита. – Император желает жениться на девушке, которую он никогда не видел…

– Порой одного взгляда достаточно, чтобы в сердце запылал огонь любви, – улыбнулся Лерол.

– Но, ведь второй взгляд может принести разочарование, – проговорила Аэлита, пристально глянув в глаза отца.

– Кто сказал тебе об этом? – поинтересовался Лерол.

– Ветер, который заставлял звенеть серебряные колокольчики на мраморной башне, – ответила Аэлита.

– Серебряные колоколцы на крыше высокой башни, – задумчиво повторил Лерол. – Когда-то нам рассказывали легенду о том, что в этой башне у подножия Вершины Мира живет темнокожая красавица с глазами испуганной серны, волосами, украшенными белым жемчугом, точеной фигурой и дивным голосом. Тот, кого полюбит красавица, станет бессмертным… Мы все мечтали понравиться ей. Но никто не знал, где искать Вершину Мира, и есть ли она в действительности.

Лерол крепко сжал ладони Аэлиты в своих руках и прошептал:

– У тебя нет выбора дочка. Ты должна уговорить красавицу полюбить императора, иначе…

– Он убьет Ариэля? – испуганно спросила Аэлита.

– Не только его, но и меня, и Цереру, – обреченно проговорил Лерол.

– Не волнуйся, отец, я сделаю все, чтобы спасти вас! – поцеловав руки Лерола, воскликнула Аэлита и взмыла в небесную высь.

– Прости меня, Аэлита, – простонал Лерол, упав на землю ничком.

– Не плачьте, дядя Лерол, – погладив его по голове, сказала девочка. – Все в этом мире проходяще. Все – все…

Аэлита летела над облаками, испытывая смешанные чувства, радости полета и щемящей тоски. Прощальные слова матери не шли у нее из головы.

– Мы встретимся когда – нибудь в небесах, когда и я, и ты станем Ангелами, свободно парящими во вселенной…

– Почему, почему она так сказала? – думала Аэлита. Но ответ оставался тайной за семью печатями, снять которые до поры было невозможно.

– Почему вся наша жизнь полна тайн и загадок? Зачем сплетается паутина лжи, заостряются стрелы зависти и злорадства? Кто, кто ответит на все эти вопросы?

– Время, – зазвенели серебряные колокольчики на мраморной башне. – Время.

Аэлита опустилась на землю под большим платаном и принялась издали любоваться мостиком, беседкой, горами и морем, размышляя, где же ей отыскать темнокожую красавицу, решая в какой из пагод может быть ее жилище. День сменила ночь, пролив на землю лунную желтизну, но Аэлита не двинулась с места.

Когда совсем стемнело, Аэлита услышала легкие шаги, и поспешно спрятаться за мощным стволом дерева. В лунном отсвете она увидела темнокожую красавицу, одетую в темный плащ.

– Это же плащ моей матушки, – радостно подумала Аэлита.

– Он придет сюда сегодня, мой золотоволосый юноша, – проговорила красавица нежным голосом, похожим на звон серебряных колокольцев. – Я смогу увидеть его взгляд, полный любви и обожания. Его губы сольются с моими и… Ах, скорей бы, скорей бы он пришел.

Красавица прислонилась к дереву и, прижав руки к груди, прошептала:

– Скорей бы спустилась с небес девушка – птица и…

– Я уже здесь, – вышла из – за дерева Аэлита.

– Кто вы? – вскрикнула Люция, закутавшись в плащ.

– Я – Аэлита – девушка – птица, – чуть склонив голову, проговорила Аэлита.

– Девушка – птица? – нахмурилась императрица. – А где твои крылья?

– Вот они, – улыбнулась Аэлита, чуть приподняв руки.

– Зачем ты обманываешь меня? – строго спросила Люция. – У девушки – птицы белые крылья, как у Ангела. А твои руки не имеют ничего общего с ангельским оперением.

– Вы говорите так же, как Ариэль, – улыбнулась Аэлита.

– Я не знаю никакого Ариэля? – сдвинула брови императрица. – Кто это?

– Золотоволосый джалледин, попавший в беду, – ответила Аэлита.

