Текст книги "В тумане лжи"

Глава 11

Ольга просыпалась медленно, то выныривая, то снова погружаясь в другую реальность. Ей снился темный и мрачный коридор, серые стены которого были покрыты черной плесенью, и стоял едкий запах гнили. Ольга шла босиком по склизкому полу, она чувствовала, как между пальцами то и дело ползают какие-то юркие твари, и брезгливо вздрагивала. В конце коридора она увидела две двери и рывком бросилась к одной из них. Грязь под ногами громко захлюпала, женщина поскользнулась и упала. Перепачканная, с гулко бьющимся сердцем, она с надеждой потянула дверь на себя, но та оказалась заперта. Ее охватила паника, она обернулась и скорее почувствовала, чем услышала, как к ней приближается НЕЧТО страшное. Ольга дернула другую дверь, и та, к великому ее облегчению, открылась. Тогда она, отталкиваясь ногами от пола, заползла в комнату и увидела перед собой мужчину. Он сидел на стуле, низко склонив голову. Его руки висели вдоль тела, а с них капала кровь. Капли крови сливались в ручейки, которые уже образовали большую лужу под его ногами. Ольга, не в силах подавить ужас, громко вскрикнула, мужчина поднял голову, и их глаза встретились.

– НЕЕТ! – закричала Ольга и проснулась.

На кровати сидел мрачный Петр с каменным лицом и смотрел на нее.

– Он снова бросил тебя? – Петр улыбнулся, удивительно, но его улыбка была даже ласковой, если не сказать, что влюбленной. – Бросил, да?

– Кто? – Ольга с трудом соображала, что от нее хочет муж. – Ты что здесь делаешь?

Она все еще боролась с остатками жуткого кошмара, что-то очень важное только что от нее ускользнуло, и Ольга теперь не могла вспомнить, что именно.

– Ну, я вернулся домой, а тут вода кругом разлита, вещи разбросаны, ты спишь, вся в рваной одежде. Что тут было?

Ольга охнула, кошмарный сон окончательно стерся из памяти, зато она вспомнила и Андрея, и открытое окно, и… свою беременность.

– Нет, это я сама, – Ольга взяла себя в руки, – это я сама решила, что ты был прав, и отказала Андрею. Я остаюсь с тобой.

Петр недоверчиво ухмыльнулся, но ничего спрашивать больше не стал. Он просто вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.

Ольга поморщилась, это пробуждение было ужасным, душа просто взорвалась от боли, мучительные воспоминания не давали вздохнуть полной грудью, и казалось, что сердце сейчас просто остановится – настолько невыносимыми были страдания.

Ольга тяжело поднялась с дивана и подошла к шкафу. Она взяла первые попавшиеся под руку вещи, быстро переоделась и, даже не взглянув на себя в зеркало, вышла из комнаты.

– Я прогуляюсь! – буркнула Ольга мужу и, накинув на себя куртку, вылетела из квартиры.

Она спустилась на второй этаж и остановилась, прижимаясь лбом к грязному окну. «Надо идти на аборт, – Ольга сама не замечала, как по ее щекам потекли слезы, – и как можно быстрее. Я не хочу рожать ребенка от этого негодяя! Боже, где были мои глаза? Как я могла поверить этому ничтожеству, этому Белинскому? Прав был Петя, ох, как прав, петух Андрей и мерзавец. Как он мог бросить меня? Как?»

Ольга была настолько расстроена и раздавлена произошедшим, что даже не искала оправдания Белинскому, как это она делала обычно. Сейчас она ненавидела и презирала Андрея каждой своей клеточкой, но, к глубокому ужасу, понимала, что ее любовь никуда не ушла. Странное переплетение чувств – любви, ненависти, презрения, злости, все в ней смешалось, когда она думала про Андрея. Теперь она любила и ненавидела его одновременно. Ольга до сих пор страдала по Белинскому, но сейчас она хотела причинить ему боль, такую же боль, которую он причинил ей. Она хотела увидеть его слезы, чтобы он ползал в ногах и просил вернуться, и вот тогда Ольга бы… вернулась.

