Текст книги "День святого Валентина (сборник)"

Глава 10
«Что-то будет!»

Вера устроилась на диване, включила телевизор – и перенеслась в прекрасный черно-белый мир романтической истории про разлученных брата и сестру, про благородных разбойников и оказавшегося впоследствии оклеветанным принца-изгнанника. Там дрались на шпагах, скакали на лошадях, смело бросались в волны океана с высоких бортов старинных кораблей, целовались на краю пропасти – а враги подбирались к ним уже близко-близко… Вера не замечала ничего вокруг себя.

И телефонный звонок услышала не сразу. Пришлось отвлечься и взять в руки упрямо пиликающую трубку.

– Герасимова, слушай! – раздался взволнованный голос Муси Гладышевой.

Сначала Вера удивилась – одноклассники ей звонили крайне редко. Только в экстренных случаях.

– Что случилось, Муся? – Она не на шутку испугалась: девочке показалось, что с ее родными что-то случилось и Гладышева оказалась тому свидетельницей. – Муся, говори!

– У меня для тебя важная информация! – голос Муси стал еще трагичнее и глуше.

– Муся, что?! – забыв о фильме, закричала испуганная Вера.

– А ты знаешь, что Пряжкин все-таки не пошел с Марысаевой на дискотеку? – поинтересовалась у нее собеседница.

– Тьфу ты, господи! Ну и что? – ошалело проговорила Вера. – И ты мне поэтому звонишь, да?

– Да, поэтому. – Гладышева, похоже, совсем не расстроилась, что «важная информация» не потрясла Веру. – Он подошел к ней и так и сказал. Герасимова, ты понимаешь?!

– Да…

– Я должна тебе это сообщить обязательно… – деловито продолжала Муся. – Только что мне Олька Прожумайло все сказала, а она, ты сама знаешь, всегда все первая узнает… По горячим следам…

– Ну так что, что? – Вера снова принялась следить за событиями, происходящими на экране, и хотела поскорее свернуть этот странный разговор.

– А то, что Пряжкин собрал кучу шпаны – чистые уголовники, с ножами, с кастетами. И сейчас они будут твоего боксера бить.

– Какого… «моего боксера»? – в ужасе пролепетала Вера. Теперь-то она стала кое-что понимать.

– «Какого»? Тебе лучше знать! – сказала Муся. – Прожумайло говорит, что Сашу-боксера, твоего бойфренда. Это того, значит, который на машине?

– Нет, – ответила Вера.

– О-ой, а какого же тогда? – Видимо, Муся чрезвычайно удивилась своей внезапной догадке. – А, все понятно! Верка, точно! Вот мне сразу так и показалось, а Олька еще не верила… И все мне про какого-то твоего бойфренда Сашу-боксера, у которого машина, твердила… Точно…

– Да-да… – Вера, которая догадалась, о ком именно идет речь, для конспирации бормотнула в трубку что-то неопределенное. – В смысле – нет-нет…

Но Мусю было не остановить. Дела прошлые и сегодняшние неразгаданные загадки не давали ей покоя.

– Так вот для кого он на руках ходил и вприсядку танцевал, «сердечки» зарабатывал! Чтобы тебя на новогодней вечеринке выбрать Королевой! Ведь это он тебе «сердечки» посылал!

– Какой королевой? – не поняла Вера.

– Ты что – забыла? Как мы играли на встрече Нового года в то, кто будет Королем и Королевой вечеринки? – удивилась Муся. И напомнила правила той игры.

– Я даже не знала… – выслушав ее, убито проговорила Вера. – Значит, сердца те розовые – не от Пряжкина были?

– Ну я же говорю – нет! – уверенно заявила Гладышева. – Это точно: он у меня два «сердечка» «выкупил». За то, что ходил на руках, я ему одно дала, а другое – за то, что танцевал с приседаниями…

Вера задумалась, вспомнив тот давний день. Вот что за «сердечки» тогда были! Нет, стой, их же было пять штук… Два точно пряжкинские, там на них номера были прописаны – кому и от кого. А на трех остальных – только ее, Верин. Значит, еще два Терехов ей присылал. А кто же тогда еще одно?

