Текст книги "Жизнь под чужим солнцем"

– Ариф, я устала! – закапризничала она, когда они проплыли около сорока минут. – Я кушать хочу!

– Через десять минут привал будем делать, – улыбнулся инструктор. – Там и покушаете, и искупаетесь как следует.

Действительно, очень скоро течение стало слабее, а когда они завернули за поворот, глазам их открылась большая поляна, на которой стояли экскурсионные автобусы, и турки раскладывали что-то соблазнительно пахнущее на переносных столах. Радостные крики с других плотов показали, что и на них путешественники проголодались и оценили ароматы, несущиеся с берега. Дружный взмах веслами – и плот зашуршал по дну. Даша неловко перевалилась через борт и оказалась почти по пояс в воде. Но почему-то сейчас она не казалась такой обжигающе холодной. Даша опустила руки в воду и с удовольствием провела по горящим плечам. Сожгла все-таки, подумала она грустно, Максим увидит облезлую. Потом вспомнила, что Максиму нет никакого дела до ее плеч, и медленно пошла к берегу, а за ее спиной шуршали днищами прибывающие плоты. Где-то среди них была и лодка Максима, но Даша не стала оборачиваться.

* * *

Когда радостная, смеющаяся, расслабленная толпа туристов насладилась куриными шашлыками и жареной картошкой, которую Даша съела всю, несмотря на ворчание Алины («Это вредно. Тебя разнесет, как Рене Зельвегер!»), кто-то предложил купаться. И тут выяснилось, что ожидаемое купание должно состояться вовсе не здесь. Минутах в десяти ходьбы, как объяснили гиды, есть большая заводь, окруженная невысокими скалами, но с одним пологим берегом.

– Вообще-то можно и со скал попрыгать, – заметил обгоревший на рафтинге Лева. – Там очень глубоко, о дно удариться нельзя. Да вы сами посмотрите, как турки будут прыгать, они в этом деле собаку съели.

– Уж точно! – согласилась беленькая Маша, одетая, в отличие от него, в длинную плотную майку, оставлявшую открытыми только загорелые короткие ножки. – Я вот плавать не умею, только завидую с берега.

По камням и пыльной дороге пошли к заводи. Идти, конечно, было не десять минут, а все пятнадцать, но зато в результате они оказались в чудесном месте, полностью оправдавшем все Дашины ожидания. Темная, манившая к себе вода была очень холодной, но после пути по жаре она принесла облегчение. Даша с удовольствием искупалась, посмотрела, как ныряет Алина, и заодно познакомилась с женой красавца-турка, которую, как выяснилось, звали Инной.

– Мы на рафтинге уже не первый раз, – сказала ей Инна, когда обе они, запыхавшиеся после плавания, сидели на теплых валунах. – Что еще делать? Не на экскурсии же ездить, раз я здесь уже шесть лет живу.

– Вам нравится? – с искренним интересом спросила Даша.

– Конечно, – кивнула женщина, не задумываясь. – Я родилась в Воронеже, семья у меня была, честно признаюсь, бедная… Я из тех, кто в детстве слаще морковки ничего не пробовал. Выросла, устроилась работать в туристическую фирму, приехала в Турцию… да так и осталась. Не сразу, конечно. Я человек осторожный, с оглядкой все делаю, – рассмеялась она. – Супруг меня долго очаровывал, заманивал под венец, но в конце концов заманил. И, знаете, Даша, я ни разу не пожалела, что уехала из России. Здесь у меня спокойная жизнь, обеспеченная. Я занимаюсь тем, что мне нравится, а все разговоры о притеснении женщин в мусульманских странах для меня просто смешны. Как-то меня пока никто не притеснял. И даже, представьте, не пытался.

Только Даша собралась спросить, чем занимается Инна, как та поднялась на ноги.

– Посмотрите, сейчас инструкторы будут в воду прыгать. Красивое зрелище, по-моему.

Даша снизу смотрела, как несколько турок, в том числе Ариф, забрались на одну из скал, окружавших заводь. Белые, почти отвесные стены поднимались, как прикинул подошедший к ним Никита, метров на восемь над водой, и Даше показалось, что не такие уж они и высокие.

