Текст книги "Клирик"

– Странно дело выходит, – начал он после продолжительного молчания. – В тебе как бы сплетены силы от двух людей, но ты целостна и едина.

– Во мне два человека? – пролепетала я, пораженная его словами.

Старик пронизывающе глянул на меня из-под кустистых бровей и стукнул своей палкой в пол.

– Не перебивай меня! – И уже чуть мягче продолжил: – Я сказал: в тебе сплетены силы двух человек, а не два человека. То есть тебе отпущено сил не на одну, а сразу на двоих, но при этом ты едина. Ты поняла, что я сказал?

Немного поразмыслив, я кивнула. По словам клирика выходило, что меня перекинули в другое тело или изменили мое, добавив при этом знаний и умений, чтобы я смогла что-то выполнить. Но с потерей силы все знания и умения оказались заперты у меня в голове.

То ли из-за выпитого вина, то ли из-за этих слов, но ко мне начали возвращаться прежняя уверенность вместе с несвойственным мне бесшабашным задором. Сразу стало интересно, кто такой этот загадочный товарищ, который так постарался? У меня к нему уже нарисовалась пара вопросов, а претензий сколько!.. Думаю, если предъявлю ему их в этом теле, то далеко он все претензии не унесет, а вернее – не унесет ноги.

Я принялась нетерпеливо ерзать на лавке.

– Успокойся, вертихвостка! – одернул меня старик, вновь пристукнув посохом. – Я еще не закончил! Главное, что ты силу не просто так с устатку потеряла. Какой-то умелец запер русло, по которому она течет. Даже немного не так: он не запер, перекрыв совсем, – такое бы самоуправство Светоносная мигом заметила, – а словно запруду поставил, оставив место для махонького ручейка, чтобы особого внимания не привлекать. Да ловко так все, стервец, сделал, что видеть вижу, а снять не могу. Да и никто не сможет, так, чтоб при этом тебя навсегда сил не лишить. Разве что богиня… Ты, девонька, как, в чести у Лемираен или нет? Или по способностям, как последний благостник, только посевы освящать способна?

Я на всякий случай отрицательно мотнула головой: мол, нет, не настолько слаба. Малышу-то я смогла помочь, пескика уничтожила.

– Но как бы ты ни была сильна, – продолжил меж тем клирик, – нынче у тебя в распоряжении будут только жалкие крупицы. И тебе не удастся милдорн задействовать. – И, фыркнув, добавил: – С такими крохами сил разве что чих обыкновенный лечить да привидения по болоту погонять. Вот такие дела, девочка.

Я сидела в полной растерянности, не понимая, что конкретно сказал мне старец. Нет, про силы конечно же все поняла, а вот про остальное… Что за милдорн такой? А клирик подвел итог:

– За совет я потребую с тебя плату: деньги за три последующих заказа целиком в храм отдать, а за демир, что налью, будь добра со мной полновесной монетой рассчитаться. Я его из приличного вина делаю, а не из какой-нибудь несусветной кислятины.

Старец говорил это, явно считая, что мне все понятно, а я же окончательно запуталась. Какой такой демир? Что он имел в виду?

Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, я робко произнесла:

– Извините, пожалуйста, если мои слова покажутся идиотскими, но я ничего не поняла из того, что вы сказали.

Удивлению клирика не было предела. Он на мгновение даже застыл в неподвижности.

– Ох ты ж! – наконец-то выдал он, обретая дар речи. – Это кому ты так дорогу перешла, что тебе всю память отшибли?! Девонька, ты хоть имя-то свое помнишь?

Немного обидевшись на такой вопрос, ответила:

– Имя помню и знаю, кто такая, а вот то, что вы мне говорите, – нет. Понимаете, со мной такая история приключилась…

Видя в старце понимание, я решила рассказать, что со мной случилось: кто такая и откуда, как у гномов оказалась и что там произошло. Смысла таиться не было. Ведь я многих вещей не знаю в этом мире и могу вляпаться во что-нибудь нехорошее. К тому же посоветоваться, кроме как с клириком, мне было не с кем, а он хотя бы внушал доверие своими знаниями.

