Текст книги "Любовь серого оттенка. Клятва, данная тьме"

Глава 8

– Ты так в этом уверен?

Мой вопль сложно было назвать агрессией: я резко встала со стула, сделала шаг вперед, рукой задела темного, тот отскочил от меня. Но такая стойкость в споре поражала даже меня.

– Я знаю о вас достаточно, а ты своими словами только подтверждаешь все теории.

– А ты своими поступками лишний раз доказываешь, что в темных нет ничего хорошего.

– Прекращай вести себя так, будто я не могу в любой момент разрушить нашу маленькую сделку. Я ничего не потеряю, в отличие от тебя.

Темный опять сократил расстояние между нами, мои сложенные на груди руки коснулись его тела. Я снова почувствовала тот самый запах.

Я не знала, как описать его, с чем сравнить. Появилось странное ощущение, что я в безопасности, что я рядом с тем, что люблю. Тело расслаблялось, я не могла это контролировать.

– Ненавижу, – сквозь зубы вырвалось у меня, когда я положила ладонь на его грудь.

Темный замер. Между нами повисла мертвая тишина, молчание подчеркивало глупость моих действий.

– Как-то незаметно, – тихо сказал он.

– Я не режу людям руки, не угрожаю, как делаешь это ты, – мой голос тоже стал тише. Разговор отошел на второй план, я пыталась почувствовать каждую нотку этого запаха. Со стороны это, наверное, выглядело странно: я вытянула шею, стала принюхиваться, кончиком носа задела ворсинки его одежды.

– Но с радостью бы прикончила меня.

– Ты сам пробуждаешь во мне ненависть.

– Твоя ненависть к темным жила задолго до встречи со мной. И прекрати меня нюхать.

Темный попытался отойти, но я вцепилась в него пальцами. Он перестал двигаться скорее от шока, а не от силы моей хватки.

– Не могу понять, – проговорила я, уже без какого-либо стеснения утыкаясь лицом в широкую грудь. – Что в запахе такого особенного?

– Ты с ума сошла? – Он держал меня за плечи, не прижимал и не отталкивал от себя. Видимо, ему тоже было интересно, куда приведет подобное увлечение.

Медленно и аккуратно я пробежалась пальчиками по его плечу, нырнула рукой под капюшон, дотронулась до спины, вернулась назад и добралась до края толстовки, чтобы коснуться шеи. От кожи должно пахнуть сильнее.

– Хватит, – темный оттолкнул меня, разрушая клетку, созданную его запахом.

Мои легкие стали активно вдыхать свежий воздух, выгоняя остатки этого дурмана. Я дотронулась ногами до края стула, рухнула на него и руками стала растирать лицо, пытаясь привести себя в чувство.

– Что это за способность? – спросила я, когда окончательно пришла в себя. – Что с твоим запахом?

– Думаешь, я знаю?

– Это какая-то ваша особенность, которую вы скрываете от светлых? Благодаря этому вы можете подчинять светлых своей воле и пользоваться ими?

– По-твоему, я сейчас этим занимаюсь?

– Нет, но, – замешкалась я, – это дает тебе лишнее преимущество. Я ничего не вижу, впадаю практически в транс из-за твоего запаха, становлюсь слабее физически и теряю всякую бдительность.

– И как я пахну?

– Тебе лучше знать, что за волшебную воду ты брызгаешь на себя перед тем, как выйти на охоту.

– А что ты чувствуешь?

Должно быть, мне послышалось.

Я смотрела в пустоту перед собой и ждала, что темный сменит тему и прекратит делать вид, что для него это все в первый раз. Но он молчал, терпеливо ждал, когда я начну рассказывать. Я ни за что в жизни не поделюсь этими постыдными мыслями и ощущениями с тем, кого хочу придушить собственными руками.

– Теперь я на все сто процентов уверена, что наша сделка нужна тебе ради удовлетворения собственного любопытства. Возможно, ты ведешь какой-то дневничок под названием «Светлые и тысяча способов их убить».

– «Тысяча и один способ», если быть точнее.

– Не смешно, – фыркнула я.

– Поделишься или нет?

– Это было приятно.

Зачем я это сказала?