– Эй, Верка, заснула, что ли? – донеслось тут до слуха Веры.

– Нет, – ответила она. – А ты не помнишь, какой тогда у Терехова номер в «Почте» был?

– Помню, – охотно ответила Муся, – четырнадцатый. Вера, что ж ты за человек-то такой странный? Да какая сейчас разница, что за номер у Терехова был, если его Пряжкин с братками бить собирается?

– Ой, точно! – опомнилась Вера. – Что же делать?

– Ну, времени еще немножко есть, – заявила Муся деловито. – У наших ребят через пять минут «труд» как раз закончится. Давай беги в арку старого дома, такого малинового. Там и Прожумайло, и Терехов, и еще кто-то из наших живет. Помнишь?

– Да…

– Пряжкин там и будет со своими ребятами Терехова ждать.

– Ты-то откуда знаешь? – удивилась Вера, на ходу переодеваясь.

– Так говорю же: Прожумайло сказала. Она все свежайшие новости в момент узнает.

– Точно…

– А еще, кстати, Катька Марысаева тебя отравить обещала, – ободряюще добавила Муся. – Она жутко расстроилась, когда Пряжкин сказал, что все на сегодня у них отменяется.

– Бред какой… – изумилась Вера. – Отравить… Мадридский двор, тоже мне!

– Да ты не бери в голову. Как она тебя отравит-то? – оптимистично заявила Муся. И заторопилась: – Ладно, Вер, я тебе все сказала. Мне надо собираться – меня же ждут, на дискотеку пойдем. А Олька Прожумайло, кстати, скорее всего там и будет. В арке. Драку смотреть. Без нее, сама понимаешь, никуда… Все, пока!

– Да, да, пока… – забормотала Вера. – Спасибо, Муся.

– Удачки!

Душа Игоря Денисова была полна боли и обиды. Всю жизнь быть в роли «шестерки» для мелких поручений, потешной мартышки, мальчика на побегушках было невыносимо! И ничего с этим поделать Игорь уже не мог. А ведь все из-за чего? Да из-за того, что когда-то, во втором классе, дал слабинку – униженно засмеялся после того, как его обидели. Да, засмеялся – вместо того, чтобы дать сдачи. И кому – Коле Пряжкину, который тогда только-только проявлялся как хулиган. Пряжкин его, Игоря, слабинку сразу почувствовал. И стал им помыкать – сначала по мелочи, а потом на всю катушку. Так что скоро Игорек стал при Коле Пряжкине кем-то вроде… вроде того, что перечислялось выше. И ничего изменить было уже нельзя.

Но однажды в класс пришла новенькая – Верка Герасимова. Пряжкин активно стал ее дразнить – так, что Верка места себе не находила. Это обрадовало Игоря: наконец-то появился кто-то слабее его! И он тут же включился в пряжкинскую игру: принялся бегать за Герасимовой, «доставать» ее. Игорь видел, как ей это было неприятно, больно. А ему самому легче становилось, честное слово! И тут вдруг – раз! Герасимова не выдержала и именно на нем (что Игорьку было обидно втройне) показала свой каратистский приемчик. Как все в классе напугались, как резко отстали от Герасимовой… Правда, от нее и раньше уже отстали все. Кроме Пряжкина и него, Игоря. Однако теперь отводить душу ему стало не на ком…

Потянулись дни, месяцы, когда Игорек носился бобиком, исполняя поручения Пряжкина, был эдаким придворным шутом, которого Колян любил выставлять на смех и над которым прикалывался вместе со своими дружками. Игорь боялся его и ненавидел одновременно. Но продолжал оставаться при Коляне. При этом Игорь придумывал тысячи планов, в которых он избавлялся от пряжкинского ярма, уходил из-под ненавистной зависимости. То Пряжкина, как мечтал Игорь, забирали в тюрьму на долгие-долгие годы, то Пряжкин со всем семейством навсегда перебирался в другой город, то сам Игорь уезжал далеко-далеко и начинал новую жизнь в новой школе и новом классе. И там, в этом новом месте, никто не предполагал бы, конечно, что он – мальчик на побегушках. Ребята относились бы к нему с уважением, как к равному. Или же, представлялось Игорю Денисову, он записывался в секцию такой суперборьбы, что быстро-быстро становился очень сильным. Он набил бы тогда сразу Пряжкину морду – и тот отстал бы от него НАВСЕГДА!

