Текст книги "Быть гувернанткой. Как воспитать принцессу"

Вечером императрица позвала нас к чаю. Она была очень грустна. Возобновилась бомбардировка Кинбурна[86]86
  Кинбурн (тур. Kılburun) – турецкая крепость XV века на Кинбурнской косе в устье Днепра. В 1855 году принадлежала России (перешла к ней по результатам Русско-турецкой войны 1768–1774 годов) и подверглась обстрелу в ходе Крымской войны.


[Закрыть], сильней, чем третьего дня. Нечего и думать о возвращении императора. Пока эта крепость будет под угрозой, он не захочет и не сможет уехать из Николаева. К довершению несчастья, погода великолепная и благоприятствует действиям неприятеля…

Общественное мнение теперь чрезвычайно строго в отношении памяти императора Николая. Всякая новая неудача – горький упрек, бросаемый на его могилу. Обвиняют его в чисто личной политике, которая ради удовлетворения его собственного самолюбия, ради достижения европейской славы отказалась от исторических традиций России, предала наших братьев, православных славян, и превратила в полицеймейстера Европы государя, который мог и должен был возродить Восток и церковь. Винят его гордыню, которая внушила ему ненависть ко всему, что было мыслящего и, до известной степени, независимого. Обвиняют в том, что он воображал, что, поручая человеку известную должность, он самым своим выбором делал его способным выполнять лежащие на нем обязанности, что благодаря плохому выбору своих министров и почти сознательному ослеплению относительно злоупотреблений своих чиновников он внес дезорганизацию во все отрасли администрации. Россия в его руках напоминала некоторые товары наших фабрикантов: предмет хорошо лакированный и полированный, красивый по внешнему виду, но рассыпающийся при первом употреблении. И тем не менее, несмотря на столько – увы – вполне заслуженных упреков, нельзя отказать этому человеку в истинном величии души. Восстание 14 декабря, бунт на Сенной, его величавая смерть показали, что это была натура, стоявшая выше толпы. Ему недоставало известной глубины понимания, знания людей и оценки исторических событий. Он считал себя призванным подавить революцию. Ее он преследовал всегда и во всех видах. И действительно, в этом есть историческое призвание православного царя. Но он ошибался относительно средств, которые нужно было применять. Он пытался гальванизировать тело, находившееся уже в состоянии разложения – еретический и революционный Запад, – вместо того, чтобы дать свободу прикованному цепями, но живому рабу – славянскому и православному Востоку, который, сохранив истинные традиции веры и социального строя, призван внести в мир живительное искупительное начало. Дело в том, что вся Россия сбилась с истинного пути; она поддалась соблазну чисто земной славы, человеческой и скептической мудрости, столь противоположной духу истинной веры, религиозной и общественной. Будем надеяться, что яд не проник до жизненных органов, что Россия вернется назад и вновь обретет, хотя бы ценою крови и страданий, свой подлинный лик.

* * *

После молебна состоялся завтрак. Случайно я оказалась по соседству с великим князем Михаилом, который уселся рядом с m-elle Гудович. На меня произвел неприятное впечатление обмен ничтожными суждениями между ними и их бессмысленное хихиканье. После такого интересного путешествия, которое только что совершил великий князь, могло бы возникнуть много интересных вопросов и ответов. Как жаль, что великие князья, очень милые по существу и далеко не глупые молодые люди, попали в исключительное общество молодых девушек, глупых и невоспитанных, которые могут оказать на них только очень дурное влияние своей глупой сентиментальностью и полным отсутствием умственных интересов. Нет ничего дурного в том, чтобы молодые люди имели дело с кокетливыми девушками, если только это кокетство остроумное и хорошего тона, но существует кокетство девичьей, совершенно нестерпимое.

* * *

Сегодня, в сочельник, у императрицы была елка. Это происходило так же, как и в предыдущие годы, когда государь был еще великим князем, – в малых покоях. Не было никого приглашенных; по обыкновению, присутствовали Александра Долгорукая[87]87
  Долгорукая Александра Сергеевна (1834–1913) – фрейлина Марии Александровны.


