Текст книги "Проблемы сравнения в психологическом исследовании"

Эмпирические исследования сравнения в структуре познавательных процессов

Вербально выраженное сравнение в исследовании восприятия различия изображений

Данное исследование было направлено на психологический анализ способов и стратегий реализации человеком операции сравнения зрительных объектов во внешней речи. От испытуемых требовалась субъективная оценка величины воспринимаемого различия объектов и вербализация характера их различия (Самойленко, 1987а).

Цель исследования заключалась в определении психологического содержания способов вербального сравнения путем соотнесения их с субъективным оцениванием величины различия сравниваемых объектов. Это подразумевало установление особенностей субъективно оцениваемой величины различия сравниваемых объектов по внешнеречевым формам их сравнения.

Предполагалось, что способы и стратегии вербально выраженного сравнения, используемые субъектом, являются индикаторами определенной величины воспринимаемого им различия сопоставляемых объектов.

Процедура исследования

В исследовании было реализовано сочетание двух методических процедур: а) вербальной – выражение во внешней речи сходства или различия объектов; б) психофизической – субъективное шкалирование величины различия объектов.

Испытуемые. В экспериментах приняли участие 21 испытуемый в возрасте от 20 до 35 лет, имеющие высшее и незаконченное высшее образование.

Исследование состояло из двух серий экспериментов.

В первой серии испытуемым предъявлялись пары сложных изображений и предлагалась следующая инструкция: «Оцените степень различия изображений, используя шкалу. Если, по вашему мнению, разницы между изображениями в предъявляемой паре нет, то вы должны дать оценку «0». Если же различие очевидно большое, то следует дать оценку «5». Все промежуточные суждения о различиях вы должны распределять в диапазоне оценок между нулем и пятью».

Эта серия проводилась с целью формирования у испытуемых достаточно стабильной субъективной оценки различия на каждую пару изображений. При этом предполагалось, что любая оценка различия имеет относительный характер в том смысле, что при ее вынесении испытуемый опирается на имеющееся у него представление о различиях между стимулами других пар, т. е. оперирует некоторой целостной картиной системы предъявляемых ему изображений. Таким образом, первая серия была предназначена также для формирования у испытуемых представления о стимульном контексте.

Во второй серии, которая явилась основной, каждая из 24 пар изображений предъявлялась испытуемому по одному разу. Кроме оценки различия, испытуемые должны были дать развернутое описание во внешней речи характера этого различия в соответствии со следующей инструкцией: «Оцените степень различия изображений, используя шкалу, так же, как вы это делали раньше. Опишите по возможности максимально полно, в чем заключается это различие».

Стимульный материал. При подборе стимульного материала реализовывались следующие цели: а) достижение существенного разнообразия типов изображений в смысле потенциальной возможности их преимущественного соответствия разным стратегиям вербализации; б) подбор из одного типа изображений таких стимульных пар, которые различаются по степени сходства входящих в них изображений.

В исследовании использовались 4 типа изображений, условно обозначенные нами как А, Б, В, Г:

• А – фотографии цветных, несколько размытых изображений неопределенного характера (Scientific America, 1980);

• Б – черно-белые схематические изображения стадий процесса изменения некоторой математической функции;

• В – рисунки конструкций, состоящих из дискретных элементов;

• Г – черно-белые изображения женского лица, выполненные при помощи компьютера и имеющие разную степень искажения (Моль, Фукс, Касслер, 1975).

Обязательным условием подбора пар изображений одного типа выступало наличие некоторой степени сходства парных стимулов. Необходимо было обеспечить соблюдение одного из главных логических условий сравнения – отсутствие несравнимых объектов. При этом изображения одного типа подбирались таким образом, чтобы между ними была разная степень сходства.

При выборе четырех стимулов из наборов А и В, первый из которых состоял из 12, а второй из 24 более и менее сходных изображений использовалась методика классификации Миллера с последующим кластерным анализом (подробные описания достоинств методики Миллера, а также процедуры кластерного анализа даны в: Петренко, 1983; Шмелев, 1983).

