Текст книги "Перевернутая реальность – Простить, чтобы выжить"

Глава 16

Пока добиралась до поселка, Кира постоянно думала о ребенке. Добравшись до дома, накрученная своими мыслями, и увидев мать, она бросилась ей на шею и разрыдалась.

– Мама, мамочка! За что мне это? Разве я согрешила? Жила себе, никого не трогала, а тут такое горе!

– Доченька, что произошло? – старушка всплеснула руками. – Ты ребеночка скинула?!

– Нет, мама, не скинула! Но она все равно умрет!

– Как умрет?! Я уж всем растрепала, что ты беременна!

– Видно, сглазили меня, мама, позавидовали, раз такое случилось…

– Подожди, расскажи толком, что произошло?

– Мамочка, я рожу девочку, а она умрет сразу, как только родится. Я в церковь ходила, за меня батюшка молился, но… я в это не верю, мама…

– А зря, – назидательно произнесла мать. – Тут только Бог и поможет и… – старуха замерла. – Дуня! Несомненно! Дуня тебе поможет. Вчерась она ко мне приходила, говорили о тебе.

– Мамочка, это мракобесие! Если врачи бессильны, что может сделать твоя Дуня? Тем более, я ее знаю. Абсолютно тупая дура. Ты же помнишь, мы с ней в одном классе учились…

– Да, – кивнула старушка, – учились. Но она всех в поселке лечит, лучше врачей. Пойдем к ней, не упрямься!

– Ладно, мам, схожу, чтобы ты не волновалась. Но не сегодня, а завтра. Все равно это бесполезно. Налей мне лучше своего борща, я так соскучилась по твоей еде!

Старушка засуетилась, и через пять минут стол ломился от вкуснятины: ароматный борщ, горячая картошечка с солеными огурчиками, сало, тонко нарезанное, черный горячий хлеб, который старушка сама испекла в русской печи, любимое Кирой топленое молоко и домашняя сметана.

Кира восхищенно посмотрела на стол.

– Я бы всю жизнь так питалась! Эх, мамочка, если бы у меня родился ребенок, он бы здесь рос, на природе. Ни за что бы я дочку свою не стала в городе держать. Если бы ты знала, какой здесь свежий воздух, не то что в Москве!

Наевшись до отвала, Кира уснула. А старушка-мать еще долго стояла на коленях перед иконами, шепча свои нехитрые молитвы. Ей так хотелось вымолить здоровое сердце для своей внучки, и она это делала как никогда усердно. И только под самое утро, когда прокричали первые петухи, повалилась на лавку да и забылась тяжелым сном.

Глава 17

Утром мать напекла горячих блинчиков, налила молока и поставила на стол свежую сметану. Но сегодня Киру не радовала еда. Она чувствовала, что проваливается в тяжелую депрессию. И вдруг ощутила, как ребенок начал совершать свои движения в животе. Она замерла от восторга, обхватила живот руками.

– Мамочка, дочка зашевелилась! Я слышу ее.

– Доченька, не горюй, отмолю я твою дочку, – старушка заулыбалась. – Вот увидишь, все хорошо будет.

Настроение у Киры поменялось. Она плотно поела, и они с матерью отправились к Дуне. Но дома ее не оказалось. Дочка Дуни сказала, что та пошла навестить Валентину, которая жила на другом конце поселка. Там их тоже ждала неудача: дома никого не было. Соседка, выглянув из окна своего дома, прокричала:

– К Марье идите, умирает она. Все там.

Когда подошли к дому Марьи, они уже порядком устали от бестолковых хождений. Долго стучали в дверь, но никто не открывал. Кира не выдержала и решила зайти без приглашения. Толкнула дверь, та оказалась не заперта. В сенях было темно. На ощупь они нашли дверь в комнату. Там царил беспорядок.

