Текст книги "Мальтийские игры, или Печальная симфония в си миноре"

За пять лет до описываемых событий. Апрель 2005 года. Мальта

От аэропорта Гудйа до Слимы, где в одном из отелей проживал Игорь Силин – журналист, путешественник, восходящая звезда телевидения и ее возлюбленный, Инга добиралась на машине, предоставленной мальтийским издательством. Она ехала и наслаждалась видами и, самое главное, солнцем, которого так давно не было в Москве. Пару дней назад, когда она созванивалась с Игорем по телефону, он сказал, что скучает, и предложил ей взять отпуск на недельку и приехать к нему. На следующий день Инга пришла к Андрею Андреевичу – главному редактору – с заявлением на отпуск. Она не была уверена, что ее отпустят, но Главный, узнав, что она хочет поехать к Игорю, подписал бумагу. А через пять минут вызвал ее снова и сказал, что передумал. Инга готова была расплакаться. Но Крошин, хитро прищурившись и выждав паузу, объяснил, что в отпуск она не поедет, а поедет в командировку. Почему бы не совместить приятное с полезным: пусть отправляется на Мальту и готовит репортаж о мальтийском архипелаге для двух ближайших номеров. Тему пусть подбирает сама, Андрей Андреевич ее не ограничивает. Инга готова была броситься ему на шею: спасибо, спасибо, миленький Андрей Андреич! Какой же у них все-таки замечательный шеф!

Инга позвонила Игорю и с радостью сообщила, что едет на Мальту в командировку. Объяснила, что встречать ее не надо («я доберусь, большая девочка»), потому что она не знает точно, полетит ли прямым рейсом или через Франкфурт. И вот она здесь! Поблагодарив водителя, Инга вошла в отель и подошла к стойке регистрации. Молодой человек за стойкой был предупрежден, что к мистеру Силину приезжает невеста – журналистка Инга Телегина. Восторженно глядя на русскую красавицу, он выдал ей дополнительные ключи и сказал:

– Мистер Силин сейчас на террасе, – и показал рукой в направлении, где находился в данный момент мистер Силин, – можете идти прямо к нему, мисс.

Инга улыбнулась портье, оставила «на пять минут» свои вещи и пошла к стеклянной стене, отделяющей холл отеля от террасы. Она хотела сразу же выйти на воздух, но внезапно остановилась и стала наблюдать, что происходит за прозрачной стеной. За столиком сидел Игорь с какой-то девушкой. Они весело о чем-то болтали и пили коктейли. В том, что Игорь разговаривал с девушкой и пил коктейль, конечно же, не было ничего удивительного. Молодой, обаятельный и общительный парень, к тому же восходящая звезда телеэкрана всегда был на виду у поклонниц. Естественно, что по работе он часто общался с девушками – красивыми и не очень, умными и не очень, разными, в общем, и Инге никогда не приходило в голову устраивать по этому поводу сцены ревности. Она любила Игоря, и, как ей казалось, он тоже ее любил. А все остальное не имеет значения. Но сейчас она видела совсем другого Игоря. Она такого Игоря не знала. Как он смотрел на эту девушку! Как он улыбался ей! Ее заворожило выражение счастья на лице Игоря. Инга опешила. Кто она? Кто эта девушка? Какие у них отношения? Он говорил ей, что познакомился с одной американкой. Он писал в электронных письмах, что эта американка – ученый, имеет докторскую степень, кажется, она ищет древние цивилизации. Инга представляла себе средних лет женщину, сухощавую, спортивную, целеустремленную. Совсем не такую.

С ревностью (да, надо признаться, она вдруг испытала странное, ранее незнакомое чувство, которое было похоже на ревность) наблюдала Инга за девушкой. По ее представлениям, в той не было ничего особенного. Маленькая, можно сказать, миниатюрная (Игорю очень нравились высокие и стройные женщины, такие как она – Инга), одета по-спортивному: в футболке, легкой кофточке, потертых джинсах, на голове бейсболка, повернутая козырьком назад. Из-под нее выбивались непослушные золотистые волнистые пряди, которые девушка грациозным движением отбрасывала от лица. Очень простое лицо, скорее, славянского типа. Но стиль одеваться – западный. Красивая улыбка и необычные глаза. Инге не видно было, какого они цвета, скорее, серого, но разрез глаз, манера смотреть снизу вверх, чуть наклонив голову вправо, выражение любопытства делали взгляд трогательным и необычайно притягательным.