– Джалледин с миндалевидными глазами бирюзового цвета? – сделав шаг вперед, спросила Люция.

– Да, – прошептала Аэлита.

– Его зовут Ариэль? Что с ним?

– Император заточил его в темницу и собирается казнить, – взволнованно проговорила Аэлита. – Только вы сможете спасти ему жизнь. Только вы… Пойдемте со мной, чтобы…

– Погоди, – возвысила голос императрица. – Почему я должна тебе верить? Вдруг тебя подослали, чтобы выведать мою тайну. Стра…

– Не спешите звать стражу, – взмолилась Аэлита, опустившись на колени. – Я могу вам доказать, что в моем появлении нет злого умысла. На вас надет плащ, который дала мне моя матушка. Там внутри есть потайной кармашек, а в нем медное колечко.

Императрица недоверчиво глянула на Аэлиту, медленно распахнула полы темного плаща и извлекла из потайного кармана тоненькое медное колечко.

– Наденьте его на мизинец правой руки и… – прошептала Аэлита.

– Не делайте этого, Люция, – загремел голос Ацила. – Кольцо отравлено!

Императрица вскрикнула и отшвырнула колечко в высокую траву.

– Нет, нет, кольцо не отравлено! – воскликнула Аэлита.

– Молчать, – приказал Ацил, с силой сжав ее плечо. – Кто позволил тебе возвышать голос в присутствии императрицы?

– Я, Ацил, – сказала Люция. – Отпусти девушку.

Ацил нехотя повиновался. Аэлита поднялась с колен и, приложив руки к груди, прошептала:

– Выслушайте меня, Ваша Светлость.

– Говори, – разрешила Люция.

– Подумайте сами, если бы колечко было отравлено, то вам стоило только прикоснуться к нему, чтобы яд начал действовать. К тому же, яд мог просочиться и через подкладку плаща, но этого не произошло, потому что никакого яда нет и никогда не было…

– Хитрые уловки простолюдинки, – пробурчал Ацил. – Вспомните легенду про заговоренное кольцо, Люция. Прикажите мне связать эту самозванку, которая хочет помешать вам встретится с золотоволосым юношей.

– Погоди, Ацил, – нахмурилась Люция. – Эта девушка сказала, что Ариэль не придет, что его заточили в башню Императорского превосходства, что…

– Ну, если вы больше верите россказням самозванок, чем верному Ацилу, тогда я удаляюсь, – обиженно проговорил Ацил, поклонился и сделал несколько шагов.

– Стой, – приказала ему Люция. Он замер на месте и медленно повернул голову, ожидая дальнейших приказов.

– Подними свое кольцо, – приказала Люция, обратившись к девушке. Аэлита опустилась в траву и принялась отыскивать матушкин подарок, но сгустившийся сумрак не позволил ей найти колечко.

– Простите, Ваша Светлость, – проговорила Аэлита, поднимаясь с колен. – Но я не могу отыскать его.

– Отведи ее в темницу, Ацил, – велела Люция. – Да смотри, чтобы ни один волос не упал с ее головы.

– Хорошо, будьте покойны, госпожа, – поклонился слуга, крепко сжав руку Аэлиты.

Она склонила голову и медленно пошла за смуглым слугой.

– Что, что же мне делать, чтобы спасти Ариэля? – стучало молоточками в висках Аэлиты. – Как, как мне уговорить темнокожую красавицу отправиться в Запретный город? Сколько времени нам понадобиться, чтобы преодолеть расстояние, разъединяющее нас?

Ацил резко остановился, зло глянул на Аэлиту и проговорил сквозь зубы:

– Никто из чужаков не может одолеть Вершину Мира. Как же ты попала сюда?

– Ветер принес меня сюда словно осенний листок, оторвавшийся от ветки, – ответила Аэлита, глядя в его черные, как ночь глаза.

– Свершилось! – воскликнул он. – Сама Аэлита попалась в мои руки!

– Откуда вы знаете мое имя? – удивилась она.

