Текст книги "Отложенное завтра"

Валера

В то время, когда Лера была в саду, мужчины наслаждались пивом, из недр старенького холодильника Ян достал даже кусок форели.

– Скажи, Валер, а ты ведь не все рассказал?

Валерка смутился.

– Да, тебя, старый лис, не проведешь. Мой дядя Степа был здесь в 87-м, как раз в той команде из Питера. Я догадался, факты совпали: пропажа детей и их возвращение при загадочных обстоятельствах. Степа пьяный был, а место не выдал, боится до сих пор, подписку о неразглашении никто не отменял, хоть и проболтался. Когда ты позвонил, картинка у меня сложилась.

– А почему Лере не рассказал?

– Думаю, дело не закрыто это и объекты под присмотром, Лера нарваться может на неприятности, если проявит интерес.

– Дятел ты, Валерка, проявила она уже интерес и не отступится теперь, знаю ее.

– А ты тоже полезешь?

– Я люблю ее и буду ее оберегать. Кстати, давно не видел ее такой оживленной.

– Да, друг, вляпался ты. Держался, держался, и вот сломался, она, конечно, девчонка что надо, но сложно с ней.

– А просто – скучно.

– Ладно, я сам загорелся, шибко случай необычный, возьмете в команду?

– Конечно, братан!

– Иди, зови свою подружку, кое-какую информацию мне Степа еще слил.

Валерка сидел за столом с видом человека, который собирается облагодетельствовать человечество.

– Проходи, тезка, присаживайся, буду тебя удивлять.

– Спасибо за приглашение к своему же столу, – Лера не могла не съязвить.

– Ладно, друзья, не будем соревноваться в остроумии, я вам хочу рассказать то, что мне рассказал дядя Степа. Конечно, это не моя тайна, но, учитывая такое невероятное совпадение наших историй, это не может быть просто случайностью, а вам добавит недостающей информации.

– А, значит, туз в рукаве все же имеется?

– Да вы оба телепаты!

Слушайте историю Степана Алексеевича Зарецкого, дядька мой был ого-го какой способный, учился на юрфаке в ЛГУ, поступил сам, что по тем временам было почти невероятно, был способным студентом, а Контора таких высматривала, проверяла на благонадежность и прибирала к рукам. Уже на пятом курсе дяди в строгих костюмах глаз на дядьку моего положили, предложили работу. К Конторе всегда было отношение двойственное: боялись ее и презирали, однако работа там была всегда престижна. Дядька помучился и решил соглашаться. После вуза его забрал себе полковник Синицын в группу без названия. Чем будут заниматься – объясняли довольно общо, к группе были прикреплены ребята, которые занимались какими-то исследованиями физических полей, магнитных аномалий, они с начальством обсуждали результаты своих исследований, остальных работников особо в работу физиков не посвящали. Как объяснили Степе, работать часто нужно на выездах, пока он в группе прикрытия, отвечает за конфиденциальность работы физиков, а также за их безопасность. Степа работал пару месяцев после института, уже выезжал несколько раз в Ленобласть в какие-то богом забытые места, где физики занимались полевыми испытаниями, охранять особо никого не приходилось, так как не от кого было охранять. Познакомился он с Леночкой-лаборанткой, она была на подхвате у серьезных парней, а в поле готовила еду и обеспечивала быт, была студенткой ЛЭТИ и, как говорят, стала очень неплохим специалистом по электромагнитным полям. Степе она нравилась, она тоже отвечала ему взаимностью. Выезд в Щегловку он помнил хорошо, ведь тогда столкнулся с тем, что перевернуло его представление об устройстве мира, он, конечно, не допускал возможности необъяснимых природных явлений, однако ко всему паранормальному относился скептически, считал шарлатанами людей, которые этим занимались и, по мнению Степы, зря тратили государственные деньги. Была осень, ехать в поле не хотелось, начинало подмораживать, однако с начальством не поспоришь. Ему дали вводную, объяснили про пропажу и возвращение детишек, Степа толком не мог понять, почему этот случай интересует Контору, по его мнению, это было чисто милицейское дело, тем более дети нашлись, но Степино мнение начальство не интересовало. Выезд назначен был перед ноябрьскими праздниками, что также не вселяло оптимизма, так как работа могла затянуться и отнять радость больших выходных, но служба есть служба. Леночка также входила в группу, и это было единственным, что утешало Степана.