Едва начала рассказывать, старец странно заволновался, пересел из своего кресла на лавку рядом со мной. Он внимательно слушал, кивал в нужных местах, а после и вовсе принялся сострадательно гладить по руке.

– Да-а… дела, – удивленно покачал он головой, когда я закончила. – С гномом ты, конечно, напортачила. Могла бы и воскресить. И ничего бы с тобой не случилось. Но опять-таки ты ж ничего знать не знаешь и ведать – не ведаешь… Н-да… Пошутковали с тобой, девочка, будь здоров! И что ж ты теперь делать-то собираешься?

Пожав плечами, я поинтересовалась:

– А вы что посоветуете?

Клирик обрадованно всплеснул руками, а потом, поняв, что давно отошел от образа старого ворчуна, грозно прищурился, однако в его глазах по-прежнему бегала какая-то хитринка.

– Ты говори толком, не начинай издалека. Так и скажи: позвольте, достопочтимый Элионд, мне, горемычной, немного пожить у вас, основам божественного слова обучиться.

Я радостно вскинула глаза на старца, а тот с воодушевлением продолжал:

– Так уж и быть, оставайся. Что смогу – расскажу, может быть, даже чуток с силой подправлю. А вот с маханием твоими оглоблями и дубинами – это уволь, с этим к другому наемному клирику обратиться надо. Хотя лучший вариант для тебя – сразу с командой в поле, чтоб походя всему научили. Ведь чем дольше ты не обратишь на себя внимание Светоносной, тем хуже. К божественной силе тоже привычка нужна – чем больше ты крохами пользуешься, тем сложнее потом к прежним возможностям вернуться. А если с полгода на малых силах посидишь, с прежним уровнем уже никогда не совладаешь. Несмотря на то что возможности пока у тебя маленькие, постарайся расшатать запруду да привлеки внимание Лемираен. Скажем, обнаружит богиня через год, что с тобой сотворили, да как уберет запруду, и все, это убьет тебя – сила изнутри выжжет.

Я задумалась:

– А я сама могу богиню попросить, чтобы она мне преграду убрала? Так как я ее адепт, то могу…

Но старец, рассмеявшись, перебил меня:

– Ох и глупая же ты! Разве ж будет тебе Лемираен до каждого просящего снисходить?! – От смеха на глазах у старика выступили слезы, и он утирал их согнутым пальцем. – Молиться ты можешь запросто и силой ее пользоваться. Однако право просить имеют только верховные клирики из совета, ну или герои, которые смогли удивить ее своим подвигом. А тебе остается лишь самой о себе заботиться. Ясно?

Я кивнула.

Теперь каждый день, едва солнце всплывало над горизонтом, я вскакивала и приступала к занятиям. Сначала шли три часа молитв, после которых был легкий перекус, медитация, чтобы научиться накапливать силы, изучение допотопных пыльных фолиантов и вновь молитвы. Если зубрежка многострочных текстов молитв воспринималась как необходимое зло, то с самим процессом моления обстояло гораздо хуже. Несмотря на продолжительные бдения, преграда, что мне поставили, никак не хотела поддаваться. Я безуспешно раз за разом штурмовала невидимую глазу, но вполне осязаемую изнутри стену.

За эти дни я осунулась, похудела, хотя и ела за троих. Постоянное нервное напряжение от бесполезных молитв делало свое черное дело. Элионд хоть и не хвалил за старания, но и не ругал, если что-то не выходило. А не выходило практически все. Из-за того, что мне перекрыли силу, я больше не имела возможности пользоваться знаниями, которые были заложены в тело при попадании. То есть не могла прочесть любую молитву на память, не понимала слов и не умела правильно их произносить. И для того чтобы пользоваться ими в дальнейшем, я вынуждена была их заучивать, пытаясь вникнуть в суть. А если не справлялась с божественной логикой, то вовсе задалбливала их, как попугай.

