Текст книги "Ты выйдешь за меня снова"

Глава 16

Егор

– Пять утра, мать твою! – злюсь я, глядя на электронные часы, стоящие на тумбочке.

Соскребаю себя с кровати, растираю лицо, несколько секунд пытаюсь прийти в себя после сна и плетусь к столу, на котором заряжается мобила.

Смотрю на два пропущенных с незнакомого номера, снимаю телефон с зарядки, включаю беззвучный, кидаю мобилу на подушку и падаю обратно на кровать.

Не знаю, кому там неймется, и знать не хочу.

Последние дни были очень напряженными: чемпионат и поездки с матерью по делам немного вымотали меня, поэтому хотя бы по ночам я хочу спать, а не подрываться от звонка телефона.

– Сам виноват, что забыл включить беззвучный режим, – вздыхаю я.

Собираюсь закрыть глаза, но вижу, как экран телефона снова оживает.

Читаю СМС.

«Егор, это Вика. Лера с тобой?»

Я удивленно вытягиваю лицо и быстро строчу:

«Нет, она должна быть дома».

«Она не дома. Можно я тебе позвоню?»

Я резко сажусь на кровати и сам набираю Вике.

– Привет, а где она?

– Я думала, что вы вместе, – с тревогой произносит Вика. – Она уехала от меня около восьми вечера, а когда я позвонила ей, чтобы узнать, как добралась до дома, она скинула и написала в СМС, что у нее разболелась голова, поэтому легла спать.

– Хм… и я звонил ей, чтобы сказать, что заеду за планшетом. Она скинула и написала мне то же самое. Так может, она спит? С чего ты взяла, что она не дома?

Вика, не ответив на вопрос, тараторит в трубку:

– Геолокация показывает, что она сейчас где-то на Проспекте Победы. Зачем она поехала туда ночью? Да еще и соврав нам, что будет спать. Нужно срочно найти ее, иначе я точно сойду с ума.

– Одевайся, я сейчас буду!

Я выскакиваю из квартиры как из горящего здания, прыгаю в тачку, вылетаю на шоссе и через десять минут останавливаюсь у Викиного подъезда.

Она садится на переднее сиденье и смотрит на меня испуганными глазами.

– Егор, у меня сердце не на месте. Я чувствую, что с ней что-то случилось.

Она подает мне телефон, на котором показана красная точка, где сейчас находится Лера.

Я резко сдаю назад, разворачиваюсь и выезжаю из двора.

– Я сегодня проснулась посреди ночи и не могла уснуть, – гнусавым голосом произносит Вика. – Лежала и рассуждала о том, что с ней происходит, думала, как поддержать ее и все такое. Я вырастила ее, понимаешь? – всхлипывает она. – И всегда пропускаю через себя все, что у нее на душе.

Вика вытирает рукавом толстовки мокрое лицо и сморкается в салфетку.

– Мне стало очень тревожно за нее, и я по привычке зашла в приложение, которое определяет ее местонахождение. Просто решила убедиться, что она дома и с ней все в порядке.

– Следишь за ней? – спрашиваю я без всякого упрека.

Наоборот: я ценю ее заботу о младшей сестре.

– Да. Я установила это приложение, когда она устроилась работать официанткой. Сам понимаешь, у нее была ночная работа, поэтому я всегда должна была знать, где она.

Вика шмыгает носом и поджимает губы.

– Не понимаю, что она сейчас там делает? Зачем она соврала нам, что будет спать?

Я переживаю за Леру не меньше Вики.

Все тело напрягается, внутри разрастается тревога.

«Хоть бы она не наделала глупостей. – Я сжимаю руль и передергиваю скулами. – Надеюсь, она не поехала на встречу с этим ублюдком».

Лера сказала мне и Вике, что будет спать, а сама стартанула куда-то посреди ночи…

Она говорила мне, что не шатается по барам и не любит посиделки с подружками.

Тогда куда ее понесло?

Неужели она и правда решила разыскать Максима?

Упрямая девчонка!

Ее с того света вытащили, а она…

Сказано ей: не лезь к нему. Не ищи. Не пытайся отомстить.

Я ведь и сам был готов избить его до полусмерти.

При встрече с ним у меня чесались кулаки от желания проломить ему череп, но я понимал одно: я сяду в тюрьму и мать не вынесет еще одного удара.