– А вы наверх заберитесь, – улыбнулась Инна, – и я посмотрю, что вы оттуда скажете.

В это время на фоне неба нарисовалась фигура одного из ныряльщиков. Было видно, что он отошел на несколько шагов, разбежался и прыгнул, но не «солдатиком», как была уверена Даша, а «ласточкой», вниз головой. Все дружно ахнули. Почти без всплеска турок ушел под воду и через несколько секунд, показавшихся Даше очень долгими, вынырнул, отфыркиваясь, на поверхность. Толпа туристов выдохнула, и раздались дружные аплодисменты. Следом за ним прыгнул второй, почти на то же место, третий, и наконец двое гидов другой группы, держась за руки, с невысокого обрыва шмякнулись в воду так, что на камни полетели брызги.

После этого развлечение приобрело массовый характер: все, кто умел нырять, забрались на скалы и принялись прыгать под руководством инструкторов, следивших за тем, чтобы никого не ушибли. Даша с Алиной тоже поднялись наверх, и тут Даша поняла, почему Инна посоветовала ей посмотреть сверху. Высота, снизу казавшаяся не такой уж и большой, отсюда пугала и затягивала, а черная заводь стала совсем маленькой.

– Ни за что не прыгну! – передернула плечами Алина. – Да и тебе не советую.

Даша прыгать и не собиралась. Увидев Максима с каким-то крупным бородатым мужиком на обрыве напротив, она отошла подальше и села прямо на траву в тени большого камня. Максим несколько раз оглянулся, поискал кого-то глазами и, не найдя, стал разговаривать с бородатым.

Несколько раз они нырнули, потом бородатого, которого, как выяснилось, звали Володей, отозвали в сторону, а Максим увидел Дашу и пошел к ней.

– Куда вы спрятались? – улыбнулся он. – Я вас на обеде высматривал, а вы как сквозь землю провалились.

– Да я там же была, где и вся группа. Наверное, плохо искали! – не удержалась Даша и мысленно отругала себя.

Удивленно взглянув на нее, он начал рассказывать про сплав на двойке, но тут к ним подлетела Алина.

– Даш, пойдем, я тебе кое-что покажу! – воскликнула она и схватила Дашу за руку.

– Секунду! – остановил ее Максим. – Вообще-то мы с Дашей разговариваем…

– Разговариваете? – прищурилась Алина. – Неужели? По-моему, у вас тут разговор в режиме монолога, и вы мою подругу порядком утомили.

– Ваша подруга, – огрызнулся Максим, – достаточно взрослая, чтобы самой решать, утомил я ее или нет. А что, для вас правила вежливости вообще не писаны?

– Знаешь что… – начала было Алина, но тут Даша решила, что пора перестать играть роль декорации.

– Алин, – примиряюще заговорила она, – ты погоди, я сейчас договорю и подойду к тебе. Хорошо? То, что ты хотела показать, не испарится?

Алина покачала головой и пошла к обрыву. Словно тотчас забыв о ней, Максим уморительно рассказал, как у него уплыло весло и пришлось прыгать за ним, потому что они никак не могли управиться с лодкой. Несколько раз Даша искренне расхохоталась, хотя перед глазами у нее стояли Максим и темноволосая девушка, смеющиеся вдвоем в лодке, и эта картинка отбивала всякое желание веселиться.

– Ну ладно, – закончил он наконец, – пора к Володе, что-то он мне активно семафорит. Присоединяйтесь!

– Конечно, – кивнула Даша, твердо зная, что присоединяться не будет. – Вот только Алину найду…

Она пошла по тропинке вдоль скал, высматривая пепельные волосы с серебристым оттенком, когда сзади ее окликнула Инна:

– Дашенька, вы не подругу свою ищете?

– Да. А вы ее видели?

– Вон она, – показала вниз Инна, – видите, рядом с блондинкой…

Блондинкой оказалась Алла, и Даша решила не вмешиваться в разговор. Она осталась стоять рядом с Инной и смотреть, как смуглые купальщики забираются по обрыву и снова ныряют в воду. Кто-то принес яркий небольшой мячик, и теперь задачей нырявшего было оказаться в воде как можно ближе к мячу.

Громкий бас Володи раздался совсем рядом, и Даша обернулась:

– Макс, пойдем окунемся! Покажешь класс!