Таким же открытием для меня стало, что я не в состоянии отразить даже простейший удар. Когда клирик, рассердившись, ткнул меня посохом в живот, а я, вместо того чтобы увернуться, скрючилась от боли, стало понятно, что теперь придется учиться и азам боя. Похоже, с потерей силы утратились и все заложенные боевые навыки, которые только-только начали осознанно вырисовываться и раскладываться по полочкам в голове. Словно они оказались лишь приложением к силе, а раз меня от нее отрезали, то и сражаться, как положено, теперь было невозможно.

В итоге все, чем я обладала на данный момент, – это новое тело с медвежьей силой. А остальное, что полагалось знать наемным клирикам, – использование божественной магии и боевые умения, – мне предстояло постигать самостоятельно, без изначально вложенных подсказок.

По вечерам Элионд беседовал со мной, а точнее – вел поучительные лекции на тему: «Кто такие клирики, чем они могут и должны заниматься». Он усаживался в свое любимое кресло и начинал повествование настолько заунывным и монотонным голосом, что у меня возникало лишь одно желание – лечь поспать. Правда, рассказы выходили несколько однобокими: он в мелочах повествовал, что должен выполнять клирик, какая на него возложена священная ответственность, как искренне он должен верить в богиню, в каждое ее откровение и слово. А вот каким способом он должен выполнять эти обязанности, посредством каких заклятий, сколько просить за заказ, куда обращаться, чтобы его получить, упоминал лишь вскользь и довольно невнятно. Только после настойчивых вопросов, которые пришлось задать не по одному разу, он неохотно пояснил, что мне потом все станет ясно, особенно после того, как вернется сила.

Конечно, такое положение дел меня насторожило, но я оставила это при себе. А то мало ли – выгонит меня старик, и куда пойду без знаний, без умений?

Так же коротенько Элионд пробежался по народонаселению мира, его географии. А экономическое устройство и вовсе пропустил, заявив, что клирики находятся вне мирских желаний и страстей, а посвящают всю жизнь лишь служению Лемираен. На это я лишь удивленно распахнула глаза и промолчала, хотя в уме сделала пометку – подробнее расспросить об этом послушника, который обучался у старца. Забегая вперед, скажу, что мне так толком ничего не удалось выяснить. Паренек всегда старался находиться подальше. В моем присутствии держался весьма скованно и напряженно, а если мне все же удавалось застать его в одиночестве, на любой вопрос старался отмолчаться или срывался с места, убегал, затем приводил наставника. Уже после третьей попытки я поняла, что старик запретил ему общаться, и оставила парня в покое. А сама стала держать ушки на макушке и запоминать все интересующие моменты по недомолвкам и оговоркам.

Некоторую информацию мне удалось почерпнуть из книг, которые украдкой вместе с неподъемными талмудами вытаскивала из личной библиотеки Элионда, и из пары вылазок, сделанных в город, после которых, кстати сказать, старик устроил мне настоящий разнос, мотивируя его своей заботой, а также опасением, что неизвестный, поставивший блок, возможно, продолжает охоту. Я, конечно, не поверила этому, но поумерила свой пыл из опасения быть выгнанной из дома. Денег, что имелись у меня, надолго бы не хватило – ценность монет я узнала еще в первую вылазку, а умениями, которые дали бы возможность зарабатывать, я еще не овладела. Впоследствии в город я выходила только в сопровождении старца и всего лишь пару-тройку раз. Но постаралась извлечь из этого максимум пользы.

К исходу третьей недели проживания у Элионда все, чем я располагала, – это краткое описание народонаселения мира Бельнорион и знание, что расы, населяющие его, весьма разнообразны. Первой расой, естественно, были эльфы: светлые или, как они себя именовали, – истинные эльфы, затем ночные эльфы – альвы, или еще одно их название – дроу, и сумеречные – ши, или сидхе. Дальше шли гномы, потом орки, тролли, гоблины, подлинные или рожденные, оборотни и последняя, самая многочисленная раса – люди. Была, конечно же, еще куча полукровок, причем с весьма причудливыми сочетаниями смешения крови. Но они в большинстве своем растворялись в человеческой массе, ведь только люди более или менее лояльно относились к ним.

