Текст книги "Мастер Миража. Часть 2"

– Интересно, о чем ты думаешь? – пробормотал Корн, рассматривая портрет.

Он потрогал стену рядом с ним – портрет Тиана был содран и здесь. Корн усмехнулся, принес портрет брата и приложил его к стене, где он должен висеть и хотел было уже отдать приказ повесить его на законное место, как подумал: «А зачем? Ведь так хотел мой отец, чтобы его забыли. Может, так и надо?»

Корн решительно свернул портрет в трубочку и засунул за портрет отца.

– Покойся с миром, брат – сказал он и покинул зал.

Так потекла его однообразная без суеты жизнь. Корн тихо угасал в замке и не думал ни о чем.

Люди пытались подойти к замку и просить Короля вернуться на престол, война разгоралась с новой силой. Армия распалась, начался хаос, везде была смерть. Корн никого не хотел слушать, а тех, кто осмелился взойти на мост, ведущий к замку, он сбросил с моста в ров, просто приказав поднять мост. Больше никто не приходил к замку. Корн ясно дал понять, что его больше нет.

Он не знал, что еще в эпоху его бурной молодости, далеко от этих мест, женщина, с которой у него случилась случайная встреча, родила сына. Она была дэкасом. Так получилось, что им пришлось драться с разбойниками, и женщина дралась с ним, плечом к плечу. Корн был поражен ее силе и ловкости. Драка была не шуточной, и еще не известно, как повернулось бы дело, если бы не она. Они оба вышли из стычки невредимыми, добрались до города и нашли таверну. Корн оплатил ей комнату и щедро накормил ее. Он хотел заплатить и ей, но она не взяла денег, а ночью пришла к нему в комнату сама. Корн не мог отказаться от ночи с ней. Так он единственный раз нарушил правило.

Эта женщина не была проституткой. Королю нельзя иметь связь с такими женщинами, ибо они могут родить претендента на трон. Но она была дэкасом, а женщины дэкасы не могут иметь детей. Это-то его и подвело.

Он и подумать не мог, что эта женщина могла иметь детей. После ночи страсти что-то нашло на него, и он снял с цепочки кольцо матери, которое он носил с собой и отдал ей.

– Никому не показывай – сказал он ей – я хочу, чтобы ты была моей и носила это. Я заберу тебя с собой.

Она кивнула и легла спать рядом с ним. Когда же наутро Корн проснулся, ее не было. Она ушла.

Тщетно он пытался ее найти, но никто не знал, кто она и куда ушла. Сильная женщина воин. Ее могли принять за мужчину в мужской одежде, не мудрено, что ее никто не знал.

А потом Корн встретил Шейру… Иногда он вспоминал о кольце, но жалеть уже было поздно.

Корн не знал, что женщина-воин родила сына. Он вырос таким же рыжим, как и Корн.

Он так же не знал, что, когда сыну стукнуло девятнадцать, он встретил женщину – человека, которую полюбил. От их брака родилась девочка. Такая же рыжая, как и он сам… Рыжеволосую девочку назвали Лола… И она была очень похожа на своего деда.

* * *

Нельзя отчаиваться.

В любой ситуации есть свет в конце…

По вечерам, в новом замке, Корн обычно сидел в библиотеке, пытался что-то читать, но не понимал смысла, ибо его мысли бродили очень далеко отсюда.

Он вспоминал былые дни, и от этих воспоминаний ему становилось горько. Король смотрел на бокал с вином, водя пальцем по его краю.

– Пить не хочется. Я не привык пить много. Даже забыться не удается… – с горечью сказал Корн сам себе.

Его голос одиноким тихим эхом отдавался в абсолютной тишине библиотеки.

Король часто так разговаривал сам с собой, ему не нужны были собеседники, так как его жизнь закончилась той ночью, на грязном тракте.

Он резко поднялся из-за стола и случайно задел бокал с вином. Бокал опрокинулся, и вино пролилось на стол. Корн снова сел и стал смотреть, как лужица красной жидкости потекла к краю и стала капать на пол… Словно кровь.

