Текст книги "Rewind without erase"

3

Шкаф Киры уже ломился от Анжелиных платьев, но обиталище Рачковых она всегда посещала в своих любимых драных джинсах. Слишком хорошо отпечатался в её памяти плотоядный взгляд Антона, которым он смотрел на неё, ничуть не стесняясь жены, в тот единственный раз, когда на Кире оказалось платье.

Сейчас Рачков-старший говорил с кем-то по видеосвязи, и Кира, отложив уборку в его кабинете на неопределённый срок, ушла на кухню готовить ужин. «Рубани-ка простой картошечки, – выдала Анжела перед уходом, – уже отвыкли от неё с этими светскими гулянками».

– С чего это мне должно хотеться выиграть тендер на сборку каких-то избирательных урн? – в голосе Амона Ра сквозила неприкрытая насмешка, но тот, кто знал его так же хорошо, как невидимый собеседник, мог бы понять, что бизнесмен блефовал.

– С того, что не стоит забывать, кто помог тебе поднять сетевой бизнес, запретив частные продуктовые ларьки во всём Питере, – был ответ. – И как поднял, так и раздавить может. Теперь дальше. С части денег за тендер ты покроешь расходы НИИ биофизики на приобретение одной весьма интересной программы… вот, прими реквизиты договора… Название в скобочках продублируй на русском, «Ольфанс», с мягким знаком. Там, правда, разработчики малость взбрыкнули, но это мы уже уладили. Они сделают клей для твоих урн. Понял? Чтобы без фантазий…

Кира машинально прислушалась. Это название она слышала не далее как позавчера, и неоднократно, во время той злосчастной презентации. Так называлась программа, которую писал Лин, и куда она с его позволения даже добавила один вспомогательный модуль.

Тесен мир, до безумия тесен. Интересно, к добру или к худу, что на «провальную», по словам маркетологов, разработку нашёлся свой клиент, а клиент, судя по всему, оказался непростым? И кто там, за облаками, сплетает разноцветные нити людских жизней так, что уже двое Веберов оказываются в распоряжении одного и того же дельца?

***

Не складывался чудесный паззл в руках господина Измирова, никак не складывался. Ладно, код. С кодом его ребята в авральном темпе смогли сладить. Камень преткновения заключался в чёртовом парфюмере, который как сквозь землю провалился со своей виртуальной лавочкой. Пытались справиться своими силами, но даже у лучших спецов из службы безопасности получались на выходе какие-то ольфакторные кадавры, а не сиятельная персона мэра.

Штатный программист мэрии крутанулся в кресле, обдав Измирова запахом дешёвого дезодоранта и концентрированного пота. Только ради твоих гениальных мозгов это амбре терплю, Лёша.

– Ну, что там? – нетерпеливо хрустнув суставами пальцев, прошипел Измиров.

– Лавочка прилетает на то место, откуда мы логинимся за Лина Вебера, – небрежно почесав карандашом в тропическом лесу афрокосичек, выдал Лёша. – Но войти мы не можем. Такой класс защиты не то что взломать сложно – его просто не существует в приро…

– А это, по-твоему, что? – Измиров ткнул узловатым пальцем в экран, на котором отпечатался стоп-кадр наглухо закрытой входной двери в лавочку Алистера. – Назовите как-нибудь своё открытие и вломитесь уже внутрь, за что я вам деньги плачу?

– Дом хочет видеть живого Лина, – мигом собравшись, ответил программист. – Мы уже подняли из архивов его эмулятор, э-э… ну, это такая прога… неважно. Короче, он и эмулятор не принимает. Словно бы чует, что это – не настоящий человек.

Схватившись за голову, Измиров проклял все семь таинств транскода разом. Ну, раз гора не идёт к Магомету, Магомет достанет пару тузов из рукава, чтобы заставить гору сдвинуться с места. Нужен вам человек? Будет вам человек.

***

Провалявшись полдня в тяжёлом забытьи опустошённого межмирья, Лин очнулся только для того, чтобы проводить Киру до двери. «Привет близнецам», – буркнул призрак-зомби со всклокоченными волосами, и Кира махнула рукой не то прощаясь, не то оставив надежду окончательно разбудить мужа.

