Текст книги "Клирик"

– Ничего страшного, – начал заверять он меня. – На лошадь тебе Бриан денег одолжит. Он же тебя и ездить научит. А из-за щита можешь не беспокоиться, – я тебе новый заказал, и его еще на прошлой неделе принесли. Пусть он будет подарком от меня, на добрую память. Надеюсь, что ты не забудешь обо мне.

– Да уж, не забуду.

– Вот и замечательно, – улыбнулся он. – А имя твое я не коверкаю, как ты его произносишь, так я и повторяю. Ты говоришь «О-льо-на», и я говорю Ольна, – он постарался максимально точно скопировать мое произношение, но у него не получилось; сказывалось различие языков.

Когда я разговаривала, то разницы между русским и бельнорионским не чувствовала, а вот когда мои родные слова произносили местные, то разница резала слух.

– Так что не возмущайся по пустякам, ложись спать. Завтра тебя рано поднимут. – Старец уже собрался уходить, как оглянулся и тихим шепотом добавил: – Из команды никому не рассказывай, что ничего не умеешь и отрезана от силы. Говори, что тебе временно недоступны некоторые заклятия. И не спрашивай, зачем – так надо, и точка. А сейчас действительно ложись-ка спать.

– Зачем ты нам ее подсунул? – прошептал один из собеседников, стараясь говорить как можно тише. – Ты же знаешь, за ЧЕМ мы собираемся идти и ЧТО сделать!

На небе властвовала полная луна, и три фигуры отбрасывали длинные угольно-черные тени.

– Можешь мне не верить, – убеждал второй, – но это самый лучший для вас вариант. Звезды сказали, что завершается цикл, комета открыла врата миров. Настало время провести ритуал. Бельнорион зашатался, надо восстановить его равновесие! И если вы этого не сделаете…

– Не рассказывай мне то, что я и сам знаю, – оборвал возмущенную речь заговоривший первым. Его широкоплечая фигура почти полностью заслоняла тщедушного собеседника от стороннего взора. – Мы не знаем, кто она и откуда. А ты говоришь, надо посвятить ее во все.

– Она может быть отрекшейся или служить им, – вступил в разговор третий. До этого он стоял и смотрел на сияющие звезды. – Если боги изрекают правду и мир без них погибнет, то… Учти, потом ничего назад не вернуть. Разлитый свет обратно не собрать. И если мы ошибемся, то навлечем беду, по сравнению с которой нынешняя – детская шалость!

– Не навлечете, – отрезал второй. – И никакая она не отрекшаяся! Я точно знаю! Если следовать знакам неба буквально, именно ей все и удастся сделать. Она ничего не ведает, и я ей всей правды про богов не говорил. Вы тоже не говорите. Если поймете, что ничего не выходит, используйте втемную. Какая разница, чьи руки будут наливать, главное – кто выльет!.. По-другому у вас все равно не получится. Последней теперь нет. Времени почти не осталось. Не беспокойтесь, вам все удастся, я посмотрел.

– Надеюсь, твои предсказания сбудутся, – выдохнул первый и, распахнув дверь, зашел в дом.

Третий собеседник вновь вернулся к созерцанию небес, а уговаривавший их, недовольно бурча под нос: «Поведай им все, да расскажи!.. Я, можно сказать, нашел решение проблемы, а они еще кочевряжатся», – скрылся в темном доме за первым.

– Тебе не кажется, что старый пенек пытается нас обмануть и провернуть помимо общего дела свое? Причем нашими же руками.

– Друг мой, ты излишне подозрителен. Я знаю старика давно, он истовый служитель богини.

– А может, после всего как раз останется только богиня? Так поступали один раз. Вдруг захотят и в другой? Я богам давно не верю.

– Но служишь…

– Но служу. Без них не обойтись – так устроен мир. Но я сомневаюсь в их служителях. А этот старый пень явно что-то темнит. Возможно даже, что ему сама богиня что-то пообещала или открыла, а он не хочет, чтобы об этом узнали… Или у него свои планы… А может, он сам продался отринутым!

– Это глупость, друг мой.

– От всего этого у меня уже голова кругом! Вот зачем он вспомнил про Хаодера?! Неужели и людей Хаодера привлекли к исполнению пророчества?

– Не думаю. Тот больше за деньгами гоняется. Ему подобное будет неинтересно.

