Текст книги "Ты выйдешь за меня снова"

Глава 19

Максим

Смотрю в до боли знакомые голубые глаза, задерживаю отрешенный взгляд на приоткрытых губах, затем – на кулоне.

Меня как будто только что окатили ледяной водой.

Голова идет кругом.

Я не понимаю, что происходит.

Снова читаю название картины: «Ариэль». Художник: «Л.С».

Сердце вышибает ребра, в жилах закипает кровь.

Быстро дыша, оглядываюсь по сторонам и ищу того, кто принес сюда эту картину.

Снова устремляю взгляд на лицо рыжеволосой русалки.

– Это Нина… Точнее, она очень похожа на Нину, – хрипло изрекаю я.

Касаюсь пальцем кулона, медленно веду тыльной стороной ладони по ее лицу, и в мое тело вонзаются сотни острых игл.

«Чья это шутка?.. – смотрю на нее безжизненным взглядом. – Кто решил напомнить о тебе таким способом?»

Художник изобразил Нину в образе русалки… Русалки Ариэль…

Я вспоминаю, как мы сидели с ней в парке, и она сказала, что хочет назвать нашу дочь Ариэль.

Чувствую острую боль в груди, все тело немеет, но я продолжаю пристально смотреть на русалку.

Внезапно ее рыжие волосы превращаются в светлые, приоткрытые губы растягиваются в улыбке, а взгляд становится нежным, как был у Нины.

Передо мной моя девятнадцатилетняя жена.

Точно такая же, какой я видел ее двадцать лет назад и какой запомнил на всю оставшуюся жизнь.

– Анжел, а ты не знаешь, кто художник? – слышу голос брюнетки, стоящей рядом.

– Л.С… – задумчиво произносит другая девушка. – А это случайно не Леонид Самойлов? По-моему, такие картины как раз в его стиле.

– Я куплю ее! – заявляет брюнетка. – Будет висеть в комнате дочери.

Я медленно поворачиваю к ней голову и едва шевелю сухими губами:

– Эта картина не продается.

– Максим, с вами все в порядке? – встревоженно смотрит на меня брюнетка и заглядывает в лицо. – Вы хорошо себя чувствуете? Может, принести воды?

Ничего не ответив, я поднимаю с пола мобильник, разворачиваюсь и, запустив пальцы в волосы, иду по залу.

Никого не вижу перед собой.

В голове бьется только один вопрос: «Кто принес сюда эту картину?»

Тот, кто это сделал, решил поиздеваться надо мной.

Он знает, что Нина хотела назвать дочь Ариэль, знает про кулон.

Кто это, мать твою? Кому пришла в голову эта идея?

У меня нет никаких вариантов, кроме одного: Егор.

Только он может мстить мне за Нину. И только ему могут быть известны подробности из нашей с ней жизни.

Решил таким образом напомнить мне о ней?

Если это так, то он точно слетел со всех катушек.

Я понимаю, что он тоже до сих пор не может отпустить ее, и что винит меня в ее смерти, но это уже слишком.

Я выхожу в холл, снимаю с блокировки мобильник, веду пальцем по разбитому защитному стеклу и ищу в списке контактов его номер.

– Здравствуй, Максим! – раздается за спиной голос.

Оборачиваюсь, вглядываюсь в лицо высокой блондинки и… с трудом узнаю Таню.

Пока я пытаюсь сообразить, что она здесь делает, мне протягивает руку китаец, которого она держит под руку.

– Добри вецер! – улыбается он.

– Максим, это Джианю, – знакомит нас Таня. – Джианю, – и она начинает говорить с ним на китайском.

– Что ты здесь делаешь? – пилю ее взглядом. – Сюда вход только по пригласительным, а тебя я в списках не видел.

Таня, мило улыбаясь, достает из лаковой сумки пригласительное и подает его мне.

Я читаю ее фамилию и округляю глаза.

– Татьяна Линь?