Рухнув обратно на кровать, Лин сунул ноги в подобие меховых валенок. Валенки коротко завибрировали, объявив старт заряда. Ближайший час предстоит провести в постели, словно классическому старому пердуну, за окном не то поздний вечер, не то раннее утро, ну так что ж, совьём гнездо из одеял и нырнём в сверкающую Реку.

Раздери тебя троян, Алистер, я не лез в твою жизнь, уважая пресловутое личное пространство, и вот результат – упустил волну, как сёрфер-недоучка. Какого лешего, спрашивается, сын великого хакера изменил сам себе и даже не стал тайком собирать по всему транскоду крупицы ценной инфы о таинственном парфюмере? Нет, светлый мой. Ты ударил меня под дых. Дважды ударил, и оба раза с удивлённо-виноватой мордочкой типа «Я не хотел, оно само».

Лин сгрёб край подушки в кулак и повернулся на бок. А, собственно, зачем тебе искать этого Алистера? Разработка уже продана (можно пить за неё, не чокаясь), или ты ждёшь ещё какой-то подставы от этого вертлявого мастера миражей, который ни разу не назвал тебе своего настоящего имени?

Чёрт знает, всё может быть, и лучше пропинговать слабое звено поздно, чем никогда. Но это всё – уровень Правды. А уровень Истины, хакер-волчонок, в том, что прямо сейчас ты отчаянно пытаешься выдать симметрию, прикрыв бронёй свои раны и припадая к земле, чтобы разнюхать уязвимые места противника.

На этот раз Лина в транскод выдёргивает Маша. Сестра выглядит… взрослой? Усталой? Отстранённой? Нет, она больше всего похожа на тонкую ледяную фигурку, внутри которой пульсирует раскалённый радужный светодиод, в который она подаёт всё больше и больше напряжения, чтобы соответствовать огню маленького Шикари.

– Спишемся, Лин, – обнимает хакера Маша. – Береги себя, пожалуйста.

– И ты, родная…

Стремительный прыжок к самому краю высотки – и отвесный полёт наперегонки со снежным ветром.

Запрос активности IP-адреса…

Запуск геолокации…

Кто. Ты. Такой. Алистер. Кроу.

Кто ты, маска?

Твоя летучая лавочка не индексируется ни в одном каталоге сайтов, а на серверах от её появлений остаются едва видные кошачьи царапки лог-файлов, датированные то задним числом, то завтрашним днём, словно примятая полевая трава после посадки НЛО. Но ведь духи, которые ты делаешь в транскоде, клиенты забирают в самом что ни на есть реальном и осязаемом пункте выдачи заказов. А это значит – у твоей виртуальной лавочки есть двойник в мире по ту сторону экрана, и пусть она даже окажется сараем в промзоне на Камчатке, где вместо тебя пашет робот на удалённом соединении, плевать мне уже на все твои зелья разом. На этот раз ты не скроешься от меня за бесконечными рядами пустых стекляшек.

Адреса зафиксированы: Индия, Италия, Турция, Таиланд, Мадагаскар…

У-у, это твои тайные каналы поставки компонентов, ясно. В сторону весь этот ворох. Что с пунктом выдачи?

В течение следующего часа хакеру, с ног до головы закутанному в серебристый плащ-невидимку, пришлось в ожидании случайной дичи подпирать плечом миниатюру Ростральной колонны с узкой бойницей, над которой псевдоготическим шрифтом было подписано: «Предъявите код доступа, заберите ваш заказ». Мда, так можно и в камень обратиться, и мхом порасти, если сегодня погода нелётная, и спрос на духи вдруг окажется нулевым…

Наконец из промозглого тумана вынырнул очкастый парень в клетчатой рубашке не по размеру, воровато оглянулся и сунул в бойницу бумажку со штрих-кодом. Лин перестал дышать и замер за его плечом. Окошко бойницы подсветилось золотым, в нём из ничего нарисовался овальный контур флакона (ссылка на изображение: https://…), а потом в хрустальный сосуд начали капать тягучие пурпурные капли.

Загрузка оперативной памяти…

Объём файла: 150 килобайт… 547 килобайт…

Короткая вспышка, и система Лина зависает на долю секунды, жалкий миг, за который и моргнуть-то не успеешь, но в ровной кардиограмме лог-файлов образуется пробой, и Чудо ускользает из пальцев птицелова в синие небеса.