Марья лежала на широкой кровати, в несвежей сорочке с короткими рукавами, укрытая одеялом по пояс. Вид у нее был ужасный: лицо и руки опухли и покрылись язвами, глаза воспалены… А рядом, прямо на полу, сидели Дуня, Валентина и Катя. При виде Киры с матерью все они вскочили на ноги.

– На ловца и зверь бежит, – воскликнула Дуня. Вот так сюрприз! Не думала, не гадала, что ты, Кира, соизволишь сама сюда прийти!

Валентина одернула Дуню.

– Прекрати сейчас же! Что ты несешь? К нам люди за помощью пришли, не так ли? – она многозначительно глянула на мать Киры.

Кира сразу догадалась, что мама вступила с ними в сговор. Но когда успела? Видно, сбегала к ним, пока она спала.

– Да знаем, знаем твою беду, Кира! – причитала Валентина. – Врачи тебе не помогут. А вот Маня может, – она указала рукой на умирающую.

– Мам, ты что, все им рассказала? – возмутилась Кира.

Старушка виновато потупилась.

– Дочка, а что же делать, раз такая ситуация? Это чтобы тебе понапрасну не тащиться. Я договорилась с Дуней, она обещала помочь.

В это время умирающая застонала. Киру охватило острое чувство жалости к больной.

– Отчего же вы не вызовете «скорую»? Вдруг женщине можно помочь?

Больная приподнялась и хрипло воскликнула:

– Можно, конечно можно! Ты пришла! Я тебя так ждала… Облегчи мои страдания, ты ведь можешь!

– Но я же не врач! Как я вам помогу? – Кира инстинктивно отпрянула назад.

– Я расскажу, как. Сначала все, кроме тебя, Кира, пусть покинут хату, – распорядилась умирающая.

– Ты точно этого хочешь? – строго спросила Валентина. – Мы же тебе подруги, Маня!

– Я сказала, все должны покинуть хату! Все, кроме нее, – она указала грязным пальцем на Киру.

Кира прониклась жалостью к Мане. И была согласна выполнить любую ее просьбу, лишь бы облегчить ей страдания. Она смотрела на умирающую и не знала, как помочь. Села на стул рядом с кроватью.

– Что я могу для вас сделать?

Вместо ответа Марья спросила:

– Ты хочешь, чтобы твоя дочка осталась жива после родов?

– Конечно, Марья, только об этом и мечтаю.

– Тогда ты должна помочь мне умереть!

– Что?! Я должна убить вас?

– Нет, моя дорогая. Но я могу сделать так, чтобы дочка твоя стала здоровой. Но для этого ты должна забрать мою силу.

– Не понимаю, о чем вы. Какую силу? Вы такая слабая, больная. Что я у вас заберу?

– Мне так много надо тебе сказать! Но я могу это сделать только после того, как ты дашь согласие взять мою силу.

– Конечно, я согласна, – воскликнула Кира, – если это сделает моего ребенка здоровым.

– Моя сила даст тебе не только здорового ребенка, но и сделает твою жизнь совершенно другой. Ты будешь путешествовать во времени в другие эпохи, можешь побывать в других странах. Тебе интересно?

– Вы хотите сказать, у вас есть машина времени? – Кира рассмеялась. – И я должна в это поверить?

Старуха устало прикрыла глаза. У нее совсем не осталось сил доказывать Кире, что она говорит правду.

«Мое время на исходе, остались считанные минуты. И если не передам силу, тяжелая карма затащит меня в самый ад. Я должна избавиться от этого», – бились мысли в голове Марьи.

– Согласие ты дала. Встань, возьми в комоде, в верхнем ящике, карту. Там схема калиток. Она твоя. Я не успею все тебе объяснить, но, думаю, ты баба неглупая, сама освоишь. Только никому ее не показывай и не давай в чужие руки. Эта карта только твоя. В пещере я храню сокровища. Достань из-под подушки свиток. В нем написано, как получить к ним доступ. Они спрятаны, и без этой схемы их никто не найдет. А тебе они пригодятся, я их всю жизнь собирала. А теперь возьми-ка топор, во-он там лежит, возле печки. Нашла?