– Да. Теперь я Линь, – подмигивает она китайцу. – А это мой муж и по совместительству твой китайский партнер. Это с его фирмой ты заключил контракт на прошлой неделе.

Она наклоняется ко мне и шепчет:

– Я сделала все, чтобы он согласился сотрудничать с тобой. Можешь не благодарить.

Я передергиваю грудными мышцами и, с ненавистью глядя на нее, сжимаю челюсти.

– Если бы я знал, что этот контракт как-то связан с тобой, то ни за что бы не подписал его.

– Прошло двадцать лет, – пристально смотрит на меня Таня. – Но за эти годы ты ни разу не захотел выслушать меня. Мы оба в этом виноваты, Макс. И мы должны были вместе разделить и вину, и горе, которое нам пришлось пережить.

– Если бы ты тогда не…

– Фа шю ле шама? – хмуря брови, смотрит на нас китаец.

– Он спрашивает, что происходит, – переводит Таня и надевает на лицо улыбку.

Она гладит его по плечу и, указывая на меня, что-то объясняет.

Китаец понимающе кивает, затем что-то отвечает ей.

– Джианю просит напомнить, что завтра днем у вас встреча в ресторане. – Она глубоко вздыхает и закидывает на плечо сумку. – Надеюсь, мне ты тоже уделишь время. Нина давно умерла, а мы все никак не можем закрыть этот гештальт.

«Гештальт? – глядя ей вслед, закипаю я. – Теперь это так называется?!»

Меня выворачивает наизнанку от мысли, что я заключил контракт с ее мужем.

Таня много лет искала встречи со мной, и все-таки нашла способ подобраться поближе.

Ко мне подходит один из художников и хлопает по спине.

– Максим, вас ждут в зале, – подмигивает он. – Вы же подниметесь на сцену и скажете пару слов об этом превосходном вечере, не так ли?

Мы входим в зал, я пристально смотрю на картину и снова каменею, видя перед собой лицо погибшей жены.

– Вы тоже впечатлены этой работой? – спрашивает художник и, глядя на картину, одобрительно кивает. – Это молодое дарование делает большие успехи. Она обучалась у меня, и…

– Она? – перебиваю я. – Вы знаете, кто нарисовал эту картину?

– Конечно знаю, – смеется он. – Художница Лера Савельева.

Он вытягивает шею и кивает в сторону барной стойки.

– Видите девушку в черном платье? Это она.

Глава 20

Лера

Максим стоит рядом с художником, они оба смотрят на мою картину, вдруг он резко разворачивается и впивается в меня взглядом, которым можно убить армию солдат.

Быстро идет ко мне.

Мое сердце колотится в пересохшем горле, ладони потеют, но я все равно смело смотрю прямо в его глаза и жду, когда он остановится напротив.

Говорят, что к нему сложно подобраться, что он может любого раздавить как червяка, и что у него есть деньги и власть.

Но мне плевать на все это.

Не боюсь ни его, ни его возможностей.

Мне девятнадцать, ему тридцать девять, и, наверное, сейчас он видит во мне малолетку, которую можно в два счета поставить на место. Я понимаю это по его разгневанному взгляду и сжатым кулакам.

Но он меня недооценивает.

Я знаю о нем гораздо больше, чем все люди, собравшиеся здесь.

Они смотрят на него как на божество.

Девушки сворачивают голову, глядя ему вслед, кокетливо улыбаются, поправляют волосы.

Ни одна певица, ни один депутат и известный художник даже не догадываются о том, каким подлым и жестоким человеком он был двадцать лет назад.

В этом зале я одна знаю правду о нем.

И у него не получится закрыть мне рот.

Думает, все давно забыли про историю с Ниной?

Отправил ее на тот свет, а сам живет, купаясь в роскоши?

Что ж, тогда я прямо сейчас скину его с вершины тщеславия так быстро, что он даже не успеет опомниться.

Он поверит в то, что душа Нины живет в моем теле. Я даже не сомневаюсь в этом, ведь она дала мне достаточно информации об их отношениях.