[Закрыть] и я; мы получили очень красивые подарки. Была особая елка для императрицы, елка для императора, елка для каждого из детей императора и елка для каждого из детей великого князя Константина. Словом, целый лес елок. Вся большая Золотая зала была превращена в выставку игрушек и всевозможных прелестных вещиц. Императрица получила бесконечное количество браслетов, старый Saxe, образа, платья и т. д. Император получил от императрицы несколько дюжин рубашек и платков, мундир, картины и рисунки. Впрочем, я должна сознаться, что вся эта выставка роскоши вызывает во мне скорее чувство пресыщения и печали, чем обратное. То, что так легко дается, не может уже доставить удовольствия, и когда обладаешь таким количеством вещей, уже не можешь испытывать по отношению к ним чувства собственности. Не знаю, почему в этот рождественский вечер я уже не чувствовала себя свободной, может быть, потому, что там собралась вся императорская фамилия, и у меня было чувство, что я чужая среди этого блистательного общества. Императрица к нам очень добра, но остальные члены семьи совсем нет, и у меня такое чувство, что они с недоброжелательством смотрят на все те милости, которыми нас осыпают император и императрица. Когда они были великим князем и великой княгиней, на них гораздо меньше обращали внимания, а на нас поэтому никакого; но теперь их милость чрезвычайно высоко ценится. Великий князь Константин, который по природе чрезвычайно неучтив, мимоходом сказал нам очень нелюбезную вещь, сделавшую на меня особенно неприятное впечатление вследствие состояния духа, в котором я уже находилась. Я с трудом удержалась, чтобы не расплакаться там же, и расплакалась, вернувшись к себе…

* * *

Император и императрица переезжают сегодня в город. Они очень недовольны этим, так как жизнь в Царском им очень нравится. Императрице особенно будет недоставать близости ее детей, которые здесь живут около нее, а в городе – в другом этаже. Здесь маленькая великая княжна каждую минуту прибегает к императрице, постоянно слышны ее детские шажки, ежеминутно в двери появляется ее улыбающееся личико. В городе все это изменится, они будут гораздо более отделены друг от друга, благодаря помещению, во-первых, а также занятиям императрицы. Они так счастливы в семье, что, естественно, им хочется быть вместе. Я всегда огорчаюсь тем, что огорчает императрицу, и это мешает мне радоваться отъезду отсюда, хотя я здесь очень скучала и была очень грустна.

* * *

Я печальна, печальна, печальна. В обществе все то же брожение. Здесь уже успели ободриться, успокоиться, привыкнуть к невероятному настоящему положению. Вечером государь рассказывал, что он получил письмо от одного бельгийца, в котором тот поздравляет его с тем, что он последовал его советам и заключил мир. Государь прочел это письмо Нессельроде[88]88
  Нессельроде Карл Васильевич (1780–1862) – дипломат, государственный канцлер.


[Закрыть] и Орлову, находившимся в его кабинете, говоря им: «Господа, вы, может быть, не знаете, кто убедил меня принять мое решение. Это – автор вот этого письма». Эта шутка заставила сжаться мое сердце, как будто я видела перед собой ребенка, играющего с оружием. Мне невыразимо жаль его, когда я вижу, что, сам того не ведая, он вовлечен в борьбу с могучими силами и страшными стихиями, которых он не понимает. Прежде у меня были иллюзии, которых теперь у меня больше уже нет, но я их люблю не меньше, и это наполняет мне душу горестною печалью. Они не знают, куда идут. Прощаясь с ними вечером и целуя руку императрицы, я невольно произнесла в сердце своем: «Господи, огради их и спаси и сохрани среди тех опасностей, которых они сами не сумеют избежать»…

Маленькая великая княжна была больна; она даже лежала в постели и не выходила из комнаты в течение нескольких дней, но всегда весела, и, когда приходишь к ней, застаешь ее со шпагой на боку, знаменем в руке и военной фуражкой на голове, с самым воинственным видом. Она говорит, что она «большой солдат, и у нее большая шпага».

