Текст книги "Рон"

Глава 8
31 мая-2 июня 968 г. п. и. Форт Вильне, Ротонна. Западная граница империи Каватлон

– Можешь собираться, – сообщил Рону Чек. – Нам приказано заслать тебя к западным наблюдателям. А тем уже передали, чтобы подошли как можно ближе к цели.

– Я готов, – сказал Рон, пиная ногой вещмешок. – Собрался на всякий случай. Цель-то она цель, но как я сам к ней подойду? Мне дадут проводника хотя бы до границы?

Все будет гораздо лучше. – Чек заговорщицки подмигнул. – Увидишь. Итак, ждем тебя в пять утра. А сейчас тебе предстоит инструктаж. Иди.

Кестер вышел из дома. Руджен повернулся к Рону.

– Ты не имел право делать этого.

Рон удивленно воззрился на него.

– Почему же?

– Ты подумал о своей семье? Каково будет твоей матери потерять тебя второй раз?

– Ты что, думаешь, я – большой любитель приключений?! – возмущенно начал Рон. – Ты прав, так оно и есть – вдруг рассмеялся он и хлопнул Руджена по плечу. – Ей бы такого сына, как ты.

Руджен только рукой махнул. Он слегка покраснел, но Рон этого не заметил.

* * *

– Приветствую. – инструктор из Кэрол Тивендаля (города) сразу же приступил к делу. – Через границу Вы перелетите.

Рон чуть не разинул рот от такой необычной идеи.

– Интересно, – заметил он.

– Ради этого совместная лаборатория цеха математиков и школы третьего полукружья напряглась и выпустила действующую экспериментальную модель их нового изобретения, которую Вы и будете использовать.

Твен показал на какую-то груду, прикрытую тканью.

– Вот, видите, это что-то вроде крыльев. Эта штука пристегивается к плечам и ногам, а так же здесь есть такая дуга, на нее можно лечь грудью. К предплечьям Вы пристегнете маленькие крылышки для дополнительного управления. Эта штука, у нее, собственно, еще нет названия, может свободно нести в воздухе взрослого человека с небольшим грузом. Ваша задача – поддерживать воздушные токи вверх (Рон кивнул). Естественно, нужно позаботиться и о направлении ветра. При хорошем ветре скорость может достигать сорока узлов. Но это, конечно, не предел. Пока была только механика. Видите, – мастер показал на выпуклости в задней части крыльев. – Через них проходит воздух. Они увеличивают его скорость с помощью магии и выбрасывают назад, создавая эффект реактивного движения. Они как бы «дышат», вибрируют, и мы называем их вибраторами. Каждая пара вибраторов дает лишние двадцать узлов в сторону, куда дует ветер. Как видите, здесь стоят три пары, так что, если Вы постараетесь, Вам не придется лететь больше семи часов. Но следует быть очень внимательным.

– А нельзя ли сделать остановку? – спросил Рон у инструктора. Ему ничуть Не улыбалось висеть семь часов на этой штуковине. Инженер замялся.

– Видите ли, я не уверен в том, что если Вы сядете, то сможете снова взлететь.

– Это невозможно?

– Разве что, со скалы. Даже лучший маг нашей лаборатории не смог создать достаточно плотную воздушную подушку под крыльями, чтоя на земле. Вожможно, в будущем можно будет взлетать с помощью реактивной силы, создаваемой вибраторами, но сейчас… Вы понимаете.

– Н-да, не слишком это удобно.

– Придется потерпеть.

– А как же я взлечу в первый раз?

– Это очевидно. Там три мага, они смогут Вас левитировать хотя бы ярдов на двадцать вверх, пока Вы не сможете начать управлять воздушными потоками.

Инструктор продолжал.

– Крылья и сверху, и снизу состоят из секций, поглощающих энергию света, и почти не видны. Но все равно, во избежание, советую Вам лететь над облаками. Вы наденете теплый меховой костюм, кожаные перчатки и шерстяную повязку на уши, вместе с очками. Мешок с вещами пристегнете к поясу впереди.

