Текст книги "Профессия папа. Как быть осознанным родителем и сохранять баланс в семье"

Глава 2
Роль отца в современном обществе

Какова же роль отца в настоящее время в нашем обществе? Каковы функции? Как видят это сами папы? А как исследователи? С какими противоречивыми ожиданиями общества сталкиваются современные отцы?

Забегая немного вперед, скажу, что папы, по крайней мере те, что поучаствовали в написании этой книги, никаких противоречивых тенденций не замечают. Они не очень осознаются, притом что на уровне поведения папы отражают их достаточно явно и очевидно, не отдавая себе отчет в том, что сочетают, по сути, две работы. И почему-то устают. И почему-то в большей мере, чем предыдущие поколения, сталкиваются с чувством вины перед детьми. Но вернемся к делам насущным.

С наступлением XX века и интенсивной эмансипацией части человечества, а также развитием феминистического движения мы наблюдаем и не можем игнорировать снижение и в целом порой полное исчезновение феномена взаимозависимости мужчины и женщины.

Женщина отвоевала право на образование и профессиональную деятельность. В целом от наличия мужчины больше не зависит ее выживание. Ни финансовое, ни социальное. В случае смерти супруга или развода у нее появилось чуть больше опций, чем вернуться в отчий дом или уйти в самую древнюю профессию. А достаток и благополучие зависят от ее личных персональных усилий. Не нужно больше иметь спутника, чтобы проехать в машине или выйти в свет. Мы получили социальную автономию, и это открыло огромное количество возможностей. Даже для продолжения рода и вхождения в родительство уже не обязательно вступать в партнерские отношения.

Мужчина, в свою очередь, давно перестал ассоциироваться с бытовой инвалидностью и все чаще не ищет в партнерше домработницу. Опять же для продолжения рода и у мужчины нет острой необходимости создавать семью.

Другими словами, мы видим следующую тенденцию: люди стараются работать над своей внутренней зрелостью и учатся удовлетворять свои потребности самостоятельно. Женщина учится сама закрывать свою потребность в безопасности, а мужчина – в уходе и заботе. Да, у части населения по-прежнему это вызывает вопрос: «Ну и зачем мне тогда мужчина/женщина?» Но и тенденция на то и тенденция, что не охватывает 100 % популяции, а лишь отражает процессы, происходящие в обществе.

Что любопытно и чрезвычайно радостно, несмотря на эту тенденцию, люди по-прежнему стремятся создавать пары, входить в отношения эмоциональной близости и даже заключать вполне себе традиционные брачные союзы. Хотя в них, казалось бы, отпала необходимость. Почему так происходит? Потому что в каждом из нас есть большая потребность в надежной привязанности. Разве она не редуцируется с возрастом и есть только у детей и нужна для выживания? Нет, совершенно нет. Чуть подробнее я расскажу об этом в главе, посвященной партнерским отношениям. На что я хочу обратить ваше внимание: несмотря на то, что формат и даже в какой-то степени содержание отношений между партнерами за последние сто лет изрядно поменялись, люди все равно тянутся друг к другу. Потому что у нас остались чисто человеческие потребности: общение, близость, надежная привязанность, принятие. Любовь, если хотите немного романтики.

Почему нам так важно понимать, что происходило с обществом в последние десятилетия? Потому что это сильно отразилось на том, как сейчас распределяются роли между родителями. Если раньше граница функционала была очень четкая, сейчас особой разницы нет. И мама, и папа в полной мере могут осуществить и уход, и заботу, и воспитание своего потомства.

Полное включение отца в уход и заботу зачастую несколько отсрочено декретным отпуском, который в основном берет все же женщина. Тем не менее не будем забывать, что трехлетний декрет – это исключительное явление нашего географического пространства. В большинстве стран, где женщины работают наравне с мужчинами, декретный отпуск по уходу за ребенком длится от шести недель до нескольких месяцев. Мы не будем разбирать этот феномен с точки зрения социума и влияния государства на травмы привязанности у населения. Знание этого нам просто поможет понять, что оба родителя практически в равной мере могут быть включены даже в уход за новорожденным. Могут и включаются. В ряде скандинавских стран набирает популярность мужской декретный отпуск в случае, если мама зарабатывает больше и ее уход с работы сильнее отразится на семейном бюджете. Как верно заметил один из наших пап в интервью, папа может все, что может мама, кроме кормления грудью.