* * *

Для масленицы маленькие великие князья устроили у себя небольшой любительский спектакль. Они разыграли очень забавную русскую пьесу «Allegri», и разыграли ее очень хорошо. Наследник был очень смешон в роли старого чиновника, в седом парике с бакенбардами до самого носа и в длинном коричневом сюртуке с золотыми пуговицами. Великий князь Владимир представлял молодую барышню и был красив, как амур. Участвовали некоторые товарищи великих князей: Никс Адлерберг[89]89
  Адлерберг Николай Александрович (1844–1904), сын графа Александра Владимировича, ровесник и товарищ великого князя Николая Александровича.


[Закрыть] играл старую кумушку, Мейендорф[90]90
  Мейендорф Феофил Егорович (1838–1919) – сын генерала от кавалерии, барона Е. Ф. Мейендорфа, товарищ великого князя Николая.


[Закрыть] – чиновника-щеголя и Олсуфьев[91]91
  Олсуфьев Александр Васильевич (1843–1907) адъютант и друг цесаревича Александра Александровича.


[Закрыть] – толстую русскую служанку; он в совершенстве исполнял свою роль и внешностью необычайно к ней подходил. По окончании пьесы были поставлены три живые картины, изображавшие черты храбрости наших солдат во время настоящей войны; все это было очень мило представлено. Привели посмотреть маленькую великую княжну Марию, но весь этот шум и движение подействовали ей на нервы. Она не переносит музыки и скоро расплакалась и просила ее увести, повторяя: «Магу Is very tired, Mary will go away, Mary wants to go to bed»[92]92
  «Мари очень устала, Мари хочет уйти, Мари хочет в кроватку» (англ.).


[Закрыть].

* * *

Царская семья начала говеть с первого дня поста. Молитвы читаются в Малахитовом зале[93]93
  В Зимнем дворце.


[Закрыть], как и прежде. Туда приводят маленькую великую княжну, которая боится священника, певчих и церковного пения. Хотят ее приучить, чтобы она могла причаститься вместе с императором и императрицей. Вчера она плакала, и ее пришлось унести. Сегодня она была умница и даже позволила своему отцу по окончании службы поднести ее к певчим и дала им поцеловать свою ручонку. Однако, уходя, она с облегченным вздохом сказала: «Кончено». Вся семья обожает этого ребенка, государь и государыня покрывают ее поцелуями и ласками, точно так же тети и дяди. Да будет ее жизнь всегда такой же счастливой…

* * *

Наследник был восприемником от крещения своего маленького брата[94]94
  Великий князь Сергей Александрович родился в 1857 году.


[Закрыть] и с большим достоинством и уменьем выполнял роль крестного отца. Восприемницей была великая княгиня Екатерина Михайловна. Было еще множество крестных матерей и крестных отцов, но они не присутствовали. Младенец очень кричал, когда его погружали в воду, мазали мирром и остригали. Эти крики вполне могли успокоить императрицу, и, как только церемония закончилась, я побежала сказать императрице, что ее августейший сын чувствует себя отлично. Орлов пришел на пять минут после меня. Я попала в глупое положение, опередив это важное лицо. Очень неуместно испытывать живое чувство по отношению к императрице, это вовлекает вас в целый ряд неловких поступков.

Будущий император Александр III. 1860-е гг.

«Выслушивай всех, в этом нет ничего позорного, но слушайся только самого себя и своей совести».

