Текст книги "Мой лучший враг"

Старательно пытаюсь переключиться на мысли об Альнаре: вспоминаю, как я заболела, а Ал приносил мне домашнее задание по зельям и цветочный чай, призванный снять головную боль. Как у меня сломалась астрологическая трубка, и он отвез меня в город, чтобы лично купить новую. Сказал, что это подарок на середину года, которая приближалась.

– Как же мы расстанемся? – уточняю у Рейма.

– Ну, ссору изобразить не сложно, – фыркает тот. – Главное – быть убедительными поначалу. Ты никому не скажешь, что мы затеяли: будем всем улыбаться, мягко приплетем договор.

Дергаю плечами от его слов.

Пытаюсь их принять. Еще раз обдумываю: я же не делаю ничего плохого? Если Альнар с Глорией поладят, можно отступить. Но что, если парень моей мечты действительно совершает ошибку? Я должна узнать. Ради него и ради себя. В крайнем случае вернусь на Гранатовый факультет через месяц-другой.

Храм Стихий встречает нас во всей красе. Овальная площадь с колоннами из мрамора разных цветов: белого для воздуха, голубого для воды, бурого для земли и красного для огня. В центре – главное овальное же здание. Все пространство вокруг заполнено зеленью, ползущими корнями и лианами.

Внутри нет посетителей, только служитель почтенных лет встречает нас и вскидывает брови, когда Рейм объясняет ему дело.

– Господин Рейм…

Мужчина узнал имя рода моего врага. Еще бы, семейку знатных гадов, чей глава – советник короля, знают все.

– Значит, вы наконец решились на ритуал. Позвольте узнать, готова ли ваша избранница?

Рейм все спланировал заранее. От этой мысли мне вновь становится тревожно, но я киваю и представляюсь служителю. Говорю, что приняла осознанное решение.

– Тогда, – прокашливается старец, – с вашего позволения, я начну.

Я еще могу все отменить. Еще могу потрясти головой, хлопнуть себя по лбу, хлопнуть по лбу Рейма и сбежать отсюда. Струсить. Или принять единственное разумное решение? Увы, голова забита мыслями об Альнаре и о том, как прекрасно все может быть.

И ради этого я позволяю Рейму взять мою ладонь.

Наши руки ложатся на круглый постамент, увитый плющом, хранящий на верхушке четыре кольца в цветах четырех стихий. За все это время мы с Реймом и хватали друг друга, и я пихала его в грудь, но чтобы вот так мирно друг друга касаться – такого не было точно. У него длинные, изящные пальцы, явно выдающие человека, не склонного к лишнему труду.

Аристократические пальцы, что уж там. Моя ладонь – заметно смуглее.

Рейм разворачивается и пронизывает меня взглядом ярких глаз, когда служитель зачитывает клятвы:

– От имени сил земли, воздуха, воды и огня я вершу ритуал, который соединит две души сегодня. Желаешь ли ты, Иден Рейм, связать себя с этой женщиной, Келли Лудар, и назвать ее своей избранницей, и протянуть между вами незримую нить?

Звучит так, будто мы уже женимся. Рейм сомневается пару секунд. Я снова понимаю, насколько это нелепо: рука врага накрывает мою, мы стоим перед алтарем Стихий, в воздухе – запахи земли, сырости и грозы. Пахнет магией.

– Желаю, – отвечает мой враг наконец.

– Желаешь ли ты, Келли Лудар, связать себя с этим мужчиной, Иденом Реймом, и назвать его своим избранником перед лицом Стихий, и протянуть между вами незримую нить?

Я тоже сомневаюсь, но выдаю кивок:

– Желаю.

Рейм достает из кармана два кольца, которые явно приготовил заранее. Ободки совершенно обычные: белые полоски золота с нанесенными рунами, но все равно выглядят дорого.

Хорошо, что в них хотя бы нет камней.

Он берет мою руку и надевает кольцо на безымянный палец. Я стараюсь не думать ни о чем, когда надеваю кольцо ему.

Мы выходим из храма и молчим еще минут пять.

И только тогда до меня начинает доходить весь смысл произошедшего.

Я стала напарницей Рейма. Я, чтоб меня ифриты утащили в лаву, стала его избранницей!

