Текст книги "Стратегия судьбы (сборник)"

Пьяные эти с совершенно серьезным видом пытались оттолкнуться от столба, чтобы дойти до подъехавшего автобуса, но, как только отрывали от столба руки, сразу падали и снова судорожно вцеплялись в столб, а к Вале подошли два широкоплечих мужчины с повязками на рукавах, гласящих надписью о том, что они и есть «контроль».

– Ваш билетик! – торжественно проговорил один из мужчин.

– У меня его нет, – с достоинством ответила Валя, оторвав взгляд от окна.

– Тогда оплатите штраф или покиньте автобус!

– А если я предложу третий вариант, который называется «объяснить»?

– Попробуйте. Объясните.

Валя разжала кулак, в котором пряталась монетка достоинством в три копейки и сказала:

– Это все, что у меня есть. Ехать мне необходимо. Я спланировала после окончания поездки, при условии, если водитель благополучно доставит меня до нужной остановки, опустить эту монетку в кассу, не отрывая билет. Таким образом, я в какой-то степени оплатила бы свой проезд.

Широкоплечие мужчины молча переглянулись, и один из них сказал:

– Ладно, при нас опустите монетку в кассу и можете ехать дальше.

– Спасибо, – сказала Валя и опустила монетку в кассу.

Уже дома Валя тихо зашла в комнату к брату и очень ласково спросила:

– Хочешь, я тебе какао сварю? По всем правилам. Илья отставил в сторону гитару и спросил:

– Что, весь недельный денежный лимит спустила?

– У меня был серьезный повод.

Илья пошарил в карманах куртки и протянул сестре две монеты по пятнадцать копеек, сказав:

– Это все, что у меня осталось. Сам не знаю, как до субботы доживу, но мне, хоть, на транспорте ехать не надо, так, что владей! Кстати, там тебе бандероль пришла.

Валя вошла в свою комнату и увидела на кровати бандероль. Это был новый рюкзак от юмориста-производителя, с уже не черными, а коричневыми не красящимися ремнями.

На следующий день Валя до техникума доехала, но поесть было не на что, и она подошла к Андрею:

– Помнишь, ты вчера сказал мне, что у тебя есть печенье, а я ответила, что не хочу?

– Помню, – ответил Андрей.

– А давай, попробуем еще раз и я скажу, что хочу. Андрей вздохнул тяжело и сказал:

– Ох, уж, мне эти попрошайки… Ладно, пойдем в столовку, я оплачу твою пайку студенческую. Кстати, ты в курсе, что по ЭПП [электропроводниковые приборы], поставят двойку каждому, кто наизусть не знает параметры, о которых на прошлом уроке говорилось?

Валя с Андреем, не прерывая разговора, спустились по лестнице в столовую и заняли столик.

– Не может быть! Этого не реально запомнить.

– В параллельной группе практически всем, пару влепили в журнал, – добавил Андрей.

Плотненько перекусив, Валя сказала «спасибо» и спешно направилась к аудитории, в которой преподавался предмет ЭПП. Там она на лампе, которая была прикреплена прямо над доской, аккуратно вырисовала карандашом все параметры, которые требовалось знать наизусть.

Перед началом урока Валя предупредила студентов, где искать помощь в трудную минуту опроса и в заданное расписанием время, как и все остальные студенты группы, заняла свое место за своим столом.

Преподаватель вошел в весьма разгневанном настроении и с ходу принялся одного за другим из студентов вызывать к доске, требуя каждого выдать в полной форме при помощи мела, очень трудно запоминающиеся параметры. Когда каждый вызванный к доске студент, безупречно правильно и без тени смущения выдал то, о чем спрашивалось, преподаватель растерянно сказал:

– Хорошо, достаточно опроса, перейдем к новой теме. Сегодня мы поговорим о проводниковых металлах. Я дам вам на столы несколько образцов, а вы передадите по рядам друг другу.

Разглядывать кусочки металла оказалось очень даже веселым занятием и студенты, довольно кропотливо изучали каждый образец, вертя их в руках. Дошла очередь и до Вали. На ее стол был положен кусочек «метала».