А Игорь? С этой девушкой он был другим: не просто красавцем, обаятельным, и, подчас, циничным журналистом, который «не лезет за словом в карман», не насмешливым плейбоем, который относится к женщинам немного свысока, а невероятно нежным. Он смотрел на эту девушку даже не как на женщину, а как на маленького ребенка: удивляясь и восхищаясь.

Вероятно, они почувствовали чей-то взгляд и, не сговариваясь, посмотрели в сторону Инги. Игорь, увидев ее, откинулся на спинку стула, широко расставил руки, что могло означать: «кто к нам приехал!», потом жестом пригласил ее подойти к ним. Он не бросился ей навстречу, он только махнул ей рукой: мол, иди к нам! И Инга пошла, как зачарованная всей этой сценой. Она шла, улыбаясь бессмысленной улыбкой, а он сидел за столом и даже не встал, чтобы ее поприветствовать. Это она наклонилась, поцеловала его в щеку и как-то неуверенно выдавила из себя: «Привет». А Игорь, взяв ее за руку и усадив возле себя на соседний стул (девушка сидела напротив), сказал по-английски:

– Клер, это Инга. Я рассказывал тебе о моей девушке. Правда, красавица?

Клер протянула ей руку, улыбнулась открыто и радостно, отчего глаза ее засверкали лучистым серым светом, и просто сказала:

– Да, она красавица. А меня зовут Клер Майнер.

– Она американка, – сказал Игорь по-русски, обратившись к Инге, но тут же перешел на английский (неприлично говорить в присутствии человека на языке, который кто-то не понимает), – я писал тебе, помнишь: доктор Майнер, несмотря на молодой возраст, уже заслужила известность в научных кругах, занимается исследованием искусственных пещер и подземных архитектурных сооружений. Представляешь, она ищет Атлантиду. – Он отпил глоток коктейля и продолжил рассказывать о Клер и ее успехах.

Инга все время улыбалась. А что ей оставалось делать? На первый взгляд, ничего необычного не происходило. Но! Она чувствовала, что в воздухе витают какие-то особые флюиды, происходят неподдающиеся ее контролю вещи: вот сейчас Игорь, вместо того, чтобы начать с представления ее – Инги – и рассказать о том, какая его девушка талантливая журналистка (неважно, так ли это, во всяком случае, этот рассказ в данной ситуации был бы логичен. Ведь это она – его девушка, а не наоборот!), начал восторгаться своей новой знакомой. Инга сидела скованная, напряженная, не знала, как себя вести. Наверное, Клер (не Игорь!) почувствовала некую двусмысленность ситуации и, потянув из трубочки остатки коктейля, проговорила:

– Пойду немного отдохну. В два часа я обычно звоню своему жениху в Нью-Йорк. Если не позвоню, он будет волноваться. Будет потом трезвонить (такое уже бывало), пока не услышит мой голос и не успокоится, что у меня все в порядке, – она засмеялась, – да и вам нужно отдохнуть с дороги.

Она поднялась, Игорь тут же встал («это же надо, – отметила про себя Инга, – он встал, чтобы ее проводить, а увидев меня, даже не пошевелился, хотя мы не виделись с ним десять дней!»), церемонно чмокнул ее в щечку и сказал: «До вечера».

Клер посмотрела на Ингу и та, неизвестно почему, как будто какая-то сила заставила ее подняться, вдруг тоже вскочила и пожала ее руку. И даже вымученно улыбнулась. Что происходит?

Когда Клер ушла, за столом воцарилось молчание. Ситуацию спас работник бара, который спросил, не хочет ли мисс выпить чего-нибудь с дороги.

– Нет, спасибо, я пойду в номер, – это были первые слова, которые Инга произнесла с момента появления здесь.

– Да, мы, пожалуй, пойдем. Запишите на мой счет два коктейля. Номер 114.

– Хорошо, мистер.