Щегловка – довольно большой населенный пункт, целых два участка, их встретил участковый, который занимался пропажей детей, разместил по избам, предоставил всю имеющуюся у них информацию. Наличие цивилизации Степу вдохновило, настроение улучшилось, да и Леночка поселилась совсем рядом, можно было амуры крутить. Однако дальнейшие события показали, что о спокойной жизни можно забыть. Первым из группы пропал руководитель физиков Олег, он просто исчез практически на глазах пятерых человек, в том числе Степы. Искали три дня, среди чекистов поднялась паника, Синицын приехал на следующий день после пропажи лично руководить поисками, с его приездом ничего не изменилось. От Олега не осталось никаких следов, усугублялось все тем, что информация о пропаже человека не должна была просочиться даже в милицию, все были деморализованы еще и тем, что никто не мог объяснить произошедшее. Леночка пришла к нему ночью на третий день после пропажи Олега, была возбуждена и немного пьяна, она погладила по голове Степу и сказала: «Олег был прав, портал открыт, мне нужно кое-что проверить, и я найду его». – «Лена, ты бредишь и пьяна, я отведу тебя спать». Она улыбнулась печально, но с каким-то знанием в глазах: «Спасибо, Степка, я сама, ты прав, надо отдохнуть». Она ушла, а Степа заснул. На следующий день Лена пропала. Их так и не нашли, всю жизнь Степа не мог простить себе, что тогда просто отмахнулся от нее, а должен был ее охранять. Степа не мог больше служить, чувство вины не отпускало, он уволился со службы, в смутные времена занялся бизнесом, до сих пор успешный коммерсант.

Валера сделал паузу, все молчали и думали о своем.

– Ты с тех пор занимаешься поисками порталов, после того как дядька тебе рассказал? – Ян прервал молчание.

– Да, ваше приглашение – большая удача для меня. Лера наткнулась на то, что я долго и безуспешно искал, информация была закрыта, и узнать ее возможно было или из милицейских архивов, или находясь непосредственно на месте событий.

Сережа

Утром Лера позвонила своему главреду, коротко сообщила о своих изысканиях, оставив за скобками рассказ Валеры, попросила включить тему в редакционное задание и попросила помощи по возможности в сборе информации. Димка был чем-то озабочен, слушал рассеянно вполуха, однако оформить тему разрешил и помощь пообещал. Лера, воодушевленная разговором с начальством, взяла на себя хлопоты по приготовлению завтрака для парней. Парни еще спали, так как болтали до утра и слушали байки Валеры про его путешествия, Леру же сморило быстро, и она уже к часу ночи спала без задних ног.

В Щегловке делать было нечего, они решили утром выбираться в город, Лера планировала уговорить Яна поехать с ней в больницу к Сереже Незванову.

Ребята начали шевелиться, а Ян, с удивлением обнаруживший отсутствие подруги, нашел ее на кухне, за приготовлением завтрака. Он с удивлением следил за Лерой – случай крайне редкий, обычно Лера на кухне только пила кофе или поглощала пищу, приготовленную кем-то другим. Она улыбнулась, сказала, что уже заканчивает, и предложила вкусить гречневую кашу с мясом. «Наверное, ей что-нибудь нужно от меня или от нас», – подумал Ян и пошел поднимать друга.

