Текст книги "Тени грядущего. Цикл «Наследие Древних», том II"

Гости занимали места по периметру зала в частных альковах, отделенных друг от друга мерцающими полупрозрачными занавесками. Внутри на толстых коврах стояли низкие столики, вокруг которых валялись горы подушек. Приглушенный свет создавал уютную атмосферу уединения, располагающую к откровенным беседам. Мужчины в свободных шароварах и шелковых рубахах полулежали, с ленцой откинувшись на подушки, и курили табачные смеси. Дамы цедили чай и развлекали себя сплетнями и настольными играми. Бледными тенями по залу бродили слуги. Стараясь не потревожить покой гостей, они разносили еду и напитки и забирали пустую посуду.

Все это удивительным образом напомнило Джею приемы, которые он сам устраивал во дворце. Поразительно, как точно ему удавалось воссоздать расслабленную атмосферу Вольных островов, даже ни разу тут не побывав. Что это? Наследная память? Или он так хорошо запомнил рассказы матери?

Джей направился в конец зала. Там, на мраморном возвышении, располагалось место главы клана. Занимала его хрупкая седовласая старушка с удивительной для ее возраста гордой прямой осанкой – тана Фелиция Риорд. Официально кланом Риордов управлял ее сын – Тэссен. Но слухи доносили, что на самом деле власть сосредоточена в цепких паучьих лапах старухи. Сравнение с пауком сейчас казалось особенно точным. Чего только стоили хищно сверкающие глаза цвета болотной топи и копна белоснежных волос, больше похожих на клубок паутины.

Тана Фелиция сидела за чайным столом, впившись скрюченными пальцами в подлокотники кресла, сделанные в виде тигриных лап. На груди у нее висел золотой медальон – печать клана. За спиной стояли служанки с охраной, а чуть в стороне, за отдельным столом, трещала стайка приближенных дам, таких же древних, как и сама хозяйка.

Джей приблизился к возвышению и отвесил низкий церемониальный поклон.

– Мое почтение, тана Фелиция, – сказал он, используя островное обращение «тана» к женщине-главе.

– Мое почтение, посол Риверс. Для меня честь принимать вас в своем доме.

– Благодарю за оказанное доверие и радушный прием. Для меня честь быть приглашенными в ваш дом.

– Да пребудет с нами милость богов, – Фелиция Риорд покончила с церемониальными фразами и махнула рукой, приглашая Джея сесть в кресло напротив. – К сожалению, мой сын не сможет к нам сегодня присоединиться. В городе его задержали неотложные дела клана, но завтра днем он вернется. Надеюсь, это не доставит вам неудобств?

– Никаких, – качнул головой Джей. Слова старухи подтвердили его догадку: затеянная игра и инициатива встречи – дело рук Фелиции Риорд, а не ее сына.

– В таком случае окажите мне честь и поучаствуйте со мной в чайной церемонии.

– С удовольствием, – согласился Джей.

Фелиция Риорд пошевелила пальцами, подзывая служанку. На столе тут же появились фарфоровые чашки, блюдца, чайник и деревянная раздвижная шкатулка.

– Это особый сорт чая, – тонкими щипчиками Фелиция Риорд достала из шкатулки спрессованную крупицу чая размером с зерно и бросила в чайник. Служанка плеснула туда кипяток, взяла шкатулку и сразу удалилась. – Чай называется «Жемчужная ночь». Его выращивают в высокогорьях, там же сушат на солнце, а после в течение нескольких десятилетий выдерживают в местных пещерах, где созданы идеальные условия ферментации. Этот напиток можно отведать лишь здесь. Еще никогда он не покидал островов. Таков закон. Считается, что боги пошлют десятилетие засухи и неурожая, если хотя бы одна крупица чая пересечет море.

– Любопытно, – пробормотал Джей, внимательно следя за руками старухи.

Тана Фелиция несколько раз покрутила чайник, придвинула чашки друг к другу и, придерживая широкий рукав платья, принялась разливать чай. Зажурчала тонкая струйка, наполняя белый фарфор. Напиток имел странный чернильно-серый цвет, а пар над чашкой создавал иллюзию жемчужного мерцания.