Смотрю на воздушника, ловлю ответный взгляд, и мне кажется, мы оба немного в шоке.

– Какой план теперь? – спрашиваю.

– Встретимся завтра в академии. – Мой… избранник оправляет пиджак и возвращает себе надменный вид. На его лице появляется такое выражение, будто он добился своего. Будто он контролирует ситуацию. – Я позабочусь, чтобы нас записали на факультет, и надеюсь, что ты будешь вести себя подобающе, Лудар.

Огонь, спавший в крови, подает признаки жизни. Он часто просыпается не вовремя, но сейчас я думаю, что ситуация подходящая. Руки напрягаются, плечи распрямляются, и я смотрю на парня перед собой, вспоминая, в каких мы отношениях на самом деле.

– Я всегда веду себя подобающе твоей низкой натуре, – говорю с тихой улыбкой.

– Ты не будешь мне перечить, пар в голове, – пронзает меня взглядом враг. – Не повернешь назад и не сломаешь нашу историю.

– Уже обсудили, – огрызаюсь. – Что-нибудь еще?

– Придется играть. Ты хорошо запомнила это?

– О, постаралась.

– Но я не буду относиться к тебе лучше. Просто буду делать вид, что отношусь. Сможешь так же?

Я набираю воздуха в грудь. Конечно смогу. Наверное. Отступать поздно.

– И спать с тобой я не буду, – добавляет паршивец. – Даже не проси, если вдруг надумаешь.

От этого дикого замечания, от его самодовольной ухмылки по рукам вниз бежит расплавленный металл. Я сжимаю зубы.

– Пошел ты, Рейм.

– Знал, что мы договоримся, бесенок. Увидимся завтра.

Бесенок – то прозвище, которое он придумал для меня год назад. Не худшее из всех, что были, но все равно обидное, потому что мелкие бесы – самые противные огненные твари, с которыми только можно иметь дело.

У меня с кличками для него похуже: в основном «придурок высокородный» и просто «идиот».

Холодно смотрю на врага и растягиваю губы в улыбке.

– Это будет прекрасный семестр, Рейм.

Он ловит для нас два экипажа, мы залезаем каждый в свой – и разъезжаемся в разные стороны.

Глава 3

Следующим утром я мечусь по кухне, хотя никуда не опаздываю. В руке у меня лопатка и вилка с сырником, который я уже нервно надкусила. На плите шипит чайник и опасно вспыхивает магический огонь.

– Ты что-то слишком волнуешься, пчелка, – говорит бабушка, с заботой разглядывая меня из-за стола. – Точно ничего не случилось в академии?

Хрупкая, седая, но до сих пор красивая женщина с добрыми глазами. Мой самый родной человек. Тепло улыбаюсь, оглядываюсь на нее через плечо, но лишь мотаю головой.

Проснулась я все с той же мыслью: что я вчера натворила?! Если честно, эта мысль не отпускает ни на минуту.

– Все отлично, – беззастенчиво вру. Или говорю правду? Понятия не имею.

На каникулах я живу у ба вместе с младшей сестренкой Молой. С моей семьей. Я ничего не сказала им вчера о своем новом «парне». Долго думала об этом, несколько раз порывалась – но в результате так и не выдавила ни единого слова!

Потому что все это невозможная дикость. Келли Лудар, которая собралась на Парный факультет. Келли Лудар, которая ненавидит аристократов, но связалась с одним из них.

– Когда ты мало спишь, обычно переживаешь из-за учебы. Или тебя кто-нибудь обидел, – продолжает моя мудрая ба.

Я люблю и ее, и Молу, и, хотя стараюсь не тащить свои проблемы из академии домой, что-то они все же знают. Во-первых, потому что сестренке лучше быть готовой к тому, какие безнадежные пародии на людей могут окружить ее через два года, когда она тоже пойдет туда учиться. А во-вторых – ну, в первое время я все же действительно места себе не находила.

В общем, о моей вражде с Реймом они слышали. Что делает ситуацию совсем печальной. Я должна хоть что-нибудь рассказать.

Разворачиваюсь, открываю рот, но понимаю, что снова не могу.

– Просто не хочу опоздать в первый день, – улыбаюсь, целуя бабушку в щеку. – Вроде все готово. Пойду соберусь.