Они приехали в город уже далеко за полдень, Лера все-таки уговорила Яна навестить Сергея в больнице, однако хотела подготовиться к встрече. Войдя в их огромную квартиру, она поняла, что соскучилась по маме и уютной обстановке, в прихожей было тихо, только доносился стук часов из гостиной. Когда-то они были с боем, но механизм боя сломался, тем не менее это не расстраивало жителей квартиры и приходящих друзей, так как били часы с каким-то потусторонним скрежетом и пугали неподготовленных посетителей. Часы принадлежали семье Крестовских, и им было уже более ста пятидесяти лет. Мама пыталась отдать их в ремонт, но за ремонт была запрошена астрономическая сумма, и идея так и осталась идеей без воплощения.

Лере нужна была мама, которая обещала скоро вернуться домой. Благодаря маминой работе – та служила крупным чиновником в области здравоохранения – у Леры была надежда получить информацию о состоянии здоровья Сергея Незванова, прежде чем соваться в медицинское учреждения, либо получить добро на разговор с лечащим врачом с условием соблюдения определенной конфиденциальности. Мать пришла минут через пятнадцать после Леры. Елена Петровна, статная дама под пятьдесят, с такими же, как у дочери, большими карими глазами и соболиными бровями, после смерти мужа и свекра сильно сдала и поправилась, так как заедала свое горе. Сейчас она сидела на всевозможных диетах, поэтому еды в доме не держала, особенно когда оставалась одна. Обняв дочь, женщина заглянула ей в глаза и улыбнулась, поняв, что меланхолия уже не мучает Леру и наконец пришло время действий. Выслушав просьбу девушки, Елена Петровна поморщилась – не любила она обременять такими просьбами сотрудников или знакомых. Однако быстро поняла, что Лера ни за что не отстанет, и позвонила своей давней приятельнице Калерии Измайловской, курировавшей психиатрические больницы. Через полчаса переговоров мама сообщила, что лечащий врач Сергея Незванова ждет ее через час для разговора. Лера, чмокнув маму, быстро собралась, Ян через десять минут уже был у ее дома. Больница находилась в черте города в живописном парке, угнетающего впечатления не производила и даже не была похожа на лечебное учреждение, так как ранее это здание имело другое назначение, а филиал известной городской психиатрической лечебницы здесь устроили около десяти лет назад. Они прошли в главный корпус, где их встретил мужчина в круглых очках и с бородкой клинышком, поразительно похожий на Чехова. Видимо, о своем сходстве с писателем он знал и всячески усиливал его. Доктор был явно не в восторге от прихода посетителей, свое раздражение не пытался скрыть, Лера его понимала и не обращала внимания на его недовольные сетования, ей необходимо получить какое-то представление о болезни Сергея.

Ян, который всегда был душкой и умел расположить к себе собеседника, даже профессионального психиатра, увлек доктора разговором о рыбалке, и эскулап немного расслабился и поведал посетителям историю Сергея.

Сережа был мальчиком с определенной предрасположенностью к психическим заболеванием, болезнь могла бы не проявиться, если бы не похищение его в далеком 87-м году. Психика вырванного из привычной атмосферы ребенка дала сбой, он стал страдать манией преследования, бредить о женщине, которая украла его и перенесла в страну эльфов, а потом забрала его оттуда и сильно напугала, он панически боялся ее. Просыпался по ночам, разговаривал с ней, кричал, забивался в угол и неделями не приходил в себя. Регулярно попадать в психиатрические учреждения он начал в десятилетнем возрасте, сейчас наблюдался период ремиссии, и Сережу готовили к выписке. Доктор благосклонно распорядился привести Сергея в парк, чтобы посетители могли посмотреть на него и поговорить с ним.