Капающее со стола вино вдруг напомнило ему о пышной коронации и празднике по этому случаю. Тогда он впервые и последний раз написался до беспамятства. И вовсе не от радости. Наоборот, коронация ему тогда показалась похоронами. Ведь он присягал на верность трону и короне Объединенных Земель, смотря на пустой трон… Отец бросил его и ушел к Тиану. Корн чувствовал, что ни отца, ни брата давно нет в живых.

Впрочем, Корн старался быть настоящим королем и быть достойным высокой фамилии. Почти все деньги, поступавшие с налогов, он пускал на развитие городов, на укрепление армии, на охрану своих земель… Люди любили своего Короля, они знали, что, если случится засуха, Король их не оставит умирать от голода, он позаботится о них. Они знали, что пока жив Корн, Вырги побоятся подойти к его границам… То были золотые времена империи.

Мысли Корна снова перетекли на отца. С ним отношения так и не сложились, хотя отец никогда не поднимал на него руку, никогда не наказывал его… Но он всегда смотрел мимо него. Он любил только Тиана. Поговаривали, что он ушел искать сына в другой мир… Он ушел… и не вернулся… Нашел ли он Тиана? Видел ли он его? Он никогда об этом уже не узнает. Корн снова прислушался к себе и, в который раз, почувствовал, что отец умер… и Тиан тоже… Он давно не чувствует их. А сам он честно был королем объединенных земель долгих 80 лет… Пока не встретил ЕЕ…

Теперь и это осталось в воспоминаниях. Зачем он пошел смотреть на невольниц? Приказал бы просто освободить их, и ничего бы этого не было. Ведь он уже тогда видел, что она его не любит. Но он думал, что он настолько могущественен, что сможет смягчить ее, что она полюбит его… Глупец.

Корн, наконец, встал, принес салфетку и стал медленно вытирать винную лужу. Ему не хотелось звать слуг. Он старался быть один, он пил один, он разговаривал сам с собой… Корн знал, что его ждет безумие… Но он не хотел ничего менять. Отец не любил его… Мать умерла при родах, и он никогда ее даже не видел. Старший брат сбежал от венца и отрекся от короны, когда Корну было всего 17 лет. Никого не осталось.

Король вздохнул. Его род прервался. Он не смог создать крепкую семью и не счел нужным остаться на троне до конца… Возможно, он не прав. Да и какая теперь разница? Зачем ему Корона? Его предала Шейра, та самая девушка, которую он любил, и его дети погибли вместе с ней.

Корну не давала покоя мысль – а если бы он оставил бы все, как есть? И не стал бы высылать конюха в другой надел – осталась бы жива Шейра и его дети? Смог бы он спасти их этим от смерти?

А теперь Корн отказался от Короны – как когда-то его старший брат, как когда-то его отец. Они все погибли. Погибнет и он. Корн знал, что идет к своей гибели. «Значит, та самая меняющаяся руна перевернется в смерть» – думал Корн. Он так сам решил. И пусть будет ТАК. Большего ждать ему нечего.

Корн снова сел в кресло и задумался. Привычно стал размышлять о политике. Все-таки, события в стране беспокоили его, ему было жаль людей и дэкасов, но сейчас он был не готов вернуться к власти.

Корн думал о том, что у людей короли часто меняются, там всегда идет борьба за власть. Короля дэкасов нет. От короны объединенных земель он отрекся. Страной пока правит совет дэкасов, но нужна единая власть для обеспечения закона. Что же остается?

На трон короля объединенных земель может претендовать его дальний родственничек. Корн зло усмехнулся. Он сомневался, что у этого родственника была хоть капля генов от настоящего рода королей. Вот он и будет претендовать на трон. Люди и дэкасы заслужили ТАКОГО короля…

Белоглазый дэкас будет тратить казну на развлечения и увеселения, вместо того, чтобы укреплять границы государства… Да, можно запереть город в надежде спасти свою никчемную жизнь… Но разве это спасет его? Ему будет плевать, что там, за стенами города люди и дэкасы пытаются спасти свою жизнь в битвах с выргами. И безразличны погребальные костры… Но от смерти не уйдешь. Если погибнет страна вокруг Таванлата, то и замок не устоит.