В комнате долго стою перед зеркалом, кляня себя на разные лады. Песочные волосы слегка растрепаны, глаза горят, губы сухие. Может, меня и можно назвать красивой, но я совершенно не похожа на бледную и холеную аристократку. Наношу зачем-то более яркий макияж, чем обычно. Причесываюсь так тщательно, будто от этого зависит моя жизнь. Натягиваю выглаженную с вечера форму, собираю сумки.

Мне надо отвезти некоторые вещи в академию по поводу начала семестра. Вот об этом стоит думать. А не о том, как я буду выглядеть рядом с Реймом. Не о том, что белая блузка всегда немного странно смотрится на моей загорелой коже и так же нелепо буду смотреться я, держа за руку высокородного придурка.

Но слишком нервно представляю все, что ждет меня сегодня.

Ненавижу себя за эти мысли. И уже заранее злюсь на «избранника».

Но перед уходом, снова целуя ба, я выдаю только одно:

– Постараюсь приехать на следующие выходные. Берегите тут себя.

Захожу напоследок к сонной Моле, прощаюсь с ней тоже и выскакиваю из дома, решая потратить лишнее время на дорогу до академии пешком.

Здоровее буду.

* * *

– Келли! – обхватывает меня за плечи Талия. – Ты, как всегда, раньше.

Стискиваю миниатюрную брюнетку в ответ. Мою лучшую подругу. Тал – еще один, помимо Альнара, человек, который сделал мою жизнь в Первой Академии сносной. Потому что она почти такая же, как я: нет, какая-то благородная кровь в ней течет, но род достаточно скромный, и попала она сюда по протекции одного из дальних родственников, почти случайно. В общем, среди элиты она тоже чужая.

Можно сказать, благодаря этому мы и нашли друг друга в первый год.

Я вытаскиваю из нее рассказ о том, как прошла неделя. С Тал мы видимся часто, но в последние месяцы она все чаще с Нейлом, своим новоиспеченным избранником. Представить, что эта тихоня попадет к парникам, еще два года назад никто не мог. Но, в отличие от меня, ей повезло в личной жизни, ну а дальше все как-то закрутилось.

Может, когда я называю Альнара единственным нормальным парнем в академии, то все-таки привираю. Нейл тоже ничего.

– Нейл у профессора Сила, что-то обсуждают по программе, – объясняет подруга. – Расписание видела?

Она как-то преувеличенно бодро мне улыбается. А еще пытается придержать за плечи, когда мы проходим в большой холл и я кошусь в сторону доски. Вглядываюсь в ее лицо и понимаю.

– Я знаю про Альнара и Глорию, – сообщаю со вздохом.

Веселые черты подруги грустнеют.

– Да? – уточняет она.

– Узнала вчера, когда приходила взять тему для реферата у Луграса.

То, что тема мне теперь не понадобится, то, что я теперь внезапно буду заниматься на факультете с Талией, уж ей-то надо бы сказать. Она очень переживала, что «бросит меня на произвол судьбы», и я нервничала тоже. Но радовалась за нее, конечно, больше. Только сейчас мне снова тревожно. И опять слова вязнут во рту.

– И… как ты? – интересуется подруга.

– Да нормально все.

– Никто не пострадал?

– Тал! – Набираю воздуха в грудь и все-таки начинаю: – На самом деле…

Нас прерывает властный голос, заставляющий повернуться. И я вижу Рейма, который идет с ректором Илманом – главным человеком в академии. Он будет вести часть занятий для парников лично.

– Ваши родители знают? – Лицо ректора, покрытое резковатыми морщинами, как всегда серьезное. От прямой, несмотря на солидный возраст, фигуры веет решительностью.

– Конечно, – кривится Рейм. – За кого вы меня принимаете?

Илман окидывает его взглядом с головы до ног, но в руке у седого ректора листок. Он подходит к доске и смотрит уже на меня, когда самолично прикрепляет бумагу к прочим.

– Мисс Лудар, – кивает, – ваше поступление на Парный факультет для нас неожиданность, но в целом могу сказать, что рад вам.

Глаза Талии округляются.

Все вокруг затихают и следят за нами – когда в деле участвуют ректор, элитный факультет и пятикурсники, это заведомо интересно.

Какая-то из девчонок помладше заглядывает в пришпиленный к списку парников листок и складывает губы буквой «о».