Встреча произошла в больничном парке. Сережа гулял в сопровождении дюжего дядьки-санитара и был похож на высокого, но хрупкого подростка. Эта хрупкость особенно чувствовалась рядом со здоровенным санитаром. Его иконописное лицо было задумчивым, а огромные серые глаза подернуты дымкой безысходности. У Леры сжалось сердце от жалости к этому красивому, но очень больному парню. Она оглянулась вокруг, то, что она увидела, ей очень понравилось, парк был, конечно, пейзажным, но не был запущенным, чувствовался уход за ним не для галочки, а от души, очень много было кустов с красивыми листьями, которые приобретали золотисто-багряный оттенок, к ним хотелось подойти и разглядеть каждый листик. Лера невольно залюбовалась песчаными дорожками, осенними цветами, торчащими прямо из травы, к этой простоте было приложено немало труда, который был незаметен невнимательному глазу, но девушка, обладавшая отменным вкусом и чутьем на настоящую красоту, была очарована открывшейся ей картиной. Она любила именно пейзажные парки, в которых не было фальши и искусственности.

Сергей подошел к ним, улыбался ей и Яну, когда он приблизился вплотную. Посмотрев внимательно на Леру, произнес:

– Ты очень красива, надеюсь, ты меня поймешь.

– Сергей, Вы хотите мне о чем-то рассказать?

– Зеленые и розовые волны проходят через тело Саши, они дают ей все знания мира!

– Сережа, Вы говорите о Саше Девяткиной? Какие волны?

– Она стоит за тобой, вся в черном, зовет, ты не верь ей, она обманет!

Лера обернулась, сзади стоял Ян и санитар, который даже приоткрыл рот, внимательно наблюдая за разговором Сергея с девушкой.

– Сергей, о ком Вы говорите?

– Ты все-таки глупа, твое сознание закрыто, разум спит, я доверился не той, ты с ней заодно! Уходи вон!

Сергей отстранился, Лера подалась к нему и дотронулась до его худой руки, Сергей дернулся, как от удара, резко развернулся и побежал по тенистой аллейке вглубь парка, санитар уставился на Валерию, как будто увидел Горгону Медузу, и бросился догонять Сергея, Ян также поспешил ему помочь. Лера стояла как столб, она не могла понять, что не так, она не успела толком ничего спросить. Сергей явно что-то знает, но, как человек с нарушенной психикой, излагает известные ему вещи так, как будто они известны всем, не беря на себя труд что-либо объяснять. Да, скорее всего, их больше сюда не пустят, даже мама не поможет. Вон как этот дюжий молодец на нее зыркнул, наверное, наврет, что она над пациентом издевалась. Так оно и вышло. Минут через десять вернулся удрученный Ян.

– Пойдём отсюда, посещение закончено, мне наговорили гадостей, доктор в бешенстве, обвиняет тебя в некорректном поведении, – проговорил он почти шепотом.

– А что случилось?

– Сергей плачет, говорит, что она пришла за ним и ты ее привела.

Лера вытаращилась на Яна и минут пять не могла сказать ни одного слова, притихла, задумавшись. Что-то никак не давало ей покоя, какая-то мысль ускользала, а эта мысль была ключевой для данной непонятной истории.

Петроград – Щегловка. Баронесса фон Торн

Она, Бригитта фон Таль, помнила себя маленькой девочкой, жили они с родителями в Баварии, она носилась по окрестностям родового замка, в Россию попала, уже выйдя замуж за барона фон Торна, который прибыл туда в качестве инженера-мостостроителя, жили в Петербурге вплоть до восемнадцатого года. Еще в семнадцатом году в Петрограде было достаточно спокойно, но менялось все, постепенно и неумолимо. В городе властвовали вырвавшиеся на свободу многочисленные банды, в том числе и отпущенные на свободу преступники. На улицах стало страшно, особенно по вечерам, да и стены не спасали от оголтелых преступников. Февральским вечером восемнадцатого в квартиру фон Торнов позвонили. Ничего не подозревающий Алекс открыл дверь, тем более что он ждал посыльного, который должен был принести план реконструкции Троицкого моста – по требованию заказчика, Алексу следовало срочно внести коррективы в проект. Однако у порога стояли трое хмурых мужчин, одетых по-военному – в шинелях, перепоясанные ремнями с кобурой от револьверов. Представившись сотрудниками ЧК, они прошли в гостиную. Один из них сел за стол и потребовал добровольно выдать имеющиеся в доме ценности. Бригитта оцепенела, а Алекс возмущенно стал выпроваживать непрошеных гостей, а так как он был крепким мужчиной, с ним долго не смогли справиться трое бандитов. Что это были бандиты, Бригитта узнала значительно позже. Раздался выстрел, Алекс как подкошенный упал, главный, не глядя на хозяйку, которая бросилась к мужу, отдал приказ своим подручным искать ценности, Бригитта сидела на полу около мертвого мужа, она оглохла и ослепла, люди бродили по ее квартире, били и уничтожали милые ее сердцу вещи, мир рухнул. Очнулась она от удара сапогом в бок.

