Текст книги "Зачем ты это сделала?"

– Оля! – Марина едва сдержалась, чтобы на нее не наорать. – Вы глухие? Когда я говорила, что бросаю детей? Мать постоянно мне талдычит: «ты их бросаешь!» Андрей против! Я же сказала, я их заберу с собой к осени! А все лето буду к ним прилетать!

– Ну, заберешь ты их в Москву, – Ольга не сдавалась, – а знаешь, там какие люди? Одни наркоманы и проститутки! Что там из них вырастет, если ты все время на работе будешь? А про Андрея ты не подумала? Уедешь, он и заведет себе здесь подругу сердечную!

– Оля, – Юля схватилась за голову, – ну, что ты городишь? Ты сама-то слышишь, что ты несешь? Какие наркоманы в Москве? Ты совсем уже от сидения дома башкой поехала!

Марина поняла, что сейчас будет скандал, и поэтому постаралась сгладить ситуацию:

– Девочки, давайте это обсудим чуть позже! – Она миролюбиво улыбнулась. – Пойдемте, накормим наших любимых мужчин!

И они принесли три тарелки с бутербродами и чай в гостиную.

После того как друзья ушли и бабушка привезла детей, которые лезли отцу буквально чуть ли не на голову, так соскучились, Марина решилась на разговор. Она увела детей в детскую, включили им планшеты, а сама села к мужу на край кровати, теперь перевезли его в инвалидном кресле в спальню.

– Андрей, – Марина осторожно на него взглянула, – я позвонила Олегу и сказала, что примерно через месяц поеду в Москву.

– Что? – Муж вспыхнул, лицо его налилось краской. – Я думал, что ты уже выбросила из головы эту чушь. Какая Москва? У тебя двое маленьких детей и я с переломанными ногами.

– Я дождусь, пока тебе станет легче, – примирительно сказала Марина, ей было очень обидно, что муж не поддержал ее в столь трудном для нее решении, но и ссориться она не хотела. – Дети будут с тобой только лето, бабушки помогут, а осенью мы все уедем в Москву. Всей семьей.

– А ты меня спросила, – Андрей страшно разозлился, – хочу ли я уезжать из этого милого, уютного, провинциального городка в сумасшедший мегаполис? Я никогда не хотел жить в муравейнике и категорически отказываюсь мотаться по съемным квартирам в Москве, в то время как здесь у нас своя трехкомнатная квартира. Да я вообще Москву ненавижу, рассадник разврата и заразы!

– А я хочу уехать! – сорвалась Марина. – Что мне делать в Кушнске? Работать в «Четверочке» за гроши? Варить варенье дома и стать домохозяйкой? Но на что мы тогда станем жить, ведь у тебя постоянно, постоянно проблемы с работой!

– Так ты меня в этом упрекаешь? – закричал Андрей. – Ты меня упрекаешь в том, что тебе повезло пристроиться в приличную компанию, а мне просто не везет?

– Пристроиться? – вскочила на ноги Марина. – Это ты называешь пристроиться? Да я пахала как проклятая и на работе, и дома, пока ты фигней занимался!

Они поругались очень сильно, Марина психанула и ушла ночевать в гостиную.

Тема ее переезда в Москву так и повисла в воздухе.

Наши дни

На дачу к Ольге и Виктору они ехали в машине молча. Марина вообще перестала разговаривать с мужем, лишь односложно отвечала на его вопросы, если он к ней обращался.

Тему его измены они больше не обсуждали, и хотя Марина была на него до сих пор смертельно обижена, где-то в глубине души она начала оттаивать. Может быть, Андрей действительно впервые в жизни оступился и теперь больше никогда так делать не будет? В конце-то концов, все мужчины изменяют женам, ну что поделаешь? Главное, ее Андрей все осознал, повинился, и теперь все будет хорошо. Такая бабья доля – прощать, ждать, понимать, угождать, тем более что ей скоро стукнет «полтос», а это значит, что если она сейчас дернется, то встретит старость в одиночестве. В окружении сорока кошек.

Но как бы себя Марина ни уговаривала и ни успокаивала, внутри у нее все равно был горький ком из слез и обид.

– Аня где все вечера пропадает? – Андрей снова попытался завязать диалог с женой. – Она вчера опять пришла в полночь.