А потом смерть придет и в замок Корна… И никого не оставит в живых. Корн усмехнулся. Про себя он давно решил, что погибнет с мечом в руках, когда Вырги будут входить в его замок. Он умрет, как воин… И не станет людей и дэкасов… Дикие вырги будут бегать по степям… И есть животных…

Корн аккуратно поставил бокал в шкафчик и вышел в коридор. Он дошел до дальней комнаты и тихо приоткрыл дверь. Он помнил каждую секунду, проведенную с Шейрой.

Он сделал точную копию комнаты, где жила его жена. В ней стояла даже ее настоящая мебель, привезенная из дворца короля объединенных земель и ее одежда. Такая комната в замке была только одна, и она была для Корна окошком в его прошлое, среди чужого замка и чужих вещей.

Когда Корну было очень плохо, он подходил к двери, тихонько приоткрывал ее и, каждый раз, ему казалось, что там за дверью сидит Шейра. Он поговорит с ней и попросит прошенья… Она останется жива, и дети будут жить.

Но в комнате никого не было. Комната всегда пуста. Голубовато-зеленое длинное платье, богато расшитое красивыми узорами, лежало на кровати, словно ждало хозяйку. А хозяйка не придет. Никогда.

* * *

Лишь бы что – не значит хорошо.

Дэкасы были в растерянности впервые за несколько сотен лет. Корона дэкасов была свободна – не было единогласно достойного на этот титул А тут и Корн, Король Объединенных Земель, покинул их. Он освободил Замок в Таванлате, а сам ушел в свое родовое поместье, которое планировалось отдать Королю дэкасов, если таковой будет… Но теперь, уж точно не будет – замок дэкасов отныне занят и окружен порталом, который переносит неизвестно куда. Да и последний раз, когда к нему приходили с просьбой вернуться на Трон, Корн поднял мост у ворот, на котором стояли просители. Они все упали с моста в глубокий ров и погибли… Видимо, Корн лишился последнего рассудка, после трагедии. Наследников Короны Объединенных Земель не было. Что же делать?

Тут и объявился Дарк с полной родословной, в которых было указано, что он сын Дика и стояла подпись самого Дика. Дэкасы говорили между собой, что Дарк не имеет никакого родства с королями, но если отец признает сына, то автоматически передает права наследования, вне зависимости от кровной принадлежности. Так Дарк стал королем объединенных земель. Он женился на той, что ему предложили люди – дочь одного из самого богатого и влиятельного из князей. Дарку она не понравилась, но он смирился с судьбой и не протестовал. Люди были довольны, дэкасы вздохнули с облегчением.

И вот, в сияющий чистый замок вступил впервые Дарк, ведя под руку будущую жену. Слуги замка улыбались ему. Король шел гордый и довольный тем, что он станет королем, что в его руках будет безграничная власть, и он сможет делать все, что захочет. И никто не посмеет ему возразить.

Дарк впервые вошел в тронный зал, огляделся – повсюду холодный мрамор. В зале прохладно и аскетично. Дарк обернулся на свою охрану, следующую за ним и небрежно бросил: «украсить бы надо, бедновато тут…» Начальник охраны кивнул – украсить, так украсить. Это воля короля.

Дарк прошел к трону с гордо поднятой головой, на которой была копия короны объединенных земель, и сел на трон. И тотчас, словно миллионы раскаленных иголок воткнулись ему в тело. Дарк закричал и упал с трона, он катался по полу и визжал. Слуги стояли в оцепенении и не знали, что делать.

Через несколько минут Дарк пришел в себя. Он вскочил и убежал из зала. Слуги кинулись за ним.

Придя в себя, Дарк созвал совет, на котором сказал, что проклята не только корона, но и сам трон. Он велел всем забыть о тронном зале, как о месте, в котором живет проклятие. Слуги поверили ему, так как проклятие рода королей действительно существовало и почему бы не быть проклятом трону?

