Текст книги "Забыть нельзя любить"

Эти письма когда-то писал мне человек, который любил меня всем сердцем, всей душой.

Тебе они могут показаться наивными, смешными, даже назидательными. Пусть. Это не важно, сумей увидеть между строк то, что живёт в каждом из нас, то, что даёт нам силы и придаёт уверенности в трудные минуты. Всегда – в любые времена – счастлив тот человек, который умеет любить.

Я желаю тебе идти по жизни именно с таким человеком. Ты сама поймёшь есть ли и у тебя такое чувство.

Благодари Судьбу за это, что можешь любить или сможешь в будущем.

Ты моя самая любимая малышка.

Желаю тебе удачи, здоровья, везенья!

Храни тебе Господь!

Твоя мама.

P. S. Бабушка наверняка рассказала историю моих отношений с этим человеком. Так что открытием для тебя это не будет.

Тягуче и печально зазвучала какая-то струна где-то под сердцем. Звук силился, нарастал, пока не зазвенело в ушах. Мама, милая мама! Прости ты мой вздорный характер. Сама не знаю, что со мной происходит. Последнее время мы действительно только и делаем, что ругаемся.

Довольно приличная стопка пронумерованных конвертов ждала, дышала, манила.

Читать чужие письма никогда не доводилось. С другой стороны, ведь она мне их сама дала прочесть.

«…Здравствуй, Екатерина! Посылаю тебе фотографии, которые я недавно сделал. …Я бы хотел (если ты, конечно, захочешь) чтобы ты и о себе немного написала. Какие планы, коль не секрет, на будущее. Что будешь делать после окончания школы? Напиши. Я буду ждать.

Иван 29.06.87 г.»

Значит всё-таки Иван. Знаем такого. Особая страничка в жизни мамы. Что-то там у них было, но не срослось.

«…Здравствуй, Катя! Благодарю тебя за письмо. …Узнал немного о тебе. Одобряю твоё желание учиться дальше после школы. Завидую тебе – читаешь „Войну и мир“ Л.Толстого… Напиши, как провела лето…

P. S. А мы с тобой, Катя, на свадьбе той практически даже не перемолвились словом, так что можно назвать наше знакомство заочным. Ну, ничего, как говорится, Бог даст, ещё увидимся и наговоримся…25.08.87 г.»

Судя по дате, маме было столько же, сколько и мне сейчас. Нет, чуть меньше – на два года. Ей пятнадцать, а ему, по-моему, за двадцать.

«…Вот уже третий месяц я нахожусь в спецкомандировке. Прихожу я в расположение, а там ждёт меня твоё письмо, Екатерина Сергеевна. На душе стало радостнее и спокойнее…. Как летит время!!! Только вчера было лето, а завтра – Новый год. Не успеете оглянуться – снова лето. А это значит: выпускные и вступительные экзамены. Смотри, Катя, хорошо учись. …Современному человеку обязательно необходимо образование…. Я перед отъездом смотрел три очень хороших фильма о молодёжи: „Меня зовут Арлекино“, „Дорогая Елена Сергеевна“ и „Асса“. Очень проблемные фильмы, задевают за душу. Советую сходить и посмотреть. … Если будет время и желание, ответь, пожалуйста.

До свидания, Иван 25.11.88 г.»

«Смотри, Катя, хорошо учись!» – ну прямо папочка дочурке советует! Фильмы какие-то. Надо узнать о чём. А про время это он точно подметил, у меня такое же ощущение в последнее время.

«Катя, здравствуй! Спасибо за твоё декабрьское письмо. Я его получил сразу по приезду из командировки. Когда приехали, нам десять дней дали отдохнуть. Потом учились месяц. С учёбой нет времени читать. Вернее нет времени читать книги. А вот журналы и газеты стараюсь читать регулярно. В последнее время я в восторге от «Юности»! Советую прочитать: Лев Разгон «Непридуманное, Евгения Гинзбург „Крутой маршрут“, роман-анекдот о солдате Чонкине.