Мы опять оба замолчали. Кто-то должен был разрядить обстановку.

– Приятно? Насколько?

Нет, он явно не собирался закрывать эту тему и возвращаться в ту самую минуту, где мы ведем пафосные споры, пропитанные взаимной ненавистью друг к другу.

– Настолько, что все остальное становится неважным. На первом месте ты и твой запах.

– Значит, стоит мне приблизиться к тебе – и ты сразу будешь готова сделать все, что угодно. – Он не спрашивал, а скорее рассуждал. Пытался сам себе объяснить происходящее, искал ответы в голове.

Если он действительно искренне ничего не понимал, то что тогда с этим делать?

– Об этом я тебе и говорила. Хотя я не уверена, что все так просто. Падать перед тобой на колени и выполнять твои прихоти мне не хотелось.

– А чего тебе хотелось?

– Уж точно не тебя! – набравшись смелости, заявила я, но мой голос все-таки дрогнул и прозвучал слишком звонко.

Темный рассмеялся. На секунду мне стало стыдно и мерзко, но потом я расслабилась настолько, насколько это было возможно в моем положении. Почему-то смех мне показался добродушным, в нем не было издевки.

– А что насчет тебя? – я была слегка растеряна, но попыталась отвлечь собеседника от сказанных слов.

– Я бы не сказал, что вообще хоть что-то испытываю рядом с тобой.

– И не испытываешь отвращения? Как это мило.

Вот теперь мне все же стало стыдно. Я сидела в закрытой позе: сложила руки на груди, ноги скрестила, откинулась на спинку стула и опустила голову.

– Все из-за того, что я ничего не вижу. Глаза бесполезны, поэтому остальные органы чувств работают на всю мощность. В нашу первую встречу запах был не таким выразительным и… – я замолчала перед тем, как мне пришлось это признать. – Притягательным. Раньше обоняние не было таким острым, а сейчас усилилось. Потом, возможно, я начну чувствовать твой запах на большом расстоянии. А еще я к нему привыкну и все то, о чем я тебе говорила, пройдет!

Хотела бы я, чтобы за болтовню мне начисляли какие-нибудь бонусы. Темный явно не был ценителем моих монологов, хотя и не перебивал, не передраз– нивал.

– Звучит как оправдание. Тебе просто захотелось новых ощущений.

– Что ты вообще такое говоришь? – возмутилась я, на мгновение подняв голову и взглянув прямо перед собой.

– Ну, для вас, светлых, это все должно быть запретным, неправильным.

– По-твоему, откуда мы берем детей? – я не хотела этого говорить. Моя голова вжалась в плечи. – Давай прекратим этот разговор.

– Это неловко только для тебя.

– Ты можешь продолжить и расписать потом в своем дневнике еще один способ убийства светлых – доведение до сердечного приступа с помощью откровенных бесед.

– Вы только с виду такие приличные, непорочные, невинные, но по факту у вас отношение к сексу самое обычное. Для вас это тоже не только способ размножения.

Меня начало мутить. Он опять начинает!

Интимные отношения в нашем мире под строгим запретом до вступления в брак. Мы не обсуждаем секс с подружками, не говорим на подобные темы с мамами, это не принято. Благодаря специальным урокам в школе я знала подробности, но только физиологические.

– Обычное отношение, да. Мы прекрасно знаем обо всех его плюсах. Но приятные моменты становятся особенными, только если ты занимаешься этим со своим любимым человеком. Без этого с… – у меня язык не повернулся сказать это слово при нем. – В общем, он ужасный! И да, мы приличные.

– Чем больше ты хочешь казаться правильным, тем сильнее манят непристойные вещи.

– Я не хочу такой казаться. Я такая и есть, потому что я светлая! И прекрати этот разговор.

– Ты сама его поддерживаешь.

– Все, больше не поддерживаю! – Мое лицо горело. Я коснулась ладонями щек, и мне показалось, что у меня жар, настолько неловко мне было. – Если ты не прекратишь, то я…

То ты что, Аврора?

– То ты что? – озвучил мои мысли темный. – Обидишься и уйдешь домой?