Но Дарк знал, что не проклятие тому виной, а он сам. Трон не принял его. Даже кольцо у него поддельное. Корн исчез из замка, забрав кольцо наследования трона и мастера изготовили Дарку новое, но это кольцо не подтверждает его власть. Значит, верна была легенда, что трон может отказать во власти. Уговорить или подкупить трон нельзя. Теперь тронный зал напоминал Дарку о позоре перед слугами и пугал его так сильно, как пугать может только сама смерть.

Поначалу Дарк старался управлять государством, вникал во все дела, хотел уничтожить выргов. Он был молод и привлекателен. Он любил женщин, но свою жену он так и не смог полюбить. Когда он приходил к ней, то раздражался, жена говорила глупости и совсем не о том. Она думала только о том, как бы стать красивой, так как от природы красота ей не была дана. Дарк не хотел ее, иногда он честно исполнял супружеский долг, но не получал никакой радости, даже энергия текла вяло и совсем не так, как с девушками в таверне. Дарк был слабым дэкасом, его глаза были очень светло голубые, почти белые. С женщинами, чтобы получать энергию для самоудовлетворения, ему приходилось применять усилия. И Дарк злился, что ему достались такие плохие гены. Он не сомневался, что его отец был не его отцом. Ибо Дик был зеленоглазым Дэкасом. Но он почему-то принял его как своего. Впрочем, Дика Дарк почти и не помнил. Тот почти никогда не бывал дома, появлялся только тогда, когда с визитом приезжала его бабушка. Вот его мать любила его, но Майра была человеком, и она быстро состарилась и умерла. Для Дарка это было тяжелой потерей. Дик же даже не обратил на ее смерть никакого внимания, хотя тоже стоял на погребальной церемонии с печальным лицом… После церемонии, Дик исчез насовсем. И никто не мог узнать, где он…

Дарку пришлось покинуть отчий дом и жить в замке короля Объединенных Земель. Его пугал этот замок. Он чувствовал, что он в нем чужой.

Дарк поселился в дальнем крыле замка и никогда не ходил в центральную часть замка, где были портреты королей и сцены из жизни королевских семей. Он никогда не спускался в усыпальницу королей. Дарк боялся предков королевской династии – даже несмотря на то, что их уже давно не было в живых.

Детей у него не было, жену он не любил и чувствовал себя одиноким. У него не было никого, кто бы поддерживал бы его. Он был один, совсем один. Веселые пиры с князьями стали для него радостью. Они звали туда проституток и устраивали оргии. Его жена, тем временем, начала пить.

Однажды Дарк, будучи, пьяным, случайно попал в темный коридор, соединяющий левое крыло замка, где он жил с охраной и центральную часть замка. Там он наткнулся на служанку, которая несла чистое белье в замковую территорию.

Дарк схватился за нее, уронил белье на пол. Сам упал. Служанка кинулась его поднимать. Дарк сам даже не понял, что произошло. Он притянул служанку к себе и стал душить. Кажется, она сопротивлялась и даже кричала. Дарк никогда не испытывал такого удовольствия.

С тех пор Дарк часто стал приходить ночью в этот коридор и караулил служанок. В замке этот коридор стали называть «замковым трактом».

Как и любой тракт или дорога, этот коридор был непредсказуем. Дарк мог там быть, а мог и не быть.

Служанки старались не ходить там по ночам. Некоторые девушки предпочитали отоспаться на кухне в уголке, чтобы не покидать свою смену, идя по ночному коридору. А некоторым нравилась игра в опасность.

В коридоре Дарк вел себя грубо, ненасытно, словно что-то звериное просыпалось в нем, он никогда не останавливался и доводил свои задумки до конца, крик жертвы только раззадоривал его, он никогда не отпускал жертву и действовал жестко, иногда даже жестоко, хотя пока и не калечил никого. Дарк слишком хорошо платил слугам, работающим в замке и потому, никто не жаловался. Про коридор «замковый тракт» знали только обитатели замка.

