Текст книги "Сбежавший жених"

Седрик кашлянул, украдкой пригрозил мне с Фреем кулаком, показывая таким образом, чтобы сейчас не лезли и не мешали ему. После чего скользнул к девушке, приобнял ее за плечи уверенным жестом опытного соблазнителя и вкрадчиво принялся нашептывать ей что-то на ухо.

Алисия сначала попыталась отпрянуть, но грубо оттолкнуть нового постояльца ей не позволила совесть, тогда как Седрик продолжал ее достаточно крепко удерживать на месте. Затем нахмурилась, открыла было рот, по всей видимости, намереваясь приказать ее отпустить, да так и замерла, заслушавшись.

Понятия не имею, что именно некромант ей говорил. Однако плакать она перестала почти сразу, а спустя неполную минуту принялась робко улыбаться.

Я хмуро взирала на эту картину. Отлично, а мне-то как на все это реагировать? Седрик вроде как мой жених, а обнимается при мне со всякими… служанками постоялого двора. Наверное, я должна оскорбиться и потребовать прекратить это безобразие. Но боюсь, что тогда Алисия вновь может расплакаться.

Поэтому я просто шумно вздохнула, надеясь, что таким образом напомню о своем присутствии и заставлю Седрика и Алисию устыдиться.

Седрик стрельнул глазами в моем направлении и опять украдкой погрозил свободной рукой, другой продолжая утешающе поглаживать служанку по плечу.

Я переглянулась с Фреем. Тот флегматично хмыкнул и бухнулся в ближайшее кресло, с наслаждением вытянув ноги. Откуда-то сверху донесся сдавленный смешок, видимо, Ульрика искренне наслаждалась всем происходящим.

– Какой вы милый, – наконец пробормотала раскрасневшаяся от непонятного смущения Алисия. Выудила из глубин передника носовой платок и осторожно промокнула глаза.

Милый? Я скептически кашлянула. Спорно, очень спорно. Никогда в жизни бы не назвала Седрика милым.

– Так что у вас с глазом? – грубо брякнула я, желая как можно быстрее вернуться к первоначальной теме разговора.

Седрик со свистом втянул в себя воздух и подарил мне такой взгляд, что если бы им можно было убить – я бы тут же упала замертво. Даже Фрей перестал стаскивать сапоги и уставился на меня во все глаза.

– Простите мою невесту, – тем временем рассыпался в извинениях Седрик. – При всех ее замечательных достоинствах Мик… Милка обладает одним очень неприятным недостатком. Увы, она безмерно любопытна.

– Как и все женщины, наверное, – кокетливо отозвалась Алисия и захлопала ресницами, улыбаясь Седрику.

Я опустила голову, пряча в тени неприятную усмешку. Если Алисия так себя ведет со всеми постояльцами, то удивительно, что Кирк подбил ей только один глаз. Или до происшествия с Дани Алисию ни разу не ловили на горячем? По-моему, она та еще любительница наставить рога мужу.

– А что насчет глаза, – продолжила тем временем Алисия, – как я уже говорила, это моя вина. Я… я позволила себе немного лишнего с одним из постояльцев. Он был такой милый, так смешно шутил. И я… Сама не знаю, что со мной случилось. – Я с сарказмом вскинула бровь, и Алисия, заметив это, затараторила, силясь оправдаться: – Нет, не подумайте, что я вышла за рамки приличий. Это был обычный флирт, ничего более. Но Кирку, естественно, оказалась неприятна вся эта ситуация. Он попросил меня прекратить раз, другой. Однако я была обижена на него за какую-то мелочь, тем более его ревность почему-то смешила меня. Вот и получила по заслугам. Как я уже говорила, Кирк – хороший. Любой другой муж на его месте избил бы меня до полусмерти, дабы неповадно впредь было хвостом перед чужими мужиками крутить.

Последнюю фразу Алисия произнесла более низким голосом, явно подражая кому-то. Благо выбор небольшой: или муж, или дядя. Вряд ли хозяин постоялого двора был в восторге от поведения своей племянницы, которую он воспитал как родную дочь.

