Текст книги "Удивительные странствия. Сборник сказок"
Автор книги: Елена Семенова
Жанр: Книги для детей: прочее, Детские книги
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 6.
Болота начинались вскоре за огородом Клены. Здесь они с сыном часто собирали клюкву. Идти предстояло долго. Решено было минуть топкие места и лишь затем сделать привал. Ирек шёл впереди, осторожно прощупывая путь длинной палкой, следом – Клена и Лис, а замыкал шествие Лорис. Клена вскоре заметила, что идти ему тяжело. Всё-таки слаб был ещё недавний пленник, отвык от долгих переходов, и душил его кашель, вызванный поднимавшимся от болот туманом. На лице Лориса выступила испарина, но он старался держаться бодро, мужественно нёс свою часть взятых из дома вещей. Один раз он оступился и, хотя не угодил в трясину, но изрядно промок.
– Лучше иди ты следом за Иреком, – решила Клена. – А я пойду за тобой.
– Не отставайте, – сказал Ирек.
– Ты удивительно хорошо знаешь эти болота, – заметил Лорис. – Словно всю жизнь ходил по ним.
– Болота не знает никто, – вздохнула Клена. – Болота коварны и непредсказуемы, как бесчестные люди. Но можно хорошо знать их приёмы и предугадывать…
Туман сгущался, и путники уже с трудом могли различать лица друг друга. Болото издавало странные звуки, пронзительно кричала какая-то птица. Клена пристально следила за Лорисом: хватит ли сил ему?
– Уже недолго осталось, – сказала она, чувствуя, что и сама уже изрядно устала от этого похода.
Кажется, только Ирек и Лис не чувствовали усталости. В какой-то момент, перепрыгнув на очередную кочку, мальчик остановился и, указывая палкой на возвышающуюся в просветлевшей от тумана дали высохшую осину, воскликнул:
– Всё! Там болота заканчиваются!
– Наконец-то… – бледно улыбнулся Лорис, с трудом переставляя ноги.
Глава 7.
У высохшей осины развели огонь. Подзабытое за зимовку чувство пронизывающего всё тело холода, рождавшего сильнейший озноб, сковало Лориса и стало отпускать лишь с первыми глотками сваренной Кленой похлёбки. Быстро темнело, и решено было продолжить путь утром.
– И всё же, в какую сторону мы пойдём? – спросил Лорис.
– Не всё ли равно? Дорога сама укажет, – ответила Клена.
– Но ведь и дорог здесь нет. Лишь бездорожье.
– Тем более. Человек, продумывающий каждый шаг на пути к счастью, непременно оступится и не найдёт его. Счастье сторонится прочерченных дорог и гуляет в стороне от них. Замёрз ты, милый. Возьми шубу. Ночью холодно в наших краях. А укроемся ими – и ничего.
Пронзительный вой нарушил завораживающую тишину леса. Лис вскочил и залился лаем, навострив уши.
– Волки? – спросил Лорис, поднимаясь.
– Да, – отозвалась Клена. – Их много здесь. Но они нас не тронут.
– Это правда, – добавил Ирек. – Но предостеречься нужно. Лорис, возьми один из луков и топор.
– Нужно, наверное, чтобы кто-то охранял наш лагерь? Вы ложитесь спать, а я…
– Не стоит, – улыбнулся Ирек, втыкая в землю свою заострённую на конце палку и расстилая свою шубу. – Лис хороший сторож. Если что, он нас разбудит. Правда, Лис?
Пёс завилял хвостом и улёгся, свернувшись клубком. Ирек положил голову ему на спину и завернулся в шубу:
– Спокойной ночи!
Через мгновение мальчик уже спал. Клена улыбнулась:
– Для него наш поход – весёлое приключение.
– А для тебя? – спросил Лорис, поглаживая бороду.
– И для меня тоже… – Клена примостилась у ствола осины, подобрав ноги и укрывшись шубой. – Ложись, милый. Завтра долгий путь, а ты устал и продрог. Клади голову мне на колени: так тебе будет удобнее.
Лорис лёг и, взглянув на небо, заметил, что оно всё усыпано звёздами, словно мелким бисером. Темнели верхушки косматых деревьев, поблёскивал и трещал костёр, разбрасывая золотистые искры. Лорис чувствовал, как тёплая, мягкая рука Клены касается его волос.
– Расскажи мне о себе, – попросил он.