– Но что я увижу над облаками? – воспротивился Рон.

– А к этому вопросу перейдет мой коллега.

Молодой черноволосый парень с энтузиазмом начал рассказывать:

– Географы и маги создали карту здешней местности. Она реагирует на движение, и по ней всегда видно, в какой точке Вы находитесь. Конечно, в проекции на землю, – поправился он. – Еще она выдает вектор направления движения. Видите – там где эта стрелочка, там и Вы. Очень мудреная штука. Стоила бешеных денег. Когда перенесетесь на место, Вам ее настроят на истинное расположение. Привяжете ее на шею так, чтобы она упиралась Вам в грудь. – он протянул дощечку Рону.

– Еще несколько слов. – заговорил первый. – Вибраторы включаются и выключаются вот здесь. Когда будете садиться, Вы, конечно позаботитесь, чтобы скорость была минимальной, а местность подходящей. Вам будет затруднительно повернуться вниз ногами, но, надеюсь, Вы не слишком расшибете живот, тем более, что первым примет удар Ваш мешок.

– А что, высвободить ноги никак нельзя? – спросил Рон, едва сдерживаясь, чтобы не захихикать. Уж очень забавной ему представилась картина собственного приземления – ну прямо лягушка, выроненная изо рта цаплей.

– В том-то все и дело. Отстегивающий механизм есть, но он ээ-э… не всегда срабатывает. Собственно, это единственное, что оставалось доработать. Итак, если все будет в порядке, Вы прилетите, куда Вам надо около семи часов утра. Будет еще темно. Сейчас у нас с Вами есть совсем немного времени, чтобы потренироваться. Вы не должны утомляться накануне перелета.

* * *

Рон летел. Он не мог и вообразить, что это будет так утомительно, несмотря на потрясающее ощущение красоты и легкости. Когда они с Пеком шли из Аулэйноса на «волшебном» ветре, тоже было тяжко, но все же не до такой степени. Да и положение волшебника было куда удобнее. Рон был почти счастлив, когда увидел, как стрелка полностью пересекла первоначальную границу Империи, несмотря на опастности, которыми грозило Рону такое положение вещей.

Часы показывали четверть седьмого. Было условлено, что от границы он пролетит еще миль десять, прежде, чем сесть. На это, если не напрягаться, должно уйти еще около семи минут. Рон лениво шевелил потоки воздуха. Недавно прошла здесь гроза, и воздух был восхитительно свеж.

«Однако, мне отнюдь не улыбается плюхаться в мокрый лес» – подумал наш герой. Но делать было нечего. Кроме леса внизу ничего не было – оно и к лучшему. Рон почти ликвидировал движение вперед и завис в двадцати футах от земли. Под ним была небольшая полянка, заросшая густой высокой травой. Рон дернул за рычаг. Что-то звякнуло, и его правая нога оказалась на свободе. Однако, левая оставалась пристегнутой. «Скверное дело!» – подумал ротен – «Вот что я, пожалуй, сейчас сделаю.» Отстегнув крылышки, он швырнул их на землю и снизился еще на несколько футов. Потом он согнул правую ногу в колене, а руки вытянул перед собой. Поддерживать токи воздуха у самой земли было все труднее. Но вот его ладони коснулись земли, а через мгновение колено уперлось в почву. Рон приземлился в изящнейшей позе, но тут же растянулся на земле, охнув под тяжестью крыльев.

Первый этап прошел благополучно, но медлить он не собирался. Пролетая ночью над границей, Рон слышал лай собак, и нельзя сказать, что это пришлось ему по вкусу.