… Привет родителям. Всегда буду рад письму. Иван

P. S. На конверте: Дом политпросвещения – здесь я нёс службу. За зданием – мы, перед зданием – толпа²… 5.02.89 г.»

Ну не люблю я читать! Только если – роман-анекдот? Впрочем, вся моя жизнь последних лет – сплошной анекдот. Продолжим…

«Милая Катя, здравствуй! Тебе может показаться странным, что я так тебя называю. По себе и по жизненному опыту других людей я заметил такую черту человеческого характера. Уезжая куда-то далеко, попадая в экстремальную ситуацию, человек начинает думать о чём-то дорогом, главном в жизни, он старается очиститься, сбросить всякую мишуру, показуху….Из моего затянувшегося вступления, Катя, ты должна понять, почему я так тебя назвал. Ведь нас снова послали в командировку. У меня часто на лице появляется глупая улыбка. Это я вспоминаю август. Было очень хорошо. Ну, а твоё белое платье, прелесть просто! А теперь (здесь следует мой глубокий вздох)…Хорошо, что запасся книгами. Хочу прочесть Д.Неру „Взгляд на всемирную историю. Письма дочери Индире из тюрьмы“. Очень полезная книга. Там популярно обо всей человеческой истории. Катя, очень буду рад твоему скорому письму. Пиши обо всём что видишь, слышишь, читаешь, думаешь, мыслишь…

Привет всем. Иван.8.09.89г.»

Ого, уже милая Катя! Платье белое. Надо спросить у мамы, что это за платье. Снова книги, книги, книги…

«Здравствуй, Катя! Пишу тебе снова. Повод – хорошая книга. Прочёл недавно повесть А.Приставкина „Ночевала тучка золотая“. ПОТРЯСЁН, если выражать мои чувства одним словом. Наверное, за всю свою жизнь я прочитал 5–10 книг, которые меня так взволновали. … Жизнь моя теперь течёт однообразно. Сутки – служба, сутки – отдых. Отдых заключается в чтении, сне, еде. … Поэтому, Катя, пиши. Буду рад снова услышать твой голос. Да, да, твой голос! Так как, когда я читаю письма, представляю того человека – мне слышится его голос, его интонация, мимика, движения. А у тебя выделяется ещё ослепительная улыбка.

С приветом Иван.17.09.89г.»

Снова книги. Это у них с мамой общая болезнь. Мне это к счастью (или, к сожалению) не передалось. А улыбка у мамы действительно ослепительная. Была. Сейчас ей не до смеха. Хотя держится молодцом.

«Здравствуй, Катя! Сегодня у меня радостное событие – наконец-то получил от тебя письмо. Прошёл месяц нашей эпопеи. Все уже начинают думать о нашем возвращении домой….

Милая мадам, к вам будет просьба. Пишите, пожалуйста, письма подлиннее. Не сокращайте мне единственную радость вдали от дома. Представь себе, ты пишешь школьное сочинение на тему «Моя жизнь»… А я приму к сведению твоё приглашение меня в гости к вам в Могилёв. До свидания.

Иван 4.10.89 г.»

Это уже интереснее. Мама на свидание приглашает. И ей, судя по дате, уже семнадцать. Моя ровесница.

«Здравствуй, Катя! Получил от тебя уже второе письмо. За что огромное-преогромное спасибо! Мне было очень приятно узнать твои новости. У меня всё по-старому: служба летит. И я тешу себя надеждой к середине ноября вернуться в Минск…. Катя, от нечего делать на посту ночью я иногда занимаюсь всякой чепухой: пою (да-да!), читаю вслух стихи, мечтаю о будущем, вспоминаю приятные моменты из собственной жизни. Вот такие, Сергеевна, дела мои. …

Катя, пиши. Жду ответа. И последнее: Катя, ты можешь искренне мне ответить на вопрос один? А? Вопрос в следующем письме. Ты поняла: искренне. До свидания, Иван 12.10.89 г.»

Вопросы, вопросы… Сплошной туман. А вообще – письма тёплые и светлые. Сейчас, наверное, таких не пишут друг другу. Интересно, а Лёшенька мог бы написать подобное? Думаю, что смог бы, наверное, Денис. Но… Дениса нет, и не будет никогда. Он ушёл с нашей дороги и… всё, не будем о грустном.

«Милая Катя, здравствуй! Хоть и расстались мы совсем недавно, решил написать. Большое спасибо за поздравление (теперь уже письменное) с Новым годом. Особенно было приятно читать четверостишье, которое во многом совпало с реальностью. Вот смотри:

Пусть же этот Новый год

Сказкой дивною пройдёт,

(а ведь действительно, было как в сказке!)

И оставит в жизни след

(тут хочешь-не хочешь, а такое не забывается и остаётся в памяти)

Он на много-много лет!

(поживём-увидим, но, думаю, так оно и будет)

Одним словом, Катя, я очень-очень рад, что встретил этот Новый год с вами!!!

Иван 6.01.90 г.»