– Да, – произнесла Кира. – Вот он, ржавый какой!

– Это ничего. Видишь лестницу на чердак? Полезай туда быстрей. Там под опилками найди половицу, вторую справа.

Кира быстро взобралась по лестнице на чердак. Там было полутемно, но через минуту-другую глаза привыкли к темноте, и она руками и топором очистила половицы от опилок.

– Нашла, есть такая! – крикнула она сверху.

– Теперь, девочка ты моя дорогая, соберись с силами и эту доску оторви!

Долго возилась Кира. Много опилок с чердака просыпалось прямо в комнату. Марья не могла видеть, что делается на чердаке, но как только половица, наконец, поддалась, сразу закричала:

– Ах, Кира! Быстрее спускайся ко мне!

Кире надо было радоваться, что исполнила приказание умирающей, но ей отчего-то стало страшно. Она намного дольше спускалась по корявой лестнице в комнату, чем поднималась. Марья, и впрямь куда более здоровая, чем десять минут назад – даже язвы поблекли, и глаза приобрели яркий блеск – сидела теперь на краю постели, спустив босые ноги на пол, и протягивала к ней руки. Преодолевая страх, Кира подошла к ведьме вплотную.

– Ну, красавица моя, бери все, чем владею!

Она вцепилась в руку Киры, и могучая, неведомая сила горячим потоком хлынула через руку Марьи прямо к сердцу Киры.

То, что произошло с Кирой в следующее мгновение, трудно описать словами. Ей казалось, что ее захлестнул колдовской ураган. Она то взлетала вверх, то падала вниз. Это чувство нельзя было сравнить ни с чем. Кира испытывала острое наслаждение и боль, из горла вырвался глухой стон. Марья, похоже, ощущала то же самое. Все тело Киры горело огнем. Но огонь этот не обжигал, наоборот, был приятен. Невидимые волны возбуждали ее снова и снова, пока, наконец, руки Марьи не стали холодными как лед, а глаза помутнели. Кира медленно сползла на пол, не в силах пошевелиться.

– Теперь я ухожу, – услышала она шепот умирающей. – Ты помогла мне. Я тебе всю свою силу отдала. Ты стала ведьмой. Такова традиция. Поздравляю! Твоя сила в два раза больше моей. Используй ее во славу Хозяина. Теперь твой ребенок здоров. Любой анализ может это подтвердить. У твоей дочери сила будет в два раза больше, чем у тебя. Родится новая ведьма. И мы еще поборемся за нашу Землю. Она может вернуться в свое третье измерение. Я в это верю…

Киру охватил ужас. Она не осознавала, что с ней происходит, но чувствовала, как внутри нее растет сила, заполняя каждый ее орган, каждую клеточку. Кира лежала на полу, рядом с кроватью, и тело ее продолжало дергаться в конвульсиях, но Марья не отпускала ее. Все крепче и крепче сжимала она ее руку, пока Кира не потеряла сознание. Вскоре очнулась, взглянула на Марью и поняла, что та мертва. С трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, вышла на крылечко, где ее поджидали мама и три ведьмы. Они с изумлением разглядывали Киру, будто перед ними была не она, а привидение.

– Боже мой, доченька! – Мать Киры всплеснула руками. – Что с тобой сделали эти проклятые ведьмы?

– Ну, Галина, – проговорила Дуня, – ты поосторожней со словами. Лучше посмотри на дочку. Волосы седые исчезли, а выглядит она лет на пятнадцать моложе. Ей теперь никто и тридцати не даст!

– Вам-то что?! – продолжала старуха, обнимая дочь. – От нас теперь все шарахаться будут. Это же ненормально, что за тридцать минут человек так изменился. Не обошлось без нечистой силы! Господи святы! – Галина быстро несколько раз перекрестилась.