Любые угрозы в его адрес или покушение на его жизнь могли обернуться для меня чем угодно.

У него есть деньги и связи, а с таким арсеналом можно позволить себе все. Меня могли бы найти на какой-нибудь заброшенной стройке с пробитой головой, или засунуть в тюрьму на приличный срок.

Из-за этой мрази умерли моя сестра и отец. Если еще и я сломаю из-за него свою жизнь, то это уже будет не месть, а… еще два креста рядом с отцом и Ниной.

Этот подонок долгое время был обычным работягой, потом разработал пару проектов, открыл свой бизнес и в скором времени превратился из овцы в пастуха.

Сейчас его имя гремит повсюду, его компания лидирует на рынке торговых предприятий, и он точно никому не позволит испортить свою безупречную репутацию.

Уберет всех, кто ему мешает.

И если Лера поехала к нему…

Я шумно вздыхаю, заворачиваю к многоэтажке и останавливаю машину.

– Показывает, что она где-то здесь.

– Не припомню, чтобы кто-то из ее знакомых жил в этом доме, – глядя в окно, задумчиво произносит Вика. – Вообще не понимаю, что она делает в этом районе.

И я не понимаю.

Вокруг только старые дома. Даже если предположить, что Лера поехала на встречу с Максимом, то почему именно сюда?

Мы выходим на улицу и оглядываемся по сторонам.

– А это не машина Богдана? – заторможено произносит Вика, глядя на черную тачку, стоящую у белого здания.

Я поднимаю взгляд на вывеску и читаю вслух:

– Медицинский центр.

– Богдан предлагал мне отвезти Леру в клинику своего знакомого, – в панике кричит Вика и бросается к крыльцу.

Она резко останавливается у машины Богдана, наклоняется, берет в руки какой-то контейнер и разворачивается ко мне с побелевшим лицом.

– Она точно здесь… Это пирог, который я просила передать тебе.

Дверь в клинику закрыта, поэтому остается только один способ открыть ее: выламывать ногами.

– Откройте, твари! – яростно кричу я и снова ударяю ногой по двери.

Только успеваю сделать шаг назад, как дверь открывается и на пороге вырастает амбал.

– Пошли вон отсюда! – гремит он, и, удивленно таращась на меня, вскидывает брови. – Ты боксер Балашов?

Я ударяю ему по ребрам и заламываю руки.

– Балашов, Балашов, – быстро дыша, говорю я. – Веди к Лере, пока я не переломал тебе ноги.

Вика пробегает внутрь, оглядывается по сторонам и видит в конце коридора Богдана.

– Где Лера?! – выкрикивает она, быстро идя к нему. – Я знаю, что она здесь. Выпусти ее немедленно!

Я отпускаю охранника, отталкиваю его в сторону, сжимаю кулаки, и, пристально глядя на малолетнего говнюка, иду к нему.

– Где она? – злобно изрекаю я и хватаю его за горло. – Говори, иначе тебя вынесут отсюда вперед ногами.

– Т-там, – синея от удушения, показывает на дверь. – Я просто хотел помочь ей. Я…

– Открывай! – приказываю я и толкаю его к двери.

Озираясь на меня, он достает из кармана ключ, трясущейся рукой вставляет его в замочную скважину, открывает дверь и отходит в сторону.

– Лерочка, милая, – бледными губами шепчет Вика, проходит в палату и, глядя на неподвижное тело Леры, застывает. – Лера… – осторожно касается ее руки, – сестренка, ты меня слышишь?

– Она п-просто спит, – заикаясь, подсказывает Богдан, и в этот момент внутри меня взрывается бомба.

Я ударяю ему по лицу, прижимаю к стене и снова ударяю.

Я готов убить его за Леру, но меня оттаскивает охранник.

– Ты сядешь за то, что сделал, – обещаю ледяным голосом, вытираю его кровь об свою толстовку, вхожу в палату, беру Леру на руки и несу в машину.

Глава 17

Лера

– …Убереги рабу божью Валерию, избавь ее от темных сил, от всего нечистого и потустороннего, – слышу шепот Вики и приоткрываю тяжелые веки.

Оглядываю свою комнату, осознаю, что я дома, и облегченно выдыхаю.

Ничего не понимая, смотрю на Вику, которая стоит надо мной со свечкой в руке и, закрыв глаза, шепчет молитву.