Скажу ему, что даже спустя двадцать лет она не может успокоиться из-за того, что он сделал с ней и ее семьей. Я обрушу на него всю боль, которую она до сих пор испытывает. Он каждой клеточкой своего тела прочувствует то, что чувствовала она.

Нина не смогла сказать ему о своей боли сама, не смогла выплеснуть ему все то, что было у нее на душе, когда застала его со своей лучшей подругой.

Поэтому она до сих пор неспокойна.

Сегодня я сделаю это за нее.

И надеюсь, она наконец-то обретет покой.

Все, он подходит.

В зале снова приглушается свет, на сцену выходит очередная певица, а я набираю полную грудь воздуха и выпрямляюсь.

– Это твоя картина с русалкой? – в упор глядя на меня, спрашивает он.

– Моя, – уверенно отвечаю я, и со мной начинает происходить что-то странное.

Дыхание становится рваным, в груди разрастается волнение, я не могу отвести взгляд от его лица.

Кажется, я вот-вот потянусь обнимать его.

Почему меня тянет к нему словно магнитом?

То же самое я испытывала, когда впервые увидела Егора.

Он хватает меня за запястье и наклоняется к лицу.

– Где ты взяла фотографию Нины? – шипит злобно. – Ты нарисовала портрет моей погибшей жены. Изобразила ее в образе Русалки, нарисовала на ее шее кулон.

Максим сжимает пальцы на моем запястье и багровеет от ярости.

– Егор попросил тебя сделать это? – цедит сквозь зубы и дергает меня на себя. – Отвечай! Он это придумал?!

Я хочу ответить ему, но не могу вымолвить ни слова.

В горле стоит ком, губы дрожат, взгляд прикован к его лицу.

Смотрю на его шею с татуировкой, и из моего рта вырывается прерывистый выдох.

Нина снова овладевает моим разумом и телом.

Я была настроена очень решительно, но она словно нарочно притупляет мое дикое желание все ему высказать прямо сейчас.

Ее душа забыла о том, как он изменял ей во время свадьбы?

Она почувствовала его присутствие и тянется к нему как к любимому человеку?

Серьезно?

Я впиваюсь ногтями в свою ладонь, изо всех сил напрягаю опущенную руку и удерживаю ее, чтобы не коснуться его лица.

– Передай Егору, что он перегнул палку, – чеканит он каждое слово. – Скажи ему, что я готов еще раз встретиться с ним и обо всем поговорить.

Он отпускает мою руку и внимательно изучает лицо.

Его глаза только что были похожи на куски льда, а сейчас этот лед тает, взгляд становится отрешенным.

Словно только что с его глаз спала пелена.

– Ты их родственница? – спрашивает, пристально глядя на мои губы, и тихо добавляет: – Очень похожа на нее…

В этот момент Нина показывает мне, как Максим целовал ее в губы, и как с нежностью глядя на нее, шептал слова любви.

Что она делает? Заставляет меня остыть? Разве я не должна выплеснуть на него всю боль, которую она испытывала? К чему все эти картинки про их поцелуи и объятия? Зачем она именно сейчас показывает мне то, с какой любовью он смотрел на нее?

Мое тело покрывается мелкой дрожью, и я резко меняюсь в лице.

Кажется, я догадываюсь, чего именно она от меня хочет.

Высказать ему о ее чувствах будет слишком просто.

Допустим, он поверит мне, как поверил Егор, и что дальше? Попросит прощения, и на этом мы разойдемся?

Может, она хочет, чтобы я влюбила его в себя? Чтобы заставила сходить с ума по мне, а потом сделать ему так же больно, как было в тот вечер ей.

– Так ты их родственница или нет? – словно отдаленно слышу его голос.

Теперь я не знаю, что ответить ему. Все пошло не так, как я изначально планировала.

Нина не дала мне сказать то, что крутилось у меня на языке, значит, еще не время раскрывать все карты.

