Текст книги "Шустрая Кэт. Курс второй"

Глава 4
Трактир «Поющая сирена»

Как оказалось, за теми кустами, из которых выскочила Салин, змеилась узкая, но хорошо натоптанная тропинка, врезаясь в стену сгустившегося тумана, качавшегося в свете бледной луны. Эта тропа петляла, как пьяный заяц, но не обрывалась, ее не заливало, что просто несказанно нас радовало. После прогулок по Проклятым болотам, я даже настолько хорошей дороге была удивлена и все время готовилась к какой-то гадости.

Но нет. Все так нормальненько было…

В какой-то момент Салин скрылась в густых зарослях камыша и через минуту вышла оттуда уже одета и готова к предстоящей гулянке.

Но жаловаться на жизнь не перестала.

Оказывается, я и не знала, какая у наемников жизнь тяжелая. И торговец нынче пошел не тот. Все норовит если не задаром попользовать бедных искателей удачи, так хоть сделать это с наименьшими для себя потерями. И долги нынче выбивают с помощью недипломированных менталистов. И куда эти полуслепые древние мумии в магистрате смотрят? Таким, как Салин скоро и на кусок плесневелого хлеба не заработать.

Я припомнила этих самых мумий магистрата и поняла, что мне совершенно плевать, куда они там смотрят, лишь бы не на меня.

Ее монолог никто не прерывал, но никто толком и не поддерживал, кроме Дорка.

Где-то через минут двадцать ее причитаний, тропа постепенно начала превращаться в дорогу, а после врезалась в широкий тракт. Ночью, к счастью, абсолютно пустой. Иначе наша компанийка, как пить дать, обеспечила бы неосторожному путнику сердечный приступ. Здесь мы уже могли идти не друг за дружкой, а как нам было удобно.

И совсем скоро послышался разноголосый вой под жалобное треньканье какого-то струнного инструмента, взрывы хохота и прочие признаки хорошей гулянки. А совсем скоро и заведение, на вывеске которого развалилась грудастая женщина с кружкой пива в руке и одним прищуренным глазом. Под теткой была подпись «Поющая сирена» и вход, а шаге от которого шатался, вцепившись рукой в стену, мужичок. С какого боку прижалась сирена к болотам – было совершенно не понятно. Хотя…

В общем, картина привычная и ничем не удивляющая.

Салин взбежала по деревянным ступенькам, толкнула мужика, от чего тот тут же кувыркнулся через перила, шмякнулся о землю и смачно, но не очень разборчиво, выругался. Оборотница на это не отреагировала ровным счетом никак и рывком открыла дверь.

Треньканья, завывания, перегар и запах прокисшей капусты прямо-таки обрушился на нашу компанию. Я даже присела от неожиданности.

– Что, Шустрая, отвыкла уже? – тут же прокомментировал мои маневры Ревель, еще не простивший мне попойку «У Рохаса», по случаю окончания первого учебного года.

– Да что ты, драгоценный мой? Это я просто настраиваюсь, чтобы всех вас обставить и занять лучшее место, – хмыкнула я, обогнув Кислого и рвонув к двери. – И кто последний – первую не закусывает.

– Что-то мне подсказывает, что здесь особо-то и нечем, – проворчал, потянув носом и поморщившись, Алек.

– Поверь, Хворс, – успокоил его куратор. – после того, как ты отведаешь местного самогона – будешь готов дровами загрызать.

* * *

Внутреннее убранство «Поющей сирены» не слишком то отличалось от ее близкого родственника из Квартала Семи Висельников «У Рохаса».

Такие же давно немытые столы и лавки, деревянная стойка за которой стоял мужик с распухшим красным носом и огромной серьгой-кольцом в левом ухе. За его спиной просто к стене был приколочен видавший виды штурвал, на котором не хватало пары-тройки ручек. Между столов сновали две худенькие девушки, возраст которых так сразу определить не получилось бы и у хорошего целителя. Ну и контингент здесь был тот еще… Небритые пропитые рожи постоянных клиентов и откровенно бандитские физиономии проезжих. Изучающие взгляды катал и призывно-оценивающие – старательно изображающих вожделение дешевых шлюх.

В общем, не впечатлило меня это место совершенно. Как впрочем, и не напугало. И похуже видела.

А вот Мастер Меча не стал скрывать своего возмущения, но кто ж его слушать будет?