– Да нет, Володь, я отплавался на сегодня, – раздраженно махнул рукой Максим. – Даже ногу свело, сил нет.

– Переплавал, наверное, – отозвался сочувственно Володя. – Вода-то ледяная. Ну, сиди на берегу. – С этими словами он разбежался, ласточкой прыгнул с обрыва и вынырнул прямо около мяча.

– Смотрите! – воскликнула Инна. – Даша, правда здорово? Даша! Вы о чем так задумались? – Она потрясла стоявшую рядом девушку за локоть. – Даша, да проснитесь же, что с вами?

Даша глядела на нее невидящими глазами. «А я на сегодня уже накупался, – звучало у нее в голове, – вон, даже ногу свело».

– Он на сегодня уже накупался, – проговорила она, по-прежнему без всякого выражения глядя на Инну. – У него даже ногу свело.

– Ну и что? – недоуменно переспросила Инна. – Он ваш хороший друг? Поэтому вы так расстроились? Да он завтра уже будет в море плескаться вместе с вами. Пойдемте поближе, посмотрим, кто лучше всех ныряет.

Инна перешла ближе к краю, а Даша так и осталась стоять на месте. «Я на сегодня уже накупался, – звучал в ушах хрипловатый голос утонувшего аниматора, – даже ногу свело». Она отчетливо видела, как он задирает штанину, демонстрируя ей крепкую, как гриб-боровик, ногу с синими прожилками, видными даже в темноте.

Он не мог пойти купаться снова, подумала Даша, а волной его смыть не могло, потому что волны были не настолько сильные. Он не мог пойти купаться… Он же прекрасно плавал, развлекал туристов в бассейне, он знал, что нельзя лезть в воду, если ногу свело. «А он и не купался, – сказал кто-то спокойно в ее голове. – Его столкнули в воду. Или сделали еще что-нибудь, чтобы он утонул». Но зачем?

– Что – зачем? Ты чего стоишь, как сомнамбула, и сама с собой разговариваешь? На тебя уже люди косятся.

Даша обернулась и увидела рядом Алину, подошедшую опять совершенно бесшумно.

– Алина, мне нужно с тобой поговорить, – выдохнула она и схватила ее за руку.

– Поговорим, когда в отель приедем. Пора уже собираться, дальше плывем.

– Нет, сейчас! – почти выкрикнула Даша.

Алина приподняла брови, но позволила отвести себя подальше, за большие серые валуны, где Даша и пересказала ей свой разговор с Николаем накануне его смерти.

– Ты понимаешь?! – закончила она. – Это же значит, что он никак не мог сам утонуть. И что мне теперь делать?

Алина молча смотрела на нее и, казалось, что-то решала. На секунду у Даши возникло неприятное ощущение, что ее рассматривают под микроскопом. Что-то странное отразилось в голубовато-серых глазах, и Алина спокойно, почти отстраненно произнесла:

– Ничего не делай.

– Как ничего? – не поняла Даша. – В каком смысле?

– В прямом. Что ты можешь реально предпринять? Подумай сама. Единственный шаг – обратиться в местную полицию. Во-первых, они поднимут тебя на смех. И будут правы, потому что одна-единственная фраза – вовсе не доказательство того, что он и в самом деле не пошел купаться. Может быть, он был пьяный, а…

– Аниматорам нельзя выпивать! – перебила Даша. – Ты же сама слышала, что Никита рассказывал.

– А во-вторых, – продолжала Алина, словно не слыша ее, – ты ничего своим заявлением не добьешься, а вот себе наживешь кучу проблем на мягкое, извини, место. В турецкой полиции к таким энтузиастам, как ты, относятся не очень хорошо. А вот кто относится совсем плохо, так это хозяева отелей. Ты представляешь, что начнется, если какой-нибудь тупой полицейский вздумает проверить то, что ты говоришь? Хотя я и не могу себе представить, как он все проделает? Репутация отеля будет испорчена, а если твоим словам не найдут подтверждения, а его и не могут найти, то хозяин отеля будет иметь полное основание вчинить тебе иск за моральный ущерб. Можешь поверить мне на слово, как человеку, бывшему замужем за юристом. Подумай, Даша, тебе такое надо?