«Скорее всего, так брякнула жена сьера Витенция, – не согласился со мной внутренний голос. – Как ее, Хельга, что ли. Поди, столь своеобразно пыталась утешить Алисию после полученного тумака».

Я украдкой поморщилась. Да не суть важно, в общем-то. Это к теме нашего расследования никак не относится. Теперь бы еще вывести каким-либо образом Алисию на рассказ о соблазнившем ее постояльце.

Седрик громко кашлянул и выжидающе уставился на меня. Я аж передернула плечами от столь пристального внимания. И что это значит? Неужели мне надлежит продолжить беседу, аккуратно выведав у Алисии то, что нам надо узнать?

«Ну естественно! – воскликнул внутренний голос, пораженный моей недогадливостью. – С кем девушка может поделиться сердечной тайной? Только с другой девушкой».

Я недовольно качнула головой. Да, только стараниями Ульрики я сейчас выгляжу так, что меня очень тяжело отнести к представительницам прекрасного пола. И мало похожа на веселую хохотушку, с которой так и тянет обсудить свои победы и достижения в любви.

Но Седрик продолжал буравить меня грозным немигающим взглядом. Что мне оставалось делать?

– А этот постоялец, – начала я срывающимся от волнения голоском. Кашлянула и продолжила более уверенно, попытавшись придать своему тону необходимую развязность: – Он, наверное, настоящий красавец был, да?

– О да! – восторженно выдохнула Алисия. – Высокий, широкоплечий, а волосы – словно лен, белые-белые. А глаза! Как осеннее небо: такое синее, что хочется смотреть в них вечность.

Я с трудом удержалась от саркастического замечания. По всему видно, что Алисия влюбилась в этого Дани, как мартовская кошка. И тумак, полученный от мужа, отнюдь не поставил ей мозги на место.

– Синеглазый блондин, – протянула я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно более мечтательно. Затем усмехнулась и покачала головой, послав Седрику романтичный воздушный поцелуй. – Нет, это не мой типаж. Мне нравятся молчаливые брюнеты.

И перед моим мысленным взором тут же нарисовался Морган. А что? Он тоже молчаливый брюнет, так что в этом я не погрешила.

«Да и Арчер под это же описание подходит», – не удержался от язвительного дополнения внутренний голос.

Алисия хихикнула в ответ. В свою очередь, смерила Седрика откровенно оценивающим взглядом, и некромант смущенно переступил с ноги на ногу. Не ожидал, наверное, что станет предметом женского интереса и обсуждения.

– Да, я вас понимаю, – простодушно призналась Алисия после недолгой паузы, за время которой бесцеремонно изучила внешность Седрика с ног до головы и обратно. – Рядом со столь симпатичным женихом я бы тоже и помыслить о другом не смела.

И опять я величайшим усилием воли удержалась от насмешливого замечания. Другими словами, Алисия прямо призналась в том, что не считает своего мужа привлекательным.

Впрочем, вряд ли в этом ее можно упрекнуть. Она же сама рассказала, что ее мнения насчет замужества со старым другом семьи никто спрашивать не стал. Повезло еще, если не полный урод достался, любящий почесать кулаки о бока жены.

– И неужели этот красавец-мужчина, синеглазый и широкоплечий, просто стоял и наблюдал, как муж вас учит уму-разуму? – спросила я, постаравшись, чтобы мой голос зазвенел от якобы сдерживаемой с трудом ярости.

– Нет, что вы! – Алисия расстроенно всплеснула руками и нервно скомкала передник. – Ох, я, должно быть, слишком надоела вам со своей историей…

– Ни капли не надоели! – с жаром заверил ее Фрей.

– И все-таки я не уверена, что подобная откровенность с моей стороны будет уместна, – продолжала сомневаться Алисия.

Краем глаза я заметила, как Седрик прикрыл ладонью рот, словно пряча зевок, при этом его губы что-то прошептали. Кончики его пальцев слегка засеребрились, но почти сразу все пропало, словно привиделось мне. Однако глаза девушки приобрели сонное выражение. Она несколько раз с усилием моргнула, затем произнесла:

– А, впрочем, не все ли равно? Вы и без того узнаете о произошедшем. Не от меня, так от кого-нибудь из постояльцев или слуг. Люди любят почесать языками, а это случилось совсем недавно.