Талия тоже смотрит. И я смотрю: там только две добавленные фамилии, зачем-то выведенные более крупно, чем в основном списке.

Я и Рейм.

– Келли, – тихо шепчет подруга, – тут… какая-то ошибка, которая тебе не понравится.

В этот момент сзади раздаются шаги – а секунду спустя тяжелая рука обхватывает меня за плечи.

– Как дела у моей избранницы? – слышу я довольный голос Рейма над ухом.

Вздрагиваю. В крови моментально вспыхивает пламя, но я вовремя его гашу – к счастью для «моего» парня. Годы не научили его, что ко мне опасно подкрадываться?!

Рейму плевать. Псих разворачивает меня – нас обоих – лицом к толпе студентов раньше, чем я успеваю вдохнуть. Легкие застывают в сжатом состоянии, без глотка воздуха перехватывает горло. Мы стоим, и я смотрю на всех: здесь так много знакомых лиц.

Две девчонки, с которыми общается Тал. Трое парней с Гранатового факультета – типичные золотые мальчики, но все же не такие безнадежные, как Рейм. Группка аквамариновых пятикурсниц, которых вполне можно назвать поклонницами моего «избранника». Вон та шатенка точно бегала за ним, стирая высокие каблуки. Сейчас ее лицо бледнеет пуще положенного.

И часть компашки Рейма тоже тут.

В восторге, кажется, только первокурсницы, которые увидели новую пару и готовы хлопать. Остальные в шоке.

– Чего пялитесь? – в своей манере интересуется Рейм у всех. – Не видели обрученных стихийников?

– Келли? – тихо зовет Талия за спиной.

Я понимаю, что щеки у меня горят. Жар заливает все тело. Не так я себе представляла объявление о нашей с Реймом связи. Если честно, была уверена, что он захочет провернуть все как можно скромнее.

– А-ха-ха! – разражается смехом Дулас, извечный подпевала моего «избранника». Блондин с широкой грудью и интеллектом тумбочки для обуви. – Ты и бесеныш, Рейм? Какая шутка.

Тяжелая рука притягивает – и я буквально утыкаюсь головой Рейму в плечо. Я и забыла, что он такой высокий. От него почему-то пахнет ежевикой, и я пару секунд разглядываю полоски серебра на очередном дорогом пиджаке.

– Не шутка, – лениво, но твердо выводит гад. – Мы с Келли прошли ритуал.

«Келли».

Я вообще не помню, чтобы он звал меня по имени.

Что я помню – так это его компашку. Помимо Дуласа здесь еще подруга блондина, такая же светлая и глуповатая Кариса. Кажется, они тоже парники. И Вальдо – пижон с волосами, выкрашенными в голубой цвет, под стать водной стихии. Девчонкам нравится, хотя, по-моему, выглядит нелепо.

– Э-э-э, – улыбка Дуласа чуть меркнет. Я вспоминаю, как он ржал, когда эти придурки украли мою форму для физических занятий и подсунули вместо нее мне в сумку наряд развратной танцовщицы из пары тряпок. – А ты объяснил ей, что это за ритуал? Расскажи, что она для тебя сделала.

И он снова гогочет.

Прекрасно. Просто великолепно.

– Дулас, поосторожнее с моей избранницей, – голос Рейма неожиданно леденеет. – Мы с Лудар… разные, но стихийник она что надо, ты же не слепой. Думаю, мы станем лучшей боевой парой. Вон, Вальдо уже знает, что я собрался надрать твой зад.

И я вдруг – совершенно неожиданно для себя – нахожу что-то приятное во всем этом безумии.

– Да, я бы на твоем месте была поприветливее, Дуракус, – посылаю широкую улыбку вражине. – Я все-таки теперь девушка твоего друга.

Лицо Дуласа – бесценно. Он поворачивается к синеволосому, а тот пожимает плечами. Видно, что он в меньшем шоке, хотя тоже не понимает, как себя вести.

Никто не понимает. Смешки стихают, ресницы хлопают, шатенка-поклонница – та вообще делает шаг назад, будто собирается рухнуть в обморок.

Но есть еще Тал.

Я пытаюсь выпутаться из объятий Рейма. Не тут-то было: рука каменеет, стоит мне двинуться, и удается лишь повернуть голову.