Также я составила для себя упрощенную иерархическую схему клира богини Лемираен и разбила ее на три части. Номером «один» я поставила простых клириков – тех, которые являлись чем-то средним между лекарем и служителем культа, то есть способны и помолиться, чтоб освятить посев, и раны перевязать, да болезнь какую попроще вылечить. Вторыми были посвященные, то есть те клирики, что непосредственно с богиней общались, служили проводниками ее силы в мир. Они обладали огромными силами, могли землю от нечисти отмолить, чтобы ни одна тварь потом на нее лет пятьдесят не сунулась, эпидемии остановить и даже войны. Третьими – представители моей специализации, наемные клирики, или клирики-наемники. Ребята боевые, находящиеся всегда на передовой: то клыкасто-зубастую нечисть гоняли, то кордонами на границах выстраивались, защищая их от нападения кочевников-темнознатцев, то тварей Чернобога долбили в хвост и гриву.

Вообще мир Бельнориона оказался весьма беден на богов – их было всего трое, и они полностью охватывали все сферы жизни. Заведовали рождением и смертью, бытом и торговлей, погодой и ремеслом. Отчего так происходило, я не знала, а Элионд мне не пояснял. Правда, один раз он обмолвился, что есть еще какие-то отрекшиеся клирики, но тут же оборвал разговор, а после, когда я спрашивала о них, держал рот на замке да делал удивленные глаза: мол, с чего это я взяла?

…Минуло три недели, как я поселилась у старца. За это время кое-чего нахваталась, но не была уверена, что мне пригодится все это в будущем. Уж слишком однобокими и академичными были знания. Но других источников обучения не было, и пока приходилось с этим смиряться.

Надо заметить, что жители города, выражая свое уважение старцу, преподносили ему то еду, то какой-либо нужный предмет обихода, а то и вовсе оказывали помощь по дому. И вот в один прекрасный день за обедом, когда послушник поставил на стол запеченное до румяной корочки мясо, приготовленное сердобольной соседкой, Элионд заявил:

– Все, девочка, хватит тебе сидеть на месте, пора начинать делом заниматься. Мне один из старших клириков отписал, что скоро через наше захолустье пойдет команда, так что, думаю, тебе стоит с ними отправиться.

– Но я по-прежнему без сил! – принялась отнекиваться я. – Зачем им такая нужна? И опыта у меня нет…

– И не будет, если ты у меня продолжишь сидеть, – отрезал старец, пристукнув посохом в пол для пущей важности. – Я уже заранее от твоего имени дал лидеру команды от тебя согласие.

– Да как вы… Вы не можете, не имее… – начала возражать я, от возмущения даже слова в горле застревали. – Да я не готова!

– Все, хватит пререкаться, – оборвал Элионд. – Раз я сказал, что пойдешь, значит, пойдешь. И ты вполне готова. Это я тебе говорю! Я старше – мне виднее!

– Убойный аргумент! – только и смогла ответить.

Я встала из-за стола и уже собралась уйти к себе в комнату, как старик вскинулся и попытался оттянуть меня своим посохом вдоль спины.

– Куда?! Я с тобой еще не закончил!

Проворно отскочив, я перехватила палку и вырвала ее из рук клирика.

– Чего еще? – недовольно поинтересовалась, демонстративно опираясь на посох.

– Ничего, совсем ничего. – Неожиданно на губах старика мелькнула улыбка, а потом он с прежним грозным видом потребовал: – А ну потянись к богине.

– Зачем?

– Я кому сказал!

Недоуменно пожав плечами, я привычно потянулась в глубь себя, ожидая наткнуться на привычную стену, но… Там капля за каплей сочилась уж такая сладкая, такая любимая и неожиданно ставшая такой родной сила, которой питала меня богиня.

От неожиданности я уселась на лавку. А Элионд, заметив мое потрясение, самодовольно хмыкнул и добил новостью:

– Собирайся, завтра с утра в дорогу.