Валя с серьезным видом принялась рассматривать этот кусочек, который легко гнулся, рвался и был очень похож на обычный пластик. Девушка долго крутила этот металл в руках, а потом спросила у девочек, которые сидели за столом перед ней:

– Это что? Такой металл стали делать? Вот это да! Как пластик обычный… и как же этот металл называется?

Девочки не смогли сдержаться и покатились под стол, загибаясь от смеха.

Только тут до Валентины дошло, что ее обманули и положили на стол вместо кусочка металла, кусочек пластика, оторванного от пенала для карандашей. Вся группа хохотала так, что в аудиторию заглянул, проходивший мимо декан и спросил:

– Что это у вас происходит? Преподаватель с вами?

– С нами! – ответил весело преподаватель.

После звонка, на перемене Валя оттерла с лампы карандашную подсказку. В пустую группу вошел Андрей. Он сел на учительский стол и спросил:

– Почему ты какая-то не такая как все?

– В смысле? – удивилась Валя.

– Не могу объяснить. Не такая. За тобой на край света пойдешь с закрытыми глазами.

– Зачем?

– Ну, если б ты решила туда отправиться. Выходи за меня замуж. Я хороший человек. Не сомневайся.

Валя очень серьезно посмотрела на Андрея и сказала:

– Думаю, что со мной трудно будет. Именно потому, что я не такая как все.

Андрей сказал:

– Спасибо. Ты мне помогла очень. Я сразу тебя разлюбил. Действительно, подумаешь, не такая как все. В этом же ничего хорошего. Вот, если б такая, как все…

Валя рассмеялась и по-доброму закончила разговор:

– Я, наверное, глупая очень, что не сказала тебе «да». Да?

Андрей ответил:

– Да.

После занятий Валя с девочками из группы вышла из дверей техникума и услышала знакомые голоса, голосящие на всю улицу:

– Ва-а-аля!

Через дорогу в стороне стояла ржавая машина Запорожец. Из нее махали руками Паша, Леша, Виталий и Валера. Валя от радости чуть не подпрыгнула и сказала девочкам:

– Ребята машину купили! Вот, почему бы им было не сделать этого вчера? Когда мне домой не на что было ехать?! – и кинулась к Запорожцу.

Из машины вышел Паша. Он и был хозяином этой роскоши. Валя провела рукой по дверце, заглянула внутрь машины через лобовое стекло и сказала:

– Надо же, Паша, у тебя машина!

Паша скомандовал:

– Хватит болтать! Садись и поехали! Мы тебя уже три часа здесь ждем.

Валя воткнулась в машину, и Паша завел двигатель. Машина тронулась с места. Вся компания, непонятно как поместившаяся в салоне, пыталась хоть что-то разглядеть в окна, но вскоре каждый отказался от этой пустой затеи и все просто наслаждались движением. Паша пояснял, в каком месте они в данный момент проезжают:

– Набережная, Дворцовый мост, выезжаем на Невский…

Именно на Невском Паша решил испытать мощность двигателя и попробовал обогнать Жигули.

– Давай, Паша, жми! – подзадоривал Валера.

Когда перегруженный Запорожец выжал из себя шестьдесят километров в час, парни от восторга закричали «Ура!» и вдруг, Паша резко затормозил:

– ГАИ! – сказал он, встревожено.

Паша подъехал к тротуару и вышел из машины. Работник ГАИ внимательно просмотрел права, заглянул в салон:

– Куда торопитесь, товарищ водитель? Почему превышаете скорость? Вы ехали на семьдесят пять.

Ребята в машине радостно переглянулись и пожали друг другу руки, прошептав:

– Семьдесят пять!

Паша виновато пожал плечами:

– Да, вот, девушку домой подвести решили…

– Штраф с вас взять придется, но больше не нарушайте. И на первый раз прощаю, только ради девушки, а в дальнейшем, машину не перегружайте.

Паша заплатил штраф, и Запорожец снова тронулся в путь. Совершенно неожиданно начался сильный дождь, а потому, как пол в машине был дырявый, то очень скоро все пассажиры сидели ногами в воде по щиколотку.