(Александр III)

Состоялся большой обед на восемьсот человек. По случаю этого торжества была проявлена роскошь в подарках и расходах, совершенно неуместная в такое время, когда все жалуются на дурное состояние финансов, когда в мелочах обрезают расходы на армию и несчастных чиновников. Говорят, что в обществе очень много неудовольствия. Я ничего не понимаю в делах, не могу судить ни о чем, но я слышу мнение многих серьезных людей и боюсь, что государь поступает не так, как следует. Он замыкается в себе, отдаляется от всех, живет только для своей семьи и своих фаворитов. Дела идут плохо, реформы сопряжены с большими трудностями, государь должен был бы лично приобрести любовь народа, чтобы пережить это критическое время; наоборот, он уединяется, сколько может, и подает повод для самой нелепой клеветы. Он прекраснейший отец и муж, а его представляют развратником. Он работает день и ночь с рвением, может быть, большим, чем понимание дела, а его обвиняют в том, что он проводит ночи в пьянстве. Вот слухи, которые доходят до меня и от которых сжимается мое сердце, тем более что я знаю, что невозможно заставить их изменить свое окружение и свой образ жизни, дискредитирующий их в глазах общества. Императрица показала мне в день крестин великолепные сапфиры, подаренные ей императором. Она сказала мне: «„Дон-Карлосу“ пришлось продать эти камни от бедности. Кто знает, не придет ли моя очередь продавать их?». Мне хочется верить, что с ее стороны это были слова, сказанные на воздух. Религиозное и монархическое чувства имеют у нас слишком глубокие и слишком прочные корни, чтобы они могли быть расшатаны революционным духом. У нас могут быть дворцовые перевороты, но никогда не может быть революции против династии. Наши государи сами не подозревают, на каких непоколебимых основах покоится их власть. Легкомысленное общество, которое образует поверхностный слой русского народа, заслоняет от них подлинную физиономию этого народа, который находится еще в детском возрасте, но в который заложены поразительные задатки жизни и славного будущего.

Императрица была очень огорчена необходимостью оставить здесь няню великой княжны, которая должна состоять при маленьком Сергее. Ее величество сказала мне, что она мне доверит свою дочь на это лето. Это будет первый опыт моей будущей профессии гувернантки. Мне, конечно, доставит удовольствие активно служить императрице и заботиться о ее дочери, которую она так любит, но в то же время меня пугает ответственность этой должности, особенно ответственность перед богом, и, кроме того, я знаю, что в конце концов ничего не будет, кроме разочарований. Гувернантка – орудие, которое употребляют и которое затем бросают, когда цель достигнута. Как бы она ни отдавала свою жизнь и свое сердце ребенку, она есть и всегда останется для него чужой…

* * *

Дружбы между Тютчевой и великой княгиней, а позже императрицей, не получилось. Возможно, Тютчева пала жертвой интриг недоброжелателей, возможно, слишком увлеклась своей проповеднической миссией, за которую в свете ее прозвали «Ершом». Известно, что взрослые люди, а особенно цари и царицы, очень не любят, когда их поучают.

И Тютчеву отставили от двора, но отставили почетно, поручив ей воспитание великой княжны Марии Александровны.

«Маленькой великой княжне», как зовет ее Анна, было тогда пять лет. Она находилась под опекой Екатерины (Китти) Стуттон – личности в своем роде замечательной. Она прожила при семье Александра II 25 лет, воспитывая его сыновей и дочерей. Позже великий князь Сергей Александрович, уже двадцатилетний юноша, отправится на фронт русско-турецкой войны и запишет в своем дневнике: «Китти, милая, со слезами прощалась со мной, добрая Китти».

А для маленькой девочки разлука с ее няней была настоящей трагедией.

Из дневника Анны Тютчевой

Мы покинули Петергоф, и я вступила в должность гувернантки при маленькой великой княжне. Государь и государыня присутствовали утром в восемь часов у обедни и на благодарственном молебне по случаю рождения у великого князя Константина[95]95
  Константин Константинович (1858–1915) – сын великого князя Константина Николаевича, будущий поэт К. Р.