– Тогда я ничего не понимаю!.. Зачем он нам ее подсунул? К тому же ущербную в силе?!

– Раз ты сомневаешься во всем и в первую очередь в ней, то давай проверим. И хоть жалко терять время, пойду тебе на уступки. Есть одно дело, там испытаем. А после уже будем решать.

Очень рано утром, практически ночью, еще рассвет не забрезжил на горизонте, кто-то принялся меня тормошить. Спросонья я попыталась отпихнуть нахала, но услышала произнесенное незнакомым голосом: «Подъем!» – а затем стук закрывшейся двери. Встрепанная и злая сползла с кровати, протопав голыми пятками по деревянному полу, отворила дверь и бросила уходящему Бриану в спину:

– У меня лошади нет. Придется ее покупать, так что раньше обеда не выедем.

Тот с невозмутимым видом обернулся.

– Уже есть. На сборы у тебя полчаса, – и отправился будить других участников команды.

Сказать, что ранняя побудка меня не обрадовала, – это ничего не сказать. Я была злая, как медведь, покусанный пчелами, раздраженная, как змея во время линьки, и… Сравнений подобрать можно еще много, но они все равно не смогли бы отразить всей полноты обуревающих меня чувств. Ведь мне пришлось ни свет ни заря взгромоздиться на лошадь, хотя доселе я не садилась в седло, и отправиться непонятно куда под подозрительные наставления Элионда.

Перед выездом, когда небо лишь начало розоветь на горизонте, старец еще раз предупредил меня: надо молчать о том, что ничего не умею и отрезана от силы. А главное, чтобы даже не заикалась о своем приходе из другого мира. Я и сама прекрасно понимала, что не стоит об этом трепаться направо и налево, но зачем надо было разводить такую таинственность – осталось загадкой.

И вот третий день мы ехали на север. Страхи, что не смогу удержаться в седле, не оправдались. Я не выпала из него ни на первом шаге, ни на сотом. Если не задумываться, что и как надо было держать, то все получалось просто великолепно, однако если пыталась сосредоточиться, то оказывалось чуть хуже, но и только. У меня ничего и нигде не болело, ничего не натирало – тело было привычно, и это не могло не радовать. К котлу, как предлагал Морвид, меня тоже не поставили. Все кашеварили по очереди, и это было хорошо, в противном случае я бы взбунтовалась. А так: если в команде царило равноправие, то почему бы и нет? Мне не в лом.

Незаметно пересекли границу с Ваймером. Кругом по-прежнему было травяное раздолье, местами сменяющееся маленькими рощицами, серебристая лента Эрмили по правую руку и безоблачное высокое небо, в котором вовсю палило солнце. Я давно взопрела в доспехе, но сознаваться было стыдно, поскольку ни квартероны, ни Бриан даже вида не подавали, что им жарко.

Но на очередном полуденном привале, когда расположились, чтобы дать роздых коням, барон разразился целой речью, аж из нескольких предложений:

– Часа через три доедем до Каменистой Горки. Уже оттуда будьте внимательнее. Оружие лучше приготовить сейчас.

После этого спича близнецы отцепили от своих тюков странные плоские, но длинные свертки и, распаковав их, извлекли луки с загнутыми внутрь концами. И, пока братья доставали из специального мешочка тетивы, я с удивлением рассматривала это чудо. Луки были просто загляденье: плечи обтянуты светло-золотистой кожей с пятнистым рисунком, рукоять с костяными накладками и… Ох! Я не владела в полной мере знаниями о щипковом, но то, что видела перед собой сейчас, было прекрасным оружием, граничащим с произведением искусства. А тем временем квартероны, нацепив конец тетивы на один из рогов, уселись на землю и, уперев в рукоять стопу, стали изгибать лук, стараясь набросить петлю на другой конец. По их напряженным лицам было видно, что они прилагают немалое усилие.

Ну что ж, следует и мне свой инструмент перепроверить… Хотя что ему сделается? Пернач на поясе, клевец тоже, кистень – да ну его, меч тоже пусть в скатке побудет – сейчас он бесполезен. Щит я всегда со спины на руку перекинуть успею. Шлем только этот злополучный из сумок осталось достать. Ладно, пойду вытащу. Интересно, что нас в этой таинственной Каменистой Горке ждет? Теплый прием хлебом-солью или дрекольем и некротическим обаянием? Думаю, все же последнее…

– Бриан, – обратилась к барону. Если остальным все было известно заранее, то мне – нет. Меня-то никто в известность не ставил. – Расскажи, что там будет?