– Вика-а, – протягиваю я. – Вик, ты чего?..

– Слава богу! – судорожно выдыхает сестра, задувает свечку и садится рядом со мной на диван. – Я так испугалась за тебя, капец просто! Ты кричала во сне, звала то Максима, то какую-то Таню. Дергала руками, ногами, стонала на всю комнату.

Она берет меня за руку и отчаянно всхлипывает.

– Чуть с ума меня не свела, дурочка. Я пыталась тебя растормошить, но ты не просыпалась. Хорошо хоть я свечку нашла и молитву прочитала.

Я чувствую дикую сухость в горле и прошу ее принести воды.

– Эти доктора накачали тебя какой-то ерундой, – выкрикивает с кухни сестра. – Ну, ничего, Богдан за все ответит. Егор обещал разобраться с ним. Он, кстати, недавно уехал по делам, а так тоже все сидел с тобой рядом.

Я с ужасом вспоминаю, как меня вчера засунули в палату и вкололи укол, после которого я перестала соображать, что происходит.

Слышала из коридора голоса, пыталась закричать, но язык словно онемел.

– Богдан Денисович, скоро она успокоится, и мы сразу приступим к обследованию.

– Хорошо, – отрезал Богдан. – Остаток денег отдам вам после того, как скажете мне, что с ней. И да: моему отцу лучше не знать, что здесь происходит. Иначе я все поверну против вас, и тогда он в два счета закроет все ваши филиалы.

– А вы уверены, что у нас не будет проблем из-за этой девушки?

– Уверен. У нее никого нет, кроме сестры.

– А если сестра заявит в полицию?

– Сестра сама собиралась отдать ее на лечение. Завтра я поговорю с ней, и она подпишет все необходимые документы.

После этого я ничего не слышала.

Отключилась и тут же погрузилась в жизнь Нины.

Она показывала мне, как прикрепляла к зеркалу записку для Максима, в которой была надпись, обведенная в сердце:

«Люблю тебя, милый. Твоя стрекоза».

Показывала, как они занимались любовью, как страстно он целовал ее по ночам, как по утрам она гладила его волосы и смотрела на него влюбленным взглядом.

Затем снова показала мне фрагменты свадьбы: как бежала вся в слезах к машине, как села за руль, как неистово кричала из-за его измены.

Она билась во мне, как птица в клетке.

Нина рвалась наружу, подталкивала меня действовать, но я после укола была словно парализованная.

Не могла даже пошевелить мизинцем.

«Слава богу, Егор и Вика вытащили меня оттуда», – прерывисто выдыхаю я и, приподнявшись, беру у сестры стакан с водой.

– Богдан с твоего телефона отправлял нам сообщения, представляешь? – возмущается она. – Если бы я не догадалась зайти в приложение и посмотреть, где ты, то так и сидели бы, думая, что ты просто приболела и спишь дома.

Вика сердито хмурится и скрещивает руки на груди.

– Чем же тебя так накачали, что ты весь день проспала?..

От этих слов я закашливаюсь, и из моего носа течет вода.

– В смысле весь день? – кашляю я. – Который час?

– Почти пять, – пожимает она плечами и, глядя на мокрое одеяло, мотает головой. – Сейчас тряпку принесу.

Я в панике хватаюсь за волосы.

Через два часа начнется благотворительный вечер. Я должна попасть туда!

Спрыгиваю с дивана и ошарашенными глазами смотрю на Вику, стоящую на пороге комнаты с тряпкой в руке.

– Ты зачем встала?! – возмущается она. – А ну ложись! Я тебе сейчас суп принесу, поешь, а потом посмотрим какой-нибудь фильм. Тебе нужно отвлечься от всего, что произошло.

Я понимаю, что Вика не даст мне выйти из дома, и быстро думаю, что делать дальше.

– Какой еще фильм, Вик? – вяло спрашиваю я. – Я сейчас приму душ и снова завалюсь спать. Так что ты можешь ехать домой.

– Ага, щас! – фыркает сестра. – Я тебя одну не оставлю.

Я двадцать минут убеждаю ее, что со мной все в порядке.

– …Я честно лягу спать, – убедительно вру. – Ну зачем тебе сидеть тут со мной всю ночь? Ты тоже устала, и я переживаю за тебя не меньше, чем ты за меня.

Обнимаю ее и улыбаюсь.