Кира ощущала себя как в тумане и не могла вспомнить, что должна сказать ведьмам. Наконец вспомнила и выпалила:

– Марья умерла. Ей надо глаза закрыть, а я покойников боюсь.

Ведьмы мгновенно бросились в хату. А старушка, взяв Киру за руку, как маленькую, повела домой.

Глава 18

Кира не могла насмотреться на свое отражение в зеркале. Никогда еще она не выглядела так хорошо. Галина в волнении ходила по хате.

– Доченька, посмотри, на кого ты стала похожа! Похудела, совсем ничего не ешь. Мало того, что изменилась, люди только про нас и говорят! Позор-то какой!

– Какой позор, мама! Посмотри на меня, я такая красавица. И чувствую себя замечательно.

– Мне стыдно людям в глаза смотреть.

– Мама, я хочу думать только о себе, а не о людях. Я другая! Я гораздо лучше, чем была! Мамочка, я себя узнала.

Старушка сокрушенно покачала головой и оставила дочь в покое. Кира не задумалась о том, как огорчила свою набожную маму. Она соприкоснулась с чем-то необычным, запретным. Ее жизнь изменилась коренным образом, и это наполняло ее гордостью и счастьем. Хотелось похвастаться, рассказать кому-нибудь о своей значимости!

А мама, стоя на коленях перед иконами, шептала:

– Вот, Матерь Божья, не уберегла я дочку, к ведьмам ее отвела! Ведь могло быть по-другому. Надо было мне на тебя и на Бога уповать! А я испугалась, дура старая, что она дите потеряет! Что же теперь будет? – старушка неистово крестилась, роняя слезы.

– Мам, бога ради, хватит! – раздраженно произнесла Кира. – Все, что ни делается, к лучшему! Я не собираюсь ведьмой быть! Вот отгуляю отпуск, вернусь в банк, и все будет по-прежнему. Зато ребенок здоров! Я это чувствую.

Но материнское сердце не обманешь. Галина не могла быть спокойной, глядя, как дочь день ото дня меняется все больше и больше. Словно это вовсе не ее ребенок. Все старые вкусы и привычки ушли. С утра Кира, наскоро позавтракав, убегала в лес и бродила там весь день. Возвращалась усталая, но счастливая, с охапкой весенних первоцветов и какой-то травой, которую тут же развешивала в сенях для просушки.

Еще Кира тщательно изучала карту, которую дала ей Марья. Ближайшая калитка находилась далеко в лесу. Но идти туда Кира не решалась: во-первых, лесные тропинки еще не просохли, а во-вторых, не верила она ни одному слову Марьи. Там якобы лежали сокровища, припрятанные ведьмой, но Кира точно знала, что все это выдумки, бред умирающего. Откуда у старухи сокровища? Все в деревне жили бедно, если не считать жителей коттеджного городка, который вырос за последние два года возле их деревни.

И все-таки Марьины карта и схема не давали ей покоя. Хотелось проверить, что представляют собой эти калитки, для чего они нужны. Ну, а сокровища – наверняка какая-нибудь рухлядь. Кира ждала, когда земля окончательно просохнет, и можно будет легко добраться до места.

В дверь хаты тихонько постучали. Мать ушла в магазин, а Кира уже собралась идти в лес. Она открыла дверь и увидела Катю. Одета девочка была очень бедно: рваная кофточка, явно не ее размера, из-под платочка выбивались темные волосы. Катя была чем-то взволнована.

– Проходи, – пригласила Кира. – Есть будешь?

– А мамка твоя когда вернется? – осторожно спросила девочка.

– Нескоро, – махнула рукой Кира. – Сначала в райцентр поедет, что-то там с пенсией выяснить. Думаю, к вечеру вернется.

– Ну, слава Богу! – выдохнула Катя. – Она мне пригрозила, что башку оторвет, если я буду с тобой общаться. Поэтому я дождалась, когда она уйдет, и вот пришла.

