Текст книги "50 оттенков медитации"

Как не свихнуться на Випассане

Маша порекомендовала мне курс Випассаны для духовного роста, и я решила попробовать. Я хотела научиться проводить медитации лучше и записывать их. По её словам, Випассана – это основа всех медитаций, и поэтому я, найдя такое в России, сразу же подала заявку.

Перед приездом прочитала отзывы в социальных сетях. Они были противоречивыми: одни говорили о положительных изменениях в жизни и многочисленных инсайтах, другие жаловались на травмы, но их критика была быстро заметена. Я решила проверить сама и отправилась в закрытый детский пионерский лагерь под Екатеринбургом, на территории которого проходила практика.

В течение десяти дней мы соблюдали обет молчания. Нам было запрещено разговаривать, смотреть друг другу в глаза и иметь физический контакт. Мы проводили по 10—11 часов в день в медитации и слушали лекции вечером. Во время медитации нельзя было двигаться в течение часа или дольше.

Я чувствовала себя физически совершенно не подготовленной к этому, и мне было очень тяжело.

На вторые сутки начали болеть плечи и шея, но это были цветочки по сравнению с тем, что произошло на третьи. Тогда начала болеть поясница и стали отниматься ноги из-за межпозвоночной грыжи, про которую я не рассказала, потому что не думала, что это важно. Легла в постель и ощутила дикую физическую боль – и ноги онемели. Лекарственные средства были запрещены. На лекциях нам говорили, что это нормально, это проходит, и внушали, что физическая боль – это очищение.

В комнате нас жило четверо, и все новички. Однажды моя соседка по комнате билась в истерике в кровати. Мы понимали, что у неё сильные душевные страдания, но правилами было запрещено к ней подходить. На четвёртые сутки я почувствовала, что сама с трудом держусь. Это ощущение было очень явным.

Во время перерывов нам разрешали гулять по территории лагеря. Она была огромной и очень красивой, но нам выделили лишь маленький участок перед входом в корпус, где мы жили. Это было сделано для того, чтобы во время отдыха и прогулок мы всегда были на виду. Таким образом, никто не мог уйти незамеченным.

Каждый день, в перерывах, я сидела под одним деревом и разговаривала с паучком, который спускался ко мне на паутинке. Можно так было или нет, я не знаю, но это помогало мне восстановить свою психику.

Однажды всплыла непроработанная травматическая ситуация, вызывавшая душевную боль. Я не знала, как справиться с этим, и несколько дней боролась с желанием уйти и спрятаться. Я понимала, что нужно проработать эту боль с помощью специалистов, но такой возможности не было. Я оставалась одна с собой и справлялась как могла.

Запомнилось, как во время практики одна молодая девушка начала истерически смеяться, затем биться о пол и выкрикивать непонятные слова. Ее вывели из зала, и мы больше её не видели. Мы не знали, что произошло, так как нам было запрещено разговаривать. Позже, когда нам разрешили говорить, я спросила кураторов, что с ней случилось. Они сказали, что ей стало плохо и ей пришлось покинуть лагерь. И это был далеко не единственный случай.

В самом начале Випассаны, после целого дня медитации, начались лекции. Я, с критическим мышлением, услышала в них тонкую вербовку в буддизм. Хотя говорилось, что Випассана не связана с религией, я заметила, что многие «старые студенты» Випассаны подчиняются буддистским обычаям. Постепенно новички стали делать то же самое, и это вызвало у меня много вопросов. Сама я в первый же день лекций дала установку своему сознанию: принимать из лекций только ту информацию, которая мне откликается и не имеет отношения к религиозной основе.

Курс принёс мне много осознаний, но был очень тяжёлым физически и психологически. Возвращаясь в реальный мир, я не могла понять, что происходит. Благо, у меня было время в поезде, чтобы переосмыслить происходящее.

Через несколько лет я решила попробовать снова и поехать второй раз. У меня уже был большой опыт в медитациях и экспертность в психологии. Я хотела использовать свой предыдущий опыт и знания, чтобы ещё глубже погрузиться в медитацию. Однако и в этот раз у меня возникли проблемы.

Внезапно начали проявляться травмы, о которых я даже не подозревала.

