Текст книги "Кёльн и замки Рейна"

Наиболее редко встречавшейся формой были шаровые бойницы, под защитой которых стрелки – и лучники, и арбалетчики – чувствовали себя в полной безопасности. Такие устройства представляли собой свободно вращавшийся деревянный шар с прорезью, подобной отверстию в стене. В Рейнфельсе все бойницы выполнялись со скосом, что значительно уменьшало мертвую зону, то есть участок, недоступный для обстрела.

К концу XV века род Катценеленбогенов пресекся и замок перешел во владение к еще более знаменитой династии, став постоянной резиденцией ландграфов Гессен-Кассель. К середине XVI века первые представители этого дома сумели превратить свое жилище в неприступную твердыню; особенно усердствовали в том Филипп II и Филипп Щедрый. Благодаря щедрости последнего суровые интерьеры графских комнат обрели тонкую красоту в духе итальянского Ренессанса. Обновляя убранство, хозяева не скупясь приобретали новую мебель, картины, посуду, украшали старые стены коврами и дорогими гобеленами. Столетие спустя на крепостной стене вблизи Часовой башни была построена Верхняя батарея, расположившаяся на крыше каземата.

О том, насколько хорош был Рейнфельс той поры, можно судить по спору, возникшему за права на него между различными ветвями дома Гессен. В 1626 году отряды Георга фон Гессен-Дармштадт осадили и сумели захватить замок, но граф жить в нем не пожелал, зато приказал разрушить некоторые его строения.

Средневековая история наполнена примерами борьбы за укрепленные пункты. Однако противники, часто соединенные родственными узами, сражались не за крепости как таковые, а за права на территорию и владение. Захват и последующее уничтожение замка приводили к устранению неприятеля, вместе с тем нарушая заведенный порядок во всей округе. Разрушение стен имело под собой сакральную основу и, видимо, служило символом победы. Кроме того, смешав с землей логово врага, победитель демонстрировал собственную силу, что для средневекового рыцаря было гораздо важнее богатства. Подобные акты не всегда имели рациональную основу. Разгоряченные жаркой схваткой, бойцы испытывали желание крушить все вокруг после ее завершения, а предводитель, в те времена сражавшийся вместе со всеми, даже пожелав, не мог препятствовать разбою. Когда разграбления замка и убийства всех его обитателей оказывалось недостаточно, насилию подвергались ни в чем не повинные стены.

В 1647 году Рейнфельс опять присоединился к владениям Гессен-Касселей. Далее при ландграфе Эрнсте крепость была значительно усилена, благодаря чему в последний год жизни хозяина в ходе войны за Пфальцское наследство небольшой гарнизон сумел устоять, выдержав осаду 28-тысячного французского войска.

Вид на Рейнфельс со стороны Рейна

Следующее столетие стало для крепости временем расцвета. Вслед за расширением последовало строительство новых казематов и складских помещений. Хозяйственные постройки странным образом расположились на дне рва, хотя тот, утратив прежнее значение, оказался внутри разросшегося замка. От многочисленных бастионов и укреплений той поры сохранились подземные сооружения, включая стрелковые галереи с рейнской стороны и минные ходы, устроенные со стороны долины Грюндельбах.

На протяжении всего столетия Рейнфельс как никогда часто подвергался нападениям. В 1702 году крепость успешно штурмовали войска императора, который спустя несколько лет вернул ее графам Гессен. Затем здесь побывал Евгений Савойский, воевавший за Польское наследство. В ходе знаменитой Семилетней войны замок без боя сдался на милость французской армии. Через полвека комендант крепости вновь капитулировал перед французами, на сей раз представлявшими не королевство, а республику. Тогда в итоге мощного взрыва пала внешняя стена, потом был уничтожен бергфрид, а вскоре в обломки превратился и весь замок.

В 1812 году графские развалины купил местный промышленник, решивший приспособить их под каменоломню. Несмотря на утрату внешних укреплений и основных внутренних построек, Рейнфельс остался самой большой и, пожалуй, самой величественной твердыней Среднего Рейна. Спустя несколько десятков лет при строительстве железной дороги был окончательно разрушен старый таможенный замок, так долго простоявший в той же долине, видимо, потому, что давно не имел стратегического и вообще никакого значения.