Объём файла: 280 мегабайт. Сборка завершена.

Парень стремительно смылся с подарком для своей возлюбленной / сестры / матери, где-то там на углу Невского он разлогинился и забрал самый настоящий флакон весом – ошарашенный Лин мог бы с кем угодно побиться об заклад – ровно двести восемьдесят грамм, вот он, чётко виден на веб-камере, встроенной в окошко реального пункта выдачи заказов. Боги Сети, чем ещё объяснить эту алхимическую трансформацию, как не одним из таинств Реки-под-рекой? А я-то смеялся над этими сказочками, думая, что папа на пару с дядей Сашей от нечего делать сочинили их на ночь для маленькой Машки.

Кажется, третье.

«Сверхпроводники. Твореньям цифровым отдав души частицу, в реальности земной дают им воплотиться».

Зажмурившись, Лин приложился головой о гладкий трёхметровый монолит, и где-то на набережной Невы в снежных сумерках две настоящих Ростральных колонны исторгли из себя яркое пламя, став маяком для одиноких душ, потерявших ориентиры в ледяной бесконечности февральского ветра.

***

На очередной визит к Алии Кира отправилась одна. С Лином творилось что-то неладное. Он хватался за всё подряд, от полузаброшенных разработок до стихийной готовки, которая начиналась и оканчивалась по большей части варкой макарон, а потом вырубался чуть не на целые сутки. Вчерашним вечером девушке удалось-таки вытащить из хакера пару коротких фраз, от которых хотелось достать чернил и застрелиться на мосту у Обводного канала, а смысл заключался в том, что лучше сдохнуть, чем работать на кого попало, об этом ещё папа говорил.

Пообещав мужу вернуться как можно скорее, Кира нырнула в серебристую круговерть лёгкого снега. Солнце с боем прорывалось сквозь обложную пелену низких питерских туч, и Кира удивлённо заметила, как на её лицо вернулась улыбка, убранная за прошедший месяц на дальнюю полку.

С Алией всё было в относительном порядке. Приступы у неё случались чаще, чем за всю предыдущую жизнь, но врачи списывали это на неизбежный токсикоз, который в отсутствие необходимости питаться проявлялся у пациентки не тошнотой, а судорогами, и уверяли, что в скором времени «и это пройдёт».

Из царства медицины Кира вынырнула в синие сумерки короткого питерского дня и собралась было позвонить Лину, как вдруг чья-то рука резко отдёрнула телефон в сторону. Моментально собравшись, как пружина, Кира прыгнула назад, собираясь занять боевую стойку, но там кто-то услужливо принял её под белы рученьки. Последнее, что Кира запомнила – короткий укол в шею и хриплое: «Ты же послушная девочка?»

Сознание возвращалось к Кире со скоростью пакетной передачи данных в тульской глуши. Где-то с тоскливой неотвратимостью капала вода. Кап. Кап… Картинка перед глазами была смазанной, словно бы ей на нос нацепили очки школьной подруги с близорукостью в минус семь.

– О, наконец-то, – незнакомый мужской голос равнодушно констатировал пробуждение Киры. – Та-ак, садимся прямо и готовимся вещать на камеру.

Боги Сети, это всего лишь сон. Кошмарный сон, где до бесконечности повторяешь одно и то же, превзойдя уже и заданный эталон, а кто-то за кадром насмехается и говорит, что снова получилось дерьмо, и разбивает очередную статуэтку, слепленную тобой.

Сильные руки схватили девушку за плечи и бесцеремонно встряхнули. Кира дёрнулась и хотела было врезать локтем в пах тому, кто стоял сзади, но вскрикнула от боли в связанном с протезом запястье. Одновременно с этим перед глазами пленницы мелькнул воронёный ствол пистолета. Настоящего, без сомнений, ибо зарядили оружие прямо при ней. И вот тут Кире стало по-настоящему страшно.

– Читай, что тут написано, – вторая пара рук, затянутых в чёрные кожаные перчатки, сунула Кире в лицо обрывок бумаги, на котором толстым маркером были начёрканы четыре слова.