Она медленно спустилась вниз и вышла из подъезда. Яркий дневной свет больно ударил ее по глазам, и Ольга сморщилась и закрыла лицо руками.

«Куда мне идти? – Она растерялась. – Наверное, в платную клинику, если в рекламе не врут, то за пять тысяч рублей там можно сделать медикаментозный аборт».

Ольга опустила руки и пошла к ближайшей остановке, чтобы добраться до платной клиники. Она решила избавиться от ребенка немедленно.

Ольга доехала до улицы Вознесенского, там пересела на трамвай и, проехав еще две остановки, вышла как раз возле большого здания «Никомеда». В вестибюле клиники было пусто, работал без звука огромный жидкокристаллический телевизор, висящий прямо над окошком регистратуры. Ольга купила в автомате бахилы, надела их на сапоги и подошла ознакомиться с прейскурантом на услуги клиники, вывешенным прямо на стене.

«Медикаментозный аборт в день обращения – 7000 рублей, – прочитала Ольга и ухмыльнулась про себя: – Да, в наши дни избавиться от ребенка гораздо проще, чем вылечить зубы».

Зачем-то поправив волосы, она склонилась к окошечку, за которым дремала молодая и симпатичная женщина.

– Я пришла на аборт. – Ольга от переутомления едва держалась на ногах.

При слове «аборт» дремавшая медсестра мгновенно проснулась и уставилась на Ольгу любопытным взглядом.

– Вы оплатите за прием. – Медсестра понимающе ухмыльнулась, и Ольге от этой ухмылки, от этой понимающей ухмылки, захотелось умереть на месте. – Потом в тридцать второй кабинет, последняя дверь налево.

Ольга молча протянула девушке деньги и, чтобы не встречаться с ней взглядом, отвернулась.

– Ваша квитанция. – Медсестра протянула Ольге казенный бланк с отметкой «оплачено».

– Кабинет тридцать два, – повторила девушка и снова с любопытством взглянула на посетительницу.

Ольга вжала голову в плечи и, жутко ссутулившись, побрела разыскивать этот злосчастный 32-й кабинет. В коридоре очереди не было, и Ольга сразу увидела табличку «32», привинченную на красивую, даже гламурную, дверь явно не российского производства.

«Хорошо живут, – машинально отметила Ольга. – Ну, еще бы, сколько таких, как я, к ним приходит?»

Она вошла в кабинет и нерешительно остановилась.

– Садитесь. – Неопределенного возраста женщина в белом халате и ярком шарфике даже не взглянула в сторону пациентки. – Вы на медикаментозный аборт?

– Да. – Ольга огляделась и увидела два стула, на один из которых она и села. – Именно так.

– Ну, платите семь тысяч рублей в кассу и получите лекарство. – Врач наконец-то взглянула на Ольгу: – Беременность сколько недель?

– Пять-шесть, я думаю. – Ольга удивлялась все больше и больше.

Она думала, что ей предложат сдать кучу анализов, осмотрят ее на гинекологическом кресле и только потом, возможно, если все показатели будут в норме, ей дадут это чудо-таблетку.

– Вот, подпишите, что вы согласны на медикаментозное прерывание беременности, что хронических заболеваний у вас нет и что вы берете всю ответственность за возможные осложнения на себя.

Ольга ухмыльнулась:

– Да я смотрю, у вас тут все на высоком уровне. – Ольга не смогла сдержаться.

– Не поняла вас? – Врач впервые за все время пребывания Ольги в этом кабинете взглянула на нее внимательно.

Ольга тоже смотрела прямо в глаза этой холеной пожилой женщине с ярко накрашенными поджатыми губами и не отводила от нее взгляда.