Граница функционала действительно постепенно стирается. А пропорция включенности родителей и список их конкретных обязанностей зависят исключительно от данной конкретной пары и того, как родители договорятся.

А ребенку будет хорошо в любом случае. Кто бы из его важных взрослых ни поменял ему памперс, ни искупал, ни выгулял и ни сделал козу. Потому что хоть с мамой у него и образуются первые отношения привязанности (природу мы пока не переиграли, и вынашивает малыша все-таки мама), но папа очень быстро и стремительно входит в психическое пространство ребенка. И отношения привязанности с папой имеют такую же важность для формирования личности ребенка, как и с мамой.

Современные исследователи выявляют четкие взаимосвязи между эмоциональным благополучием подростков и наличием или отсутствием отца в их жизни. Мальчики-подростки демонстрируют большую склонность к зависимому и девиантному, отклоняющемуся от нормы поведению в случае отсутствия отца. А девочки-подростки вероятнее столкнутся с депрессией и тревожными расстройствами. В обязательном порядке? Нет. Повышает ли отсутствие фигуры отца в жизни ребенка риски подобных явлений? Да. Что значит отсутствие папы? Обычно в этих исследованиях речь все же идет о полном исчезновении родителя (смерть, переезд, заключение и прочее). Несмотря ни на какие изменения в обществе, отец по-прежнему является первой, главной, стартовой полоролевой моделью мужчины.

Для мальчика отец – объект, по которому будет проходить его самоидентификация уже с возраста около трех лет, когда сын впервые осознает разницу между мальчиками и девочками и причислит себя к первой группе. Себя и папу. Он разберется, что, когда мальчик вырастает, он превращается в мужчину. А мужчина при желании в отца. В какого? Для маленького мальчика есть только один образец. Естественное разочарование в родителе и сверка его образа уже со своей аутентичной системой ценностей произойдут много позже, в подростковом возрасте. Пока что все, что демонстрирует отец, воспринимается абсолютной нормой и непреложной истиной. Даже если ребенок в контакте с отцом испытывает негативные эмоции, а сам отец далек от идеала. Так происходит в силу того, что у детей не развита критичность мышления. И мало опыта.

Какой он мальчик, а далее какой он мужчина, сын будет сверять по образу отца. Как выстраивать взаимоотношения с противоположным полом, как относиться к женщине, будет считывать с него же.

Если отношения с отцом противоречивые, конфликтные, если отношения между супругами напряженные, а мать транслирует неуважение или страх по отношению к отцу, это сильно усложнит мальчику впоследствии присвоение своей мужской части. Особенно трудно ему придется в тех точках, где он будет замечать свою похожесть на отца. А без этого быть не может, потому что так или иначе мы дети своих родителей. И если так случится, то работать и работать такому мальчику над здоровым отношением к себе, и безусловным принятием, и в целом ощущением уровня качества своей жизни и удовлетворенностью ей.

Какой вклад делает отец в развитие дочери? Он показывает ей, какие чувства она должна испытывать в контакте со своим будущим партнером. Что есть норма. Потому что именно этот первый опыт станет базой для выстраивания ее отношений. Папа дал ощущение безусловного принятия? Достаточности? Безусловной любви, независимо от обстоятельств, достижений, чистоты платьица, оценок? Подарил тепло, восхищение и общение? Такому фундаменту позавидует большинство современных женщин.

Девочка, получившая такой опыт, с гораздо меньшей вероятностью вступит в отношения с человеком, который будет ее разрушать. А даже если вступит, потому что никто от этого не застрахован, к сожалению, вовремя сможет из таких отношений выйти. Потому что папа дал ей самое главное – ощущение собственной безусловной ценности. Которую не надо закручивать на другого человека и искать у него подтверждение этому.

Звучит как невероятная ответственность. Но сразу хочу напомнить наш самый важный постулат: человек не кошечка. И на его развитие влияет очень много факторов. Вы можете быть своим детям достаточно хорошим папой (понятие достаточно хорошей мамы уже ввели, почему бы не расширить его), но никто не знает, какие люди и какой опыт ждут их на жизненном пути.

Классическая роль проводника в социум и человека, ответственного за границы, контроль и дисциплину, как будто сейчас несколько смазалась. Но даже из наших интервью видно, что совместная физическая активность, обучение навыкам, поддержка смелости и желания пробовать по-прежнему вполне себе присущи отцам. Вероятно, в силу меньшей склонности к высокому уровню тревожности и меньшей распространенности расстройств этого спектра папы продолжают быть теми, с кем дети отправляются в приключения, веселятся и исследуют свои собственные возможности.