Игорек понимал, что фантаст он еще тот. Потому что все эти планы являлись именно фантастическими и исполниться никак не могли. И мальчишка жил, страдая, мучаясь и… продолжая влачить существование придворного клоуна – то есть прислуживая и паясничая.

Особенно Игорьку было неприятно, когда его унижала Герасимова – та, смеяться над которой заставил всех когда-то Пряжкин. Игорь не вдавался в подробности сердечных привязанностей своего босса, а также не понимал его эстетических идеалов. Раз в пятом классе Колян дал «добро» на обзывания, Игорь и начал Верку обзывать с удовольствием. Зачем Пряжкин ее доводил, он не думал, потому что сам лично делал это для собственного утверждения. Ну и досамоутверждался – унизительно получив в лоб…

Ох как это было обидно! И время не стерло, не притупило боль обиды. Поэтому услышать откровения Веркиной матери оказалось для Игоря необыкновенно приятно. Это было лучшим бальзамом для ран его измученной души! Ведь он не ошибся – Герасимова, оказывается, такая же слабая и беззащитная, как и он. Для этого она и врет про себя разные таинственные небылицы. Все ясно… Теперь они снова были равны.

На следующий же день Игорь поторопился оповестить об этом весь класс. Однако хитрейшая Герасимова тут же все с ног на голову поставила! Так переврала его правдивые слова, что над ним, Игорем Денисовым, одноклассники смеяться начали. Над ним, а не над ней, ничтожной врушкой!

Но добрая судьба снова помогла Игорю. Направляясь вечером домой, он увидел, как по другой стороне улицы шли парочкой эта самая Герасимова и Глеб Терехов. Игорь спрятался за дерево, проезжающие по дороге машины и редкие прохожие то и дело загораживали объекты его наблюдения, но все, что нужно, он увидел. Голубки трогательно попрощались – после чего Верка шмыгнула через пункт охраны своего навороченного жилого комплекса, а Терехов отправился восвояси.

Срочно рассказать об этом Пряжкину! Да, это решение казалось Игорю замечательным. Рассказать, как Герасимова гуляет с отличником-спортсменом, – и пусть Пряжкин тоже пострадает. Пусть ему тоже будет неприятно! Так Игорь сразу двух зайцев убьет: и Герасимовой проблем и волнений прибавится (ведь Пряжкин – парень-ураган, он ее в покое теперь не оставит), и Колян поймет, что такое мучиться.

Так что с утреца в школе Игорь все своему другу-покровителю и рассказал. Реакция была та, что и предполагалась, – услышав информацию, Пряжкин обезумел и умчался куда-то после первого же урока. Таким злым Игорь его давно не видел. А через пару уроков Игорь узнал от ребят, что босс ждет его во дворе своего дома. «Что-то будет!» – взволнованно подумал Игорь и тоже свинтил с уроков.

Глава 11
Королева темной арки

Вера мчалась со всех ног. Вот она, начинается – настоящая жизнь, реальная! События, битвы, приключения! Все действительно ПРОИСХОДИТ, а не сама она себе нафантазировала! Кто-то собирается драться из-за нее – как в стародавние рыцарские времена… Вот это да!

«Но что ж хорошего в драке-то? – подумала Вера, остановившись почти у самой цели. – Ведь ребята могут друг друга покалечить!»

И она прибавила скорости. На всех парах влетела в арку. Опа! Как-то так она оказалась прямо в центре круга, который образовали мрачные личности со свирепыми физиономиями. А в этом самом центре стоял… Глеб Терехов. Один. Нет, теперь рядом с подлетевшей Верой. А вот и Пряжкин – Вера не сразу разглядела его в арочной полутьме. Стоит, ухмыляется…

«Еще ничего не началось! – поняла Вера. – Я вовремя!»