Растерявшаяся Даша стояла молча.

– Да, и последнее, – помолчав, добавила Алина. – Скорее всего, ты или не так поняла аниматора, или просто он сам по глупости полез в море. Последнее представляется мне наиболее вероятным. В общем, выкинь всякую ерунду из головы и шагай к реке.

Взглянув на Алину широко раскрытыми глазами, Даша пошла по горячим камням в сторону стоянки. Она ничего не понимала. Ничего.

* * *

Окончание спуска по реке оказалось совсем не таким веселым, как начало. Уставшая группа гребла без прежнего воодушевления, и никто особо не прислушивался к командам Арифа, пытавшегося состязаться с другими плотами. Пороги стали меньше, и от прыжков с них уже не захватывало дух. Алина и Даша сидели молча, Борис сжег себе всю спину, пока нырял с обрыва, и сидел хмурый, Женечке напекло голову, а Никита натер ногу и страдальчески морщился, задевая ею о борт плота. Единственным, кто оставался в столь же приподнятом настроении, что и в начале их плавания, была Алла, однако ее веселость начала раздражать Дашу. Ей чудилось что-то неестественное в громких криках женщины, в смехе, которым она встречала любую незамысловатую шутку инструктора. По-видимому, так казалось не ей одной, потому что через некоторое время Никита попросил:

– Ал, давай помолчим немножко, а? Смотри, пейзаж какой, располагающий…

– К тишине, – пришел ему на помощь Борис.

– К какой еще тишине? – расхохоталась Алла, тряхнув белыми волосами. – Сейчас здесь будет очень шумно, потому что мы будем купаться!

– Да мы уже накупались, хватит с нас, – бросила Алина, глядя в сторону.

– С вас, может, и хватит, а я хочу почувствовать себя карасем. Или щукой! Эй, Ариф, здесь щуки водятся?

Инструктор всматривался вперед и ничего не ответил.

– Арии-и-иф! – позвала его Алла. – Ау!

– Так, – обернулся ко всем тот, – мы сейчас подплываем к последнему, самому большому порогу. Жилеты на всех застегнуты? – Он пристально осмотрел каждого. – Хорошо. Если не справимся и начнем переворачиваться, держитесь за борта, поняли? Приготовились.

Тон его был серьезен, и Никита с Борисом покрепче перехватили весла. Алла по-прежнему беззаботно что-то напевала, глядя в воду.

Даше показалось, что плот поплыл быстрее. Их вынесло из-за поворота, и впереди они увидела два огромных валуна прямо посреди реки, а между ними узкий проход, в котором пенилась и шумела вода.

– Ой, настоящие Сцилла и Харибда! – ахнула она. – Мы же точно перевернемся!

– Ничего, вон спасатели! – отозвался Ариф, и Даша заметила каких-то людей на берегу.

Понять, шутит инструктор или говорит серьезно, она не успела, потому что плот, подпрыгивая, стремительно понесся к порогу, и она вцепилась в борт, думая, как бы не выпасть. Внезапно плот наклонился влево и какое-то мгновение стоял неподвижно, но оттолкнувшийся веслом Борис спас ситуацию. До порога оставалось несколько десятков метров, когда Алла неожиданно бросила свое весло на дно лодки и встала в полный рост.

– Эй, ты что! – заорали хором Ариф и Борис. – Греби давай!

– Перевернемся же на…! – не выдержал и Никита. – С ума сошла?!

Расхохотавшаяся Алла ничего не ответила. Раскинув руки в разные стороны, она выпрямилась, и Даше сзади было видно, как сильно треплет ветер ее короткие белые волосы. Брызги летели со всех сторон, камни неслись прямо на них.

– Ложись на дно, твою мать! – рявкнул Ариф и схватил Аллу за руку.

Та выдернула ее с такой силой, что Ариф пошатнулся. Плот накренился на правый борт, Алина и Женечка завизжали, а Даша только раскрыла глаза: ей показалось, что огромный черный камень справа стал в два раза больше и надвигается прямо на нее. Под крики на берегу плот развернуло боком, и он с приглушенным хлопком врезался в валун. Даша, не удержавшись, вывалилась за борт, ее перевернуло, и она упала лицом в ледяную воду, за секунду до падения успев увидеть, как Аллу выбрасывает прямо на камень и она, ударившись виском, сползает в пенящийся водоворот.