На второй день моего пребывания на курсе у меня началась рвота. Я поняла, что это связано с психосоматикой и решила продолжить наблюдать за происходящим. Мой мозг отказывался воспринимать лекции, я стала сомневаться в целях и принципах Випассаны.

На вторые сутки у меня начались сильные физические боли, и я поняла, что мозг саботирует мою практику. Я решила прекратить участие в курсе и вернуться к своим обычным практикам медитации, и к концу третьих суток уехала. (По секрету расскажу, что я бы и в первый раз так же быстро уехала, если бы могла – но на обратный поезд не было билетов).

Это был мой второй опыт участия в курсе Випассаны, и я поняла, что эта практика была создана скорее для бедных индусов, чтобы управлять и манипулировать ими. После этого опыта я начала глубже изучать эту тему и нашла исследование учёного из Калифорнийского университета, которое говорит о том, что после Випассаны некоторые люди попадают в психиатрическую больницу. Эти исследования уже распространяются на англоязычном пространстве и, возможно, дойдут и до нас в Россию. Поэтому я считаю, что перед участием в курсе Випассаны необходима подготовка. Статистика показывает, что 30% учеников покидают курс. Это не о слабости людей, а о насилии над собой и своей психикой.

Випассана – один из самых древних методов медитации в Индии. По легенде, её разработал Будда более 2500 лет назад. Сегодня в западном мире распространена Випассана по Гоенка. С. Н. Гоенка начал обучать этой медитации в 1969 году и так стал самым известным учеником У Ба Кхина. Гоенка создал международную сеть центров преподавания Випассаны с центром в Дхаммагири (Индия). Филиалы находятся в разных уголках мира. Я проходила именно эту Випассану.

Приведу цитату из правил проведения Випассаны по С. Н. Гоенка в России: «Согласно традиции чистой Випассаны, курсы проходят исключительно на основе пожертвований. Пожертвования принимаются только от старых студентов, то есть тех, кто закончил по крайней мере один десятидневный курс с С. Н. Гоенкой или одним из его помощников. Те, кто проходят курс впервые, могут сдать пожертвования в конце курса или в любое время после него.

Таким образом, курс поддерживается финансами тех, кто испытал на себе преимущества практики. Студенты, желающие поделиться этим с другими, могут делать пожертвования в соответствии со своим достатком. Подобные пожертвования – единственное средство финансирования курсов в данной традиции во всём мире. Эти курсы существуют не за счёт каких-либо крупных фондов или богатых спонсоров. Преподаватели и организаторы не имеют никаких финансовых выгод от своей работы. Таким образом, при распространении Випассаны обеспечена чистота намерений, свободная от любых видов коммерциализации, духа наживы».

Сегодня на Западе, в том числе и в России, появилось множество учителей, которые проводят Випассану платно. Я лично не была на данных курсах, но знакома с несколькими людьми, которые проходили эту практику так, и у них совершенно другие впечатления, потому что на платных курсах другие условия.

В Индии изначально студенты Випассаны медитировали в отдельных кельях и учитель приходил к ним в келью, еду им приносили. И это важный момент. Я проходила курс, на котором было сто пятьдесят человек, и все сто пятьдесят человек медитировали в одном зале. Слева, справа, впереди и сзади тебя сидят люди на расстоянии нескольких сантиметров. На каждого человека отводилось меньше одного квадратного метра…

Медитация подразумевает полное доверие, открытие сердца, беззащитность, а соответственно – это уязвимость. Я очень чувствительный человек, и соответственно, находясь с «распахнутым сердцем» без каких-либо эмоциональных защит, считывала эмоции и энергетику всех, кто находился в зале. И, естественно, моя лично психика была не готова переработать истории ещё сотни человек. Именно по этой причине в Индии медитируют в отдельных кельях.

Те, кто проходил Випассану платно, так же отмечали, что они жили в отдельных комнатах и медитировали либо в своих комнатах, либо на открытом воздухе на расстоянии друг от друга. И условия таких лагерей гораздо лучше, чем тех, которые проводятся на пожертвования.

И мы забываем о том, что Випассана и медитации к нам пришли с Востока. Можно сказать, что опыт медитаций заложен много веков у них в крови. Они рождены в культуре, в которой медитации – часть жизни, часть их культуры. И для нас, европейцев, может быть опасно без подготовки вот такое резкое погружение в классическую практику Випассаны.