Марина молча пожала плечами: о чем говорить? Все уже говорено-переговорено, шестнадцатилетняя дочь считает себя абсолютно взрослой и требует не вмешиваться в ее личную жизнь. Андрей мог бы повлиять на дочь – «строго поговори с ней как отец!», но он все время был занят на работе, его карьера стремительно шла вверх, да и мотать нервы воспитанием подростка он явно не собирался.

– Тебя не волнует, что она может забеременеть, например? Или попасть в дурную компанию? Ты же целыми днями сидишь дома, ничего не делаешь, неужели нельзя поинтересоваться жизнью дочери? – Андрей почему-то сильно занервничал.

– Она со мной почти не разговаривает, – ответила Марина, – молча сбрасывает звонки, а когда приходит домой, говорит, что все нормально.

– Это все твое воспитание. – Андрей свернул с шоссе, и теперь они ехали по размытой дождем дороге, до дачи друзей уже оставалось недолго. – Ты ее замучила своей опекой, шагу ей не давала в детстве ступить без твоего контроля, поэтому вполне предсказуемо, что у нее сейчас подростковый бунт. Надо было заняться еще чем-то кроме дома, потому что, ну, с тобой вот даже и поговорить-то стало не о чем! – совершенно неожиданно для Марины взорвался Андрей.

Она подумала, что, наверное, бесит его своим присутствием, а в это время муж подытожил:

– Вообще, скажи спасибо, что тебе повезло. Сидишь дома, спишь до обеда, тебе не надо, как всем женщинам, к восьми утра ехать на работу и пахать там весь день. Ты вообще везучая, но постоянно чем-то недовольна! Возьми себя в руки и начни уже улыбаться, домой возвращаться неохота, честное слово. Я Аню понимаю, ты вечно с кислой миной, бесит.

Марина молчала.

– Это все потому, что Анне с тобой скучно, – закончил свою пламенную речь мужчина. – Конечно, она стремится убежать из дома, в котором не происходит ничего интересного и вечно недовольная жизнью престарелая мать.

Они приехали, к машине вышел Виктор:

– Вы чего так долго? Мы уже все вас заждались! Привет, – он заглянул в автомобиль и увидел грустную Марину, – ты чего такая кислая?

Андрей первым вышел из машины и отправился помогать другу готовить шашлыки, о жене, оставшейся на пассажирском сиденье, он даже и не вспомнил.

Марина еще оставалась в автомобиле пару минут, но потом поняла, что за ней никто возвращаться не собирается, и вышла сама.

– Иди к нам! – Первой ее заметила Ольга, она весело помахала подруге и продолжила нарезать овощи для салата.

– Маринка! Мы здесь! – Юля сидела на раскладном кресле и тянула красное вино из высокого бокала.

– Привет! – Маринка подошла к женщинам, огляделась, мужчины были на другом конце двора, они пили коньяк, жарили шашлыки и громко смеялись.

– Привет! – повторила Марина и неожиданно для самой себя разревелась.

– Что случилось? – Юля бросилась к подруге на помощь.

Ольга, которая была в курсе происходящего, дотянулась до бутылки с вином, налила стакан и протянула Марине:

– Выпей!

Марина залпом осушила бокал, Юля смотрела на нее со все возрастающим ужасом. Пришлось все объяснить: теперь уже она в шоке делала большие глотки вина.

– В моем доме! На моей кровати! – Юля билась в истерике. – Они хоть простыни за собой сменили? Да как Сашка мог? Вот уж правда в народе говорят, седина в голову, бес в ребро!

– Ну, он думал о друге, – сквозь слезы пробормотала Марина. – Андрей извинился, сказал, что это была его ошибка и все там кончено. Я вот подумала, может, и правда не делать из всего этого трагедию?

– Вот и хорошо! – Ольга испуганно покосилась в сторону мужчин. – Хорошо, что все хорошо закончилось. Нам, нам уже пора смириться с действительностью! Начинать новую жизнь под полтос, на старости лет, – это же маразм. Ты не поднимай больше эту тему, сделай вид, что все забыла, словно никогда и не было.

– Да, – Юля тяжело поднялась с кресла, в последние годы она сильно поправилась, довольно много пила и вкусно закусывала, – в нашем возрасте остается только беречь то, что есть. Хорошо, что это не мой Сашка веселился у нас в спальне, хотя… – Юля пьяно махнула рукой, – чем ему там веселиться? У него уже не работает ничего, секса нет последние года три, так что вряд ли мой муж захочет другую женщину.