– Я говорю, что все на высоком уровне. – Оля рассмеялась. – Скажите, а вы даже осматривать меня не будете? Я могу просто заплатить деньги и быть свободна?

– Раздевайтесь. – Врач встала из-за стола и подошла к раковине, чтобы вымыть руки. – Потом проходите за ширму.

Ольга молча разделась и вскарабкалась на кресло. Пока врач ее осматривала, на нее снова напала такая грусть, что и словами не передать.

– Лет вам сколько?

Ольга так задумалась о своих проблемах, что пропустила вопрос гинеколога мимо ушей.

– Девушка. – Врач повторила вопрос, но уже громче: – Вам лет сколько? Двадцать шесть, двадцать семь?

– Тридцать три, – Ольга устало выдохнула, – мне тридцать три года.

– Одевайтесь. – Гинеколог снова ушла к раковине.

Когда Ольга оделась и снова села все на тот же стул, врач что-то записывала в карточке.

– Аборты были?

– Нет. – Ольга продолжала пребывать в состоянии полного безразличия.

– Ну, что вы не рожали ни разу, это я и сама вижу. – Гинеколог продолжала что-то записывать в карточке. – Фамилия, имя, отчество?

– Юркова Ольга Владимировна.

– Ну, значит, так, Ольга Владимировна, разрешение на аборт я вам не даю.

– Что? – Ольге показалось, что она ослышалась. – Как?

– А вот так! Это беременность первая?

– Первая. – Ольга от удивления даже охрипла. – Но как?

– У вас воспалительный процесс, возраст и первая беременность, которая может быть и последней. Вы, конечно, можете обратиться в любое другое медицинское учреждение, и вполне возможно, что вам там аборт сделают, но я грех на душу брать не буду.

Ольга встала и молча вышла из кабинета, даже не попрощавшись с врачом.

Глава 12

«Мне придется лгать, и, скорее всего, лгать всю оставшуюся жизнь».

Ольга сидела в кафе и тянула через трубочку свежевыжатый морковный сок. После визита в клинику прошло больше трех часов, и она наконец-то смогла собраться с мыслями.

«Если я собираюсь родить ребенка от Андрея и не хочу растить его одна, то мне придется смириться с Петром, с его недостатками и хотя бы попытаться его полюбить снова. Боже, нет, полюбить – это невозможно, но хотя бы найти в нем положительные черты, ведь когда-то я их замечала».

Ольга смотрела в большое панорамное окно, но совершенно ничего не видела, настолько была поглощена своими мыслями.

«И мне придется с ним переспать». – Ее передернуло, но она попыталась бодро улыбнуться своему отражению в стекле.

«Ну, в конце-то концов, все не так уж и плохо. – Ольга пыталась собраться с духом. – Петр от меня не ушел, я постараюсь наладить с ним контакт и, после того как мы с ним переспим, сообщу ему о своей беременности. Ничего страшного в этом нет, в том, что я буду жить с нелюбимым мужем, в конце-то концов, девяносто процентов женщин не любят своих мужей. Почему я должна от них отличаться?»

Ольга еще долго сидела в кафе, перебирая в уме варианты возможного будущего – рожать одной, рожать с Петром или делать аборт. Последний вариант казался самым заманчивым. Она была морально не готова взять на себя ответственность еще и за жизнь ребенка, но та врачиха ее напугала, сказав, что первая беременность может быть и последней. Ольга в ужасе представила себя одинокой старухой с кучей кошек, благо у нее пример перед глазами имелся – соседка Марина Вадимовна, которая красила губы ярко-красной помадой и держала у себя в однокомнатной квартире четыре кошака. А еще к Марине Вадимовне иногда приходили в гости бабки из других квартир, и они все вместе дружно перемывали кости всему подъезду. Это было ужасно, и Ольга не хотела так закончить свою жизнь.