В качестве испытуемых в исследовании при отборе изображении участвовали 20 человек, имеющих среднее и высшее образование. Им предлагалась следующая инструкция: «Разложите находящиеся перед вами изображения в произвольное количество групп так, чтобы каждая группа объединяла сходные рисунки. Количество рисунков в разных группах может быть различным». В инструкции не задавался параметр, по которому нужно было устанавливать сходство изображений. Тем самым предоставлялась полная свобода в выборе критериев сравнения. Обработка данных осуществлялась методом кластерного анализа.

В результате кластерного анализа для изображений типов А и В были построены соответствующие деревья классификации, показывающие уровни объединения изображений во все более крупные классы. По результатам кластерного анализа среди изображений типа А (см. рисунок 5) и среди изображений типа В (см. рисунок 6) были выбраны 4 изображения, имеющие разную степень сходства между собой., Изображения типа Б и Г представлены на рисунках 7 и 8.

Рис. 5. Изображения типа А

Рис. 6. Изображения типа Б

Таким образом, в качестве стимульного материала были использованы 24 пары сложных изображений, каждая из которых предъявлялась по 3 раза (всего 72 предъявления).

Анализ вербальных данных

Полученные в исследовании вербальные данные подвергались анализу в соответствии со стадиями системной процедуры анализа сравнения, описанными нами выше. Осуществлялся анализ:

а) компаративных структур вербализаций; б) способов вербализации различия объектов; в) предметной отнесенности вербальных единиц, используемых при описании различия объектов. Реализация этих стадий вербального анализа в сочетании с анализом данных, полученных с помощью процедуры субъективного шкалирования различия объектов, позволила получить ряд результатов, описанных в трех следующих разделах.

Рис. 7. Изображения типа В

Рис. 8. Изображения типа Г

Компаративные структуры вербализаций как индикаторы воспринимаемой величины различия изображений

Анализ компаративного содержания вербальных текстов, продуцированных испытуемыми при инструкции описать различия стимульных изображений, предполагал идентификацию таких структур, которые выражали их сходство и различие. При реализации этого уровня анализа мы опирались на выделенные в лингвистике языковые средства выражения сходства и различия, которые были подробно описаны выше.

Анализ общей структуры речевых протоколов показал, что языковые индикаторы осуществления операции сравнения во внешней речи встречались в большинстве продуцированных описаний. Из 504 вербальных текстов только в трех не зафиксировано использование таких языковых индикаторов. В этих трех случаях при заданной в инструкции задаче на субъективную оценку и вербализацию различия предлагались описания одиночных изображений, имевших следующий вид (приведены полные протоколы, полностью состоящие из этого типа описания с выносимыми при их продуцировании субъективными оценками различия):

«Оценка „2“. Во втором случае – незаконченность. Стенка как бы не достроена. Внутри этой стенки нет дополнительных».

«Оценка „2“. Общее очертание лица и детали, они угадываются. Однако некоторая постоянная вибрация той поверхности, на которой он нарисован, внесла просто сильную помеху в рисунок».

«Оценка „3“. Первый рисунок производит впечатление незаконченного, поскольку у него есть выемка».

Как видно из протоколов, заданная в инструкции задача на выражение во внешней речи различия объектов решалась путем продуцирования описаний, содержащих характеристику особенностей лишь одного из пары объектов без осуществления операции сравнения во внешней речи. Таким образом, принятая испытуемыми когнитивно-коммуникативная задача не соответствовала той, которая была задана в инструкции.

Необходимо отметить, что во всех трех случаях, испытуемые, описывая предъявленные в парах одиночные изображения, тем не менее, выносили определенную субъективную оценку их различия. Факт вынесения оценки, вне зависимости от ее величины, рассматривался нами в качестве индикатора решения испытуемым задачи на сравнение объектов в умственном плане. Следовательно, решая задачу на субъективную оценку величины различия, испытуемые в то же время не выражали во внешней речи особенностей этого различия.