Глава 4

Наша команда третий день ехала по травяному раздолью на север, вдоль русла Эрмиль – неширокой, но полноводной реки. Она брала свое начало маленьким ручейком высоко в горах, но, постепенно вбирая в себя все новые притоки, росла, ширилась и где-то на равнинах разливалась столь раздольно, что, стоя на одном берегу, невозможно было увидеть противоположный. Пока же мы ехали по ее левому берегу, чтобы попасть в западные области Ваймера. И хотя со мной не очень-то общались, но все же эти сведения мне милостиво сообщил Морвид, цедя слова, словно золотые отсчитывал. Бриан лишь искоса поглядывал, но ничего не говорил и ни о чем не спрашивал. А квартероны – Лиасэльлириэль и Лориэселириэль – были заняты только друг другом.

Вот такой сплоченной командой мы были!..

Вечером того же дня, когда клирик сообщил мне «радостную» новость, к нему пришли странные гости. Хотя на самом деле ничего странного в них не было даже для мальчишки-послушника, мне они показались очень необычными. Начать следовало с того, что пришедших было четверо, и все они оказались весьма колоритными фигурами. Первый – высокий, худой, словно высушенный стручок фасоли, угрюмый мужчина в темном балахоне с капюшоном. Я даже отшатнулась, когда увидела его в первое мгновение. Лицо его было продолговатым и вытянутым под стать фигуре, кожа обветрена и покрыта сильным загаром, глаза светло-серые, едва ли не белые и невероятно прозрачные. Он являлся жрецом Ярана Малеила – бога войны и подземных чертогов в местной теологической иерархии, супруга Пресветлой богини Лемираен. И имя ему подходило как нельзя лучше – Морвид. Вторым и, как потом выяснилось, самым главным в этой четверке был суровый здоровяк с пытливым и цепким взглядом. Ростом выше меня почти на ладонь, по моим прикидкам выходило где-то под два метра – и в плечах шире. Это был Бриан де Ридфор барон Сен-Амант, третий сын какого-то графа, я даже не запомнила, прославленный и бессменный лидер команды, пожалованный милостью Лемираен в ее защитники, совершивший кучу благих деяний и прочая, и прочая. Оставшаяся парочка – братья-близнецы, оказавшиеся квартеронами, причем с четвертной примесью человеческой крови, а не эльфийской, – были настолько красивы, что глаз оторвать нельзя. Но имена у них – язык сломаешь – Лиасэльлириэль и Лориэселириэль, что означало Лиас и Лори – имена собственные, Эль и Эсе – первый и второй соответственно, ну и Лириэль – принадлежность к одному из родов светлых эльфов. Ребят я быстренько окрестила про себя – Лиас и Лорил, не утруждаясь запоминанием и правильным произношением их имен. Надо сказать, что остальные, то есть Бриан и Морвид, тоже не именовали их полностью, а звали или как я, или Эль и Эсе – первый и второй. Братья были настолько похожи, что отличить их удавалось лишь по лентам, что они вплетали в длинные бело-золотистые волосы: Лиас носил зеленые, а Лорил – темно-синие.

Элионд обрадовался им, как родным. Потащил прямо с порога в обеденную комнату, велев послушнику немедленно накрывать стол для дорогих гостей. Я же осталась в стороне простым наблюдателем, встала у стеночки и старалась не мешать. Пришедшие мне были никто, и с моей стороны было бы глупостью бросаться к ним с объятиями или устраивать ненужную суету. Когда все с почестями были рассажены по лавкам у стола, а я собралась подняться к себе наверх, старец указал на меня широким жестом и торжественно заявил:

– Вот вам обещанный наемный клирик. – И тут же гордо поинтересовался: – Ну как, хороша? Между прочим, для вашего дела именно такая и нужна. Подходит по всему, прямо как и сказано… Кх-гм… Как у меня в письме указано.

Я замерла на первой ступеньке и с удивлением посмотрела на Элионда, а потом перевела взгляд на его гостей. Лицо Бриана ничего не выражало, близнецы тоже никак не прореагировали, а вот Морвид, откинув капюшон, скривился, будто ящик недозрелых лимонов разом съел.

– Баба, – сказал он односложно и посмотрел на барона, как бы ища у него поддержки.