Тот в это время натачивал лезвие недлинной глефы[32]32
  Глефа – рубящее и колющее оружие в виде насаженного на древко наконечника, имеющего форму клинка меча или ножа (обычно с волнистым или зазубренным лезвием). В верхней части наконечника имеется серповидный отросток, предназначенный как для отражения неприятельских ударов, так и для захвата вражеского клинка с целью последующего обезоруживания.


[Закрыть]. Надо сказать, что его оружие тоже заслуживало особого внимания. В первый раз, когда я увидела это, то крепко задумалась: к какому виду следовало отнести такое оружие – к глефе или все же к бердышам[33]33
  Бердыш – холодное оружие в виде топора (секиры) с искривленным наподобие полумесяца лезвием, насаженным на длинное древко – ратовище. Длина лезвия 40–100 см, древка – свыше 2 м. Бердыш носился на ремне за плечами.


[Закрыть]? Казалось, и к тому и к другому, однако и тем и другим это назвать было нельзя – нечто смешанное. И вроде на ратовище бердыша похоже, так опять же крюк с обуха и крепление – древко, перехваченное металлической полосой… Для чего и куда такое используется, спрашивать не стала, не дура, сразу догадалась: против нечисти ни одна животина не попрет, только пеший бой. А чтобы удерживать пакость на расстоянии, нарубая ее в мелкую капусту, такое оружие подходит как нельзя лучше.

Тяжко вздохнув, Бриан поднял глаза.

– А понятия не имею, – ответил он на мой вопрос. – Мы не собирались сюда ехать, сразу должны были к болотам Догонда направиться, а потом по границе с Роалином до Клайвуса добраться, а сейчас из-за твоих неясных способностей решили немного в Ваймер прогуляться, посмотреть, что и как. На левом берегу Эрмили на что-то серьезное напороться трудно, но нас перед выездом попросили проверить одно место. Вот и сходим, проверим.

Да уж, ответил содержательно! Но, судя по тому, как готовятся близнецы, а Морвид активно увешивается амулетами, дельце предстоит сложное. Хотя, может, ребята так всегда готовятся? Раз они живы до сих пор – значит, к любому, даже плевому делу подготавливаются, как к самому опасному. Тогда это обнадеживает – моя шкурка в их команде будет гораздо целее, нежели чем при других порядках.

Чуток отдохнув, мы снова тронулись в путь. Во главе отряда ехал жрец Морвид, накинув на голову капюшон балахона, нахохлившись в седле, словно гриф на скале. Его длинные и жилистые пальцы постоянно перебирали что-то невидимое. Следом за ним – Лиас в кожаном доспехе, с небольшим круглым щитом, перекинутым на спину, длинным кинжалом на поясе, больше смахивающим на короткий меч, с луком, покоящимся поперек седла, и полным колчаном за спиной. За Лиасом ехал Бриан, уперев свою короткую «бердышеподобную глефу» в стремя, – в кольчуге и чешуйчатом доспехе с кожаным подолом, в шлеме-маске, с защищенными как кистями рук, так и ногами. За Брианом двигалась я, и уже за мной, замыкающим, следовал Лорил, экипированный точно так же, как брат. Судя по тому, как серьезно были одоспешены я и барон и как остальные, – мы с ним будем основной ударной частью. Квартероны – стрелки, выбивающие еще на подступах, ну а Морвид – наша магическая поддержка.

Ох, как же это будет выглядеть в реальности?! До сего дня я лишь один раз сражалась, да и то больше полагаясь на инстинкты, поддержанные Лемираен. А теперь мне это недоступно. Да еще и Элионд просил молчать, и я пока храню тайну. Единственным выходом было молить Пресветлую о благополучном исходе. Хотя когда мне этим заниматься? Бой, похоже, на носу.

…Мы ехали цепочкой друг за другом, постепенно удаляясь от берега реки. Поначалу на меня накатывало волнение, потом оно сменилось удивлением, а затем и вовсе спокойствием. Мое внимание немного рассеялось, в то время как остальные были по-прежнему собранны.