Память услужливо предложила фрагмент одного Нового года, который прошёл страшной сказкой. Даже вспоминать было противно… Никогда не забуду…

Я всегда думала, что живу в хорошей семье. Всё как у всех. Иногда родители ссорились, но как-то было это не по-настоящему, что ли. И вот года три назад случилась странная история – папа стал нервным, вспыльчивым.

Тридцать первого декабря под бой курантов папа открыл шампанское, всем наполнил бокалы и сказал:

– Как мне всё это надоело! И вы все надоели! Я больше не могу так жить. Я ухожу.

Развернулся и вышел из комнаты.

Внутри меня всё перевернулось. Казалось, что это сон, или, по крайней мере – шутка. Сейчас всё закончится. Сейчас.

И только в глубине сознания билась в судорогах мысль – наша жизнь больше никогда не будет такой как раньше! Мысль стала почти материальной, и я не могла с ней ужиться. Ощущение потери слишком велико.

Я старалась улыбаться. До изнеможения. До боли в скулах.

Шумные поздравления на экране телевизора сливались в единый гул, который гулял в пустой квартире. Именно пустой. Нас не было. Ни мамы, ни меня. Наши фантомы продолжали ходить, пытались мыслить. Затем почему-то расплывались, и снова я видела нас – растерянных и пытающихся улыбаться.

Прошёл месяц. Я продолжала ходить в школу, ездила с друзьями на дискотеку, смотрела телевизор. Но забыть, стереть из памяти тот удивительно страшный вечер не удавалось. В тот вечер я потеряла близкого человека, мой папа пропал, а вместо него появился глупый, жестокий монстр.

«Катя, привет! От тебя ничего не слышно – пишу я. Как ты поживаешь? … Напиши обязательно, как пройдёт сессия и куда вас направят на практику. И ещё. К вам, мадемуазель, есть несколько вопросов, на которые я хотел бы услышать ответы не через письмо, а лично от вас. Поэтому об этом позже.

До встречи. Иван 12.05.90 г.»

Так, это мама поступила учиться. Нет-нет, она заканчивает первый курс. А у него опять вопросы! Вредный какой дядька! Нет, чтобы спросить прямо, так всё время воду мутит! Не поймёшь этих взрослых.

«Милая Катюша, здравствуй! Первое впечатление по приезду в Минск: совершенно отвык жить в большом городе. Тут другой ритм, другие скорости, суета кругом… Можешь, Катя, меня поздравить, мои стремления увенчались успехом – я стремился попасть в группу по своему направлению и мне это удалось! … Я обнаружил, что у нас будут две недельные практики. Пишу об этом намеренно. Ведь ты меня приглашала в гости в Могилёв. Вот я и думаю найти денёк – другой во время практики для этой поездки. Ты не против?

…Катенька, как вы там устроились? Посылаю тебе календарь на 1991 год. На нём изображён добрый, грустный пёс. Это я. Я сижу, грущу и ожидаю, когда же, наконец, наступит этот долгожданный, верю – счастливый 1991 год. Осмеливаюсь – целую тебя.

До встречи. Иван 5.09.90 г.»

В конверте лежал тот самый календарик. Пёс и вправду был добрый и грустный. Интересно, встретились они?

«Катюша, здравствуй! Сударыня, „в первых строках письма шлю тебе привет“, а далее „соопчаю“, что намерен приехать 7 ноября, вечером…. Чёрт подери, Катя, мы плохо расстались! Этот неожиданный поезд!!! Я всё откладывал на потом главное, а уехал, ничего толком не сказав. Во всём виноват только я. Ты извини, пожалуйста, меня. А вообще встреча мне понравилась. Знаешь, за эти шесть часов я узнал о тебе, может быть, даже больше и глубже, чем за все предыдущие встречи. Почему? Об этом при встрече в ноябре. … Это просто письмо-сообщение о моём приезде на праздники. Лучше один раз встретиться (как в Могилёве), чем исписывать кипы бумаги. До скорой встречи.

Целую. Иван 3.10.90 г.»

Страсти, однако, накаляются! Интересное свидание. Приехал на шесть часов и много узнал. Мама, оказывается, та ещё загадка.

Так, что там у нас дальше? В следующем конверте лежали вместе три письма. Аккуратно сложенные, с заломленными уголками, пожелтевшими на сгибах. Почему сразу три?

«Катеринка, здравствуй! Наконец-то я решил отправить тебе эти „старые“ письма….