Уже возле лифта они услышали голос: «Вы забыли свои вещи, мисс». Игорь вернулся к стойке регистрации, забрал сумку, догнал Ингу, которая решила пойти по лестнице, а не ехать в лифте, и только тогда произнес:

– Какая-то ты грустная… Устала, наверное. Ничего, сейчас я тебя развеселю.

Он открыл дверь, бросил вещи и потянул ее к кровати: «Соску-у-чился…»

– Подожди, дай хоть душ принять, – Инга пыталась сопротивляться, но сопротивление ее вышло не особенно активным.

– Не-а, душ – потом. А сейчас предадимся сладостным утехам. Десять дней без тебя, с ума сойти можно.

– Я…

Он зажал ей рот поцелуем и не дал сказать больше ни слова.

Игорь проспал до пяти часов (интересно, а что он делает ночью?). Инга успела привести себя в порядок, переодеться, прогуляться вокруг отеля, отмечая небольшие кафе и магазины, где можно недорого перекусить («суточные» она, конечно, получила, но экономия всегда приветствовалась в редакции), вернуться в номер и прочесть десять страниц детектива, который взяла с собой в самолет. Игорь все спал.

Она задумалась. Мысленно вернулась к тому, что произошло между ними три часа назад. И с грустью осознала, что и в интимной ситуации Игорь тоже был другим. Не таким, как всегда. Он был непривычно ласковым. Но почему это ее настораживает? Ее должна была обрадовать эта перемена! Увы, такой Игорь ее пугал. Потому что Инга почувствовала: он такой – нежный и ласковый – был не для нее. Он как бы пребывал в атмосфере, которую создавала вокруг него та – другая – девушка, а совсем не Инга.

Инга пожалела о том, что приехала. Лучше бы сидела в Москве и занималась редактированием. А сейчас ее голова занята не свойственными ей мыслями. Она не о том думает! Не о работе, не о будущем очерке, даже не о любимом человеке, а об этой миниатюрной женщине, обладающей удивительной внутренней силой и, как оказалось, очарованием. Она была уверена, что не только она думает о Клер, но и Игорь. Только вот, что именно он думает? На что надеется? Чего хочет? И как бы в подтверждение своих мыслей она услышала, как проснувшийся Игорь, взглянув на часы и вскочив с кровати, снова заговорил о Клер:

– Вау. Вот это я спал! Я обещал Клер, что в пять часов мы поедем любоваться видами Трех Городов. Не все же ей под землей находиться, – он быстро одевался. Потом посмотрел на Ингу – та не двинулась с места, – это ты виновата, – он хмыкнул, затем подошел к ней, приподнял ее подбородок, поцеловал в нос и спросил: – Эй, ты чего? Или я был недостаточно активен? И ты не удовлетворена?

Потом весело прикрикнул:

– Собирайся! Это недалеко. Там и вечером очень красиво, когда зажигают фонари. Можно покататься на лодке. А я буду вашим экскурсоводом и расскажу об интересном историческом прошлом этих городов.

– Ты уже был там?

– Да я тут все облазил. Или, может, лучше повезу вас в центр острова? – и, не дожидаясь ответа, сказал: – Мдина, Рабат, Моста! Это тоже может быть занимательно. Как думаешь?

– На твое усмотрение, Игорь. Я ничего не видела, поэтому мне все интересно.

– Ну и отлично. Спросим у Клер, что она предпочитает, и поедем.

Клер… Снова Клер… Хотя нет, он ведь спросил и ее мнение. Сама виновата, сказала, что ей все равно.

– Ты уже приспособился к левостороннему движению? Не сложно вести машину?

– Первые два дня думал, что врежусь куда-нибудь, пару раз не туда поворачивал, – Игорь смеялся, – но потом привык. А что, ты боишься со мной ехать?

– Да нет, просто так спросила.

– Бои-ишься! Я чувствую, ты что-то скрываешь, – Игорь веселился, – не бойся. Ты же И-н-га, – он протянул это слово. Наконец-то он проявил нежность именно к ней, а не вообще, поцеловал ее и погладил по щеке. Инга чуть не заплакала от напряжения. А он продолжал: – Ты Во-до-пад! Тебе нельзя бояться. Идем!