Неожиданно Морвид пятками остановил своего жеребца, а Лиас тут же вытянул из колчана стрелу и положил на тетиву, не натягивая, Бриан подобрался, а я растерялась, не зная, что делать.

– Ольна, – негромко позвал жрец, не оборачиваясь. – Чуешь?

И что я должна была почувствовать?! Не зная, что делать, потянулась к Лемираен, а наткнувшись на привычную стену, попыталась расслабиться и ощутить хоть что-нибудь. Глухо, как в танке: и предчувствие молчало, и никакой угрозы не ощущалось…

– Ничего, – осторожно ответила я.

Жрец, по-прежнему не оборачиваясь, легонько кивнул, но, продолжая удерживать жеребца на месте, сгорбился в седле еще больше. По спине у меня поползли мурашки. В магии Морвида дело или…

Но тут он выпрямился и, нерешительно махнув рукой, осторожно направил коня дальше по полю. По мне прокатилась горячая волна, словно кто печь пылающую открыл, а потом так же резко захлопнул. Невольно скользнув внутрь себя, я еще раз словно бы ощупала преграду, отсекающую от богини; все было, как обычно, хотя…

– Пусть свет непрестанный светит, а солнце восходит всегда, – прикрыв глаза, забормотала я слова, ставшие привычными, как дыхание. Фраза за фразой срывались с моих губ, но ничего не происходило.

Мы осторожно ехали по травяному раздолью. Правда, буквально через несколько минут под ноги лошадям то и дело стали подворачиваться камни – некоторые размером с кулак, другие – с футбольный мяч, третьи и вовсе выглядывали из высокой травы, доставая коням до колен.

Что-то эти камни мне не нравятся! Не место им здесь. Я бы поняла еще, если бы неподалеку была гора или холм на худой конец… А так?

Однако жрец никак не показывал, что здесь опасно, хотя начал еще быстрее перебирать пальцами в воздухе. Квартероны стрелы с луков не убрали, но и не волновались. Бриан держался невозмутимо, оно и понятно, он же лидер – пример для всех. А я чувствовала себя дурой: с одной стороны – странные ощущения, с другой – чувства чувствами, однако их к делу не пришьешь.

Неожиданно жеребец Лорила взвился на дыбы, сделав свечку, а квартерон едва удержался в седле, пытаясь с ним справиться. Я только развернулась посмотреть, что же случилось, как мимо моего лица просвистел камешек размером с кулак. Инстинктивно отдернув голову в одну сторону, едва не получила по лбу другим, реакция спасла.

– Ольна! – заорал Бриан, явно требуя, чтобы я что-то сделала.

ЧТО?! Что я должна была сделать?!

Тем временем Морвид слетел с жеребца и с размаху воткнул в землю свой посох. Потом рявкнул что-то непонятное, и каменный обстрел тут же прекратился. Лорил кое-как успокоил своего коня и спешился; его брат, поднявшись на стременах, положил стрелу на тетиву и, держа лук чуть под углом к горизонту, обозревал окрестности. Жрец все еще приплясывал у своего посоха, а очень злой барон, развернувшись ко мне, бросил:

– Почему не предупредила?!

Пресветлая, я им что, детектор движения?!

– Я ничего не почувствовала, – немного нервно ответила я.

Эти слова явно не удовлетворили Бриана, поскольку он, грозно сверкнув глазами в прорезях стальной маски, выпалил:

– Еще раз не почувствуешь, голову проломят! Соберись! – И, отвернувшись, обеспокоенно спросил у Морвида, который с натугой вытягивал посох из земли: – Что там?

Осунувшийся за последние минуты настолько, будто не спал три ночи подряд, жрец подошел к барону, волоча за собой посох.

– Не знаю, – устало ответил он, – не смог понять, и мне это очень не понравилось. Я обычное заклинание, на привязку к месту и на захват, кинул, а получилось, что оно ушло в никуда, да еще чуть всю силу за собой не вытянуло.

Бриан молча сжал кулак, отчего латная перчатка противно скрипнула.

Еще бы! Я тоже скривилась. Если опытный Морвид не понял, в чем дело, то куда уж мне, обычной девчонке, которая против своего желания попала в другой мир и теперь должна делать непонятно что.