Факт продуцирования описаний изолированного объекта в сочетании с вынесением определенной субъективной оценки различия объектов необходимо принимать во внимание при рассмотрении проблемы соотношения вербализуемых и невербализуемых во внешней речи компонентов познавательной деятельности. В частности, учет этого факта заставляет более внимательно интерпретировать некоторые эмпирические результаты.

Это относится, например, к тем исследованиям по возрастной психологии и дефектологии, в которых на основе качественного анализа протоколов сравнения объектов или понятий во внешней речи делаются выводы относительно сформированности мысленной операции сравнения у школьников разного возраста. Так, например, в работе Сыркиной (Сыркина, 1948), посвященной вопросу развития у школьников мысленной операции сравнения, вывод об отсутствии сформированности этой операции в определенном возрасте основывается на том, что вербализации касаются особенностей лишь отдельных объектов и не содержат элементов сравнения. Эти результаты свидетельствуют, с нашей точки зрения, скорее об отсутствии способности сравнения объектов во внешней речи, но не о полной невозможности выполнения данной операции. По нашему мнению, применение некоторого модифицированного варианта методики, сочетающей субъективную оценку различия и вербализацию характера этого различия во внешней речи, к данному кругу онтогенетически ориентированных исследований развития способности сравнивать может скорректировать этот вывод. Такая методика позволила бы дифференцированно проанализировать, с одной стороны, уровень сформированности способности к сравнению и, с другой, к осуществлению этой операции во внешней речи.

Рассмотрим теперь вербальные протоколы (анализировался 501 речевой протокол), содержащие языковые средства выражения сравнения объектов. Эти протоколы были разделены на три категории в зависимости от того, какую компаративную структуру они имели.

В первой категории протоколов были представлены речевые описания, которые полностью состояли из выражения сходства сравниваемых изображений. Напомним, что инструкция эксперимента менее всего предполагала вербализацию испытуемыми сходства объектов. Фактически испытуемые совершали во внешней речи операцию, обратную той, которая от них требовалась.

Факт осуществления испытуемыми вербализации сходства объектов при постановке перед ними экспериментальной задачи оценить величину различия и выразить его характер во внешней речи требует, на наш взгляд, специального рассмотрения. Однако в рамках данного исследования представляется возможным сделать только несколько предположений, так как объем выборки случаев продуцирования данной категории протоколов очень мал – испытуемые осуществляли вербализацию сходства в чистом виде всего в 5 случаях.

Одно из предположений может заключаться в том, что осуществление вербализации только сходства объектов связано с восприятием субъектом их различия как относительно малого. Для проверки данного предположения был проведен анализ выносимых испытуемыми субъективных оценок различия при выражении во внешней речи только сходства изображений. Приведем протоколы решения задачи на вербализацию сходства объектов вместе с выносимыми субъективными оценками их различия.

«Оценка „2“, потому что оба эти лица ярко выражают эмоции. Причем в какой-то степени они сходны, эти эмоции».

«Оценка „1“. Примерно одинаковой высоты, примерно одинаковой усеченности, примерно одинаковые пересечения».

«Оценка „1“. Почти сходные рисунки. Наверное, в одном и том же стиле сделаны».

«Оценка „0“. Совершенно одинаковые картинки по виду».

«Оценка „1“. Ну оба лица примерно с одинаковым выражением, и оба выполнены в одинаковой манере, скажем так».

Из протоколов видно, что при вербализации только сходства изображений выносились малые субъективные сценки их различия («0», «1», «2»). На основе этого наблюдения можно предполагать, что испытуемые вербализовывали только сходство изображений не случайно, а тогда, когда оценивали различие между ними как малое или когда вообще его не замечали.