Райхенштайн. Гнездо благородных разбойников

Место, где в Рейн впадает небольшая речка Наге, замечательно во всех отношениях. Отсюда начинается знаменитая рейнская долина, изумляющая величественными картинами природы и руинами, с которыми связано множество исторических преданий и поэтических легенд. Здесь когда-то проходила граница трех германских земель: Нассау, Гессен и территории, некогда принадлежавшей прусским королям.

Склоны здешних гор покрыты виноградниками, но если не считать возделанных земель, весь край утопает в лесах, получивших название Нидервальд (от нем. Niederwald – «нижний») только из-за места в течении Рейна. Некогда мрачная, далеко не безопасная в отношении грабителей, сегодня эта местность может считаться парком или музеем под открытым небом. Средневековых руин, старинных построек и замков здесь так много, что увидеть их можно с одного места, например со смотровой площадки Охотничьего замка (нем. Jagdschloss). Из верхних комнат устроенной в нем гостиницы хорошо просматривается «каменное ожерелье» Германии – каскад полуразрушенных крепостей начала XI века, включая некогда мощные Райхенштайн, Зоонэк, Хеймбург, Фюрстенберг, Штальэк, Шёнбург.

Построенный еще раньше Рейнштайн возвышается на скале напротив городка Ассманнсхаузен. Его стройный силуэт подчеркивает зубчатый венец главной башни, где в свое время находились покои императора Оттона III, первого владельца замка. На рубеже тысячелетий имперская собственность, служившая таможней, стала владением церковным, поскольку правитель Священной Римской империи передал ее архиепископу Майнца. Святой отец продолжил заниматься сбором пошлин и, более того, проявил в том немалое рвение, решив превратить Рейнштайн в неприступную твердыню.

Деревня Ассманнсхаузен

Как известно, в европейских традициях зубцы олицетворяют власть, неслучайно ими принято завершать головной убор монарха. В античные и романские времена зубчатое окончание крепостных стен и башен являлось не символом, а всего лишь необходимым элементом обороны. К расцвету Средневековья военное значение уступило место декоративному: зубцы редко использовались в бою, зато наглядно демонстрировали мощь сооружения, одновременно представляя хозяина – человека знатного, независимого, обладавшего привилегией украшать свое жилище королевской символикой. В некоторых замках зубчатые венцы располагались даже там, куда не могла долететь стрела и куда вообще не было подхода. Автор правовой рукописи Айке фон Репгов объяснил это тем, что владелец, добившись разрешения на устройство зубцов, старался расположить их как можно выше, чтобы вся округа видела, кому принадлежит замок. В городах зубчатый верх ратуши указывал на вольный статус жителей. Получив свободу от графа или епископа, люди старались отразить это повсюду: на печах и трубах, стенных шкафах, каретах, кубках, светильниках, цветочных горшках, украшенных бойницами и мелкими зубчиками.

Зубцы неприступного Рейнштайна демонстрируют мощь замка и знатность его владельца

Естественно, для военного значения замка одинаково важным было расположение и численность гарнизона. В отличие от равнинного высотный замок требовал больше воинов, чтобы перекрывать проходы в долину, извилистые дороги и переправы, не говоря о территориальных границах. Большой отряд, достигавший 5—10 тысяч воинов, позволял и осуществлять оборону, и вести наступательные действия, но в Рейнланде (Рейнской области) это являлось исключением. Здесь из-за тесноты пространства сборным пунктом войска в ходе войны служил город. Графское жилище, тем более замок простого рыцаря и таможенная крепость, подобная Рейнштайну, довольствовалось горсткой боеспособных мужчин, которую возглавлял сам хозяин. Его помощниками были 1—2 рыцаря, чаще сыновья и братья, стражники, привратник, арбалетчик и 20—30 солдат.

В случае опасности гарнизон увеличивался, но ненамного. Недостаток людей в осажденных замках подтверждают почти все источники. Обитатели скалистых гнезд при нападении полагались на толстые стены и храбрость нескольких десятков человек, вынужденных противостоять тысячам врагов.