Дэкасы пытались образумить Дарка, но он свалил все дела на военачальников и только подписывал бумаги. Иногда. Он знал, что за стенами города горят города, он знал, что там в воздухе витает пепел от погребальных костров… Он знал, что смерть придет и сюда. Он не хотел умирать, но у него не было ни желания, ни сил бороться, он решил, что проживет последние годы в пьяном кутеже и удовольствии. Все равно, больше ничего не будет. Впереди только смерть у всех. Так какая разница? И он может воспользоваться своим положением в угоду себе. Для него не было запретов. Дарк ни в чем себе не отказывал…

Иногда служанки менялись, так как бывало, что они уходили из замкового города во внутренний город, когда терпение кончалось… Но на вакантное место всегда находились желающие хорошо заработать. И Дарк очень радовался новеньким служанкам.

* * *

На любом этапе всегда есть выбор и будущее может меняться…

В этот день Ран, по обыкновению, рисовал. Все, что могло случиться-уже случилось. Корн отказался от короны. Страной правит Дарк. В замке царят страшные вещи. Чужеземка погибла.

Рат зашел в мастерскую брата, подошел к нему и заглянул через плечо:

– Ты опять рисуешь эту странную картину? – спросил он.

Ран не ответил. На черном фоне был виден выход, словно открытая дверь из темного коридора в солнечный день. Больше ничего на картине не было.

– Чужеземка не появилась – не оборачиваясь, сказал Ран.

Рат вздохнул. В ловушки Рана попадались люди, они гибли в этих негостеприимных местах, но на картине ничего не менялось. Сколько жертв еще нужно? Если дело вообще в них…

– Ран, ты уверен, что…? – Рат не успел задать вопрос до конца, как Ран ответил:

– Не уверен.

Ран взял чистый мольберт и начал рисовать все также сосредоточенно, не поворачиваясь к брату.

Рат привык, что брат отвечает до того, как тот задаст вопрос. Однажды он же сказал ему, что может читать его мысли.

Ран рисовал молча, его ответ как бы ставил точку в разговоре. Его глаза широко раскрыты, зрачки неподвижны. Он не видел ничего перед собой. Он рисовал что-то, что видел очень далеко. Словно он пытался перерисовать что-то, что было далеко в другом месте, но никак не мог.

Рат стоял за спиной Рана и наблюдал, как на картине появилась полянка, окруженная странными белыми деревьями. Белые деревья в этих местах не росли. Значит, это было где-то очень далеко.

– Ты… какой-то странный… – попытался сказать Рат, но Ран не обращал на него внимания. Ран не видел и не слышал, что творилось вокруг, он просто делал свое дело…

Рат стал потихоньку идти к двери – ему стало не по себе.

– Стой – не поднимая головы, бросил ему Ран.

Рат остановился – ноги его не слушались. Он знал, что его брат обладает огромной силой и, если Рат заставил его остановиться, то так действительно было надо.

– Ты должен мне объяснить…

Ран не ответил, он продолжал быстро класть резкие мазки на на холст. Когда он закончил, то поднял глаза на Рата. На этот раз его зрачки были нормальные. Он усмехнулся и произнес:

– Просто ловушка не там.

– Не понял… – Рат замер – значит, все жертвы были напрасны?

Ран пожал плечами и поманил пальцем брата:

– Смотри.

Рат подошел к картине и пригляделся – поляна, белые деревья вокруг, лес неухоженный, дикий… Он как будто видел все по-настоящему.

– Последняя деталь – сказал Ран и взял в руки кисть. Он аккуратно нарисовал извилистую линию желто-зеленым цветом. Рат понял-тропинка. Ровно на середине картины Ран остановил кисть и быстро сделал быстрое движение кисточкой, словно рисовал водоворот, затем потянул кисть, за кистью потянулась краска. Ран прокрутил кисточку и собрал краску на кисточку, потом резко дернул на себя. Раздался звук лопнувшей струны. Рат вздрогнул и подскочил от неожиданности.

Ран никак не отреагировал на звук, спокойно подошел к картине с туннелем и решительно положил желто-зеленую краску вначале туннеля. Рат подошел и отпрянул, в туннеле снова появилась девушка, был виден ее темный силуэт, длинное платье и распущенные длинные волосы развевались на ветру. Она шла к выходу из туннеля. Перед выходом остановилось, как будто обернулась и пошла дальше.