Встречаюсь взглядом с подругой.

– Я все объясню, – шепчу ей тише, чем надеялась, с резким чувством стыда.

Глаза Тал – как монетки, лицо такое, будто я разделась в холле догола. К счастью, она выдает слабый кивок, и меня затапливает благодарность.

Вокруг снова нарастает шум – и когда я думаю, что сейчас самое худшее останется позади, вдруг вижу, как – возможно, на этот шум – идет Глория. И Альнар чуть за ней.

Чтоб мне в лаву провалиться!

Ноги врастают в пол. Я вроде бы должна радоваться, что Ал увидит наше представление, увидит нас с Реймом во всей красе, но мне почему-то опять становится стыдно.

Сердце проваливается в живот.

Брюнетка останавливается первой. Натыкается на заинтересованную толпу, что-то спрашивает у одной из девчонок. Та отвечает, и я наблюдаю, как лицо Глории вытягивается.

Как затем вытягивается лицо Ала.

Он просто застывает на месте и смотрит на нас – совершенно неподвижно.

– Пойдем, избранница, – говорит Рейм над ухом. Ослабляет каменные объятия, но хватает меня за руку и тащит прочь из холла. Выглядит, будто он совсем не выбирает направление, но путь «удачно» сводит нас с Альнаром и Глорией.

– Что происходит? – голос брюнетки – такой, что им можно остановить лошадь. С внезапно истеричными нотками.

– Ты все пропустила, одногруппница, – Рейм ухмыляется ей как очередной знакомой, не больше. – Тут все обсуждали наш союз с Лудар.

Стихии, дайте сил.

Я слишком жадно впиваюсь взглядом в лицо Альнара. Кажется, что вокруг виснет тишина. Все звуки пропадают, вся эта толпа людей становится неважной.

Парень моей мечты моргает. Может, бледнеет – или мне хочется это увидеть? Взгляд перескакивает с меня на Рейма и обратно. И снова.

– Келли?

Все это похоже на вчерашнюю сцену, только наоборот. Неужели ему тоже сейчас неприятно? Неужели есть шанс, что ему хоть отчасти так же больно, как было мне?

И хочу ли я делать ему больно?

– Твой зад я тоже надеру, Тео, – невинно заявляет Рейм. Но мне вдруг кажется, что в его беспечном голосе – куда больше угрозы, чем было раньше. Я вижу его клыки, когда он скалится и оборачивается к остальным. – Кстати, раз уж из нас получится лучшая пара столетия, предлагаю сегодня за это выпить.

Я еще несколько секунд смотрю на парня своей мечты. Губы Ала двигаются, но он так и не находит слов. Глория издает какой-то гортанный звук, но раньше, чем она успевает опомниться, Рейм тянет меня дальше.

И я поддаюсь – оставляю эту парочку почти с радостью.

Мне кажется, что спину еще сверлят десятки острых, недоуменных и злых взглядов, когда мы уходим.

– Где твое кольцо? – «Избранник» замедляется в коридоре.

– В кармане. – Стоит вспомнить, и ободок жжет кожу сквозь ткань.

– Надень сейчас же. – Суженные голубые глаза возвращают меня в реальность. Напоминают, к счастью, что все это – лишь игра и наша вражда с высокородным гадом остается привычно-надежной.

– Спасибо, что предупредил обо всем заранее, придурок.

– Обращайся.

Но как бы там ни было, наше первое представление удалось.

Глава 4

– Это чуть лучше, чем выглядит со стороны, Тал.

Подруга подозрительно косится на меня. Вот уже две минуты – пока я выбираю тихое место в коридоре.

– Что лучше? Ты и Рейм! – ахает она наконец. – Стихии милостивые, как?

Я в очередной раз понимаю, что это самая тяжелая часть договора – бессовестно притворяться. Четыре счастливых года у меня не было секретов от Талии. А теперь я должна придумать, как объяснить ей все.

Хочу сказать правду, но не уверена, что могу. Тал не то чтобы болтлива, но врать умеет плохо. Наша связь с Реймом вызовет кучу вопросов, спектакль десять минут назад не оставил в этом сомнений. Глория и ее подружки, все эти поклонницы придурочного аристократа – они будут искать ответы. Если не получат их от меня и Рейма, выберут другую цель. К Тал будут приставать, и, если я поделюсь действительно важным секретом, ей придется нелегко. Ей придется врать Нейлу, которому тоже наверняка интересно, в конце концов. Перекладывать такой груз на ее плечи – трусость.