– Весьма любопытно, – повторил Джей и встретился с хищным взглядом старухи.

– Прошу, угощайтесь, – улыбнулась она.

– Благодарю.

Искушение опустить в чашку кольцо с опалом было невероятно велико, но Джей его поборол. Разумеется, все это была игра и проверка, не более того. Едва ли старуха его позвала, чтобы отравить на глазах у сотен гостей. Хотя… кто ее знает?

Джей покосился на зал. Играла музыка, извивались тела танцовщиц, шевелились губы гостей, но все будто замерло в ожидании. Застыло в немом вопросе: хватит ли духа молодому послу начать игру на чужом поле или нет? Готов ли он принять вызов? Джей буквально кожей ощущал липкое внимание публики. Матроны за соседним столом разве что рты не открыли, буравя его взглядами.

Джей двумя пальцами поднял чашку, вдохнул терпкий аромат пара. И отпил. Чай отдавал легким привкусом грибов, кореньев и земли, но на удивление был довольно приятным и сладким.

– Великолепный купаж. Благодарю.

Послышались тихие вздохи: то ли облегчения, то ли разочарования – не разобрать. Но первую проверку он, во всяком случае, прошел. Следующий шаг за старухой.

Фелиция Риорд взяла свою чашку и сделала аккуратный глоток.

– Островные алхимики утверждают, что Жемчужная ночь омолаживает и благотворно влияет на сон. Хотя вряд ли вас беспокоят подобные проблемы, посол Риверс. Вы молоды, и, вероятно, ваш сон не так чуток, как мой.

В словах старухи Джею померещился какой-то скрытый намек. То ли это было предупреждение, то ли указание на то, что его внимание спит. А может, это и вовсе не значило ничего.

Следующие полчаса, пока длилась чайная церемония, разговор велся на общие, ничего незначащие темы, такие как погода и цены на шелк. Матроны за соседним столом активно сплетничали. Они говорили на островном диалекте, но Джей прекрасно его понимал и даже выхватил пару фраз о себе.

– Вы только посмотрите на молодого посла. Дерзок и норовист, как горный козел. Не помешало бы его приструнить.

Матроны дружно закивали в ответ.

– А взгляните, как вырядился. Самое место ему – в доме утех. Эх, если бы не мои годы…

Матроны разразились каркающим смехом, и Джей с трудом поборол желание к ним повернуться и что-нибудь ввернуть о горных козлах.

«Вот же старые вороны! Им бы о спокойной старости подумать, а они все дом утех вспоминают».

– Посол Риверс, – обратилась к нему тана Фелиция. – По вечерам я обычно гуляю в саду. Без этого, к сожалению, уснуть не могу. Не составите ли мне компанию?

– С удовольствием, – Джей встал и поклонился матронам за соседним столом, сверкнув своей самой лучшей улыбкой. – Мое почтение, дамы, – произнес он на чистейшем островном диалекте. – Желаю вам приятного вечера.

И последовал за таной Фелицией. Вот и пусть теперь гадают, единственная ли эта фраза, которую он знал, или нет.

Воздух в саду дышал ароматом цветов и дождевой свежестью. Белая плитка влажно блестела в медовом свете ламп и фонариков. Фелиция Риорд, неспешно шагая, повела Джея по уединенным тропинкам, минуя скверики и беседки, где тоже отдыхали гости. Позади, на некотором удалении, следовали двое охранников.

– У вас наверняка накопилось много вопросов, посол Риверс, – заговорила тана Фелиция. – Я позволяю задать вам один. Любой вопрос – и я вам отвечу.

«Что вы скрываете? Какими секретами Древних вы обладаете? Что спрятано за защитным барьером? Зачем вы его показали мне вместе с библиотекой? Чего хотите от меня?»

Как выбрать вопрос? Джей понятия не имел, но чувствовал, что это очередная проверка. Вот проклятая старуха! И чего она от него ждет?

– С вашего позволения я спрошу… – Джей секунду помедлил. – Спрошу: как вам удалось построить воздушный корабль так, что он остался для всех незамеченным?

На лице таны Фелиции промелькнуло легкое удивление – не такого вопроса она ждала.