Хотя она может дать некоторые полезные инсайты и помочь проработать некоторые вещи, это происходит через боль и даже насилие над собой. И я лично, несмотря на всё происходящее со мной, тоже получила инсайты и проработала один очень болезненный для меня момент. Однако спустя время я осознала, что можно проработать эти вещи более заботливо и бережно к себе.

На крючке

Вернусь к рассказу о Марии. Я продолжаю обучаться на её курсах. Как я упоминала выше, я уже перестала засыпать в медитациях, – и не пропускала ни одной, что проводила Мария.

Я всё ещё мечтаю быть психологом, однако не представляю, как исполнить свою мечту. Мне уже тридцать восемь лет, у меня нет психологического образования, хотя я самостоятельно изучаю книги по психологии всю свою сознательную жизнь. Поступать в университет и полностью менять специализацию страшно, стыдно. А что подумают сокурсники – ведь в университетах все молодые? Как сказать родным? Начнут крутить пальцем у виска и думать, что совсем рехнулась после рождения третьего ребёнка.

Я всё больше интересуюсь работой мозга и подсознания. Изучаю научные статьи. Тема психологии, мышления, нейропластичности мозга поглотила меня всю. А моя онлайн-школа доставляла всё меньше удовольствия, хотя и приносила деньги.

Изучая работу подсознания, встретила фразу о фокусе внимания: «Где внимание, там энергия, где энергия, там результат», – что заставляет меня задуматься: где фокус моего внимания? И я понимаю, что у меня расфокусировка. Я пытаюсь усидеть на двух стульях. Я не психолог и не маркетолог, школа не растёт и не развивается.

Набираюсь смелости и одним днём принимаю решение закрыть свою онлайн-школу. Словно гора с плеч! Лёгкость, радость, надежды, мечты.

Опять будто какая-то магия. Всё складывается в мою пользу. Появляются новые люди, которые помогают мне, направляют меня, поддерживают. Я уже не боюсь говорить мужу и родным, что иду в новое. И я ищу университет, где могу пройти профпереподготовку. Оказалось, что сейчас всё можно изучать онлайн, а экзамены и курсовые сдавать дистанционно. И не одна я в таком позднем возрасте меняю профессию. Заканчиваю университет по профпереподготовке на психолога-консультанта, беру первых клиентов, и они получают результаты. Моей радости нет предела. Я психолог! Мечта юности сбылась.

Общаясь с коллегами-психологами, понимаю, что большинство очень скептически относится к медитациям. Да и я сама на тот момент как-то перестала их делать. Я решила больше не покупать курсы Марии и пошла своим путём.

Но буквально через месяц после того, как я перестала учиться у неё, у меня начались физические недомогания и появилась беспричинная тревога. Шли дни, а мне становилось всё хуже. Физически я себя чувствовала как разбитое корыто. Я забросила фитнес, потому что у меня просто не было на него сил. Меня, как сейчас принято говорить, просто накрывало».

Появились странные навязчивые мысли, что я ничтожество – какой из меня психолог? Моё физическое и психическое состояние ухудшалось. Хотя все анализы были в норме. Но тревога нарастала, а сил становилось всё меньше. Я могла проспать 12—13 часов и не чувствовала себя бодрой даже после столь длительного сна. Потеряла вкус к жизни. Меня ничего не радовало. Куда-то подевались все мечты и желания.

И мне опять иногда казалось, что я схожу с ума. Совсем как на Випассане. Значит, мой рассудок в порядке. Хоть что-то радостное… Отношения с мужем стали портиться. Мы стали часто ругаться на ровном месте. Я стала раздражительной и срывалась по каждому поводу на детей и супруга. Я и раньше была не слишком сдержанной, но сейчас понимала, что это уже перебор. Однако мне не удавалось себя контролировать.

С деньгами тоже были проблемы. Муж пахал на трёх работах, но денег хватало лишь на самое необходимое. Жили, как и многие, от зарплаты до зарплаты. В старенькой двушке с облезлыми обоями, которые меня бесили. Ездили на старой машине, и ничто не предвещало лучшей жизни, о которой я мечтала. В таком состоянии я не могла брать клиентов, и поэтому с моей стороны никаких доходов не было. Это угнетало ещё больше.