Я не смогла подобрать слова, чтобы ответить остроумно или хотя бы не опозориться еще сильнее. Готова была провалиться сквозь землю, лишь бы больше никогда не обсуждать эту тему с ним.

– Ладно, у меня кое-что для тебя есть.

Вместе с выдохом из меня чуть не вылетело громкое «спасибо». Обстановка в помещении резко изменилась, все напряжение спало. Я почувствовала легкое дуновение ветра, проникающее сюда сквозь разбитые окна. Дышать стало легче. Послышались тихие шаги: темный отошел в сторону, но быстро вернулся. Когда он специально становился чуть более шумным, чтобы я могла на слух хотя бы примерно определять, что он делает, он казался мне человечнее.

– Заинтриговал.

Темный поставил что-то возле моих ног и уселся на стул напротив. Я потянулась вниз и нащупала рюкзак. Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, одним легким движением я закинула рюкзак на колени, даже обняла его. Вчерашний день был таким сумасшедшим, что я даже ни разу не вспомнила о забытых вещах. Первым делом я полезла в крошечный карман, чтобы найти браслет.

– Он на месте, – удовлетворенно прошептала я, пряча его обратно.

– Кто он?

– Браслет, который мне подарили родители. Он очень дорог для меня.

– Обычная побрякушка.

– Из-за этой обычной побрякушки я сижу сейчас здесь с тобой, а не сплю в безопасности дома. Прошлым вечером я потеряла на поляне браслет, не могла уйти без него домой. Потратила много времени на его поиски, не успела вернуться к семье до наступления темноты. Сейчас я на все сто процентов осознаю, какой безответственный поступок совершила.

– Что ты делала на поляне и почему не уследила за временем?

– Я рисовала. Телефон оставила дома, торопилась сбежать как можно дальше от всего, что происходило.

– А что происходило?

В момент, когда он задал этот вопрос, я рылась в рюкзаке и искала там блокнот с рисунками. Неужели я могла где-то его потерять? Замок всегда был закрыт. От волнения я потеряла нить разговора.

– Подожди, пожалуйста. Его нигде нет.

– Наверное, ты про свои рисунки.

Я услышала тихий хруст корешка и шелест страниц.

– Не смей смотреть мои рисунки. Это личное!

Я сама решала, когда, что и кому показывать. Темный, очевидно, не был одним из тех, кому я бы хотела демонстрировать свое творчество.

– Еще прошлой ночью я изучил все твои каракули. Прости, не знал, что для тебя это так интимно.

– Верни. Сейчас же, – я протянула руку.

– Решила, что можешь мне указывать?

– Пожалуйста, верни мой блокнот, – с натянутой улыбкой произнесла я, одновременно сжимая и разжимая пальцы, будто пытаясь что-то схватить.

– Да без проблем, держи.

В моей руке все еще ничего не было. Он издевался надо мной.

– Ты же знаешь, что я ничего не вижу.

– Тогда сбавь обороты.

Темный схватил меня за запястье, потянул немного на себя и вложил блокнот в ладонь. Почувствовав кожаную обложку, я сразу дернула руку на себя и прижала рисунки к груди.

– Расходимся, – неожиданно заявил темный.

Он поднялся со стула, тот отъехал в сторону с противным скрипом. Из-за неприятного звука я съежилась, положила блокнот и фонарик в рюкзак и быстро застегнула замок.

– Уже?

– У меня на эту ночь другие планы. Ты расстроена?

Что за глупости. Я тут же вскочила со своего места, приготовилась к тому, что меня опять будут толкать в спину, и надела на плечи рюкзак.

– Что-то не так?

Темный не ответил. Опять взял меня за запястье, притянул к себе и заставил обхватить свое плечо.

– Так удобнее, – объяснил он, пока я чувствовала, как мои пальцы немеют от ощущения мышц под ними.

Темный нервничал, напрягался, но все же настаивал на том, чтобы я продолжала цепляться за него. Сначала я старалась хватать пальцами только плотную ткань его одежды, держала дистанцию, потому что боялась силы его рук. Он мог прибить меня в любой момент – и мокрого места не осталось бы. Задремавший на время страх внутри меня снова пробудился.