– Завтра выходной, по радио обещали солнечный день, я предлагаю всем на озеро съездить позагорать, – предложил развеселившийся Паша, с трудом разглядывая дорогу впереди себя за неуспевающими скрипучими щетками, размазывающими с лобового стекла воду.

– Я согласна, – отозвалась Валя, стуча зубами от холода.

Счастливые и мокрые ребята вышли из машины возле Валиного дома. Дома Валя радостно сказала папе:

– Пашка себе машину купил! Запорожец.

Папа фыркнул:

– Да, разве Запорожец – это машина?

– Машина, папочка! Нас даже оштрафовали!

***

В десять часов утра возле Валиного дома под окном затарахтел Запорожец.

Валя, уже собранная с термосом в руках, мгновенно выскочила на улицу и подбежала к машине. На заднем сидении стояло эмалированное ведро с тряпками в нем. Ведро пришлось спихнуть на пол в ноги. Паша спросил:

– А почему никто не спрашивает, зачем в машине ведро?

Валя ответила:

– Я хотела спросить, как мы с этим ведром все в машину сядем?

– Ты, Пашка, хоть знаешь дорогу на то озеро? – спросил Алексей, оттолкнув от своих ног ведро.

– Знаю, у меня карта большая, я по ней смотрел. Сначала выезжаем в сторону Колпино и едем до поворота на Мгу. На озере будем машину мыть. Для этого ведро взял, – сказал Паша и завел двигатель.

Когда машина выехала из города и протарахтела по шоссе сорок минут, Алексей засомневался:

– А ты уверен, Пашка, что правильно все по карте своей рассмотрел?

Паша не стал спорить, а припарковался на обочине дороги, вышел из машины, прихватив из кармана сидения карту, и разложил ее на капоте. Алексей, незаметно для владельца машины, выставил ведро на обочину, в траву.

– Все верно, – успокоил водитель народ, свернув карту.

Через десять минут езды Паша увидел указатель на Мгу и свернул направо, на дорогу без асфальта. Алеша спросил:

– А тебе не кажется, что дорога не должна быть такой? Асфальт должен быть…

– И что этот Алеша постоянно вопросы какие-то глупые задает? – спросила Валя, – у Паши карта. Большая.

– Да, хорошо, что за рулем не Алексей, а то бы точно завез нас всех куда-нибудь, – подыграл Виталий.

Прямо перед ними закрылся шлагбаум на переезде, и пришлось ждать, когда проедет поезд. После переезда, дальше, по дороге без асфальта тряслись на кочках двадцать минут и, наконец, Алексей сказал:

– Слушайте, народ, а мы не туда заехали. Я вспомнил, я как-то с отцом сюда ездил. Здесь два поворота на Мгу. Один вот этот, к железной дороге, то есть к платформе, а второй к самому городку, там и озеро.

Паша развернулся и через двадцать минут снова оказался перед опустившимся шлагбаумом.

– Это они специально, как нас видят, так шлагбаум закрывают и вагон туда, обратно прокатывают!

Простояв перед переездом, Запорожец затарахтел снова по шоссе. Через несколько минут показался указатель с названием населенного пункта Мга.

Паша под ободрительные крики ребят, повернул направо.

Ехали довольно долго, наконец, Алексей закричал: – Поворачивай налево! Эта и есть дорога к озеру, она неширокая.

Валя сказала Алексею:

– Алексей, не отвлекай водителя! Он сам знает, правда, Паша?

Паша серьезно ответил:

– Конечно, у меня же карта есть!

Проехав проселочной дорогой, выехали, наконец, на великолепное озеро. Паша нашел неплохое место для стоянки и выключил зажигание.

Медленно все вылезли из тесного салона и, расправив плечи, подошли к воде. Валя сказала:

– Купаться еще холодно, я только загорать буду, – с этими словами, она скинула с себя джинсы и футболку и в ярко оранжевом купальнике села на куртку, которую положил на траву Валера. Солнце припекало, ветра не было. Валя слушала с закрытыми глазами плеск воды под руками ныряющих и плавающих мальчишек.