А с какими ожиданиями современного общества сталкиваются сами папы? С одной стороны, так как мы находимся где-то в эпицентре смены парадигмы, местами все еще сильны ожидания патриархального характера. Обеспечение семьи, ее защита, разруливание проблем, принятие решений. Но при этом от мужчин уже зачастую ожидаются эмоциональная включенность и поддержка, эмпатия, развитый эмоциональный интеллект, то есть те качества, развитие которых традиционно больше подкрепляется у девочек и женщин. Эти качества и правда были нужны исторически для того, чтобы в нужный момент стать достаточно чувствительной к потребностям неговорящего младенца и смочь его выходить. Но, как мы видим, история не стоит на месте, роли смещаются, и теперь от всех представителей рода человеческого требуется умение угадывать мысли.

Я, конечно, шучу про телепатию и утрирую, но тем не менее такие противоречивые ожидания мы сейчас наблюдаем по отношению к мужчинам. И современный отец, который очень хочет быть хорошим родителем своим детям, взваливает на себя обе работы. Уже видит это нормой. Считает, что так должно быть. Может, и должно быть, но давайте не забывать, что изобретение такого качественного сочетания двух ролей довольно новое. А значит, у нас пока мало конкретных схем по удержанию баланса между ролью «кормильца» и включенного отца. А чем чаще будет нарушаться баланс, тем чаще нам придется заглядывать в главу номер шесть и вспоминать, как помогать себе в трудных эмоциональных состояниях.

Интервью

Вопрос: Как поменялись ваши представления о родительстве, когда вы сами стали папой? Как бы вы сейчас описали роль отца?

Папа 1: Сильных представлений о родительстве у меня не было, я не могу сказать, что я как-то осознанно шел на этот шаг. До сих пор мне все кажется сном, в котором я просто перемещаюсь к концу и наблюдаю, что происходит вокруг, а оно идет по какому-то сценарию.

У отца много ролей в моем понимании:

– Роль командира. Когда никто ничего не может решить, или мнения все разные, или есть боязнь за результат, то отец берет на себя бремя выбора и ответственности и решает за всех, и уже он получает шишки за свое решение.

– Роль не-мамы. Папа – это вам не мама. Папа может помочь ребенку залезть на дерево, откуда его не сможет снять, и потом уговаривать ребенка час оттуда спрыгнуть с мольбами, угрозами и слезами. С папой можно поехать в поход, забыть спальники и потом спать под куртками, прижимаясь друг к другу. То есть папа дает некий опыт, например более рискованный в моем случае (супруга говорит: «Я понимаю, почему мужчины живут меньше»). С папой можно поговорить о других вещах: компьютерные игры, мальчики, книжки и так далее.

В общем, есть такие области, которые супруга не может раскрыть. И я не говорю про типично мужские обязанности (ну не любит она, например, фэнтези, почему бы отцу не заполнить эту нишу, если оно еще и в радость).

– Роль добытчика. Я ни в коем случае не говорю, что мужчина должен быть главным добытчиком в семье, но так уж у нас сложилось. Папа заработает денежку, папа может пойти в магазин и натащить всяких вкусностей или приготовит хороший шашлык.

– Ролевая модель мужчины. Так как у меня две девочки, я стараюсь показать, каким мужчина может быть и каким должен быть. Что мужчина может любить свою жену, общаться с ней, проводить время вместе. У меня есть надежда, что так дети с меньшей вероятностью попадут в токсичные отношения.

Папа 2: Когда я сам стал отцом, то старался максимально активно принимать участие в жизни сыновей (мне это на тот момент казалось противоположностью пассивной роли, которую занимал мой отец). В принципе еще в детском/подростковом возрасте я сформировал к себе требование стремиться быть лучшим мужем и отцом. Конечно же, корабль ожиданий разбился о скалы реальности.

Я понял, что быть хорошим отцом – это очень сложный ежеминутный труд, так как нужно постоянно быть внимательным не только к тому, что делает и говорит ребенок, но и к собственным словам и поступкам. Нужно было не просто на словах, а на деле собственным примером и поступками подкреплять то, о чем говоришь.