Я вопросительно посмотрела на Седрика. Кстати, действительно, а сколько дней-то миновало с момента злополучной драки? С учетом того, что донесение дошло до столицы, сюда послали Роя, который успел вернуться и написал подробнейший доклад… Ох, прилично получается! Но тогда почему синяк под глазом у Алисии еще не прошел?

Седрик без труда понял, что именно меня интересует. Он завел одну руку за спину, скрыв ее от глаз Алисии, и украдкой показал мне четыре пальца. Угу, стало быть, прошло четыре дня. Надо же, никогда бы не подумала, что донесения в столицу о необычных событиях так быстро рассматриваются. Напротив, в народе испокон веков ходила поговорка: «Быстрее дождаться королевского мага». Так говорили, когда исполнение какого-либо дела откладывалось на неопределенный срок.

Ладно, речь сейчас не о том. И я мотнула головой, отогнав посторонние мысли. Потом поинтересуюсь у Седрика, как так вышло. Сдается, кое-какие детали получения этого доклада он все же утаил от меня.

– А кажется, будто пролетела целая вечность, – между тем проговорила Алисия и неожиданно горько всхлипнула. – Вечность без Дани. Как же я по нему скучаю!

Ого, как интересно рассказ-то повернулся! Я опасливо покосилась на Седрика, который довольно усмехался. Оказывается, господин королевский дознаватель – очень опасный человек. Хотела бы я знать, какую магию он применил к Алисии, раз та с такой готовностью принялась выкладывать все свои грязные секреты. После чего покачала головой и вся подалась вперед, боясь пропустить хотя бы слово из откровений Алисии.

– Вы, наверное, подумаете, что я падшая женщина, презренное, низкое существо, рабыня самых порочных страстей, – воодушевленно принялась поливать себя грязью Алисия. – Мол, замужней особе не пристало мечтать о другом. Да, все верно! Я сама себя ненавижу за все это! Кирк – замечательный, очень добрый, но я его не люблю. Никогда не любила и вряд ли когда-нибудь сумею полюбить. Теперь-то уж точно. А Дани… В его глазах я действительно увидела небо. Не сомневаюсь, что он бы мог научить меня летать. Когда он прикасался ко мне… О, я словно отрывалась от земли в этот момент. Но что самое обидное: между нами ничего не было. Наверное, я не прощу себе этого до конца жизни. Для Кирка я все равно навечно превратилась в изменницу, а так бы хоть страдала за дело.

– Ничего не было? – ошарашенно повторила я. – Как это?

– Да, я была на шаг от измены мужу. – Алисия грустно улыбнулась. – Но не успела этого сделать. А точнее, нам помешали. Кирк ворвался в комнату, когда мы с Дани целовались. Конечно, муж сразу понял, что должно было последовать за этим. Расстеленная кровать, зажженные свечи и бокалы с вином не оставляли простора для утешительных фантазий. Потом они сцепились в драке. Это было даже смешно. Кирк ниже Дани на целую голову, старше лет на двадцать. Но он так отчаянно принялся размахивать кулаками, что я… – Алисия запнулась, явно не желая продолжать. Пальцы Седрика вновь засеребрились, после чего девушка с усилием проговорила: – Я почувствовала себя польщенной. Мой рассудительный, спокойный муж отважно кинулся на защиту моей чести, хотя прекрасно понимал, что, скорее всего, это ему наваляют по первое число! Демоны, я прежде и не предполагала, что это настолько приятно: когда из-за тебя дерутся! Но потом что-то случилось. Наверное, кто-то из них опрокинул канделябр со свечами, и вспыхнул огонь. Благо что на шум прибежал дядя, еще кто-то из постояльцев, и пожар удалось предотвратить. Дани воспользовался суматохой и сбежал, не желая участвовать в продолжении разборок. А Кирк сильно обжег руки. Самое смешное в том, что он уверяет, будто это Дани на него плюнул. Чушь полная! Разве это возможно?