Паша вышел из воды первым и подошел к машине за бутербродами, которые приготовил для поездки. Бутерброды Паша выложил на газету, а газету положил на траву. Неизвестно откуда тут же возле газеты появилась маленькая собачонка и принялась вилять хвостиком, выпрашивая еду.

– Мою порцию собаке не отдавать! – выкрикнул Алексей, выходя из воды.

– Мою тоже! – крикнул из воды Виталий, а Валера крикнул:

– Мой бутерброд можешь отдать.

Алексей скормил один бутерброд собачке, которая от счастья даже легла спать рядом с Валей на Валерину куртку. Валера вышел из воды и сказал нахальной собаке:

– Если я поделился с тобой едой, то не значит, что поделюсь с тобой постелью! – и шикнул на собачонку, которая поднялась и ушла от куртки подальше. Валера сел на свою куртку рядом с Валей. Холодная вода капала на Валю и она сказала:

– А я не собиралась купаться, между прочим.

Валера сказал:

– А я не собирался голодным оставаться. Жизнь, детка, скажу тебе, иногда диктует нам, а не мы ей.

Валя улыбнулась:

– Хорошо, когда есть машина и можно вот так вот приехать всем вместе!

– Да? – весело спросил Паша, – тогда приступаем к делу! Машину нужно вымыть. Где ведро?

– Оно не доехало, – ответил Виталя.

– Как так? Ведь, выехали все вместе…

– А в пути разминулись.

– Да, мне же это ведро нужно! – взвизгнул Паша.

– На обратном пути подберем его, – спокойно ответил Виталий.

Паша грустно взглянул на грязную машину, вздохнул и снова ушел в воду.

Валера спросил у Вали:

– Что пишет Анатолий?

Валя спросила:

– А тебе он не пишет?

– Нет.

– Мне пишет, что у него все хорошо. Скучает. Как вернется, сразу свадьба. Стихи прислал.

– Да? – удивился Валера, – Толька? Стихи?

– «Только одно я постигнул душой – я без тебя еще больше с тобой». Вот.

Валера присвистнул:

– Надо в армию идти. Может тоже человеком стану? Ты сама-то не начала стихи сочинять от тоски по любимому?

Валя приподняла голову, прищурилась и тихо проговорила:

 
– Ритм города сбитый
Шум голосов невпопад
Лица безлики. Машины галдят.
Прошел листопад и снегопад
И снова проснулась земля.
Весна. Криком птиц. Смехом девушек лиц пришла.
Мое сердце прижало к себе этот мир
Никому не отдам. Будешь только моим.
Только мне будешь петь! Для меня плавить снег!
Со мною навек.
 

– Здорово! Ты настоящий поэт.. теса.

На озере ребята пробыли почти до самого вечера и, хотя не очень хотели, но начали собираться к отъезду домой.

Ехали обратно уже не спеша. Не хотелось спешить. Машина тарахтела по шоссе и, вдруг, стала чихать и пыхтеть.

– Бензин кончается! – встревожено заявил Паша, – я же не рассчитывал, что мы столько лишних километров намотаем…

– На сколько может хватить еще? – спросил Виталий. На его вопрос ответила сама машина, прекратив работать поршнями. По середине шоссе Запорожец в задумчивости простоял минут пять, но не было смысла просто так стоять и все ребята кроме Паши вышли из машины. Паша включил нейтральную скорость и взялся за руль, а Валера, Виталя, Алексей и Валя дружно принялись толкать машину к городу. Сначала много шутили по дороге и отвечали на приветствия водителей, обгоняющих их, но очень скоро сил не осталось ни на что. Молча подкатили к черте города и зарулили на ближайшую заправку.

Паша вышел из машины, чтобы подключить пистолет колонки, а остальные путешественники вломились в машину, и тяжело дыша, облокотившись друг на друга, постарались заснуть. Возле Валиного дома Паша разбудил всю компанию. Валя вылезла из машины и счастливая и уставшая направилась к своему подъезду. Дома папа с порога спросил:

– Ну, как? Проехав такое расстояние, теперь согласишься, что Запорожец – это не машина?

Валя рухнула в кресло и ответила:

– Машина, папочка, машина! У нас даже бензин кончился!

***

Четвертый курс техникума был больше практикой, чем обучением.