19–20.06.1990 Катенька, здравствуй! Как я рад твоему письму! Ты впервые подписалась: Катерина. Мне так нравится даже больше. Буду теперь называть тебя Катеринкой. Ка-те-рин-ка-а-а! Это я тебя зову, но ты меня не слышишь….

Сегодня я буду не просто писать, а писать о чём раньше не писал и о чём раньше не смел говорить тебе. Напишу-ка, я Екатерина Сергеевна, тебе цикл писем, так как в одном всё не расскажешь.

…Началась эта история жарким июльским днём. Я был одним из многих приглашённых на свадьбу. Кроме того, я там занимался фотографированием. И именно в окуляр видоискателя я впервые увидел тебя. Ты была в очень красивом платье. Ты мне понравилась сразу. Не знаю что, но у тебя во взгляде было что-то такое притягательное, не как у других девчонок. Это что-то и задело меня. И впоследствии постоянно напоминало о себе, бередило мне душу….

Что я должен был тогда сделать? Ты окончила только 8 классов, а мне было уже о-го-го сколько…. Потом я отправил тебе фотографии со свадьбы. Так завязалась наша переписка. И что самое смешное, до того момента, когда я через год приехал летом к тебе, мы практически не разговаривали. Странное какое-то, заочное знакомство. Так редко бывает, не правда ли? …На то время ты по-прежнему – милая девчонка. Эта кратковременная встреча пролетела. У нас учёба: ты – в 10-м классе, я – на 2 курсе. Ну вот, Катенька, первая часть истории закончена. Ты молодец, если добралась до конца. В следующий раз продолжу. Милая моя девочка, до встречи. Целую. Иван»

Я вспомнила эти фотографии. Чёрно-белые, большого формата. Мама со своей подругой на чьей-то свадьбе. Она там – вообще ребёнок. Платье в горошек, белый воротничок. Чёлка до бровей … и глаза. Да, глаза действительно притягивают. Впереди у мамы столько всего – и хорошего, и плохого. А она стоит себе – улыбается. И не знает ещё, что через семь лет у неё появлюсь я.

Почему-то захотелось плакать.

«27.06. – 1.07.1990 Катя-Катенька, привет! Милая, хорошая моя девочка, сегодня я продолжу своё повествование…. Стоит ли вспоминать все мелочи моих с тобой встреч? Может быть, написать всё, что я хочу на одном листке? Но нет, эти воспоминания касаются и тебя и меня, они уже вошли в нашу жизнь.

… Итак, прошло лето-88. В сентябре я улетел в Ереван. Это была полная неожиданность. Я получил письмо от тебя. В нём ты сообщала мне о землетрясении, большом горе армян…. В этот момент мне хотелось нежно прижать тебя к себе и ласково тихо шепнуть: „Милая моя девочка, ничего не бойся, ведь ты со мной!. И мы будем всегда вместе, не правда, ли?“ …

…В апреле – свадьба Саши. Мы оба приглашены. Было интересно и весело. С тобой танцевал дважды. Умопомрачительное платье, симпатичная причёска и улыбка до ушей делали тебя неотразимой. Я – в восторге. Ты уже не девчонка, а весьма и весьма видная девушка – барышня, просто невеста. Но… Опять это вездесущее „но“. … Разница в возрасте! Ну и другие причины. Катенька, ты ещё не устала от моих разглагольствований? Ты извини, если что не так. Я хочу разобраться сам во многом. До скорой встречи.

Целую. Иван»

Как много я не знала о маме! Как мало я вообще о ней знаю! Неужели эти письма так много для неё значат? „Милая моя девочка, ничего не бойся, ведь ты со мной!. И мы будем всегда вместе, не правда, ли?“ – так хочется, чтобы Лёшик сказал эти слова и мне. Надеюсь, верю и жду.

«11.07.1990 Катенька, здравствуй! Третье письмо – третий год нашего знакомства. Лето-89. И снова я в вашем посёлке. И снова объект моего интереса – ты, и снова те же отношения между нами – „нейтральные“ (ты для меня по-прежнему загадка, я для тебя стараюсь быть, словно туман, неясным). Как говорят французы: comme ci comme ca (так себе). Лето пролетело, я уехал в Степанакерт, ты уехала учиться в Могилёв. Я признаюсь, письма, которые я тогда получал от тебя, мне особенно дороги. Я их перечитывал много раз. Брал перед сном и читал как книгу. Я смеялся, грустил и надолго задумывался, читая их. …Низкий поклон тебе за них.