Рат смотрел и не верил – там снова появилась чужеземка. Он был так рад, что готов был обнять и расцеловать ту девушку, которая шла в их мир.

– Что… ты сделал? – срывающимся голосом спросил он брата.

Ран устало сел на стул и сказал:

– Ловушку соединил с туннелем. Она придет. Я сделаю несколько таких картин.

– Зачем?

– Затем, глупый. Я их отправлю в мир людей, и часть из этих картин найдет свое место и одну из них увидит та, которая попадется в ловушку. Но даже это уже не важно.

Ран встал и поманил брата в дальний угол мастерской. Там, на мольберте стояла другая картина, она была повернута к стене. Он спокойно взял мольберт и отнес его к окну. Повернул к солнцу.

Рат подошел и с любопытством заглянул. Он всегда чувствовал, как его сердце замирало в ожидании чуда, которое покажет его брат. Каждый раз он чувствовал, как словно острым ножом его колет зависть. Как бы он хотел уметь делать тоже самое. Он бы постарался сделать много хорошего.

Не справедливо – тихо прошептал он.

Не справедливо – эхом отозвался брат, словно они говорили уже об этом.

Ран тотчас почувствовал раскаяние за свои мысли. Он вздохнул и с внимательно посмотрел на картину. Эта картина была темной, почти черной, но посередине два переливающихся эллипса, соединенных между собой перемычкой. Общая форма напоминала знакомый всем значок бесконечности. Картина завораживала, гипнотизировала и медленно вводила в транс того, кто смотрит. Ощущение вечности, бесконечности, мысли плавно текут и исчезают в своей никчемности. Рат потряс головой и отвел глаза от эллипсов.

– Что это? – выдавил он.

Ран усмехнулся и ткнул в один – эллипс – это наше измерение, а это – он ткнул в другой эллипс – мир людей. Мы связаны друг с другом кровным родством. Они другие, но они наши братья. Этот мир, с одной стороны, бесконечен, с другой – имеет внезапный конец. Когда? Может, сейчас.

Рат смотрел на картину, она завораживала. Переливающиеся эллипсы действовали успокаивающе. Неожиданно один эллипс стал резко увеличиваться в размерах, замерцал и… пропали оба эллипса. Рат вздрогнул и словно проснулся. Он несколько раз моргнул и отошел от картины.

– Не понял? – тихо сказал он, чувствуя, как его сердце сжалось, словно кто-то умер.

– Все ты понял – устало сказал Рат – это то, что может быть – мы все закончим свое существование.

– То, что ты рисуешь – это ведь не окончательно? – с надеждой спросил Рат.

– Конечно, нет! От каждой точки идут масса путей. И в каждый миг есть выбор. Да, я расставил ловушку и туда попадется чужеземка. Не факт, что та самая, не факт, что она останется живой, не факт, что она выполнит предначертанное. И в каждом варианте свой путь развития событий. Там их такое великое множество, что я даже не пытался рисовать.

Рат кивнул. Он был потрясен. Ему казалось, что все просто, вроде того, как Ран перебросил разбойников в другое место с тракта, где они напали на людей. Оказалось, его брат продумывает какие-то комбинации.

Ран улыбнулся и добавил:

– Но все не безнадежно. Вот в этом случае – он указал на картину с эллипсами – я рисовал парочку путей. Иди сюда, что покажу.

Рат осторожно подошел к картине, шары вновь появились и вновь начали мерцать.

– Не бойся – рассмеялся Ран – это всего лишь картины.

Ран показал на место внизу картины:

– Это маленькая копия того, что есть, точнее, может быть при определенных условиях.

Внизу были три маленькие картинки с эллипсами. Рат ткнул в первую картинку – где один из эллипсов вдруг увеличился, замерцал и исчез. Второй эллипс перевернулся и встал вверх тормашками.

– Этот вариант показывает гибель одного из измерений – нашего. Второй будет сильно изменен. Что будет с населением – не известно.

– Второй вариант – погибнут все – ты уже его видел, показывать не буду.