* * *

Закутанная в плед, хотя солнце палило так, что даже глазам было жарко, Даша сидела под деревом и смотрела на небольшую поляну в двадцати метрах от себя. Там Алла уже пришла в сознание после каких-то манипуляций, которые проделал с ее запястьем врач, оказавшийся в одном из уже приплывших плотов. Сейчас она сидела, опираясь на бледного Бориса, и растерянно озиралась вокруг, а невысокий полноватый врач прижимал что-то белое к ее правому виску. После того, как их плот опрокинулся, все выбрались из воды самостоятельно, кроме Женечки, которой помог Ариф, и Аллы, которую без сознания вытащили на песок Борис и парни с берега, действительно оказавшиеся спасателями.

– Это, оказывается, самый сложный порог, – сообщила Алина. – Вот они и дежурят тут на всякий случай.

Даша промолчала. Ей до сих пор было холодно. И почему-то не хотелось смотреть на оживленную Алину. Она наблюдала за тем, как врач подержал руку у Аллы на пульсе, о чем-то спросил ее и поднялся. Вид у него был хмурый.

– Надеюсь, она не помирает, – заметила Алина без всякого участия. – Пойду, проявлю сочувствие и заботу о ближнем.

Она встала и пошла, но не к Алле, как ожидала Даша, а к доктору. Догнав неторопливо идущего толстяка, Алина взяла его под руку и начала о чем-то расспрашивать. Даша смотрела, как доктор сначала покачал головой, а потом начал что-то экспрессивно объяснять удивленной Алине. Поговорив несколько минут, та вернулась к Даше и присела возле нее на корточки.

– Что он говорит? – поинтересовалась Даша.

– Говорит, что сотрясение мозга, хотя степень он, конечно, определить не может. Но я поняла, что ей повезло: у нее волосы густые, они смягчили удар. Ну и, конечно, она руки успела выставить, а то могли бы мы сейчас соскребать с Харибды то ничтожное количество мозгов, которое имеется у этой курицы.

От такой фантазии Дашу передернуло.

– Пойдем в автобус, вон он подъехал, – сказала она, глядя на дорогу.

Около Аллы толпились люди, кто-то рассматривал кровоподтек на виске, кто-то любопытствовал у окружающих, что произошло. На несколько минут Аллу заслонили, а когда народ постепенно рассосался, она уже поднялась и, нетвердо ступая, шла к автобусу. Громко обсуждая происшедшее, вся группа расселась по местам, и тут выяснилось, что еще нет Бориса.

– Да он же только что около автобуса стоял, Алле помогал, – удивился Лева. – И когда он успел смыться?

Через несколько минут запыхавшийся Борис поднялся по ступенькам. По его красному лицу градом катил пот.

– Черт, часы уронил! – пропыхтел он. – Еле нашел в траве там, где Алка лежала. Ты как вообще? – обратился он к бледной жене.

– Да нормально, – махнула рукой Алла. – Садись, поехали наконец!

По дороге довольный Борис вертел свои часы, а Даша пыталась понять, что насторожило ее в облике Аллы. Что-то было не так. Ну конечно, говорила она самой себе, человек чуть голову не размозжил, а ты какие-то странности выискиваешь. Она задержала взгляд на часах Бориса, которые он вертел так и сяк, как довольная сорока. Часы блестели, переливались, и в конце концов солнечный зайчик попал Даше в глаз. Та зажмурилась, все мысли вылетели у нее из головы, и через мгновение она поняла, что именно было не так. Не обращая внимания на удивленную Алину, она встала и пошла к сидевшей перед ней Алле. Женщина подняла на нее безразличный взгляд, безразличие сменилось недоумением. Не успевшие уснуть пассажиры с интересом смотрели на взлохмаченную сероглазую девушку, которая стояла возле одного из кресел, глядя на блондинку с кровоподтеком на виске. Борис перевел взгляд на Дашу. Алла открыла рот, чтобы осведомиться, что ей нужно, но не успела. В тишине, нарушаемой только шуршанием кондиционера, Даша заинтересованно спросила:

– Алла, а где твой кулон?