– Вот список изъятых вещей, тебе следует подойти на Гороховую к нам в ЧК и дать показания, повестка на столе, мужик твой сам виноват, бывай, девка, скажи спасибо, что некогда нам, а то от такой крали я б не отказался, да и ребята мои тоже, – он заржал, обнажая гнилые зубы. Бригитта потеряла сознание.

В себя она пришла на следующий день, попросила соседей помочь ей отвезти в морг мертвого супруга. Она не знала, к кому обратиться за помощью, ее подруги Лидочки Васильчиковой, урожденной княгини Вяземской, рядом не было. Они познакомились в госпитале, которым руководила ее матушка, Бригитта работала там сестрой милосердия, полюбила и подружилась со своей старшей подругой Лидой. У той уже было двое детей, но она все силы отдавала работе в госпитале, впоследствии стала руководить полевым госпиталем на фронте, где родила третью девочку в пятнадцатом году. В семнадцатом Лида с семьей уехала в Крым, ее семью постигло большое горе: один за другим трагически погибли ее братья Дмитрий и Борис. Она звала Бригитту с мужем с собой, но у мужа была работа, и Бригитта отказалась. Как страшно ей было, как больно! Идя по набережной Фонтанки, она наткнулась на труп извозчика, рядом лежал труп лошади, трупы никто не убирал, а времени прошло немало, немногочисленные прохожие равнодушно проходили мимо. «Что творится в этой страшной стране! Где же ты, Лидочка? Почему я не уговорила Алекса уехать?» – вопросы, на которые не было ответа.

Месяца через два она узнала, что орудовавшие в ее квартире чекисты были бандитами известной банды Чугуна, эту банду никак не могли поймать, да и ловить было некому: сыскную полицию разогнали, а новая милиция не имела соответствующих навыков сыска. Наконец из Крыма приехала Лидочка, она узнала о горе Бригитты и взяла с нее слово уехать с ней вместе в Крым, а там, глядишь, и покинуть опасную России. Бригитта плакала на плече у Лидуси, просила срочно забрать ее с собой, но и тут ей не повезло. Лиду в тот же вечер арестовали и увезли на Гороховую в тюрьму ЧК. Бригитта совсем потеряла голову, но тут ей случайно встретилась ее знакомая виконтесса, Амалия Раски, полунемка-полуитальянка, которая отнеслась к ней с пониманием и с которой они вскоре стали жить вместе на Аптекарском проспекте. Амалия отвела Бригитту в свою квартиру, так как оставаться дома Бригитта боялась, да и отапливать квартиру было давно нечем. Лидочке все-таки удалось выбраться из тюрьмы благодаря ходатайству датского консула, она нашла Бригитту, но к назначенному дню отъезда тяжело заболела Амалия, проявить черную неблагодарность и бросить ее Бригитта не смогла. Лида напрасно прождала ее на вокзале, уехала без подруги с огромной тяжестью на сердце. Судьба Бригитты была решена, хоть она еще и надеялась выбраться из ада, но сделать ей это было не суждено.