– А мой еще активничает, – тяжело вздохнула Ольга, – а у меня приливы, климакс, мне вообще не до этого, какой, к черту, секс? Я иногда думаю, лучше бы он нашел себе какую-нибудь там девку, отстал от меня, только чтобы без серьезных отношений, чтобы деньги ей не уносил. А так… мне вообще все равно, с кем он там спит.

– Девочки, – Марина обвела их грустными, заплаканными глазами, – вы только послушайте, в кого мы превратились?

– В нормальных баб, – как-то неприятно рассмеялась Ольга, – в нашем возрасте главное – женская мудрость. Пусть муж гуляет, лишь бы заразу в дом не принес да девкам своим деньги из семьи не отдавал. А так…

– Полностью согласна, – Юля закурила, – я вообще сейчас живу в кайф. Не работаю и не собираюсь горбатиться за копейки, ем, что хочу, пью, что хочу. Сашка все равно никуда от меня не денется, с его работой вся наша недвижимость, все наши машины, дачи, все записано на меня. Куда он с голой жопой решится пойти? Не смешите меня.

– А у тебя Андрей работает вместе с Сашей в одной конторе, – сообразила Ольга, – значит, и твой муж переписал на тебя все имущество? Раз у них там все строго и секретно.

– Нет, – рассеянно ответила Марина.

Она впервые в жизни задумалась о том, почему на ее имя совершенно ничего в семье не записано. Квартира, в которой они сейчас живут, принадлежит свекрови, с которой у нее прекрасные отношения, но все-таки… Вторая квартира, которую они купила два года назад, записана на Андрея, но покупали ее для Кости. Как только парень закончит институт в Москве, он вернется домой уже в свое жилье. Машины у Марины уже лет восемь как нет: как она засела дома, так и отказалась от личного транспорта, зачем он ей, домохозяйке? Иномарка Андрея оформлена на свекровь, ну, вполне логично, чтобы не было лишних вопросов на работе.

– Ну, это ничего страшного, – успокоила ее Ольга и сделала «страшные глаза», взглянув на Юлию. – Андрей у тебя умный мужчина, он понимает, что делает. Да и вообще, нам очень повезло с мужьями! Не алкоголики, работают, дети обеспечены всем.

– Да, нам очень повезло, – поддержала подругу Юлия, – я как посмотрю на баб нашего возраста, так за голову и хватаюсь. Либо работают как проклятые, мужики-то в последнее время почти все безработные. У меня ни у маникюрши, ни у парикмахера, ни у косметолога мужья не работают, зато пьют запоем!

– Да сейчас все мужчины пьют! – Ольга кивнула. – Все до единого, но наши-то хоть работают!

– Андрей почти не пьет, – удивленно произнесла Марина, – он следит за своим здоровьем, ходит в спортзал, почти не пьет, – повторила она и осеклась, действительно ей повезло с мужем.

– Вот, а я о чем? – подвела итог Ольга. – Выброси эту измену из головы! Мужики под полтос никогда из семьи не уходят, зачем им это? Делить нажитое имущество, взрослые дети, опять-таки репутация, зачем? К чему? С новой бабой все будет точно так же!

– А как же любовь? – Марина посмотрела на подруг. – Девочки, как же любовь?

– Ну и дура же ты, Маринка! Прости меня, господи! – Юля уже хорошенько набралась. – Какая любовь? Ты о чем? Тебе лет-то сколько, вон климакс на носу, скоро бабкой станешь, а все туда же!

– Девочки, подойдите к нам! – крикнул им Виктор. – У нас все готово!

– И тащите закуски! – весело отозвался уже захмелевший Андрей. – Шашлык получился, ну просто чудо!

Женщины переглянулись, но спорить не стали. Конечно, было бы гораздо логичнее, если бы мужчины принесли прожаренное мясо и положили его на стол, чем тащить стол к мангалу, но ни Ольга, ни Юля спорить с мужьями не стали. Они подняли стол прямо с едой и потащили его в другой конец сада, Марина медленно шла за ними следом.