Салин прошла по, битком набитому залу, выбрала самый более-менее чистый стол, за которым кто-то спал, тюкнувшись в столешницу лбом. И, подцепив его пальцем за шиворот, сбросила просто на застеленный сухой, но уже сильно потоптанной осокой, пол. Мужик на это только всхрапнул и устроился поудобней, подложив кулак по щеку.

– Что-то мне идея с попойкой уже не очень нравится, – засомневался Алек.

– Правда, а я думал, что все в восторге и только мне противно даже дышать в этом заведении, – тут же вставил свой медяк Ревель.

– Я вас не держу, – пожал плечами до противного невозмутимый куратор, занимая место рядом с наемницей. – В добрый обратный путь. И скажете там ведьмам, чтобы приготовили мне на утро зелье от похмелья. Только, пожалуйста, так чтобы такая Рыжая и жутко злющая дамочка не слышала.

– Что до сих пор не оставляешь надежды затащить Талвию в Храм? – оскалилась в улыбке Салин, цапнув за руку бегущую мимо и запыхавшуюся девушку.

– Я всегда отличался постоянством в своих привычках, – тут же ответил Дорк.

– Ну, да. Так, милая, – обратилась она уже к официантке. – Нам бутыль той настойки на волчьей ягоде, что Хурум прячет в подвале. Печеные куриные крылья, картошку, тушеную капусту с грибами, огурцы, помидоры, булки… – и повернувшись к нам, спросила. – Квас или пиво? Хотя что это я – давай по кувшину и того и другого.

– Смотрю на тебя, Салин, и понимаю, что в некоторых случаях все же лучше с оборотнями дела не иметь. Твоих аппетитов хватит, чтобы небольшой остров в Тассаверии год прожил безбедно. А если сэкономить, то и того дольше, – восторгался наглостью наемницы Дорк. – Что же в прошлый раз, когда угощала ты, таких желаний не проявляла?

– Зато ты, помниться, не стеснялся…

О, Единый! Кажется, мы попали между молотом и наковальней.

* * *

Спустя полбутылки настойки, три песни и два десятка куриных крылышек, я уже едва могла говорить.

И даже не потому, что самогон дядьки Хурума бил в голову не хуже контрабандного виски Рохаса, а потому что так орала о приключениях «Веселой вдовушки Мараши», известных во всех Объединенных Королевствах, что сорвала горло и теперь могла разве что подкаркивать и хлопать в ладоши, задавая ритм. Хотя моей немощности почти никто и не заметил. Салин, чуть подвывая, выводила разухабистую песню о Девице, что слишком долго ждала моряка из-за Белых морей. И, похоже, именно этот шедевр был самым популярным в «Поющей сирене» потому, что только спящий и вдрызг пьяный не подхватил задорный мотив. Даже хозяин трактира пританцовывал и постукивал широкой ладонью о стойку.

Вообще, здорово было здесь. Нет, не подумайте, что я ностальгирую и все такое. Но, теперь я понимала, почему надушенная аристократия тайком сбегала в нижние кварталы. Никаких тебе условностей, ограничений… полная свобода действий, не стесненная косыми взглядами такой же зажатой в рамки знати. Дерзкий вызов обществу… пусть даже втихаря.

– Кэт, ты куда? – поймал меня за руку, самый трезвый из нас всех Ревель.

– Отли… в дамскую комнату, – ответила я, качнувшись от того, что была неожиданно сбита с заданной траектории.

– Может, тебя проводить? – с сомнением следил он за моими героическими попытками стоять ровно.

На что я все же вцепилась в столешницу и гордо задрала подбородок.

– Да счас же! Я вообще-то приличная девушка…

– Ладно-ладно! – тут же пожалел о том, что вообще рот открыл, Кислый. – Смотри только там осторожней.

Осторожней не очень получалось. Все потому, что трактир «Поющая сирена» качало, как рыбацкую шлюпку в шторм. Или это меня так бросало? В общем я перемещалась уверенными, но не очень ровными перебежками к двери, периодически на кого-то наталкиваясь и о кого-то спотыкаясь.

Ночь дышала прохладой, обнимала свежестью и напевала голосами цикад и ночных птиц. Уставшие и понадрывавшие голоса посетители трактира притихли, и только сейчас я поняла – насколько вообще устала.