Он позвонил по внутреннему телефону, сказал Клер, что они спускаются, и, закрывая дверь, задержал Ингу и поцеловал. Страстно. Она аж задохнулась.

Может, зря она так все усложняет? Все придумывает? Обманывается? И нет никакой разницы между тем и этим Игорем? Ей все почудилось, потому что она очень любит его и боится потерять…

Потом все втроем сели в машину и отправились любоваться морским центром Мальты, который называют Три Города. Игорь рассказывал об истории форта святого Анжело, с появлением которого и начинает развиваться один из городов – Витторьоза. На соседнем полуострове Великий Магистр Сенгл основал город Сенглея. А третий город – Каспикуа возник уже после Великой Осады.

1565 год – особая страница в истории Мальты, о ней каждый мальтиец знает со школьной скамьи и может рассказывать часами. На самом деле Великая Осада – это история подвига всех жителей Мальты и рыцарей ордена. Осажденный турками форт держался 31 день. Потом пришла помощь из Сицилии, и изможденные турки отступили. Осада многому научила рыцарей. Почти немедленно после ее окончания были начаты работы по возведению бастионов вокруг будущего города-крепости. Фактически в этом же году Великим Магистром Жаном Паризо де Ла Валлетт в ознаменование великой победы был основан новый город, чье имя он с гордостью носит до сих пор. Здесь же, через три года, в церкви Божьей Матери Побед, Ла Валлетт, не доживший до дня окончания строительства, был с почестями похоронен. Его преемник – Великий Магистр Пьетро дель Монте – в 1571 году перенес административную резиденцию рыцарей на новое место, а Три Города стали морским центром Мальты.

Все это и многое другое рассказывал Игорь «девочкам», а Инга с удивлением отметила, как хорошо он говорит по-английски. Она-то закончила специализированную английскую школу, целый год жила и училась в Англии. А он откуда так хорошо знает язык?

По тому, как он вел себя, с какой нежностью общался с Клер, как старался казаться умным и эрудированным, Инга поняла, что ей не почудилось… «А ведь он даже не замечает, что мне больно. А она? Она замечает? У нее есть жених, она сама сказала. Зачем ей Игорь? – Инга делала вид, что слушает, что ей интересно, а на самом деле ее интересовал только Игорь. – Они вообще меня не видят. Как будто я не существую. Что, вообще, происходит? Нет, так нельзя. Я сама себя нагружаю отрицательными эмоциями. Надо успокоиться. Вечером я поговорю с Игорем. И все станет на свои места».

Вечером, перед сном, Инга все же спросила, какие у него отношения с Клер, и добавила, что ее смущает его откровенное любование этой девушкой. Игорь сначала растерялся, долго смотрел на Ингу, потом произнес – раздраженно и зло:

– Ты с ума сошла, если считаешь, что у нас могут быть какие-то отношения. Это не так. Мне жаль, что ты могла так подумать. Значит, ты меня совсем не знаешь. Инга, Клер – не простая девушка. С ней нельзя так.

– Как «так»?

– С ней нельзя заводить какие-то там отношения. С ней – или все, или ничего.

– Я не об этом. Не о физических отношениях.

– И я не о физических.

– Значит, ты бы хотел иметь с ней все?! – Она спросила тихо, но твердо. Она смотрела на него своими золотистыми глазами, из которых, казалось, исходили молнии, а он молчал. Но взгляд не отводил.

– Ложись спать, – только и сказал Игорь. Потом отвернулся и погасил ночник со своей стороны.

«Вот и поговорили, – подумала Инга. – Ладно, завтра я отвлекусь от всего этого. Займусь делом. Меня ждут мегалиты. А потом мы уедем в Москву. Там не будет Клер и все встанет на свои места».

Назавтра ее ждал сотрудник археологического музея, с которым Инга заранее договорилась о встрече. Он обещал показать русской журналистке все, что она пожелает. За умеренную плату, конечно.

А Игорь злился. На нее и на себя. Инга произнесла вслух то, что он так тщательно скрывал: ото всех и, как оказалось, от самого себя.

Апрель 2010 года. Мальта

Стас проснулся без одной минуты восемь. Тут же позвонил Инге. Она не сразу взяла трубку.

– Алло, – проговорила она сонно.

– Ты еще спишь? – Стас был удивлен.