Но после нескольких шагов расстояние между нами сократилось. В итоге я прижалась к нему, и каждый раз, когда спотыкалась, сжимала руки вокруг плеча. Его терпеливость меня поразила: он не ворчал под нос, не цокал, раздражаясь из-за моей неуклюжести.

Чем ближе я к нему подходила, тем сильнее чувствовала этот запах. Мы оба молчали, я не могла отвлечь себя от навязчивых мыслей и моментами выпадала из реальности, натыкаясь на очередной камень.

– Да что с тобой? – не выдержал темный. – Я же сказал: камень, подними ногу.

А мне казалось, что он молчит. Я опустила голову, отвернулась в сторону.

– Это все запах, – с трудом призналась я, делая шаг в сторону.

Мне просто стоит чаще думать о том, с кем я нахожусь рядом.

Он темный, убийца.

Убийца, убийца, убийца, – твердила я самой себе, зачем-то зажмурив глаза и задержав дыхание.

– Тебе плохо?

– Невозможно! – взорвалась я, прижимаясь обратно к нему. – Это как зависимость, надо что-то делать.

– Тебе хорошо, – усмехнулся темный, ответив на свой же вопрос, и повел меня дальше к дому.

Знал бы он, как мне было хорошо. Если бы он вел меня на верную смерть, я бы все равно не отцепилась от него и не попыталась сбежать, и даже такие мысли меня совершенно не пугали.

– Ты точно что-то на себя выливаешь, – уве– ряла я.

– Конечно, у нас в водопроводе бежит необычная вода.

– Врунишка.

– Врать плохо.

Пусть этот путь не заканчивается. Я готова вечно бродить с ним по округе, собирать все камни, ямки и палки носками кроссовок, оставляя на пальцах синяки. Только бы он не сказал, что…

– Мы пришли.

Он слишком резко отодвинул меня от себя, я почувствовала себя униженной. Будто меня раздели и вывели на центральную площадь, чтобы всем показать.

«Смотрите, она только что развлекалась с темным. Нюхала его, словно сумасшедшая», – слышались голоса в голове. Меня начало трясти. Что я творю?

– У нас проблема: я не смогу залезть в окно.

– Ошибаешься, проблема не у нас, а у тебя. Ты стоишь напротив своего окна, удачи.

Мне показалось, что темный начал уходить.

– Прошу, помоги мне.

Я беспомощно вытянула руки, провела ими в пустоте. Дрожь усилилась, беспомощность добивала меня окончательно.

Этой ночью я и так достаточно сильно опозорилась. Дала клятву второй раз, показала темному свои слабости, наговорила лишнего и по глупости или наивности позволила себе забыть о действительности, о том, что в итоге я просто игрушка, которая может рано или поздно наскучить. Темный просто хочет поговорить, утолить любопытство, но это не меняет его сути и не делает его лучше, чем он есть на самом деле.

Он все еще остается тем монстром, который напугал меня в детстве.

Не было смысла оправдывать себя, как и не было смысла искать логику в поступках темного. Он не стремился заботиться о своей жертве, а любая доброта с его стороны мне только чудилась. Вполне в его духе бросить меня посреди улицы одну. Помочь себе могла только я сама.

Первым делом я подошла к дому и постаралась дотянуться до подоконника. Попытка подтянуть все тело вверх на одних только пальцах провалилась, как я и ожидала. Я никогда не была сильной, и сейчас трясущиеся руки не совершили подвиг. Через окно попасть домой было невозможно.

Тогда я решила достать из рюкзака фонарь и ключи от квартиры. Иного выхода не было: я сама попадусь в ловушку, дам себя поймать и расскажу все близким. Неважно, что со мной сделают. Главное – сказать семье, чтобы они скорее покинули квартиру.

Я сделала только один шаг вперед и тут же застыла, шевелить ногами стало слишком трудно. Икры свело, на лодыжки будто нацепили утяжелители.

Ты не сделаешь этого.

– Жалкое зрелище.

Я подпрыгнула на месте и развернулась на звук.

– Ты так выдашь наш с тобой секрет.

– Ты не ушел? – искренне удивилась я. От испуга у меня заколотилось сердце.

– Как слышишь. Приступим?