Внутренний двор замка Рейнштайн

К радости членов германского замкового общества, взявшего на себя обязательства по сохранению средневековых твердынь, Рейнштайн не испытал ни одной крупной осады. Самым значительным событием, произошедшим в его стенах, стало судебное разбирательство над рыцарями-разбойниками Райхенштайном, Зоонэком и Эренфельсом. Суд над этими не слишком благородными господами состоялся в 1282 году, а возглавлял его император Рудольф фон Габсбург. Объявленные виновными в грабежах и убийствах, они были обезглавлены перед часовней Святого Клеменса, которая сегодня считается одной из самых старых церквей на берегу Рейна. Заодно судьи решили расправиться и с пристанищем грабителей, в течение долгих лет собиравшихся в замке Райхенштайн.

Жилище предводителя банды с XI века возвышалось на гребне утеса, напротив той самой часовни, где распрощался с жизнью последний его хозяин. В родовом владении графов Райхенштайн вместо бергфрида возвышались две башни, размещенные по обеим сторонам оборонительной стены. Имея 8-метровую толщину в основании, защитная ограда достигала 16 м в высоту и, располагаясь на отвесной скале, составляла непреодолимое препятствие даже для императорского войска. Вскоре после казни графа замок был уничтожен, чтобы не напоминать о черных страницах в истории края.

Разбойничье гнездо Райхенштайн

Рейнштайн тоже оказался никому не нужным и, сохранив стены, пришел в полное запустение. Летучие мыши хозяйничали в нем почти 600 лет, пока развалины не заметил, решив приобрести для себя, прусский кронпринц Фридрих-Вильгельм. Благодаря умелым рукам реставраторов имперская таможня обрела средневековый вид, став первым профессионально восстановленным замком Среднего Рейна. Такая же счастливая судьба ожидала и Райхенштайн. Его жалкие руины приобрел барон Кирш-Пурицелли, заботами которого бывшее разбойничье гнездо вновь преобразилось в графское жилище. В настоящее время его залы всегда открыты для посещения. Лучшие комнаты занимает гостиница, в большом зале открыт ресторан, а в бывших спальных покоях выставлены ценные предметы, средневековая мебель, уникальные коллекции оружия и охотничьих трофеев.

Деревянный эркер на стене замка Райхенштайн

Расположенное в том же краю владение казненного графа Зоонэка разрушалось дважды: один раз по решению судей и второй – по воле ограбленных рыцарем жителей округи. Спустя столетие император отменил приказ, согласно которому на месте снесенных разбойничьих замков запрещалось новое строительство. Новым владельцем Зоонэка, вернее, того, что от него осталось, стал майнцский архиепископ, и его средства возродили замок к новой, благопристойной жизни. В конце XVII века он пострадал от французских пушек и, простояв заброшенным еще 100 лет, обрел хозяина в лице того же Фридриха-Вильгельма, приказавшего восстановить его в духе немецкого романтизма.

Зоонэк – владение графа-разбойника

Ворота замка Зоонэк

Владельцы ближайшего к нему замка Штальэк упоминались еще в раннесредневековых летописях, но их имена никогда не связывались с разбойничьими делами соседей. Видимо, основатель рода, пфальцграф Герман фон Штальэк, был единственным в этом краю аристократом, не поддавшимся соблазну обогатиться за счет соотечественников. И сам он, и его наследники активно сотрудничали с императором. Благодаря их крепости значительно расширился давно существовавший заградительный рубеж Пфальц, включавший в себя замки Гутенфельс, Пфальцграфенштайн, Штальберг и Фюрстенберг. Таким образом вся принадлежавшая рейнским курфюрстам область – стратегически важный регион на стыке четырех государств – была надежно защищена от нападения врагов. Вопреки распространенному мнению, штурм не был самым надежным способом захвата замка. Прямая атака грозила осаждавшим слишком большими потерями, поскольку на стену приходилось карабкаться по длинным лестницам. В гористом Рейнланде не намного облегчали задачу и осадные башни, которые так эффективно и широко применялись крестоносцами на ровных пространствах.