По рассказам Элионда выходило просто и красиво: я помолилась – и все получила. А на самом деле? Старец говорил: вот там черное, а там, мол, белое. Клирики Лемираен – просто замечательно, жрецы Ярана Малеила – тоже хорошо, твари Чернобога – плохо. А услышав обрывок беседы у костра, когда в первый же вечер Морвид попытался уговорить Бриана отказаться от моих услуг, я начала сомневаться в словах старика. Жрец убеждал позвать клирика с опытом, на что барон помрачнел и, бросив, что, как бы нужда ни заставляла, с некоторыми он ни за что не стал бы связываться, оборвал разговор.

Тут Морвид обратился ко мне:

– Ольна, а ты почуяла хоть что-нибудь? От тебя ждать подмоги?

– Понятия не имею, – выдохнула я и, плюнув на просьбу Элионда, добавила: – У меня опыта маловато. И с силой не очень. Пока…

После моих слов воцарилась недолгая тишина, нарушенная скрипом мнущегося железа – это Бриан стиснул пальцы, закованные в латную перчатку. Жрец едва слышно прошептал: «Убью старого пенька! Он нам все дело угробил!» – и вопросительно посмотрел на барона.

– Нужно уходить отсюда, – вдруг раздался мелодичный голос одного из квартеронов. Лиас так и стоял в стременах, обозревая окрестности, а Лорил осторожно обходил вокруг нас, все увеличивая спираль, и теперь обращался к нам: – Мне не нравится здешний ветер[34]34
  В мире Бельнориона эльфы владеют стихийной магией, и, кроме того, у них есть своя магия, неподвластная людям, свои светлые маги, которых люди называют светлыми жрецами. Людские боги не касаются эльфов. Основная эльфийская стихия – воздух. Редкий эльф владеет магией, но управлять основной стихией или хотя бы чувствовать ее может любой из них. Раз близнецы квартероны, то полноценными стихийниками они быть не могут, но ощущают изменения стихии хорошо.


[Закрыть].

– В седла, – сухо бросил Бриан, затем, посмотрев на меня, сказал: – Сейчас минуем Каменистую Горку, и ты получишь шанс себя проявить. Если не справишься, договор с тобой будет расторгнут. За горкой деревенька, останешься там. – И, больше ничего не добавляя, развернул скакуна.

С осторожностью преодолев каменистое поле и следя, чтобы лошади, упаси Пресветлая, не поломали ноги, мы пустились тряской рысью по небольшой тропинке. Ехали, как прежде: Морвид – ведущий, Лорил – замыкающий. В команде царило напряжение. Скоро должна была показаться Каменистая Горка. Что она из себя представляла, я не знала, поэтому внимательно разглядывала окрестности.

От напряжения не сразу поняла, что испытываю то самое «печное дежавю», меня мимолетно окатывало жаром, а потом вновь дул легкий ветерок, остужая вспотевшее лицо. Уже хотела списать на перегрев, что вызывал доспех, но неприятный осадок, остававшийся после этого на несколько секунд, вынудил меня обратиться к жрецу. Обогнав Бриана, чтобы не пришлось напрягать связки, сказала:

– Морвид, я, конечно, не знаю, – начала неуверенно. – Но странное чувство, что испытала там, на поляне с камнями, снова вернулось.

Жрец помолчал, как бы взвешивая, стоит ли всерьез отнестись к моим словам, а потом несколько желчно произнес:

– Ты ж вроде сказала, что ничего не почувствовала?

– Не придала значения, – нервно пояснила я.

Смущало, что нет вещественных доказательств, ощущения к делу не пришьешь, но все равно продолжала гнуть свою линию.

– У меня такое чувство: будто бы сначала дурным жаром обдает, а потом ощущение мерзости появляется и тут же проходит.

Морвид угрюмо посмотрел на меня.

– И что мне с этим делать? – уже не скрывая яда в голосе, спросил он. – Я тебе не клирик Лемираен, чтоб в ваших тонкостях разбираться. У каждого по-своему – кому противно становится, а кого мутить начинает, третьему в животе щекотно. Ты мне по существу скажи, что это означает, или не отвлекай от прощупывания дороги.

Не зная, что сказать на это, я лишь развела руками и пропустила вперед Бриана на коне, а сама пристроилась вслед.

Н-да, вот и помогла! Выходит, чувства чувствами, но без опыта никуда не деться. Похоже, придется в большой храм податься. Думаю, там к делу пристроят или хотя бы скажут, что мне делать, обучат чему надо. О-хо-хох! Вот попала, так попала! Кабы знать, что так вляпаюсь, ни за что бы в тот злополучный день не стала доспех мерить. Да что там – в мастерскую бы не пошла. Вообще никогда!

