Текст книги "(Не) много сумасбродства. Сборник стихов"

«Хочется что-то сказать о Великой Цели…»

 
Хочется что-то сказать о Великой Цели,
Хочется след свой оставить и имя в титрах.
Где же себя сыграешь, как не на сцене?
Вон, посмотри, и в зале уже притихли.
 
 
Жребий указан, и путь твой тоже предсказан:
Творчество – это диагноз, его не лечат.
По-настоящему страшно, как перед казнью,
Как перед боем – но делаешь шаг навстречу
 
 
И остаешься один на один с судьбою —
Той, что до капли твоя, и нельзя не выпить.
 
 
Я возвращаюсь.
Я буду самой собою.
Занавес двинулся в сторону – все.
Мой выход.
 

2006 г.

«Отдать своим струнам все то, чем живешь до поры…»

 
Отдать своим струнам все то, чем живешь до поры:
Безмолвье, безлунье и капельки летней жары.
 
 
А где-то вдали без меня соберутся друзья,
И остро захочется в Питер, а еду – не я,
И как-то… ей-богу, не слишком ли много потерь?
Но здесь не отыщешь границ меж «тогда» и «теперь»:
В спокойном потоке плыву и плыву наугад…
Теченье?
Истоки?
И правда ли это река?!
Не страшно, не грустно —
                                  немного потерянный вид.
 
 
Но это отпустит.
Как только струна отзвенит…
 

2007 г.

«В глобальном смысле ничего не меняется…»

 
В глобальном смысле ничего не меняется:
живешь в городе М.,
                         работаешь в городе Н.,
встаешь в полшестого, чтобы успеть хоть что-то,
на цыпочках мимо всех идешь на работу,
по дороге – на кухню, кофе, теперь все больше «американо»,
закипает быстро, вдыхаешь, смотришь во двор —
а там тишина, какой-нибудь кот, соседский забор,
рассвет и счастье,
и вроде еще не старость,
и для равновесия надо купить гитару.
 

2015 г.

«Да я, сколько помню, с глубокого детства…»

 
Да я, сколько помню, с глубокого детства
Не вписывалась ни в толпу, ни в пейзаж.
За мной не водилось лукавства, кокетства,
Мне искренне чужд «боевой макияж».
 
 
Да, трудно бывало, но не было скучно,
Да, мне доставался предательства яд.
А те, кто ценил, – те ценили за душу,
А те, кто не понял…
                              Да бог им судья.
 
 
Да, жизнь отсчитала два раза по двадцать,
Но это не срок.
                         И покуда живу,
Хочу удивляться, хочу вдохновляться
И видеть вокруг чудеса наяву.
 

2018 г.

Родниковые тайны души

«Облетают тополя …»

 
Облетают тополя —
Время, значит.
И под листьями земля
Тихо плачет.
 
 
Небо в серых облаках,
Солнце скрылось.
Но печаль моя в ветрах
Растворилась.
 
 
Двадцать третье октября —
День обычный,
А душа моя светла непривычно.
 
 
Что же, что произошло?
Непонятно.
Видно, осень улыбнулась
Невнятно.
 

1989 г.

«Темная стена. Белое окно…»

 
Темная стена. Белое окно.
В темноте цветов больше не дано.
За окном – туман.
И – ни огонька.
По небу течет белая река.
 
 
Растворились в ней дерево и дом —
И остались я и туман, вдвоем.
Да еще листок и карандаши.
Шепчет мне туман: «Ну, давай, пиши!»
 
 
Я опять пишу в тишине ночной.
Заберет туман все стихи с собой.
Будет их читать дуб в сыром бору,
Сосны, что стоят кучкой на яру.
 
 
Я для них пишу по ночам стихи.
Пусть же их прочтут травы, кочки, мхи.
А когда рассвет вновь разбудит нас,
Спрячет клен в дупле строчку про запас.
 

1990 г.