Оставив крылья на траве, ротен зашел в лес, где принялся собирать камни и хворост. По времени Рона было уже пол-десятого (Ведь он проскочил несколько часовых поясов, добираясь из Вильне на базу) и Рону очень хотелось есть. Дома он успел перехватить лишь чашечку кофе с сухарем. Но еды, как и вещей, он, естественно, с собой не взял. В его мешке лежали только два предмета – кубок и кристалл. Рон связался с Мэгиеной и предложил начать переброску своего партнера. Это был наполовину твен – наполовину сих (племя, обитавшее на северо-восточном). Он должен был устроить здесь потайной лагерь и, в случае чего, принять нового разведчика. Подробностями Рон не интересовался.

– Привет, Кьян. Все в порядке?

Кьян похлопал себя по бедрам.

– Вроде бы. Вот твои манатки, позавтракаем, и сматывайся отсюда, а то мало ли что!

– Угу.

Пол-восьмого Рон пустился в путь. С утра было прохладно, но с наступлением дня становилось все жарче. На его пути встречалось все меньше деревьев, и почти все они относились к южным породам. Место, где приземлился Рон находилось южнее самых южных фортов Ротонны, и даже немного южнее Аулэйноса. Море было далеко, и от этого жара казалась еще невыносимее для непривычного человека.

Рон прошел около десяти миль, прежде, чем лес кончился совсем, и вдалеке показались какие-то строения. На пути юноши лежало поле. Собственно, поля тянулись здесь некончаемо, но на ближайшем работали люди.

Палящее солнце, казалось, было им нипочем. На ровных грядках росли незнакомые Рону растения с синими цветами. Часть людей двигалась прямо по грядкам, выпалывая сорняки и кидая их у углубления между грядками. Другие собирали отброшенную траву и складывали ее в кучи на краю поля. Еще несколько человек перебирали эти кучи, видимо ища что-то полезное. Рон не заметил ни одного надсмотрщика, но поле, очевидно, не принадлежало работникам – либо их наняли, либо это были рабы. Однако не всякий трудился бы так старательно даже на своем поле. Мельчайшие травинки вырывались с корнем, но при этом отношение к культуре было самым бережным. Рона удивило подобное трудолюбие. Еще его смутило, что работники все свое внимание полностью отдавали делу, никто не останавливался, даже люди, работающие на соседних грядках не переговаривались.

Еще за двести ярдов Рон почувствовал какое-то давление на мозг. Сейчас приказ сделался явственней. Сигнал был всеобъемлющим, необычайной силы и суть его была такова: «Хорошо выполняй свою работу!» Мысль непрестанно повторялась, и было в ней что-то неживое. Через минуту Рон понял: хозяину мозга, отдающего приказ было безразлично, повинуются ли ему. Он действовал как молоток, ударяющий по гвоздю, заблаговременно выставленному чьей-то рукой в нужное место; он все колотил и колотил, зная, что, по крайней мере часть плоскости попадет по шляпке.

И все же было еще много непонятного в поведении людей. Даже такой сильный сигнал (Кстати, а почему он сильный? Передает, вроде, только один человек!) не мог привести этих людей в столь скотское состояние. Нормальный человек вообще должен воспринимать его слабее! «Как бы то ни было, один из этих зомби сможет мне помочь» – подумал Рон.

Дождавшись, пока один из работников подойдет к концу грядки, Рон схватил его за руку и поволок в кусты. Даже если в имении были охранники, этот маневр остался для них незамеченным. Пленник не оказывал никакого активного сопротивления, но не оставлял попыток вернуться на поле. Рону пришлось чуть ли не волоком тянуть его в лес. Только через четыреста ярдов зомби затих и спокойно пошел за Роном. Когда еще через пол-мили юноша отпустил его руку, пленник безвольно опустился на землю. Глаза его были направлены в одну точку, а из уголка рта стекала слюна. Это был еще молодой, загорелый парень, черноволосый, с карими глазами. Хотя его осанка не была безупречной, его руки и ноги бугрились мышцами, а кожа была гладкой и чистой, не считая мозолей на ладонях. Одет он был только в желтую набедренную повязку, в пояс которой была вшита тесьма, завязанная спереди. Пахло от него куда лучше, чем можно было ожидать. Однако, все портили его глаза – тупые и безучастные.