…После серии писем пошла серия наших встреч. Тут и Новый год, и встреча выпускников, и канун твоего дня рождения, 8 марта, майские праздники….Об этом периоде можно говорить очень много, но мне не терпится написать главное, которое выкристаллизовалось в последнюю нашу встречу. Иван»

В комнате стало светло и тихо. Мне нужно время для осмысления происходящего. Как я могла думать, что эти письма – сплошной нафталин! Нежный аромат изысканных цветов, еле заметный, как шлейф принцессы фей, исходил от этих строк. Письма жили своей жизнью, дышали нежностью и заботой. Чья-то жизнь проходила сквозь них – цветная лента мгновений сплеталась в события и факты, слова и поступки. Я наблюдала за рождением любви. И от этого мурашки бежали по коже.

«…Это, заключительное, только сегодня смог написать. Из июля перескакиваю в октябрь. О многом ты знаешь, о многом догадываешься. Буду предельно краток и ясен.

Катя, я тебя люблю!

Ты об этом знаешь!

Предлагаю руку и сердце, т. е. Екатерина Сергеевна, будьте моей женой!!!

Ты можешь сказать: спешишь, братец, подожди немного. Но, Катя, если это должно случиться, почему не сейчас? Ты знаешь, что нас (страну, экономику, людей) ждёт с нового года? И я не знаю. И, боюсь, никто здесь ни за что не поручится.

Может, Катя, ты не уверена в своих чувствах или их просто нет вообще? А может, я тебе совсем не нужен? Напиши. Только не молчи!!! Человек жив всегда надеждой и определённостью. Катюша, ты извини меня за нахальство, в чём-то я вынужден так поступить. Как у Гамлета: быть или не быть. Решать, конечно, только тебе. Ты при желании можешь разбить всё это одной фразой: „Иван, о чём ты? Я вовсе не собираюсь за тебя замуж – ни сейчас, ни позже. И вообще ты мне совсем не нужен, не стоило столько переводить бумаги. Ты всё придумал. Ты – фантазёр“. Это было бы честно и…горько для меня. Катюша, напиши! Даю тебе на это три дня и три ночи (шутка, конечно). Ещё раз извини за нетактичность. Люблю. Жду. Иван. 5.10.90 г.»

В сердце поселился белый голубь. Он нежно ворковал и просил никому не выдавать нашу тайну. Эти строки дышали таким накалом, такой любовью, что я даже немного позавидовала маме. Прошло всего двадцать лет, а как много изменилось в отношениях мужчины и женщины. Даже сравнивать не хочется. У меня и Алёши всё совсем по-другому.

Нет. У нас с ним всё так, как и должно быть.

Мир – изменился. Мы – другие.

И всё же… всё же…

«Катенька, я жду ответа! Решать тебе. Всё сказано. Пока. Целую. Иван. P. S. Не спеши. Делай, как велит, оно, т. е. сердце, но не забывай о нём, т. е. разуме 11.10.90»

Это письмо-записка говорило само за себя.

Следующее, последнее, написано совсем другим почерком, и, как будто, другим человеком.

«Катерина, здравствуй! Знаешь, обо всём я, в общем, догадывался. Исход, я предполагал, какой будет, но, как ты говоришь, сердцу не прикажешь.

Вл. Бенедиктов

Я знаю – томлюсь я напрасно,

Я знаю – люблю я бесплодно,

Её равнодушие мне ясно,

Ей сердце моё – неугодно.

Далее можно продолжить Карамзиным.

Кто мог любить так страстно

Как я любил тебя?

Но я вздыхал напрасно,

Томил, крушил себя!

Мучительно плениться

Быть страстным одному!

Насильно полюбиться

Не можно никому!

…Я плакал, ты смеялась,

Шутила надо мной, —

Моею забавлялась

Сердечною тоской!

Катя, и всё-таки:

Тютчев

Ещё томлюсь тоской желаний,

Ещё стремлюсь к тебе душой —

И в сумраке воспоминаний

Ещё ловлю я образ твой…

Твой милый образ, незабвенный,

Он предо мной везде, всегда,

Недостижимый, неизменный,

Как ночью на небе звезда…

Ты не пиши, и так тяжко. Всё пройдёт. На этом – прощай! Да, я не обижаюсь. Всё правильно. Ты поступила верно. Было бы хуже, если было бы иначе»…

Белый голубь расправил крылья и полетел, освещая душу серебристым светом любви. Матёрый волк понял, что его время ушло. Уходя, он успел задеть клыками артерию жизни, но сил не хватило. Чувство покоя вселилось в моё сердце впервые за многие месяцы.