– Что рассказывать, милый… Я ведь большую часть жизни в лесу жила. Мать и отец мои прежде жили с людьми. Но, когда знахарок объявили ведьмами и стали бить камнями, и били даже те, кого они лечили и спасали от смерти, матушка была вынуждена бежать в леса, а с нею ушёл и отец… Раз в год мы с ним отправлялись к реке, чтобы доплыть до небольшого села и обменять наши лесные богатства на другие вещи. Там я познакомилась с моим мужем… Мы прожили три года в его хижине у реки. Река любила его, и ни у кого не бывало такого улова, как у него… Однажды река вышла из берегов и грозила затопить село. Тогда кто-то предложил принести ей жертву, и все закричали: «Пусть она проглотит рыбака! Река его любит!» Они завидовали ему и хотели отомстить… Но река настигла и их, а плот, на котором спасались мы с сыном отнесла к другому берегу, и мы вернулись в лес…
Мерно и напевно звучал голос Клены, растворяясь в ночной тишине, и, слушая его, Лорис вскоре заснул.
Когда он проснулся наутро, Клена уже не спала. Она сидела всё в той же позе, улыбалась чему-то краешками губ и смотрела на него, слегка склонив голову.
– Доброе утро, Лорис!
– Доброе утро… Ты давно не спишь?
– Я всегда просыпаюсь перед рассветом, чтобы встретить его. Посмотри кругом!
Лорис огляделся. Неузнаваемо изменился лес, казавшийся вчера столь мрачным. Светились алые стволы сосен, сквозь которые скользили ослепительные лучи восходящего солнца, сладко пахло смолой и какими-то травами.
– Какая красота! – выдохнул он.
– Я вчера рассказала тебе немного о себе. А какова была твоя прежняя жизнь? – спросила Клена.
– Моя… Моя жизнь была проста, как пункты устава. Воинская служба, чин капитана, весёлая жизнь… А потом я пошутил довольно зло относительно наших порядков, а мой товарищ на меня донёс, и я оказался в тюрьме. Вот, собственно, и вся история.
– Доброго утра, капитан! – сказал Ирек, поднимаясь на ноги.
– Ты, значит, не спал? – прищурился Лорис.
– Я проснулся!
– Раз все проснулись, то сейчас будем завтракать и отправимся в путь, – улыбнулась Клена, развязывая кожаный мешок с припасами. – Есть будем медовые лепёшки, покуда они ещё есть.
И снова продолжился путь. На этот раз он был несоизмеримо легче, нежели накануне. Болота остались далеко позади, дышалось легко, и путники шли быстро. Ирек и Лис убегали далеко вперёд, бегали со смехом вокруг сосен. Лес становился всё гуще, всё нехоженей. Но чаща не пугала Клену и её сына.
– Лес наш отец, лес не предаст нас, – говорили они.
Но в какой-то вечер луна скрылась за тучами, и ветер с силой зашатал деревья, с хрустом ломая их и поднимая в воздух.
– Это ураган! Ложитесь на землю! – успела крикнуть Клена, но было поздно: ветер уже подхватил Ирека и Лиса и понёс их в сторону. Увидев это, мать бросилась следом за сыном, но ветер закружил и её тоже, понёс в другую сторону.
– Лорис, помоги! – закричала Клена, но капитан ничего не мог сделать, ибо странный ветер держал его, не давая двинуться, швыряя на землю.
Глава 8.
Около полудня, когда раскалённый шар солнца встал над главной площадью города, посреди которой возвышалась чёрная плаха, в небольшую таверну на окраине вошли два человека. Первый был высок, худ, и капюшон скрывал его лицо от любопытствующих взоров. Второй, ростом пониже, отличался подвижностью и живой мимикой смуглого лица с тёмными, быстрыми глазами. Каждый из вошедших имел при себе шпагу, сапоги их были покрыты слоем пыли, а плечи – длинными серыми плащами.
– Ты сошёл с ума! – прошептал первый, задыхаясь. Его лицо было бледно, и, казалось, что ещё чуть-чуть, и он упадёт от слабости. – Для чего ты привёл меня сюда?! Эта бунтовщица узнает нас и выдаст мортонам!
– Эта бунтовщица – единственная, кто не побоится сейчас помочь нам, мой король! – резко отозвался второй, быстро озираясь по сторонам.