– А который час?

– Восемь. Мы должны были в 8.00 спуститься к завтраку. Сама просила не опаздывать.

– Прости, пожалуйста. Я поставила будильник на полвосьмого. Странно, он не зазвонил. Или я не слышала?

– Так во сколько мы завтракаем?

– Мне нужно минут двадцать.

– Ты хоть выспалась? Или всю ночь обдумывала все, что с тобой происходит?

– Не-а. Я выспалась. Заснула сразу… Ладно, побегу умываться. Извини, а? Дай мне двадцать минут, – и она положила трубку.

Стаса это устраивало: он сам только что встал с постели. Стоя под теплой струей, он услышал, как зазвонил телефон. Решил не подходить. Но телефон продолжал трезвонить. «Ну, кому там неймется?» – подумал он, вылез из душа, пошел в комнату, вытираясь на ходу полотенцем.

– Это я, – звонила Инга.

– Я принимаю гигиенические процедуры. Двадцать минут не прошло.

– У меня ночью кто-то был в номере…

– Не понял.

– Кто-то у меня был этой ночью, – Инга говорила медленно, казалось, ей было трудно выговаривать слова.

– С чего ты взяла?

– Ты можешь зайти?

– Я моюсь, Инга. Подожди пять минут.

– Да. Я подожду. Ты только побыстрее приходи.

Стас бросил трубку. Он не нянька, в конце концов. Подойди, помоги, успокой… Но потом сам себя отругал: «Стас, а ведь с ней действительно что-то происходит. И ты должен ей помочь. Если не ты, то кто?» – и, успокоившись, быстро оделся и вышел из номера.

Инга ждала его у открытой двери. Молча пропустила в комнату.

– Ну что у тебя снова случилось?

– Вот посмотри, – она протянула Стасу цветок.

Это было странное растение. Он таких не видел. Наверное, это местный экземпляр, растет в этих широтах. Мальтийская фауна. Какой-то эндемик[8]8
  Понятие «эндемический вид» означает, что этот вид флоры или фауны можно обнаружить только на определенной территории.


[Закрыть]. И запах странный: едкий, вязкий, и в то же время увлекающий, чарующий.

– Это что за чудо-юдо? – Стас взял в руки цветок и стал рассматривать. Почему-то ему вспомнился эпизод из одного фантастического фильма (или это был фильм ужасов?), который он смотрел в подростковом возрасте. В том фильме один комнатный цветок (миленький такой цветочек, эдакий «лютик обыкновенный», который рос в симпатичном горшочке на подоконнике,) по ночам занимался тем, что высасывал из людей то ли их души, то ли кровь. Стас помнил, как ему было страшно тогда. И сейчас от этих воспоминаний по телу пробежали мурашки: бррр. Почему, интересно, в памяти всплыл этот фрагмент из фильма? Наверное, цветок, который он держал сейчас в руках, странным образом просигналил ему об опасности?!

– Это лежало у меня на кровати. На второй подушке. Я не сразу заметила. После твоего звонка я быстро пошла в душ, потом вернулась за… – Инга запнулась, – за бельем и увидела эту гадость.

– Почему гадость? Цветок – как цветок.

– Да нет. Это хищный цветок. Посмотри, какие у него щупальца.

– Это не щупальца, это усы. Ой, а он не ядовитый? – Стас с брезгливостью бросил цветок в мусорное ведро и пошел мыть руки.

– Может, и ядовитый. И цвет какой-то очень агрессивный. Он напоминает мне хищный морской цветок – актинию. А ты знаешь, что это прекрасное создание своими щупальцами схватывает добычу, убивает ее или парализует? Заманивает своей красотой, а потом безжалостно поедает.

«Надо же, – заметил Стас, – у нас одинаковые ассоциации. Неужели такое возможно? Почему мы так подумали об этом, в сущности, милом растении? Ведь с виду ничего необычного. Может, запах…»

– Как ты думаешь, – продолжила Инга, – как он мог оказаться в моей постели?

Стас молчал. «Естественно, есть только один способ: кто-то зашел ночью в номер и оставил цветок». Но он ничего не сказал.