Милая моя мамочка, дорогая моя! Сколько же тебе пришлось перенести всего! Ты хранишь эти письма. Зачем? Наверное, они тебе дороги, как и тот человек, Иван. Я ведь знаю, что вы с ним встречаетесь. Я видела вас однажды в кафе. Это было уже после того, как вы с папой разошлись. Вы неплохо смотритесь вместе, оба такие серьёзные, вдумчивые. Только он женат, мама!

Машинально собираю листки, вкладываю в конверты.

А вот ещё одно письмо, правда, без конверта. Написано маминым почерком.

…Вот сейчас, именно сейчас понимаю, что мы никогда не будем вместе. Да это и не важно. Важно то, что вместе мы уже давно. Так давно, что, кажется, я знала тебя маленьким мальчиком.

Обычный мальчишка – катался на велосипеде, гонял кошек (хотя, наверное, подкармливал:), запускал змея. Твоё детство было омрачено смертью отца. Думаю, что это наложило свой отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Мама попыталась вложить в тебя самые лучшие человеческие качества. Это ей удалось. Спасибо Вам, Мама!..

Ты взрослел. Появлялись жизненные цели, ориентиры. Ты познавал жизнь. Она познавала тебя. Были радости, были ошибки. Всё как у всех. Кроме одной детали – ты с детства знал, что когда-нибудь произойдёт Встреча.

Появится кто-то, кто перевернёт всю твою жизнь.

Эта встреча была неизбежна. Мы нужны друг другу. Именно в этот день, именно в этот час.

Кто я такая? Самая обычная. Самая настоящая деревенская девочка…

В плоти и крови. Как описать себя? Ты называл меня симпатичной барышней. В 16 лет все девочки становятся барышнями. Я, сама того не зная, купалась в твоих чувствах. Сердце билось часто-часто и замирало при одном твоём взгляде.

…Эта история началась летом. Ты много написал про нашу встречу в своих письмах. Кстати, я храню их до сих пор. Зачем? Ну, скажем, это мой Неприкосновенный Запас Нежности, Тепла, Добра, Заботы. Это Хорошее Настроение, Юмор, Прекрасные Пожелания. Это Любовь В Каждой Строчке. Это Сердцебиение. Это Юность. Это Жизнь.

…Читаю книгу. И вдруг – фраза. Почти такая же как фраза из твоего письма. Картинка из прошлого. Тепло и радостно. Таких моментов много. Живу в Тепле и Радости.

Наших встреч было много. И обычные – летние, и выездные – празднично-концертно-гостевые. Помню каждую. Это как калейдоскоп. А потом были встречи двух несвободных людей.

Однажды случилось то, что случилось. Я вышла замуж. Но не за тебя. Ты предлагал руку и сердце. А я отказалась. Сейчас уже не жалею. Кто знает, может быть теперь мы были бы очень счастливы, а может быть «любовная лодка разбилась бы о быт».

Я благодарна Судьбе за свои ошибки, радости и несчастья. Я благодарна Жизни за Жизнь. Благодарна за Детей. Благодарна за Тебя.

Помню тот вечер, когда мне сказали, что ты женился. У меня уже была старшая дочка. Я укачивала её на руках и думала о тебе. Думала о твоей жене.сейчас понимаю, что в этот вечер мне было очень тяжело.

Всё возвращается. Я когда-то обидела тебя своим отказом. Одному Богу известно, что ты пережил. Сейчас ко мне возвратилась твоя Печаль, твои Переживания, твоя Нежность.

Прошли годы. Однажды я позвонила тебе на работу. Глупость. Человек временами не знает её границ. Моя Глупость выросла вместе со мной. Что поделать. У каждого своя Глупость. Прости.

Надеюсь, что вы счастливы в браке. Очень хочется, чтобы это было так….

Письмо обрывалось на полуслове. Почему она написала его? Почему не отправила?

Мои размышления прервал телефонный звонок.

Любимый звонит.

– Привет! Что делаешь?

– Да так, ничего, – говорить о письмах не хотелось.

– Ты там одна?

– Да, я дома и я одна.

– А почему так отвечаешь?

– Я нормально отвечаю. Только что проснулась. Иду на кухню завтракать.

– Вечером приеду.

– Хорошо. Извини, давай я тебе чуть позже перезвоню.

Я положила письма обратно в пакет, устроилась поудобнее на подоконнике и задумалась.

А белый голубь расправлял крылья, блестел глазками-бусинками и нежно ворковал.