Седрик многозначительно на меня посмотрел. Я ответила ему таким же понимающим взглядом. Фрей тоже изобразил на лице торжествующую гримасу.

– В общем-то, на этом все. – Алисия печально вздохнула. – Я осталась с разбитым сердцем и подбитым глазом. Но я знаю, что Дани должен вернуться. И Кирк это знает. Мне очень страшно, что тогда произойдет между ними. Кирк обещал убить Дани, если тот когда-нибудь вновь покажется ему на глаза. И теперь я знаю, что мой муж на это способен. Но одновременно я мечтаю, чтобы этот момент наступил как можно раньше, потому что тогда опять увижу Дани. Глупо, правда?

И Алисия смущенно опустила голову, не смея ни на кого взглянуть после своей исповеди.

– Почему вы считаете, что Дани вернется? – не выдержав, спросила я.

– Потому что он бежал так поспешно, что оставил свою дорожную сумку в комнате, – спокойно ответила она. – А еще я получила от него вчера письмо. Понятия не имею, как Дани сумел подбросить его, но на своем туалетном столике я обнаружила записку, в которой говорилось, что сегодня вечером он придет за своими вещами. Мол, если мне дорого здоровье мужа, то надлежит придумать способ, как отослать его на сегодняшний вечер подальше от трактира.

– И что же за способ вы придумали? – полюбопытствовал Седрик.

Алисия медленно растянула губы в улыбке. И я поняла, каким будет ее ответ, еще до того, как его услышала.

– Никакого, – честно призналась она. – Пусть Дани хорошенько наваляет Кирку. А потом я сбегу с ним. И плевать на дядю и прочих! Я опять хочу почувствовать, будто поднимаюсь в мужских объятиях к небу.

* * *

Перед уходом Алисии Седрик вновь ее приобнял. Я хотела было шутливо возмутиться, сказав, что это выходит за всяческие рамки приличий: при невесте миловаться со служанкой. Но прикусила язык, когда заметила легчайшее голубоватое облачко, окутавшее девушку. Спустя мгновение оно исчезло, словно впиталось в ее кожу. И Алисия, извинившись, выскользнула из комнаты, отправившись по своим делам и пообещав нам сообщить, когда ужин будет готов.

– Теперь она ничего не вспомнит о своих откровениях, – пояснил он, едва только за Алисией закрылась дверь. – А то задаст себе еще вопрос, с чего вдруг выложила все свои тайны практически первым встречным.

– Глупышка! – презрительно фыркнула Ульрика, мгновенно скинув чары невидимости. Фея оседлала приоткрытую дверцу платяного шкафа и болтала в воздухе ногами. По всей видимости, она не пропустила ни слова из рассказа служанки.

– Почему это она глупышка? – спросила я и, в свою очередь, уселась прямо на кровать, поскольку кресло Фрей уже занял, а больше приткнуться в небольшой комнатенке было негде.

– Потому что готова совершить величайшую глупость в своей жизни, – снисходительно объяснила мне Ульрика. – Думаешь, она нужна Дани? Да бедный дракон, поди, уже не рад, что связался со смазливой девицей на постоялом дворе. Хотел просто поразвлечься, а в итоге привлек к себе столько внимания! И что ему делать с ней потом, если она в самом деле увяжется за ним? Жениться на ней он не собирается, да и не может, поскольку она уже замужем. Держать при себе в качестве любовницы? Слишком обременительно. Ну развлечется он с ней неделю-другую, а потом отправит восвояси. И куда глупышке идти? Только обратно к мужу. Правда, вопрос, примет ли он ее после такого безобразия.

– Неправильный вопрос. – Седрик покачал головой. – Боюсь, Кирк имеет все шансы погибнуть во время второй стычки с Дани. В первый раз он застал дракона врасплох, к тому же рядом были ненужные свидетели, вот он и побоялся использовать свои способности. Но сейчас Дани намерен забрать вещи, следовательно, готов сорваться с места. Если Кирк посмеет встать на его пути, то дракон просто свернет ему шею. Вспомните, что случилось со сьером Густаво.