– Ты что, за домом следила? – Кира засмеялась.

– Да, целый час тут хожу.

– Садись за стол, покормлю. Мамка блинов напекла.

Кира накрыла стол и метнулась к огромному сундуку, достала оттуда несколько вещей и передала девочке.

– На, вот, примерь!

Катя испугалась.

– А что тетя Галя скажет, если я в этом на улице появлюсь? Сразу поймет, что я сюда заходила.

– Да ничего не скажет. Я же могла эти вещи просто для бедных за забор выставить. Правда?

Катя благодарно кивнула. Вещи ей очень понравились – два платья, несколько кофточек и коротенькая юбка. Все оказалось впору.

– Мама всегда одевала меня хорошо, – похвасталась Кира. – Вот только она все собирает и ничего не выкидывает. Говорит, приданое для внучки. Но пока ребенок вырастет, мода изменится. Так что носи.

– Спасибо, Кира! Я так тебе благодарна! Денег у нас совсем нет, даже жратву купить не за что!

– Давай к столу!

Долго Катю уговаривать не пришлось, она уселась за стол. Кира присела рядом, с удовольствием поглядывая на гостью. Ей нравилось смотреть, как та кушает.

– И когда только тетя Галя успела все это наготовить? – причмокивала от удовольствия Катя.

Аппетит у Кати был отменный, и Кира радовалась, что мать хоть сегодня ворчать на нее не будет за то, что опять ничего не съела.

Кира подождала, пока Катя утолит первый голод, и начала свои расспросы.

– Ты ко мне зачем пришла?

Катя потупилась, помолчала, но все-таки сказала честно:

– Я хотела узнать насчет сокровищ Марьи. Скажи, что она тебе перед смертью говорила?

– Да, так, – махнула рукой Кира, – несла бред про какие-то калитки. И кстати, про сокровища тоже упоминала. Но ничего конкретного не сказала.

– Говорила про сокровища?! – глаза у Кати алчно блеснули, но она быстро пришла в себя, напустила безразличный вид и перевела беседу на другую тему. – Марьину силу я должна была получить. Но никто не думал, что она так рано умрет. Обычно ведьма умирает за год и успевает подготовить того, кому силу передаст.

– А почему ты ее силу не взяла?

– Понимаешь, силу передать нужно было беременной женщине. И обязательно у женщины должна родиться дочка, тогда сила удваивается.

– Но откуда вы узнали, что у меня дочь? Я вроде никому не рассказывала.

– У нас тут ведьма на болотах живет, она на тебя показала.

– Катя, ты пойми, я ни в Бога, ни в черта не верю. А тут с таким столкнулась!

– Я знаю. Мне Дуня рассказывала, что ты в классе особенной была. Ни с кем не дружила, сама в себе. Потому и многого не знаешь, что здесь, в деревне, происходило.

– Отчего же не знаю? Мне про твою маму моя рассказывала, предупреждала, чтобы я ваш дом обходила стороной и с твоей матерью не общалась.

– Да, нас в деревне не любят. У кого что ни случится: корова молоко перестанет давать, умрет какая-то животина, заболеет кто, – все мы виноваты. Дуня такая же, как и мы, но она на хорошем счету, потому что травницей считается, а на самом деле ведьма и есть ведьма.

– Ну, вот, в вашем полку прибыло! Теперь я тоже ведьма. И что я должна буду делать, имея эту силу?

– Можно свой салон магии открыть в Москве.

– Как вы, голову людям дурить? Нет уж, увольте! Но то, что я помолодела, мне нравится, и беременной нравится быть. Только некоторые изменения во мне пугают: непонятное томление внутри, все время куда-то тянет, а куда, не пойму. Я испытываю бесконечный восторг от леса, знаю, о чем шепчут деревья, травы. Оказывается, они общаются. Ты чувствуешь то же самое?

Катя покачала головой.