– Ну, за встречу! – первым поднял стакан с коньяком хозяин Виктор Беленький. – Я хочу выпить на нас, за успешных альфа-самцов, и за наших роскошных жен! За наших успешных детей, и в скором времени кто-то из нас обязательно уже будет нянчить внуков!

Все восторженно поддержали тост, лишь Марине становилось все грустнее и грустнее, она словно проснулась: до нее только сейчас дошло, что все в ее жизни кончено. Ей уже никогда не выстроить карьеру, никогда не родить ребенка, не выйти замуж, не…

Она снова не смогла совладать с эмоциями и разрыдалась, видимо, проваленные попытки найти работу, измена мужа, глубоко загнанная вглубь боль, тяжелые отношения с дочерью, безразличие сына… все рухнуло…

Марина плакала как ребенок, громко всхлипывая, утирая сопли рукавом.

– Что случилось? – Виктор застыл как вкопанный. – Это я? Я чем-то обидел? – Спьяну он не мог вспомнить дословно, что говорил во время своего спича.

Андрей молчал, но смотрел на жену с брезгливостью, граничащей с презрением, хорошо, что все внимание было обращено на Марину и никто не перехватил его взгляд, полный ледяного безразличия.

Женщины бросились утешать Маринку, которая перестала всхлипывать, ей стало нестерпимо стыдно за свое поведение, в очередной раз утеревшись рукавом, она извинилась:

– Простите, гормоны, наверное…

– Климакс? – Виктор покраснел. – Да, бывает. На закате жизни у женщин много проблем.

И получив объяснение слезам Марины, которое всех устроило, компания продолжила веселиться.

Марина отошла в сторону и набрала сына, в этот момент ей очень хотелось услышать его родной, любимый голос.

Костя долго не брал телефон и наконец-то ответил:

– Мать? Что опять?

– Я… я… – Марина замешкалась, она растерялась, – я… я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – отчеканил сын металлическим тоном, – но не надо мне названивать, когда тебе приспичит. Я сейчас занят, это понятно?

Восемь лет назад

Марина собирала чемодан и то и дело напряженно косилась в сторону детской – Анечка рыдала в голос, бабушки ее успокаивали, как могли.

– Ну что, довольна? – В комнату, опираясь на костыли, зашел Андрей. – Довела дочь до припадка! Стоит твоя карьера слез ребенка?

Марина молча продолжила сборы, вечером ее рейс на Москву, уже куплен билет, снята квартира, нанята няня в помощь двум бабушкам и мужу, но скандалы не утихают ни на минуту.

– Что ты за мать такая? – Муж тяжело (нарочно тяжело) опустился в кресло, разбросав костыли по квартире. – Что ты за мать такая? – повторил он со слезами на глазах. – Детям нужна мать! Как они без тебя? Зачем тебе эта Москва?

Марина молча захлопнула чемодан и закрыла замок. За последний месяц, после того как она сообщила, что приняла решение уехать в столицу, уже было все: разговоры, угрозы, слезы, причитания и шантаж.

Марина держалась из последних сил, она уже не хотела никуда ехать, она уже ничего не хотела, но продолжала гнуть свою линию, так как понимала, что второго такого шанса уже не будет.

– Мама, – в комнату зашел зареванный Костик, – у тебя когда самолет? – Он залез к ней на колени и обнял руками за шею. – А тебя долго не будет? Как я здесь без тебяяяяя. – Чувствовалось, что над сыном хорошенько поработали. Скорее всего, папа и обе бабки сутками накручивали мальчишку, поэтому он сейчас и бьется в истерике, хотя раньше никогда такого и не было.

Марина сглатывала слезы.

– Я? Нет, мой родной, – она обняла сына, – я буду прилетать к вам на каждые выходные, а потом, как только обустроюсь, сразу заберу вас к себе. Ведь вы – самое главное, что есть в моей жизни! – Она уже сама едва не плакала. – Ты и Анечка, я люблю вас больше жизни.

– Я тоже тебя люблю, – сын намертво вцепился в ее шею. – Мама, не уезжай! – И он начал реветь еще громче.

Из детской прибежала мать Марины.

– Ну что, довольна? – закричала она. – Мужа довела! Сына довела! Анечку успокоить не можем, но зато – карьера! Карьера, мать ее, в столице! Ты… да кто ты после этого? – Бабушка кинулась к Костику, силой содрала его с колен матери, прижала к себе и увела в детскую. Свекровь тем временем пыталась успокоить Анну.