– Сделай. Всё. Что… скажут? Вы бы хоть представились, господа, – сверхконцентрация беспомощности и смертельного ужаса сработала в Кире как детонатор, выпустивший на волю всех её чудовищ – порезвиться напоследок.

– Не имеет значения, – ответил голос. – Читай. Ты же хочешь жить?

Перед глазами снова мелькнул пистолет.

– Ну, если вы меня убьёте, – голос Киры ощутимо дрогнул, но она заставила себя улыбнуться, – это будет весьма сложно сде…

– А вот этих хочешь видеть живыми?

Пистолет исчез. Появилось настоящее оружие. Смазанная фотка Лина и… боги Сети, как?!

Скриншот с камер наблюдения, установленных в зале, где лежит Алия.

Нет.

Нет.

– Что… вам… от меня нужно?! – заметавшись на шатком стуле, Кира сорвалась на крик.

– Тебе же сказали, читай, – потеряв остатки терпения, рявкнул голос.

Невнятная маета засела у Лина под рёбрами с того самого момента, как пискнул дверной замок, выпуская Киру на свидание с Алией. С сестрой, пресвятой коннект, про которую ты не можешь рассказать, что она твоей жене сестра. Заврался ты, хакер. Твоя душа – уже не чистый свет, а какой-то непонятной окраски мерцание с кучей примесей. Не ровен час, поймает кто-нибудь в сети дифракционной решётки…

Тихая трель входящего сообщения.

– Прочитать, – потянувшись, скомандовал Лин.

– Чтение невозможно. Отсутствует текст, – сообщил механический голос. – Открыть вложение?

Прищёлкнув пальцами, Лин указал проектору на точку перед собой, фокусируя перекрёст голографических лучей на ковре.

– Открывай, – согласился хакер.

В следующую секунду он уже сползал по стенке, а заплаканная испуганная Кира, трёхмерная светящаяся Кира в масштабе один к одному, всё повторяла и повторяла свою просьбу, поставленную равнодушным плеером на повтор.

Лин упал на колени, пытаясь коснуться лица жены, но его рука прошла сквозь мираж, и хакер не удержал равновесия, с яростным и бессильным воем распластавшись на ковре.

Когда он очнулся от тяжкого забытья, крови из носа натекло порядком. Телефон разрывался от звонков, но номер был скрыт. Схватив трубку негнущимися пальцами, Лин выхаркнул короткое:

– Да?

– Помогите нам войти в локацию под названием «Логово Магуса», – отчеканил незнакомый голос. – Сегодня. В полночь. Надеюсь, вы уже осознали, что с нами лучше не спорить?

– Где Кира?! – во всю силу лёгких крикнул Лин, но короткие гудки явно не знали ответа. А может быть, и знали, но продались похитителям за триста рублей абонентской платы.

***

Алистер перебирал эфирные масла и морщился. Отчего-то часть совсем свежих масел отдавала камфарой, в других появилась неприятная горчинка. Наугад вытащенный базилик и вовсе произвел эффект разорвавшейся в носу бомбы – парфюмер побежал к туалету, еле сдерживая подкатившую к горлу тошноту. Кажется, необходим перерыв – все эти конференции, заказы, подозрительно участившиеся приступы – всё указывало на неотвратимо близящееся перенапряжение.

Рассматривая в зеркале свое осунувшееся, отдающее нездоровой зеленью лицо, Алистер услышал серебристый звон дверного колокольчика. Что ж, затянуть пояс потуже, прополоскать наскоро рот, чтобы клиент не учуял запах болезни, «подумать об Англии» – и можно вернуться к привычному кругу обязанностей и дел…

Однако посетитель оказался до боли знаком. В дрожащем пятне света замер Лин, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Там была тьма, нижний мир. Какие, к чертям, киловольты… Серую стальную радужку раздирало цунами боли. Жесткий прищур. Первый удар за тобой, Алистер. Ты меня предал. Предай снова.

– Лин, прости… Я… Я не знаю, что на меня нашло. – Алистер понимал, что вот сейчас стоит посреди своей лавки и мямлит, как нашкодивший пацан.

Он не мог сопротивляться волне электричества, грозившей сбить его с ног, раскатать по полу, смешать с пылью… И он это полностью заслужил.