– Я знаю не только твое имя, – проговорил Ацил. – Я знаю о тебе такое, чего ты сама о себе не знаешь. Твоя жизнь была полна тайн и недомолвок лишь потому, что я так хотел. Мне было выгодно держать всех в неведении, заставляя надеяться на что-то лучшее, на возможность изменить неизменимое. Но никто, слышишь, никто не в силах остановить судьбоносный маятник, запущенный мной.

Глаза Ацила налились кровью. Громко захохотав, он схватил толстый стебель лианы и привязал им Аэлиту к дереву.

– Все будет так, как я пожелаю! – воскликнул Ацил. – Я страстно желал, чтобы ты прилетела сюда, и вот ты здесь! Девушка – птица сама залетела в золотую клетку, из которой только один выход, только один. И этот выход – смерть…

Ацил надел серебряный плащ и поспешил к раскидистому платану, под которым в ожидании возлюбленного, томилась императрица.

Услышав быстрые шаги, она обернулась. Золотоволосый юноша в серебряном плаще шагнул ей навстречу.

– Ариэль! – прошептала Люция, прижавшись к нему. – Я знала, знала, что ты придешь. А-ри-э-ль…

– Что же мне делать? – простонала Аэлита, чувствуя, как по щекам потекли горячие слезы. – Куда ты послал меня, отец? Неужели мне суждено умереть здесь, на Вершине Мира? Неужели сказка о том, что девушка – птица отдала свое сердце, чтобы спасти людей, вовсе не сказка? Я не хочу, не хочу, не хочу ни за кого отдавать свою жизнь. Я слишком молода. Я люблю и любима. А-ри-э-ль…

Стон Аэлиты слился с восторженным выдохом Люции.

– А-ри-э-ль… – подхватило эхо, рассыпавшись над землей сотнями голосов.

– А-ри-э-ль… – вторя ему, весело зазвенели колокольчики на башне.

– Слышишь, – прошептала Люция, прижавшись к юноше. – Они поют о моей любви к тебе, Ариэль.

– Нет, – покачал головой юноша. – Они сообщают, что рассвет уже близок, что мне пора расставаться с тобой, Люция.

– О, нет, не уходи. Побудь со мной еще хоть миг, – взмолилась она.

– Миг промедления может стоить мне жизни, – проговорил юноша, скрываясь за деревьями.

Люция опустилась на землю и прошептала:

– Я буду ждать тебя, Ариэль. Я буду ждать тебя вечно…

Ацил подошел к дереву, у которого стояла привязанная Аэлита, сбросил серебряный плащ, и добродушно улыбнулся.

– Потерпи, Аэлита, скоро все закончится. Осталось немного, совсем немного времени, и свершиться то, ради чего я все здесь затевал. Вы обе нужны мне: ты, и Люция…

Ацил отвязал Аэлиту и повел ее к полукруглым невысоким горам, через которые был переброшен кружевной мостик с беседкой посредине.

Розовый отсвет рассвета коснулся травы. Солнечный луч осветил маленькое медное колечко. Оно заблестело так ярко, что Люция не удержалась и протянулась к нему. Она аккуратно взяла его, покрутила в руках и надела на мизинец правой руки. В тот же миг прямо перед ней возникло странное видение: крылатая женщина с золотой стрелой в сердце.

– Я знала, что рано или поздно вы с Аэлитой встретитесь, – проговорила она. Люцие показалось, что она знает этот голос, что она уже слышала его в пении серебряных колокольцев.

– Кто ты? – прошептала Люция, чуть подавшись вперед.

– Я – хранительница тайны – Церера, – ответила женщина. – Я воспитала Аэлиту, научила ее летать, чтобы она смогла отыскать тебя.

– Но зачем?

– Чтобы научить тебя летать.

– А разве это возможно?

– Да. Ведь у тебя тоже есть крылья, Люция. У всех людей есть крылья. Просто не все желают летать, – проговорила Церера и исчезла.

– Куда же ты, Церера? – воскликнула Люция.

– В Запретный город спасать Ариэля, – донеслись до Люции тихие слова.

– Спасать Ариэля, – повторила императрица, поднимаясь с земли. – Странно… Почему и Аэлита, и Церера говорят о том, что Ариэлю нужна помощь? Может быть, стоит прислушаться к их словам?