Я чувствую, что она жаждет отомстить ему, но, видимо, хочет сделать это красиво.

Сегодня я сделала первый шаг: мне удалось добиться его внимания, а дальше я буду действовать, следуя подсказкам Нины.

Пристально смотрю на него, и из моего рта вырывается первое, что приходит на ум.

– Я не знаю никакого Егора.

– Тогда кто ты?! – сжимает он губы. – Откуда знаешь о Нине, о кулоне, о русалке? Ты принесла эту картину на мой благотворительный вечер, чтобы я увидел ее, так?

– Образ Ариэль вызван вдохновением, и я не понимаю, о какой Нине вы говорите.

Я вижу, как под его черной рубашкой передергиваются мышцы, лицо каменеет от злости.

Он снова хватает меня за руку и ведет к выходу.

– Выйдем, поговорим! – бросает злобно.

Моя ладонь зажата в его крепкой, горячей руке. Я чувствую ноющую боль в кисти, хочу высвободить руку, но… сама того не желая, медленно веду большим пальцем по его коже.

В следующую секунду по моему телу разливается тепло, губы непроизвольно растягиваются в улыбке.

Не понимаю, что происходит?..

Нина хочет отомстить ему за свою смерть или желает снова сойтись с ним, только уже в этой жизни?

– …А сейчас слово предоставляется организатору этого вечера, – звучит из микрофона голос, в зале включается свет и все внимание людей приковывается к нам. – Максим Эдуардович, просим вас на сцену!

Он отпускает мою руку, глубоко вздыхает и наклоняется к уху.

– Не смей уходить из зала!

Смотрю, как он идет к сцене, и пытаюсь разобраться в своих ощущениях.

«Может, я что-то не так понимаю? Почему рядом с ним я таю как свеча? Почему меня так тянет к нему?»

Медленно выдыхаю и запускаю пальцы в волосы.

«Дай понять, что мне нужно сделать, – мысленно обращаюсь к Нине. – Я запуталась, понимаешь? Сначала ты заставила меня пропустить через себя всю боль, которую ты испытала после его измены, а теперь чуть ли не подталкиваешь меня броситься в его объятия. Неужели ты все еще любишь его?.. Или у тебя все же есть другой план мести?»

Может, я не все знаю про ту измену?..

А что, если в этой истории не все так просто? Ведь Максим до сих пор ездит на ее могилу и не женился за эти годы… Получается, что он все это время не может забыть ее… Не зря же Нину так потянуло к нему, как только он подошел ближе.

И по руке его гладила не я, а она.

Сейчас у меня два варианта: либо Нина нарочно заставила меня остыть, потому что у нее припасено для него что-то особенное, либо же не было никакой измены и ее душа рвется к человеку, которого она безумно любила.

Может, она пришла ко мне для того, чтобы я разыскала его, потому что хочет быть с ним в этой жизни?

Чувствую, как в сумке вибрирует мобильник, достаю его и вижу на экране имя:

«Егор».

– Черт, – шепчу я и бегу к выходу, чтобы поговорить с ним в тихом месте.

Задеваю плечом какую-то девушку и слышу раздраженную реплику:

– Поаккуратнее нельзя?!

Оборачиваюсь, чтобы извиниться, в упор смотрю на высокую, красивую блондинку, и из моей ослабшей руки падает сумка.

Перед глазами вспыхивает картинка, как Таня с грустью смотрит на Нину во время свадьбы. Теперь я вижу, как она отходит от Максима в туалете и, виновато глядя на Нину, вытирает губы.

«Это она…» – не дыша, смотрю на нее.

Она здесь! На его благотворительном вечере!

Что это значит?

Они все эти годы продолжают общаться?

В моей груди разгорается пожар, жар обжигает лицо, а руки чешутся от желания вцепиться ей в волосы.

Нина рвется в бой.

– Лера! – слышу крик со стороны выхода, поворачиваю голову и, округлив глаза, смотрю на Егора, которого пытается удержать охранник.