Девушка пригладила рукой всколоченные волосы и вышла из кафе. Домой она брела медленно, то и дело останавливаясь и переводя дыхание, настроение было просто хуже некуда.

Когда она вернулась, Петр сидел на кухне, перед ним на столе стоял ноутбук, и мужчина что-то сосредоточенно читал, хмуро глядя в монитор.

– Ты голодный? – Ольга подошла к холодильнику и открыла дверцу.

– Ну, немного, – не поднимая головы, отозвался Петр.

– Я сварю пельмени, тебе и мне, если ты, конечно, не против. – Ольга вынула из морозильника пакет с пельменями и положила его рядом с плитой.

– Я не против. – Петр даже не смотрел в сторону Ольги, напрасно она пыталась поймать его взгляд.

Ольга поставила воду на огонь, посолила ее и села рядом с мужем.

– Что ты там читаешь? – Она из последних сил пыталась завязать разговор.

– С каких это пор тебе стало интересно, чем я занимаюсь? – буркнул Петр, не отрываясь от ноутбука.

«С тех пор как я узнала, что беременна, Андрей меня бросил, а аборт мне делать нельзя», – произнесла Ольга мысленно, а вслух спокойно ответила:

– Мне всегда было интересно, просто ты этого не замечал.

Но, так или иначе, а Ольга больше не стала приставать к мужу, она сварила пельмени, поставила перед Петром тарелку на стол, а сама ушла есть в комнату.

Включив телевизор и отыскав канал, по которому передавали местные новости, Ольга отложила пульт в сторону и принялась за трапезу, вяло поглощая пельмени. Ее мысли сейчас были очень далеко, она размышляла, как сделать так, чтобы Петр не заподозрил ее в подлоге, и что она будет делать, если ребенок родится копией Андрея? Про самого Андрея Ольга старалась не вспоминать, потому что боялась за свою психику. Слишком болезненными были эти воспоминания, слишком.

– Сегодня ночью в районе центрального парка был обнаружен труп молодой женщины. – Ольга краем уха уловила что-то необычное для местного телевидения и сфокусировала свое внимание на телеэкране. – На вид двадцать шесть – тридцать лет, волосы русые, на безымянном пальце золотое кольцо, одежды и документов возле убитой обнаружено не было. Всем, кто располагает какой-либо информацией относительно личности убитой, просьба позвонить по телефонам…

Далее шли номера телефонов, Ольга внимательно смотрела на экран, но фотографию трупа так и не показали.

«Неужели ее так обезобразили, что даже показать невозможно?» – Ольга поежилась и переключила на другой канал.

До самого вечера Ольга просидела в комнате, тупо пялясь в телевизор, не в силах даже встать и унести грязную тарелку на кухню.

В квартире было тихо, Петр словно застыл за ноутбуком на кухне, и лишь негромкое бормотание телевизора указывало на то, что в комнате кто-то есть. Ольга закуталась в плед, она почти не шевелилась, лишь иногда закрывала глаза, чтобы поспать, но сон к ней не шел.

Окончательно измучившись, Ольга отправилась в ванную, чтобы принять душ. Она провела мокрой рукой у себя по животу и горько улыбнулась: «Там ребенок Андрея, а Андрею он не нужен. Как странно устроена жизнь, – вполне спокойно размышляла женщина. – Вот я люблю Андрея, но не люблю Петра. Андрей любит исключительно себя, а Петр, кого любит Петр? Почему он не уходит от меня, хотя знает, что я снова ему изменила с Андреем? Да и моя версия про то, что я сама ушла от Андрея, шита белыми нитками. За одиннадцать лет брака Петр слишком хорошо меня изучил, чтобы поверить в эту чушь. Конечно, он понял, что Андрей бросил меня и на этот раз. Понял, но не ушел. Почему? Неужели Петр действительно меня так сильно любит, и если это правда, имею ли я тогда право ему врать про ребенка?»