– Теперь ты понимаешь, что все это не случайно. – Инга говорила спокойно. Слишком спокойно. Лучше бы она истерила. Или плакала.

– Понимаю. – Стасу тоже было не по себе.

– И как, по-твоему, я должна себя вести? Что мне делать?

– Прямо сейчас тебе (и мне тоже) надо позавтракать.

– Хороший совет, – Инга грустно улыбнулась.

– Потом заняться делом. В 9.00 нас будет ждать Марио. Я думаю, сегодня тебе ничего такого не угрожает.

– Сегодня? А завтра?

Стас оставил вопрос без ответа.

– А вечером мы сядем и спокойно все обсудим. И наметим план действий. Если…

– Если что? – Инга выкрикнула. – Если со мной ничего не случится? Ты это хотел сказать?

– Нет. Я хотел сказать: «Если продолжатся эти странности».

– Странности продолжатся! Я чувствую. Мне надо уехать, Стас.

– Уехать?

– Да. Мне надо вернуться в Москву. Я боюсь. Я не смогу работать в таком состоянии.

– Можно, конечно, уехать. А что скажет Резник? Он не будет в восторге от твоего поступка.

– А мне плевать, что скажет Резник. Я вообще уйду из журнала.

– Я думал, ты боец. А ты раскисла…

– Я тоже думала, что я боец. Но я не по-ни-маю, почему все это со мной происходит. И от этого мне становится страшно.

– А разве тебе не интересно узнать, почему?

– Что? Тебе, наверное, это может быть интересно. А вот у меня кроме страха никаких других чувств не возникает.

– Послушай, а если попробовать воспринимать все это как игру?!

Инга вопросительно посмотрела на Стаса. Она не понимала: «О чем он?»

– Ну почему нет? – продолжал уговаривать ее Стас.

– Потому что это не игра. Я чувствую, это плохо кончится, – отрезала Инга.

– Что значит, плохо кончится? Ты боишься, что с тобой могут… – Стас подбирал слова, – плохо поступить… Обидеть?.. Убить?.. Чего ты боишься?

– И обидеть, и убить.

– Инга, если бы тебя хотели убить, зачем вся эта инсценировка? Зачем подкладывать в твою постель этот цветок? Ты ведь должна понимать: раз уж кто-то ночью смог проникнуть в номер, то пырнуть тебя ножом или задушить во сне – совсем не трудно. Извини, конечно, за столь жестокое предположение. Согласись, это логично. Зачем такие сложности?

– А ты что думаешь? Зачем все это?

– Пока не знаю.

– Но если, как ты говоришь, меня хотели бы убить и не убили, хотя возможностей таких было предостаточно, значит, им нужно что-то другое.

– Ты о чем?

– О том, что они продолжают меня пугать. И получается…

– И что же получается?

– Что дело обстоит еще хуже.

– Не понял. Что может быть хуже?

– Меня хотят свести с ума.

Стас удивленно посмотрел на Ингу. Такая мысль ему в голову не приходила. А ведь, действительно, еще несколько таких «аленьких цветочков», еще немного странностей и совпадений и можно «тронуться». Но кому и зачем это нужно?

Помолчали. Каждый обдумывал сказанное. Зазвонил мобильный телефон. Инга посмотрела на номер: Марио.

– Черт. Уже девять. – И сняла трубку.

Они побежали завтракать, на ходу объясняя Марио по телефону, что проспали, вчера вечером долго гуляли, поздно заснули и просят прощения за опоздание. На что Марио весело ответил, что подождет, пусть его русские гости не спешат и спокойно принимают завтрак. А он выпьет чашечку кофе в баре напротив.

Полдня Инга и Стас провели в издательстве «Мальта Пабликейшн». Встретили их, как знатных особ: ими занимались, водили по всем отделам и рассказывали о работе каждого сотрудника, отвечали на любые вопросы, поили кофе (после четвертой чашки Стас начал отказываться, а Инга попросила принести воды). Показывали новые каталоги, путеводители и рекламные проспекты, посвящали в планы издательства на ближайшие годы. Их повели в святая святых: финансовый отдел!

Стас не понимал, отчего им уделяют столько внимания. И зачем им все это рассказывают?

– Слушай, – тихонько спросил он Ингу, – а зачем нам все это нужно?