– Ну что же, тогда Алисия станет вдовой. – Ульрика ощерилась в неприятной усмешке. – Правда, вряд ли обеспеченной. Не сомневаюсь, что ее дядя все финансы держит под своим контролем. И вряд ли он даст опозорившей его племяннице достойное содержание. Напротив, разъярится сверх меры, если из-за шашней дурной девчонки лишится верного помощника и старого друга.

– А мне ее жалко, – неожиданно сказал Фрей. В этот момент куртка на его груди как-то странно зашевелилась, и сонная Мышка высунула голову между пуговицами. Фрей привычно потрепал ее по мягким ушам, после чего продолжил: – Сами посудите: что она хорошего в жизни видела? Мать умерла при родах. Жена дяди, как ее там, Хельга, что ли, вряд ли особо ее баловала. Неродная кровь есть неродная кровь все-таки. С детства по хозяйству помогать приставили. Мужа сами нашли. И тут первая любовь! Согласитесь, ухаживать этот самый Дани умеет. Вино, свечи… Естественно, что она совсем голову от страсти потеряла.

– А ты как считаешь? – неожиданно спросил у меня Седрик.

– В чем-то я понимаю Алисию, – честно призналась я. – Я и сама совершала всякие идиотские поступки из-за любви… Ну, точнее, тогда мне казалось, что я на самом деле люблю Арчера. Потому что сейчас понимаю: было настоящей глупостью и отчаянным безрассудством отправиться спасать жениха в драконий замок.

– Боги улыбаются смелым, – пробурчал Фрей, видимо, пытаясь таким образом слегка смягчить мои слова о собственном поведении.

– Но мне не понравилось то, как спокойно Алисия собралась наблюдать за неминуемой дракой Кирка и Дани, – продолжила я, не обратив особого внимания на его фразу, поскольку менее всего нуждалась в чьем-то утешении. Что было – то было, как говорится. Я не жалела о своем поступке, поскольку благодаря ему познакомилась с Фреем и с Морганом. Первый стал мне самым верным другом, а второй… Ох, опять я отвлекаюсь от темы! И я заставила себя сосредоточиться на том, что собиралась сказать о поведении Алисии, проговорив: – Более того, сдается, она даже жаждет этого разбирательства. Помните, как она сказала, что это очень приятно: когда из-за тебя дерутся?

– Но это действительно очень приятно! – Ульрика фыркнула от сдерживаемого с трудом смеха и еще сильнее принялась болтать в воздухе ногами, от чего едва не сверзилась с высоты, удержавшись лишь в последнее мгновение.

Я неопределенно хмыкнула, не имея ни малейшего желания спорить с феей. Это приятно? Спорно, как сказал бы Седрик. Окажись я в подобной ситуации, то прежде всего переживала бы, не пострадает ли мой возлюбленный. Тем более драки зачастую имеют непредсказуемый итог. Один неосторожный удар или неудачное падение – и Альтис получит нового подданного в своем царстве теней. А тебе, в свою очередь, останутся лишь слезы и сожаления об утраченном счастье.

– Да, мне это тоже не понравилось, – согласился со мной Седрик. – Такое чувство, будто Алисия хочет отомстить мужу за синяк. И намеревается сделать это чужими руками. Правда, вряд ли она подозревает, что Дани в этот раз не будет церемониться. Однако факт остается фактом: жизнь Кирка в опасности.

– И что мы будем делать? – полюбопытствовала Ульрика. – Предупредим новоявленного сьера о том, что его женушка вновь принялась за старое?

– Нет. – Седрик качнул головой. – Кирк вполне может поднять шум, опять начнется скандал. Не забывайте, что мы видели в небе трех драконов. То бишь у Дани должны быть помощники. И, вполне вероятно, они скрываются среди постояльцев, а следовательно, расскажут ему о возникших осложнениях.

– Не понимаю, – подала я голос, – почему в таком случае его помощники сами не заберут вещи? Вряд ли засовы на дверях представляют для настоящего черного дракона особую сложность. Плюнул на него, дождался, когда металл расплавится – и твори что хочешь.