Волшебник несколько раз потряс его за плечо, но это не возымело действия. «Не понимаю» – бормотал Рон себе под нос, рассматривая пленника в упор. Тут у него в голове мелькнуло смутное воспоминание, что когда он тащил парня с поля, на голове у того что-то сверкнуло. Рон раздвинул волосы у него на макушке и увидел небольшой чуть выпуклый диск, около полутора дюймов в диаметре. Чтобы прикрепить его к голове, судя по всему, срезали кусочек кожи, и теперь эта штука просто «вросла» в затылок. Внимательно оглядев тело своего нового соратника, Рон убедился, что больше никаких искуственных «вкраплений» нет, и дело, скорее всего, именно в диске.

«Надо его удалить» – решил Рон. Вопрос в том, что делать с пленником: подвергнуть его местной анестезии или усыпить. Рон, немного подумав, склонился к последнему: ведь он собирался допрашивать пленника, а для этого нужно захватить его мозг, и сонное состояние перед допросом будет не лишним.

Рон вынул из сумки шприц и ввел пациенту наркотик. Через пятнадцать минут диск был удален, а рана перевязана.

В маленьком кусочке металла не было заметно ничего особенного, пока Рон не догадался поднести его к затылку. В мозг юноши прямо-таки ударила куча разных приказов, Рон даже отдернул руку. «И как он во всем этом разбирается? Как на базаре!»

Рон спрятал диск и немного поспал. Когда он проснулся, в полдень, то сразу приступил к преображению своей внешности. Кожу он решил оставить такой, как есть – разница в оттенках не очень бросалась в глаза. Он достал краски и смешал их, внимательно следя, чтобы в итоге получился цвет, который имели волосы пленника, а затем покрасил свои. Краска не смоется, по крайней мере, две ладони. Затем он снял с себя все и одел набедренную повязку, копию той, что была на пленнике. Свои вещи он отправил к напарнику. В рюкзаке у него теперь лежала новехонькая одежда богача, образ которой он извлек из мозга своего пленника – светлые бриджи и свободная рубашка. Их сшили за эти два часа в Кэрол Тивендале и прислали Рону. Осталось только смазать ступни ног густым, быстро высыхающим клеем, чтобы с непривычки не пораниться (раб был босиком) – и вот, перед нами житель Империи, принадлежащий к низшему классу общества.

Недоставало лишь самого главного. Пленнику давно уже пора было проснуться, и Рон нетерпеливо потряс его за плечо. Парень немедленно сел, его мышцы напряглись, и он начал лихорадочно соображать. Такого всплеска психической энергии от бывшего зомби, да еще принявшего недавно наркотик, Рон не ожидал, но ему удалось овладеть ситуацией. Юноша поднес напряженную ладонь ко лбу пленника и, повелительно растягивая слова, произнес:

– Тише! – и еще раз повторил, уже понизив голос: – Тише!

Пленник, естественно, рота не понимал, но интонации, а, главное, ментальное давление мага его успокоили. Рону опять удалось «затормозить» мозг мужчины, но теперь тот ожидал только команд ротена. Убедившись в послушании Кече (это имя юноша выудил только что из его мозга), Рон связался с Рудженом.

Юноша расслабил свой мозг и полностью отдался во власть друга. Не теряя времени, Руджен спокойно и уверенно произвел внушение, о котором они с Роном договорились еще в Ротонне.

На втором уровне мозга не существует слов, но есть их эквиваленты – понятия, общие для всех народов. Рон, мысленно застонав от лени, принялся за тяжелую работу – его мозг под воздействием внушения вызывал по очереди все слова родного языка юноши и находил к ним эквиваленты. Рон пересылал понятия в мозг Кече, и тот, если понимал, о чем идет речь, немедленно откликался соответствующим словом из языка Империи. Но это было еще не все. Своим внушением Руджен привел Рона в состояние, которое у людей бывает очень редко, в особо важные моменты их жизни. В таком состоянии человек запоминает мельчайшие детали окружения, все чувства и ассоциации. Таким образом, сейчас память Рона функционировала как никогда хорошо. Юноша запоминал все слова, и не только слова – вместе со словом он выхватывал из мозга Кече все ассоциации, относящиеся к слову, значения слов, похожих по звучанию, обороты, в которых они употребляются, синонимы и склонения, постигая таким образом грамматику и сам дух языка.