Поднимаю сумку и быстро иду к нему.

Нельзя, чтобы эта змея или Максим видели нас вместе.

– Что ты здесь делаешь? – запыхавшись, тараторю я.

– Это ты что тут делаешь?! – кричит он и отталкивает от себя охранника.

Пока Егор не подрался с ним и не наделал шума, я беру его за руку и веду к лестнице.

– Как ты узнал, что я здесь? – спрашиваю, быстро спускаясь на первый этаж.

– Догадался! – рявкает он. – Приехал к тебе, чтобы проверить в каком ты состоянии, а соседка сказала, что ты уехала на такси.

Выходим на улицу, Егор резко разворачивает меня к себе и испепеляет взглядом.

– Я знал, что у него скоро пройдет благотворительный вечер, на котором будут продавать картины. Я видел картину с русалкой у тебя дома, но не догадался, что ты повезешь ее сюда.

– Егор, я все объясню… Я…

– Я же сказал, чтобы ты не лезла к нему! – рычит мне в лицо. – Чего ты добиваешься? Хочешь вывести его из себя? Даже я не сразу поверил тебе, Лер! Был готов убить тебя, а он и слушать не станет, как ты это не понимаешь?

– Мне кажется, что в их с Ниной истории не все так просто, – быстро дыша, объясняю я. – Я хочу разобраться, была ли на самом деле эта измена или…

– Сомневаешься, была ли измена?.. – перебивает он. – Садись в машину. Я отвезу тебя в одно место. Может так ты поймешь, что он изменял Нине до того, как она вышла за него замуж.

Глава 21

Егор

Мы подъезжаем к старой пятиэтажке, расположенной в спальном районе Москвы. Я останавливаю машину у последнего подъезда, глушу мотор и устремляю взгляд в окно.

– Двадцать лет назад из этого подъезда мою мать вынесли на носилках. У нее случился сердечный приступ, и она чуть не умерла в тот день.

– Чей это дом? – спрашивает Лера.

– Здесь снимали квартиру Максим с Ниной.

– Я не знала, что они жили вместе до свадьбы…

– Они не успели пожить в ней. Сняли ее за пару месяцев до свадьбы. Максим делал ремонт и не подпускал Нину к этой квартире на пушечный выстрел. Он говорил, что готовит для нее сюрприз, который она увидит в их первую брачную ночь. Они должны были поехать в эту квартиру сразу после свадьбы.

– Что это был за сюрприз? Он хотел удивить ее ремонтом, который сделал своими руками?

– Нина тоже так думала, – вздыхаю я. – Сгорала от желания увидеть, что он для нее приготовил. Она мечтала поскорее переехать с ним в эту квартиру, но… так и не попала сюда после свадьбы.

Откидываюсь на спинку сиденья и, шумно выдохнув, продолжаю.

– После того как отец избил Максима, он попал в больницу с сотрясением мозга и не смог приехать на похороны. А мы с родителями сразу с кладбища приехали сюда, чтобы забрать Нинины вещи. Помню, как я помогал складывать вещи в коробки и ходил по комнате, украшенной шарами. Весь пол был усыпан засохшими лепестками роз, а на настенном ковре висела гирлянда с какой-то надписью. То ли «С днем свадьбы!», то ли «День свадьбы».

– Он так тщательно готовился к их первой брачной ночи? – удивленно спрашивает Лера. – Разве он стал бы так заморачиваться ради девушки, с которой был только из-за выгоды? Все думают, что Максим с помощью Нины хотел подобраться к вашему отцу, но…

Лера фыркает и всплескивает руками.

– Зачем все эти шары, гирлянды и лепестки роз? Разве стал бы он так стараться для нелюбимой невесты? Ведь он уже заполучил ее, значит, можно было расслабиться и спокойно налаживать контакты с вашим отцом.

Лера все еще пытается найти подвох.

Наивно верит, что он не изменял Нине.