Весенняя прелюдия

 
Тонкие пальчики крыш,
Длинные ногти сосулек…
Слышишь, как звук этот гулок?
Звонкие ноты услышь.
       Колоколами капель
       Будит карнизы и стены.
       Белой ненужною пеной
       Снег уплывает в апрель.
Пахнет бетоном сырым,
Жарким асфальтом нагретым,
Пахнет весною и летом
Город, что нами любим.
       Вслушайся в звуки весны
       И ощути ее запах.
       Ветер в своих мягких лапах
       Треплет четыре струны:
Вере, Надежде, Мечте
Звонко Любовь подпевает.
Ветер все громче играет
На голубой высоте.
       Голос Любви все слышней,
       В мир он несет свою силу.
       Таят сугробы уныло,
       Души теплеют людей.
…Пусть еще только февраль,
Пасмурный день, мало света.
Вместе с прелюдией этой
Прочь улетает печаль.
       Если сейчас ты не спишь,
       Слушай прелюдии звуки:
       Ветра волшебные руки,
       Тонкие пальчики крыш…
 

1991 г.

«Я хотела бы стать художником…»

 
Я хотела бы стать художником,
Чтобы это нарисовать:
Лист осенний на подоконнике,
Облетающий виноград.
Серый дождь растворяет краски все,
И на сером фоне видней
Эта искра лета прекрасная:
На небесном – бордово-красное
Завершенье солнечных дней.
 
 
Я не знаю, какими ветрами
Занесен на мое окно
Очарованный и доверчивый
Лист, на сером пути пятно.
И еще будет долго чудиться
Этот вид, приковавший взор,
Как знаменье, что чудо сбудется,
Как надежда, что грусть забудется —
Красный лист и промокший двор.
 
 
Я хотела бы стать художником,
Чтобы это нарисовать…
 

1992 г.

«Хмурые лица, зонты и промокшие куртки…»

 
Хмурые лица, зонты и промокшие куртки…
Как-то смешно и нелепо на это смотреть.
Ласково-серое, словно мышиная шкурка,
Небо сегодня спустилось меня обогреть.
 
 
Мне так уютно в дождиных пушистых шерстинках,
Что забываются слезы, усталость и боль,
Сердце тоскою не режется на половинки,
И моя жизнь – просто жизнь,
                                               а не глупая роль.
 
 
Капля тихонько и нежно скользнет по ладошке.
Пусть этот миг будет краток, но мне в нем легко.
 
 
Солнце вдруг выскочит проголодавшейся кошкой,
А в синем блюдечке – лишь облаков молоко…
 

1993 г.

«С последними теплыми летними грозами…»

 
С последними теплыми летними грозами,
Среди августовской прощальной жары
Внезапно приходит предчувствие осени,
Предчувствие светлой и грустной поры.
 
 
И хочется остановить все движение,
Немного продлить этот сказочный миг:
Желтеющих листьев в воде отражение,
В ладони твоей – желтый солнечный блик,
 
 
В небесной лазури – плывущее облако,
В траве пожелтевшей – тропинки изгиб,
А возле ствола, подбоченившись бодренько, —
От глаз посторонних запрятанный гриб.
 
 
Но времени бег не прервать быстротечного,
И счастье, что мне удалось подстеречь
Щемящий момент межсезонья беспечного,
Чтоб после весь год его в сердце беречь.
 

1995 г.

Мартовский снег

 
Мартовский снег.
Нежный и страстный,
                         как мартовский кот.
Кружат и кружат всю ночь напролет
Белые хлопья в окне.
И непонятно, спускаются вниз —
                                        или взлетают ввысь?
То, что нам выпало долгой зимой,
                               в небо вернется ль само?
 
 
Мартовский снег.
Не доживет он до нового дня.
Утром навстречу не бросится мне
И не обнимет меня.
 
 
В лужицах рябь.
В них растворяются хлопья зимы.
От февраля, января, декабря
Что сохраним себе мы?
 
 
Мартовский снег прошептал: «Пустяки», —
                                                  тая на мокрой земле.
Пишет зима на прощанье стихи
                                        каплей-слезой на стекле.
 

1997 г.

«Я не хочу в твой храм…»

 
Я не хочу в твой храм,
                           о Королева Зима.
Впервые снега не хочу.
Пусть снова Осень, Золотая Дева,
Ладошкой клена хлопнет по плечу.
 
 
Хочу еще хотя бы две недели
Гулять с сынишкой, листьями шурша,
Чтоб солнышка лучи еще погрели,
Чтоб ветер злою вьюгой не дышал.
 
 
Всему свой срок назначен в этом мире —
Увы, словами горю не помочь.
До декабря всего-то дня четыре.
Пора. Мороз крепчает. Шутки прочь.
 