Я решила вернуться к обучениям у Марии, ведь благодаря им у меня раньше налаживалась жизнь. Оплатила участие в её клубе. Принялась опять делать её медитации. И буквально через неделю улучшилось моё самочувствие, прошло чувство тревоги, я улыбалась и продолжала «визуализировать жизнь своей мечты» в её практиках.

Начала опять принимать как психолог, и появился небольшой доход от консультаций. Но в какой-то момент задалась вопросом: почему, когда я перестала делать эти медитации, у меня всё рухнуло – ухудшилось физическое и психическое здоровье, испортились отношения с мужем, перестали приходить деньги в семью? А когда вернулась, всё волшебным образом наладилось…

Через пару месяцев я снова ушла из клуба Марии. И всё повторилось. Через неделю почувствовала недомогание, а чувство тревоги и ощущение, что в моей жизни всё плохо, вернулось. На этот раз я решила обратиться к психологу. Мне порекомендовали центр Веры Леонтьевны Савеличевой и её авторский метод интегративно-ресурсной психотерапии. Коллега провела со мной буквально одну консультацию и вытащила из меня целую кучу непроработанных травм.

После этого моё здоровье и самочувствие стабилизировалось. Я чувствовала себя нормально, пропала лёгкая эйфория, которая всегда сопутствовала практикам Маши. Я отследила, что эта эйфория была будто не моей, а навязанной кем-то. В её клубе я не осознавала этого – мне казалось, так и должно быть. Я не могу передать словами эти эмоции, но это было словно убегание от реальности. В то время в моей жизни были проблемы, но я чувствовала себя так, будто бы всё в порядке. Я не просто смотрела в будущее и мечтала о нём – я жила будущим, не признавая правду о настоящем. Обучаясь у Марии, я будто бы надевала розовые очки и смотрела на мир сквозь них – казалось, что всё и так хорошо. Позже я поняла, что это иллюзия, которая не приводит к результатам.

Но с опытом и временем я пришла к другому состоянию. Теперь я чётко вижу точку А, признаю её и на клеточном уровне уверена, что происходящее сейчас необходимо для моего роста и квантового скачка. Я пройду через это. С помощью различных техник и медитаций я развивала своё мышление и осознанность. Я поняла, что для достижения реального успеха в деньгах, отношениях, карьере и бизнесе важно находиться в состоянии внутренней гармонии и умиротворения. Это дарит подлинную уверенность, – на клеточном уровне, – что всё идёт так, как нужно, и что ты можешь управлять своей жизнью, – в то же время признавая свою настоящую ситуацию.

Иногда я всё-таки попадаю в кризисные точки и сталкиваюсь с проблемами во всех сферах жизни. Но не убегаю от этих ситуаций, а честно признаю, что у меня сейчас полная задница. Я признаю, что нахожусь в этой точке, и смотрю на неё честно. Внутри меня ощущается истинное чувство гармонии, умиротворения и уверенности. Я осознаю, что в данный момент это возможность для моего роста и переосмысления. Это дно, от которого я буду отталкиваться, чтобы сделать рывок и выйти на новый уровень развития во всех значимых сферах жизни.

Не помню точно в какой момент, все эти события переплелись в единое целое, я знакомлюсь с Эдгардом Зайцевым, его медитативными кейсами, прохожу его вебинары и тренинги, приглядываюсь.

Проверка на прочность

Я задумалась: а так ли безвредны медитации? Может, от них есть какие-то побочные эффекты? Я стала изучать этот вопрос, и везде были исследования только с позитивными результатами. Коллеги, которые применяли медитации, тоже в один голос твердили, что это чуть ли не единственный безопасный инструмент в их практике.

Но у меня было чувство, что всё не так просто, как кажется. К тому же я уже сталкивалась с другой информацией, и решила углубиться в изучение этой темы.

Тем временем я прошла программу Веры Леонтьевны по интегративно-ресурсной психотерапии и стала применять этот метод так же на своих клиентах. Результаты и положительные отзывы меня радовали. В этом методе тоже использовалась медитация, но для каждого индивидуальная, и только после длительной беседы и только при личном сопровождении психолога. Это заставило меня сделать определённые выводы. Я стала всё больше понимать, как работает мозг, психика.