Тогда пусть слушает, что было дальше.

– Когда мы запечатали коробки, отец понес их в служебную машину, а мать легла на кровать и устремила взгляд в потолок.

Я рассказываю Лере, о чем мать рассуждала тогда, и сам погружаюсь в тот день.

– Ниночка так мечтала жить в этой квартире, – едва слышно проговорила мать. – Она так рвалась поскорее стать взрослой…

Затем всхлипнула и прошептала:

– Сейчас она была бы в Сочи. Впервые увидела бы море и красивые закаты, но… не будет для нее никакого медового месяца, – судорожно вздохнула она. – А у нашей семьи начинаются долгие и очень трудные годы…»

Мать несколько минут оглядывала комнату, затем в квартиру вошел отец за очередной коробкой, и она неожиданно заговорила с ним о том, что нужно еще раз поговорить с Максимом.

– Коль, посмотри на эту квартиру. Видно же, что Максим душу сюда вложил. Здесь повсюду шары, лепестки. Нужно съездить к нему и…

– Ты сама застала его в туалете с Таней! – Отец произнес ее имя с такой ненавистью, как будто оно жгло язык. – Он во время свадьбы изменял нашей дочери, а ты хочешь поговорить с ним?

– А что, если он сказал правду? Может, Таня действительно все подстроила? Туалет был общий, она могла спокойно войти туда и…

Она резко замолчала, села на кровати и растерла шею с таким лицом, как будто ее только что кто-то укусил.

– Что-то впилось мне в шею, – задумчиво сказала она.

Затем отодвинула тонкое покрывало и устремила взгляд на подушку.

– Сережка Тани…

Она взяла в руку серьгу, похожую на две вишневые ягоды, и показала ее нам.

Я тоже сразу узнал эту серьгу.

До сих пор помню, как Нина показывала эти серьги матери, когда мы еще жили в военном городке.

– Мамуль, смотри, какие серьги я купила Тане на день рождения. Как думаешь, ей понравятся? Не золото, конечно, но все равно красивые, правда?

Нина дружила с Таней с самого детства и считала ее лучшей подругой. А эта подруга нацепила на уши ее подарок и пошла спать с ее будущим мужем.

Таня не пришла на ее похороны.

Сразу после смерти Нины она уехала в Питер.

Не уехала, а сбежала, чтобы не смотреть в глаза моей семье.

Я слышал, что она отучилась в питерском институте и осталась там жить.

– Ненавижу, – глядя на сережку, процедила сквозь зубы мать.

Она встала с кровати и схватилась за сердце.

– Нина доверяла ей как сестре. Они же с детства были неразлучны. Что они наделали, Коль? Сразу два близких человека предали нашу Ниноч…

Не договорив, она резко побелела и упала обратно на кровать.

Рассказав все это Лере, я разворачиваюсь к ней и вижу слезы в ее глазах.

– Мы с отцом сходили с ума, пока ждали скорую, – хрипло изрекаю я. – Слава богу, все обошлось.

– Максим спал с ней в этой квартире, а сам делал вид, что занимался ремонтом? – болезненно скривив лицо, спрашивает Лера.

– Теперь веришь, что он изменял ей?

Лера втягивает носом воздух, ее губы превращаются в тонкую линию.

– Я готова убить обоих! Нужно было сделать это сегодня на благотворительном вечере. Как раз они оба были там.

Я в шоке смотрю на нее.

– Оба?

– Да, я видела там Таню.

– Как ты поняла, что это она? Ты же ее ни разу не видела.

– Тебя я тоже видела только во снах, но когда зашла на твою страницу в соцсети, то сразу почувствовала, что ты и есть брат Нины. Мне сложно это объяснить… Это как шестое чувство, что ли.

Если Лера ничего не путает, значит, Максим соврал мне, что все эти годы не виделся с Таней.

Вот твари!

Даже спустя столько лет они не смогли признать свою вину, а сами продолжают общаться и ходят друг к другу на вечеринки.