– Что ж. Думаю, это уже не тайна. Мы строили корабль в Адаманской пещере на юге острова. Она достаточно просторная, чтобы вместить корабль целиком, а доступ в нее имеют лишь клановые мастера. Но… разве вы об этом хотели спросить?

– Возможно, и не об этом, – согласился Джей. – Вы были правы: у меня много вопросов.

– Но свой единственный вы уже потратили.

«И узнал, где строятся корабли, что тоже неплохо», – мысленно улыбнулся Джей. Он еще найдет способ выяснить все остальное и куда более надежным способом. Старуха – и это было уже очевидно – не собиралась открывать ему правду. Любые ответы породили бы лишь уйму новых вопросов и только.

Они дошли до перекрестка, в центре которого стояла небольшая беседка, подсвеченная гроздью оранжевых фонариков под потолком. Дикий виноград оплетал четыре колонны и уползал на крышу. Легкий ветерок колыхал листья и приносил из глубины сада цитрусовый аромат лимонных деревьев. Тана Фелиция села на каменную скамью, подложив под спину шелковую подушку, и знаком велела Джею занять место напротив. Охранники встали так, чтобы все видеть, но не слышать беседу. Хорошо обученная охрана.

– Посол Риверс, скажите, – начала тана Фелиция, – я слышала, что король Лотианский примирился с мятежными магами. Неужели это правда?

«Так вот, что ее беспокоит: укрепление сил Лотиана за счет объединения магов. Ставка была сделана на другой исход, но все сложилось иначе и это спутало планы. Интересно, какие?»

– Чистая правда, тана Фелиция. Король Лотианский счел, что время разногласий прошло.

– Разногласия далеко не всегда проходят с течением времени.

– Разумеется. Они проходят, если стороны прикладывают для этого определенные усилия.

Старуха молчала. Джей как ни старался, но не мог разгадать ход ее мыслей. На лице Фелиции Риорд не отражалось никаких эмоций – точное воплощение белой фарфоровой маски. Хорошо натренированная старуха.

– Знаете, посол Риверс, – заговорила она, – пожалуй, я сделаю для вас исключение и отвечу на вопрос, который вы хотели задать, но так и не задали. Вы хотели узнать, зачем вам показали воздушный корабль и библиотеку, не так ли?

– Совершенно верно, – кивнул Джей, а про себя отметил: старуха не упомянула магический барьер. Забыла? Или инициатива исходила не от нее? Не потому ли Амалета посоветовала быть осторожным? Показать барьер ее попросил кто-то другой? Или это было ее личное решение? Если так, то зачем? Непонятно. Зато Джей теперь точно знал, чем займется, если выберется отсюда живым, – устроит Амалете свидание.

– Причина проста. Мы хотели показать, что на островах правят знания, и такой подход приносит свои плоды. Лишившись магии, мы не стали слабее. Мы сделали ставку на алхимию и точные науки и не прогадали. Они – залог нашей нынешней и будущей силы, в чем вы могли воочию убедиться. И это лишь часть наших всех достижений.

«Опять бравирует силой. Хорошо, зайдем с другой стороны».

– Безусловно, ваши достижения впечатляют, но… – Джей на секунду засомневался, стоит ли ступать по краю обрыва, однако решил рискнуть. Именно в такие моменты люди себя раскрывают. – Но все же ваши знания не полны. Например, они не дают ответов о том, что такое магия и как ей управлять.

Фелиция Риорд прищурилась.

«Ага, значит, понимает, что с магами им силой пока рано тягаться. Ну же, давай. Выдай себя. Дай мне подсказку, что еще у вас спрятано в рукаве».

– Вы правы, посол Риверс. Жизнь полна вопросов, но тем она и интересна, что дает поводы поискать ответы. Вопросов нескончаемое множество. Например, что такое власть и почему у одних ее больше, чем у других. Знаете, меня всегда занимал любопытный вопрос: как можно доверить управление государством всего одному человеку. Ведь это равносильно признанию того, что он непогрешим и не способен ошибаться. Но это же не так, вы согласны?

Старуха перешла в атаку? Джей усмехнулся.