 
Лишь мыслям можно вольно возвращаться
Туда, где бабье лето плещет синь.
Ах, Осень, Осень, тяжело прощаться,
Не уходи, останься, не покинь…
 
 
От снега прячусь под осенний зонтик,
Стремясь кому-то что-то доказать.
Но ледяной дворец на горизонте
Холодным блеском мне слепит глаза.
 

1997 г.

«Закрыв плотнее дверь души…»

 
Закрыв плотнее дверь души,
Ныряем в дней водовороты.
 
 
Но этот день – он не спешит,
Он отвергает все заботы,
Он ароматом тронет нас,
Он свет прольет на наши лица,
И вновь весна подарит шанс
На пять минут остановиться,
Шанс в сторону ступить на шаг
От будних кочек, трещин, трений…
 
 
И раскрывается душа
В момент цветения сирени.
 

2000 г.

«Вхожу в туман. И ничего…»

 
Вхожу в туман. И ничего
Ни впереди, ни за спиною:
Ни города, ни суеты,
Работы нет и дома нет.
И только вымокший асфальт
Скользит бесшумно подо мною
Да сверху небо тихо льет
Молочно-белый тусклый свет.
 
 
И ощущенья таковы,
Что даже время неподвижно,
Что наконец-то я могу
Не торопиться никуда.
В тумане город растворен,
Я даже встречных лиц не вижу.
Здесь некому меня любить
И некому меня предать.
 
 
Но проступают впереди
Каких-то зданий очертанья —
Я вышла из небытия,
Я узнаю привычный путь.
Туман отстал и поредел:
Так гаснет сказка на экране,
Едва зажегся в зале свет…
И чуда больше не вернуть.
 

2000 г.

«А ведь небо такое случается только весной…»

 
А ведь небо такое случается только весной:
Голубое безумно,
                      с размытыми пятнами снега,
И на фоне таком
                          каждой веткой, звенящей струной,
В эту жизнь,
             в это солнце
                            деревья взлетают с разбега.
Без остатка раскрыться
                  навстречу весне и теплу
Все живое готово —
                          сегодня, сейчас, не иначе,
Пена зимних сомнений ушла в черноземную глубь…
 
 
А ведь только весной
                    нам так хочется верить в удачу,
И воздастся за это.
                            и зеленью брызнет в глаза,
Смоет вешним дождем шелуху расколовшихся почек…
Кто еще так небрежно
                                способен творить чудеса?!
 
 
Верю только в весну.
До предела.
            Без устали.
                         Очень.
 

2002 г.

«А синоптики снова ошиблись…»

 
А синоптики снова ошиблись,
                                           угрожая похолоданием,
И повис над городом дождик, и весной пропитал кварталы,
И вот-вот уже грянут листья, пахучие, долгожданные,
Потому что почки удерживать их устали.
 
 
А тепло-то как, посмотрите! Благоденствие и безветрие,
От спокойных ласковых капель
                                      не спешу укрыться под зонтик.
И весна идет в наступленье не минутами – километрами,
А зимы бледный свет растаял на горизонте.
 
 
Озорно прошуршал по крышам,
                              раскидал по асфальту лужицы,
Прокатился по водостоку, скаты крыш избавил от пыли…
Сумасбродный весенний дождик,
                                     молодец, что ты не послушался
Тех прогнозов, что нам синоптики сочинили.
 

2002 г.

«Лето лишено тонкости…»

 
Лето лишено тонкости.
Оно не подкрадывается – вваливается,
Дышит в лицо сладко, сиренево-черемухово,
Кидается в ноги, в пыль тополино-ватную,
И целит осколки солнца в глаза без промаха.
 
 
Кострово-палаточное,
                               многозвездное, долгодневное,
Без надоевших теплых вещей и простуд дурацких…
И если весна вечно выделывается,
                                               чувствует себя королевою,
То с летом можно без изысков и по-братски.
 
 
Забудь пастельные краски:
Поля пестрят крикливой окрошкою,
А вдоль дорог – одуванчиковая россыпь.
Знаешь, лето – оно безбашенное, но хорошее,
С ним жарко и суматошно,
                                            но в целом – просто.
 

2002 г.

«Сегодня скользко…»

 
Сегодня скользко.
Чуть прикрытый снегом,
Кривозеркально усмехнется лед:
Он так и ждет,
Что кто-то упадет.
 