– Езжай домой, милая, и как следует отдохни.

Вика берет с меня обещание, что я поем, затем вызывает такси и выходит из квартиры.

А я пулей лечу в ванную комнату.

Через десять минут выскакиваю оттуда, быстро сушу волосы феном, забираю их в высокий хвост, кидаю в сумку косметичку, снимаю с вешалки черное платье, беру из шкафа туфли на высоком каблуке, и все это аккуратно складываю в пакет.

Надеваю спортивный костюм и переставляю сим-карту в старый мобильник.

Знаю: Вика будет следить за мной по геолокации, так что мой телефон останется дома.

А еще она может позвонить или написать, поэтому я на всякий случай беру с собой старый мобильник.

Вызываю такси и, пока оно едет к моему дому, заворачиваю в бумагу подарок для Максима.

Эту картину я нарисовала специально для него.

Правда, немного недоработала ее, но это не страшно.

Только профессионалы смогут заметить, что я кое-где не растушевала, кое-где не обвела контур.

А в целом я довольна своей работой.

Уже представляю, какими глазами будет смотреть на нее Максим.

Через полчаса такси останавливается у красивого здания с высокими белыми колоннами, я выхожу на улицу, набираю полную грудь воздуха и иду внутрь.

С каждым шагом нарастает волнение.

Вот-вот я увижу человека, которого мне так часто показывает Нина.

Человека, за которого я вышла замуж в своей прошлой жизни.

– Лерка, ну наконец-то! – с порога набрасывается на меня Даша. – Я уж думала, что ты не приедешь.

В этот момент охранник с очень серьезным лицом оглядывает пакет, в котором лежит платье и туфли, затем смотрит на картину, которую я держу подмышкой.

– Что там у вас? – грозно глядя на меня, спрашивает он.

– А… это подарок сестре. Просто я сразу после мероприятия поеду к ней на день рождения, и…

– Ну что ты к ней прицепился, Илюш? – мурлычет Даша и обнимает его за шею. – Она и так опоздала, так что пусть идет переодеваться.

– Ладно, проходи, – недовольно бросает охранник, затем обнимает Дашу за талию. – Вечером все в силе?

– Конечно, дорогой, – слышится ее приторно-сладкий голос, затем раздается чмоканье.

Я переодеваюсь в форму официантки, беру поднос с напитками, вхожу в зал и ищу среди людей Максима.

«Надеюсь, он здесь. Иначе весь этот маскарад не имеет никакого смысла», – нервно кусая губу, думаю я.

Вижу высокую фигуру в черном костюме, и мое сердце начинает биться как сумасшедшее.

Тело бросает в жар, ладони становятся влажными.

Я еще не вижу его лица, но уже чувствую: это Максим.

«Ну вот мы и встретились… Муж из прошлой жизни».

Глава 18

Лера

– Девушка, будьте добры, подойдите, – обращается ко мне дама, затянутая в красное шелковое платье и с высокой прической на голове.

Я иду к ней с подносом и чувствую, как трясется рука.

Вот-вот уроню поднос и зал взорвется от звука бьющегося хрусталя.

Схожу с ума от волнения и не могу ничего с собой сделать.

Мужчина, которого Нина любила всем сердцем, и который так жестоко предал ее, стоит буквально в пяти метрах от меня.

Воздух между нами словно наэлектризован. Здесь можно заряжать телефоны и в считанные секунды заряд покажет двести процентов.

Напряжение нарастает, мандраж усиливается, ноги становятся ватными.

Состояние, как будто вот-вот упаду в обморок.

Девушка берет фужер с шампанским и жестом руки велит мне идти дальше.

«Дыши, Лера, дыши, – приказываю себе и набираю полную грудь воздуха. – Все хорошо. Я все делаю правильно. Я уже попала на этот вечер, а теперь нужно собраться и приступить к делу».

Я разворачиваюсь, буквально на секунду встречаюсь взглядом с Максимом, и… все вокруг погружается в густой туман.

Исчезает Максим, люди и картины, расставленные повсюду. Я больше не слышу музыку, не различаю голосов.

В голове звенит смех Нины, затем перед глазами появляется ее лицо.

Я вижу, как Максим надевает на ее палец кольцо. У Нины трясется рука, ее глаза наполняются слезами.

Она закусывает губу и с любовью смотрит на него.