[Закрыть] – второго сына, которому дали имя отца. Великая княгиня накануне еще была на вечере у императрицы-матери, красивая и свежая, а в шесть часов утра она родила. Мы уехали по железной дороге в Петербург, где должны были сесть на поезд в Москву. Мою маленькую воспитанницу привели всю в слезах после расставания с английскими боннами. Мне самой хотелось плакать не меньше, чем ей, ибо, хотя я сама желала иметь должность более серьезную, чем должность фрейлины, сама искала работы и известных обязанностей, тем не менее нельзя без сожаления навсегда лишиться свободы. Уже давно я простилась с надеждой на личное счастье, такое, какое я бы желала, но сегодня я как бы подписала свое полное отречение. Отныне я уже не буду принадлежать самой себе, я буду отдавать всю свою жизнь и свои силы другим, которые, вероятно, за это ничего мне не дадут и даже не будут знать, что я чем-нибудь для них жертвую. Но пусть – лишь бы я наконец обрела на этом пути мир и внутреннее удовлетворение, которых я так давно желала.

10-го мы доехали до Твери, где мы должны были ночевать. Государь и государыня взяли с собой в это путешествие только маленькую великую княжну[96]96
  Александр II c императрицей и свитой ехали в Москву, на вторую годовщину коронации.


[Закрыть]. Великие князья остались в Петергофе. Сопровождают государя: граф Шувалов, графы Адлерберг, отец и сын, князь Василий Долгорукий, Чевкин, пруссак Loёn, адъютант Рылеев. Принц Вюртембергский присоединится к нам в Ярославле вместе с гг. Вимпфен, Бетанкур и Слепцовым. Поездка была довольно скучная и утомительная. Быстрое движение железной дороги имеет всегда дурное влияние на нервы. Это сильно отразилось на моей маленькой великой княжне, она была плаксива и взволнованна. Я чувствовала себя немногим лучше ее и была рада очутиться в темном вагоне, в котором вечером уложили малютку, чтобы поплакать на свободе. Я думала, что девочка спит, но я ошиблась, она заметила, что я плачу, и это вызвало во мне угрызения совести. Мы очень поздно приехали в Тверь. Долго устраивали кроватку великой княжны, так что было уже 11 часов, когда я ее уложила. Она очень боялась своей новой камер-фрау, m-elle Тизенгаузен[97]97
  Баронесса Тизенгаузен Матильда Карловна, происходила из остзейского рода Тизенгаузенов.


[Закрыть], и требовала, чтобы я ни на минуту не отходила от нее. Я опасалась, что во время укладывания ко сну будут слезы, вызванные воспоминаниями об английских боннах, но девочке показался так забавен мой вид в ночном чепце, и она так смеялась, что все остальное было забыто. Она часто просыпалась ночью и всякий раз в очень хорошем настроении. Я почти не спала, так меня волновала близость этого маленького существа.

* * *

Тверь. Императрица в течение всего дня была занята приемом тверских дам, посещением церквей и монастырей и учреждений этого города. Ее величеству был дан большой обед. Я же провела день со своей маленькой воспитанницей среди гораздо более идиллической обстановки в дворцовом саду. Великая княжна сделала целый сбор картофеля и тыкв, которых очень много в этом царском саду, почти совершенно превращенном в огород; мы играли в лошадки, ездили кататься в коляске, и я повезла ее приложиться к мощам св. Михаила Тверского и св. Иллариона в Отрочь-монастырь. Само собой разумеется, что она не может сделать шагу без того, чтобы толпа не окружила нас. Она очень хорошо ведет себя в таких случаях: кланяется с большим достоинством; но при этом у нее делается грустное личико, которое показывает, до какой степени ее беспокоят эти почести. После обеда с великой княжной пришли поиграть дети тверского губернатора князя Баранова: две девочки и один мальчик – очень милые. Бегали, играя в лошадки, и очень разгорячились, вследствие чего девочка очень плохо спала ночью. Я должна была провести вечер у императрицы, но великая княжна объявила мне, что она заснет, только когда я лягу. Тем не менее она очень настаивала на том, чтобы я пошла к ее маме. Я вернулась через полчаса, девочка еще не спала; тогда я уже не пошла на вечер и легла спать. Как только я была в кровати, девочка заснула.