– У меня задание: узнать как можно больше о «Мальта Пабликейшн». И составить свое персональное мнение. Зачем-то нашим начальникам в Москве это понадобилось, – так же тихо ответила Инга.

– Ну хорошо. А им – мальтийскому издательству – зачем это нужно? Выпендриваются тут перед нами. Кто мы такие?

Инга пожала плечами. Она и сама не понимала, чего от нее хотят: Резник не объяснил как следует, зачем нужна эта командировка. И почему здесь, в издательстве, перед ними, как выразился Стас, выпендриваются. Резник говорил, что «наши» покупают часть акций мальтийского издательства. Но при чем тут Инга? Что она понимает в этих акциях? Ничего! Это, вообще, ей, как журналисту, не интересно. Если их, действительно, интересуют какие-то закрытые (или скрытые) сведения, то сюда надо присылать Васю Левочкина: он не просто ас по добыванию такого рода информации, он ас «специального назначения»! А она? Она просто журналист.

Инга переглянулась со Стасом, и в этот момент (они были как раз в отделе финансов) юная девушка, что-то щебетавшая им о грандиозных планах и замечательном коллективе издательства, произнесла:

– И мистер Трейси просил оказать вам всяческое внимание и показать все, что пожелаете…

Девушка проговорила это на одном дыхании, улыбаясь, но вдруг, после этой фразы, запнулась, покраснела, опустила глаза и стала теребить свою кофточку. Но удивительней всего была реакция остальных сотрудников отдела: наступила тишина. Трое сотрудников (две женщины и мужчина) оторвали взгляды от своих бумаг и компьютеров и посмотрели на девушку. Несколько секунд длилось молчание.

Если бы не эта сцена, ни Стас, ни Инга не обратили бы внимания на эту фразу, на произнесенное девушкой имя, но тут – невольно – вопрос напрашивался сам собой.

– Мистер Трейси? А кто это? – спросила Инга, улыбаясь.

Девушка молчала. Она смотрела на них так, как будто выдала чужую тайну и теперь боялась, что поплатится за свои слова. В глазах ее появились слезы.

«Что за комедия?» – недоумевал Стас. «Что происходит?» – подумала Инга.

– Мистер Трейси – наш директор, – проговорила одна из дам, и все остальные сотрудники спешно начали заниматься своими делами.

На бедную девушку было жалко смотреть: в глазах стояли слезы, она силилась улыбнуться и что-то сказать, но у нее ничего не получалось. Она закашлялась, извинилась и выбежала из комнаты.

Инга и Стас снова переглянулись, поблагодарили всех сотрудников отдела и вышли вслед за ней. Девушка уже убежала, а им навстречу спешил еще один их «провожатый» по имени Сильвио.

«Пора заканчивать визит, – тихо сказал Стас, – давай откланиваться».

Но в Ингу как будто вселился чертик. Глаза заблестели, и она, улыбаясь своей очаровательной улыбкой, прищурив глаза, сказала:

– Сильвио, как замечательно тут у вас! Сколько мы всего узнали! У вас работают такие очаровательные люди! Истинные профессионалы своего дела!

– Спасибо, мисс Инга, я рад, что вы так высоко оцениваете деятельность нашего издательства.

– Мы познакомились со всеми, не видели только вашего директора. Можно ли встретиться с ним? Понимаете, без директора впечатление от визита неполное.

Сильвио разволновался:

– Мистер Джерба сейчас в отпуске, мисс. К сожалению.

– Джерба? Но ваша коллега сказала, что директора зовут Трейси.

– Мистер Трейси, – Сильвио сглотнул слюну и хрипло проговорил, – генеральный директор, вернее, собственник «Мальта Пабликейшн». Мы никогда не видели его. У него много издательств по всему миру, и он редко появляется на Мальте. И если появляется, то встречается только с руководством.

– Жаль. Было бы интересно пообщаться с издательским магнатом, – это уже Стас подключился к игре, которую затеяла Инга.

Но Сильвио больше ничего не сказал. Он улыбался и «держал паузу». Инга и Стас поняли, что их визит закончен и, пожелав всем сотрудникам удачи и успехов, удалились. Было начало второго, когда они вышли из здания «Мальта Пабликейш». Марио ждал их на площади. Он пил кока-колу в маленьком баре неподалеку и, увидев своих «русских гостей», махнул им рукой, приглашая присоединиться.