Начался ковид и прошла первая волна пандемии. Ко мне начали обращаться женщины с паническими атаками, депрессиями, страхами и подавленным состоянием. С некоторыми я работала, но большинству отказывала, потому что моих знаний и опыта было недостаточно для работы с депрессиями и тревожными расстройствами. На тот момент я перелопатила более сотни статей про то, как создавать медитации, и всё, что я могла, – давать людям практики по работе со страхами, ресурсные медитации.

Я проводила их в открытом доступе в своих соцсетях. Женщины чувствовали себя увереннее, страх у них уменьшался, проходили панические атаки. Женщины отмечали, что становились более уравновешенными, что транслировали это в своих семьях – и в семьях восстанавливались отношения, которые изначально были нарушены паникой и условиями замкнутого пространства.

Однако мне хотелось повысить уровень своих профессиональных навыков и помогать большему количеству людей с более серьёзными проблемами в психике. Но я понимала, что профпереподготовки и тех знаний, которые я добывала сама, не хватало. Я знала, что в решении многих проблем своих клиентов я некомпетентна – и просто отказывала им в консультировании.

Я обратилась к Эдгарду Зайцеву и попросила его взять меня в ученицы, а он порекомендовал мне поступить в медакадемию на клинического психолога и дал контакты, как связаться с ними для поступления. «Где я и где медакадемия?» – была моя первая мысль. Но я осознала, что это просто страх. Работать со страхом я уже научилась. Поехала в Москву и поступила в «Центральную государственную медицинскую академию» Управлении делами Президента Российской Федерации на клинического психолога.

Обучение очное, нужно было год жить в Москве. Однако из-за пандемии количество абитуриентов в аудитории было ограничено, и мне разрешили уехать домой. Все лекции, проводившиеся очно, записывались на диктофон и отправлялись ученикам, которые не могли присутствовать офлайн. Курсовые и экзамены сдавали дистанционно.

Я защитила ВКР (выпускную квалификационную работу) на тему «Психологические аспекты жестокого обращения и насилия в отношении ребёнка в семье» и получила диплом с отличием.

Знания, которые я получала в академии, тут же применяла на практике. Наблюдала, какие техники и методики работают лучше всего и дают более быстрый и стабильный результат. Самые действенные оставляла, а то, что не работало, прекращала использовать. Под каждого клиента подбирала индивидуально инструменты психотерапии.

Параллельно продолжаю вести медитации в открытом доступе. Создала свой клуб для женщин по работе с мышлением, в котором за два года побывало более пятисот участниц. Он функционирует и сейчас. Это группа поддержки для женщин, которые хотят увеличить свой ежемесячный доход и работая без выгорания, с лёгкостью и удовольствием.

Постоянно читаю много научных статей, исследований – как российских учёных, так и зарубежных. Изучаю работу подсознания, ЦНС, нейропластичность мозга. Всё глубже понимаю, как работают медитации и как через них можно управлять своим состоянием, – а состояние влияет на мышление. Благодаря изменению мышления человек начинает делать либо другие действия, либо с другим посылом – и получает новые результаты.

Уже подходила к концу вторая волна пандемии, и я осознала, что в моей семье никто не болел коронавирусом. Я догадывалась, что это влияние моих ежедневных практик. Мой муж – врач, и он пять раз контактировал с больными ковидом. Это только подтверждённые случаи. Но, уверена, были и контакты, о которых просто не знали. И никто из нас не заболел.

За время пандемии, на удивление для всех, выросли мои доходы. Стоимость моих услуг была минимальной, но число клиентов было большим. Я много времени посвящала работе с клиентами. Мне это нравилось и не доставляло никаких неудобств ни мне самой, ни моей семье.

Так что период пандемии мы прошли легко. Клиенты, которые ко мне обращались, тоже научились работать со своими состояниями. Даже если в их жизни и семьях начинался кризис, они проходили его по касательной.

Однажды я узнала, что у одной из моих учениц ковидом заболел муж. Он в очень тяжёлом состоянии лежал в московской реанимации. Они жили в другом городе. Муж поехал в командировку в Москву и там заразился. Она с маленькой дочкой находилась за две тысячи километров от Москвы. Врачи говорили, что шансов практически нет.