Ольга так устала от собственных мыслей, что больше просто не могла, физически не могла размышлять о своем будущем.

Приняв душ, она завернулась в халат и отправилась спать, справедливо рассудив, что за одну ночь ситуация вряд ли кардинальным образом изменится, а поэтому у нее еще полно времени все обдумать как следует.

Глава 13

Ольга даже с удовольствием вышла на работу, которую раньше в принципе не любила, и все лишь потому, что у нее уже не было сил сидеть дома и пялиться в телевизор.

Вчера за весь вечер они с Петром не произнесли ни слова, словно существовали в разных мирах, между которыми не было связи. «В параллельных мирах», – подумала Ольга, открывая дверь в кабинет.

Первым делом она подошла к зеркалу, повернулась боком, внимательно рассматривая свой плоский живот.

«Интересно, – Ольга погладила рукой по животу, – а когда уже станет заметно, что я в положении?»

У Ольги это была первая беременность, и что ожидать от собственного организма дальше, она не знала.

Еще немного повертевшись перед зеркалом, Ольга села за рабочий стол и включила компьютер.

– Ольга Владимировна! – В кабинет заглянула Катя, молодая женщина, менеджер по продажам. – Вы вчера новости смотрели? Там такой ужас показывали, женщину убили, а оказывается, это наша соседка. Вернее, соседка моих знакомых, они просто в шоке, говорят, что ее маньяк убил и глаза выколол.

– Ну, так прям и маньяк сразу же. – Ольга улыбнулась через силу, она не поверила излишне впечатлительной Катерине, так как знала, с какой скоростью разносятся в небольших городах небылицы и выдуманные истории.

– Да честно я вам говорю, Ольга Владимировна. – Катерина даже обиделась. – Ну, мне знакомые рассказали, они тоже в шоке.

Ольга улыбнулась и отвернулась к компьютеру, таким образом давая понять, что разговор закончен. Она жутко не любила обсуждать все эти страсти-мордасти, все эти выдумки и страшилки.

Катерина все поняла и исчезла за дверью так же бесшумно, как и появилась. Ольга моментально забыла и про труп, и про маньяка, ее куда больше интересовали собственные жизненные проблемы, в которых она запуталась окончательно.

«Все-таки мне придется переспать с Петром, да и потом, наверное, тоже, время от времени». – Ольга смотрела на отчет, который надо было сделать для руководства сегодня, и не понимала ни слова из того, что сама же и написала.

«Как спать с человеком, который тебе противен?» – Ольга сбежала от домашних проблем на работу, но работать совершенно не могла – все мысли были заняты беременностью и будущим, которое ее очень пугало.

А в обеденный перерыв она решила пройтись по улице, чтобы подышать свежим воздухом.

«Мне теперь надо больше гулять». – Ольга вышла из пыльного офиса и повернула в сторону парковой зоны.

Солнце нещадно припекало, и Ольга расстегнула плащ и сняла перчатки. Она опустилась на первую попавшуюся свободную скамейку и внезапно вспомнила, как недавно сидела на скамейке в Углах и размышляла, как ей жить дальше.

«Я трусливая и слабая, я ничего не могу сама, даже вырастить ребенка одной мне и то не под силу. Я не представляю себя в роли матери-одиночки, которая катит коляску и нервно оглядывается по сторонам, пытаясь избежать смешков и осуждающих взглядов. Я не хочу, чтобы надо мной смеялись соседи и сослуживцы, я этого просто не перенесу».

В парке гуляли молодые мамы с детьми, по случаю теплого дня расщебетались птицы, и только Ольга едва не плакала – она ужасно боялась остаться одной.

За такими невеселыми мыслями и пролетел обед. Когда она вернулась в офис, то увидела красиво сервированный стол и коллег, которые выпивали и закусывали. Ольга поморщилась, от запаха свеженарезанной колбасы ее затошнило.