Вернувшись во дворец, Люция велела привести Аэлиту.

– Как зовут твою матушку? – спросила она, пристально глядя в серые глаза девушки – птицы.

– Церера, – ответила Аэлита.

– А отца – Лерол, – сказал Ацил, улыбнувшись.

Обе девушки удивленно на него посмотрели.

– Все очень просто, – ответил Ацил на их немой вопрос. – Существует легенда о двух дочерях императора, которые были так не похожи друг на друга, как не похожи день и ночь, радость и горе, надежда и отчаяние. Девочек разделили. Одну воспитали, как императрицу, другую, как простолюдинку. Хранителями императорской тайны назначили Лерола и Цереру. Одного не знали эти люди, что у императора была лишь одна дочь, что император приказал разделить душу и тело девочки, чтобы она не смогла претендовать на его престол, чтобы не достигла Вершины Мира, спрятанной за облаками.

Колокольчики на башне жалобно звякнули и затихли. Люция поднялась со своего трона и прошлась несколько раз туда – сюда, постукивая золотым стеком по ладони. Она остановилась перед Ацилом и приказала:

– Оставь нас наедине.

– Нет, моя госпожа, – заупрямился он.

– Ацил, как ты смеешь мне перечить? – воскликнула Люция, ударив его стеком по плечу. Он схватил ее руку и, злобно сверкнув глазами, проговорил:

– Я стерпел это в последний раз, Люция…

– Оставь нас наедине, пожалуйста, – проговорила императрица, высвобождая свою руку.

– Хорошо, – низко поклонился он. – Я буду рядом…

– Церера сказала, что ты можешь научить меня летать. Это верно? – спросила Люция, когда за Ацилом закрылась дверь.

– Вы видели мою матушку? – обрадовалась Аэлита. – Как она?

– Для человека, с пронзенным стрелой сердцем, скверно, – поморщилась Люция. – А для призрака весьма сносно.

– Что? – побледнела Аэлита.

– Не будьте такой сентиментальной, – скривила губки Люция. – Скорее всего, я видела призрак, а не Цереру. Не уклоняйтесь от вопроса: могу я научиться летать или нет?

– Я отвечу вам, Ваша Светлость, – сказала Аэлита, – если вы ответите на мой вопрос: вы хотите летать?

– Я жажду этого всем сердцем, – ответила Люция.

– Тогда не станем терять времени, и приступим к занятиям, – улыбнулась Аэлита и принялась терпеливо объяснять императрице все, чему ее научили Лерол и Церера. Люция оказалась на редкость способной ученицей.

Внимательно выслушав Аэлиту, она вышла на лужайку перед башней, выпрямила спину, вытянула шею и, чуть приподняв руки, взлетела над землей, но, словно испугавшись чего-то, сразу же приземлилась.

– Неужели, у меня получилось? – спросила Люция, удивленно глядя на Аэлиту. – Получилось безо всякого эликсира, без заклинаний и приказов… Так ведь это – чудо!

Люция вновь распрямила спину и, поймав восходящий поток, легко воспарила над землей. Ощущение легкости и свободы опьянило ее, наполнив сердце трепетным восторгом. Люции хотелось смеяться и петь, хотелось умчаться далеко – далеко, чтобы увидеть, как прекрасен мир с высоты птичьего полета.

– Ты покажешь мне дорогу в свой Запретный город? – спросила она Аэлиту, опустившись на землю возле мраморной башни.

– Конечно, – улыбнулась Аэлита, глядя на раскрасневшуюся императрицу. – Хотите, полетим туда прямо сейчас?

– Нет, – покачала головой Люция. – Не сегодня… Завтра. Завтра, Аэлита. Мы встанем на рассвете и… Ступай, Ацил проводит тебя в комнату для гостей.

Аэлита поклонилась и последовала за смуглолицым слугой. Он привел ее в дальнюю часть дворца и, процедив сквозь зубы: «Доброй ночи», запер дверь снаружи.

– Люди, умеющие летать, могут найти другой выход, – усмехнулась Аэлита и, распахнув окно, залюбовалась лиловыми красками заката.