Интересно отметить, что аналогичные факты были показаны в работах по дефектологии Ж. И. Шиф и В. Г. Петровой при изучении способности глухонемых и слышащих школьников сравнивать объекты (Шиф, 1940, 1941; Шиф, Петрова, 1965). Исследуя операцию установления сходства, авторы обнаружили, что при инструкции описать сходство между объектами, которые мало похожи друг на друга, испытуемые иногда отмечают не их сходство, а различие. Причем этот факт встречается чаще у глухонемых (для которых задача на сравнение труднее), чем у слышащих детей. Фактически в этих работах получен тот же эмпирический факт, что и в нашем исследовании, но в отношении операции сходства, а не операции различия.

Вторую категорию протоколов составили такие, которые содержали вербализацию только различия объектов (336 текстов). Приведем пример протокола. «Оценка „4“. Различие основное в соотнесенности или несоотнесенности с рожицей. В первом случае рожица имеется, хотя она и одноглазая и вместо глаза рюмка и все прочее. Вот, по-моему, для меня значимо выражение ротика, оно такое вполне человеческое. А во втором случае слаженность всех элементов, которые расположены во второй части якобы лица, и слитность их друг с другом стушевывают впечатление, которое обеспечивает возможную интерпретацию этого изображения как лица».

Эта категория протоколов оказалась наиболее многочисленной. Их продуцирование демонстрирует максимальное совпадение между заданной в инструкции и реально решаемой в исследовании задачей на вербализацию.

Третий вид протоколов содержал вербализацию как различия, так и сходства изображений (160 текстов). Приведем пример одного из таких протоколов.

«Оценка „3“. По контрасту оба напоминают человеческий череп голубовато-синеватого цвета. Однако, если на первой фотографии могут быть более или менее четко локализованы глаза, рот и вот пятна в зоне щек, хотя одно из них, слившееся с глазом, то на второй фотографии резко выражены два полукруга, резко слитые от глаза к рту, с одной стороны, и, с другой, вторая фотография не вызывает такой прямой ассоциации с человеческим черепом, как первая. Скорее ее можно было отождествить с дорзальным разрезом мозга, т. е. по рисунку пятен не возникает такой прямой ассоциации с черепом, как на другой».

Осуществляя такого рода вербализацию, испытуемые выходили за пределы требований инструкции об описании только различия. Факт вербализации как сходства, так и различия объектов при инструкции описать только их различия заслуживает, с нашей точки зрения, специального внимания. Этот факт демонстрирует, прежде всего, взаимосвязь операций установления сходства и различия объектов.

Интересно, что взаимосвязь этих операций была выявлена также в работах по детской психологии и дефектологии (Шиф, 1940, 1941; Шиф, Петрова, 1965 и др.). Было показано, например, что один из фактов, отличающих здоровых школьников от глухонемых, заключается в том, что у первых единство сходства и различия выступает со всей очевидностью, а вторые, сравнивая объекты, отмечают либо их сходство, либо различие (Шиф, 1941).

Таким образом, при заданных в инструкции задачах на субъективную оценку величины различия объектов и выражение характера этого различия во внешней речи были получены три категории целостных вербальных текстов, содержащие а) только вербализации сходства (1 % случаев); б) только вербализации различия (67 % случаев); в) вербализации как сходства, так и различия (32 % случаев).

Согласно результатам исследования, вербализация испытуемыми сходства объектов в рамках целостных речевых текстов осуществлялась достаточно часто, хотя и имела фрагментарный характер и составляла небольшую долю от их общего речевого объема.

Напомним в этой связи, что в ряде экспериментальных исследований по возрастной психологии и дефектологии, а также в некоторых теоретических работах выявлена взаимосвязь операций установления сходства и различия объектов. Аналогичным образом при необходимости выразить во внешней речи различие объектов испытуемые в нашем исследовании, наряду с вербализацией различия осуществляли иногда и вербализацию сходства. Соответственно, возникает вопрос о психологическом содержании факта продуцирования вербализации сходства объектов при инструкции вербализации их различия.