 
Пересеку опасности с разбега,
Припомнив развлеченье детских лет,
Оставлю за собой небрежный след…
 
 
И тихо дрогнут стрелки на часах,
Февраль вперед продвинув на полметра.
Но я ищу весенние приметы
В прозрачном небе, в солнечных лучах,
В веселом воробьином щебетаньи…
 
 
Чуть увлеклась – и ноги расползлись:
Сегодня скользко.
Зимнее прощанье
Без пакостей не может обойтись.
 

2003 г.

«Этот город, невозмутимейше находясь…»

 
Этот город, невозмутимейше находясь
В эпицентре не самого радостного сезона,
Обжигает рябиново-красным,
                                                бросает в грязь
И рисует яичницу с луком на всех газонах,
Заметает прохожих в подъезды, под козырьки,
Закрывает арбузные лавки под снежным небом…
Всё без тени отчаянья, без малейшей тоски —
Так, работа.
Всего лишь смена были на небыль.
 
 
Бьется ветер,
                    стучится гулко в окна и дверь,
Будто правда боится остаться на ночь без крова.
Холодает.
Сегодня осень сменила цвет,
До смешного обидно – на день – опоздав к Покрову.
 

2010 г.

Репетиция зимы

 
Как-то пасмурно,
И скучно,
И, небось, минус один,
И синицы у кормушки так и вьются, погляди,
Чашка кофе на восходе обретает новый смысл:
В нашем городе сегодня
Репетиция зимы.
 
 
Ветер голосом суровым строго спрашивает:
«Нет? Неужели не готовы?!
Где носки, где теплый плед, где там варежки и санки?
Чаем, медом запаслись?…»
Треплет листья спозаранку, оборвав, уносит ввысь.
 
 
Снег ложится – мокрый, робкий, прилипает по углам,
Будто кто его торопит, как прохожего дела.
Нет бы ласково окутать – он за шиворот летит,
Руки студит…
Воздух мутный…
Неохота выходить.
 
 
Смотрим в окна – и не плачем,
Но вздыхаем, не таясь.
Будет все еще иначе, отогреется ноябрь,
Небо синее покажет,
А пока – потерпим.
Мы
Понимаем:
Это важно – репетиция зимы.
 

2014 г.

«Стоять у окна на пороге нового дня…»

 
Стоять у окна на пороге нового дня,
Когда рассвет за домами еще не блещет,
А с юга на запад движется Орион…
Да, осень случилась, и надо это принять,
И снова любить простые теплые вещи.
 
 
Когда темнота подступает со всех сторон,
Пора перелистывать старые имена,
Пора фильтровать после выдержки и броженья
Запасы любви – как основы любых основ,
Мудреть на глазах, ничего ни о чем не знать
И вновь упражняться в нелепом стихосложеньи,
Разматывая клубки своих странных снов.
 
 
И это пройдет.
И это – не навсегда,
Ведь искорки, бабочки и мурашки по коже
Всегда прилетают с неведомой стороны —
И значит, пора уже научиться не ждать,
А течь, как минуты.
 
 
И помнить, что зимы тоже
Растают потом холодком в ладонях весны.
 

2018 г.

«В лесу – осенние краски, осенний шорох…»

 
В лесу – осенние краски, осенний шорох
И даже запах стал немного другим.
Прохладно. Почти не тянет на разговоры,
И пар над водой озерной – как лета дым.
 
 
Но мы его ловим, впитываем всей кожей,
Наматываем километры на колесо,
Хотя порой на рассвете зябко до дрожи,
И кто-то зарядкам предпочитает сон…
 
 
Резные листья дубов, теплый свет сосновый,
Косули как тени, птиц суета в траве
И запах степей на рассвете, густой, медовый —
Все это надолго останется в голове.
 
 
Поймай первый солнечный луч, загадай желанье:
Чтоб таяли чуть помедленней эти дни.
Педали крути, создавая воспоминанья,
Счастливое лето на добрую осень смени.
 

2019 г.

Степи

 
На закате и на рассвете,
Через склоны лихих горок…
Степи – это когда ветер
Выдувает из душ морок.
 
 
Сквозь простор ковылей с хлебом
Все родное к тебе вернется:
Степи – это когда небо,
Степи – это когда солнце.
 
 
Степь раскрытой книгой ложится
От заросших низин балок.
Здесь не может твое – не сбыться,
Здесь не может быть сил – мало.
 