И все же ночная прохлада немного выветрила дурман из головы и даже вернула возможность держаться твердо на ногах.

Потому я не быстро, но вполне уверенно, спустилась с невысокого крыльца и, не напрягаясь из-за отсутствия отхожего места, зашла за угол. Судя по запаху, напрягаться в «Поющей сирене» было вообще не принято. Ну по крайней мере, теперь я не чувствовала себя неловко.

И когда уже готова была вернуться на боевой пост и снова отстукивать ритм какой-то веселой песни, дорогу мне заступили двое не самого дружелюбного вида.

Вот, бес рогатый! А я ж их сразу заприметила. Такие обычно подвыпивших того… по башке, и карманы чистят. Рожи вообще, что надо. Громилы, до дрожи в поджилках напоминающие, амбалов того же Гори Полумесяца, адский котел ему пожарче. У одного для пущего страха еще и грязная повязка на один глаз.

Ну, вы понимаете. От такой красоты неписанной у меня вмиг кишки узлом завязались. Так сказать, безусловный рефлекс.

– Здрасте! – продемонстрировала я свою врожденную вежливость и манеры. – Там уже свободно, ребятки. – мотнула я головой на тот самый, исполняющий роль нужника, угол. – Я подглядывать не буду.

На мои слова не отреагировали никак.

И подбодренная успехом, я уже намеревалась мирно их обогнуть и забыть, аки случайно пробегающих мимо волкодавов, как один из них резко вскинул руку, и в лицо мне полетела какая-то пыль.

Дрянь!

Я даже пикнуть не успела, как мир, и без того не очень четкий, поплыл, подернулся туманной дымкой и нырнул в непроглядную темень. А сознание благополучно оставило меня разбираться без него.

Глава 5
Работа не волк – от неё так просто не избавишься

Сознание возвращалось постепенно. Рывками.

Сначала вспышки света, режущего по глазам. Потом гул, в котором я не сразу узнала мотив песни. Тошнота подкатывала к горлу… в общем, неважно мне было…

А важно то, что оказалась я в каком-то слабо освещённом сарае, воняющем навозом и помоями. И это меня несколько обеспокоило. А ещё то, что пошевелиться я толком не могла потому, что меня качественно привязали к столбу, подпирающему балку. Короче, море эмоций просто.

Во рту была горечь и сильный привкус протухшего мяса. И так сухо, что ни сплюнуть, ни сглотнуть не получилось совсем. Я попыталась сконцентрироваться на потоках силы. А фиг тебе, Шустрая. В голове тут же раздался колокольный звон, и я оставила эти тщетные потуги.

– Чхё-орт! – прохрипела я, и к моим губам тут же прижалось горлышко какого-то сосуда, а в рот хлынула вода. Сладковатая – в силу похмелья.

– Прочухалась? – спросил спокойно низкий мужской голос.

Я решила пока изобразить из себя идиотку и оценить ситуацию. А потому промолчала, разлепив один глаз и сфокусировав взгляд на том самом говорившем.

И ничего не разглядела. Нет. Не потому, что ещё не отрезвела или не видела его. А потому, что мужчина завернулся в плащ, спрятав голову в глубокий капюшон, и вместо лица я видела только тень, что скрывала его личность. И ещё потому, что света от одного единственного масляного фонаря, вспыхивающего под самым потолком, хватало ровно на то, чтобы видеть хоть что-то вообще.

– Может, ей ещё протрезвляющего зелья? – предложил одноглазый громила.

– Хватит. И так, кажется, переборщили, – досадливо протянул мужчина в капюшоне. – Шустрая-а-а-а! Ты меня слышишь? Понимаешь? Ау!

Твою… м-да. И здесь покоя мне нет! Мало того, что по Горвиху хожу, оглядываясь…

Я прочистила горло и всё же решила, что чем быстрее выясню, какого демона от меня нужно опять, тем быстрее забуду этот неприятный инцидент. Наверное.

– К сожалению – да, – поморщилась я, но всё же спросила. – А что, собственно, от меня надо?

– Я хочу предложить тебе работу по специальности, – ответил этот… а собственно, кто?

Да счас же. Я что – ненормальная, по его мнению?