– Это ты их так накрутил? – обратилась Марина к мужу, она уже сообразила, с чем связано такое странное, истеричное поведение детей. – Что ты им сказал? Что я отдаю их в детдом?

– Я им сказал правду. – Андрей выглядел очень грустным и подавленным. – Нам будет очень плохо без тебя, пожалуйста, останься.

– Андрей. – Марина едва сдерживала слезы, она уже действительно не хотела никуда ехать. Единственное, что она сейчас хотела, чтобы весь этот цирк дома закончился. – Мы же с тобой это обсуждали, и не один раз. Я никого не бросаю, ни тебя, ни детей, господи, да я люблю их больше жизни. Просто дайте мне всего два месяца, и я их заберу. И тебя. У нас начнется новая жизнь, все будет как раньше.

– Делай, что хочешь. – Муж махнул на нее рукой. – Если ты считаешь возможным рисковать нашей семьей, то вперед, к карьерным высотам! Но только ради всего святого, скажи, зачем тебе это надо?

Марина молчала, она вытерла слезы.

Наконец-то дети успокоились, перестали плакать, свекровь их забрала к себе домой, чтобы они не видели отъезд матери. Андрей доковылял в гостиную и мрачно уселся напротив телевизора.

Марина, совершенно обессилев, легла на кровать: до поездки в аэропорт еще оставалось пять часов, в голове у нее крутилось, а права ли она? А имеет ли она право так поступить? А с другой стороны, что она делает плохого? В чем ее грех, разве это противоестественно – желать быть еще кем-то, кроме «счастливой» жены и матери? Почему ее желание жить лучшей жизнью – это противоестественно?

А в ее ушах стояли вопли сына: «МАМАААА!! ОСТАНЬСЯ!»

Наши дни

Они вернулись домой, Марина была за рулем. Андрей выпил немного лишнего на даче у друзей, сейчас он сидел на заднем сиденье в машине и не отрывал глаз от телефона, с кем-то постоянно переписывался.

– Кто тебе не дает покоя в выходной? – не выдержала Марина, хотя прекрасно понимала кто.

Как бы она себя ни уговаривала, как бы ни уверяла подруг в том, что ее муж изменился, в глубине души она не поверила, что Андрей порвал с Ириной.

– Это с работы, – недовольно отозвался Андрей, так и не выпустив телефон из рук. – Надеюсь, ты понимаешь, какая на мне нагрузка? Я один, заметь, ключевое слово «один», обеспечиваю, и притом неплохо, нашу большую семью. У меня режим многозадачности, я руководитель, что может быть странного в том, что я занят даже в выходные?

– Ничего, – Марина внимательно следила за дорогой, – я просто спросила.

– Зачем задавать такие тупые вопросы? – Андрей был пьян, и Марина его крайне раздражала своим присутствием. – Я все понимаю, ты и представить себе не можешь, как это работать сутками, но, быть может, ради всего святого, оставишь меня в покое хоть ненадолго?

Всю оставшуюся дорогу они молчали, Андрей еще немного порылся в телефоне, а затем заснул.

Марина припарковалась во дворе, выключила мотор и обернулась назад: муж крепко спал. Тогда она осторожно перегнулась между передними сиденьями и дотянулась до сотового телефона Андрея, который лежал у него на коленях.

Марина схватила сотовый и вернулась на свое место, руки у нее дрожали.

Никогда за двадцать пять лет брака она не рылась в карманах мужа, не читала его переписку, не просматривала телефон, она ему безоговорочно доверяла. Раньше. После эпизода с этой женщиной (в квартире у Юлии) Марина поняла, что никогда больше не сможет верить мужу.

Покрутив сотовый в руках, она обнаружила, что телефон запаролен и посмотреть, с кем Андрей переписывался всю дорогу, нельзя.

Марина вернула сотовый обратно, затем дотронулась до колена мужа:

– Андрей! Вставай, мы уже дома!

Мужчина вздрогнул, открыл глаза, судорожно схватил сотовый в руки.

– Да? Уже? Хорошо, – Андрей протер глаза. – Я уснул.

Марина молча вышла из машины и, не оглядываясь, пошла к подъезду. Она уже была в квартире, когда Андрей поднялся следом за ней.