– Я научилась летать, Ацил! – воскликнула Люция, когда Ацил вошел в ее покои. – Научилась безо всяких эликсиров и…

– Вы меня невнимательно слушали, императрица, – снисходительно улыбнулся Ацил. Люция наморщила лоб. – Рассказывая о дочерях императора, я говорил…

– Но при чем здесь твои рассказы, – перебила его Люция. – Я желаю говорить о чудесном даре, который я открыла в себе. Я…

– Вы должны достичь величия. Ваш чудесный дар – это лишь подтверждение того, что я говорю истину! Вам предначертано стать Великой Императрицей! – возвысил голос Ацил. – Именно этого желал ваш отец, когда разделял душу и тело своей дочери. Пришло время и вы, Люция, должны вернуть себе то, что принадлежит вам по праву!

– Что это, Ацил? – прошептала Люция.

– Вам следует забрать у Аэлиты свою душу, – назидательно проговорил Ацил.

– Забрать свою душу, – прошептал императрица, сосредоточенно глядя в черные, как ночь глаза слуги.

– Да, да, Люция, – крепко сжав ее руки в своих, заговорил Ацил. – Вы прикажете девушке на рассвете взлететь над мраморной башней и опуститься в золотые ладони, находящиеся на крыше. Как только она это сделает, похищенная душа вернется к вам, вновь воссоединится с телом. Ваша кожа станет светлой, волосы золотыми, глаза лучезарными, походка летящей, а голосок еще звонче. Тогда все увидят истинное лицо Великой Императрицы! – проговорил Ацил. – Золотоволосый юноша больше не станет исчезать на рассвете, а останется с вами навеки.

– Навеки, – прошептала Люция и зажмурилась.

– Навеки, – ехидно усмехнулся Ацил, но императрица не заметила его усмешки. Она слишком была занята своими переживаниями.

Люция принялась кружиться по комнате, весело напевая.

Аэлита стояла у распахнутого окна и наблюдала, как невидимый художник – закат разукрашивает землю своей акварелью. Вот алый солнечный диск медленно опускается в изумрудное море, оставляя на воде перламутровые разводы. Вот огромный платан, под которым встретились императрица и Аэлита, превращается в разноцветный зонт. Вот на его верхушку опускается белоснежная птица, похожая на Ангела.

Аэлита подалась вперед, сердце ее сжалось от странного предчувствия неминуемой беды.

– Мне надо бежать отсюда без промедления, – мелькнула в голове Аэлиты молниеносная мысль.

– Нет, нет, – нахмурилась она, отойдя от окна, чтобы не видеть платан и белую птицу – Ангела. – Если я убегу, Ариэль погибнет. Я должна привести императрицу в Запретный город…

– Беги, беги, беги, – учащенно забилось сердце. – Беги, Люция сама отыщет тебя. Беги…

– Нет, – сказала Аэлита своему внутреннему голосу и закрыла окно. Она опустилась на край кровати, зажала уши руками и трижды повторила:

– Нет, нет, нет.

Но заглушить внутренний голос было не так-то просто. Чем громче противилась Аэлита, тем сильнее звучал приказ:

– Беги! Улетай скорее, Аэлита!

Устав бороться, Аэлита укрылась с головой шелковым одеялом и задремала. Ее сон был недолгим и тревожным.

Она взлетела над мраморной башней и увидела, что между распахнутых к небесам ладоней торчит острие золотой стрелы. Порыв ветра подхватил Аэлиту и увлек в заоблачную высь, к вершине горы, которую снизу невозможно было увидеть. Сверху вершина напоминала бутон, распускающегося цветка, в сердцевине которого кипела огненная лава, готовая в любой миг вырваться наружу. Горячее дыхание раскаленных недр заставило Аэлиту отпрянуть.

– Будь терпимее, – прошептал некто, крепко сжав плечи Аэлиты. – Относись к людям с лицеприятием.

– Нет – нет, не терпимее, а терпеливее. Будь терпеливой, Аэлита, – зазвенели колокольчики на мраморной башне. – Взирай на мир с трепетной нежностью.