На этот вопрос можно дать два альтернативных ответа. Первый заключается в том, что данный факт не имеет специального психологического смысла, т. е. вербализация сходства выступает в качестве побочной операции и сочетается с вербализацией различия достаточно случайным образом. Тогда сам факт вербализации сходства объектов в данной экспериментальной ситуации свидетельствует лишь о том, что испытуемые неточно выполняют предъявленную им инструкцию.

Второй ответ, соответствующий нашим предположениям, сводится к тому, что факт продуцирования вербализации сходства имел психологическое объяснение и не являлся случайным. По нашему мнению, вербализация сходства была связана с воспринимаемой величиной различия объектов.

Согласно выдвинутой нами гипотезе, говорящий, указывая на наличие сходного в сравниваемых объектах, при заданной в инструкции задаче на субъективную оценку величины и выражение во внешней речи их различия воспринимает данное различие как относительно малое.

Для подтверждения выдвинутой гипотезы проводился сопоставительный анализ, с одной стороны, данных о частоте осуществления испытуемыми вербализаций сходства и, с другой, данных о величине выносимых при этом субъективных оценок различия объектов. Для каждой величины субъективной оценки различия объектов было рассмотрено относительное число случаев вербализации элементов их сходства.

На рисунке 9 графически представлены полученные результаты.

Рис. 9. Связь между субъективной оценкой различия и частотой описаний сходства сравниваемых изображений

По оси абсцисс отложены значения величин субъективной оценки различия изображений. Ось ординат показывает отношение (в %) числа случаев вербализации сходства при определенной субъективной оценке различия от общего количества случаев вынесения данной величины оценки.

На графике видна обратная зависимость между величиной субъективных оценок различия объектов и относительным количеством случаев вербализации их сходства. В 58 % случаев вынесения оценки «1» испытуемые, наряду с вербализацией различия, осуществляют вербализацию сходства. Примерно такая же доля представленности элементов вербализации сходства (47 %) характерна для случаев вынесения оценки «2». При субъективной оценке «3» вербализация сходства осуществляется уже значительно реже – в 35 % случаев. Меньше всего случаев обращения к вербализации сходства отмечено при больших субъективных оценках различия: при оценке «4» – 16 %, при оценке «5» – всего 9 %.

Таким образом, можно говорить о том, что вербализация сходства объектов имеет место преимущественно при вынесении малой субъективной оценки различия. Чем больше величина субъективной оценки, тем реже ей сопутствует вербализация сходства.

Для проверки закономерностей, отраженных на графике, балльные оценки от «1» до «5» были разделены на две группы: низкие («1» и «2») и высокие («4» и «5»). Анализировался параметр, выражающий отношение высоких оценок к низким. Статистический анализ подтвердил представленную на графике зависимость (при р < 0,01).

Представляет также интерес рассмотрение самой конфигурации графика в целом и некоторых его точек. Значение крайней левой точки графика (58 %) свидетельствует о примерно равной доле случаев продуцирования протоколов, содержащих вербализацию только различия, и протоколов, включавших также вербализацию сходства при вынесении низких субъективных оценок («1», «2»). Поэтому факт вербализации сходства нельзя считать единственным индикатором того, что человек воспринимает различие объектов как незначительное. Характер полученной кривой дает основание для предположения о существовании специальных вербальных способов выражения во внешней речи только различия, выступающих в качестве индикаторов восприятия малой величины различия объектов. Ниже будут представлены результаты проверки этого предположения. Значение крайней правой точки графика показывает, что в большинстве случаев вынесения высокой оценки различия испытуемые выражали во внешней речи только различия объектов и почти не говорили об их сходстве.

Итак, полученные результаты позволяют говорить о том, что психологическое содержание факта выражения во внешней речи сходства объектов при инструкции вербализовать различие состоит в возможности использования его в качестве одного из дополнительных индикаторов восприятия человеком различия сравниваемых объектов как незначительного.

Следующий уровень анализа вербального материала позволил соотнести конкретные способы вербализации различия изображений с его воспринимаемой величиной.