– Ты безумен, шут! О, лучше было погибнуть тогда, чем влачить эту позорную жизнь, наполненную одним лишь страхом перед мортонами! – голос короля задрожал. – Если они схватят меня, то отправят в темницу, а там будут насмехаться надо мной, унижать!
– Что за глупости ты, по обыкновению, говоришь, внук солнца? – поморщился шут.
– Ты несносен! Все мои друзья погибли, защищая меня, в замке, а ты спасаешь свою шкуру!
– Погибнуть, защищая короля, благородно. Погибнуть за короля – проще всего, а спасти короля – задачка потруднее.
– На нас все смотрят!
– Ещё бы! Ты создаёшь столько шума!
На углу стойки сидела женщина, облачённая в мужское платье. Лицо её с волевым подбородком, несколько грубоватым для женщины, было своеобразно и довольно красиво, тёмноволосую голову венчал берет. Она с первого появления двух странных посетителей не сводила с них взгляда и лишь машинально перебирала пальцами струны гитары. Наконец, она спрыгнула на пол и подошла к заинтересовавшим её людям.
– Прекрасная Олария! – поклонился шут.
– Не говори ничего, Крилон, – тихо произнесла Олария. – Сюда идут мортоны.
– Что же теперь будет?! – отчаянно воскликнул король, ломая тонкие кисти рук.
– Будет, чёрт меня возьми, весело! – усмехнулся Крилон.
– Спрячьтесь за стойкой, – велела Олария. – Я отвлеку их, и вы сбежите через окно и завладеете их лошадьми. Быстрее!
Крилон проворно схватил короля за рукав и втащил за стойку, успев, по ходу дела, стянуть две бутылки вина. В тот же момент двери таверны распахнулись, и несколько мортонов вошло в неё.
– Сюда вошли король и его шут! Где они? – рявкнул начальник отряда.
– Не имею счастья знать, – певуче отозвалась Олария.
– Лучше сознайтесь сами, или мы перевернём всё вверх дном и арестуем вас.
– В чём сознаться?
– В том, что видели преступников!
– О, несомненно! – кивнула Олария. – Видела! В большом количестве! У нас нынче только преступники по улицам и ходят, а честные люди боятся!
– Вы должны исполнять наши приказания!
– Я?! Должна?! Это ново! Я не помню, чтобы что-то у вас одалживала!
– Вы, может быть, не приносили присяги великому Альзопагону?!
– Присягают королям, а не самозванцам!
– Что?! Вы ответите за ваши слова! Взять её!
– Непременно отвечу, но не здесь и не вам! – воскликнула Олария и, выхватив из-за спины пистолет, выстрелила. Воспользовавшись заминкой, она отпрыгнула к стойке и обрушила на пол баллон со странным содержимым, создавшим непроглядную дымную стену между беглецами и их преследователями. Крилон мгновенно высадил окно и крикнул:
– Уходим, быстро!
Олария потянула короля за рукав, и оба они выпрыгнули в окно.
– Держите их! – завопил начальник мортонов, и тут же упал, сражённый брошенным в него шутом стулом.
– Отдохните, зайчики мои! – крикнул он и последовал за своими спутниками.
У трактира троица вскочила на лошадей и помчалась галопом в сторону леса.
– Ну, вот, драгоценные мои, нам даже шпаг обнажать не пришлось! – весело воскликнул шут.
– Я очень испугался за тебя, Крилон, когда ты замешкался там! – ответил король.
– Не мог же я оставить этим негодяям вкуснейший обед и вино, Марий! – рассмеялся шут, потрясая в воздухе мешком. – Пусть это будет наш ужин, чтоб мне сгореть!
– Ты чудо, Крилон! – улыбнулась Олария.
– Прелестница, попридержите комплименты для нашего короля! Ему они нужнее!
– Я их не заслужил, Крилон!
– Поэтому они и нужнее тебе, Марий! Я ведь и без прекрасной Оларии знаю, что я чудо!
Кони мчались к лесу, поднимая столп пыли. Серые плащи развивались позади всадников. Ветер сдул капюшон с головы короля, и теперь его тонкое, бледное лицо с тёмными кругами вокруг глаз было обращено к солнцу.
Вечером беглецы устроились на ночлег в лесу. Крилон развёл костёр и приготовился жарить мясо.