В заключение всего курса, Валя успешно защитила диплом. Расставание с техникумом стало печальным событием. На этом этапе закончилась юность и началась настоящая взрослая жизнь.

Из Армии вернулся Анатолий и прямо в форме примчался к Вале домой, заявив, что ждать не намерен, готов жениться мгновенно, и родители Вали и мама Толи взялись за подготовку к свадьбе.

Анатолий устроился работать водителем грузовика на большом заводе, а Валя после окончания техникума работала в научно исследовательском институте, где с первых дней ее, как молодого специалиста принялись обучать ничего не делать.

Для деятельной девушки сидеть за большим письменным столом, и создавать видимость занятости было непосильным трудом. Валя промучилась три недели, потом взбунтовалась и сказала:

– Уборщицей работать почетнее! Хоть знаешь, что ты нужен и нужно то, что ты делаешь.

Переводчик Валентина Павловна, которая «работала» в этой же комнате, тихо сказала:

– Не нарывайся, а то найдут тебе работу.

В комнате на стене висело радио, которое никогда не выключалось. Оно работало тихо, и тихо сообщало новости. Каждый день без десяти минут одиннадцать по радио шла передача «производственная гимнастика». Под веселую музыку диктовались разминочные упражнения для работников ума.

В один из рабочих дней Валя подошла к радиоприемнику, включила его на всю громкость и торжественно объявила:

– Товарищи ученые! Начинается производственная гимнастика! Кто готов ее выполнять, тех прошу остаться, а остальные могут погулять в коридоре.

Дождалась, когда все поднимутся со своих рабочих мест и выйдут в коридор и открыла окно. Добросовестно и послушно выполнив весь комплекс предлагаемых диктором упражнений, девушка сделала приемник потише, закрыла окно и вернулась на свое рабочее место. В комнату вернулись на свои рабочие места все остальные работники. Спорить было бессмысленно, потому, как производственной гимнастикой по всем нормам защиты труда необходимо было заниматься, хотя этого никто никогда не делал, и с насмешкой относились к самой такой мысли.

На следующий день на столе у Вали лежали старые отчеты, в которых требовалось пересчитать некоторые данные. Валя добросовестно принялась за работу, но в десять часов пятьдесят минут прервала умственную деятельность и подошла к радиоприемнику, включила его на всю громкость и открыла окно. Гимнастику в этот раз выполняла и инженер Наташа. К концу рабочего дня Валя предоставила начальнику лаборатории выполненные расчеты, и оказалось, что эти данные не совпали с теми данными, которые были получены изначально. Начальник встревожено сказал:

– Не может быть! – и принялся все пересчитывать. Оказалось, что Валины расчеты были верными. Начальник прикусил ус и сказал:

– Самое смешное, что мы уже два года работаем по этим неправильно выведенным данным… Убери эти бумаги куда-нибудь подальше в шкаф! А тебе новое задание – перебрать весь шкаф.

Валя с удовольствием принялась за выполнение задания, но про производственную гимнастику не забыла:

– Товарищи ученые! Уже без десяти минут одиннадцать!

Товарищи ученые спешно подбили свои отчеты и, когда началась гимнастика, вышли в коридор, а Вера Павловна, переводчик, с бумагами своими перебралась в соседний кабинет, где работал оператор вычислительной техники, а на следующий день в соседнем кабинете отказались принять перебежчиков, потому, как и там увлеклись производственной гимнастикой.

– Валя, – радостно проговорил оператор вычислительной техники, как только начался рабочий день, – я из медицинского журнала переписал комплекс новых упражнений для правильного дыхания.

И без десяти одиннадцать Валя училась правильно дышать. Вечером к Валентине подошел начальник соседней лаборатории Леонид Валентинович, и не скрывая восхищения, сказал:

– Ты знаешь, мы не один год пытались заинтересовать наших сотрудников выполнять физические упражнения. Даже спортзал оборудовали, но оборудование так и пылится.

– У нас есть спортзал?

– А ты что не знала?

– Нет, конечно, – ответила Валя.

– Так, пойдем, я покажу тебе, где ключ от этого зала.