– Вероятно, тана Фелиция, в монаршем управлении можно углядеть недостатки. Однако подданные короля всегда знают, кто перед ними в ответе и у кого им искать защиты, чего нельзя сказать о коллективном управлении. Ответственность за принятые решения ложится на плечи всех членов совета, и в результате не отвечает никто.

Губы Фелиции Риорд сжались в тонкую нить, обозначив морщины. Джей не промахнулся. Именно так и велась политика на островах. Кланы хвастались успехами и достижениями, а все просчеты и ошибки списывали на происки конкурентов и интриги кланов.

– Вы очень любопытный собеседник, посол Риверс, – медленно проговорила Фелиция Риорд. – И, как вижу, исключительно преданный своей стране человек. Уверена, король Лотианский невероятно ценит подобную преданность… Кстати, вам известно, как слово «посол» звучит на островном диалекте? Рехин. Вы знаете, как оно переводится?

Джей оскалился в улыбке. Старуха решила ему угрожать?

– Знаю – заложник. Посол в чужой стране всегда выступает заложником, ведь в случае объявления войны его убьют первым. Не по этой ли причине Вольные острова не торопятся создавать в других странах свои постоянные представительства?

Фелиция Риорд не изменилась в лице, но Джей заметил, как дернулся уголок ее губ.

– Мы предпочитаем не отдавать в заложники преданных нам людей. Король Лотианский, видимо, не настолько дорожит жизнями своих подданных. И тем необъяснимее ваша верность.

– Едва ли верность нуждается в объяснениях. Тем более что король Лотианский выступает за мир и не стремится к войне.

Джей умолк, подвесив вопрос: а чего хотят острова – войны или мира? Однако Фелиция Риорд ушла от ответа, сменив тему разговора, что само по себе вызывало тревогу.

– Посол Риверс, я слышала, что ваша мать с островов. Откуда она была родом?

– Она жила в Ташире, на острове Мира-Торн.

– На Мире… – задумчиво протянула тана Фелиция. – Островом владеют Антеи… Ваша мать принадлежала клану Антеев? В вас угадываются их родовые черты: светлые волосы, форма носа и губ…

– Я не исключаю такую возможность, – подтвердил Джей. – Мать была обучена грамоте и светским манерам, она не была простолюдинкой.

– Как ее звали?

– Лилли. Думаю, полное имя ее – Лиллиана.

– Лиллиана, – повторила тана Фелиция и прикрыла глаза, словно что-то вспоминая.

Могла ли старуха знать его мать? Джей попытался это понять, но лицо Фелиции Риорд снова превратилось в бесстрастную фарфоровую маску.

– А по какой причине она покинула острова?

– К сожалению, это мне неизвестно, – осторожно ответил Джей. – Возможно, она хотела избежать неугодного брака. А может, искала лучшую жизнь. Моя мать была очень юной, когда отсюда уехала.

– Полагаю, она была внебрачным ребенком. В клан берут всех детей, в том числе незаконных, но их место в клановой иерархии всегда очень низкое. Притеснения, обиды, оскорбления – вот изнанка такой жизни. Общество порой бывает жестоким, и не все готовы с этим мириться.

Джей кивнул. Подобная мысль тоже приходила ему в голову. Жесткие клановые порядки, правила, требования – все это могло тяготить мать. Неудивительно, что простая жизнь в лесу, дарившая безграничную свободу, делала ее такой счастливой.

– Вы пытались найти родственников вашей матери? – вдруг спросила тана Фелиция. – Если хотите, я могу вам помочь.

Джей усмехнулся. С чего это старуха так добра?

– Благодарю за добрые намерения, тана Фелиция, но я сильно сомневаюсь, что род Антеев захочет принять меня в клан.

После прибытия на острова Джей подумывал разыскать своих родичей, но почти сразу отказался от этой идеи. Со стороны Хранителей родственников у него, скорее всего, не осталось, раз в роду он самый старший. А со стороны линии клана… Для них он был чужаком, как и они для него, и никакие кровные узы этого не могли изменить.

– Боюсь, вы правы, – подтвердила тана Фелиция. – В клан вас не примут. Вы уже не ребенок, да и на верность присягнули совсем другому государству. Но воля ваша. Если передумайте – сообщите, я помогу.