* * *

Мы покинули Тверь. Государь должен был оставаться там до вечера и ночью присоединиться к нам у Троицы, где нам предстояло провести ночь. В Клину мы покинули поезд и взяли дорогу, ведущую прямо в монастырь. Пыль была ужасная. Великая княжна ехала в карете императрицы. У нее был сильный насморк, и от пыли она все время чихала. Обедали в Дмитрове, в доме одного помещика при самом въезде в город. За одну станцию не доезжая Троицы императрица отправила великую княжну в ее собственную карету, чтобы не подвергать ее холодному вечернему воздуху во время торжественного приема. Было совсем темно, когда мы подъехали к Троице, но монастырь, весь иллюминованный, выделялся огненными арабесками на темном небе. Мы еще не видали его, как нас издали приветствовал гармоничный звон колоколов, всегда вызывающий во мне особенное чувство радости, смешанной с печалью. Подъезжая к монастырю, я заставила великую княжну прочесть молитву и рассказала из жизни преподобного Сергия то, что было доступно ее детскому уму. Нас повезли в карете до покоев, приготовленных для императрицы, между тем как ее величество пошла пешком в церковь приложиться к мощам. Было довольно поздно; прошло много времени, пока было приготовлено все необходимое для сна девочки; она устала, стала капризничать и плакать, и императрице долго не удавалось ее успокоить…

Девочка провела утро, играя с игрушками, которые в огромном количестве выделывают у Троицы.

* * *

Мы выехали из монастыря в 11 часов после обедни. Митрополит Филарет был очень болен, он не только не мог служить, но даже не был в силах принять императрицу. Государь зашел к нему на минуту. Местность между Троицей и Ярославлем очень хороша и даже живописна; здесь видно богатство и благосостояние, каких вообще мы не привыкли видеть в России. Во всех деревнях, через которые мы проезжали, перед каждой избой стоял убранный стол, на нем хлеб-соль и вокруг него вся семья. В Переславле-Залесском государь и государыня ходили осматривать старый ботик, построенный Петром Великим. Они взяли с собой великую княжну, и, хотя их сопровождала свита, мне не дали знать, чтобы следовать за ними; это мне очень не понравилось, так как я имею претензию, чтобы со мной обращались как с гувернанткой, а не держали на одной ноге с бонной, вообще с тех пор, как я вступила в свою должность, я имею основание быть недовольной тем, как со мной обращаются. В Ростове, где мы остановились для обеда, я высказала императрице свое отношение к этому, но, к несчастью, я сделала это с сердцем, что со мной часто бывает и что весьма мало совместимо с моими обязанностями. Императрица рассердилась не без основания. После обеда их величества должны были посетить ростовские церкви, и так как было поздно, то мне пришлось поехать вперед с великой княжной. Девочка заснула у меня на коленях. От времени до времени она просыпалась, просила меня рассказать ей сказку и затем снова засыпала под звуки моего голоса. Было одиннадцать часов, когда мы приехали в Ярославль. Девочку вынесли из кареты совершенно заспанную, она проснулась среди официальной толпы в орденах и лентах, собравшейся для встречи государя, и потребовала сказку о козочке, которую мирно выслушала, пока пила чай. Затем она улеглась и спокойно заснула.

* * *

Дом Бутурлина, ярославского губернатора, просторный и удобный. Уверяют, что он разваливался, но его очень хорошо ремонтировали к нашему приезду. На другой день императрица принимала дам и посетила монастыри, церкви и учебные заведения…

Ярославль чрезвычайно красиво расположен, и дома на набережной смотрят так весело, вид из них так красив, что кажется, там могут жить только счастливые люди. Следующий день был 15-е, Успеньев день. Их величества были у обедни в соборе, и после обедни мы сели на пароход, чтобы по Волге спуститься до Костромы. Дул ледяной ветер, и я чувствовала себя очень дурно от сильных болей в груди. Мы высадились у Бабаева монастыря, который осмотрели наспех по обычаю августейших путешественников. Долго обедали на пароходе, а выйдя из-за стола, увидели Кострому, также очень живописно расположенную на берегу Волги. Их величества были встречены огромной толпой. Они поехали в собор, а я повезла великую княжну прямо в дом губернатора Романуса, лица совершенно неизвестного. Нас сопровождало человек двадцать бородачей, которые бежали за нашей коляской и не отставали от лошадей, что очень забавляло маленькую княжну. И здесь дом губернатора был убран с большим изяществом, но полон клопов. Императрица посетила собор, в котором находится образ Феодоровской богородицы, которым был благословлен Михаил Федорович при восшествии на престол, и Ипатьевский монастырь, в котором он жил в уединении с матерью, когда был избран в цари гласом народа. Я повезла туда великую княжну…