– Ольга Владимировна! – Катерина всплеснула руками. – Ну, и где же вы ходите? Вы разве забыли, что у меня сегодня день рождения? Присоединяйтесь!

– Спасибо. – Ольга выдавила из себя подобие улыбки, затем быстро скинула плащ, забросила сумку и подошла к столу. Катерина как раз уже заканчивала разливать вино.

– Ну, давайте тогда я, как опоздавшая, и начну! – Ольга по привычке потянулась к бокалу с вином, но потом, вспомнив, в каком она сейчас находится положении, попросила налить себе сока. – Давайте выпьем за Катерину Измайлову, замечательного человека, умную женщину и просто красавицу!

– Мне исполняется тридцать лет, – Катерина улыбнулась, – прекрасный возраст, чтобы начать все сначала. У меня этот год был очень тяжелым, развод с мужем, потом муж уехал в Штаты и там пропал окончательно и бесповоротно, затем мои депрессии, но сейчас, я чувствую, все наладится. Жизнь только начинается и для меня, и для моей малышки.

– Сколько лет твоей дочери? – спросил кто-то из сотрудников Катерину.

– Наташе? Наташке семь лет, большая уже! Она сегодня со мной на работе, в туалет убежала, сейчас вернется, сами на нее и посмотрите.

– Ну, вот давайте тогда за Наташу и выпьем!

Коллектив в едином порыве поднял бокалы, все чокнулись друг с другом, и Ольга, отпив еще немного сока, наконец-то ушла к себе за стол.

«Вот Катя не боится же растить дочку одна, – размышляла она, пытаясь сосредоточиться на отчете. – Катерина не боится жить, не боится ошибаться, ну почему я такая трусливая?»

Ольга вздохнула и ничего не ответила, потому что ответа на этот вопрос у нее не было.

– Это мама вам передала, вы тортик не ели! – Белокурая девочка переминалась с ноги на ногу возле стола.

– А ты, видимо, и есть Наташа? – Ольга вышла из-за стола и подошла к ребенку. – Ну, и как жизнь молодая?

– Ну, по-разному, – ответила совершенно серьезно девочка, – мы с папой разошлись, теперь вот сами живем, одни.

Ольга улыбнулась:

– И как? Получается?

– Вас тетя Оля звать? – Наташа поставила тарелку с тортом на стол, а сама села в Ольгино кресло. – С одной стороны, конечно, тяжело в доме без мужчины, но, с другой стороны, стало тихо, ни скандалов, ни слез.

Ольга погладила ребенка по голове.

– Ты рассуждаешь, как взрослая! – Она подошла к своей сумочке и вытащила оттуда красные бусы из граната, которые взяла из дома, чтобы надеть на работе. – Возьми, это тебе в подарок!

Ольга протянула украшение девочке.

– Ой! Спасибо! – Наташа мгновенно вскочила с кресла. – Они такие красивые!

– Наташа! – крикнула Катерина. – Ольга Владимировна, она вас совсем замучила?

– Нет! – Ольга улыбнулась. – Прекрасный ребенок.

– Она мне бусы подарила! – Наташа уже надела их себе на шею. – Мама, смотри!

Катерина еще раз извинилась, схватила ребенка за руку и буквально силой утащила ее к себе.

Вечером Ольга сразу же пошла домой и, застав Петра за кухонной плитой, искренне улыбнулась:

– Ты уже готовишь?

– Да, хотел тебя порадовать! – Петр улыбнулся Ольге. – Я пытаюсь приготовить твою любимую лазанью, вот и рецепт нашел.

– Спасибо, милый! – Ольга подошла сзади и обняла мужа за плечи. – Иногда ты бываешь просто душкой.

Петр тотчас повернулся и, крепко схватив Ольгу за руки, поцеловал ее в губы. Ольга напряглась, от Петра пахло несвежей рыбой и тухлой водой, и ее едва не вывернуло. Но она мужественно закрыла глаза и позволила мужу целовать ее дальше.