Классификационный и градуальный способы вербализации различия изображений как индикаторы его воспринимаемой величины

При выделении и конкретизации способов вербализации различия идентифицировались лежащие в их основе виды противопоставлений, описанные нами выше. Был проведен анализ 415 описаний, в которых осуществлялась вербализация различительных особенностей сравниваемых изображений. В этих описаниях оказалось возможным выделить следующие виды противопоставлений, реализуемых на уровне целостных речевых текстов.

Первый вид составили привативные противопоставления, содержащие указания на элементарные свойства и целостные значения лишь одного из сравниваемых изображений при отрицании их наличия у второго. Например: «Первый рисунок отличается от второго тем, что изображает медвежонка, а второй нет».

Продуцирование человеком во внешней речи вербализаций различия, структурную основу которых составляют подобные противопоставления, имеет вполне определенный психологический смысл. По нашему предположению, применение такого вида противопоставлений означает большую величину воспринимаемого различия сравниваемых объектов. Человек как бы разносит сравниваемые объекты в противоположные категории: в приведенном примере одно из изображений соотносится с целостным «метафорическим образом», для другого изображения отрицается возможность такого соотнесения. Соответственно, если высказанное предположение справедливо, то такие диаметральные противопоставления можно будет рассматривать в качестве вербального индикатора относительно большой величины воспринимаемого различия объектов.

Второй вид противопоставлений, обозначенных как эквивалентные, использовался испытуемыми для указания на существование в предъявленных изображениях разных, но не очевидно противоположных свойств или целостных значений. Например: «Различаются в том, что, во-первых, в первом случае линии зигзагообразные, во втором случае они образуют ровный овал лица. Во-вторых, в первом случае пропорции лица сохранены, а во втором случае они нарушены, И черты лица: в первом случае они, поскольку пропорции не нарушены, черты лица тоже более или менее правильные, только линии, которые образуют их, они чуть-чуть такие зашумленные, а во втором случае обозначены очень схематично черты лица».

Психологическая интерпретация факта такого противопоставления во внешней речи может предполагать достаточно сложную форму субъективной представленности в сознании говорящего различий между сравниваемыми объектами. Воспринимаемое различие объектов, имеющее обычно многомерный характер, выражается через противопоставление сложных по своему семантическому содержанию конструктов – целостных значений. Этот вид противопоставления не означает, в отличие от предыдущего, обязательное разделение сравниваемых объектов на противоположные. Однако выбрать единую шкалу признаков для такого разделения, как правило, не удается. Использование такого сложного противопоставления может означать, на наш взгляд, восприятие человеком достаточно большого различия между объектами, часто одновременно по нескольким параметрам. Следовательно, данный вид противопоставления также можно рассматривать в качестве возможного вербального индикатора относительно большой величины субъективно оцениваемого различия объектов.

Привативный и эквивалентный виды противопоставлений составили классификационный способ вербализации различия. Общий для них психологический смысл заключается в том, что они характеризуют отнесение сравниваемых объектов или их отдельных признаков к разным классам. Соответственно оба вида противопоставлений предполагают большую величину воспринимаемого различия.

В исследовании был также выявлен градуальный способ вербализации различий, выражающийся в характеристике сравниваемых объектов как обладающих в разной степени одним и тем же признаком, выбранным в качестве параметра различения. Пример: «Изображения напоминают силуэт медвежонка в тумане. Различаются они между собой очень на немного: по положению нижней лапки медвежонка. У одного она поднята больше, чем у другого».

Следует отметить, что в рамках предлагаемого нами анализа мы рассматриваем два варианта выраженности градуальной оппозиции – применительно не только к отдельным вербальным признакам, но и к разной степени соотнесения объектов (т. е. установления аналогии) с некоторыми образно-метафорическими целостностями.