– Однако, недурно же я успел обобрать это милую таверну. Теперь хоть на несколько дней нам хватит доброго вина! Марий, что с тобой? Взбодрись! Посмотри, какой ужин нас ожидает! – говорил он, щуря всегда смеющиеся глаза.
– Даже смотреть не могу… – ответил король. – Неужели вы не понимаете, что это конец?! Нас настигнут, нас схватят, меня будут возить по улицам, как… как… зверя! Для потехи!
– Ваше величество, мы не позволим этому произойти. Со времени осады замка ни единого волоса не упало с вашей головы! – заметила Олария.
– Но так не может продолжаться вечно! За нами идёт охота! Целая вечность… Вечность скитаний по лесам и болотам, вечность холода и голода, страха… У меня нет больше сил!
– Марий, друг мой, возьми себя в руки. Посмотри на нашу прекрасную Оларию. Она тоже утомлена. Она – женщина! Но у неё больше мужества, чем у тебя!
– Да! Да! Да! Я слаб, я ничтожен, я пал духом!
– Не верю! – голос шута стал серьёзным. – Так не может говорить человек, ведший за собой войска, одерживавший победы над сильнейшим врагом!
– Когда это было! – безнадёжно взмахнул рукой король. – Не мучай меня этими воспоминаниями… Тогда рядом со мной были мои друзья, мои полководцы… А теперь я одинок, я всеми покинут!
– Так уж и всеми? А мы? Разве мы с прекрасной Оларией такая уж плохая компания?
– Ваше величество, мы умрём за вас! – с чувством произнесла Олария.
– Да я не хочу, чтобы за меня умирали! Я хочу, чтобы для меня жили! Лучше бы вы оставили меня! Ведь вы последние, кого я люблю! Я боюсь потерять вас, мои друзья! Я боюсь, стать причиной вашей…
Крилон протянул королю вертел с ароматным куском мяса:
– Марий, дружище, не смотри, пожалуйста, с такой грустью! В жизни так много прекрасного: лес, солнце, свежий хлеб с хрустящей корочкой, аппетитное жаркое, молодое вино…
– Замолчи! – резко бросил король, швырнув ветку в пламя костра.
– Ах, государь, не стоит так казниться. Мы вернём тебе твой престол.
– Кто – вы? Ты и Олария? Смешно!
– Если я говорю, что ты снова получишь трон, то так и будет, – спокойно ответил шут, принимаясь за починку своего сапога. – Ох-ох-ох… Всё-то есть у нас, только счастья не хватает.
– Вот именно!
– Крилон прав, – сказала Олария своим глубоким, вкрадчивым голосом. – Не отчаивайтесь, Ваше Величество. Тот, кто долго идёт по свету, рано или поздно повстречается со счастьем – так гласит народная мудрость.
– Счастье слепо… – вздохнул Марий.
Олария положила руку ему на плечо:
– Это так. Именно потому оно ходит по ровным и прямым дорогам.
– А мы всю жизнь ищем звериных троп, – усмехнулся шут, вгрызаясь зубами в крыло изжаренной на костре куропатки.
– Мне все изменили… – вздохнул король.
– Не клевещи на людей, государь. Ты знаешь, что всех самых честных и благородных людей вынесло ураганом, насланным на нас Альзопагоном. А с оставшихся – какой спрос?
– И почему нас не у нёс этот проклятой ураган!
Крилон лукаво прищурился:
– А уж не считаешь ли ты себя одним из самых честных и благородных людей своей земли, Марий? Не ты ли довёл её до этой страшной войны?
– Я желал мира!
– Желающий мира – вооружайся! Марий, дружище, слабость одного порождает в других соблазн напасть на него. Не вводи же в соблазн ближних твоих, государь, а для того будь сильным, потому что лишь сила этот соблазн развеевает, а, стало быть, служит залогом мира. А слабость всегда ведёт к войне и поражению. И тебя предупреждал о том рыцарь Рогволод, которого ты отстранил от себя.
Король поднял голову:
– Хорошо, я признаю: я заслужил свою кару. Ну, а вы? Вы?
Крилон перестал жевать и усмехнулся:
– Сатир не может быть благороден, разве ты не знаешь? И я был бы дурным шутом, если бы оказался разлучён с моим королём. Я слишком хорошо знаю тебя, Марий, знаю твои добрые и дурные стороны. И, несмотря на последние, отчего-то люблю тебя. Что же касается Оларии, то тут и вопросов нет. Прекрасная, не вы ли грозили трону изящным кулачком и возбуждали народ против него?