– В книжке одной читал, – небрежно проговорил Лин, делая пару шагов к открытой витрине с образцами ароматов, – что есть такое понятие… Диали. Любимый человек, конечно, грубая аналогия. Словом, человек, которому бесконечно доверяешь. Бывает такое, Али?

– Эй, куда это ты направился? – Алистер запоздало почуял неладное. – При чем тут восточные образы, я пытаюсь извиниться… А ну-ка убрал руки от витрины, я кому сказал!

– Мне, наверно, – едко произнес Лин Вебер, Лин-Чужак, неумолимо приближаясь к флаконам разноцветного стекла. – Ну, так вот. Бесконечно доверяешь. Любимый человек. Ловишь ключевые слова? И вдруг он тебя предает.

Тонкая рука с птичьей цепкостью стремительно выхватила с полки флакон в виде рубина с бриллиантовой огранкой.

Алистер в ярости выдохнул и уставился на Лина так, словно тот засунул ему руку в нутро и вот этими самыми пальцами безжалостно скручивал и наматывал на кулак кишки. Черрррррт. Во флаконе были духи, пользовавшиеся особой популярностью у золотой молодежи. Если Лин их сейчас разобьет, на ближайшие пару месяцев возникнет ощутимая брешь в бюджете.

– Поставь это на место. Я буду сотню раз повторять, что подвел тебя, я виноват, только, транскод тебя подери, не разноси остатки моих духов! – Голос Алистера взлетел почти до визга и запутался где-то в цепях люстры.

– Что в нем, любимый? – хакер покрутил перед глазами камешек с жидким нутром на просвет. – Хотя уже не важно.

«Это ты так в любви признаешься?» – поинтересовался зануда, договаривая фразу под звон бьющегося стекла. Вот он, разомкнутый круг. Тебе не был нужен повод, чтобы завалить всю совместную работу. Зато теперь он есть.

– Убьйууууууу… – Алистер зеленой молнией метнулся к витрине, отталкивая от нее Лина. – Не смей. Понял, не смей… Любовь не разбивает душу вот так буквально. Только не ты. Только не так, – на губах клокотало имя Лина, которое Алистер не мог больше заставить себя произнести.

Прежде, чем Алистер понял, что происходит, его собственная пятерня впечаталась в щеку Лина и эффект неожиданности чуть не сбил хакера с ног.

Лин вздрогнул, со скоростью света отмотав пленку воспоминаний на отметку «три часа тому назад», где полупрозрачная Кира, его маленькая Кира, вечный огонек в ночи, плакала и повторяла раз за разом короткое «сделай, что тебе скажут». Сделай. Сделай. Сделай. И это не разбивает душу буквально? Да что ты вообще знаешь о жизни, леший с зелеными глаза…

Ну вот и все, хакер. Вот тебе Юрьев день, вот тебе отпущение грехов. Можно, наконец, дать себе вольную. Ты всегда так боишься разрешить себе это, идешь по натянутому канату над пропастью чувств, свято веря, что сможешь прожить жизнь и остаться хорошим.

Удар в челюсть отбросил Алистера на шкаф с тинктурами. Парфюмер взвыл раненым зверем от… злости? Боли в разодранной осколками стекла спине? бессилия?

Еще немного, и от духов ничего не останется. От силы духа – тоже… Невозможно сдерживать в себе обезумевшую птицу, что рвётся наружу когтями вперед, скрючив чувствительные пальцы в подобие совиных лап в жадном стремлении дотянуться до бешеных глаз противника… Любимого – врага – чужака – куска сердца, отколовшегося в пылу драки и улетевшего в черную бездну отчаяния.

Алистер поднимался с трудом, отряхивая с себя осколки. На полу остались капли крови, спину саднило. Зверь ты, Лин, только я тебя уже простил, что бы ты ни делал. Даже если ты доломаешь мое многострадальное тело, я уже заранее простил тебя. Понимаешь, не могу иначе. Я горю заживо, и сейчас ты бросаешь в эту топку новые дрова, не принимая мои извинения, не давая мне сказать, как ты важен для меня.

Вслух же прокушенные губы выплюнули:

– Добивай, ссволочь. Ну! Ты можешь, я знаю.