А тем временем ощущение жара, дующего в лицо, увеличивалось с каждой минутой, казалось, что кожу вот-вот скручивать начнет.

– Стоять! – заорала я, не выдержав. – Ни шагу дальше! – Жрец и Бриан резко развернулись, а Лиас, наоборот, привстал на стременах и принялся вглядываться вперед. – Там впереди что-то есть. Нехорошее! Опасное! Близко, очень близко! – Мои фразы были рублеными, отрывистыми. Казалось, воздух с трудом проталкивается через пересушенную зноем глотку. – Морвид, смотри сам, внимательно! – И добавила: – Богиня Покровительница, дай силу! Освяти землю!

После слов силы горячим знойным ветром опалило уже всех.

– Это дыхание Бездны! – прокричал Лорил на эльфийском, а потом то же повторил на всеобщем.

– Вперед! По тропе! – гаркнул Бриан и первым дал шенкеля жеребцу, заставляя его пуститься в галоп. Следом сорвались остальные. Не понимая, что происходит, я рванула вместе со всеми.

А минуту спустя нам в спину полетели булыжники от величины «с кулак» до размера «с лошадиную голову». Кони нервно заплясали. Лиас чудом увернулся от покатой речной гальки, чтоб тут же получить приличным булыжником по голове. Квартерон покачнулся, припадая к лошадиной шее. Мне по спине и шлему застучали камни, спрятаться от них не было никакой возможности – они летели со всех сторон.

Неожиданно Бриан спрыгнул и откатился в сторону, чтобы не попасть под копыта скакуна Лиаса. Квартерон безвольно болтался в седле. Барон встал на ноги. Я, перекинув ногу через луку, повторила его маневр. Погасив инерцию кувырком, подскочила и бросилась за конем квартерона. Тем временем жрец слетел со своего скакуна, чтобы уже в следующее мгновение со всего маха воткнуть посох в землю. В несколько шагов я нагнала перепуганное животное и, ухватив за стремя, заставила дернуться и развернуться в мою сторону. А летящие камни, словно волки, почуявшие добычу, долбили по близнецу безостановочно. Сдернув окровавленного квартерона наземь, прикрыла его своим телом и потащила к Бриану, который оберегал колдующего Морвида. Лорил, подхватив свой щит, встал с другой стороны, чтобы закрыть жреца. Положив находящегося в беспамятстве близнеца у наших ног, я перекинула свой щит со спины и тоже встала так, чтоб защищать Морвида. А тот гортанно завывал, выкрикивая непонятные слова и фразы. Не знаю, что он там наколдовывал, но камни закружились вокруг в хороводе, постоянно пробуя нашу защиту на прочность: то булыжник поменьше пытался проскочить меж щитами, то крупная глыба со всего маху ударялась, стремясь их расколоть.

– Соединись! – меж тем взвыл жрец, и тут же с безысходностью в голосе простонал: – Силы мало. Уходит. – А потом резко: – Ольна, помогай! Подключайся! Дай хоть что-нибудь!

– Богиня Покровительница, дай силу! Пусть свет поможет! Освяти землю! – со всей уверенностью, на которую была способна, выкрикнула я и, как советовал Элионд, потянулась внутрь себя. Как бы мысленно зачерпывая пригоршней воду, резко развернулась, чтоб выплеснуть ее в Морвида.

– Мало! Еще! Не мелочись, иначе сдохнем! – тут же требовательно бросил он.

Повернувшись лицом внутрь круга, я глубоко вздохнула, словно готовясь прыгнуть с большой высоты в омут, а потом завопила едва ли не громче жреца и ринулась внутрь себя, туда, где чувствовала преграду.

– Богиня Покрови-и-тельница, да-а-ай си-и-илу! – Я мысленно со всего маху ударилась о преграду. – Богиня Покровительница, дай силу! Пусть свет помо-о-ожет! Освяти-и-и зе-е-емлю! – И с последними звуками швырнула в жреца то, что смогла ухватить. Рот наполнился соленым, а голова закружилась. Меня повело, я упала на колени. Один из камней, летящий мне в голову, не долетел и бессильно упал на землю. И тут же почувствовав, что там, откуда зачерпывала, еще что-то есть, хрипло бросила: – Все во благо, – и плеснула остатками в сторону посоха. По подбородку потекла кровь, капая на грудь.