Несмотря на то, что инструментом был мозг, процесс был достаточно долог и закончился только к семи часам вечера. Многих слов Рон так и не узнал – пленник был не из образованных. Рон покормил Кече и велел ему спать, а сам связался с Аулэйносом, где было раннее утро, и вызвал профессионального лингвиста-мага. Конечно, то, что Рон собирался сделать, было насилием над своим мозгом, но он не любил откладывать на потом. Юноша, собравшись с силами, начал передавать эксперту свое знание языка.

Да, он уже знал язык Империи! Вышеуказанным способом можно было выучить язык за один день, но способ этот почти не применялся. Не всякий мозг способен выдержать такое напряжение, и без присмотра мага и врачей заниматься этим запрещалось.

Обучение лингвиста шло быстрее, так как обе стороны сотрудничали. Как это усилие ни было тяжело для Рона, оно имело свои плюсы – проходя заново свою память, он повторял наспех запомненное и «утрясал» знания в своей голове. Кроме того, его роль была теперь менее активной, и работа отнимала меньше сил. Когда они закончили, около четырех часов утра, по времени Рона, он с наслаждением растянулся на своей импровизированной постели и мгновенно уснул без сновидений.

* * *

Разведчик проснулся, когда солнце уже стояло в зените. Пленник, согласно приказу, продолжал храпеть. Рон поднялся, сходил к ручью умыться, развел костер и сварил себе кофе. Приготовив завтрак, он разбудил Кече. На этот раз Рон не сковывал его своей волей, но постарался настроить его на доверие и дружелюбие.

Кече открыл глаза и сел. Он недоуменно смотрел вокруг себя, тщетно пытаясь что-нибудь понять. Рон выжидательно молчал, устремеив на него спокойный взгляд. Наконец, парень кашлянул и спросил:

– Где это я? Ты кто такой?

– Я не враг. Меня зовут Рон. – ответил юноша и снова замолчал.

– Что со мной случилось? Как я здесь оказался?

– А что ты помнишь? – поинтересовался Рон.

– Меня отвели… – Кече задумался, прервав речь. Потом, словно вспоминая, продолжил: – А потом все время поля, сараи, и все как во сне. Почти ничего не помню. Меня ведь превратили в безмозглого, верно?

– Верно. Во всяком случае, в последнее время ты, похоже, нечасто пользовался своим мозгом. Наверное, поэтому ты ничего и не помнишь.

– Но если это так, то почему я здесь? Да кто ты такой, в конце концов? – взорвался Кече.

– Я разведчик. Шпион в Империи. Мне надо разузнать о ней как можно больше, и ты мне в этом поможешь.

– С какой стати? И если ты разведчик, то почему одет, как раб? – недоверчиво спросил Кече.

– Я одет точно так же, как ты. – с легким раздражением ответил Рон.

– Кажется, я тебя уже где-то видел… – пристально глядя на юношу, сказал Кече.

– Да. Ты здесь уже второй день.

– Не помню. Я был безмозглым?

– Почти.

– И ты меня освободил?

– Рон кивнул.

– Зачем?

– Я же сказал – мне нужна твоя помощь. И я ее получу.

– Ты уверен? – Кече хмурым взглядом ощупал фигуру Рона. Он был выше ротена минимум на голову и имел куда более мощные мускулы. А у чужака не было оружия, по крайней мере, на первый взгляд.

– Ты забыл, что я волшебник. – охладил его пыл Рон. Кече поднял руку, будто хотел почесать в затылке.