Глава 6

Борис орал, уже не сдерживаясь:

– Я тебе тысячу раз говорил, чтобы ты его снимала! Ты о чем вообще думаешь, а? Мало того, что мы из-за тебя чуть не потонули все к чертовой матери, так ты еще и булыжник свой посеяла!

– Я тебе уже объясняла, – голос Аллы больше напоминал шипение, – что посеять его нигде не могла. Там такой замок, что он сам расстегнуться не может! Мне носить его на себе безопаснее, чем оставлять в отеле.

– Ага, безопаснее! – саркастически рассмеялся Борис. – Вот и доносилась!

В холле отеля, кроме них, на кожаных диванах остались сидеть Алина, Даша, Никита и Маша с Левой. Алина, как она сказала Даше, решила составить компанию Никите в семейных дрязгах, а Даша осталась просто потому, что осталась. «А я дерусь просто потому, что дерусь», – вспомнила она слова Портоса и улыбнулась, хотя ситуация была совсем не веселая.

– Вы, конечно, можете попробовать вернуться и поискать его, – предложила Маша. – Но я не думаю…

– Да какое поискать! Где мы его найдем? – бушевал Борис. – Надо же быть такой растяпой!

– Так, заканчиваем базар! – прозвучал неожиданно резкий голос Никиты. – Лева, надо полицию вызывать.

– Полицию?! – оторопел тот. – Да вы что, ребята, какая полиция?

Маша недоуменно переводила взгляд с одного на другого.

– Никита, мы, конечно, понимаем, что дорогая вещь потерялась, и красивая очень, – осторожно начала она. – Но полиция-то что может сделать?

– Полиция может найти вора, – зло ответил тот.

– Кого?! – в один голос ахнули Даша и Лева.

– Кого слышали. Ты не забывай, кто тот кулон покупал, – обернулся он к брату. – Алка все верно говорит. Цепочка сама расстегнуться не могла, замок очень хитрый, французский. Это первое. И второе – вы посмотрите на ее шею, – кивнул он головой на Аллу, и все повернулись к ней. – Видите? Вон полоса какая. Либо она зацепилась за что-то, либо кто-то сдернул цепочку, пока она без сознания была. Цепляться ей было не за что, кустов в воде нет, одни камни. На дно она не опускалась – мы же все в жилетах спасательных были. Так что одно получается, как ни крути: пока Алка в отключке лежала, какая-то сволота за цепочку дернула в суматохе. Что не так уж сложно было сделать, цепочка-то тонкая…

– Я все-таки не совсем понял, зачем нужна полиция… – неуверенно начал Лева.

– Ты что, совсем не въезжаешь, что ли? – Тон у Никиты был грубым, и Лева нахмурился. – Полиция обыщет всех, кто около Аллы тусовался, вот и все дела. А народу там было не так уж и много, максимум человек пятнадцать.

– Да неужели вы думаете, – не выдержала Маша, тряхнув светлыми волосами, – что даже если кулон украли, то вор его не спрячет где-нибудь? И уж конечно, не у себя в номере.

– А где? – вопросом на вопрос ответил Никита. – Вот если бы вы были вором, вы бы где его спрятали?

– Ну, не знаю… В земле бы где-нибудь зарыла, а потом откопала. Или вон в клумбе, среди цветов. Можно еще на берегу, в камнях. Правда, там все ходят и могут найти…

– А вы не думаете, что человек, роющийся в клумбе, привлечет к себе внимание? – вступила в разговор Алина.

– Точно! – поддержал ее Никита. – Народу в отеле – тьма, все у всех на виду. Начнут опрашивать туристов, и обязательно кто-нибудь вспомнит: «Ах да, русская Маша копалась в земле, наверное, червяков искала». Да, и кроме того, любой человек может наткнуться на ваш… – он усмехнулся, – скажем так, тайник.

– Ну ладно, – нехотя признала Маша, – днем, может, и сложновато спрятать, но уж ночью-то меня никто не увидит!

– Вот поэтому я и говорю, чтобы вы не сидели столбами, а топали и звонили в полицию. Или я сам позвоню! – с легкой угрозой добавил Никита, видя, что гиды неуверенно переглядываются.