Большая метательная машина блайд

Германские графы предпочитали метательные машины —большие (блайд) или малые (манге) – служившие как оборонительным, так и наступательным оружием. Таковые имелись далеко не во всех замках, хотя были постоянной составляющей осадной техники. Отраженные на миниатюрах и не раз упоминавшиеся в письменных источниках, они являлись очень эффективным средством при осаде крепости любого размера. Так, при захвате Кёльна в 1257 году ядра огромной блайд, установленной на противоположном берегу Рейна, разрушили городскую стену с расстояния 500 м. Незадолго до того рейнский замок Турандт пал после двухлетней осады с применением двух блайдов, установленных на таком же расстоянии, но уже на горе. Легендарная машина настолько запомнилась защитникам, что, несмотря на проигрыш, они выразили свое изумление в названии холма, с того времени именовавшегося Блайденберг. Примерно такую же дистанцию успешно преодолели снаряды, выпущенные из машины, установленной в контрзамке, который был построен в 1331–1336-х годах для осады Эльтца – великолепного замка на Мозеле, 800 лет принадлежащего одной династии. Во всех вышеописанных случаях обстрел происходил не один месяц, хотя это вовсе не свидетельствует о слабости оружия. Еще более мощной машиной считался трибос, с помощью которой император Оттон IV сумел завладеть, казалось, неприступным замком. Летописцы неслучайно именовали его орудием дьявола, ведь снаряд метал каменные шары весом до 75 кг на расстояние свыше 400 м.

На миниатюрах с изображением осад можно увидеть саперов: при благоприятных условиях подкоп служил еще одним мощным и довольно безопасным средством захвата замка. В хрониках описан случай, когда английский король Иоанн, стоя под стенами мощной крепости, приказал «незамедлительно доставить сорок жирнейших свиней, наименее пригодных для еды, чтобы зажечь огонь под башней». Свиной жир разгорелся быстро и подкопанный угол строения вскоре рухнул. Похожую историю поведал хронист эпохи Крестовых походов: «…из захваченного форбурга был выкопан ход под гигантский донжон, расположенный в ядре замка. Но вместо того, чтобы поджечь опоры и обрушить главную башню, он привел представителей от оборонявшихся в подземный ход для того, чтобы продемонстрировать бессмысленность дальнейшего сопротивления. После этого защитники сдали замок на почетных условиях». В свою очередь те, кто находился в крепости, предотвращали опасность подкопа и дальнейшего падения стены, увеличивая наклон ее нижней части либо скрепляя железными скобами камни основания, как однажды сделали со своим бергфридом обитатели рейнского замка Спонхейм.

Эльтц на Мозеле

Если осаждавший располагал достаточными средствами, лучшими помощниками ему служили голод и жажда. В таком случае к замку подтягивалось войско, размещавшееся сплошным кольцом вокруг стен для охраны и регулярных нападений. Оплата и содержание необходимой при этом многочисленной армии требовали затрат, но еще большую проблему представляло ее вынужденное безделье.

Штурм германского замка. Миниатюра, начало XIV века

Тем не менее результат кампании не всегда зависел от высоты и толщины крепостных стен. Немаловажное значение имел душевный настрой защитников. Мужество способствовало тому, что слабо укрепленное место превращалось в неприступную твердыню, и наоборот, отсутствие веры быстро приводило к падению, казалось, надежно устроенного гнезда, стоящего на крутой скале. Впрочем, прекрасное расположение замка могло стать недостатком в случае осады, если защитники не видели выхода из «мышеловки», какой в окружении виделся труднодоступный замок. В такой момент не приспособленные для обороны бергфриды служили последним убежищем. Постоянными спутниками осажденных были всевозможные страхи, вынужденная пассивность, а также связанные с ней голод, жажда, пожары или эпидемии.

Страх, пессимизм и паника действовали эффективнее любой осадной техники. Средневековые полководцы не избегали таких некрасивых способов психологической войны, как перекидывание через стену трупов и отдельных частей мертвых тел. О подобной практике упоминали хронисты: средневековые миниатюры с изображением осад подтверждают, что головы убитых врагов, а также ступни и кисти рук, отрубленные у живых рыцарей, нередко летели в осажденные пункты, вызывая страх и желание сдаться.