– Да не за вещами сюда явится Дани! – Седрик покачал головой, недовольный моей недогадливостью. – Неужели непонятно? Драконы крайне щепетильны и не любят оставлять незаконченных дел. Уверен, что Дани намерен привести к логическому завершению свои шуры-муры с Алисией.

– К какому еще логическому завершению? – наивно переспросила я.

Нет, я не собиралась поиздеваться над господином королевским дознавателем. Я в самом деле не поняла, о чем это он.

Седрик покраснел. Нет, точнее будет сказать: он побагровел. На лбу крупными каплями заблестела испарина.

Я перевела удивленный взгляд на Фрея. Но приятель уставился в пол, опасаясь даже на мгновение встретиться со мной глазами, а кончики его ушей налились предательским огнем.

– Дурында ты, Мика, – беззлобно обругала меня Ульрика, единственная, кого не поставил в тупик мой вопрос. – Иногда как брякнешь что-нибудь: хоть стой, хоть падай. Тебе родители про секс что-нибудь рассказывали? Вино, свечи, расстеленная постель… Неужели ты думаешь, что Дани собирался ограничиться только поцелуями? Да у него, поди, пар из ушей повалил, когда их прервали на самом интересном месте. Естественно, он жаждет вернуться и завершить все с Алисией. Женщина, вкус губ которой ты изведал, но не изучил досконально тело – как вечный вызов и загадка. В делах подобного толка точка должна быть поставлена!

Теперь уже я покраснела. Ах, так вот о чем речь! Ну и чего Седрик так раскраснелся? Прям как невинная девица, впервые узнавшая, чем мужчина отличается от женщины. Сказал бы прямо, так, мол, и так, Дани желает все-таки завершить процесс по наставлению рогов Кирку. А то мало ли о каком логическом завершении идет речь. Вдруг у драконов принято всех своих любовниц поедать после ночи страсти!

– Да вы тоже хороши, – обратилась Ульрика к Седрику и Фрею. Видать, фея была в особенно благодушном настроении, поэтому не желала упустить удобную возможность смутить несчастных еще больше. – Краснеют тут, понимаешь ли, на пустом месте. Вот меня всегда удивляло, почему люди так стесняются произнести слово «секс»? Ведь не ругательное же оно, а самое обычное. Ан нет, вечно придумывают какие-то вычурные выражения, лишь бы не назвать все своими именами. Шуры-муры, видишь ли. Но это еще что, я однажды слышала, как мужчина, причем не юнец, а уже убеленный сединами, назвал это «коитус». Так и сказал жене: «Милая, пойдем, время для коитуса». Я так хохотала, что бедняга от ужаса упал в обморок. Подумал, что у них дома завелся призрак. А его бедная супруга вообще сломя голову бежала прочь, на всю округу сверкая своими кружевными ночными панталонами. На ее месте я бы вообще не возвращалась к этому чудику. Для коитуса он время отвел. Так и представляю себе их диалог после сего действия. «Милая, тебе понравилось сегодняшнее соитие? Да, милый, но в прошлый раз наш генитальный контакт был дольше и качественнее». Фу, мерзость какая! Лучше уж простонародным чем заменить, раз обычное слово из четырех букв на вас такой страх наводит. Чпокнуться, финтифлюкнуться, покувыркаться…

– Ульрика!.. – простонал багровый, как перезрелый помидор, Фрей. – Хватит, во имя всех богов! Эк как тебя разобрало-то!

– А потому что надоело людское ханжество! – Ульрика на всякий случай взмыла под самый потолок, опасаясь, что со шкафа ее могут стащить. Закружилась по комнате, крича во все горло: – Секс, секс, секс! Не успокоюсь, пока вы трое это слово не повторите! Только, чур, не краснеть при этом!

– Ну все, достаточно, – негромко, но внушительно проговорил Седрик и прищелкнул пальцами.

В то же мгновение вокруг Ульрики распустился кокон ярко-зеленых чар. Она испуганно пискнула было, рванула в сторону, желая убежать от них, но ловушка уже захлопнулась. Мгновение – и фея рухнула вниз, плотно спеленутая ловчей сетью. Благо что некромант успел ее поймать и осторожно положил на постель. Хотя на его месте я бы мстительно позволила фее упасть. Не думаю, что она расшиблась бы насмерть. Не такая тут высота. Но, возможно, полученные синяки заставили бы ее задуматься над выбором тем для разговоров.