Глеб посмотрел на нее. Но сказать ничего не успел. Потому что первым заговорил Пряжкин. И лицо, и голос у него были такими, будто бы он сейчас вот-вот заплачет, но старается сдержаться… Или выдумщице Вере это только показалось? Потому что не надо людей по себе мерить…

– Ага, примчалась, каратистка… – глухо произнес Колян. – Что, собралась своего спортсмена защищать? Нет уж, погоди. Вдвоем на одного – любой дурак сможет. Не лезь уж. Мы с Глебом сами…

«Он не сомневается, что я каратистка! – в ужасе подумала Вера. – Но вроде со мной-то он драться не хочет… Ишь, благородный. Он-то не хочет. А эти его дружбаны? Они точно, на раз! Что же мне делать? Это в классе хорошо было ребятам пинки и оплеухи отвешивать, чтобы не дразнились, и совсем другое дело против этих монстров выступать… Надо это как-то остановить. Как?!»

И она представила себя королевой, прекращающей поединок сражающихся за нее рыцарей. Ух, как красиво это было там, в ее воображении! Ну а что дальше-то надо делать, когда поединок этот остановится? Кому-то из рыцарей отдать свою руку и сердце? Или как?

Пока она витала по просторам своих мечтаний, Глеб сделал шаг по направлению к Пряжкину. И так получилось, что и Пряжкин в тот же миг шагнул вперед. Оба заметили это – и усмехнулись.

Вообще-то с незапамятных времен между ними существовало негласное соглашение – никогда друг друга не трогать. Они дрались когда-то – в первом классе, малышами. Но со второго класса Глеб начал заниматься спортом, а Коля пошел в хулиганы. Оба – и все вокруг это быстро поняли – стали «силой». Так что уважали их одинаково. Но – по-разному. И никогда прежде их интересы не пересекались. Вот только сейчас…

Кто-то из пряжкинских боевиков схватил Веру за руку. Девочка тут же с возмущением попыталась руку свою выдернуть, но парень тащил упорно и, видя Верино сопротивление, произнес:

– Да отойди же ты, не мешайся.

Все, значит, начинается! Вера спустилась с облака грез на землю. Оглядела физиономии окружавших ее. Ужас… Даже ехидная мордочка Денисова несколько раз то тут то там мелькнула. Куда ж без него… Нет, все так некрасиво, неинтересно. Надо это заканчивать.

И Вера таки выдернула руку, резко выскочила к Глебу с Пряжкиным.

– Стойте! – сказала она, удивившись твердости своего голоса. Но, может, ей это только казалось? – А давайте, все сейчас и закончится? И никакой драки не надо.

– Но… а ты… это… – тут же отреагировал Пряжкин, – ты с ним тогда останешься? Или со мной?

– Коля, что значит «с ним» или «со мной»? Что у нас с тобой?

– Я хочу, чтобы ты была со мной! – заявил Пряжкин. – Чтобы мы встречались.

– Что-о? – Вера не верила своим ушам. Это было так непоследовательно… Поэтому, плюнув на то, что ушей чужих здесь больше чем достаточно, зло проговорила: – Ты хоть понимаешь, Пряжкин, что ты говоришь?

– Понимаю, – ответил тот.

Но Вера отвлеклась – увидела, как вездесущая Оля Прожумайло подбирается поближе к главным героям истории. Разумеется, она не пропустит ни слова…

Тонкие ноги Оли, которыми она так комично перебирала, напомнили Вере о ее собственных недостатках. Которых было немало. За которые-то ее, собственно, и дразнили. И заводила этого всего был он – ненавистный Пряжкин! А теперь, значит, Пряжкин вон про что заговорил – «чтобы мы встречались»! Бред…

– Пряжкин, а ты понимаешь, что я тебя просто ненавижу? – взволнованно, но без слез в голосе начала она – и дальше говорила правду. Ту обидную и жуткую правду, которая мучила ее столько лет. Мучила и оставалась безнаказанной. – Понимаешь, что ты мне всю жизнь испортил?!

– В смысле… В каком смысле? – растерялся Пряжкин. – Чем я тебе испортил жизнь-то?

– Тем, что ты обзывал меня!!! Не помнишь, как?