 
Здесь все то, что с тобой будет,
Даже если в душе тесно.
Степи – это порой трудно,
Степи – это всегда честно.
 
 
Впереди распахнуто поле,
За спиной – твоих предков вечность.
Степи – это когда воля
Бесконечна.
 

2022 г.

«Не такая уж правда…»

 
Не такая уж правда,
Что кончается лето:
Впереди еще август,
Звездопад и рассветы.
Дождик радугой брызжет,
И зовут еще в поле
Ярко-желтая пижма
И ромашек раздолье,
Даже чертополохи
В рост стоят человечий!
 
 
Не настолько все плохо,
Чтоб не думать о вечном.
 
 
Здесь озерные дали
В предрассветном тумане.
И подсолнухи встали
Дружно, как по команде,
И надежды – надёжны,
И мечты – о просторе…
 
 
Не настолько все сложно,
Чтоб не видеть простого.
 

2022 г.

Август

 
Август.
Солнце на ладошке,
Вкус горячей кукурузы.
Август. Лето полной ложкой,
Помидоры и арбузы.
 
 
Август, сочных красок полон,
Растекается по венам —
Бесконечный в жаркий полдень,
Быстротечный, как мгновенье,
Полный запаха полыни,
Стал он лучшей нашей пьесой,
Где луна огромной дыней
Выплывала из-за леса,
Где сплетались быль и небыль,
Седина – с восторгом юным,
Где под звездопадным небом
У костра звенели струны,
Где забот с лихвой бывало —
И эмоций очень много,
Где река с нас пыль смывала,
Оставляя вкус к дорогам,
Где вплывали мы в рассветы —
И сияли счастьем лица…
 
 
Август.
Финишная лета.
Не спешите!
Пусть продлится…
 

2022 г.

«Есть в апреле столько силы…»

 
Есть в апреле столько силы,
Столько жизни – пей до дна!
Подождила, похандрила —
И вернулась к нам весна.
 
 
И под небом нежно-синим
Украшает солнце лес,
Рассыпая лук гусиный
И калужниц желтый блеск.
 
 
Захотелось всем простора,
Речке берега тесны!
И ведут переговоры
Птицы на волнах весны.
 
 
И, маня с собой в дорогу,
Все длинней и ярче дни…
У апреля силы много —
Только руки протяни.
 

2023 г.

Я пишу стихи о тебе

Неколлинеарные вектора

 
Как это назвать? Теоремой пакости,
Потому что – как судьбу не крути —
Не пересекутся наши пути,
Векторы со свойством коллинеарности.
 
 
В замкнутом угольнике из забот
Капли упоения сердце просит.
Счастья геометрия не приносит,
Хоть и параллельно спешим вперед.
 
 
Пусть прямой судьбы не видно конца —
Лучше треугольник любви, чем это!
Строго параллельно спеша по свету,
Не пересекутся наши сердца.
 
 
В бесконечной плоскости мы живем,
Необъятный шар на себе нас вертит…
Сердце не фигура. И сердце верит,
Что когда-нибудь будем мы вдвоем.
 
 
Шар быстрей закружат весны ветра,
Плоскость, разорвавшись, уйдет в пространство.
В жизни нет занудного постоянства.
Мы войдем в любви волшебное царство,
Неколлинеарные вектора.
 

1991 г.

«Мой милый друг!..»

 
Мой милый друг!
Свои конверты
Благословляю в дальний путь.
Пускай они с попутным ветром
К тебе скорее доплывут.
Везде зеленую дорогу
Я им хотела б пожелать.
Ты не суди их слишком строго,
А я ответов буду ждать.
В красивых фразах – смысл холодный,
А искренность важней стократ.
Вчера, и завтра, и сегодня
Я жду, ждала и буду ждать!
А если вдруг погаснут звезды,
А если вдруг померкнет свет,
Пусть через мрак любой прорвется
Твое письмо и мой ответ.
…Пусть волосы растреплет ветром,
Пускай дожди ручьями льют —
Я все равно свои конверты
Благословляю в дальний путь.
 

1991 г.

«Ты тоже романтик, я знаю…»

 
Ты тоже романтик, я знаю,
Я верю, ты тоже поймешь:
Бьют полночь часы, я глаза закрываю,
Влетает в окно звездный дождь,
Звезда обжигает ладонь, мою ладонь —
Но это твоя галактика,
И тут твоя математика,
И даже твоя романтика,
А мне – только звездный сон.
 