– Ну, давай, не томи, – шепчет едва дыша.

– Ты станешь моей женой? – спустя несколько секунд спрашивает он.

Нина прищуривается и растягивает губы в улыбке.

– Стану, если ты выполнишь одно мое условие.

– Какое? – хмурится Максим.

Нина кладет ладони на его лицо и чмокает в губы.

– Ты сбреешь свою ужасную, колючую бороду!

Картинка меняется, и я вижу, как она крутится у зеркала в свадебном платье.

– Мамочка, расправь подол. Егорка, а ты принеси из моей комнаты заколку. Ой, – округляет она глаза, – кажется, во дворе машины сигналят. Скорее, скорее! Макс уже приехал на выкуп.

Я вижу, как Максим выносит ее на руках из подъезда, затем быстро проносятся моменты, как они, стоя в ЗАГСе, держатся за руки.

– Люблю тебя, – шепчет Максим.

– И я люблю тебя. До луны и обратно, – улыбается Нина, сжимая его пальцы.

– Лера! – рявкает на ухо Даша, и я резко возвращаюсь в реальность. – Ты чего застыла?! Иди за новым подносом и дуй обратно в зал.

Я смотрю на поднос и не понимаю: как так получилось, что он стал пустым?

Пока я находилась в параллельной реальности, люди сами брали с подноса фужеры, но я этого даже не замечала.

Я быстро иду в комнату для персонала, беру пакет со своей одеждой и картину. Вбегаю в туалет, вешаю пакет на дверь кабинки, ставлю на пол картину, умываю лицо холодной водой и хлопаю себя по щекам.

– Приди в себя! – глядя в зеркало, цежу сквозь зубы. – Зачем ты сюда приехала? Чтобы стоять как вкопанная посреди зала?!

Мое лицо расплывается и вместо своего отражения я вижу… Нину.

Она преследует меня.

Не оставляет в покое ни на секунду.

Я знаю, как ей было важно, чтобы я отыскала Максима. Помню, как этой ночью она сводила меня с ума и призывала действовать. А сейчас, когда я нашла его, она словно с цепи сорвалась.

Снова показывает мне аварию, и мои барабанные перепонки взрываются от ее дикого крика.

– Успокойся! – взвизгиваю я и прижимаю к ушам ладони.

Мне сейчас хочется только одного: достать из своей головы эту карту памяти и стать Лерой, которой я была до удара молнией.

– Пожалуйся, не мучай меня, – шепчу дрожащими губами. – Я нашла его, Нина. Я сделала так, как ты хотела. А теперь, умоляю, дай мне прийти в себя и закончить начатое. Ты же не хочешь, чтобы я поехала домой? – всхлипываю я. – Клянусь, если ты продолжишь сводить меня с ума, то я вызову такси и больше никогда не увижусь с ним.

Меня начинает отпускать.

Возвращаются звуки, которые доносятся из шумного зала, дыхание выравнивается, в голове светлеет.

Я делаю несколько глубоких вдохов, смотрю на свое побелевшее лицо и вздрагиваю от голоса Даши.

– Ты сегодня работать собираешься или как?

Она подходит ко мне и меняется в лице.

– Лер, тебе плохо? Ты какая-то бледная…

– Я сейчас приду. Дай мне пару минут.

– Ну, смотри… Если что, можешь поехать домой, мы с девочками как-нибудь справимся.

Как только Даша выходит из туалета, я закрываюсь в кабинке, скидываю с себя форму официантки, натягиваю черное платье с открытыми плечами и надеваю туфли на каблуке.

Выхожу из кабинки, быстро достаю из пакета косметичку, подкрашиваю ресницы, румяню щеки, распускаю волосы и, глядя на свое отражение, выпрямляюсь.

Официантки больше нет.

Теперь я художница Лера Савельева, которая сгорает от желания представить публике свою картину.

Я распечатываю картину, закидываю пакет в комнату для персонала и решительной походкой иду в зал.

Официантки, с которыми я носилась по залу с подносами, смотрят на меня с отвисшей челюстью, но я не обращаю на них внимания.

В зале приглушен свет, на сцене выступает известная певица, и все внимание людей направлено только на нее.

И это как раз мне на руку.

Я подхожу к стеллажу, ставлю картину на свободное место и, набрав полную грудь воздуха, разворачиваюсь.

Вижу Максима в кругу мужчин.