«Терпи, так надо». – Ольга старалась не дергаться, чтобы своими движениями не выдать ту крайнюю степень омерзения, которую она сейчас чувствовала, наверное, целоваться с крысой было бы приятнее.

Петр тем временем, видя, что Ольга не сопротивляется, перешел к более активным действиям. Мужчина выключил газ, снял передник и начал расстегивать у Ольги пуговицы на блузке. Она сжалась и старалась не дышать, каждое прикосновение мужа вызывало в ней отвращение и брезгливость. Петр тем временем продолжал ее слюняво целовать, а потом, расстегнув рубашку, принялся за ее грудь. Ольга закусила губы, молясь высшим силам, чтобы они дали ей терпения и смирения.

«Терпи, от этого зависит жизнь твоего ребенка», – и Ольга терпела из последних сил. Терпела она и когда Петр снял с нее юбку и трусики, и когда вошел в нее, как-то больно и неумело, и когда начал двигаться и противно стонать, придавив ее всей тяжестью своего тела. Ольга крепко зажмурила глаза и почти не двигалась, она ждала, когда закончится эта экзекуция. Наконец Петр громко застонал и, обессилев, упал прямо Ольге на грудь. По его красному лицу стекал пот, запах которого доводил женщину просто до безумия.

Ольга скинула с себя мужа и бросилась в ванную, больше не в силах терпеть это издевательство над собственным телом и душой. В ванной Ольга долго стояла под душем, изо всех сил оттирая себя жесткой мочалкой, она терла себя так, словно хотела стянуть с себя кожу, которая соприкасалась с кожей Петра. Ей было так противно, что и словами не передать. Пока она принимала душ, у нее внезапно началась истерика. Ольга заплакала, закрыв лицо руками, она не могла остановиться и продолжала плакать и плакать.

«Я так люблю Андрея, – Ольга размазывала слезы по щекам, – я жду от него ребенка, ну почему мы не можем быть вместе? Почему он меня не любит?»

И тут она вспомнила слова той загадочной старушки, которая ей приснилась в поезде.

«Бабка мне сказала, что быть нам с Андреем рядом – не судьба, – Ольга вытерла слезы и попыталась успокоиться, – ну, значит, не судьба, как бы я этого ни хотела».

Ольга насухо вытерлась огромным розовым махровым полотенцем и, завернувшись в теплый халат, вышла из душа. Петр встретил ее в коридоре, он обнял жену и прижал к себе.

– Я люблю тебя, моя милая, – прошептал муж, нежно поглаживая Ольгу по мокрым волосам, – я люблю тебя, и мы еще будем счастливы!

Ольга уткнулась лицом в плечо мужа, она ничего не говорила и даже не шевелилась, чтобы Петр не понял, что она беззвучно плачет от безысходности и тоски.

Спали они не вместе. Ольга, сославшись на головную боль, ушла к себе в комнату и крепко-накрепко закрыла за собой дверь. Она повалилась на диван и забилась в самый его угол.

«Это было так противно, словно я занималась любовью с червяком», – только при одном воспоминании о сексе с мужем Ольгу начинало тошнить.

«Я так низко пала, – Ольга продолжала заниматься самоедством, – я сплю с мужчиной, которого не люблю и даже не уважаю».

Время шло, вечер за окном сменила глубокая ночь, а Ольга не могла сомкнуть глаз. Проворочавшись с боку на бок до четырех утра, Ольга встала и отправилась в душ, окончательно смирившись с тем, что сегодня ей поспать так и не удастся. Она быстро позавтракала йогуртом из холодильника и, наложив едва заметный макияж, выскочила из квартиры. Ей очень не хотелось встречаться за завтраком с мужем, а уж тем более делать вид, что она безумно счастлива в браке.