Папа 3: Не могу сказать, что представления поменялись значительно, разве что касательно методов воспитания. Думаю, сейчас роль отца выросла в плане участия в принятии небольших, тактических решений: чему учить ребенка, как лечить, что читать. Роль отца – в партнерстве с матерью обеспечить ребенку максимум возможностей для раскрытия своего потенциала. Помимо добычи благ, теперь это еще и обеспечение эмоциональной стабильности в семье, придание уверенности ребенку, что у него есть крепкий тыл и поддержка. Конечно, при этом сохраняются такие функции, как учить плавать, подбрасывать в воздух, играть на барабанах и собирать вместе мебель.

Папа 4: Принципиально с детства они не поменялись. Скорее они поменялись относительно роли отца, как я представлял ее себе уже во взрослой жизни. Я длительное время считал, что отец – это человек, вечером пришедший, давший денег и потрепавший по голове всех. На этом его роль заканчивается. Но, став отцом, я все же вернулся к своим детским представлениям. Действительно, отец – это колонна, на которую опирается вся семья. Если эта колонна прочна, то дети и жена могут в принципе пребывать в счастливом неведении относительно всех окружающих проблем и забот. Может быть, с годами нужно будет посвящать сыновей в трудности бытия, но, пока старшему три года, а младшему год, им это все совершенно ни к чему.

Папа 5: Пока еще рано судить, каким я стал папой. Год всего. За этот год я прочувствовал роль участвующего отца. Отец теперь в моем понимании – опора и поддержка для ребенка и жены. Отец – это работа. Неоплачиваемая. Роль матери я не ставлю на второе место. Обоим сложно по-своему. Могу 100 % говорить только за себя. Практически все свободное время отца посвящено жене и ребенку. Для матери отец – это регулятор тревожности и напарник во всем. А для ребенка он является защитником, поддержкой и терпеливым учителем. Опыт гейм-дизайнера мне лично помогает раскладывать новую умелку на части и постепенно, фазу за фазой, помогать ее осваивать малышу. Родитель себе не принадлежит, и это нормально.

Папа 6: К модели отцовства, передавшейся мне по наследству, добавилось понимание важности слов поддержки и любви детям, телесных контактов с ними (объятий, рукопожатий и прочего). Также я осознал, что очень важно поддерживать жену, – то, что было скрыто для меня как для ребенка в отношениях между моими родителями. Роль отца – равноправный полноценный родитель.

Папа 7: На самом деле представления о родительстве сложились у меня задолго до того, как я сам стал отцом. Я уже неплохо себе представлял, что буду делать, а что не буду никогда в жизни. Что я буду любить своего ребенка безусловно и поддерживать его, а не тех, кто имеет к нему претензии: учителя, мамашки, бабушки на улицах и прочие случайные советчики, которые всегда знают, что для твоего ребенка лучше. Буду рядом, когда нужен совет или помощь. Буду делать все, чтобы мой ребенок стал счастливым и полноценным человеком. Недостаточно просто кидать в ребенка деньги и чувствовать себя спокойно, говоря себе, что ты прекрасный отец. Потому что это не так. С высоты своего родительского опыта я могу ответить на вопросы, кто такой хороший отец и какова его роль в семье, примерно так: папа – это вторая мама. В нашей семье нет особой разницы в обязанностях по отношению к ребенку. Мы вместе его кормим, купаем, воспитываем, собираем в школу, целуем на ночь и читаем ему книги. Вместе утешаем, когда грустно, и успокаиваем, когда он не может справиться с накопившейся энергией. Вместе даем советы и вместе принимаем решение, как его наказать за проступки и нужно ли вообще в данном случае это делать. Оба мы – родители, на обоих и лежит ответственность за ребенка.

Папа 8: Если вкратце, то «мама может гораздо больше (и лучше)». Родительство – кривое зеркало, когда мы видим собственные недостатки, увеличенные в своих детях. Все гораздо сложнее, чем пишут в книгах или рассказывают люди, уже имеющие родительский опыт.

Трудно сдерживаться и не лениться, непросто воспитывать маленькое существо в Человека и искоренять дефекты своего воспитания. Проблематично стараться все делать правильно и не быть плохим примером. Если мама – капитан семейной лодки, то папа – старший помощник и/или штурман.