– Третий вариант. Произойдет объединение обоих миров.

Рат увидел, как эллипсы вспыхнули и почти объединились – теперь их связывала толстая перемычка. Они стали медленно увеличиваться в размерах, они переливались и сияли…

Ран прокомментировал:

– Миры будут ближе и в обоих мирах будут одинаковые условия. Это единственный шанс выжить нам… но для этого нужно открыть портал с той стороны. И сделать это должен представитель того измерения. Вот такая штука получается…

– Это сделает чужеземка?

Ран задумался и, наконец, ответил:

– Я не знаю. Для полного объединения миров требуется очень много энергии. Чужеземка только начнет великое дело. Но до завершения очень далеко и я не знаю – получится ли вообще.

– Значит, все бесполезно? Впереди только смерть? – Рат был в отчаянии.

– Мы еще поборемся – ответил Ран, я думаю, что все не так плохо. Как открыть портал оттуда, я примерно представляю. Но… как объединить миры? Есть у меня одна мысль… Но для этого нужно объединить очень многих дэкасов, вне зависимости, хотят этого они или нет… Включая всех, кто принадлежит королевской фамилии… Это сложно. Поэтому мы их загоним в ловушку. Они будут вынуждены действовать.

– Как? – поинтересовался Рат – он не понимал задумки брата, как и того, что тот собирался сделать.

Рат хотел что-то добавить, но Ран оборвал его жестом руки, а сам продолжил.

– Потому, мы подсунем к ним женщину.

– Мы подсунем??! – Рат аж поперхнулся.

Ран рассмеялся:

– Более того, это сделаешь ты. Дэкасы из королевской фамилии будут играть вслепую, и женщина будет играть вслепую. Когда же, наконец, вспыхнет свет, то увидят меня. Будет уже поздно что-либо менять.

Он отошел в сторону, полюбовался картиной, достал флакон с кровью дракона и облил картину. Краска зашипела. Теперь она не высохнет никогда – краска будет всегда мягкой – сверху корочка, а внутри жидкая. Он аккуратно свернул ее в трубку и перевязал жгутом. Все действия он произвел молча.

– Ты заморозил картину. Зачем? – осведомился Рат.

– Сейчас объясню – коротко бросил Ран.

Он снял с мольберта другую картину, с которой развлекался – то самое око в мир выргов, куда он кидал негодяев, наблюдая за их агонией… Ран также заморозил ее и свернул в трубку, также перевязал жгутом.

– Держи. Пригодится – он протянул обе картины Рату.

Рат взял картины, совершенно не понимая пока задумки брата – Ты не объяснил мне…

Ран встал напротив него. Он усмехнулся, его глаза блеснули сумасшедшим огнем.

– Мы расстанемся, брат мой. Я всегда любил тебя. Помни об этом. И я всегда любил этот мир, но мир я люблю больше, чем тебя. А он движется к гибели. Сделай так, как я скажу. И ты спасешь всех. И сам останешься жив.

– Почему любил? Почему мы расстанемся? – Рат был в недоумении.

– Потому, что… ты идешь во вторую ловушку.

– Я?! Какую ловушку? На кого? О чем ты? – Рат по-прежнему ничего не понимал.

Рат усмехнулся и терпеливо пояснил:

– На чужеземку. Другую чужеземку. Хитроумные задачки всегда нравились представителям королевской фамилии. Вот ты им и задашь запутанную задачку. Уверен, они найдут чужеземку и… потом… чтобы они не предприняли – их пути сойдутся в нужной мне точке.

Ран довольно потер руки.

– Чужеземка будет случайной женщиной? – Рат заинтересовался. Он знал, что Ран знает и видит то, что ему не доступно. Оснований не верить ему у него не было.

Ран улыбнулся.

– Нет. Ты интересуешься первой чужеземкой или второй? Первая чужеземка будет далеко не случайной. Она должна войти в королевскую семью. Есть причины, по которым это не так просто. Со второй все будет проще. Она меня не беспокоит.

Ран подмигнул.

– Откуда ты все это знаешь? – Рат смотрел на брата с недоверием. Он снова стал подозревать, что Ран слегка не в себе.