Олария сняла с головы берет, пригладила свои тёмные волосы и ответила:
– Я делала то, что считала правильным. Я не желала падения трону, я лишь защищала тех, кто страдал от его слуг. Я хотела справедливости!
– Браво! – воскликнул Крилон. – Справедливость – вот, идол, которому кадят веками! Идол, во имя торжества которого приносится столько жертв, сколько не снилось ни одному божку древних! Впрочем, нет худа без добра. Благодаря прежним пламенным речам нашей дрогой Оларии, её дом сперва не подвергся обыску, и мы смогли несколько дней скрываться в нём.
Король чуть улыбнулся:
– Когда Крилон сказал мне, что мы идём к вам, я решил, что он сошёл с ума.
– Мне это не грозит, Государь! Короли сходят с ума, но не шуты!
– Я не мог поверить, что вы, которую я считал своим врагом, приютите нас… – продолжал Марий, глядя на Оларию.
– Прославленному всеми нет нужды в поклонении одиночки, но покинутому всеми драгоценно даже одно подставленное плечо, – сказала она. – Я буду обличать превознесённого до небес, но поклонюсь изгнаннику.
Олария сбросила плащ, опустилась на одно колено и, глядя в лицо королю, сказала:
– Ваше Величество, не бойтесь ничего! Придёт день, и всё потерянное вами вернётся! И, клянусь вам, я сделаю всё для этого! Или я увижу вас снова сидящим на престоле, или погибну за вас, благословляя ваше имя!
– Прекрасные слова! – воскликнул Крилон.
– Я благодарю вас, Олария, – бледно улыбнулся король, поднимая молодую женщину. – Обещаю, что если только ваше предсказание сбудется…
– Не обещайте ничего, Ваше Величество. Я ничего не приму от вас. Когда вы снова будете на высоте, то оттуда вам очень трудно будет разглядеть затерявшуюся в толпе Оларию!
Крилон подошёл к королю и Оларии, обнял их за плечи:
– Друзья мои, давайте поднимем по чарке доброго вина за то, чтобы предсказание прекрасной Оларии сбылось, и нам встретилось счастье!
Когда чарки были подняты, король сделал знак, что хочет сказать что-то. Жарко горело пламя в ночном мраке, и три человека окружали его. Лицо короля, обрамлённое длинными чёрными кудрями, прояснилось, а его всегда печальные глаза заблестели.
– Я благодарю вас за всё, что вы оба делаете для меня, – сказал он. – Простите, что я часто огорчаю вас… Я… Я люблю вас! И, если вы готовы умереть за меня, хотя я и не заслужил этого, то я готов отдать свою жизнь за вас!
– Да здравствует король! – воскликнули Олария и Крилон, и три чарки со звоном встретились над блещущим пламенем.
Глава 9.
Пустынен и неприютен берег Дикополья, камнями и песком покрыт он, и седые волны с грохотом омывают его, трубя свою грозную или печальную песню. Каждое утро на рассвете, когда вся земля ещё была погружена в сон, в белом плаще и с длинными рано поседевшими волосами, развивающимися по ветру, рыцарь Рогволод выходил на этот берег, и заря отражалась в его светлых глазах. Так было и этим утром. Рыцарь сошёл к морю и, слушая его неумолчное рокотание, заговорил:
– Реви, реви, ветер, бушуй, море, вечно восстающее, гудящее, как толпа, обезумевшая и губящая и правого, и виноватого, не разбирая… Сколько времени минуло с того рокового дня, когда буря унесла нас с родной земли и повергла на этот пустынный плёс, не знавший ничего живого: ни человека, ни зверя, ни растения… Мы были обречены на погибель, но мы сделали невозможное. Наши мудрецы изобрели механизм, обращающий солёную морскую воду в пресную: мы прорыли каналы, выкопали колодцы, оросили эту мёртвую землю, и, вот, на ней взошла трава, поросль деревьев, которые принесли нам первые плоды. Мы приручили птиц, и они приносили нам семена в своих клювах – и орлы не били лебедей, и они вместе служили нам, не предавая и не покидая нас. Мы научились добывать огонь и согреваться им, живя под открытым небом. Из подручных средств мы сумели собрать лодку, и двое наших смельчаков доплыли до другого острова, безлюдного, но живого… Мы сделали то, что не под силу было бы и чародеям, но не было за это время мгновения, в которое мы не искали бы вернуться домой, ожидая заветного часа. Кто знает, может быть, сегодня мои гонцы возвестят мне его? – он простёр вперёд руки, и в тот же миг на правую кисть опустился белый ворон, а на левую ворон чёрный.