 
Вот так каждый миг нашей встречи,
Наш каждый пустой разговор:
У каждого слова внутри бесконечность,
В которой космический сор,
Летят вереницы ненужных обломков мира —
И, в качестве исключения,
Где-то вдали свечение
Таинственного Значения,
Но я не могу понять, что это было.
 
 
Ах, как я во всем сомневаюсь —
В тебе и, конечно, в себе…
Ты тоже романтик, я верю, я знаю,
Давай доверяться судьбе.
Ложится моя ладонь на твою ладонь:
Теперь тут наша галактика
И физика с математикой,
И даже наша романтика,
И если это лишь сон – это чудный сон…
 

1992 г.

«Не хочется, вроде бы, быть безразличной…»

 
Не хочется, вроде бы, быть безразличной
К тому, что меня в этот миг окружает,
Но вновь одиночество входит в привычку,
Оно не пугает и не раздражает.
 
 
Конечно, ужасно. Конечно, нелепо.
Конечно, кому-то покажется странным:
Ведь это же юность, ведь все-таки лето!
Быть можно счастливой, любимой, желанной…
 
 
И, может, действительно, так и случится,
Когда б протянуть мне лишь руки навстречу,
И Вам улыбнуться, мой сказочный рыцарь,
И с Вами вернуться в наш радостный вечер.
 
 
Но я ухожу на другую дорогу,
Где грустных стихов заплетаются нити.
Сегодня нельзя мне иначе, ей богу,
Поймите, как сможете, и извините.
 
 
…Касаются струн не усталые руки,
А все-таки слышатся грустные ноты.
Дождями оплакана наша разлука,
Я так одинока…
 

1992 г.

«Когда Ветер Времени высушит горькие слезы…»

 
Когда Ветер Времени высушит горькие слезы,
Когда я смогу обернуться назад, не скорбя,
Я встречу тебя где-нибудь, и на полном серьезе
Скажу, что, наверное, я не любила тебя,
Что ты был не другом —
                   капризом, забавой, привычкой,
И только поэтому было с тобой хорошо.
Но я – извини! – оставалась к тебе безразличной,
И мне было вовсе не больно, когда ты ушел,
И не было страшно от мысли,
                                 что ты не вернешься…
Тут я улыбнусь:
«Ладно. Ну, расскажи, как живешь?» —
«Нормально», – ты бросишь.
И тоже в ответ улыбнешься:
«А ты?» —
«Ничего…»
             Ничего.
                       Ничего не вернешь…
 

1993 г.

«Ты был весел и мил…»

 
Ты был весел и мил,
Ты внезапно сказал:
«Я тебя не любил.
Я тебе подыграл.
Ты тогда все равно так наивна была…
Ты, конечно, давно все сама поняла».
Я стояла, бледна, и не слышала слов.
Неужели одна
Я сложила любовь —
Из осколков зимы, из обрывков весны,
Из негромких напевов гитарной струны?
И явилась она,
И растаяли льды.
И была я одна, кто не ведал беды,
Кто не знал, что за счастье накажут стократ:
Ты ведь был ни при чем,
Ты был не виноват…
«Да, пошло столько лет, всё давно позади», —
Я сказала в ответ.
Сердце ныло в груди.
Не хотело оно
Верить в эти слова.
Я так долго была лишь любовью жива.
Слишком многое пело и билось во мне,
Я так долго горела на этом огне!
Только в пыль обратив
Этот долгий мой путь,
Можно все позабыть,
Можно все зачеркнуть.
Но не зря озарял его свет всех светил…
Ты, конечно, соврал,
Что меня – не любил…
 

1997 г.

«Замерзаю…»

 
Замерзаю.
Это не только ветер, бьющий в окно.
Это моей души нелепый озноб:
Я ничего не знаю
О тебе.
Мне бы забыть совсем, что ты где-то есть,
И не мечтать поймать хоть малую весть —
Может, она и вовсе будет дурная.
Боже мой…
Ты уже тысячу и один день не мой.
Мне эти мысли порою смешны самой —
До пустоты. До дрожи…
Встать.
Сесть поближе к камину, набросить шаль,
Пообещать себе не смотреть в осеннюю даль
И больше не замерзать.
Только
Снова дрожу, как лист на сыром ветру,
И не уходит грусть.
Сколько еще ты будешь грезиться,
Сколько?
 

1998 г.