При доме губернатора мы нашли большой сад, в котором великая княжна могла играть весь день. Бабы влезали на забор, чтобы посмотреть, как она играет, и кричали мне: «Нянюшка, приведи ее сюда, покажи нам ее царское лицо». Девочка здоровалась с ними, и они по-своему осыпали ее выражениями нежности и похвалы, а обо мне говорили: «Какая маленькая нянюшка, какая молоденькая». Я совершенно не соответствовала их представлению о «царской мамушке».

Ярославль в конце XIX века

Вечером имел место бал, данный костромским дворянством, на который привели очень много детей. Я туда не поехала, так как очень страдала от болей в груди, которые еще усиливались необходимостью целый день быть в движении и говорить. Государь и государыня принимали утром депутацию от крестьян деревни, где живут потомки Сусанина. Со времени Михаила Федоровича все жители этой деревни пользуются полной свободой от всяких налогов, но эта привилегия не только не принесла им никакой пользы; наоборот, вследствие лености они впали в нищету и в состояние почти полного варварства. Несколько лет тому назад туда послали священника, чтобы вывести их из этого состояния отупения. Это очень развитой человек, который пишет умные, но чересчур патетические реляции о прогрессе и усовершенствованиях в его приходе. Он и находился во главе депутации и держал речь, очень вычурную, с театральными жестами, заставив этих добрых людей в определенный момент пасть на колени. Эти показные выходки меня мало трогают; я чувствую, что я в таких случаях принимаю выражение, совершенно не соответствующее минуте.

На следующий день после обедни мы уехали из Костромы. Ветер был так силен, что невозможно было оставаться на палубе. Я почувствовала себя ужасно дурно и спустилась в каюту с великой княжной, так что не могла насладиться красотой волжских берегов. Около трех часов государь и государыня сошли с парохода и поехали в экипаже в деревню Сусанина. Я оставалась на пароходе с великой княжной, которую не хотели утомлять этой поездкой. Наследный принц Вюртембергский, присоединившийся к их величествам в Ярославле, с тем чтобы принять участие в дальнейшем путешествии, оставался с нами. Он не любезнее во время путешествия, и настроение его не лучше, чем на месте. Он имеет несчастную привычку стараться быть глубокомысленным в своих разговорах. Если он вас поймает на лестнице, на подножке вашей кареты, в какой бы то ни было момент вашего бренного существования, когда голова ваша занята чем-нибудь другим, он с места в карьер вступает с вами в обсуждение одного из великих моральных или социальных вопросов, и вы принуждены разделять с ним его глубокомыслие или чувствительность. Это очень несчастная наклонность в принце, так как строгость этикета заставляет нас сносить эти разговоры с таким же терпением, с каким мы бы сносили его фразы. В этом случае я предпочитаю принцев старого закала, которые не брали на себя роли умных людей и довольствовались тем, что двадцать раз сряду надоедали вам одним и тем же вопросом.

Я была очень счастлива, когда наступил вечер и я могла удалиться в каюту великой княжны, как только она легла, так как я чувствовала себя все более и более больной. Волга очень обмелела; пароход не мог двигаться ночью вследствие мелей, и нам пришлось простоять на месте целых восемь часов. На другой день ветер не прекратился. Я чувствовала себя все так же плохо и не могла подняться на палубу с моей маленькой великой княжной, которую я с трудом занимала, так как, совершенно потеряв голос, не могла рассказывать ей сказок, а это в дороге главный ресурс для развлечения маленьких детей. Няня Тизенгаузен делала все, что только могла, чтобы развлечь ее. Я очень довольна сделанным мною выбором. Она хорошо умеет ходить за детьми, любит их, умеет с ними говорить, мягка и терпелива, аккуратна, усердна и очень ко мне привязана. Я знаю, что могу на нее положиться, а это редко можно сказать о служащих при дворе: большей частью это алчное и подлое отродье.