– Итак, мои гонцы, что видели вы, что слышали? – спросил их Рогволод.
– Трижды облетел я вокруг земли, и видел слёзы и бедствия, пожары и разруху, войны и мор, и тьма царит в твоём царстве. И нет конца и предела тьме, потому что тьма всевластна, – сказал чёрный ворон.
– Трижды облетел я вокруг земли, и видел, как тьма борется со светом, а свет со тьмой. И первый раз увидел я луч света, блеснувший в твоём царстве: новый человек перешёл границу его, – сказал ворон белый.
– Значит, время пришло, – произнёс рыцарь, встряхнул руками, и птицы улетели. – Этой вести я ждал бесконечно долго, но прежде всё нужно проверить, – он извлёк небольшую серебряную трубочку и подул в неё. На этот почти бесшумный зов со стороны лагеря явились двое ближайших Рогволода – воин Сигурд и его названная сестра белокурая Цая.
– Ты звал нас, Рогволод? – с поклоном спросил Сигурд.
– Да, дети мои, я звал вас. Ныне белый ворон принёс мне весть, которую я ждал.
– Слава небесам! – воскликнула Цая.
– Прежде чем отправляться войску, нужно проверить, не ошибся ли глаз белого ворона, не обманулся ли он.
– Нужен лазутчик, – догадался Сигурд. – Позволь отправиться мне, Рогволод.
– И мне позволь! – подхватила Цая.
Рогволод возложил руки на плечи добровольцев и произнёс:
– Я ждал этих слов, дети мои. Вы отважны и благородны, как и все наши воины. Мне больно и тяжело разлучаться с вами, мне будет нестерпимо горько, если нам не суждено будет встретиться вновь, но я благословляю вас отправляться в наше царство первыми, хотя душа моя рвётся туда прежде вас.
Сигурд и Цая опустились на колени.
– Слава Рогволоду! – воскликнул Сигурд.
– Слава королю, если он ещё жив, – откликнулся рыцарь.
– Когда нам отправляться, Рогволод? – спросила Цая.
– Немедленно. Не стоит ждать, пока лагерь проснётся, иначе не будет отбоя от других добровольцев, а это опасное дело я принял решение доверить именно вам. А теперь слушайте. В нашем царстве Ложь правит всем. Ложь поразила души, ослепила очи, затуманила головы, Ложь победно шагает по нашей земле, разбрасывая свои сорные семена, восходящие повсюду. Наши воины смогут вернуться и победить лишь тогда, когда в самом нашем царстве окажется десять честных душ. Вас двое, и вы должны отыскать ещё восьмерых, и тогда мы сможем пустить время вспять. И ещё одно: Ложь слепнет от света Правды. От моих предков достался мне медальон, способный ослепить Ложь, и теперь я отдаю его вам, – Рогволод снял с шеи медальон и надел его на Сигурда. – Он защитит вас от слуг Лжи, стоит только направить его свет на них. Но берегитесь, если вы встретите честного человека, искренне верящего в идеалы Лжи, против него будет бессилен этот медальон.
– Спасибо, Рогволод, – сказал Сигурд. – Мы сделаем всё, как ты повелел нам!
– Мы найдём восьмерых, – подтвердила Цая.
– Верю в вас, дети мои, и благословляю вас, а теперь отправляйтесь, и да исполнится то, что должно! – кивнул рыцарь. Сняв свой плащ, он покрыл им Сигурда и Цаю, и они исчезли.
Долго смотрел вдаль рыцарь Рогволод, точно желая проникнуть взором сквозь пространства и проследить путь своих ближайших, проследить и прийти на помощь им в случае беды, защитить их. Но, вот, люди стали пробуждаться, и, глубоко вздохнув, Рогволод покинул берег и стал подниматься в лагерь, где ждал его труд, много труднейший ратных сражений, ибо он был правителем этого острова, и все решения приходилось принимать ему, все житейские распри надлежало судить ему, и, казалось, нет конца этому ежедневному бремени, волей случая взваленного на плечи рыцаря.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