Фелиция Риорд встала, давая понять, что встреча завершена.

– Посол Риверс, благодарю вас за интересную беседу. К несчастью, я уже не так молода. Возраст дает о себе знать, и долгие разговоры быстро меня утомляют. Завтра вернется мой сын с представителями других кланов, и вы сможете им передать послание короля Лотианского. Конвент рассмотрит его в течение месяца.

«И вашими стараниями его отклонит, – мысленно добавил Джей. – Старая паучиха! И почему ты так противишься миру?»

Он тоже встал и отвесил низкий поклон, как того требовал этикет.

– И еще, посол Риверс, – добавила тана Фелиция, уже переступив порог беседки. – Позвольте мне одну откровенность. В вас я отчетливо вижу яркий бунтарский дух. Для людей с таким складом характера не верность является приоритетом. Подумайте и решите, что такое верность для вас… Лично для вас, – старуха отвернулась. – Доброй ночи, посол Риверс. Слуги отведут вас к гостям либо в ваши покои.

Джей постоял некоторое время в беседке, потом подозвал слугу и велел проводить в покои. Настроение было прескверным. Его не покидало чувство, что он где-то споткнулся. Что-то упустил. В чем-то ошибся. Может, не стоило дразнить горного тигра? Или обсуждать его мать? Для анализа явно не хватало информации. Но в любом случае за свои ошибки он заплатит сам. Если его наследие Хранителя каким-либо образом будет угрожать безопасности королевства, то он решит эту проблему. Маленькая крупинка яда, купленная у алхимика, вмиг устранит и его самого, и угрозу. Будет, конечно, жаль умирать, но такова плата за ошибки, и к этому Джей давно был готов. Фелиция Риорд была права – здесь он не кто иной, как заложник, обстоятельств в том числе.

Слуга привел его к роскошному гостевому домику у пруда. В подсвеченной факелами воде плавали кувшинки и заливались трелями древесные лягушки. На первом этаже домика находились гостиная, столовая и кабинет, на втором – хозяйская спальня и комната для слуги. В спальне на белоснежной кровати его поджидала девица – завернутая в тонкий шелк, словно дорогой подарок. Голубоглазая, черноволосая и очень юная. Пожалуй, даже слишком юная.

Джей нежно обнял ее за плечи и поднял на ноги.

– Будь добра, милая, уйди, – ласково шепнул он. – Верность не нуждается в объяснениях. И даже в понимании.

Он вывел девицу за дверь и вышел на балкон. На улице снова полил дождь. Капли отскакивали от скатов крыши, ударялись о ставни и монотонно шумели в листве. Джей вдохнул влажные ароматы сада, закрыл глаза и прислушался к биению сердца. Где-то глубоко в груди незаметно стучало второе сердечко, сильное и отважное, и пока оно билось, можно было спокойно спать.

Глава 10. Замок Орн

Копыта отбивали дробь, взметая палую листву и пыль лесной тропы. Ив неслась следом за Морисом под ветвистым сводом дубов и в который раз себя спрашивала, почему она согласилась участвовать в этой авантюре да еще с человеком, которому нисколько не доверяла.

Поселок они покидали в большой спешке. Ив забрала свои вещи и успела наскоро попрощаться с Мико. Мастеру Валенсо она оставила несколько золотых – на лечение больных и лекарства. Плату за еду и ночлег он бы все равно не принял. У ворот они разделились: Сорен вместе с кобылой графини, взять которую Ив наотрез отказалась, отправился в город Данбрек, а Ив с Морисом помчались в замок Орн…

В лицо ударил сырой стылый ветер, и лес расступился. Впереди открылись голые пашни и поля, а за ними – склоны зазубренных гор. Солнце опускалось за их острые пики, опаляя небо багрянцем. Замок Орн стоял на холме, врастая в складки гор позади себя. Крепость щетинилась рядами зубчатых стен, грязно-серыми черепичными крышами, башнями и шпилями, на которых трепетали знамена графства Орн: ястреб с распростертыми крыльями на фоне зигзага гор. С одной стороны замок обрамлял водопад. Мощный поток воды срывался в ущелье, пенился и широкой рекой уносился прочь, огибая замок и создавая естественный ров. Через ущелье к замку вел узкий арочный мост.