Я вспыхнула. Ну ничего себе?! И здесь дискриминация по половому признаку?! Стиснув зубы, чтоб не наговорить гадостей, – гости же, смерила всех тяжелым взглядом и поднялась на второй этаж, а уж там, замерев, стала подслушать. Какие-то странные дела старый клирик затевает, темнит, крутит, но мне ничего не говорит.

Едва я скрылась с глаз сидящих за столом, как их разговор потек в интересном направлении.

– В прошлый раз был юнец, который еще и бороду не брил, – начал выговаривать жрец Элионду. – Ты говорил, что он абсолютно подходил под… под наше задание. Оказалось, что промашка вышла. А теперь девица, причем такая, что глянешь – перетрусишь. Нет, я понимаю, что с ее лицом и фигурой только нечисть распугивать, но нам-то от этого не легче. Ты пообещал нам наемного клирика лучшего из лучших, расхвалил на все лады, заверял, что на этот раз все будет замечательно. А что в итоге? Баба? – Старик виновато покряхтел, а Морвид продолжал: – Я не удивлюсь, если сейчас окажется, что ты опять ее перехвалил, и она не обладает даже половиной нужных нам качеств.

Клирик попытался отвертеться.

– Не совсем чтобы, – начал выкручиваться он. – Сейчас у нее по силе не самый удачный период, но скоро все выправится. Тем более что задатки у нее недюжинные, возможности большие, правда, пока она ими в полной мере воспользоваться не может. Но пройдет пара месяцев, и… А в остальном – полное соответствие.

– Я так и знал! – раздался возглас Морвида, перекрыв последние слова Элионда.

А красивый и чистый, как горный ручей, голос произнес:

– Почтенный Элионд, мы из-за обещанного вами клирика тащились за тридевять земель, и что в итоге? Вы снова подсовываете нам совсем не то, что нужно? – Похоже, это заговорил кто-то из квартеронов. – Дариэн был хорошим мальчиком, да будет милостива к нему Лемираен, с огромной силой, но в ответственный момент он растерялся и не справился. И теперь нам требуется новый наемный клирик. Я подчеркиваю, новый, очень опытный и сильный наемный клирик с определенными качествами, а не многообещающий, но на данный момент совершенно неподходящий, вернее неподходящая.

– Я согласен с братом, – раздался второй, столь же красивый голос, но на тональность ниже. – Мы не можем позволить себе рисковать жизнью не только нового участника команды, но и своими жизнями тоже. Бриан планировал очень сложный и опасный рейд, вы это знаете. А клирик, который не может в полном объеме воспользоваться своими возможностями, ставит всех под удар.

– Не беспокойтесь вы так, – принялся заверять их Элионд. – Ольна – девочка умная, а главное, сильная и выносливая. Она подойдет вам как нельзя лучше!

Стоя наверху и слушая их разговор, в котором обсуждали меня, словно бы корову покупали, я все больше и больше мрачнела. Мне совершенно не понравилось упоминание некого Дариана в прошедшем времени, да и слова «сложный и опасный», уж извиняюсь за тавтологию, вызывали сильное опасение.

Меж тем первый из братьев заговорил вновь:

– Мы не можем позволить себе потерпеть неудачу. Мне все равно, кто она – мужчина или женщина, красавица или нет, но провал недопустим. Надеюсь, вы поймете нас и предложите другого клирика, более подходящего нашим потребностям.

Было слышно, как Элионд завозился в кресле, устраиваясь поудобнее. Он тяжко повздыхал, словно в нерешительности постучал посохом об пол, а потом выдал:

– Так нету никого больше. Нету. И требуемого лет двадцать может еще не быть, а то и больше. Вы ж знаете положение по всему предгорью от Восточного хребта до Северных отрогов, от побережья Эльвиона, где сидхе сдерживают натиск морского народа, до лесов Таурелина. Про то, что творится на границе со степью в Салисии и Лисене, я вообще умолчу… Откуда вам – команде всего лишь из четырех участников – я возьму опытного и сильного наемника? Тем более соответствующего всем пунктам пред… К-хм… Вашим запросам. Бриан, я тебе как старому знакомому в сотый раз повторяю: увеличь свою команду хотя бы до пятнадцати, а лучше двадцати боевых единиц, тогда первейшие клирики Бельнориона будут твои. Ты известен среди них как опытный лидер, всегда выполняющий обещанное. Они пойдут к тебе.