Еще более отталкивающим было применение для тех же целей разлагающихся трупов животных или погибших от чумы людей. В таких случаях осаждавшие не брезговали заряжать в камнеметные машины сосуды с мочой либо фекалиями, бочки, наполненные содержимым городских клоак. Предчувствуя угрозу, защитники запасались негашеной известью, с помощью которой чаще всего удавалось избавиться от инфекции.

Еще один метод ведения психологической войны предполагал устройство кровавых драм в самом начале похода. Слух о том, что наступающая армия вырезает целые города, распространялся очень быстро, вынуждая обитателей даже хорошо укрепленных замков сдаваться без боя. Такую тактику успешно применял болгарский царь Кайолан, невольно подавший пример гуситам. Совершенно сознательно демонстрируя жестокость, они создавали себе славу настолько жуткую, что надобность в сражениях отпадала: зная о расправах с соседями, крестьяне и горожане в панике покидали жилища, иногда не подозревая об истинных намерениях народной армии.

До появления огнестрельного оружия постройки из дерева штурмовали с использованием огня. На защитников обрушивался град горящих стрел, а те предотвращали пожары с помощью мокрых кож, овечьих шкур, сланца, керамических или железных пластин, глины и, за отсутствием иных средств, – женских платков. Кроме арбалета и лука, хорошим оружием для обороны служили камни. В художественных произведениях защитники замков обрушивают на головы своих врагов потоки смолы, масла или кипящей воды. В действительности эти методы применялись очень редко, ведь все перечисленные вещества, особенно вода, в осажденном городе представляли большую ценность. Камни же считать не приходилось, ведь они летели в обе стороны без перерыва. В исключительных случаях снарядами являлись домашние вещи, в том числе мебель и кухонная утварь.

Замок Штальэк

Доблестные защитники тоже включались в психологическую борьбу, иной раз изобретая весьма оригинальные приемы. Известны, хотя исторически не доказаны, случаи, когда видимость богатого запаса провизии создавалась тем, что в лагерь нападавших перекидывался кусок мяса, как правило, последний. Чаще погибающие от голода люди устраивали показной пир либо предлагали парламентерам осмотреть стены крепости, чтобы указать на ее неприступность. С конца XV века сначала в Палестине, а затем и в странах Европы стал применяться крайне простой способ вмуровывания в стены пушечных ядер: заделав пробоины и укрепив снаряды ночью после атаки, наутро защитники заявляли, что перед их стенами бессильна любая артиллерия.

Круглый, не примыкающий к окружной стене бергфрид Штальэка

Обитателям Штальэка пришлось вынести немало жестоких осад, и все они, несмотря на хорошую обороноспособность, заканчивались захватом. Небольшой, но достаточно мощный, он приютился на крутом склоне горы, не слишком высоко над рекой, что умножило стойкость к нападениям и давало возможность заполнить водой ров, остававшийся сухим во многих горных твердынях. Путь во внутренний двор проходил через мост, изначально разводной, а затем прочно укрепленный по краям рва. В какой-то момент владельцы замка посчитали обременительным уход за подъемным механизмом, ведь графский дом защищало множество других укреплений. Круглый бергфрид стоял посреди двора, не касаясь окружной стены с внешними воротами. Довольно мощная сама по себе, на участке возможного нападения она переходила в еще более толстую стену, обрамленную небольшими угловыми башенками и оборудованную надежными воротами.

Жилые покои находились на восточной стороне двора, в доме под тяжелой шатровой крышей. В ходе Тридцатилетней войны Штальэк сильно пострадал, вскоре был восстановлен, а в конце XVII века разрушен, снова не без участия французов, которые немало постарались над тем, чтобы освободить Германию от средневековых твердынь. После Первой мировой войны на месте Штальэка появилась молодежная туристическая база, причем строительство новых корпусов велось с использованием старых фундаментов. Графский дом с шатровой крышей был восстановлен по рисункам и описаниям в хрониках. Остальные здания возводились в фахверковом стиле.