– Э-э, нет! Нелицензионная магическая практика облагается такими штрафами, что я до конца своей жизни неупокойников буду упокаивать задаром. Так что прости… те, как там вас величать? Но я пока не готова сотрудничать. Можете прям сейчас обратиться к магистру Дорку. Он в трактире самогон глушит…

А я с магистратом дела иметь не хочу. Он на меня вообще страх и ужас нагоняет!

– А разве я сказал, что по этой специальности? – почти натурально удивился мужчина, активно набивающийся мне в работодатели. – Я говорил о том ремесле, которым ты владеешь лучше всего!

Секунду до меня доходил смысл сказанного…

– Да пошёл ты… мелкими перебежками. Я завязала!

– Шустрая, такие, как ты, не завязывают. Они неисправимы. И рано или поздно снова ступают на эту зыбкую дорожку. Дело только в оплате или мотивации… ну, либо в том и другом вместе.

– Слушай, – решила я всё же договориться по-хорошему, понимая, что мотивировать меня могут с особой жестокостью, судя по тому, как плотоядно скалились два амбала, сидя на тюках соломы. – А что, Висельники вымерли к бесам? Не нашлось никого? – сглотнув подступившую панику, спросила я. – Там до работы всегда охочих хватает! Только свистни. Могу подсоветовать кого, если хочь.

– Мне не нужно «кого», Кэт. – ответил этот… почти весело. – Мне нужна – лучшая.

Чёрт.

Говорила мать – нельзя быть в чём-то чересчур хорошим. Особенно если это не совсем законное занятие. В моём случае – совсем незаконное. Иначе до самой пеньковой вдовы в покое не оставят. Вот. Этот инцидент ещё раз доказывает, что так оно и есть, а Сонеа была просто листийским мудрецом. Тем самым, который всю жизнь прожил на вершине одной из гор Близнецов и только то и делал, что познавал мир.

Ну, то такое…

– Уважаемый, понимаешь, – зыркая по сторонам и, превозмогая головную боль, пытаясь сконцентрироваться, чтобы перейти в Тень, начала я. – Слухи о Шустрой Кэт нехило преувеличены. Мне везло просто… а так – знаешь сколько умельцев в Висельниках есть получше моего? У Рваного Уха поспрашивай. На моё место три десятка не хуже наберётся…

– Заткнись уже… – рыкнул он, растеряв всю доброжелательность и спокойствие. – Я не спрашивал тебя – хочешь ты или нет. Ты сделаешь то, что от тебя требуется. Или, вернувшись в Горвих, занесёшь цветочки в фамильный склеп Воленов. Хочешь так говорить? Будем так…

– Ой, да… меня и не так пугали, – но голос предательски дрогнул, выдав ужас, который тут же свернулся шелестящей змеёй в животе. И всё же я, прочистив горло уже в который раз, решила играть до конца. – Кишка тонка – замахиваться на магистра тёмной магии…

Оборвал он меня злым издевательским смехом.

– Эх, Шустрая… Ты как-нибудь поспрашивай у него, как погибли его родители. От арбалетного болта в голову из-за угла никакая магия не спасает. Ну или, если ты так уверена в его неуязвимости и почти бессмертии, то у нас есть другая кандидатура. Прекрасное воздушное создание – мисс Лорас. Кажется, именно в этот момент она проходит практику в лечебнице при Храме в Квартале Ремесленников? Ты даже не представляешь, Кэт, как опасен стал Горвих после трагической и такой глупой смерти Полумесяца… Но мне бы не хотелось начинать наше сотрудничество с такого ужасного и ненужного нам обоим события. Так что, Шустрая Кэт, поговорим по существу?

Сука…

А ведь – да. С этим и не поспоришь ведь. Чёрт! Ну что ж со мной не так-то?! А, Единый? Почему мне нет покоя в Королевствах? Или и правда нужно было линять, когда возможность была?

– Давай выкладывай, что от меня нужно, – до скрипа стиснув зубы, прошипела я.

– О! Я же говорил, что правильная мотивация творит чудеса, – он щёлкнул пальцами, пробормотал нечто себе под нос и мои веревки, словно змеи, шелестя, сползли и втянулись в глиняный пол.

А я чуть не взвыла от отчаянья, плюхнувшися на четвереньки и чувствуя, как сотни иголок впиваются в затёкшие конечности.

Маг! Ещё один маг на мою голову, предлагающий мне работу. И что-то мне подсказывает, что в случае с этим… прости Единый, ничем хорошим эта работёнка не закончится.