Сквозь шум в ушах услышала, как Морвид отрывисто выдохнул:

– Читай очистительную. – Плюхнувшись рядом со мной, он затянул: – Благословенный Отец всего сущего…

– Пресветлая мать, дающая жизнь… – вторила я ему, едва шевеля языком.

Очнулась оттого, что кто-то хлопал меня по щекам.

– Ольна, давай, – раздалось над головой. – Приходи в себя. Ну же!

– Еще раз ударишь – отвечу, – тихо, но угрожающе прошептала я, глядя в прозрачные глаза склонившегося надо мной жреца.

Тот, не смутившись, поинтересовался:

– Встать сможешь?

– А?.. Ох! – вырвался у меня стон, стоило чуть шевельнуться. Все тело невыносимо болело, словно трое суток без перерыва разгружала товарный поезд. Ныла каждая косточка, каждая мышца, вдобавок волнами накатывало знакомое чувство пустоты.

– Демира хлебни, – посоветовал Морвид участливо. – Ты ж практически надорвалась, откат начаться может.

Тут подошел Лорил с моей фляжкой и подал ее жрецу. Тот осторожно открыл, понюхал, а затем протянул мне.

– Один, ну максимум два глотка, – предупредил он, поднося горлышко к моим губам.

Позволив отпить два малюсеньких глотка, он вновь плотно притер пробку. По телу стала разливаться блаженная легкость, прогоняя неимоверную слабость. Я осторожно села и огляделась.

Мы находились практически на том же месте. Посох Морвида неподалеку так и торчал воткнутым в землю. Наши кони были пойманы и привязаны к ближайшему дереву. Лиас с замотанной головой и бледным до синевы лицом лежал рядышком на одеяле, Лорил с обеспокоенным видом поил брата из поясной фляжки. Бриан же расхаживал невдалеке, старательно выискивая что-то у себя под ногами.

– Полегчало? – спросил у меня жрец.

Я кивнула.

Видок у него самого был – краше в гроб кладут: лицо, несмотря на сильный загар, бледное, кожа обтягивает скулы, в глазницах синева, только прозрачные глаза все так же живо блестят.

– Это хорошо, – удовлетворенно сказал он и, усевшись поудобнее рядом, спросил: – Объяснить сможешь, что почувствовала перед этим камнепадом? А то без твоего рассказа никак полной картины не получается.

– Могу, конечно. Но это будут только мои субъективные ощущения. У меня же опыта никакого, одни голые эмоции.

– В том, что здесь случилось, и у меня, как оказалось, опыта нет, – ответил он устало. – С таким хороводом из камней никогда не встречался. Вдобавок еще и с откачкой силы от места, чтобы заклинания равновесия сбивало, как пушинку ураганом… Знаешь, я жрец не из первых буду, но и не из последних. Мне редко когда подпитка требовалась, тем более от твоей богини, обычно накопительных амулетов хватало. А тут… Ох и дурно мне сейчас от светлой силы, аж мутит слегка.

– Раз дурно, так и не брал бы, – обиженно ответила я.

Было неприятно, что он вот так пренебрежительно рассуждает о моем старании. Мне удалось прыгнуть едва ли не выше головы, получив для него толику силы, а он!

– Да я бы рад был, – фыркнул жрец. – Только зачем ты последнее в мой посох метнула? Первого – да, мне не хватило, а вот второго – с лихвой. Тот, кто нападал и магию из места тянул, захлебнулся от нашего смешанного потока. Бурда была отменная! – Морвид немного нервно хохотнул. – А вот третье было излишним, да еще вдобавок такой чистоты! Я теперь к посоху даже подойти не могу. Придется ждать, пока все в землю уйдет, или тебя просить обратно силу забрать, если посох позволит. Ему что, он накопитель – магию любого из супругов держит прекрасно, только вот мне, посвященному Благословенному Отцу, от светлой силы дурно бывает. Ощущение такое, словно бочонок меда съел. В малых количествах вкусно, а когда много – тошно.

– Попытаюсь, – неуверенно пообещала я и, вздохнув, доверительно сообщила: – Знаешь, я от богини отрезана.