Через десять минут мрачные Маша и Лева вернулись и сообщили, что полиция приедет приблизительно через час.

– А чего мы тут сидим? – поднялась Алла. – Пойдемте хоть на море, что ли…

– Пошли, – встал и Борис, – только лучше не на море, а к бассейну. Что-то я после такого расстройства не очень хочу с волнами бороться.

Держась поодаль друг от друга, все вышли из отеля. Даше не хотелось оставаться с ними, и она собралась было идти на берег, но тут увидела на краю бассейна Инну с ее турком и решила немного поболтать. Она уже шла к ним, когда ее перехватили красные от возбуждения Женечка и Сонечка.

– Ой, ну как там Аллочка? У нее синяк такой ужасный! Хорошо, что все обошлось, но вообще-то борта у плотов такие низкие… А что вы сейчас хотите делать? Пойдемте в волейбол играть!

– Нет, скоро полиция приедет, – устало сказала Даша. – Они будут всех опрашивать, поэтому мы далеко не уходим.

Чириканье оборвалось, как будто воробью наступили на горло и он скончался, не успев издать предсмертного писка. Женечка с Сонечкой молча смотрели на Дашу. Наконец Женечка деловито спросила:

– Зачем полиция?

– Ну, они считают, что кулон украли и вор сейчас в отеле. Наверное, всех обыскивать будут, или что-то в таком роде… Вообще-то я не знаю, вы лучше у них спросите, – кивнула Даша в сторону компании, гревшейся под «розанами».

Женечка и Сонечка переглянулись и пошли к Алле. Даша постояла еще немного на месте, и вдруг у нее появилось ощущение, что она не одна. То есть, конечно, она и была не одна, вокруг сновали отдыхающие, но дело было не в них. Даше казалось, что ее разговор с Женечкой и Сонечкой слушал кто-то еще. Она огляделась. Инна плавала в бассейне, а ее муж сидел на краю, недалеко от Даши, и бултыхал ногами. Пара немецких пенсионеров прохаживалась по дорожке из гравия. Какой-то мужик потягивался на лежаке, прикрыв лицо кепкой с надписью «ITALY». Василь Семеныч, по своему обыкновению, торчал около бара, но было непонятно, мог он слышать их разговор или нет. С неопределенным чувством Даша пошла обратно, подумав, что ей очень не нравится все происходящее.

Когда она подошла к «своим», Борис что-то объяснял Сонечке, Никита кокетничал с Алиной, но как-то не очень естественно, Алла задумчиво изучала окружающих.

– Да вы посмотрите! – горячился Борис. – Можно нырять как угодно, главное – угол наклона тела, понимаете?

– Опять ты о своем, – небрежно бросил в его сторону Никита. – Делишься познаниями или готовишь смену?

– Да ну тебя, ни черта ты не понимаешь!

– Ну, во всяком случае, я понимаю, – вмешалась Алина, – что не только наклон важен при нырянии. Ведь еще имеет значение, как вы голову держите и руки.

– Да вы профаны все! – махнул рукой в ее сторону Борис, и Алина вздернула брови. – Я вот сейчас вам покажу, что руки совершенно ни при чем.

Он показал крепко сжатые кулаки и ухмыльнулся:

– Спорим, что красиво нырну?

И, не дожидаясь ответа, неуклюже встал и пошел к бассейну. Даша, глядя на него, каждый раз удивлялась, как такой полный мужчина, довольно неловкий на суше, в воде становится почти грациозным. Алина говорила ей, что когда-то давно Борис серьезно занимался плаванием, но с тех пор совершенно забросил спорт и перестал следить за собой. Наверное, подумала Даша, с плаванием так же, как со способностью кататься на велосипеде: уж если ты научился, то она остается с тобой на всю жизнь. Тем временем Борис забрался на небольшую вышку, помахал им по-прежнему сжатыми руками и прыгнул.

Обычно ныряющий практически бесшумно, в чем Даша могла убедиться еще на рафтинге, на этот раз он поднял кучу брызг. Так мог бы упасть в воду небольшой бегемот. Двух женщин, загоравших на самом краю бассейна, окатило водой, и они возмущенно что-то затараторили на немецком. Сквозь прозрачную воду Даша видела, что Борис нырнул на самое дно и плывет там, похожий на крупную волосатую рыбину. Он пересек почти весь бассейн, прежде чем подняться на поверхность, и его появление было встречено всеобщим смехом.