Я собрала в онлайне группу моих учениц с просьбой помочь. Под моим руководством мы делали медитации, которые я создала специально для мужа моей ученицы. Также я делала медитации на его исцеление – без вмешательства в его свободную волю, не нарушая его границ, не беря на себя его карму. Это невмешательство обеспечивалось за счёт принципов, которым я обучаю только на своих курсах, поскольку в тексте невозможно корректно передать все нюансы.

Его жене тоже давала рекомендации, какие медитации делать, как регулировать свои состояния. А именно: не вытеснять эмоции, не убегать от них, не делать вид, что всё хорошо, а проживать экологично эмоции – через истинное проживание эмоций меняется состояние психики.

В какой-то момент ситуация обострилась, и врачи готовили родных к худшему. Но я верила и вселяла в неё веру, что он справится, если он готов справиться… Он выкарабкался и выздоровел, вернулся домой и рассказал, что в коме видел свет и точно знал, что это жена, и потому вернулся. А вскоре они исполнили свою мечту – всей семьёй переехали в Москву.

В апреле 2021 года выясняется, что у моей бабушки, которой 81 год, рак. Оперировать нельзя в силу возраста. Она всю мою жизнь жила рядом со мной, в разных квартирах, но всегда рядом. Мы с ней были очень близки. Мама переехала в другой город пару лет назад, а бабушка осталась с нами. Параллельно с этим мне поступает предложение побороться за премию THE BEST BUSINESS AWARDS, и я соглашаюсь. Пишу статьи, выполняю условия конкурса.

Утром 14 октября звонит муж и говорит, что нашёл бабушку лежащей на полу, холодной. Шок, слёзы… Я же только вчера вечером была у неё, она сама ходила, плохо: при помощи костылей, но ходила и даже покушала… «Но, – добавляет он быстро, – Лена, она жива, но ей требуется постоянный уход, с ней нужно сидеть». У меня ощущение, что это последние её сутки рядом с нами. У мамы был куплен билет к нам на 25 октября, я звоню и говорю: «Срочно вылетай, ищи варианты, как до нас добраться и срочно вылетай, у тебя мало времени». Хотя врачи и муж-онколог мне говорили, что бабушка ещё поживёт, что пусть мама прилетает 25-го. Но я чувствовала.

В это же утро я прошу старшего сына привезти дочь и младшего, чтобы проститься с бабушкой. Это страшно, это больно – и им, и мне, и ей, – но они должны увидеть её в последний раз живой. Да, я готовилась к её смерти, но к ней нельзя подготовиться – хочешь или не хочешь, это всегда неожиданно.

Я сидела с бабушкой сутки. Мы не сказали ей о её диагнозе, но она понимала, что происходит, и я видела в её глазах дикий страх смерти. Она крепко держала меня за руку, не отпуская ни на минуту. Я применяла все навыки, практики и знания, которыми владела, чтобы облегчить её уход и своё состояние. Мне было важно, чтобы она чувствовала, что окружена любовью. И я ей сказала, что я и мы все её очень любим, что она сейчас поспит и мы вымоем её окна на балконе, которые она так и не успела вымыть. И она засыпает. Кома.

Это была самая длинная ночь в моей жизни. Я слушала каждый её вдох и ждала каждого выдоха. У неё в комнате с самого моего детства висели часы. Раньше я их даже не замечала, а сейчас их тикание отдавалось болью в висках. Я возненавидела эти часы, хотела их разбить, но знала, что бабушка привыкла к этому звуку, – и не трогала их, стиснув зубы терпела.

Утром прилетела мама. А через два часа бабушка умерла… Скорая, полиция, катафалк, документы и всё вытекающее.

Я забыла уже про премию, но в начале ноября мне сообщают, что нужно лететь в Москву на подведение итогов. Я сомневалась, не отменить ли поездку, однако подумала, что бабушку бы это не обрадовало. На фоне стресса заболеваю ковидом, но благодаря своим навыкам смогла быстро прийти в норму и болела ровно два дня, в лёгкой форме. Обоняние ко мне начало возвращаться на вторые сутки, вкус на четвёртые. Так же легко переболели и дети.

24 ноября меня объявляют победителем в номинации «Лучший Клинический психолог» THE BEST BUSINESS AWARDS.

Жизнь постепенно возвращается в свою колею.