– Как это – отрезана? – удивился жрец. – Быть того не может.

– А у меня может. Мне канал силы перекрыли.

– Всем бы так перекрывали, – фыркнул Морвид, откидывая капюшон с головы и позволяя легкому ветерку шевелить редкие волосы. Он явно не верил моим словам. – Когда ты второй раз свет Лемираен отдавала, я едва не захлебнулся, хотя при этом только направляющим каналом был. Ну а уж третий! Хоть по силе там немного было, но вот ее чистота… Ты же исчерпалась вся подчистую, едва не выгорела. Вон даже кровь горлом пошла с натуги. Неудивительно, что у тебя такое ощущение, словно силы нет вовсе. Если б ты мне больше не отдавала, бегала бы сейчас и без демира, как резвая коза. И, чтобы не мучиться, пойди попытайся из посоха ее обратно вытянуть, а после возвращайся. Нужно все случившееся с Брианом обсудить.

Я с кряхтением поднялась и потопала к посоху. Трава в радиусе двух метров вокруг него оказалась словно бы вытоптанной, а камни, упавшие на землю, ограничивали этот круг еще более четко. Стараясь не задеть их, я приблизилась к посоху. Обычная и гладкая с виду деревянная палка, с резным орнаментом в навершии – ничего особенного, разве что в том месте, которое жрец обычно зажимал в ладони, она сверкала, как воском натертая, да легкое марево то появлялось, то исчезало вокруг отполированного хвата. С опаской протянула руку, и показалось, что поначалу воздух спружинил, а потом это ощущение пропало, и я ухватилась за посох. Ничего не произошло. Чуток качнула посох – тоже ничего. Встала вплотную – опять облом. Н-да…

– Морвид, что делать-то надо? – прокричала жрецу.

Тот поднялся и пошел ко мне. Остановившись за каменным кругом, он внимательно посмотрел на меня, нелепо держащуюся за посох, словно на неопытную стриптизершу, впервые увидевшую шест.

– Что чуешь? – устало спросил он.

– Ничего, – пожала я плечами.

– Тогда силу тяни. – Жрец сказал это с таким видом, словно пояснял простую и общеизвестную истину сопливому ребенку.

Чуть прикрыв глаза, попыталась в обратном направлении, так же, как отдавала, забрать обратно. Не вышло! Сложно что-либо в закрытый сосуд, то есть в меня, налить. Сила не желала входить. Я словно бы ее зачерпнула, а куда деть – не знала. Она буквально жгла, как если бы пришлось удерживать раскаленный уголек. Помучившись несколько мгновений, я выплеснула ее на землю. Тут же неожиданно вскрикнул Морвид и принялся сбивать с балахона возникшее неизвестно откуда пламя.

– Ты что творишь?! – закричал он, за считаные мгновения справившись с огнем. – Спятила?!

Я отпустила посох и отшатнулась от него. Ладони горели, словно мне пришлось разгребать раскаленные угли. А жрец тем временем, перешагнув через камни, приблизился ко мне и странными движениями рук, как бы ощупывая воздух вокруг посоха, пошел посолонь[35]35
  Посолонь (устар.) – повторяя круговое движение солнца на небе.


[Закрыть]. Только сделав три круга, он с усилием смог выдернуть его из земли.

– Знаешь что, девочка, – начал он, пристально глядя на меня. – Пока не научишься контролировать свои возможности, ты опасна и для самой себя, и для окружающих. Спасибо, конечно, что часть силы откачала. Но зачем за магический круг сливать?! Самое главное правило жреца или клирика – любая сила в свободном состоянии ищет ближайший объект приложения. Если б тут была нечисть, ту, конечно бы, пожгло от светлого огня Лемираен, и это было бы хорошо. А вот меня, служителя серых и туманных сил, неспособного в больших количествах принимать ваше чистое пламя, подпалило. Ты стояла в замагиченном круге. У Бриана способностей нет, у квартеронов зачатки своей эльфийской магии, вот мне все и досталось – я для нее своеобразным громоотводом стал. Думай в следующий раз, что делаешь, вспоминай основы, которым тебя в монастыре учили. А то если не сама выгоришь, так кого-нибудь сожжешь.

– Меня в монастыре такому не учили, – сконфуженно ответила я на вполне заслуженное негодование Морвида. – И Элионд про подобное не рассказывал.