«Разговаривал по телефону во дворе», – догадалась Марина, и у нее больно сжалось сердце. Теперь она была уверена, что с той женщиной, с Ириной, ее муж отношения не прекратил, просто решил жить спокойно и избежать дома истерик.

Марина зашла в комнату к дочери: на удивление, Аня была дома. Она сидела у компьютера в наушниках и материлась на весь дом.

– Ты чего как сапожник? – сморщилась Марина и дотронулась до плеча дочери.

– А? – Девочка вздрогнула. – Это вы… че так рано пришли? – протянула она разочарованно.

– Да как же рано, – Марина посмотрела на часы, – уже пол-одиннадцатого ночи, ты, кстати, готовишься к ЕГЭ?

– Конечно, готовлюсь, – Аня была раздражена и пыталась поскорее отделаться от матери, – что-то еще?

– Ты почему так со мной разговариваешь? – Марина не могла понять, чем в очередной раз разозлила собственную дочь. Они с отцом оплачивали ей репетиторов, чтобы помочь достойно сдать выпускные, она ни в чем не нуждалась, откуда такая злость?

– Потому что ты меня совершенно достала со своим контролем! Я не могу даже одна в своей комнате посидеть? Чего ты вечно от меня хочешь?

Марина вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

– С Аней что-то происходит. – Она зашла в спальню, Андрей снова с кем-то переписывался. – Поговори с ней, у нее впереди тяжелый период. Выпускные экзамены, поступление. Я не понимаю, когда она готовится, вечно где-то пропадает, резкая стала, грубит.

Андрей поднял на нее недовольное лицо:

– Ты как всегда все накручиваешь. У нее такой возраст переходный, ничего, перерастет.

– А Костя звонил? Как у него дела?

– Костя не звонил, значит, у него все хорошо. – Андрей тяжело вздохнул. – Займись уже чем-нибудь, ты совершенно всех доконала своей опекой.

Марина вышла в коридор и растерялась: а куда дальше? Опять на кухню? Это, пожалуй, пока единственное место, где она еще может быть всем полезна.

Но готовить ужин не было никаких моральных сил, поэтому она села в гостиной на диван и включила ноутбук.

«Надо попытаться найти работу, – Марина зашла на специализированный сайт, – это единственный шанс не сойти с ума».

Она прекрасно понимала, что роман мужа на стороне не завершен, вернее, даже не понимала, а чувствовала каждой клеточкой своего тела.

Марина обновила резюме, снизила требования по зарплате и легла спать, даже не умывшись и не переодевшись в домашнюю одежду.

Марина проснулась от яркого солнца, которое светило ей прямо в лицо. Глаза горели, ресницы слиплись от туши, нога онемела в плотных джинсах.

Марина медленно поднялась; разминая ногу и пытаясь продрать глаза, она вышла в коридор:

– Аня? Андрей?

Квартира была пустая, ее домочадцы уже разъехались по своим делам.

Марина поплелась в ванную, чтобы умыться.

Вернувшись в спальню, Марина поняла, что нога до сих пор так ее до конца и не слушается, она подошла к зеркалу – рот был немного перекошен.

– Господи! – Марина схватила телефон. – Неужели у меня инсульт?

Она позвонила Андрею, но у мужа телефон был вне зоны доступа: в последнее время он часто отключал, чтобы его не беспокоили ненужными звонками, когда он занят на работе важными делами.

Марина набрала Аню: долгие гудки, дочь не подходила к телефону, наверное, занята в школе. Потом Марина набрала Костю, хотя он-то чем ей может помочь, находясь от матери в 3000 км? Но ей было настолько страшно, что хотелось услышать хотя бы родной голос. Сын на звонок не ответил, зато сбросил ей сообщение: «я же просил тебя не звонить, я занят».

Марина положила телефон на кровать, ее трясло от страха, кому звонить?

Подругам? Стыдно. Они ей потом скажут: неужели у тебя нет близких людей, раз ты даже по такому поводу нас дергаешь?

Марина вызвала такси и поехала в приемный покой Первой городской больницы. Уже из такси она несколько раз снова набрала мужа и дочь, но они на звонок так и не ответили.

В приемном покое ее сразу же оформили и положили в палату, надо было срочно сделать МРТ головы и взять анализы.