Буквально сразу после этого в дверь осторожно постучались.

Седрик выпрямился и сжал кулаки. Весь румянец мгновенно схлынул с его лица. Он вновь стал очень бледным, очень хмурым и очень сосредоточенным.

– Язык оторвать мало Ульрике! – хмуро буркнул Фрей, в свою очередь, напрягшись. Бесшумно встал, прежде положив на кресло мирно дремлющую Мышку. Посмотрел на некроманта и почти беззвучно спросил: – Как думаешь, это по поводу ее криков?

– Боюсь, что да, – так же тихо ответил Седрик. – Орала она на весь дом. Наверняка кто-нибудь заинтересовался, что за странные разговоры у нас ведутся.

– Что же делать? – тоскливо прошептал Фрей.

В этот момент стук повторился, но на сей раз громче и требовательнее.

– Эй, у вас все в порядке? – тревожно осведомился женский голос из коридора. – Я слышала крики. Хм-м… Очень странные крики. И кричала девушка. Вот, пришла проверить. Если вы немедленно не откроете, то я позову сьера Витенция!

– Впусти ее! – негромко приказала я Седрику. – Я все улажу.

Некромант скептически приподнял бровь, явно сомневаясь в моих возможностях. Но спорить не стал. Вместо этого подошел и поднял засов, который задвинул после ухода Алисии.

Седрик едва успел отпрыгнуть, как дверь с грохотом отлетела в сторону, и на пороге предстала незнакомая девушка.

При взгляде на нее мое сердце сначала ухнуло в пятки, потом так же стремительно поднялось в горло, где и забилось вдвое, а то и втрое чаще обычного.

Навестившая нас особа была красива. Нет, не так. Она была очень красива, безумно красива, потрясающе красива. Но самое главное: ее красота не вызывала оторопь и не создавала впечатления, будто перед тобой совершенное произведение искусства, которым надлежит только любоваться и ревниво оберегать от чужого внимания. Напротив, при взгляде на незнакомку хотелось улыбнуться, да что там – рассмеяться во все горло и дружески хлопнуть ее по плечу, будто встретила старую знакомую. Пожалуй, в этом отношении ей уступала даже Миколика, арахния, которую Седрик не так давно передал королевскому правосудию. В ее внешности все-таки было нечто неправильное, нечеловеческое, что порождало некий холодок в груди и заставляло держаться поодаль от арахнии. Так бесценную статуэтку ставят в шкаф и опасаются лишний раз взять в руки, дабы не разбить случайно.

Я тряхнула головой, чувствуя, что совершенно запуталась во всех этих сравнениях и отвлеченных размышлениях об особенностях женской красоты. Итак, новоприбывшая отличалась весьма яркой и запоминающейся внешностью. Я не сомневалась, что в ее ближайших предках затесались артейцы – представители бродячего племени, любящие давать нехитрые театральные постановки на площадях городов, чем, собственно, и зарабатывали себе на жизнь. А еще они частенько подворовывали все, что плохо лежит, а их женщины особенно почитали Артайну, богиню гадания, и с удовольствием за пару монет могли предсказать тебе судьбу по линиям на руках.

На родство с этим народом указывали черные, как смоль, волосы незнакомки, которые разметались по ее спине упругими локонами. Глаза были темно-карими, а кожа имела приятный смуглый оттенок. И наряд. О, обычная прерисянка ни за что бы не надела настолько узкие брюки, подчеркивающие волнующую крутизну бедер, и вызывающе алую рубашку, расстегнутую почти наполовину. А на шее у девицы, так нагло потревожившей наш покой, на кожаном шнурке покачивался какой-то странный талисман: два круга, один золотого цвета, второй – серебряного, спаянные вместе, а внутри – изображение глаза.

Изображение глаза? Я невольно передернула плечами, вспомнив, что это является одним из символов Альтиса. Правда, этот знак обычно перечеркивают молнией, показывая таким образом, что не желают прозрения и пришествия в наш мир бога мертвых. Но что значит амулет на шее девушки? И почему она носит его настолько открыто?