И если есть что-то вкуснее свежей крови на языке, то это сладкий вкус мести, подкрепленной чувством собственного физического превосходства. Неважно, что и в транскоде ты, хакер, такой же тощий, шкурка на костях, как и в реальном мире. Неважно, что там, на Обводном, у тебя без живительного электрического заряда отказывают ноги – здесь ты полубог. Неважно, что говорит этот зеленоглазый леший…

Тебя учили драться. Тебя учили держать удар. Синие глаза ладожской воды, тихий голос с дрожанием на длиннотах и горячие руки, ставящие твои хрупкие ручонки в классический блок.

Каждое слово – поддых. Навылет. До кровавой слюны.

Получай, Алистер.

Не имей друзей, где живешь.

Не имей друзей, где работаешь.

И не имей… Несбыточной мечты.

Два парня сцепились, и ослабевший парфюмер еле успевал уворачиваться от длинных рук разъяренного хакера. Удары сыпались градом, и Алистеру несколько раз мерещилось, что оскаленная волчья пасть щелкает у самого его уха. Какие-то тени метнулись от входной двери мимо стойки в самое сердце лавки, но дерущимся не было до них дела. Они так хотели высказать друг другу все – не получилось словами, так пусть говорят кулаки и колени – что весь мир, транскод его раздери, больше не имел значения…

Два худых юноши душили друг друга на полу темной лавки, глаза в глаза, их лица искривила ярость. Еще немного – и один из них мог больше не подняться. Алистер нашарил за головой Лина осколок витража из дверцы шкафа, алый, как артериальная кровь. Страшная мысль промелькнула в затуманенном адреналином мозгу – приложи к тонкой шее. Нажми посильнее. Утони в его крови. А потом перережь горло и себе за компанию, чего уж… На автомате рука с осколком потянулась к пульсирующей сонной артерии на шее Лина.

– Не сможеш-шь, – прошипел Лин, вцепившись пальцами в шею противника. Ну же, еще пару сантиметров до болевой точки… – Кишка тонка, Кроу.

Лин почувствовал кожей холод стекла, заглянул в черные провалы зрачков, и лицо Алистера показалось ему страшной кошачьей маской. Секунды растянулись бесконечностью. Ладонь Алистера дрогнула и разжалась, стекло с тусклым звоном упало на пол. Хватка парфюмера ослабла, и он мешком завалился на бок, скорчился на полу и хрипло застонал.

«Это. Не. Я», – отчеканил мозг Лина, пока внутри все переворачивалось. Друг? Враг? Кто ты мне, Алистер?!

Но зверь уже жалобно скулил, заползая в утробу подкорки. Глаза плеснули слезами жалости, а руки, не получив приказа свыше, сами обняли закусившего ладонь человека на полу.

– Кричи, Алистер. Кричи, – выдохнул Лин, прижимая к себе сведенное судорогой тело. – Кричи, если так легче будет…

Боль поднималась из глубины живота, ввинчивалась штопором в позвоночник, выкручивала кости и застилала собой весь мир вокруг.

Алистер обхватил живот рукой, пытаясь бороться с засасывавшей его темной воронкой. Откуда-то издалека звучал родной голос, и Алистер пытался ответить, но из пересохшего горла вырывался только хрип: «Лин, я тебя слышу, это ты пахнешь бризом и смолой и немножко – волчьей шерстью, я всегда вернусь к тебе, только не замолкай…» Двое застыли надгробным изваянием эпохи раннего Ренессанса и не видели, как мимо стойки проскользнули к выходу серые безликие тени.

– Прости. Прости меня… – как мантру твердил Лин, и спинным мозгом ощущал поворот колеса Сансары.

Заход на новый круг. Было это уже, ну точно же было, пусть не с ним, но… Боги Сети, неужели даже судьбы передаются по наследству, этаким шкафом с тяжелым кованым замком, ключ к которому – твоя собственная душа?

– Я с тобой, Али. Всегда. Только дыши, прошу-у-у тебя…

***

– Почему я не вижу здесь кораблей с парусами из дальних, из южных морей…1818
  Сурганова – Война за любовь


[Закрыть] – женским голосом вопросил телефон Киры двух тяжеловесов, что сидели на страже своей пленницы.