Глядя на замок, Ив невольно сбавила ход. Крепость и вправду выглядела неприступной. Мрачной каменной твердыней, обещавшей надежную защиту своим владельцам и… верную ловушку своим врагам.

Морис оглянулся, натянул поводья и тоже перешел на шаг.

– Мы должны торопиться, графиня, – напомнил он. – После заката ворота закроют.

– Морис, а ты уверен… в своем плане? – спросила Ив и поправила за спиной перевязь, на которой висел посох. Со слов Мориса, графиня Эктон была хорошим бойцом и владела оружием не хуже мужчины. Посох заменил Ив кинжал, который настоящая графиня возила с собой. Вероятно, с оружием графиня чувствовала себя в безопасности, однако посох не прибавлял Ив ни капли уверенности.

– У нас нет времени на сомнения, – Морис обдал Ив ледяным взглядом. – Надо ехать, графиня.

Он пришпорил коня, и, вздохнув, Ив поскакала следом. Что-то менять было уже действительно поздно.

Вскоре послышался рокот реки. Поток бурлил среди острых камней, пенился, клокотал и сыпал брызгами. Они добрались до ущелья, и дорога повернула на мост. По камням звонко застучали подковы. По краям моста тянулась каменная оградка, но с высоты лошади она казалось очень низкой, а дно ущелья – бесконечно далеким и одновременно головокружительно близким. Ив отвернулась от пропасти и сосредоточилась на замшелой зубчатой стене впереди и арке ворот. На другом конце моста, за опущенной решеткой, бродили двое стражников в полном боевом облачении.

– Кто такие? – окликнул один из них.

– Графиня Сильвия Эктон, – ответила Ив и посмотрела на Мориса. – Со слугой.

Называться чужим именем было неприятно. Ив мутило от мысли, что приходится изображать мертвую женщину, которая лежит сейчас где-то в сыром лесу, а ее родные даже не знают об этом. Но и тут Ив ничего не могла изменить. Как бы она ни жалела погибшую графиню, прошлого не вернуть.

– Покажите бумаги, – потребовал стражник.

Ив извлекла из плаща верительную грамоту графини и поднесла к решетке так, чтобы была видна красная сургучная печать с гербом графства Эктон – кусающей себя за хвост рыбой. Стражник посветил на документ факелом, сощурил глаза на печать и махнул рукой:

– Пусть поднимут решетку.

Лязгнул механизм, и решетка со скрежетом поползла вверх. Ив с Морисом въехали в длинный туннель под стеной, тускло освещенный факелами. Под сводом металось гулкое эхо от стука копыт. За спиной снова заскрежетала решетка, и стражник буркнул:

– На сегодня все. Запираем ворота.

Ив оглянулась в тот миг, когда обитые металлом створки начали смыкаться у нее за спиной. Ловушка захлопнулась, пути назад больше нет.

Они миновали туннель и оказались во внутреннем дворе перед второй стеной замка. Ив с изумлением огляделась. Это был даже не замок, а целый город. Во все стороны тянулись улицы с разнообразными постройками. Конюшни, кузни, казармы, мастерские, скотный двор. Все шевелилось, бренчало, шумело. Где-то под плеск воды постанывало мельничье колесо. Где-то визжал точильный камень и стучал молоток. Где-то звенел о наковальню молот кузнеца и шипел пар на раскаленном железе. В подступающих сумерках зажигались огни, в свете факелов на стенах у бойниц виднелись силуэты стражников.

Ив слезла с лошади и бросила поводья конюху. Морис тоже спешился и встал у нее за плечом.

– Нам туда, – шепнул он и глубже надвинул на глаза капюшон. Боялся, что его узнают? Или не хотел, чтобы его внешность кто-то запомнил?

Они направились к открытым воротам, за вторую стену замка. Широкая центральная улица под уклоном взбиралась наверх и вела к третьей, самой высокой стене. Вдоль дорог располагались дома и мастерские. Из трубы пекарни валил густой дым, у входа пахло свежеиспеченным хлебом. Рядом сапожник прибивал каблук к сапогу. На пороге одного из домов сидела женщина с прялкой. Тут же бегали дети: те, что постарше, помогали таскать дрова; совсем маленькие цеплялись за подол матерей.