– Да, верно. А вы что, собираетесь воевать с Империей?

– Нет. Это она собирается воевать с нами. Но скажи, ты разве недоволен, что перестал быть безмозглым?

– Да нет, я рад. Что может быть хуже этой доли?

– А почему тебя сделали таким?

– Подрался с кавари. Из-за девушки. Я был один, и его дружки потом свидетельствовали против меня. Да если бы их не было, все равно. Я же всего-навсего нищий йом, почти раб.

– Кто такой кавари?

– Кавари? Ты что, ничего не знаешь?

– Я же сказал. Мне нужна информация о вашей стране.

– Ну, я много тебе не расскажу.

– Пока мне хватит и того, что знает раб. – сказал Рон, указывая на свою набедренную повязку. – Меня интересуют ваше устройство и обычаи.

Положение Рона осложнялось еще и тем, что он изучал язык клеви с точки зрения рота, то есть мог перевести почти любую фразу с рота на клеви, но не наоборот. Если бы он изучал изык по-другому, то, заодно, многое узнал бы и о политическом устройстве, и об обычаях Империи Каватлон. Но, к сожалению, не имея прочного контакта с Кече и не зная его языка, произвести нужное внушение было почти невозможно.

– Может, ты не хочешь помогать врагу Империи? Ты любишь свой народ? – холодно спросил Рон. Кече словно ждал этого вопроса. Он сразу оживился:

– С какой стати я должен любить мой народ, если мой народ не любит меня? С радостью подложу им свинью. Спрашивай, чужеземец.

– Расскажи мне все, что ты знаешь о своей стране. Начни со своей жизни, так будет легче.

Рон и Кече беседовали часа три, сделав лишь перерыв на обед, перед самым концом беседы. Рассказ раба был не очень внятным, и Рону приходилось все время уточнять. И вот что он узнал.

В Империи было несколько классов. Самый высокий – засины, своего рода дворянство, почти не допускали в свои ряды пополнения и не вступали браки с членами низших сословий. Засином был и император, титул которого в буквальном переводе с языка клеви звучал как «Держатель». Еще у каватсов было три свободных класса: йомы – свободные, кава – высокие и кавари – высокородные. Между этими классами могла быть диффузия. Кече принадлежал к йомам – беднейшему классу свободных, которые в Каватлоне составляли одну треть населения. Большая часть из них не имели земли (землевладельцами были, в основном, кава) и работали по найму или арендовали участки. Еще в Империи были рабы – немного, меньше, чем йомов. И не они составляли основную рабочую силу Империи. В этом ужасном мире чуть меньше половины людей были зомби – безмозглые, как из здесь называли. Безмозглыми становились непокорные рабы и даже самые мелкие преступники, если они были йомы. Как обстояло дело с кавари или засинами, Кече не знал. Зомби работали на государственных работах, а так же их покупали люди, у которые имели особых надсмотрщиков – хлингов, умевших обращаться с этой скотиной. Хленгов боялись, к зомби тоже избегали приближаться. Участь зомби считалась самой страшной участью, какая только может выпасть человеку, потому что, никто не знал, как из человека делают безмозглого, и что он чувствует потом. Сам Кече даже не догадывался, что послужило причиной его несчастья.

Кече сообщил так же, что часть зомби принадлежала армии, на как их там используют, он не знал, а о войне вообще услышал впервые.

«Итак, надо выяснить, по крайней мере, как им удается передавать сигналы такой мощности, и как зомби узнает, кого надо слушаться.» – сделал вывод Рон.

От Кече юноша ничего добиться не смог, и решил прощупать его мозг поглубже. Парень очень разволновался, но юный маг сумел его успокоить, и сразу же добился результатов.