Папа 9: Мне кажется, мои представления поменялись кардинально. Когда появляется ребенок, ты понятия не имеешь, что с ним делать. Отправили гулять с коляской – гуляешь. Отправили кормить – кормишь. Отправили укладывать спать – укладываешь. Никакого понятия, что с ним делать, не было. Да и никакого желания особо тоже. А вот потом… Спустя время и, так сказать, в течение трансформации его из гусеницы в бабочку, ты все больше начинаешь узнавать этого человека и понимать его, и все больше хочется проводить с ним время и дружить. Что-то узнавать, чем-то делиться. И из непонимания ты выбираешься в какое-то осознанное родительство, где уже наслаждаешься этим. Но это пришло не сразу. Сначала было непонимание, что с этим делать.

Вопрос: Расскажите о событии или разговоре с папой, которые у вас максимально ассоциируются с отцовством.

Папа 1: Я не могу вспомнить ни одного такого важного разговора, отец часто был в командировках, иногда подолгу (один раз три года, с месячными отпусками), поэтому каких-то важных разговоров в детстве не было. Ну а когда ты подросток, ты уже не слушаешь, что тебе говорят обычно, а у меня было отторжение вдвойне. Были какие-то попытки поговорить о женитьбе и так далее, но они не находили отклика, и я уже не помню, что мне пытались донести.

Я бы, конечно, хотел, чтобы разговоры были, думаю, некоторые банальные советы могли бы принести много пользы. Да вот хотя бы как общаться с девушками. Пошлые анекдоты и шутки были, а вот разговора не было. То, что кажется банальным взрослому, детям часто совершенно непонятно.

Папа 2: Мой отец был душевным человеком, но при этом не умел проявлять свою любовь и свои эмоции. В пять-семь лет мне хотелось, чтобы он больше проводил со мной времени в каких-то делах. Однако в этот период я в основном был с дедом и бабушкой (в детский сад я не ходил). Вечером, в районе восьми-девяти часов, отец отводил меня к бабушке с дедом, где я ночевал. Он забирал меня после работы. Эти два-три часа я смотрел телевизор, а отец обычно спал. Мы находились с ним дома вдвоем, но особо не коммуницировали. Мама была на работе или со старшей сестрой в музыкальной школе. Летом мы уже больше проводили времени вместе: чинили велосипеды или мастерили что-то из дерева. Серьезных разговоров в детский период я не могу выделить.

В подростковом возрасте (14 лет) помню один такой разговор. На выпускном в девятом классе мы отмечали окончание учебного года с родителями в лесу на шашлыках, где я и мои друзья сильно напились. Наутро мы с отцом сидели и общались. Он не сердился на меня и не повышал голос, однако очень расстроился, так как ему было стыдно (мое состояние видели другие родители, а мать была классным руководителем). Я тогда сильно проникся этой беседой, хотя другой родитель мог за мою выходку каким-то образом наказать. Ко мне же не были применены дисциплинарные меры.

На протяжении многих лет я был недоволен своим отцом и считал его слишком мягким человеком. Мне казалось, что отцом надо гордиться, а в моем случае было нечем похвастаться. У папы не было выдающейся карьеры, он не так много зарабатывал и не был сильным и брутальным (скорее наоборот, имел проблемы со здоровьем). Наверное, в определенные моменты я даже стеснялся отца. Сейчас мне из-за этого стыдно, и вот почему.

Уже во взрослом возрасте, когда я переживал бракоразводный процесс, у меня возникали различные сложности во всех сферах: взаимоотношения с бывшей женой и ее семьей, проблемы финансового характера, конфликты с матерью (она во время развода приняла сторону бывшей жены) и многое другое. В тот момент отец оказался единственным человеком, который безусловно поддерживал меня во всех отношениях (и морально, и материально) и принимал меня. Он доверял мне на 150 %, как и я ему. У меня складывалось ощущение, что отец мне доверяет больше, чем кому-либо на свете (даже больше, чем своей жене). Я знал про сбережения отца, где они и сколько (это была приличная сумма), и полностью мог ими распоряжаться. У меня была доверенность от его имени на все сферы жизни. Позже я открыл и оформил на него бизнес. Он не вникал и просто спрашивал, что еще может сделать и как может мне помочь. Тогда мы много времени проводили вместе: общались, ездили вместе по различным вопросам, а за полгода до его смерти – по врачам и больницам. Но, даже несмотря на проблемы со здоровьем, он не жаловался и бодро держался, хотя и выглядел старше своих лет. С каждой нашей беседой я все больше проникался глубоким уважением к отцу, очень доброму, светлому и душевному человеку, стал понимать и принимать его. В этот период я понял: практически всему, что я умею в жизни с бытовой точки зрения (электрика, сантехника, работа с техникой), научил меня отец.