Улица вывела к очередной площади перед третьей стеной замка, и Ив ощутила жуткий смрад: в глубине двора к стене лепилось здание скотобойни. Ее двери были распахнуты, и возле них стояли стражники и несколько слуг. Из проема вышел лысый мускулистый мясник с короткой рыжей бородой. Его передник пятнала свежая кровь. В одной руке у него покачивалась свиная голова, в другой – он держал топор.

– Стойте, графиня, – прошептал Морис. – Там граф Орн.

Ив покрутила головой, выискивая среди обитателей замка графа, и только когда Морис пихнул ее под лопатку, поняла, что он имел в виду мясника. Граф Орн опустил свиную голову на колоду у входа, туда же воткнул топор. Снял окровавленный фартук и подставил руки слуге, который полил на них из кувшина. На камни двора заструилась розовая вода, и Ив с трудом поборола приступ дурноты.

Граф взял у слуги полотенце и, вытирая руки, неторопливо направился к Ив.

– Графиня Эктон? Рад видеть вас в добром здравии.

– Благодарю вас, граф, – выдохнула Ив с облегчением. Как минимум первую проверку она прошла, и граф хотя бы внешне признал в ней графиню.

– Я ждал вас несколько раньше, – граф покосился на Мориса. – И мы договаривались, что вы явитесь в одиночестве.

К этому вопросу Ив была готова: Морис заранее объяснил, что надо отвечать.

«Больше твердости и уверенности, графиня, – наставлял он перед отъездом. – Если вы проявите хоть толику нерешительности или сомнения, граф вас сожрет с потрохами. Люди в Расколотых королевствах жесткие и холодные, как местные скалы».

– Непредвиденные обстоятельства, граф, – ответила Ив, стараясь говорить жестче. – Мои люди поймали в лесу шпиона, поэтому я решила взять с собой на всякий случай сопровождение. Это мой личный слуга, – она бросила взгляд на Мориса: тот еще ниже опустил голову, спрятав лицо в тени. – Он мне предан как пес и не доставит хлопот.

– Предан как пес, говорите?

Граф Орн посмотрел на Ив пристальным немигающим взглядом. Было что-то жуткое в неподвижности его блеклых глаз. Что-то рыбье, нечеловеческое. Ив окаменела как мышка под взглядом змеи.

– Ну и пес с ним, – сухо обронил граф. – Главное, что наша сделка в силе. Не так ли, графиня?

Он закинул на плечо полотенце и протянул Ив огромную руку. На золотом шитье рукавов виднелась засохшая кровь.

– Разумеется, граф, – ответила Ив. – Наша сделка в силе.

Она заглянула в блекло-серые, почти бесцветные глаза графа и, преодолев отвращение, подала руку.

Прикосновение обожгло ладонь ледяным огнем. На коже под рукавом запылали руны. Боль скользнула по руке, иглами прошила плечо и ярким светом взорвалась в голове. Перед глазами быстро замелькали образы и видения.

Истертые крутые ступени… Лязг цепей и засова… Каменная темница… Глухой стук капель… Раскаленный железный прут… Решетка… Безумные крики… Темнота…

Ив отдернула руку, и видения исчезли вместе с болью. Что это было? Неужели магия предупреждала ее об опасности, показывая один из возможных вариантов будущего – не единственный, но очень вероятный, тот, в котором каменные застенки и пытки становились финалом этого дня?

Ив внутренне содрогнулась. Будущее складывалось из незначительных мелочей, но в итоге каждая мелочь играла свою роль. Какие из них уже произошли, а каких только следует избегать?

Граф Орн слегка прищурил глаза.

– Что с вами, графиня? – вкрадчиво спросил он. – Вы вдруг побледнели.

За спиной выразительно зашуршал плащом Морис, но Ив не обратила на него внимания.

– Все в порядке, граф, – ответила она, стараясь совладать с голосом: он дрожал. – Я немного утомилась в дороге. Слишком много переездов в последние дни.