Он беззаботно общается с ними и даже не подозревает о том, что ждет его, когда в зале снова включится свет.

– Валерия? – слышу удивленный голос, поворачиваю голову и встречаюсь глазами с седовласым мужчиной.

Узнаю художника, с которым познакомил меня Богдан.

Я брала у него пару уроков. Помню, он был очень доволен моими работами.

– Здравствуйте! – улыбаюсь я и беру фужер с подноса Даши, которая как раз останавливается рядом.

Мне нужно сделать пару глотков, чтобы немного расслабиться.

– Савельева, ты совсем сбрендила?! – в шоке глядя на меня, шипит она. – Какого черта ты сюда выперлась? Быстро иди переодевайся и бери поднос!

– Проблемы? – сердито глядя на Дашу, уточняет художник.

– Эта девушка случайно здесь оказалась, – натянуто улыбается она и берет меня под руку. – Не переживайте, она уже уходит.

– Как же это случайно? – смеется мужчина. – Валерия прекрасная художница, если вы не в курсе. И сегодня она тоже сделала свой вклад в благотворительность, что очень похвально.

Он наклоняется к Даше и лукаво прищуривается.

– Или вы так не считаете?

Даша удивленно хлопает глазами и явно не знает, что ответить.

– Я тебе потом всю объясню, – шепчу я. – Прости, что подвела.

– Ты останешься без зарплаты! – фыркает она и, вздернув подбородок, идет в толпу.

– Какая необычная работа, – глядя на мою картину, задумчиво произносит художник. – Она выделяется из всех остальных.

– Я старалась, – мило улыбаюсь я.

– Любопытно узнать, чем вы вдохновлялись, создавая этот образ?

«Видениями, снами о прошлой жизни и желанием сразить наповал одного человека», – отвечаю про себя я и, глядя на мужчину, пожимаю плечами.

– Знаю, что сейчас в моде минимализм и абстракции с элементами природы, но я решила отойти от всех трендов и создать что-то необычное. Что-то… из прошлого.

– Я думаю, что ценители искусства это обязательно одобрят. Образ получился очень ярким. А взгляд какой! – восхищается мужчина. – Как будто живой, честное слово.

– Как видите, ваши уроки не прошли даром, – улыбаюсь я и прищуриваюсь от яркого света.

– Дорогие друзья, а сейчас мы приглашаем вас окунуться в потрясающий мир живописи и ознакомиться с работами наших замечательных художников, – произносит в микрофон ведущая. – Напоминаю, что все средства с продажи картин пойдут на благотворительность.

Народ расходится по сторонам, а я пристально слежу за Максимом.

Он вместе с небольшой компанией людей подходит к стеллажу у окна, разглядывает картины, а я разглядываю его.

На его фоне меркнут все остальные мужчины. Он сто процентов проводит много времени в спортзале, хорошо одевается и следит за своими темно-каштановыми волосами.

Одет с иголочки. На нем черный костюм, который словно сшит специально для него, из-под пиджака торчит черная рубашка, на ногах – стильные ботинки.

Замечаю татуировку в виде треугольника на его шее, и мои руки покрываются мелкой дрожью.

Вспоминаю, как Нина обнимала его за шею, и как они, сидя в парке, мечтали о детях.

Я перевожу взгляд на свою картину, и внутри все переворачивается.

«…А дочку назовем Ариэль, – сказала тогда Нина. – Мне с детства нравится это имя. Из мультфильма “Русалочкаˮ»

Он подходит ближе, а я, не сводя с него взгляда, отхожу в сторону, чтобы не загораживать картину.

Смотрю на него, не моргая.

Сердце грохочет как поезд, дыхание учащается.

Он останавливается напротив картины, резко замирает, и из его руки падает мобильник.

Я сжимаю губы и чувствую, как глаза жгут злые слезы.

«Смотри на нее, смотри. Смотри на ее лицо и вспоминай, что ты сделал с ней и ее семьей».

– Это русалочка Ариэль? – словно отдаленно слышу удивленный женский голос. – Боже, как красиво! Какие волосы, какой выразительный взгляд. Только лицо у нее было другое, насколько я помню.

«Конечно другое, – мысленно отвечаю я. – У этой русалочки лицо Нины. А на ее шее висит золотой кулон. Точь-в-точь как тот, что подарил ей Максим».