Амалия довольно быстро шла на поправку и, когда окончательно выздоровела, предложила Бригитте выправить документы с более прозаичным именем, так как с их положением жить в революционной России становилось опасно, а выехать из страны Советов уже к тому времени было практически невозможно. Они перебрались в Щегловку в дом няньки Амалии – бабки Зинаиды, уже пожилой женщины, где на время затаились.

Они были практически ровесницы, но Амалия была опытнее и как-то взрослее, заменяла ей матушку, которую Бригитта и не помнила совсем, так как та умерла, когда девочке было шесть лет. У Амалии были сбережения в виде золотых монет, на которые они скромно проживали некоторое время у старой няньки. Время шло, подруги понимали, что старые времена вряд ли вернутся, власть пролетариев укреплялась. Им для безопасности пришлось поменять имена: Амалия стала Верой Беловой, а Бригитта – Анной Синицыной, девицами мещанского сословия. Жили они в Петрограде, Вера работала в машбюро при Смольном – грамотные люди были нужны пролетарской России, – а Анна устроилась сестрой милосердия, или, по-новому, медсестрой, в Мариинскую больницу. Благодаря Чернову Виктору Петровичу, старому знакомому Амалии, который занимал при комиссарах почетную должность консультанта по вопросам финансов, они выживали. Расцветал бурным цветом НЭП, люди уже не голодали, как в гражданскую войну, но жили скромно. Девушки, которым было за тридцать, со скромным заработком немногое могли себе позволить, жили вдвоем в комнате на Васильевском, еще в соседстве с семью семьями, из квартиры на Аптекарском их выгнали в один день, они даже толком не успели собрать вещи. Чернов помогал им и деньгами, и продуктами, часто Амалия-Вера уходила с ним, но вряд ли это была любовная история, так как вновь нареченная Анна не замечала признаков влюбленности у этой пары. В свои занятия они Анну не посвящали, однако Анна знала, что они часто наведывались в дом старой няньки в Щегловке. Такую преданность старухе можно было бы объяснить со стороны Веры, однако зачем это Чернову, оставалось загадкой.

В Щегловке полным ходом шла коллективизация, скот забирали в колхоз, жители деревни становились колхозниками. Бабу Зину не трогали в силу отсутствия у той животных и старости. Домик ее был ветхий, но Чернов договорился с председателем: провели ремонт избы, подрубили дом, пристроили просторную веранду, на чердаке оборудовали летние комнаты, домик превратился в неплохую дачу. Летом 27-го года Вера с Анной, Чернов и его супруга приехали в Щегловку, супруги Черновы сняли пустующий соседский дом, хозяева давно перебрались в город. На дачу перебрались в конце мая, на этом настояла Вера, работа в машбюро перестала быть необходимой, Чернов обещал ей перевод в Торгсин и просил девушек составить ему компанию для проживания в деревне. Анна не могла понять этой странной привязанности, но спорить не стала, так как во всем поддерживала Веру, да и работала в больнице она не на постоянной основе. Эта весна была дружная и очень теплая, в конце апреля солнце жарило, как летом, а май был просто сказочный, с обильным цветением всех деревьев и иных растений, на речке уже вовсю шныряли купальщики, дамы по новой моде были одеты в откровенные купальные костюмы. Черновы с Верой частенько гуляли по лесу, иногда подолгу не возвращались, Анна скучала и гадала об их странной связи. Галина Владимировна, жена Чернова, была довольно странной особой, от нее Анна слышала только необходимые фразы, в виде приветствий при встрече, а также иных фраз, необходимых для того, чтобы слыть вежливым человеком. Как ни пыталась Анна развлечь ее беседой, встречала только вежливое молчание. Наконец Анна устала от попыток разговорить Галину, поняла, что ей не интересно.