Мужчина поднял затяную в чёрную перчатку руку и знаком велел своим амбалам выметаться. И оба громилы испарились в ту же минуту. После снял перчатку и, изображая галантного кавалера, протянул мне ладонь, предлагая помочь подняться.

Я, конечно же, отказалась от его любезной помощи, едва не объяснив, куда ему нужно бы отправиться вместе с ней. Он сделал вид, что так и задумано, и вмиг на его ладони завертелся синий смерч, распускаясь цветком фиолетового гибискуса.

– Для прекрасной девушки. Мне кажется, он тебе подходит.

– Да. Прям в тон синякам под глазами, – съязвила я, проигнорировав его попытки подлизаться. – Так что надо, как там тебя?

– Я совершенно забыл о воспитании, – спокойно сказал он. – Можешь называть меня Стейл. Обойдёмся без расшаркиваний…

Я на это проявление вежливости только закатила глаза. Стейл – Семь на древне-эвстилийском. Это же кем нужно быть, чтобы назвать себя так… набожно, что ли. Ну, или с точностью наоборот. Число, благословлённое Единым. Неужели он думает, что так банально можно подлизаться к божеству? Фу…

– Итак, Кэт. Ты должна достать для меня Книгу Путей, – озвучил он, наконец, предмет договора.

Жутко хотелось сказать, что я вообще-то никому ничего не должна. Но…

– Откуда? – изображая живейший интерес, спросила я, всё же решив выяснить степень помешательства заказчика.

– Точно не уверен…

– Тогда найдёшь меня, когда уверишься?

– Точно не уверен, Кэт, – проигнорировал он мою реплику, – но есть предположения, что в Замке Туманов.

– Где-где? Ты… как там тебя? Стейл! Издеваешься? Какой замок? Какие Туманы? Какая Книга Путей? – застонала я, убеждаясь окончательно, что на МОЁМ пути снова встретился слабоумный маг, одержимый бредовой идеей.

– Поищешь информацию сама, Шустрая. Кое-что я пришлю тебе после того, как ты вернёшься в Горвих. Правда, они на древне-эвстилийском. Но ты же постараешься разобраться, правда. У тебя есть мотивация. К тому же в случае успеха твой кошелёк пополнится на три тысячи монет… – в этот момент я рефлекторно присвистнула. Это что ж за книженция такая? Если антиквариат, то, наверное, эпохи эсселинов. – Тебе пора, кстати. Мы же не хотим, чтобы твои друзья переживали? Правда?

Я решила не отвечать. Мне вообще хотелось стукнуться лбом обо что-то и забыть всё, как бредовый сон.

– До встречи, Шустрая Кэт. Ты, конечно же, умная девочка и не станешь трезвонить о нашем свидании на каждом шагу. Надеюсь, наше сотрудничество принесёт удовольствие нам обоим, – сказал Стейл.

– А я надеюсь, что тебя сожрёт адская гончая, выгуливаемая самим Повелителем Ада, – решила и я на любезности не скупиться.

* * *

Нужно ли говорить, что после всего этого в трактир я вернулась не в самом лучшем настроении. Но старательно делала вид, что в принципе всё у меня отлично. И никакой блаженный маг, называющий себя Семь, не втягивает меня в очередное не совместимое с жизнью приключение, угрожая жизням людей, которые мне очень-очень дороги.

И, скажу вам, неплохо справлялась с поставленным заданием.

Помнится, некогда Шустрая, то есть я, любила наблюдать за тем, как каталы мастерски разводят охочих до быстрых лёгких денег жителей столицы и её гостей.

Хозяева игорных домов зачастую с шулерами в доле, но в случае непредвиденного конфуза сделают всё, чтобы инцидент замять. А как это лучше всего сделать? Дать на лапу стражнику, который всё это время будет дежурить у двери, и сдать ему неудачника. Подкупленный страж закона обычно отпускает неудачливого шулера за первым же углом, вытряхнув из его карманов всё ценное и не очень.

Но всё же пойманный хоть раз катала уже не будет так радостно принят в игорном доме. Никто не хочет иметь дело с неудачником. Все жаждут сделок с лучшими в своём деле. Так что…

Другой вопрос, хотят ли лучшие этих сделок? Но делают хорошую физиономию при плохом раскладе.