Один из них вскочил, словно ему в пятую точку вонзились ежовые иглы, и кинулся к столу, в ящике которого его напарник догадался спрятать трубку, не выключив перед этим.

– Ты совсем дебил, да? – гаркнул Первый. – Всё, считай, выехали за нами…

– Да не парься ты, – ответил Второй. – Забыл, что ли, на кого работаем? Никто нам не помешает. А чо за номер, кстати?

Первый перевёл взгляд на дисплей, и на лице его отразилась вся гамма состояний от удивления до глубокой задумчивости. Имя звонящего он пару раз слышал в высоких кругах, но следовало бы уточнить, кто такой…

– Рачков Антон Павлович.

– А с фига ли он этой девке звонит? – подняло и Второго. – Слушай, давай уточним…

Едва они озвучили имя Рачкова, на том конце повисло длительное молчание, а потом заказчик сбросил звонок.

Минут через сорок он позвонил снова. Сам.

– Скоро пришлю наряд ОМОНа, – по хрипу в голосе чувствовалось, что заказчик долго и ожесточённо с кем-то спорил. – Пантомима, ясно? Ну, разыграйте недолгое сопротивление. Стрельбы не будет. Освободите девку без вопросов, главное, чтоб она поверила, что её в натуре штурмом спасли. Будь прокляты бабы, со времён Трои одни проблемы от них…

Первый и Второй переглянулись, пожали плечами и разрядили свои пистолеты. И оставили дверь закрытой на один шпингалет. Так, на всякий случай.

Через пять минут, как по заказу, дверь была вынесена мощным пинком шнурованных ботинок, и с короткими криками: «Руки за спину! Лицом вниз!» Первого и Второго повалили на заплёванный ими же самими пол. Шаурма в желудке Второго выразила бурную ноту протеста против колена спецназовца, вставшего прямёхонько тому на почки, и в тесном предбаннике у камеры Киры состоялась импровизированная газовая контратака. Впрочем, малоприятные звуки разгулявшейся физиологии быстро превратились из ведущей партии в фоновую, будучи заглушёнными железным лязгом сбитого замка.

– На выход! На выход! – скомандовал спецназовец, выдёргивая Киру из тёмной ниши с той же лёгкостью, с какой мальчиком выдирал перья из гусиных хвостов. – А вы – лежать!

Составление протокола заняло раз в десять больше времени, чем операция по чудесному спасению, полицейские старательно защёлкнули наручники на запястьях горе-похитителей и запихнули их по машинам так быстро, что Кире не удалось толком рассмотреть их лица.

– Всё, мадам, езжайте домой, – объявил следователь. – Если появится какая-нибудь информация, звоните.

– Ну, а если они снова будут угрожать мне и… моему… моим… – Киру потихоньку начало отпускать, и пережитое напряжение выходило из неё с неудержимым потоком слёз.

– А если снова, вот мой телефон, – следователь сунул девушке сложенную вчетверо бумажку и отчалил в сизый рассветный сумрак.

– Не по понятиям ему, тоже мне джентльмен выискался, – пробурчал под нос Измиров, пока программисты спешно разбирали по полочкам похищенную часть программы. – И что тебе эта девка? Жене, что ли, с ней изменяешь? Давай уже, Чехов, ставь свою подпись на документах, и я закрываю тендер с единственным победителем.

***

Не-е-ет.

Опоздала.

Они убили его.

Раздирая грудь пополам смертным воем, Кира кинулась на колени перед мужем, лежащим ничком на запачканном кровью ковре. Укрыв собой ещё тёплое тело, измученная девушка ткнулась лбом любимому хакеру между лопаток. Незачем больше жить. До её нерождённого ребёнка они наверняка тоже добрались, быть может, отключали системы жизнеобеспечения Алии как раз в тот момент, когда педант-полицейский заполнял никому не нужные бумажки…

Удар сердца прозвучал в ушах Киры словно взрыв глубоководной торпеды.

– Лин! Ли-ин! Ты жив? Боги Сети, очнись… – у девушки словно открылось второе дыхание, и она начала теребить Лина, сжимая его хрупкие плечи, и дуть ем в лицо до тех пор, пока парень не открыл глаза, еле слышно простонав:

– Мы сдохли, да?