– И тогда я превращусь из лидера команды в кастеляна, заведующего организацией жизни при большом отряде, – заговорил Бриан в первый раз. Голос у него был глубокий, чуть севший, как если бы он долго кричал или громко приказывал. – Мы хороши тем, что малым числом можем проникнуть в любую труднодоступную область Роалина или Догонда, добраться до любого чернознатца и, выполнив свое дело, уйти без шума.

– Тогда чего ты от меня хочешь? – немного саркастически спросил старец. – До тех пор, пока ты отказываешься набрать большее количество участников, у тебя нет шансов заполучить к себе приличного клирика. И тогда я не дам гарантии, что этот клирик справится. А то, что я предлагаю взять к себе Ольну, – большая удача, я бы даже сказал, огромная. Надеюсь, ты меня понимаешь?.. – И, тут же сменив тон, как опытный продавец, который пытается сбыть с рук залежалый товар, продолжил: – Хотя, если ты отказываешься, я отправлю ее к Хаодеру, он тоже подыскивает замену старику Турану. Тому уже трудно скакать по горам и долам, как прежде, – как-никак пятую сотню разменял. – А потом грозно отрезал: – Больше в ближайшее время никого не предвидится. Комета по-прежнему властвует на небосклоне. Тебе очень трудно будет найти клирика, подходящего по всем статьям. Забудь, что было двадцать лет назад, – благие годы ушли, и неизвестно, скоро ли настанут… Сейчас все более или менее опытные клирики со своими командами, что боевые, что посвященные, – сидят на границе со степью или сдерживают нечисть, которая лезет из необъятных болот Догонда. Эти топи покусились уже и на священные леса эльфов Таурелина, оттяпав у них приличный кусок земли. Присания захлебывается от поднятых тварей. Роалин – некогда свободная и богатая страна – ныне вымершая пустыня, куда смеют наведываться лишь бесприютные скитальцы, бандитские шайки да отчаянные сорвиголовы. Даже империя Эльвора, веками не берущая в руки оружия и надеющаяся только на своих светлых магов, начинает потихоньку вооружаться. Их уже не спасают ни мощь первородных, ни амулеты аватаров, что до этого охраняли границы. Даже черные Альвы обеспокоились. Поговаривают, что они пытаются заключить мировой договор с соседствующей Лисеной и гномами Медного кряжа, хотя до этого резали друг друга за здорово живешь. Последователи Сейворуса заполонили все кругом. Поговаривают, что это вовсе не последователи Чернобога, а слуги давно забытого Фемариора. Если ты еще помнишь старинные предания и легенды…

– Помню, – сухо подтвердил Бриан. – Но не стоит мне повторять эти старые детские сказки, а остальное, что ты рассказываешь, для меня не новость.

От этих слов Элионд чуть поморщился, но сказал:

– Если ты это знаешь, и я это знаю… Так чего же ты хочешь? Бери, что дают, и радуйся.

Услышав это, я едва не сплюнула от злости. Ну ничего себе разговорчики! Я им что, скотина бессловесная?! Пытаются меня без меня сосватать?! А старик, вдруг повысив голос, крикнул:

– Ольна, ты что это подслушиваешь?! Спускайся сюда! Я пытаюсь тебя в хорошие руки пристроить, а ты, вместо того чтоб показать, на что способна, прячешься.

Я недовольно скривилась, но послушалась и стала спускаться по лестнице; на меня внимательно уставились четыре пары глаз. Гости сидели за накрытым столом, но к ужину так и не приступили, а клирик Элионд, как я и предполагала, сидел в своем любимом кресле у окна. Остановившись на последней ступеньке, я исподлобья глянула на всех. Опершись бедром о перила, скрестила руки на груди и вопросительно изогнула бровь, как бы говоря: «Ну, что хотели?»

Бриан окинул меня своим пытливым взором, а потом ровным, ничего не выражающим голосом произнес:

– Я принимаю Ольну в нашу команду.