Нет, я не то чтобы сама мастер вранья. Но скрывать эмоции постепенно научилась – по крайней мере, от той же бабушки, чтобы не волновать ее лишний раз.

Этим и пользуюсь.

– Все случилось вчера, – начинаю тихо. – Альнару я оказалась не нужна. Рейм просто пришел и предложил мне… сделку.

Тал моргает на меня серыми глазами и запускает пальцы в недлинные темные волосы. Первым делом ее интересует не то, что я ожидала:

– Вчера?!

– Пожалуйста, тише, – ловлю ее за плечо, и она виновато оглядывается. – Да, все было быстро.

– Какую сделку? – теперь подруга переключается на главное.

– Он сказал, что собирался попасть на Парный факультет с Глорией, но они поссорились. Ему нужна замена. Ты же знаешь, что я одно время грезила этим местом, но отказалась ради Альнара. Рейм просто предложил попробовать, забыть о нашей вражде ненадолго. Скорее всего, мы разбежимся через месяц-другой, но у нас будет ценный опыт и время до следующего года найти себе нормальные пары.

Лицо подруги – воплощение беспокойства.

– Ты была пьяна?

– Что? Нет! Ну, возможно, немного.

– Знаешь, это звучит хуже, чем выглядело со стороны.

– Серьезно? – изумляюсь я. – А ты что представила?

– Что между вами есть какие-то чувства. – И, ловя мой совершенно ошарашенный взгляд, Тал поднимает руки: – Не пойми неправильно, но вас с Реймом действительно многое связывает. Мало кому из девчонок он уделял столько внимания. Я подумала…

Моя безумная подруга замолкает. Я еще пару секунд таращусь на нее.

Справедливости ради, во всем этом есть один позитивный момент: ее Рейм не доставал. Разве что отпускал дурацкие комментарии иногда. Глория с подружками порой задирали Тал, но то была женская вражда. Рейм предпочитал изводить парней – с несколькими его жертвами я пыталась найти общий язык, но то ли из высокомерия, то ли из страха меня они сторонились больше, чем придурка-аристократа.

В любом случае у Тал не должно быть особых счетов с моим врагом.

– Мы действительно знаем друг друга, – бормочу я. – Знаем, чего друг от друга ожидать, какие заклинания предпочитаем. Для боевой пары это неплохо.

– Наверное.

– Послушай, – смотрю на подругу прямо, – мне вроде как нечего терять. Что сделано, то сделано. И я… кажется, действительно устала от вражды с Реймом.

Наглейшая ложь. Ничего я не устала. Мои отношения с воздушным придурком – главное, что остается неизменным.

Мне становится тяжело от нового взгляда Тал. Кажется, что сейчас она увидит наш план насквозь: Рейм оскорблен отказом Глории, я – просто влюбленная дурочка. От этих выводов лишь шаг до мысли, что мы совершаем нечто преступное, нечто, что приведет деканат в бешенство.

Но Талия вдруг улыбается.

– Прости. Я знаю, что тебе нелегко, но ты, как всегда, сильная, Келли. Я думала, ты будешь плакать из-за Альнара.

Нет, я просто совершаю из-за него глупости.

Но теперь у меня есть повод обнять подругу за плечи и вздохнуть с облегчением.

Когда мы возвращаемся, Рейм караулит меня у дверей кабинета.

– Надеюсь, ты не проболталась простушке номер два? – шепчет, нависая надо мной. Вид у него надменный и подозрительный, и от этих слов я закипаю.

– Тал о тебе лучшего мнения, чем ты когда-либо заслужишь. Оскорбишь ее еще хоть словом – и пойдешь на лекцию в обугленных штанах.

Он хватает меня за руки в ответ. Сумка соскальзывает с плеча. Мы вдруг стоим совсем близко – прямо как влюбленная пара, – и его шепот касается волос:

– Даже не думай делиться с ней секретами. Обсудим вечером подробнее, кому и что врать.

И он буквально затаскивает меня в кабинет.