– Помню… – Растерянность, которая была написана на лице у Коляна, сыграть было невозможно. – Но так ведь… тебе же нравилось это, Вер…

– Что-о?! Нравилось?! – теперь уже Вера поразила зрителей выражением невероятного удивления на лице.

– Ну! Ты же так фыркала… – развел руками Колян. – И я, это… думал, что тебе нравится.

– Мне?!

– Ага. Типа что льстит тебе…

– Мне? Льстит, что я – «толстая» и «пончик»? Да кому же может льстить такое? – Вера, сама не замечая этого, наступала и наступала на растерянного хулигана Пряжкина. – Да ты, Пряжкин, больной…

Пауза. Тишина. Все молчали и не шевелились. Прохожий, который случайно оказался под аркой и поначалу испугался, что сейчас ему от подозрительной компании непременно попадет, теперь замедлил свой суетливый бег и прошел сквозь всю группу спокойно, уверенно и с интересом ко всем присматриваясь. Но его, казалось, даже не заметили…

И тут раздался голос Глеба:

– Я тоже думал сначала, что это ты так с ним кокетничаешь. А потом увидел, что ты чуть не плачешь, когда его слова слышишь. И понял – не кокетничаешь…

Вера обернулась к Глебу. Зрители подступили к ним поближе, а Прожумайло вообще чуть ли не в лицо Вере уже заглядывала.

– Я кокетничаю?..

Да, такое Вера уж точно услышать не ожидала. Но жить ей становилось все интереснее! Неужели она – интриганка, которой больше всего на свете нравится в таких вот разборках участвовать? Правда, что много о себе можно интересненького узнать, если общаться с нужными людьми… Типа этой теплой компании…

– Да, но… – начал Глеб.

Но Вера перебила его:

– А что же ты тогда, наблюдатель дорогой, за меня не заступился? Девушку оскорбляют, а он, значит, наблюдает! Джентльмен, тоже мне… Все мне с вами ясно, и не надо ничего говорить! Деритесь тут, за что хотите. Всем пока!

И она развернулась, чтобы уйти. Но Глеб поймал ее за руку и зачастил:

– Ну погоди! Я же говорю: я сначала не думал, что это тебя оскорбляет. Ну, понятно! Марысаеву Пряжкин в четвертом классе вообще бил. И Кобзенко тоже… И им нравилось. Они пищали – и за ним вдогонку бежали, за добавкой… Вот я и думал, что…

– Че ты гонишь! – раздался возмущенный вопль, одновременно с которым Пряжкин вломился между Верой и Глебом. – Я не бил!

– Бил!!! – горячо воскликнула Оля Прожумайло. – И меня бил! И за волосы таскал!

– А вы меня щипали… – пробубнил Пряжкин, краснея.

– Неправда! Или один раз всего… – отстаивала правду Прожумайло.

Все четверо стояли вплотную друг к другу. И не видели, что, как только началось это милое домашнее разбирательство, взрослые дружки Пряжкина один за другим испарились. «Махача» не будет – поняли они. А при таких выяснениях отношений им было делать нечего. Да и совершенно неинтересно… Даже Денисов-подлиза и тот срулил. Один только Костик Яценко скромно жался в углу. Он, видно, Прожумайло ждал – на дискотеку-«валентинку» чтобы идти…

– Ну и что, тебе это нравилось, что ли? – спросила у Ольги Вера.

– Нет! – замотала головой Оля.

– Ага… А пищали вы счастливо! – ревниво заметил издалека Яценко.

– Нет, неправда! – воскликнула Оля и подбежала к нему, собираясь что-то объяснить.

– В общем, все, Пряжкин, – подвела итог Вера. – Думала, что я тебя за это ни за что не прощу, а тут поняла: нет – прощу… Но только с условием – чтобы после этого ты рядом со мной не появлялся уже никогда. Иди попроси теперь прощения у Марысаевой и на дискотеку эту вашу ее позови. Вы оба такие видные, друг другу очень подходите… А от меня отстань! Потому что толстая я или не толстая – тебя не касается, и…

– Ты… Ты красивая! – выпалил вдруг Пряжкин. – Кругленькая такая… Типа изящная…

Услышав слово «кругленькая», Вера почувствовала, что сейчас разрыдается. Но не успела – потому что, привлеченная словом «красивая», прискакала Прожумайло, которой ну никак нельзя было пропустить ничьих откровений на тему чужой внешности…

– Все, Пряжкин! – Вера нашла в себе силы, перевела дыхание и заговорила: – Повторяй: «С этого момента я оставляю Веру Герасимову в покое!» Ну!