– Нет, я больше не могу ничего пить. Давай лучше поедим где-нибудь. – Стас заныл, как ребенок.

– Давай. Спросим у Марио, где есть поблизости недорогой ресторанчик.

И Марио отвел их в ресторан, который, по его словам, «могут оценить только настоящие гурманы и про который совсем не знают многочисленные туристы, потому что расположен он в укромном месте, в подвальчике одного старинного здания, в двух шагах от площади. В нем все самое свежее и вкусное».

После таких слов идти в другое место было бы неразумно.

После обеда они отправились в собор святого Иоанна: место, где нашли покой великие магистры ордена Иоаннитов. Инга отпустила Марио «на пару часов», и вдвоем со Стасом (благо, туристов было совсем немного) они бродили по главному нефу, рассматривая удивительную мозаику из мраморных надгробий, на какое-то время позабыв об окружающей действительности, погрузившись в удивительный мир госпитальеров. В соборе, как нигде, ощущалась связь с драматической и героической историей ордена. Внешний его облик простой и строгий, напоминает военный форт, но вот внутреннее убранство поражает красотой и богатством.

Стас заглядывал во все уголки собора, рассматривал все мемориальные плиты и слушал рассказ Инги о том, что во многом красоту эту создал Матиа Прети – один из лучших художников периода барокко, произведенный в Рыцари Особой Милостью за свой талант. Прети расписал свод собора серией фресок, изображающих жизнь Иоанна Крестителя, сделал рисунки для скульптурных рельефов, украшающих простенки нефа. В соборе погребены все Великие Магистры, кроме последнего – немца Фердинанда фон Гомеша, который сдал Мальту французам и не был удостоен чести быть похороненным среди людей, отдавших защите острова свои жизни. А потом Инга подвела Стаса еще к одной достопримечательности – картине Караваджо «Усекновение главы Иоанна Крестителя», единственной подписанной работе этого гениального художника.

Выйдя из собора, Инга отправилась в Музей ордена Иоаннитов (она заранее договорилась о визите, а назавтра планировала посещение его архивов), а «мальчики» – Стас и Марио – бродили по гавани. Стас был в прекрасном настроении, щелкал фотоаппаратом, рассматривал мальтийских девушек («нет, с нашими не сравнить!»), а на террасе кафе, откуда открывались виды Великой Гавани, они «дрябнули» с Марио по пивку. За пивом Стас пытался расспросить его о работе, издательстве, таинственном мистере Трейси, но тот почему-то увиливал от прямых ответов. По его поведению, слишком веселому настроению, по этому – не совсем искреннему – желанию услужить, быть полезным «русскому гостю» (зачем?), Стас понял, что Марио лукавил: и тогда в аэропорту, когда утверждал, что не работал на Мальте пять лет назад и никогда не видел Инги, и сейчас, «отвечая» на вопросы Стаса. Все его поведение казалось хорошо отрепетированной кем-то игрой.

Попивая пиво, изображая из себя беспечного фотографа, снимающего окружающие красоты и проходящих мимо «мальтийских красавиц», (он хитро подмигнул Марио, когда очередная девушка прошла мимо их столика, а он тут же направил на нее свою «соньку»), Стас зорко следил за всем, что происходило вокруг, снимал не только девушек, а всех, кто попадается на их пути. Марио отошел поговорить по телефону, попросив Стаса не скучать, а тот, оставшись, наконец, в одиночестве, погрузился в свои мысли о ситуации, которая сложилась вокруг Инги. Вчера вечером он сделал интересное открытие: один человек следовал за ними по всему их маршруту. На четырех фото Стас увидел эту ничем не привлекательную личность: один раз в анфас, один – в профиль и пару раз – со спины. Вот и сегодня он надеялся увидеть кого-нибудь или что-нибудь, что помогло бы понять смысл всей этой фантасмагории. Да, некоторые детали могли ускользнуть от его внимания, но ничего не ускользнет от зоркого объектива его камеры. Позже, в отеле, он просмотрит весь отснятый материал и сделает выводы.