Леонид Валентинович провел Валентину к кабинету завхоза и сказал, показав на один из многих ключей, висящих на стенде с ключами:

– Вот он, ключ и бери его, когда понадобится.

Очень скоро занятие производственной гимнастикой распространилось по всему научно-исследовательскому институту и на десять минут не просто прекращались все работы, а работники с увлечением переписывали и выполняли комплексы оздоровительных упражнений из медицинских журналов и выполняли их кто на рабочих местах, кто в спортзале. Производственная гимнастика стала настоящим, чуть ли не политическим движением за укрепление здоровья и продолжения жизнеспособности каждого мыслящего человека.

***

Валя работала. Она сидела за письменным столом и проверяла новый отчет о проделанной работе всего отдела. Рядом стоял стол, за которым работал самый серьезный ученый, который со своими разработками объездил весь мир. Этот ученый никогда не улыбался и никто не видел, чтобы он смеялся. Все его боялись.

Ассистенткой с этим ученым работала некая Ира, инженер и ее стол стоял рядом со столом ее начальника, то есть этого серьезного ученого.

Ученый этот следил, чтобы Ира постоянно находилась на своем рабочем месте. Она должна была быть всегда готова выполнить задания, то есть произвести необходимые расчеты в великих трудах, готовящихся к отправке за границу в очередную поездку. Ира оторвалась от расчетов и вышла на минуту к проходной института. Кто-то ее вызвал. Ученому пришлось самому что-то стереть в бумагах, а стирательная резинка упала под стол, и ученый сосредоточенно принялся ее искать. Он наклонился и заглянул под каждую ножку своего стола, потом принялся искать под Ириным столом…

Валя отвлеклась от своих бумаг и совершенно серьезно, с искренним намерением помочь, спросила:

– Вы Иру ищите? Она только что вышла.

Бедный труженик долго не мог разогнуться и очень постарался не смеяться, но все же не устоял в испытании и с хохотом вышел в коридор, а все, кто находились в комнате, повставали со своих рабочих мест и восхищенно почти хором сказали:

– Валя! Ну ты даешь! Первый раз видим, чтобы этот человек смеялся!

Валентине некогда было отвечать. У нее на столе было много работы. Ира вскоре вернулась на свое место. Выглядела она расстроенной.

– Что-то случилось? – спросила Валя.

– С мужем разводимся.

Валя спросила:

– Что-то произошло?

Ира жарко и возмущенно проговорила:

– Ревность его уже надоела. Хватит. Он просто больной.

Валя уточнила:

– Разводом ты его вылечить от ревности хочешь?

Ира выпалила:

– Не собираюсь нянькой ему быть.

Валя попыталась потушить этот жар:

– Так нельзя…

Ира оказалась настойчивой:

– Ты спросила, я ответила. Закончим тем, что я уже все решила.

– А он что решил?

– Я решила.

Валя тяжело вздохнула:

– Я видела тебя с ним. Вы как брат с сестрой, даже похожи друг на друга.

Ира тихо проговорила:

– Вот именно, как брат с сестрой. Надоело.

Валя не отступила. Она решила попытаться повлиять на Иру и сказала ей:

– Ты не имеешь право разрушать жизнь человека, который на тебя рассчитывает. Его ревность – неуважительная причина.

Ира закричала:

– Тебе понравилось бы, если стоит обняться при встрече одноклассником, так дома разборка начинается?

Валя удивленно спросила:

– Так может, не обниматься с одноклассниками при встрече, если мужу это неприятно…

Ира вышла из комнаты, хлопнув дверью, а в комнату вошел начальник отдела, которого Ира чуть ли не сбила с ног. Он отстранился, чтобы Иру пропустить и спросил у Вали:

– Валентина, как продвигается работа с отчетом?

– Скоро закончу, – хмуро ответила Валя.

Начальник отдела не понял, почему с ним так невежливо разговаривают и спросил:

– Что-то произошло?

Валя ответила:

– Да. Но Вы здесь ни при чем.

Начальник отдела продолжил разговор, ради которого пришел:

– Завтра придется тебе на складе помочь поработать. Там аврал перед концом месяца. Пересчитать нужно радиодетали. Ты ведь не откажешься?