Всё старо, как мир. И главное – держать лицо. Прям как я счас.

Снова отвлеклась.

За нашим столом веселье шло полным ходом. На моё возвращение никто никак не отреагировал. Вот и чудненько.

Я опустилась на лавку, подвинув хорошо подвыпившего Алека, и присосалась с кружке с квасом. Так хотелось смыть эту чёртову горечь с языка…

Вообще, сама ситуация была мне противна до самого своего корня. Даже как-то не верилось, что некогда я от радости прыгала бы, поймав заказ стоимостью в тасаверийский остров. А может, и не один. Зато сейчас…

У меня столько всего нового в жизни произошло. Дом, какая-никакая, пусть даже странная, но семья. Друзья. Право и возможность нормально жить. И что, теперь одним махом всё перечеркнуть? Снова врать? Изворачиваться? Выдумывать. Что-то делать за спинами тех, кто мне доверяет…

И снова незаконное. За законное столько денег не дают. Этот Замок Туманов может быть где угодно и называться как угодно, на современный манер. Если этот чокнутый черпает информацию из древних манускриптов, то это может быть даже здание городской ратуши в столице. За последние три сотни лет только столица меняла свое имя дважды. Что уж говорить о каком-то замке. Как пить дать мне придется влезть в чей-то дом родной. И судя по оплате, не просто особнячок какого-то мелкого чиновничка. Минимум аристократическая рожа должна быть. Вот тут вот моя чуйка и сигнализировала мне, что дело пахнет палёными перьями. И не стоит испытывать судьбу и терпение Единого. Послать бы его сразу…

А с другой стороны – если он не блефует? Если и правда по возвращению в Горвих…

Чёрт! От одной мысли дыхание перехватывало и горло спазмом сжимало.

Удача это здорово. Но одно дело рисковать своей жизнью. Совсем другое…

Костьми лягу, но ни с Милкой, ни с Абрахамом ничего не случится.

И даже если не выкручусь, не узнаю, как увильнуть от этой работёнки… То достану эту книженцию хоть из Туманного Замка, или как там его, хоть из-за Грани.

– У тебя лицо такое, словно настраиваешься швейной иглой заколоть вражескую конницу. Вместе с лошадьми, – поддел меня Ревель, к слову, самый трезвый из всех присутствующих в этом заведении. Ну, кроме меня после экстренного отрезвления.

– Лошадей в первую очередь, – выдавила я почти натуральную улыбку. – Устала просто. Ночь не спала из-за воя кикиморки. Хорошо хоть куратор не заставил её с собой тащить, а решил там и оставить. Потом прогулка по болотам. День копала волчью яму, потом с волкодлаком дралась, а теперь ещё и гулянка…

На мою реплику Кислый заскрипел зубами и больше меня не трогал.

Всеобщее веселье начало меня раздражать и объявление куратора:

«Все нагулялись? Отдохнули? Теперь – отчитываться о проделанной работе!» – стало как глоток свежей воды в жару.

К тому же, мне было даже жутко любопытно, а как он, собственно, будет с перегаром объяснять старосте, как прошла охота на волкодлака? Хотя можно сказать правду – мол, пили с ним до самой зари. Ну… немного приукрасить известием о том, что зверь не выдержал таких пыток самогоном и сбежал в неизвестном направлении… И быстренько смыться из Подков, пока на нас самих охоту не объявили.

Салин махнула на нас рукой:

– Валите уже. А я ещё посижу тут немножко. Что за пьянка без драки? Правильно – неудачная, – сказала она, запустив косточкой с куриного крыла аккурат в затылок какого-то не сильно пьяного, но сильно страшного на вид дядьки. – Ты чего на меня так смотришь? – рыкнула она, едва он повернулся. – Глаза лишние? Так я счас исправлю это недоразумение! – и уже нам добавила. – Валите уже! Из-за вас я даже драку нормально затеять не могу. От вас шарахаются, как от… магов.

Дорк на это улыбнулся, подталкивая нас в спину:

– Только я тебя прошу, не калечь никого, как в прошлый раз.

– Очень постараюсь, – оскалилась оборотница и замахала на нас руками. – Давайте отсюда!

– Удачи, – вставил Ревель, улыбнувшись. – Приятно было познакомиться.

– Угу. Свидимся ещё, – пообещала нам в спину Салин.