– Глупый, – слёзы вновь брызнули из глаз Киры, но сейчас это были слёзы счастья и невероятного облегчения. – Лин, тебя что-то заставили делать? Скажи…

– Тише, ласточка моя, тише, – хакер помотал головой, которая после рукопашной с Алистером грозила расколоться пополам. – Ты цела?

– Да, да, – Кира закивала головой так энергично, что сомнений не оставалось: она в полном здравии. – Но кто, кто это был? И боги Сети, они добрались до Алии?..

– Не добрались, – отчеканил Лин с такой безнадёжной уверенностью, что Кира поперхнулась, уставившись на него во все глаза. – Вот перехват видеопотока из клиники, там всё спокойно. К тому же я сделал… то, что просили. Ничего, не смертельно… Всё, родная моя, сходи в душ и ложись. Я тебя в кулёк из одеялки заверну, и обещай спать до утра…

– Зря я нанялась к этому Рачкову, – всхлипнув, выдала Кира. – Он наверняка просёк, кто я тебе, я слышала, как ему кто-то приказывает купить ваш проект…

Зверь в груди Лина оскалил клыки и утробно зарычал, едва удержавшись от раздражённого: «Не спросила меня, прежде чем соваться куда попало, вот и результат». Как там порой говорила мама? «Никто не виноват (читай „виноваты все“), что теперь делать будем?» Цель по имени А. П. Рачков была указана, оставалось только загнать её и разорвать в клочки, но недобитыш-зануда, внезапно озвученный в сознании хакера голосом Криса, напомнил, что первое прилетевшее в горячую башку решение – далеко не всегда самое верное. Это такие, как дядя Саша, только и умеют жить от одного огненного импульса до другого, а мы с тобой, птичья кровь, не протянем и дня… Мало одного слоя правды, ищи в тенях закулисья второй и третий. И только потом – ныряй.

– Клином свет сошёлся на этом проекте, – Лин треснул кулаком по полу, – Кира, вспоминай. Может быть, ты слышала… или видела документы… кто это мог быть, а?

Кира закусила губу. Треклятый дисконнект, одни проблемы от тебя, дура ущербная, так ещё и над собственной памятью ты не властна, раз она сейчас вместо ценной шпионской инфы подбрасывает тебе картинки вашего с Лином знакомства, экрана с первой строкой совместного кода и полётом на «Ракете» над сверкающей гладью июльской Невы. А потом добивает материнским: «Все люди как люди, а ты…»

– Кажется, он говорил, что… без него бизнес Рачкова загнулся бы. Что-то про законы… В общем, мне показалось, что это человек из власти, и для него все люди – просто пешки в большой игре. И он приказал Рачкову… не то купить вашу разработку, не то выиграть какой-то контракт… я не помню, Лин, прости. Слышала только название «Ольфанс», что-то про клей и про выборы…

Лин глухо застонал и откинулся навзничь, угодив затылком прямо на колени Кире. Кармический узел, так, папа? Я же, троян дери, изо всех сил стараюсь жить обычной жизнью пай-кодера, но сволочь-Судьба, похоже, любит ставить затёртые до упора пластинки из своей обширной коллекции на очередной «replay».

– Я расскажу отцу, – выдохнул Лин. – Пусть поднимает свои связи. Да, я долбаный слабак, но, чёрт возьми, слишком многое поставлено на карту.

– Ты не слабак, Лин, – еле слышно отозвалась Кира, гладя хакера по пылающему лбу. – В меня тоже с детства вбивали, мол, никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас…1919
  Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»


[Закрыть] Фиг там. Иногда попросить помощи – это самая что ни на есть сила. Просто поверь мне.

Вместо ответа Лин уткнулся носом в Кирины коленки. Так они оба и заснули – прямо на пушистом ковре, свернувшись друг вокруг друга, словно Инь и Ян, защищая плечом к плечу свой маленький светлый мир.

***

Алистер вынырнул из холодного небытия. Голова раскалывалась, во рту ощущался кровавый металл, все тело ныло. С трудом поднявшись, парень обнаружил разгромленную витрину, алые осколки на полу и подсохшие пятна тинктур и духов. Выругавшись про себя, он медленно встал на ноги, вызвал ботов-уборщиков и побрел в свою лабораторию, пытаясь вспомнить, что произошло.