Марина закрыла глаза, мир вокруг нее вращался с неимоверной скоростью. Она и сама не заметила, как уснула.

В пять вечера ее разбудил дежурный врач:

– К счастью, инсульта у вас нет, – женщина смотрела на нее с сожалением, – но у вас невралгия лицевого нерва и нервное истощение. Скажите, у вас дома все в порядке? Это реакция на сильный стресс, я могу вас оставить на пару дней в стационаре, чтобы проследить за вами.

– Нет, не надо. – Марина взяла телефон – ни одного пропущенного вызова, ни дети, ни муж ей так и не перезвонили. – У меня все нормально, я сейчас пойду домой.

Марина, как приличная женщина, привыкла не выносить сор из избы. Женщина не имеет права жаловаться, потому что во всем и всегда виновата она сама. Если дети ей не позвонили, значит, это ее вина – неправильно воспитала, плохая мать. Если муж ей изменяет, значит, она недостаточно старается – скучная жена, хозяйка и любовница. Да эти прописные истины ей скажет любой психолог! Надо начинать с себя!

А пока лучше промолчать, потому что, еще раз, неприлично жаловаться на свою семью. Да и кому это может быть интересно?

– Но вам надо очень внимательно отнестись к своему здоровью. – Дежурный врач на удивление проявила искреннее сочувствие, и от этого Марине стало еще хуже. – Я вам выпишу препараты, надо походить на уколы. Скажите семье, чтобы отнеслись к вам бережно, потому что следующий приступ может закончиться инсультом.

– Хорошо. – Марина начала собираться. – Я обязательно… обязательно пропью все лекарства.

Через час Марина уже была дома, ее до сих пор шатало, она разулась и прошла в спальню. Легла на кровать: восемь вечера, ее отсутствия дома никто не заметил.

В девять с работы пришел Андрей, она слышала, как поворачивается ключ в замке, потом муж зашел на кухню, заглянул в холодильник, погремел сковородками и нашел ее в спальне.

– Ты что, – он смотрел на Марину с раздражением, – за весь день, сидя дома, не нашла времени хотя бы котлеты пожарить? Я прихожу с работы, устал как черт, и мне даже поесть нечего.

– Андрей, – у Марины дрогнули губы, – я болею… вернее, мне было плохо…

– О господи! – Реакция мужа заставила Марину замолчать. – Я так и знал! Я был уверен, что ты теперь прикинешься больнушечкой, чтобы давить мне на совесть! Как банально! Как избито! Как низко! Но да… меня предупреждали, что ты сейчас начнешь смертельно болеть! У тебя рак? Инсульт? Вирус Эбола?

Муж метался по спальне взад и вперед, ошарашенная Марина не сводила с него заплаканных глаз.

– Хватит! Хватит истерик! Не надо прикидываться неизлечимо больной! Марина! Я не дурак, я знаю, что ты не можешь забыть историю с моим… с моей… с этой женщиной! Но у меня там все кончено, а даже если бы и не было кончено, я не собираюсь уходить из семьи, потому что ты совершенно не можешь ничего сама! У тебя нет работы, нет средств к существованию, неужели ты думаешь, что я настолько больной подонок, что брошу пожилую жену, с которой прожил вместе четверть века? К чему эти истории про неизлечимые болезни?

– Мы с тобой ровесники, – только и смогла произнести Марина. – Видимо, ты и себя считаешь пожилым человеком?

Андрей посмотрел на жену с горькой усмешкой, жалостливо-брезгливо, – так смотрят на хромую бродячую собаку, побирающуюся у помойки, и Марине стало жутко от его взгляда.

– Бабий век короток, Марина. Прими неизбежное, смирись и не мотай никому нервы. Тебе еще пару лет, и стукнет полтос, ты скоро станешь бабушкой в прямом и переносном смысле. Займись домом, сделай ремонт, не знаю, запишись на курсы вязания, найди себе занятие и не доставай всех. Пожалуйста.

Андрей вышел из спальни и закрыл за собой двери.

Анечка вернулась ближе к полуночи, Марина, которая лежала и смотрела в темный потолок, слышала, как дочь смеется и о чем-то переговаривается с отцом на кухне. Затем хлопнула дверь, дочь зашла в свою комнату, к матери она так и не подошла.