С психологической точки зрения, градуальный способ вербализации различия означает, что говорящий сравнивает объекты по степени выражения в них одних и тех же особенностей. При этом в отличие от классификационного способа можно выделить некоторую шкалу определяющих различие особенностей, на которой располагаются оба сравниваемых объекта, занимая при этом не противоположные, а промежуточные положения. Другими словами, различие объектов определяется через соотношение степени выраженности у каждого из них определенной особенности, понимаемой широко. Этот способ вербализации различий, имеющий форму одномерного противопоставления объектов по степени присутствия в них конкретной особенности, может являться, по нашему мнению, вербальным индикатором относительно малой величины воспринимаемого различия.

Итак, в контексте исследования были выделены два основных способа вербализации различия объектов: классификационный и градуальный[5]5
  Предложенные термины частично совпадают с введенными Р. Карнапом (Карнап, 1971) обозначениями видов существующих в науке понятий, однако они относятся к качественно иному исследовательскому объекту.


[Закрыть]. Выделенные способы полностью охватывают все разнообразие проанализированных речевых текстов.

Следует отметить, что достаточно часто для решения экспериментальной задачи испытуемые применяли сочетание классификационного и градуального способов выражения различия во внешней речи. Приведем пример такого текста: «Во-первых, второй рисунок занимает меньшее по объему место, а, если второй рисунок – колодец, то первый – кусочек некоторого лабиринта, но в общем-то это спираль квадратная с углами. Она имеет колодцеобразную форму, но в него возможно заехать, в этот колодец. Далее, по величине больше, чем второй, и это как бы лабиринт в некоторой стадии разрушений, т. е. стена его как руины разрушены, кое-где кирпичи выпали, в то время как первый рисунок – очень четко колодцеобразная форма».

Как видно из данного протокола, испытуемый использовал и классификационный способ вербализации различия (противопоставил сравниваемые изображения как «колодец» и «лабиринт» или «спираль»), и градуальный (отмечая различие в величине и объеме сравниваемых изображений). Представленный пример показывает, что при рассмотрении целостных речевых текстов с точки зрения использования способов выражения различия возможны случаи применения не только классификационного и градуального способов в чистом виде, но и их сочетания – классификационно-градуального способа.

Таким образом, при определении психологического содержания каждого из выделенных способов вербализации различия было высказано предположение об их соответствии определенной величине воспринимаемого различия объектов, что означало возможность рассмотрения этих способов как адекватных вербальных индикаторов величины воспринимаемого различия.

Проверка выдвинутой гипотезы означала для нас доказательство того, что классификационный способ служит преимущественно для выражения относительно большой субъективной оценки различия, градуальный – для малой, а смешанный способ, представляющий собой сочетание классификационного и градуального, занимает в этом отношении промежуточное положение.

Для проверки гипотезы выявлялась возможная связь между частотой употребления конкретных способов вербализаций различия, с помощью которых продуцировались целостные тексты, и величиной выносимой при их продуцировании субъективной оценки различия.

Было проанализировано 256 протоколов, которые представляли собой речевые тексты, полностью состоящие из вербализации конкретных различий объектов. В общей сложности классификационный способ был употреблен в чистом виде 144 раза, градуальный – 39 раз. Сочетание классификационного и градуального способов было зафиксировано в 73 текстах.

На рисунке 10 дано графическое представление полученных результатов.

По оси абсцисс отложены величины субъективной оценки различия. Поскольку оценка «1» выносилась испытуемыми в общей сложности всего 3 раза, она не представлена на графике, а соответствующие ей данные присоединены к оценке «2». Ось ординат соответствует отношению (в %) частоты употребления конкретного способа вербализации различия к общей частоте употребления всех способов вербализации различия при вынесении определенной оценки.

Рис. 10. Связь между субъективной оценкой различия и способом вербализации различия воспринимаемых изображений

График состоит из трех кривых, каждая из которых отражает зависимость относительного количества случаев употребления определенного способа вербализации различия (классификационного, градуального и классификационно-градуального) от величины субъективной оценки различия.