– Нет. У меня душа уже запачкана, а у тебя чистая, пока ты на шабаше не получила посвящение.

– На шабаше?! В наше время такое бывает?

– Бывает. Тебе летом приглашение придет с адресом, куда ехать.

– А если не поеду?

– Не сможешь не поехать, сила сама потащит.

– Знаешь что, Катя, ты меня извини, а я ведь этому всему не верю. Ну, будь со мною откровенна, я тебя никому не выдам: ведь все это – одно притворство, чтобы людей морочить?

– Думай, как хочешь, – Катя равнодушно пожала плечами. – Но скоро сама убедишься, что все правда.

– Значит, ты твердо веришь, что существует колдовство?

– Да как же мне не верить? Ведь это у нас по роду передается. Я сама много чего умею.

– А кто руководит шабашом?

– Сам Хозяин, – сказала гордо девочка.

Глаза у Киры округлились.

– Хочешь сказать, сам Люц.…

– Стой! – закричала Катя. – Не называй его имя! – В ее неподвижно остановившихся глазах с расширившимися зрачками отразились темный ужас, невольная покорность таинственным силам и сверхъестественным знаниям, осеняющим ее душу. – Нельзя. Сейчас полнолуние, а у тебя сила. Назовешь – он ночью к тебе явится, умрешь со страху!

– Он страшный?! Как он выглядит?

– Он очень красивый. Кудри такие длинные, волнистые, аж до плеч, цвета… Ну, не знаю, как сказать. Навроде коры сосновой, только потемнее. А глаза-то дивные: один черный, другой голубой. И оттого он еще краше кажется. Только смотреть в них нельзя, ух, страшно – насквозь прожигают!

– Катя, прямо не знаю, почему я тебя слушаю? Я же уверена, этого нет!

– Вот сама все увидишь! Я не вру, – сказала обиженно Катя.

– Ладно, Катя, не обижайся. Просто для меня это все звучит странно.

– А как ты девочку назовешь?

– Полиной. Это имя носила моя бабушка. Мама очень хотела, чтобы я на нее была похожа. Она была красавицей и умницей, я помню ее хорошо. Но я пошла в другую породу.

– Но ты тоже красавица и умница.

– Спасибо, Катя, но это не сделало меня счастливой. Мужа себе я так и не нашла.

– Еще найдешь, – заявила уверенно Катя. – С твоей силой это легко сделать. Мужики к тебе теперь липнуть будут.

– Посмотрим. Сейчас у меня другая задача: нужно здоровую девочку родить. Я как узнала, что у нее порок сердца, так чуть не умерла. Спасибо врачихе, что не отправила на аборт, посоветовала в церковь сходить помолиться. Наверное, боженька так устроил, чтобы моя дочка жива осталась. Это же чудо! А знаешь, я Бога проклинала, когда о дочке узнала такое. Потом покаялась. Батюшка мне все грехи отпустил.

– А тебе Марья никаких бумаг не передавала? – спросила как можно равнодушнее Катя.

– Ты спрашиваешь про карту калиток?

– Да. И про схему, где она сокровища спрятала.

– Нет, – соврала Кира. – Она сказала, что сокровища в пещере, там же калитка, а карта калиток у меня в голове сама простроится, – врала Кира.

– Так ты, когда в лес пойдешь, будешь калитку искать? Она сказала, где находится пещера?

– Сказала, но как-то неопределенно, – Кира пожала плечами. – Вроде возле болот пещера, где ведьма Фаина живет.

– А ты знаешь, что с этой ведьмой лучше не встречаться? Будь осторожна! Что она напророчит, все сбывается!

Катя вдруг вскочила, Кира даже вздрогнула от неожиданности.

– Спасибо за обед, мне пора. Совсем забыла, мне хлеба купить надо, а то мамка наругает.

Кира проводила девочку до калитки и долго смотрела ей вслед, гадая, зачем та к ней приходила.