– Угол тела, угол тела… – передразнила его Сонечка, накручивая на палец светлую вьющуюся прядь. – Ну вы и плюхнулись!

– Да, высший класс, – согласилась Алина.

– Ладно вам! – отдувался Борис. – Ну не получилось один раз, бывает. Я вам сейчас еще раз покажу.

– Нет уж, не стоит, – бросила Алла, – а то ты и так существенно подмочил нашу репутацию у тех представительных дам.

Она показала на немок, с осуждением глядящих на Бориса.

– Ничего, переживут, – мотнул он мокрой головой. – Ну, не хотите, как хотите. Все равно я был прав. Эй, смотрите-ка, они не по нашу душу?

Все обернулись к отелю и увидели быстро идущего Леву, рядом с которым семенил турок в форменной одежде.

– Это полицейский? – спросила Даша, не имевшая ни малейшего понятия о том, как положено выглядеть турецким полицейским.

– Нет, почтальон! – фыркнула Алла. – Ну конечно, полицейский, просто в меру несолидный.

– А ты чего ожидала? – пробурчал Борис. – Взвод с автоматами? Радуйся, что хоть такого прислали.

Через двадцать минут выяснилось, что радоваться нечему. Усевшись в мрачном номере, выделенном менеджером, полицейский равнодушно заговорил, а Маша с Левой переводили. Из их совместного тарахтения получалось, что никто никакой кражей заниматься не собирается. Выяснив на месте, что потенциальными преступниками могут быть двадцать человек, полицейский усмехнулся и повторил аргументы гидов, приведенные ими часом ранее: скорее всего, украшение просто потерялось, а если даже и нет, то искать преступника бессмысленно – он уже тысячу раз успел спрятать драгоценность. И вообще, как они себе представляют обыск российских туристов? Может ведь получиться форменный скандал!

– Скандал его беспокоит, как же… – заметила Алина. – Просто не хочет заниматься этим делом. Да и вообще никаким не хочет!

– Может быть, вы предпримете хоть что-нибудь? – поинтересовался язвительно Борис. – А не ограничитесь одной аргументацией, не очень для нас убедительной.

Нет, предпринимать полицейский ничего не собирался. Посмотрев на Алину, он сказал, что даме лучше заниматься своими делами – экскурсиями, купанием и чем-нибудь подобным, вместо того чтобы судить о том, в чем она ничего не смыслит. Именно так перевела Маша последнюю фразу турка, после чего стало ясно, что тот довольно неплохо понимает русский.

– Экскурсиями? – переспросила бледная от ярости Алина. – Ах, экскурсиями! Скажи-ка, Лева, – обратилась она к гиду, – это ведь, так сказать, неформальный визит? Ну, то есть никаких документов не оформлялось, просто он приехал объяснить, почему полиция не будет ничего расследовать. Правильно?

– В общем-то, да, – согласился Лева.

Все остальные заинтересованно смотрели на Алину, не понимая, куда она клонит.

– В таком случае, господин полицейский, – совершенно сиреневым голосом произнесла Алина, – к завтрашнему дню готовьтесь получить заявление о краже, а также жалобу на ваши действия. Уверяю вас, что моего знания английского, а также трех лет жизни с мужем-юристом вполне хватит, чтобы составить заявление, которое даже вашим полицейским придется принять.

– Ого! – восхитился Никита, первым сообразивший, о чем она говорит. – Вот это по делу. В свою очередь, – улыбнулся он Алине, – я готов оплатить ваши услуги.

– Вопрос моего гонорара мы согласуем позже, – кивнула она совершенно серьезно. – А пока, господин полицейский, вы не хотите изменить своего решения и что-нибудь сделать, пока ночь не наступила?

Тот покачал головой, о чем-то сказал гидам и вышел, не попрощавшись.

– Алин, ты в самом деле можешь такую штуковину составить? – удивилась Даша.

– Да, Алина, вы действительно напишете такое заявление? – присоединилась к ней Алла.

– Почему бы и нет? В следующий раз будут знать, как хамить.