Только в этот момент я осознала, что пауза несколько затянулась. Глянула на Седрика и Фрея, но те не могли оторвать глаз от прекрасной незнакомки. И в чем-то, кстати, я могла их понять. Даже у меня сердце так и бьется, когда я смотрю на эти пухлые чувственные губы и озорные ямочки на щеках.

Я сердито мотнула головой, отгоняя какие-то совсем уж неподобающие рассуждения. Да что со мной такое? Уж не использует ли эта незнакомка магию обольщения? Но нет, все мои чувства арахнии не показывали никакой опасности.

– Ну и что молчите? – вдруг спросила девушка и язвительно улыбнулась. – Языки, что ли, все проглотили? Кто орал-то? И почему на такую хм-м… фривольную тему?

После чего медленно перевела взгляд на меня.

Сердце в очередной раз сделало попытку выпрыгнуть через глотку. И неожиданно я рассердилась. Прежде всего – на себя. Да что это со мной такое? В конце концов, я не мужчина, который зачастую при виде симпатичной женщины мгновенно теряет здравый смысл и превращается в некое подобие несмышленого ребенка, способного лишь мычать и пускать слюни. А затем, естественно, я переадресовала свой гнев незнакомке. Ишь ты, пришла вся такая красивая. Спрашивается, что она тут вообще забыла?

– Это я кричала, – хмуро призналась я.

Мой хриплый от волнения голос, похожий на карканье осипшей от простуды вороны, мгновенно разрушил волшебство момента. Краем глаза я заметила, как Седрик недоуменно моргнул и с усилием опустил взгляд себе под ноги, одновременно принявшись растирать переносицу. Один Фрей продолжал самым неприличным образом пялиться на незнакомку и вряд ли представлял, насколько глупо выглядел в этот момент: круглые от удивления глаза выпучены, как у лягушки, рот настолько широко открыт, что можно увидеть гланды, благо хоть сладострастная слюна на ворот рубахи не падает.

Седрик искоса глянул на приятеля и со всей дури дал ему локтем по животу. Фрей болезненно крякнул, согнулся, жадно хватая воздух, но в его глазах хотя бы зажглась искорка здравого смысла.

– Поаккуратнее, – просипел он, все-таки не удержавшись на ногах и с размаха усевшись на постель. Хорошо еще, что она находилась прямо за ним.

«Интересно, а не раздавил ли он невзначай Ульрику? – внезапно промелькнула у меня радостная мысль. – Было бы очень здорово!»

– Это вы кричали, – обескураженно повторила девушка, которая явно не обратила особого внимания на крохотную сценку, произошедшую между Седриком и Фреем. – Но почему? Эти мужланы вас обижали?

И незваная гостья с весьма решительным видом сжала маленькие остренькие кулачки.

После этого я мгновенно прониклась к ней добрыми чувствами. Надо же, такая маленькая и хрупкая, но боевая! А ведь она ниже даже меня на голову. Тому же Фрею почти в пупок дышит. И все равно готова вступиться за честь совершенно незнакомой ей особы.

– Нет, все в порядке, – поспешила я ее заверить. – Просто… Просто я слишком эмоционально объясняла своему жениху, что постельные отношения у нас будут только после свадьбы.

– Постельные отношения? – с какой-то странной интонацией повторила она.

– Ну… да. – Я глубоко вздохнула и наконец-то произнесла то слово, которое прежде Ульрика кричала на весь постоялый двор. – Я говорю о сексе.

– О… сексе? – Интересно, мне показалось, или щеки девушки в самом деле слегка покраснели, а в тоне появились едва заметные нотки неуверенности?

– Дорогая, не шокируй людей, – попросил меня Седрик, наконец-то вспомнив о своей роли влюбленного жениха. Одним быстрым размытым движением преодолел разделяющее нас расстояние, приобнял и мурлыкнул, глядя прежде всего на незнакомку: – Я-то знаю, насколько у тебя взрывной темперамент. Но не стоит смущать остальных твоей любовью к откровенным словечкам.