Его не стало год назад, и все это время мне приходится непросто, так как отсутствует опора, которой был отец в последние годы жизни.

Уже после его смерти я ловил себя на мысли о том, чтобы позвонить ему после просмотра спортивных соревнований и обсудить с ним все (оказалось, что мы постоянно созванивались с ним после просмотра матчей и делились мыслями, эмоциями). Так же сложно пришлось, когда весной нужно было помочь матери в огороде. Оказалось, что такая мелочь, как вспахать огород, – одна из немногих вещей, которые мы делали вдвоем на протяжении многих лет регулярно (весной и осенью), и при этом были вместе и просто общались.

Папа 3: Возможно, это странно, но такие ассоциации возникают про разговор экономического плана уже в довольно взрослом возрасте. Он сводился к максиме «не держи сбережений в рублях». Если же говорить о событии, то их, наверное, будет множество: поездки на реки, где отец со своим другом занимались подводной охотой, а мы, дети, просто подводным плаванием. То есть ассоциация здесь в том, что отцовство подразумевает раскрытие ребенку родителем своих увлечений и интересов.

Папа 4: Мы как-то ехали на дачу, часть маршрута заключалась в том, что мы топали с электрички пять километров, и я потерял носовой платок. Я сильно расплакался, так как это была глупая, обидная и безвозвратная потеря. Отец, видя мои рыдания, развернулся и потопал назад. В итоге он вернулся через полчаса с носовым платком. Потеря была вроде мелкой, но очень обидной, и я помню это событие до сих пор как, наверное, один из самых значимых для меня поступков отца.

Папа 5: Их два.

В мои пять лет родители купили игровую приставку. Первое время мы просто смотрели, как отец играет. Но однажды он дал джойстик мне и предложил научить играть. Это была игра про Черного Плаща. Он терпеливо и спокойно объяснял, что надо делать, чтобы прыгать, стрелять и так далее. Я помню свой восторг от первого перепрыгнутого обрыва. На тот момент это был просто невероятный успех. Сам Черный Плащ и в целом видеоигры до сих пор со мной по жизни идут. Мы с отцом часто играли в игры на двоих до моих лет 16–18. Мы были командой, пусть и в виртуальных приключениях. Я был счастлив в эти моменты. А сейчас работаю гейм-дизайнером, и видеоигры – важная часть жизни. Благодаря ему я стал тем, кем сейчас являюсь. Он помог понять, что всему можно научиться.

За месяц до начала учебы в институте, в мои 16 лет, я устроился работать грузчиком туда же, где отец работал слесарем. Первый рабочий день в моей жизни закончился. Я был в ужасе. Мне было тяжело, страшно принять то, что еще месяц так каждый день придется делать. Я хочу домой, я устал, мне трудно, я хочу ничего не делать, как и раньше. Мы должны были собираться домой, но ему надо было еще с кем-то переговорить. Собрался с силами и сказал о своих ощущениях отцу. Он не ответил ни слова. Посмотрел на меня так, что я до сих пор не могу забыть этот взгляд. Разочарование, понимание, сожаление, досада, сочувствие. Меня как прошибло. Я выпалил, что все хорошо. Страх не отступил, но появилось желание показать, что я могу. Не назло, а чтобы не разочаровывать. И отработал весь месяц. Под конец, правда, сломал палец, но это к делу не относится. Отец, конечно же, не заставил бы меня остаться, если бы я продолжил настаивать. И даже не осудил бы. С тех пор в моменты, когда мне тяжело, страшно и не хочется делать что-то, вспоминаю его лицо и понимаю, что справлюсь. Благодаря ему я стал тем, кем сейчас являюсь. Он помог понять, что будет в жизни сложно и страшно, но со всем можно справиться.

Читая Фромма «Искусство любить», я обнаружил, что отец все сделал правильно, хоть и неосознанно. Отцовская любовь особая, но без этого не адаптироваться к жизни. Он – проводник и наставник. Тут с Фроммом я согласен.

Папа 6: Мы проводили с отцом много времени вместе, очень сложно отметить что-то отдельное. Возможно, именно из большого количества событий, разговоров и совместных активностей складываются мои ассоциации с отцовством. Поразмыслив над этим вопросом, я понял, почему все время везде таскаю с собой старшего сына – беру количеством.