Вместо ответа тот поманил его к картине, оставшейся на мольберте.

Рат подошел и взглянул на картину. Это был не классический око-портал, картина была несколько иной. На ней не было сюжета. Сверху картины была положена краска, которая стекала вниз разноцветными тонкими струйками. Посередине картины, как полынья, был бледно-голубой круг. Струйки краски достигали круга, круг как бы вздрагивал, струйка меняла направление и продолжала течь дальше. Рат зажмурился и снова посмотрел на странный круг. Он не понимал, что это за эффект такой.

Ран стоял, ухмыляясь. Его руки были сложены на груди. Он знал, что Рат скоро поймет, что он прав. Брат вгляделся в круг, на глаза набежали слезы, было такое впечатление, что он вглядывается в мельчайший шрифт, пытаясь прочитать необходимый текст. Рат вытер глаза и внезапно увидел в центре голубого круга горы. Зеленая долина. Стадо овец, бегущая пастушья собака. За ними идет мальчик. Он поднимает лицо к небу и улыбается солнцу.

– Увидел? – внезапно прервал видение Ран.

Рат пожал плечами.

– Мальчик. Несомненно, дэкас. Пасет овец. И что?

Ран усмехнулся.

– Он не просто мальчик… Запомни то, что ты видел.

Рат пропустил его слова мимо ушей:

– Ты что-то говорил о наследнике короны… У моего сына Корна родились близнецы. Тиан пропал. Значит, один из моих внуков станет королем.

Рат отвернулся к окну.

– Путь близнецов не идет к трону. А вот Дарк взойдет на трон. И нельзя этому мешать. Он – часть игры. Цель слишком высока и жертвы неизбежны… Ты пока не поймешь. Твоя задача такая: возьми эту сумку.

Рат взял из рук брата сумку.

– Что это?

– Мои рисунки, наброски – ответил он – ты отправляешься во вторую ловушку и ждешь, пока не попадется женщина. А лучше молодая девушка. Симпатичная, а лучше, красивая.

Ран усмехнулся.

– Но не это главное. Она должна уметь хорошо рисовать. Это ты распознаешь. Ты хорошо умеешь чувствовать людей. Это главное. Запомни. Она должна уметь рисовать. И не просто рисовать, она должна быть художницей. Ты должен ее сильно испугать. Любым способом. Понял? Любым. Используй любой жесткий способ, какой в голову придет. Только не покалечь ее ни физически, ни психически. В ее голову ты вложишь то, что ты только что видел.

– Пастушка? – уточнил Рат.

– Да.

– Зачем? – Рат еще ничего не понимал.

– Итак, ты должен ее испугать настолько сильно, чтобы видение о пастушке она не забыла никогда. НИКОГДА. Ты понял?

– И все? – Рат был в недоумении.

Ран кивнул.

– Все. Но это не так просто. Первое, она должна никому не рассказать о встрече с тобой, потому что… ей не поверят… или это связано с неприятными воспоминаниями. Не забудь – неприятные воспоминания не должны быть связаны с физической болью. Второе, это должно прочно осесть в ее памяти и не давать ей покоя. Третье, эту сумку она должна забрать с собой. И еще… ты должен оставить на ее теле метку в виде тройной молнии, что означает приветствие королю объединенных земель от Мастера миража.

Рат аж поперхнулся.

– Тройная молния – знак трек королей: король людей, король дэкасов и король объединенных земель. Зачем? И как я оставлю метку? Точнее, чем???

Ран усмехнулся.

– А это уже не моя печаль, как – как сделаешь, так и сделаешь. Главное, чтобы метку потом увидели.

– Кто увидел? – Рат не понимал.

Ран обнял брата за плечи.

– Просто поверь мне. Так надо. Я не могу тебе все объяснить, потому что, сам не знаю, как все будет. Мелочи могут поменяться, и тогда путь будет немного иной, объяснять слишком долго, а основа вещей останется… Я когда-нибудь обманывал тебя? Если я обману тебя, ты сможешь убить меня… И дам тебе путь к своей смерти.