– Да… – нехотя произнес Пряжкин после долгой-долгой паузы.

– Вот и хорошо. Значит, ты оставляешь меня в покое. Пообещал. – Вера облегченно вздохнула. И напоследок добавила: – Знаешь… Был бы ты, Коля, поумнее, ты бы догадался, что девушек не бить и обзывать надо, а постараться им понравиться. Как-нибудь по-нормальному…

– Вот – понял? – Прожумайло демонстративно указала Костику на Веру. Типа: слышишь, что знающие люди говорят?

Тот лишь вздохнул.

– Потому что тот, кто обзывается, не понравится никогда! – добавила Вера. – Мне – точно…

– И мне! – поддержала ее Прожумайло.

– А Терехов? – задавленно подал голос Пряжкин.

– Что – «Терехов»? – спросила Вера.

– С ним-то ты как?

– Тебя это не касается! – заявила Вера. И зашагала прочь.

В этот момент она очень себе нравилась.

Она уже не видела, как Глеб и Коля продолжали стоять друг напротив друга. Вера шла себе и шла.

А Коля думал над тем, что произошло, переживал, но одновременно и понял, что на самом-то деле и Терехову ведь выиграть не удалось. Не выиграл никто…

– Ну ты это… ладно… Да? – пробубнил он.

– Да все нормально, Колян, – ответил Глеб.

Они посмотрели друг на друга – и разошлись, как в море корабли. Пряжкин вышел через арку и отправился на улицу. А Глеб побежал двором в сторону своего дома. Бросил сумку с учебниками в прихожей, чего раньше никогда себе не позволял, и снова вышел из квартиры…

Ни к какой Марысаевой Коля Пряжкин мириться не пошел. До глубокой ночи он шатался по улицам со своими приятелями. Оруженосца Денисова сегодня при нем не было. «Куда это он запропастился?» – подумал Коля. Но всего один раз. Шут гороховый был ему в этот вечер не нужен. Веселить никого не было надобности. Коля грустил.

А красавица Катя Марысаева рыдала дома. Она вызвала к себе Мусю Гладышеву – утешать. Подруге Прожумайло она не дозвонилась – та, видимо, предусмотрительно выключила телефон. Ведь Оле предстояла феерическая дискотека, на которую Катя не попала!

Добрая Муся примчалась к Кате, пожертвовав общением с кавалером-старшеклассником. Так что теперь она, уже из квартиры Кати, писала ему сообщения, в которых просила перенести их поход на дискотеку еще на немножко, еще на капельку, на полчасочка, на часок… Интересно, хватит ли у него терпения? Или парень плюнет на такую «динамо-машину» и пригласит какую-нибудь другую, более обязательную девчонку?

Собравшись вместе, Муся и Катя принялись анализировать поведение Пряжкина. Потом переключились на остальных. Вспомнили по этапам весь новогодний праздник – потому что именно там произошло много очень важного. Ведь Муся была «почтальоном» не зря – она прекрасно помнила, кто, кому, что и когда отправил. Не забыла она этого и сейчас.

Так что сначала девочки вычислили всех тех мальчишек, которые «выкупали» у нее «сердечки» для девчонок, так к концу праздника с этим одним «сердечком» и оказавшихся. Ведь после Нового года многие девчонки и сами рассказали, от кого получили знаки внимания, а Оля Прожумайло профессионально систематизировала эти сведения и донесла их до своих подружек. Потом Муся и Катя обратились к перечислению тех, у кого «сердец» оказалось больше.

– Тебе и Герасимовой больше всех прислали, – сказала Муся. – Так тебе, значит, сколько? Два вроде. А кто?