* * *

После обеда (на другой день) мы приехали в Нижний. Расположение города на довольно значительных высотах при впадении Оки в Волгу поистине восхитительно. Оживление, которое ярмарка придает городу и пристани, представляет большой контраст с обычным видом провинциальных городов в России. Здесь толпа была так густа и так теснилась вокруг нас, что разбила окна кареты, в которой я находилась с великой княжной; по этому поводу она высказала мало либеральное пожелание: ей хотелось сорвать прутик с дерева и прогнать народ. Три женщины были раздавлены в толпе. По обыкновению, мы расположились в губернаторском доме. Это – дворец, расположенный на вершине высокого холма, откуда открывается прелестный вид на город, на обе реки и на простирающуюся бесконечно далеко равнину по ту сторону Волги.

Губернатором здесь Александр Муравьев[98]98
  Александр Николаевич Муравьев (1792–1863) – участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии 1813–1814 годов, один из основателей декабристского движения, впоследствии генерал-лейтенант, Нижегородский военный губернатор, сенатор.


[Закрыть], прекрасный человек, весьма деятельный и усердный, очень любимый ярмарочным купечеством и очень нелюбимый дворянством, потому что он открыто выступает за эмансипацию крестьян, а дворянство здесь более цепко и упорно держится крепостного права, чем где бы то ни было. Во главе оппозиции стоят Шереметев и некий Стремоухов. Шереметев, вернувшись из Петербурга, уверял дворянство и даже убедил его, что в уме государя произошел резкий поворот в вопросе об эмансипации, что он больше не стоит за нее и что в конце концов уступит; это сильно приободрило непримиримых и утвердило их в фрондирующем настроении.

Говорят, что государь произнес по этому поводу очень строгую речь, в которой весьма определенно им высказал свою твердую волю, чтобы меры к эмансипации были приняты в течение самого короткого срока, так что на другой день на балу дворянства Стремоухов сказал одному из своих друзей: «Ах, мой друг, никакой больше надежды. Государь – красный». Я узнала эти подробности от одной из моих кузин, баронессы Розен, муж которой служит в Нижнем. Сама я не имею возможности никуда выходить – ни посмотреть город, ни присутствовать на балах, из которых один дается дворянством, другой купечеством. Мой грипп принял такой неприятный характер, что мне пришлось даже пролежать целый день в постели, и, не будь моей добрейшей Тизенгаузен, я была бы очень озабочена своей маленькой воспитанницей, так как императрица, будучи целый день занята своими поездками и приемами, не могла много времени отдавать малютке. К счастью, я нашла для нее здесь двух товарок для игр, маленьких Арсеньевых, внучатых племянниц губернатора; они приходили к великой княжне проводить с ней день в сопровождении своего кота, общество которого приводило ее в восторг еще больше, чем общество девочек, так что эти последние были очень обеспокоены, как бы великая княжна не присвоила себе над этим котом право собственности, и постоянно повторяли ей: «Ты не увезешь нашего кота!». Отсюда споры, окончившиеся раз даже дракой. Вообще маленькие Арсеньевы очень независимые и властные девочки, а великая княжна, привыкшая быть центром мира и чтобы все ей уступали, чувствовала себя очень не по себе. Что касается меня, то я в восторге, когда она встречает противоречие, так как боюсь, что заботы и восхищение, предметом которых она всегда является, в конце концов сделают ее эгоистичной и нервной, и я не знаю, где найти силу, способную оказать этому противодействие. Большинство детей нашего времени уже от рождения настолько благовоспитанны, что сейчас же уступают великой княжне…