Ольга быстрой походкой вышла из подъезда и взглянула на часы – полпятого утра. Уже светало, серое небо постепенно превращалось в светло-серое, она посмотрела наверх и увидела, что плывут огромные белые облака, готовые в любой момент закрыть собой все небо.

Неспешной походкой Ольга двинулась в сторону офиса, наслаждаясь теплым утром, пением птиц и нереальной тишиной пока еще не проснувшегося города. Дойдя до центрального парка, она свернула в сторону главного входа и решила немного прогуляться по его узким улочкам до начала рабочего дня.

Центральный парк представлял собой большой лесной массив, в котором были размещены развлекательные комплексы, детские площадки и места для отдыха взрослого населения. Ольга свернула на тропинку, выложенную красным кирпичом, и побрела в глубь парка.

«А у меня все не так уж и плохо складывается, – размышляла Ольга, минуя беседку, выкрашенную голубой краской, и пару таких же жизнерадостных скамеек. – Петр меня простил и любит, и, скорее всего, он будет неплохим отцом для моего ребенка, раз уж Андрей от нас с малышом отказался».

Впереди Ольга заметила еще одну скамейку и села на нее, чтобы дать ногам немного отдохнуть. Что и говорить, но чувствовала она себя все-таки неважно, ее постоянно тошнило, мутило, кружилась голова и ныл низ живота. Вот и сейчас почувствовала тянущую боль внизу и нахмурилась.

«Или у меня какие-то проблемы с беременностью и мне все-таки придется идти в ближайшие дни к гинекологу, или у меня застужен мочевой пузырь, что тоже ничего хорошего не предвещает».

Ольга поднялась со скамейки и огляделась, нет ли поблизости туалета. Напрасно она крутила головой в разные стороны, все тщетно, и тогда, не в силах больше терпеть тянущую боль внизу живота, пошла прямо в глубь парка, пробираясь по кустарникам и прошлогодней траве, слово цапля, высоко задирая ноги.

Посчитав, что она уже достаточно далеко ушла в лес и теперь вряд ли попадется на глаза случайному прохожему, Ольга задрала плащ и села на корточки прямо между двумя кустарниками. Желтая струя, извиваясь и пенясь, потекла вниз, Ольга сидела под уклоном к тропинке, а когда процесс был закончен, она заметила, что недалеко от нее валяется что-то желтое и большое.

Ольга натянула трусы, поправила юбку и, вглядываясь в странную находку все внимательней и внимательней, сделала робкий шаг в ее сторону. При более тщательном рассмотрении желтый предмет напоминал старый манекен, выброшенный из магазина на свалку. Ольга даже успела увидеть женскую руку со скрюченными пальцами и даже не поняла, что прямо перед ней сейчас находится женский труп.

Еще ничего толком не сообразив, но с гулко бьющимся сердцем, готовым вот-вот выскочить из ее груди, Ольга подошла к страшной находке совсем близко и даже присела на корточки рядом. Без сомнения, это был труп, труп молодой женщины, и эта женщина была без одежды. Ольга с диким воплем отпрянула назад, все еще не в силах поверить в происходящее, она запнулась о какую-то корягу и упала назад, на спину, больно ударившись о землю затылком. Она лежала навзничь, над ней проплывали кучевые облака, которые уже почти затянули все небо. Рассвело.

Ольга поднялась на ноги и обошла труп с другой стороны, чтобы посмотреть на лицо этой несчастной. Какой-то нездоровый интерес, когда одновременно хочется убежать и остаться, когда ужас немыслимым образом сочетается с любопытством, взял над Ольгой вверх.

Она увидела лицо трупа и закрыла руками рот, чтобы не закричать от ужаса – у убитой не было глаз, они был вырваны чьей-то безумной рукой, а на месте глазниц сияли огромные рваные дыры. Ольга наклонилась вперед, и ее вырвало.

Шатаясь, она вышла на тропинку и достала сотовый телефон. Дрожащими руками набрала номер МЧС и рассказала им о своей жуткой находке.