Тот день стал для нее потрясением и навсегда изменил ее жизнь и понимание мира. Как ни странно, Галина по просьбе Чернова пригласила их с Верой на ужин, улыбаясь при этом странно и задумчиво. Был теплый июньский день, у Черновых ожидались гости из города. Подруги собирались, как на бал, собрали волосы в замысловатые прически, надели лучшие платья и немногие оставшиеся с лучших времен украшения. Вера была возбуждена и поглядывала на подругу то с жалостью, то с сожалением, чем озадачила Анну, которая почувствовала, что сегодня приблизится к чему-то, что от нее тщательно до сих пор скрывали. Когда подруги пришли в гости, за столом уже собралась небольшая компания: приехали молодой врач Семен Незванов и сослуживица Веры Татьяна Сапожникова с супругом Сергеем. Галина была оживлена и выглядела счастливой, чем поразила Анну, которая считала, что та неспособна ни на какие эмоции. Стол был богатый, еда и напитки на любой взыскательный вкус, даже было французское шампанское – большая редкость. Анна была поражена, с семнадцатого года она не видела такого великолепия. Все уселись за стол, и Чернов, подняв первый бокал шампанского, поблагодарил всех за приезд.

Анна как-то быстро опьянела и на третьем бокале уже стала плохо соображать, комната поехала перед ее глазами. Очнувшись, она увидела, что над ней склонился Семен, странное оцепенение овладело ей, она не могла пошевелить даже пальцами ног, не могла произнести ни одного слова. «Опоили, – в ужасе подумала она. – За что?»

Около Семена стояли все остальные, у Веры-Амалии был виноватый вид, Чернов с женой были озабочены и избегали встречаться взглядом с Анной.

– Бри, ты не волнуйся, тебе никто не собирается причинить зла, но по-другому вряд ли получилось бы. Времени уже нет, никаким объяснениям ты не поверила бы, пришлось с тобой так поступить.

Семен прощупал пульс, по его лицу пробежала тень, он отвел в сторону Чернова, о чем-то стал ему озабоченно и быстро говорить.

Анна почувствовала, как черная повязка ложится на глаза, дальше вдруг оказалась на улице, причем в лесу, как она поняла по запаху хвои. Процесс перемещения она не ощутила, что крайне ее испугало, по ее лицу медленно текли слезы от предательства близкой подруги, умирать она не хотела. Когда она обрела способность к передвижению, она лежала на земле, рядом с ней сидела Амалия.

– Бри, ты, наверное, меня никогда не простишь. Мы неслучайно с тобой встретились, ты идеальный человек для выполнения Миссии, мы с тобой находимся рядом с Вратами Миров, пройти через них невозможно без магической подготовки, но ты обладаешь такими способностями. Твой муж все знал про тебя, его миссией было найти тебя и привести сюда в определенное время, но он погиб. Найти ему замену было непросто, выбрали меня, готовили несколько лет, Чернов руководит группой хранителя Врат. Твоя мать, Аманда фон Таль, была сильным магом, в силу твоего возраста после ее смерти ты не осознавала свои способности, которые тебе передались с кровью матери, я же не обладаю и десятой частью твоих способностей. У тебя есть предназначение, об этом знала твоя мать, об этом знаешь и ты, я должна тебе помочь вспомнить и применить твои способности.

– Ты сошла с ума! Прекрати меня пугать! Я ничего не понимаю, ты бредишь!

– Эликсир, который тебе подлили, – продолжала Амалия, – сначала дает эффект паралича, а затем открывает третий глаз у людей, которые являются магами, минут через пять ты поймешь, о чем я говорю. Ты мне не веришь, но сейчас твое сознание изменится, и ты начнешь видеть.

Анна смотрела на подругу во все глаза и не знала, что сказать, Амалия взяла ее за руку, которую та тут же зло вырвала, но в ту же минуту перед глазами Анны мир заиграл красками, трава стала ярко-изумрудной, небо – ярко-синим, а звуки громче и сочнее.

– Это опиум?

– Нет, это специальный настой трав, который готовит Галина, она у нас травница. Теперь, Бри, посмотри в сторону сарайчика, чуть правее. Что ты видишь?

– Там какое-то колебание воздуха. Это что?

Амалия счастливо улыбнулась.

– Все получилось!