Глава 9

– Как мы это сделаем? – поинтересовалась я, когда боль в груди стала не такой заметной.

– Развернись и упрись руками в стену.

Какие бы идеи ни родились в его голове, мне стоило просто слушаться. Действовала я торопливо: нащупала язычок молнии, открыла рюкзак и сунула в него фонарик с ключами. Раздался тихий звон и шелест травы.

– Я обронила ключи?

– Давай бегом.

Что ж, об этом я узнаю позже. Сейчас было важно не бесить темного, иначе он действительно бросит меня здесь одну. Вернув рюкзак за спину, я развернулась и вытянула руки к стене, как и сказал мой новоиспеченный командир.

– А теперь раздвинь ноги.

– Что? – я попыталась развернуться обратно, но грубые руки крепко держали меня за плечи.

– Ноги раздвинь, пока я прошу по-хорошему, – спокойно проговорил он возле моего уха.

Прежде чем выйти сегодня ночью на улицу, я успокаивала себя тем, что он меня не убьет. Но тогда я не задумалась о том, что могу быть изнасилована под окнами собственной спальни. К горлу подступал ком, меня вот-вот могло стошнить.

– Я не буду этого делать! Нет!

Ноги инстинктивно сжались. Одно дело – боль. Да, я плохо ее переносила, но она все равно проходила. Другое дело – унижение, которое будет преследовать меня вечно, если это чудовище коснется меня. Я всегда буду это помнить, а кожа сохранит мерзкие прикосновения и грязь, которую уже ничем невозможно будет отмыть.

– Прошу, не делай этого. Умоляю, – я хлюпала носом, понимая, что не буду услышана.

Я думала, что он остался, чтобы помочь. На секунду поверила, что все-таки зря ругала его в мыслях за то, что он не собирается защищать меня. Это смешно звучало, но я хотела верить в то, что он будет оберегать меня от других проблем ради собственной выгоды. Так у меня появится больше времени на нормальную жизнь днем, а у него – на то, чтобы мучить меня ночью.

Все же он решил прямо сейчас сломать меня, чтобы дни до конца бесконечной сделки стали настоящим адом. И самое отвратительное, что я стояла с мокрыми от слез глазами, вся сжавшаяся, в полном ужасе от происходящего, но готовая сделать все, что он попросит, из-за идиотского запаха! Темный стоял рядом, я вновь принюхивалась, кое-как держала себя в руках. Мне было противно от самой себя.

– Ты поклялась, что будешь слушаться меня.

Он прав. Ненавистная клятва настолько сильно влияла на меня, что я представляла, как кто-то держит меня за волосы на затылке, иногда спускается чуть ниже, к шее, и постоянно что-то шепчет на ухо. Было ощущение, что я себе не принадлежала.

– Только не это, – скулила я, впиваясь пальцами в кирпич.

Тут я почувствовала, как руки темного прикоснулись к моим ногам чуть выше колен. Я еще сильнее сжала их, но настойчивые пальцы уже добрались до внутренней стороны бедра и ущипнули меня. Ладони с силой стали раздвигать мои ноги, а легкий пинок по кроссовкам помог быстрее закончить процесс.

– Перестань!

Ты сможешь это пережить, Аврора. Он не сломает тебя, не унизит, – повторяла я себе, ожидая дальнейших действий.

– Нет слов, – прошипел он, после чего я поняла, что больше не чувствую землю под ногами. Руки сначала беспомощно болтались в воздухе в попытке найти опору и сохранить равновесие. В конце концов, они вцепились в голову, спрятанную под капюшоном.

Какое-то время я молчала и старательно вытирала слезы с лица, ждала, когда сердцебиение чуть замедлится и станет легче дышать.

– Так ты просто хотел посадить меня на плечи и поднять?

Я все еще держала руки на его голове, не знала, куда их деть. Мышцы на ногах свело не только из-за его ладоней, держащих меня за икры, но и из-за страха случайно пнуть темного. Спину я вытянула и напрягла, чтобы не завалиться назад, хотя стояли мы вполне устойчиво: темный был сильным и мог выдержать кого-то потяжелее меня.