Выяснилось, что мозг зомби можно использовать в двух состояниях. В первом его могли обучать какой-то последовательности действий, дав этой последовательности имя. Во втором состоянии просто шел непрерывный приказ, вызывающий из мозга заранее заложенные там знания и навыки. Причем зомби обращал внимание только на одного передающего – того, кто обратился к нему с кодовым словом, и слушался только его, пока не будет произнесен другой пароль. Таких паролей в мозгу у Кече было зарезервировано пять, разной степени важности. Например, один из них отменял все текущие приказы и заставлял раба слушаться только тех велений, что исходят от начальства, обладающего высшим паролем, пока само это начальство не отдаст приказ «пуститься в свободный полет», то есть ожидать любого кодового слова. Что происходило, если сталкивались передатчики с одинаковым уровнем пароля, Рон так и не понял. Видимо, за столетия обращения с безмозглыми, хленги научились избегать подобных конфликтов.

Если бы высший пароль был одинаков для всех зомби в Империи, то это бы нимало помогло ее врагам, но Рон сильно сомневался, что такая ситуация имеет место. Не нужно и слишком рискованно.

К Кече начальники применяли лишь два самых слабых пароля, и только их Рон смог узнать. Вероятность, что они подойдут для зомби из другой местности была ничтожно мала – как понял Рон, низшие пароли могли легко заменяться, что позволяло быстро инструктировать команду, предназначенную для одинаковой работы.

* * *

Быстро наступил вечер, и собеседники сели ужинать.

– Теперь ты меня убьешь, да? Ты уже ведь узнал, что хотел? – вдруг спросил Кече. Рон, прищурившись, посмотрел на него. Да, многие бы так и поступили. Это единственное безопасное решение. Хотя этика твен и провозглашала недопустимость необратимых поступков (а убийство являлось таковым), простая логика требовала уничтожить свидетеля, которого могли поймать и допросить. А уж проникать в мозги эти парни умеют.

Эдор бы, не колеблясь, заколол пленника (твен редко убивали сами, но не мешали союзникам поступать так, как им заблагорассудится). Но Рон родился ротеном, а в Ротонне даже смертная казнь не существовала, да и простая справедливость не позволяла Рону поднять руку на абсолютно невиновного человека, несчастье которого состояло в том, что именно его маг утащил с поля. Но что же делать? Выхода Рон не видел. Он как-то не думал об этом раньше.

Из леса раздался громкий лай, и на поляну мощными прыжками выскочил серый зверь.

– Собака! Патруль! – воскликнул Кече, вскакивая на ноги. Однако, панике он не поддался, и воскликнул это шепотом. Рон знал, что легче выпить ручей, чем заставить животное выполнять сложные действия по внушению. Его мозг слишком невосприимчив, и даже в Мэгиене дрессировщики действовали через рефлексы и инстинкты. Скорее всего, пес натаскан на очень простой сценарий, и его можно будет сбить с толку, не дав хозяину что-нубудь заподозрить. Рон уповал только на это, когда «схватил» серого в ментальные тиски. Он выплеснул всю свою энергию, удерживая собаку от лая, и, ласково поглаживая, постепенно успокоил ее.

– А теперь беги к хозяину, хороший мальчик, не обращай на нас внимания. Мы тебе неинтересны, – уговаривал Рон полудикое животное, волка с небольшой примесью собачьей крови. Зверь вырвался из рук и убежал в лес.

Кече, шепча ругательства, затаптывал костер. Рон поглядел на него, и ему в голову пришло простое и очевидное решение, настолько очевидное, что Рон радостно рассмеялся.

– Нет, я не убью тебя, старина. Но ты должен мне довериться. Я переправлю тебя к одному моему другу, ко мне на родину. Я уверен – там тебе понравится, и примут тебя с радостью, когда я расскажу, кто ты. Хочешь жить в другой стране?

– Хочу. И… я доверяю тебе. Ты бы не церемонился так долго, если бы хотел меня убить. Потом, я понимаю, что другого выхода у тебя нет. А ты сам что будешь делать?

– Мне надо уходить отсюда. Сам видишь, какие дела.

Угольки костра еще не остыли, когда Рон ушел в ночь.