– Конечно нет, – сурово согласилась Валя.

Проработала она в институте практически на всех горячих точках. Не только на складе, но и в переплетной мастерской. Где аврал, там в самый трудный час помогала Валя. Однажды, начальник отдела спросил у нее:

– А ты не хочешь в институт пойти учиться? Мы бы помогли тебе.

– Меня карьера мало привлекает, я больше о личной жизни забочусь.

– Так мы и замуж тебя выдадим. Парней красивых у нас много.

– А у меня уже есть красивый парень. Я, между прочим, даже замуж выхожу.

Нужно сказать, что этот день приближался. Валина мама буквально нырнула в предсвадебные хлопоты. Мама Анатолия не уставала расхваливать себя за то, что воспитала прекрасного сына.

– Мой Толя ко всему приучен, – горячо разглагольствовала она, – когда прихожу с работы, как вижу беспорядок в доме, так ка-ак ударю кулаком по столу, – так Толя бегом все приберет, пол вымоет и посуду тоже!

Валя, слушая это, вежливо улыбалась, а Анатолий сжимал зубы. Свадьба отгремела весной, почти летом. Валя в белом платье с букетом ярко красных тюльпанов нежно смотрела в объективы фотоаппаратов, грациозно принимала поздравления и подарки. Самым смешным подарком была кукла, наряженная в свадебное платье. Куклу, как украшение привязали на капот Волги, ставшей на один день свадебной машиной. Когда машина рассекала по городу, ветер бил в первую очередь по этой кукле, одиноко выставленной навстречу невзгодам, словно щит, а грязь из под колес других машин облепила бедную куклу с ног до головы, приведя весь ее кукольный свадебный наряд в нелепое тряпье.

Валя верила тому, о чем читала в книжках. Самое главное – встретиться и пожениться, все остальное появится само: семейное счастье, здоровые дети и мирная старость. Как-то не рассказывалось в книжках о семейных отношениях. Все истории заканчивались счастливой свадьбой, и счастливые молодые переехали в комнату Анатолия, в квартире его родителей. Родители жили в другой квартире.

Комнату Валя обставила уютно. Привычку своей мамы ложиться спать на безупречно чисто постиранное постельное белье, Валя переняла на пять с плюсом и первым делом вынесла на помойку все старые рваные одеяла, которыми пользовался Толя. В комнате постоянно пахло чистым свежим накрахмаленным бельем. Молодая хозяйка вела непримиримую войну с грязью, отмывая всю уличную обувь, вытряхивая половики и не допуская наличия в доме ничего ненужного, чтобы негде было гнездиться пыли.

Телевизор практически не выключался. Анатолий с упоением смотрел все, что показывали. Фильмы крутились о любви. Ценность отношений в семье была основной темой и работящий мужчина, заботящийся о своем доме, был героем и лицом страны.

В обычный вечер под капли дождя за окном в хрупкой тишине стен многоквартирного жилья смотрели супруги друг на друга, сидя за кухонным столом и планировали свое будущее.

– Все деньги, – сказал Анатолий, – я буду отдавать тебе, а ты сама планируй, куда что потратить.

– Да, это хорошая идея, – тут Анатолий увидел на раковине выползшего, полуживого от проглоченного яда, таракана. Валя поднялась из-за стола и направилась к раковине, чтобы смыть таракана водой, но Анатолий скомандовал:

– Подожди!

Он взял спички и прямо живьем таракана спалил. Валя с ужасом крикнула:

– Зачем же так делать?! Лучше бы раздавил!

– Таракана она пожалела! Лучше бы мной больше занималась, вот, обними меня…

Валя развернулась и ушла в комнату, взяла спицы и принялась вязать. Валя часто что-нибудь вязала. В магазинах продавались вещи совершенно не подходящие для молодых людей с видом на собственные амбиции.

Прошло не больше, чем полчаса времени, и раздался в квартире звонок. Дверь открывать никто не собирался, тогда Валя положила вязание на пол возле дивана, на котором сидела и прошла в коридор, открыла дверь, а в квартиру влетел Паша со словами:

– Быстро смотри в окно, мы с Женькой на новом мотоцикле к вам приехали! – и убежал.