– Нет, просто я, перед тем как изнасиловать, всегда катаю девушек на плечах.

– Прости, я не подумала.

– Я уже заметил, что тебе это в принципе не свойственно.

И зачем я начала извиняться? Мне показалось, что я его оскорбила своим поведением, но какое мне до этого дело? Его фразы пропитаны сарказмом, вряд ли я смогла ранить его темное сердечко.

– Ты мог нормально сказать, что собираешься делать, а не просить меня раздвинуть ноги.

– Мне было интересно, какая мысль посетит твою глупую голову в первую очередь.

– Ты обиделся?

– Аккуратно вытяни руки вперед, – проигнорировал он мой вопрос.

Мне показалось, что теперь он действительно разочарован: голос стал слишком грустным, приглушенным, речь немного торопливой. Я постаралась не анализировать это, переключила свое внимание с того, как он говорит, на то, что он говорит. Доверилась ему и стала следовать указаниям.

– Чувствуешь окно?

– Почти, – кончики пальцев коснулись стекла, тогда темный сделал аккуратный шаг вперед, одну ладонь подняв к бедру и ухватив меня крепче. – Теперь чувствую.

– Тихонько надави на него, чтобы оно не стукнулось о стену.

Я приложила минимум сил, окно легко поддалось мне: услышала, как оно тихо открылось, цепляя шторы.

– Теперь ползи.

Он сделал еще один маленький шаг вперед, из-за чего мои колени сильнее уперлись в стену.

– Ты уверен, что у меня получится? – забеспокоилась я.

– Из нас двоих вижу все именно я. Тебе придется меня слушать и мне доверять.

– Хорошо.

Я немного подняла колено и услышала звук металла: отлив окна зашумел, когда я попыталась опереться на него.

– Аккуратно.

Темный начал придерживать мои ноги, помогал мне залезть в окно тихо, чтобы никто ничего не услышал. Я карабкалась нелепо, мне мешали рюкзак и слепота, но благодаря слаженной работе все прошло достаточно быстро и легко. Как только кроссовки коснулись пола моей спальни, я прислушалась. В доме было тихо.

Я развернулась обратно к окну и даже выглянула на улицу.

– Спасибо за помощь, – сказала я, надеясь, что темный все еще стоял здесь.

– Не за что, – без энтузиазма ответил он.

– Неловко просить, но все же… Ты не мог бы дать мне ключи от квартиры? Я их уронила, думаю, ты видел.

– Поищи в своих трусах. Я ведь только и думал о том, как бы засунуть руку в них.

В меня будто кинули снежком, настолько холодным и резким был его тон. Даже стало совестно, что я устроила этот спектакль минуту назад.

– Мне жаль, что я сразу подумала о худшем, но…

«Но» было лишним. Любые извинения, после которых человек пытается оправдать себя, звучат нелепо.

– Мне не стоило так плохо думать о тебе.

В ответ тишина. Вероятно, он уже ушел. Да и перед кем я вообще собралась извиняться? Перед собственным ночным кошмаром? Это ему стоит просить прощения за все, что он сделал и может сделать в будущем. Нет ничего постыдного в том, что я, мягко говоря, плохого мнения о нем. Вполне естественные мысли.

Но я почему-то все равно злилась на себя. И на него, конечно, за то, что он задел струнки моей совести, которые до сих пор звенели в мыслях.

Аккуратно закрыв окно и спрятав его за плотными шторами, я нащупала ночник и включила его. Мягкий свет залил комнату, я наконец могла видеть. Первым делом сняла кроссовки, спрятала их под кроватью, затем стянула одежду и бросила одним огромным комком на полку в шкафу. От переизбытка эмоций спать не хотелось, я решила разобрать сумку. Открыла рюкзак и сразу же увидела связку ключей с прилипшей к ней травинкой. Все-таки он ее поднял.

Разбирать вещи тут же перехотелось.

Рюкзак полетел под кровать к кроссовкам, а я легла под одеяло и выключила свет. Что, если я тоже попробую побыть исследователем? Буду изучать темного, получать новую информацию о своей противоположности. Он меня не обидит, по крайней мере, пока не узнает все, что ему надо. Я бы тоже могла стать внимательнее к нему, прекратить огрызаться, постараться спрятать от него свой страх, отвращение. Вдруг мне удастся обнаружить слабое место темного? Я уверена, что оно есть у всех.