– Да кто – Денисов мне два «сердечка» прислал! – горько воскликнула Катя. – Вот что он ко мне прицепился, придурок мелкий?

– Нравишься ты ему, – заметила Муся.

Но Катя взвилась до потолка – она была с этим решительно не согласна. Однако Муся переключила ее на подсчет «сердечек» Веры. И вышло, что два были от Пряжкина, два от Терехова. И оставалось одно – пятое. От кого?

Муся долго вспоминала. Даже выписала на бумажке фамилии всех мальчишек, кто показывал номера за пресловутые «сердечки». Напротив них вписала фамилии девчонок…

– А Столбиков? – вдруг крикнула Катя, уже давно переставшая рыдать. Увлекательный процесс подсчета голосов затянул ее.

– Точно: кто у нас мандаринами жонглировал? – хлопнула себя ладошками по щекам Муся. – Вот Кирилл-то и остается ничейным. Остальных мы помним. Так что вот оно – пятое «сердечко» Герасимовой, бесхозное. Точно – он…

– Они же с Герасимовой за одной партой сидят! Ай, жених… – саркастически усмехнулась Катя. – Вот пусть она и мотает к своему Столбикову! И нечего отбивать поклонников у людей…

И снова зарыдала. К тому же вспомнила про свой позор – что нравится классному клоуну Денисову…

– А что за тобой старшие ребята бегают, ты не берешь в расчет? – воскликнула Муся, у которой как раз в это время нетерпеливо заиграл телефон: друг ее все еще ждал.

– А! Эх… – И Катерина продолжала сладко рыдать.

– Ты же красавица! – жертвенно пропустив ради подруги звонок, бросилась успокаивать ее Муся. – И сама это знаешь! Да в зеркало посмотри, если не веришь! А Герасимова-то никакая не красавица.

– Она лучше! – взрыднула Катя. – Раз ее Пряжкин любит!

– Ох, прям уж и любит! – всплеснула руками Муся. – Что он в этом понимает? Да и дался тебе этот Пряжкин!

– Но он же раньше все время ко мне клеился! – не сдавалась Катя.

– Ага, и к Кобзенко с Прожумайло, – резонно заметила Муся.

– Ну… – Катя не знала, что на это возразить, и лишь капризно скривила губы.

Телефон Муси зазвонил снова. Она больше не могла тянуть – поэтому попрощалась и выскочила из квартиры Кати.

И страдающая девочка осталась одна. Не совсем – потому что раздался звонок от другой подруги. Объявилась Оля Прожумайло. Она вела репортаж с дискотеки для избранных. Фоном слышна была приятная музыка, усиленные микрофонами голоса ведущих.

– Ой, Катька, как тут клевенько! – с восторгом вещала Ольга в телефонную трубку. – Объявили конкурс на самую красивую пару. Мы с Костиком участвуем… Да, жалко, что тебя здесь нет. Эх, Катька, много ты потеряла!

Катя лишь горестно вздохнула, собираясь снова заплакать, но так, чтобы Прожумайло не услышала.

– Ой, Кать, кстати! Совсем из головы вылетело! – продолжала тем временем делиться информацией Ольга. – Герасимова-то Пряжкина отшила! Да, причем в резкой форме. Они тут разговаривали. А я все видела… Ой, ладно, завтра расскажу! Что-то тут конкретное начинается. Пока!

Как – «отшила»? О чем там еще говорили Герасимова с Пряжкиным? Почему это Олька расскажет только завтра? Она, Катя, до этого «завтра» решительно не дотерпит. Сейчас! Она должна знать сейчас!

Катя вскочила и бросилась к маминому туалетному столику – краситься. Свет, что ли, клином сошелся на этом Пряжкине, действительно?! Тем более что после новости о том, что и с Герасимовой у него ничего не вышло, Катя Марысаева повеселела. На дискотеку! Блистать! Веселиться!

Ведь на скамейке запасных у нее оставалось несколько весьма приличных кавалеров. Катерина позвонила самому симпатичному из них – одиннадцатикласснику Валере. И через пятнадцать минут выскочила из подъезда. Радостный Валера уже ждал ее…