Сидеть рядом с Реймом – то еще испытание. Обычно я устраивалась на всех занятиях впереди, но сейчас он выбирает парту по центру: похоже на стратегическое место, где мы будем у всех на виду. От этой мысли пальцы обхватывают ремешок сумки, я медленно отодвигаю стул. Смотрю на Альнара с Глорией, которые усаживаются через ряд.

Парень моей мечты успевает бросить на меня странный взгляд. Все вокруг взбудоражены началом нового года, переговариваются, шепчутся. Дулас и Кариса смеются впереди. Светловолосый Нейл отодвигает стул перед Талией с очевидной заботой. Нормальные отношения нормальных пар. Вдруг очень резко кажется, что мы с Реймом выделяемся.

И что половина этих шепотков – про нас.

Я выдаю натужную улыбку врагу, пока тот разваливается на стуле как на троне. Наши взгляды скрещиваются как мечи, разве что воздух не звенит. Четко осознаю: следующие два часа будут долгими.

Когда в кабинет заходит Илман, остатки спокойствия со звоном рассыпаются в груди. Сам ректор проводит наше первое занятие.

– Как вы знаете, занятия на Парном факультете отличаются от обычных, – говорит он пару минут спустя, встав перед доской каменным изваянием. В молодости он был капитаном стражи, и это видно до сих пор. – Вы выбрали себе партнеров. Для кого-то этот выбор был более осознанным, для кого-то – вероятно, спонтанным.

На последних словах он смотрит на меня и Рейма. Еще несколько человек оборачиваются.

– Вы будете учиться чувствовать друг друга и пользоваться вашей связью. Взаимопонимание – главный ключ к слаженной работе в паре.

Илман говорит об этом взаимопонимании, о поддержке – и о том, что мы попали на лучший факультет лучшей академии. О том, что легко здесь не будет, надо приготовиться: до половины всех пар отсеиваются в первый же семестр.

– И, конечно, вам предстоят тесты. Ваш прогресс будут отслеживать с первой же недели, на практиках.

Рейм задумчиво вертит ручку в своих кошмарно изящных пальцах. Меня всегда удивляло, как он умудряется ничего не слушать, на первый взгляд, но при этом в учебе преуспевать. Враг берет листок и что-то пишет, а потом пододвигает мне.

«Начали неплохо. Глория во мне уже дыру прожгла, а Тео как наелся несвежих помидоров».

Я каменею.

«С ума сошел? – отбираю у него бумагу и строчу быстро. – Писать такое на глазах у ректора?»

«Вряд ли он разозлится, что я переписываюсь со своей будущей невестой. Сделай лицо попроще, тебе по статусу положено».

Ручка дергается в пальцах. Рейм невозмутимо выводит дальше:

«И придвинься. Между нами можно сквер разбить – вряд ли это впечатлит Илмана».

Злобно кошусь на него. Может, он и прав, но осознание этой возможности ничуть не радует. То, как мы сидим сейчас, – примерно на десять рядов ближе, чем обычно. На общих лекциях, где мы имели несчастье пересекаться, я тоже садилась перед преподавателями, а он с дружками выбирал места у дальней стены. И меня это полностью устраивало.

«Кажется, ты вылил на себя полфлакона духов. Наверное, это какая-нибудь аристократическая заморочка, но мне хватило нашей близости в холле».

Жду, что высокородный гад оскорбится, но ловлю лишь наглую улыбку.

«Боишься меня, бесенок?»

Боюсь?

Пожалуй, поначалу он доводил меня до паники и дрожи. Когда тебя начинает задирать толпа знатных парней, каждый из которых выше и сильнее, а их отцы могут купить твой дом со всем имуществом на месячное жалование, – это приводит в ужас.

Но, как уже говорила, я это пережила. Трепет, рождавшийся в ногах рядом с Реймом, давно перерос в презрение.

«Боюсь, что меня может стошнить на твой дорогой пиджак».

После тех первых недель знакомства наша вражда вышла на новый уровень. Он и его дружки стали выкидывать что-нибудь с завидной периодичностью. Жестоко, унизительно, зло. Я не знала, что делать, жила как в тумане. Не отвечала на их издевки, на оскорбления и клички – я еще наивно надеялась, что про меня могут забыть.