Это казалось разумной идеей. Лучше подыгрывать ему, чем нарываться на злость. Буду тянуть время, спасать себя и оберегать семью.

Самое главное – побороть собственную клятву, чтобы однажды воспользоваться слабостью темного и прекратить наши ночные встречи. Это первоочередная задача.

– Аврора, милая, вставай.

Спала я очень плохо до самого рассвета, поэтому прекрасно слышала, как мама заходила в мою комнату и приближалась к кровати. Для вида я спрятала лицо под одеяло и потянулась.

– Мам, ну дай еще поспать. Я устала.

– Я согласна, что тебе не помешает выспаться, но и с друзьями тоже стоит поговорить.

Точно, друзья. Я взяла с прикроватной тумбы телефон и обреченно выдохнула: устройство было разряжено, пришлось ставить на зарядку и ждать, когда оно включится.

– Они сильно переживали?

– А ты как думаешь? – Мама села на кровать. – Ты пропала сразу после церемонии. Потом эта ужасная ночь, – она погладила меня по ноге. – Папа попросил Джой передать остальным, что ты в порядке и находишься дома. Он сказал, что ты рано уснула вчера и выйдешь на связь, как только проснешься.

Пока мама говорила, я присматривалась к ней. Она до сих пор была обеспокоена произошедшим. Для всей семьи это был ад, я прекрасно все понимала. Мне было стыдно перед каждым, кто переживал за меня, но больше волновало то, что мама ни слова не сказала о потере сознания.

– А ты как? – перебила ее я.

– У меня все хорошо. Главное, что ты в безопасности. А что насчет тебя?

Она решила делать вид, что ничего не было. Ее лицо выглядело свежим и отдохнувшим, возможно, переживать не стоило.

– Уже в порядке.

Я скинула с себя одеяло, села на край рядом с мамой. Экран телефона загорелся: пришло новое уведомление.

– Точно! – воскликнула я, разблокировав смартфон. – Пришло напоминание, что у Джой завтра свадьба.

Никогда и ни за что я бы не забыла об этом. Две ночи, проведенные вне дома, заставили меня забыть обо всех важных событиях. Я могла думать только о темном.

– Тогда тебе тем более пора вставать. Как спалось?

– Хорошо, – комнату моментально заполнил мой громкий кашель. – На самом деле я почти не спала, – призналась я.

– Тебя что-то беспокоило?

– Приснился кошмар.

Еще меня беспокоил темный, но того количества правды, сказанного мной, было достаточно, чтобы мама понимающе кивнула и поцеловала меня в макушку.

– Все придет в норму. Мы справимся, – прошептала она. – Если тебе захочется поговорить…

– Только не сейчас, – запротестовала я.

– Как скажешь.

Я надеялась, что больше эта тема подниматься не будет. Скрывать все от семьи и так тяжело, а если еще придется учиться врать ради клятвы, я точно с ума сойду.

– Значит, все мои друзья в курсе?

– Да, конечно. Они очень переживали. Мама Волкера уже успела написать мне, твой друг ждет от тебя звонка.

– Хорошо, я обязательно позвоню.

– После звонка прими душ и иди завтракать, я приготовлю для тебя твою любимую кашу и бутерброды с вареньем, – мама встала, подошла к двери и перед самым выходом добавила: – У тебя весь пол возле кровати в песке, придется убраться, прежде чем ты пойдешь к подругам.

Когда дверь щелкнула, я подбежала к ней и заперлась. На белом полу действительно были видны следы грязи. Я упала на колени возле кровати и стала смахивать крошки под нее, одновременно доставая спрятанные там обувь и рюкзак. В следующий раз придется быть осторожнее.

Прежде чем позвонить Волкеру, я убралась в шкафу, разобрала рюкзак, спрятала его вместе с кроссовками на нижней полке за коробками. Я не знала, обратил ли кто-то внимание на то, что я вчера вернулась домой без него, а лишних вопросов мне хотелось избежать. Браслет, подаренный родителями, я надела на руку. Не зря же из-за него мне пришлось ночевать в кустах.