Аэлита повернула голову к мраморной башне и увидела зеркальное отражение вершины, скрытой за облаками. По склону перевернутой горы шли улыбающиеся люди, не осознавая, что движутся не вверх, а вниз.

– Слава и величие, величие и слава ждут всех, добравшихся до Вершины Мира! – возвысил голос тот, кто крепко сжимал плечи Аэлиты. – Последуй их примеру. Иди за ними, и тогда…

– Ты пропадешь, ты сгинешь во тьме небытия, – зазвенели колокольчики на мраморной башне. – Запомни, Аэлита, люди забыли, что слава – это смирение, любовь и вечность. Не стоит отыскивать ее там, где ее нет…

– Поднимись на вершину, Аэлита, – настаивал человек, стоящий за ее спиной. – Ты должна стать Великой Императрицей, которая научит людей летать.

– Аэлита, взгляни, на кого похожи люди, стремящиеся к славе и величию, – обреченно звякнули колокольчики и смолкли.

Аэлита увидела черную зияющую бездну, из которой смотрели на нее уродливые существа.

– Иди же вперед, Аэлита, и ты достигнешь такого же величия, как они! – возвысил голос человек, подталкивая Аэлиту к зияющей чернотой бездне.

– Не-е-е-ет! – закричала она и проснулась.

За дверью послышались тихие голоса. Аэлита узнала их. К её покоям приближались Люция и Ацил.

– Вы должны сделать это, пока солнце не опустилось в золотые ладони, – наставлял императрицу слуга. – Только тогда эликсир, который вы приняли, возымеет силу. Только тогда вы получите полную, безграничную власть и величие.

Аэлита вздрогнула. Человек из ее сна тоже говорил о величии и безграничной власти.

– Беги! – приказал Аэлите внутренний голос.

На этот раз она не стала противиться ему. Распахнув окно, Аэлита взмыла в небеса за миг до того, как в комнату вошли Люция и Ацил.

– Где же она? – удивленно воскликнула императрица.

Слуга бросился к распахнутому окну и, увидев в вышине белую птицу, закричал:

– Она предала вас, Люция! Догоните ее немедленно. Летите за ней. Верните ее…

– Я никуда не полечу. Я не знаю, где искать Запретный город. Я разобьюсь…

– Хорошо, – улыбнулся Ацил. – Я не буду настаивать, Люция. Но я должен предупредить вас о том, что если вы не убьете Аэлиту до захода солнца, то погибнете сами, а она станет Великой Императрицей. Ей достанутся несметные богатства и любовь золотоволосого Ариэля.

– Нет, – топнула ножкой Люция.

– Да, – склонил голову Ацил. – Именно так все и будет, если вы промедлите еще хоть миг.

– Ах, Ацил, как я смогу отыскать верный путь? – простонала Люция.

– Слушайте свое сердце, свой внутренний голос, он приведет вас к заветной цели, – проговорил слуга, помогая императрице подняться на подоконник.

Люция на миг замерла, выпрямила спину, вытянула вперед шею, приподняла руки и взлетела. Сначала движения ее были робкими и неуверенными, как у только что оперившегося птенца. Постепенно Люция справилась с волнением, поймала восходящий воздушный поток и полетела вперед, гонимая ветром.

Ацил плотно закрыл окно, усмехнулся своему отражению в стекле и проговорил:

– Итак, дело сделано. К императору Берстару летит не одна, а две девушки – птицы. Пока они кружат в небесах, отыскивая дорогу в Запретный город, я попаду туда гораздо раньше, воспользовавшись подземным ходом. Если бы вы, Люция знали о нем, то не тратили бы понапрасну силы. Но… – Ацил самодовольно рассмеялся. – Вы никогда не узнает о подземном ходе и о своем происхождении, Люция…

Аэлита прилетела к овальному озеру, по зеркальной глади которого скользили белоснежные лебеди, и направилась к пагоде, спрятанной в густой зелени. Лерол сидел на ступенях и о чем-то сосредоточенно думал. Думы его были такими тяжкими, что он не услышал легких шагов дочери.