– Тогда, может, вам подождать до завтра? Переночуете в замке, а после…

– Нет-нет, – поспешно возразила Ив. Морис предупреждал, что ни под каким предлогом нельзя оставаться в замке. Вероятность того, что люди графини в скором времени обнаружат ее пропажу, была очень высока. – Я должна ехать дальше. Мои люди ждут меня в условленном месте.

– В таком случае не будем тянуть время, – граф Орн кинул полотенце слуге. – Хальд, отправь условный сигнал: доставить посылку. Идемте, графиня, подождем у меня в кабинете. Доставка письма займет какое-то время.

Ив зашагала за графом к последним воротам, спиной ощущая, как Морис прожигает ее злым взглядом.

– А что стало со шпионом, графиня? – вдруг спросил граф, глянув через плечо.

– Каким шпионом? – растерялась Ив.

– Вы сказали, что ваши люди поймали в лесу шпиона. Вам удалось из него что-нибудь вытянуть?

– Ах, шпион… К сожалению, нет. Мои люди его случайно убили. Он ничего не успел рассказать.

– Прискорбно. Весьма прискорбно. Но, видимо, такова участь всех шпионов, вы не находите?

– Да, вы совершенно правы.

Внутренний двор за воротами имел форму правильного квадрата. Сверху над ним нависали крутые уступы гор, а по углам громоздились массивные круглые башни. Двор, в отличие от нижних улиц, был практически пуст: на стенах и у входов внизу бродили воины и лучники, еще несколько стражников дежурили у ворот, а в центре двора торчал деревянный столб, на котором…

У Ив перехватило дыхание. На столбе висел человек. Его запястья туго стягивали веревки. Мужчина не стоял на ногах и безвольно болтался из стороны в сторону. Черные спутанные волосы падали ему на лицо. Сплошь покрытую синяками голую спину бороздили рубцы – бурые от засохшей крови. Если бы плечи мужчины изредка не подрагивали от холода, то его можно было бы с легкостью принять за покойника – до того синюшной выглядела его кожа.

– Что совершил этот человек? – глухо спросила Ив.

Граф остановился и немигающим, равнодушным взглядом посмотрел на столб.

– Браконьер, – отрывисто ответил он. – Поймали в лесу. Он ставил силки.

Смысл слов с трудом доходил до Ив: сказанное просто не укладывалось в голове.

– Вы истязали человека только потому, что он добывал себе пропитание, охотясь в лесу? – прошептала она.

– Он охотился в моем лесу, графиня, не имея на то дозволения. Если каждый будет делать то, что ему вздумается, в моем графстве воцарится хаос. По-моему, это очевидно.

– Но один охотник…

– Где один, там будет и второй, а потом их станет сотня. Каждое преступление должно караться наказанием. Вам ли это не знать, графиня? Вспомните, какими методами ваш отец усмирял восстание крестьян.

– Мой отец бы никогда не опустился до пыток! – воскликнула Ив, на миг позабыв, что речь шла о графе Эктон, а не о ее собственном отце. – Я требую, чтобы вы немедленно отпустили этого человека!

Яркая вспышка ослепила Ив. Золотистый купол отрезал ее от графа, заставив мир вокруг замереть.

Морис схватил Ив за локоть.

– Ты что творишь, тьма тебя забери! – зашипел он, растеряв всю прежнюю вежливость. – Сначала чуть не в обморок падаешь, а теперь решила разыграть тут благородное милосердие?

– Этот человек не заслужил подобного наказания.

– Не вам решать, миледи, – холодно отрезал Морис, вернув вместе с самообладанием и прежние манеры. – И уж точно об этом бы не стала судить графиня Эктон. Она бы и внимания не обратила на этого человека. Прошла бы мимо, посчитав его частью интерьера.

– Неправда!

– Чистая правда, миледи. Я следил за графиней Эктон почти месяц. Она бы надменной, эгоистичной стервой. Сострадание не числилось среди ее качеств. Люди тут вообще не склонны к милосердию. В Расколотых королевствах правит сила. А сострадание – это слабость, за которую поплатиться можно собственной жизнью. Графиня Эктон хоть и росла в Лотиане, но воспитывалась она в традициях Расколотых королевств. Поэтому, миледи, вспомните, кого вы изображаете и какая у нас финальная цель.