Валя молниеносно вернулась в комнату к окну, но Анатолий ее опередил и, не зная о вязании на полу, шагнул прямо на него, проткнув себе ногу спицей.

– А-а-а-а! Ты что? Сдурела что ли совсем? Разбрасывает вязание свое где попало!

– Так, я ж, дверь открыть… – растерялась и очень расстроилась Валя.

Толя весь сжался и, забыв все, о чем учили его фильмы, в ярости прокричал:

– А я твои спицы сейчас в окно вышвырну! Заняться нечем больше? Лучше бы плиту в кухне вымыла!

Валя растерялась еще больше:

– Да, … – Анатолий, прихрамывая, вышел на улицу, чтобы посмотреть на мотоцикл поближе, а Валя осталась дома, боясь своим испорченным настроением расстроить приехавших ребят.

– Ва-аля! – крикнул Женька, – ты почему не выходишь?

Валентина печально улыбнулась и помахала из окна рукой.

– Мы ждем! – крикнул Паша и завел мотоцикл, который затарахтел на весь двор. Узкая дорожка асфальта осветилась светом зажженной фары. Перед фарой стоял Толя и его горящие от восторга глаза блеснули из вечерней темноты.

Сквозь грохот мотора расслышался голос Женьки: – А ты чего, Толян, хромаешь?

– Следствие ранней женитьбы, – зло выкрикнул Анатолий, желая выглядеть крутым.

Черная беспросветная мгла густым липким облаком обволокла сердце Валентины. Женька с Пашей рванули с места и уехали на своем новом мотоцикле, а Толя смотрел им вслед. Через пару минут он поднялся в квартиру и Валя спросила:

– Последствия ранней женитьбы? А может быть, это тебе за замученного тобой таракана?

Толя, уже подобревший, обнял Валю:

– Да я же прикололся.

– Надо мной?

Анатолий оттолкнул жену и холодно проговорил:

– Слушай, мне сварливости своей матери хватило, не добавляй! … Я люблю тебя.

***

Через несколько месяцев совместной жизни, Валя поняла, что беременна и заявила об этом Анатолию. Толя сказал растерянно:

– Может не стоит? Нужно для себя пожить…

Толя подвел Валю к зеркалу включил бра и принялся, глядя в зеркало, целовать жену в шею, слащаво сказав:

– Мне кажется, что мы еще не готовы ребенка заводить.

Валя опешила:

– Не стоит о детях говорить как о котятах «заводить». И разговор не о том, готовы мы или нет, а о том, что он, ребенок уже готов. Он есть. Только его еще не видно.

В новом периоде своей жизни, Валя сконцентрировалась полностью на том, чтобы сохранить начавшуюся в ней жизнь, не забывая и об интересах молодого мужа, успевая уделять внимание и ему.

На работе все, кто Валю знали, бережно и трепетно с ней обращались. Из библиотеки приносили иностранные журналы с переводами статей о беременности и родах и о сложностях в воспитании детей.

Валя очень плохо чувствовала себя в толкучках в транспорте и часто на работу опаздывала, пропуская переполненные автобусы. В то время действовала строжайшая система борьбы с опаздывающими. На проходной каждый работник сдавал свой пропуск, а ровно в девять часов проходная перекрывалась и пропуска, поступившие хоть на одну минуту позже, изымались, фамилии переписывались, а наказывался за одного опоздавшего весь отдел лишением премии.

Валя опаздывала каждый день не меньше, чем на двадцать минут! Как только она появлялась возле проходной, начальник отдела кадров объявлял охранникам:

– Этой девочке отдайте пропуск!

И Валя благополучно проходила на свое рабочее место. Кроме того, Вале разрешалось дополнительно к обеденному часу прибавлять сорок минут для прогулок на свежем воздухе во дворе института. Когда настал момент ухода в декретный отпуск, для Вали устроили отвальную, на которой она выслушала о себе очень много хороших слов и унесла домой много подарков и даже стихи.

С приближением момента родов неповоротливую Валентину все больше беспокоил вопрос, насколько роды болезненны.