Папа 7: Событие, повлиявшее на мое восприятие отца как родителя, случилось, когда мне было 14–15 лет. Для меня это был тяжелый период бунтарства, своеволия и нигилизма. На это наложились еще и серьезные проблемы в семье: из-за пьянства отца у матери окончательно начали сдавать нервы, потому склоки и ссоры были буквально ежедневным событием. После того как мне пришлось вызывать полицию, потому что растащить родителей сам я уже не мог, мать решила подать на развод. Она каждый день до этого «решала» подать на развод, но этот случай отличался от предыдущих тем, что она собрала документы и собиралась пойти в ЗАГС. Я был уже достаточно взрослым и понимал, что теперь придется жить в неполной семье. И тут отец подошел к нам в выходной день и спросил, что мы хотим от него, чтобы снова начать жить как раньше. Мать посмеялась и сказала, что неплохо бы бросить пить. На это отец ответил: «Хорошо». Теперь уже смеялся я. Отец пил почти каждый день, а иногда мне приходилось искать, где конкретно он это делает сегодня. Я сказал им: «Удачи! Только я в этом фарсе участвовать не намерен». И ушел, поэтому не знаю дальнейшего хода разговора.

На следующий день отец пришел домой трезвым. И еще три дня подряд. Я был уверен, что его хватит максимум на неделю, но он продолжал появляться трезвым. Через месяц я его спросил: «Пап, не пойму, ты реально решил завязать с алкоголем? Зачем? Это продолжается, сколько себя помню!» На что он помолчал и сказал: «Я пропадал сначала на службе, потом на работе, обеспечивал вас всем, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась. А теперь я ее гроблю своими собственными руками. Если не поменяться сейчас, то мы больше не будем семьей, которую я когда-то хотел построить. Не хочу быть ни таким отцом, ни таким человеком». Сказать, что я был шокирован, – это ничего не сказать. Теперь я имею четкое представление, что любую ситуацию можно поменять, это просто вопрос твоей личной осознанности.

Пить он действительно бросил и не пил до тех пор, пока мамы не стало. Даже сейчас он не пьет так, как раньше, хоть и случается.

Другой эпизод, повлиявший на меня как на родителя, случился, когда мне было лет восемь. Мы с мамой планировали совместный семейный поход на выходные. Я давно хотел пойти вместе на пикник, чтобы было как в мультиках: солнце, пробивающееся сквозь деревья, голубое небо, тепло. Чтобы сидеть на одеяле возле леса, а рядом на пеньке корзина со всякими вкусностями, которые я буду жарить на палке. И всей семьей. Договорились заранее, задолго. Погода выдалась идеальная, отец был дома, мама готовила все, что положим в корзинку. Отец должен был внепланово пойти в СМУ, решить пару вопросов, раздать указания и к двенадцати часам вернуться. Время – час, отца нет. Время – два, отца нет. Ну да ладно, посидим подольше, ничего страшного. Время – пять, отца нет. Мама постоянно звонит в часть, ходит злая, но отца нет. В итоге он пришел ровно перед тем, как меня нужно было укладывать спать, пьяный. Получил по голове от матери и был отправлен спать в другую комнату. А мне было обидно до жути, я и плакал, и ногами топал, да только не помогало ничуть. Назавтра он на весь день уехал в СМУ. А потом рабочая неделя. И все по новой. Я тогда спросил у мамы: «А почему папа мне соврал?» – «Потому что работает, зарабатывает, чтобы ты мог в школу ходить, кушать хорошо». Я тогда ответил: «А если бы он не пошел на работу, то мне не на что бы стало кушать?» Я не помню, что ответила мама, да это и не важно. Зато я тогда четко уяснил: нельзя ставить работу выше семьи, деньги никого счастливым не делают.

Папа 8: Затрудняюсь ответить. Отец умер в 2006-м, и последние несколько лет мы практически не общались. Больше воспоминаний просыпается, когда смотрю старые фотографии, где черно-белые мы вместе проводим время (мама не в кадре, так как она снимала). То есть, наверное, этот собирательный образ разных дней дошкольных лет. Это и есть обобщенное событие, ассоциирующееся с отцовством: семья счастливая и довольная отдыхает вместе (в отпуске или на выходных).