В первый раз я сознательно пошла против Рейма, когда мне в сумку подсыпали семена асторции и живую землю. За пару часов из них полезли удушающе пахнущие корни и ростки. Прежде, чем я успела среагировать, уже вся пропиталась этим запахом – надо мной смеялись одногруппники, шутили, что от простушки несет помоями.

Сбежав с занятий, я дождалась Рейма на выходе из его аудитории и просто швырнула эту дрянь ему в лицо. Обсыпала аристократа с головы до ног. Кричала, дрожа от гнева, что он худший из придурков, что мне плевать на его статус – на каждое унижение я теперь отвечу.

Он попытался спеленать меня воздушными потоками прямо в коридоре. Я пыталась отбиться. Нас остановил преподаватель – и впервые увел к ректору.

Странно, но мне вдруг стало почти легко. Сейчас меня отчислят, и я освобожусь от этого места. У меня тогда не было амбиций – я не хотела многого от жизни и уж точно не думала, что девчонка вроде меня может преуспеть в элитной академии.

Работа официанткой казалась лучше, чем этот кошмар.

Но Илман лишь прочитал нам лекцию о том, что ребяческие глупости и не наносящие однозначного вреда заклятья в Первой Академии расцениваются как здоровая магическая практика. А вот срывать занятия и мешать другим – нельзя.

Я могла бы жаловаться на «ребячество» придурков, которые хотели видеть меня голой, но была уверена, что им все сойдет с рук. Тем более Рейм не сказал ни слова о подпаленных волосах. Он вообще молчал, странно на меня косясь.

И все это неожиданным образом меня вдохновило.

Чтобы он не так быстро осваивал новые воздушные гадости, я выкинула его конспекты в пруд. Чтобы отделаться от его оскорблений хоть на день, ночами сидела над книгами, пытаясь воссоздать рецепт огненного зелья с третьего курса, от которого так жжет во рту, что сложно произнести даже слово. Затем подлила эту штуку ему в чай. Получилось чуть хуже, чем хотелось, но несколько часов я наблюдала за его перекошенным лицом.

Я именно тогда взялась за учебу с новым рвением. Мне нужно было узнать, как ему противостоять.

Нет, я давно не боюсь его.

Вместо ответа Рейм неожиданно берет мой стул и двигает к себе резким движением.

В ноздри снова бьет запах ежевики – на удивление, вовсе не отталкивающий, а даже немного приятный. Зато скрип раздается на весь кабинет.

Ректор Илман прерывает речь.

– Рейм, Лудар. Вас не интересует информация?

Я замираю. Понимаю, что не слышала ничего из последних слов, – и прикусываю губу.

– Вы говорили о дополнительных занятиях по определенным стихиям, – произносит над моим ухом «избранник». – Извините, мы слушаем. Просто устанавливаем взаимопонимание с будущей невестой.

И он кладет руку на спинку стула, по-хозяйски прихватывая мои плечи.

Почему-то этот жест кажется еще более диким, чем то, что он делал в холле. То ли из-за воспоминаний, то ли потому, что сейчас я ловлю взгляд Рейма – совсем близко. И не могу отодвинуться. Мы сидим в таком положении минуту, другую. В груди все бурлит, я сжимаю руки.

– Не выводи меня, Лудар, – еле слышно предостерегает враг.

Знаете что? Мне это надоело.

Кладу руку придурку на колено, а затем веду к бедру. Он напрягается под моими пальцами, почти вздрагивает.

– Ну вот в штаны мне лезть не обяза…

Требуется секунд пять, чтобы огонь потек в ладонь, но не вышел из-под контроля. Чувствую, как пальцы нагреваются, а ткань под ними греется куда сильнее. Рейм сжимает зубы, голубые глаза сверкают.

Он держится дольше, чем я рассчитывала, – с полминуты, не меньше. Мне уже самой горячо. Потом придурок резко выдыхает. Рука соскальзывает с моего плеча, хватает ладонь под столом, отрывает от бедра и уводит от других – сомневаюсь, что более ценных, – частей его тела.

Я улыбаюсь ему мягко, нежно.

Взглядом аристократа можно убивать.

«Ведешь себя как подросток», – отрывисто чиркает он на листе.

«Терпи, дорогой. Я теперь твоя избранница».