Жрец Морвид недовольно поморщился, а потом, махнув рукой, выдал:

– Ладно, к котлу приставим, и пусть хотя бы готовит. Все польза будет. – И после этих слов вся четверка дружно приступила к еде.

А у меня от возмущения пропал дар речи и ком в горле встал. Ничего себе заявочка! Меня прямо-таки на части распирало желание послать их всех по матушке, развернуться и уйти… Однако я не сделала ни того, ни другого, просто злым голосом поинтересовалась: «А поперек не треснете?» – и поднялась к себе наверх.

Уже поздно вечером, когда на дворе было темно и я при свете магической лампы методично заучивала очередные слова силы на изгнание туманных псов[31]31
  Туманные псы – призрачные полусгнившие собаки со светящимися алым огнем пустыми глазницами. Испускают хриплый вой. Из открытых пастей торчат желтые клыки, с которых ниточками капает густая слюна. Их вой низкий. Источают тяжелый запах тления, болотной тины и мокрой шерсти. Нападают стаей, то сливаясь в одно огромное животное, то распадаясь на отдельных тварей. Идут, как правило, по кровавому следу за жертвой или по астрально-кровавому следу, что остается после жертвоприношения. Приходят лишь вызванные колдуном.


[Закрыть], Элионд поднялся ко мне.

– Ольна, я бы хотел с тобой поговорить, – начал он с порога.

Я, не поднимая головы, продолжала штудировать свою книжку. Видя, что его слова не вызывают энтузиазма, он прошел и сел передо мной на табурет.

– Ольна, – продолжил он тоном терпеливого наставника, который пытается объяснить маленькому ребенку прописные истины. – Тебе просто необходимо поехать с командой. Бриан сказал, что завтра, едва рассветет, вы отправляетесь в дорогу.

Демонстративно изогнув бровь, я бросила на старика взгляд исподлобья.

– Может быть, они куда-то и собираются, а я нет. Я с ними никуда не поеду. А они могут катиться хоть к Чернобогу на кулички! Я им не кухарка.

Элионд вздохнул.

– Это Морвид сказал не подумав, – попытался смягчить он резкие слова. – На самом деле никто тебя к котлу не приставит. Ты будешь с ними на равных. Ольна, послушай: команда Бриана – наилучший для тебя вариант. Бойцов мало, если что, на исцеление сил понадобится не так много…

– Я никуда не поеду, – раздельно, чуть ли не по слогам произнесла я. – Прежде всего потому, что не являюсь тем, кто им нужен. Если соглашусь, то подведу их. Вы прекрасно знаете, чем занимаются боевые клирики, поэтому рисковать чужими жизнями не намерена. Мало того, что я ничего не умею, так вдобавок отрезана от сил. Те жалкие капли, что начали сочиться с сегодняшнего дня, не помогут.

– Как только ты начнешь применять силу, приток ее увеличится многократно, – стал уверять меня старик.

– А до тех пор? Сказать им, чтоб подождали? Или, может, мне нечисть в этом убеждать? Мол, уважаемый упырь, не ешьте сейчас никого из команды, а подождите, когда я силы наберусь, и тогда мы сразимся?!

– Ольна, не передергивай, – взвился Элионд.

– А вы не передергивайте мое имя! – выпалила в ответ я. – Сколько можно повторять, я Алена! Понимаете?! Не Ольна, не Олона, А-ле-на! Мало того, что меня из дома вырвали и в это уродство запихнули, так еще и имени лишаете?!

От столь эмоционального выкрика старик опешил. Первый раз я позволила вырваться своему возмущению и отчаянию, глодавшему меня в последнее время. Иногда казалось, что я притерпелась к сложившейся ситуации, но порой, когда все складывалось неудачно, на меня вновь накатывало чувство нереальности происходящего и тоска по дому навалилась с новой силой.

Выплеснув возмущение, я устало повторила:

– Никуда я с ними не поеду. Начать хотя бы с того, что у меня теперь щита нет и лошади тоже нет. Я уж молчу, что ездить на ней совершенно не умею.

Элионд тут же просветлел лицом.