Когда следы были заметены, я принялась разгребать уведомления в телефоне. Несколько сообщений с поздравлениями, десятки звонков от друзей и родителей. В социальной сети пришла заявка в друзья от Дэйва. Как мило, он сделал такой серьезный первый шаг.

Прежде чем кто-то заметил слово «онлайн» возле моей аватарки, я решила позвонить Волкеру – другу детства.

В светлом мире девочки и мальчики учились в разных школах и по разным программам, из-за этого чаще всего девочки дружили только с девочками, а мальчики с мальчиками. Мы редко пересекались с противоположным полом. Во время прогулок на детских площадках, а потом, при взрослении, в общественных местах нам было уже неловко заводить знакомства. Между нами всегда была стена, которая рушилась в день совершеннолетия на церемонии выбора жениха.

Исключения случались, как у меня с Волкером. Наши родители дружили много лет, поэтому мы часто ходили друг к другу в гости с самого детства. Я бы не сказала, что мы много общались, все-таки нельзя было пренебрегать сохранением дистанции. Несмотря на это, между нами существовала негласная договоренность: всегда поддерживать друг друга. С ним было комфортно, спокойно, надежно. Нам не нужно было всегда быть на связи, чтобы знать, что мы есть друг у друга. Я представила его Джой и Амелии, затем он познакомил нас всех с Нейтом – своим близким другом. Так образовалась наша компания.

– Аврора! – воскликнул он, как только я набрала его номер.

– Спокойно.

– Ты как?

– Раз я звоню тебе, значит, жива.

– Как самочувствие?

– Все хорошо! Перестань паниковать и атаковать меня вопросами, – посмеялась я.

– Прости, – друг сделал паузу, успокоился. – Я переживал.

– Знаю, я не хотела вас пугать.

– Тебе стоит как можно скорее позвонить девочкам.

– Хотела сначала поговорить с тобой. Если даже ты так взволнован, боюсь представить, что устроит Джой.

– Она тебе этого не простит, – Волкер окончательно расслабился и тоже стал подшучивать.

– Но ты меня защитишь.

– Конечно, как всегда.

Если бы он только знал, что эмоции Джой – меньшая из моих проблем.

– А ты как? Что нового?

– Пока что в поисках работы. Скоро двадцать, надо начинать зарабатывать деньги, чтобы обеспечивать семью.

– Совсем взрослый мальчик.

– Не такой взрослый, как ты. Как церемония? Понравился жених?

– Симпатичный, но какой-то хмурый.

– Приведешь его завтра на свадьбу Джой? Или с ним мы тоже познакомимся уже на вашем торжестве, как было с Гейлом?

Не хотелось мне звать его куда-то так скоро, но вряд ли у него были уважительные причины пропустить важное для меня событие. Дэйв теперь мой жених, все мероприятия я обязана посещать в его сопровождении.

– Скорее всего, да.

Телефон завибрировал. Я посмотрела на экран и увидела входящий звонок.

– Джой звонит по второй линии, – сказала я Волкеру.

– Крепись.

– Спасибо, за сочувствие, – едко ответила я.

– Мы рады, что с тобой все хорошо.

– До завтра, – неловко сказала я. Мой лимит слов, касающихся последних событий, был исчерпан.

– До завтра.

Наш разговор оборвался, но ответить на звонок Джой я не успела. На экране высветилось сообщение: «Я жду тебя у себя!»

Ну конечно…

Я начала истерически смеяться.

Из моей головы вылетела не только дата свадьбы подруги. Я совсем забыла о важной традиции светлого мира: в ночь перед свадьбой близкие подруги невесты приходят к ней домой и проводят время вместе, а рано утром собираются на свадьбу. Мы с Амелией должны были стать опорой и поддержкой Джой в этот важный день. Тем более наше солнышко настолько плохо знала жениха, что, скорее всего, до сих пор была в ужасе.

Важность этой традиции и проведенного вместе времени нельзя было недооценить. Но мне предстояло любыми способами сбежать от подруг, от привычной жизни, от того, что для меня так ценно, к темному.