Текст книги "Цветок предательства"

10. Следователь

Следователь Следственного комитета Валерий Григорьевич Зосимов вернулся домой за полночь. Его жена Людмила, услышав звуки в прихожей, проснулась, набросила халат и вышла его встречать.

– Ну, извини, – сказал он из темноты прихожей, протягивая руки и обнимая Людмилу, теплую, сонную. – К ужину не получилось.

– Подожди, сейчас свет зажгу.

– Я просто не хотел тебя будить, поэтому не включал… Я вообще старался не шуметь.

– Я заметила.

Вспыхнул свет, оба зажмурились.

Валерий Зосимов, высокий худощавый мужчина тридцати четырех лет в джинсах, черном свитере, прокуренный, уставший, быстро разулся и прошел сразу в ванную комнату.

– Я там тебе полотенце чистое повесила, – Людмила, невысокая, худенькая женщина с длинными русыми волосами, запахнула на груди халат.

– Я в душ, Люся, а ты пока разогрей что-нибудь поесть.

Людмила Зосимова была замужем за Валерием уже десять лет и не понимала тех женщин, жен следователей, оперов, полицейских, которые жаловались на частое отсутствие своих мужей дома. Да, конечно, Люда тоже скучала, когда Валеры вечерами не было дома, но она отлично знала, за кого выходит замуж, а потому была готова терпеть. Хорошо представляя себе, чем занимается ее муж, какая тяжелая и нервная у него служба, как он изматывается физически, поскольку, расследуя дела, никогда не ограничивается бумажной работой, Людмила встречала мужа улыбкой, всегда кормила его, давала возможность отдохнуть.

– Ты суп будешь? – она заглянула в ванную комнату и, увидев мужа, обнаженного, под струями горячей воды, улыбнулась. – Или только второе?

– Я буду все, Люся, – сказал, не открывая глаз, весь в пене, Валерий. – А пиво есть?

– Есть. Через пять минут будет все готово… Вот, рыба жареная. Лещ. Жирноватая, правда, но очень вкусная. И пюре.

Людмила смотрела, как муж ест, и радовалась тому, что он дома, что скоро они лягут спать, что он обнимет ее, прижмет к себе…

– Рыба – просто восторг! – улыбнулся Валерий. Он сидел перед ней распаренный, с мокрыми волосами, но такой красивый, мужественный, родной, что Людмила на какой-то миг замерла от переполнявшего ее счастья.

Ее подруга Света, влюбленная в Валерия еще со школы, часто поддразнивала Людмилу, внушая ей мысль, что такой мужик, как Валера, наверняка изменяет ей и что он не столько занят на работе, сколько со своими любовницами. И хотя она говорила это как бы в шутку, Людмиле это было неприятно. Светлана, яркая интересная блондинка, долгое время встречающаяся с женатым мужчиной и хорошо знающая повадки неверных мужей, судила о Валере, как предполагала Людмила, по своему любовнику.

В одном она была права – Валера действительно нравился женщинам, и в любой компании дамы всегда оказывали ему знаки внимания, приглашали на танец, пытались с ним заговорить, коснуться его, а то и приобнять, и это в присутствии жены. Можно себе представить, думала Людмила с горечью, что женщины могли позволить себе, когда Валера бывал где-то без жены.

– Что, какое-то новое дело? – спросила она.

– Да. Убийство. Позвонили и сообщили, что по такому-то адресу находится труп женщины. Звонили с телефона-автомата на заправочной станции в Марьиной Роще. Звонил мужчина. Квартира находится на улице Делегатской, неподалеку от метро «Цветной бульвар». Мы приехали на место… Люся, я такого еще никогда не видел. Квартира, где мы обнаружили труп молодой женщины, была просто забита цветами. Цветы повсюду, в вазах, даже аквариум превратили в вазу, наполнив его водой и бросив туда охапку красных роз… Это же целое состояние! В квартире пахнет тухлой водой, алкоголем, духами и хлоркой… Женщина, как я уже сказал, молодая, ей слегка за тридцать. Ее застрелили. Прямо на пороге. Словно она открыла дверь и тут же получила пулю.

– Ничего себе! О ней что-нибудь известно?

– Подожди… Это еще не все! В ее квартире мы обнаружили кровь на подоконнике. Поскольку жертва скончалась на месте, то вряд ли это могла быть ее кровь, тем более что на ее теле не было никаких царапин. Я открыл окно, выглянул и увидел внизу, прямо под окнами, тело… Это был молодой мужчина, и тоже мертвый. Застрелен так же, как и Вероника Шитова.

– Вероника Шитова…

– Выясняем. В ее квартире полно вещей, принадлежащих мужчинам. Разным мужчинам. Во всяком случае, размеры футболок, обуви, рубашек и брюк – разные. И на полочке в ванной комнате два бритвенных прибора. Мы пытались поговорить с соседями, но никого не застали дома. Это вообще очень странный подъезд. Понимаешь, в этом доме живут состоятельные люди, которые скупили квартиры, объединив их. Так, во всяком случае, говорят старожилы из углового подъезда. Однако квартира Вероники Шитовой осталась без изменений, никаких перепланировок, ничего такого. И квартира напротив – тоже. Зато в соседнем подъезде хозяин недавно купленной квартиры выкупил третью, находящуюся рядом с шитовской, квартиру, а дверной проем заложил кирпичами и заштукатурил, так что получается на лестничной клетке всего две квартиры дверь в дверь.

– А что старожилы говорят о Веронике?

– Говорят, что она была замужем, но в прошлом году развелась, сошлась с молодым парнем. Что нигде не работает, но ездит на дорогой машине. Мы проверили, это «Инфинити» прошлого года, новая машина, стоит бешеных бабок, примерно два с половиной миллиона рублей.

– Убили, значит… Думаю, это дела сердечные.

– Посмотрим. Но работы предстоит много. Так что скажешь о цветах? Почему их так много?

– Не знаю, надо подумать… А где они куплены?

– На кухне в шкафу я нашел коробку с шоколадными конфетами, на коробке полусодранный ценник из цветочного магазина «Бархотка». Возможно, какие-то цветы были куплены там, надо проверить. Люда, и все-таки – зачем так много цветов?

– Что я могу сказать… Если это невозможно объяснить с точки зрения разумного человека, значит, эти цветы могли доставляться из магазина курьером в случае предварительной оплаты, скажем, на год вперед. То есть никто из мужчин цветы уже как бы и не отправлял, их просто приносил этой Веронике курьер. И будет еще носить до тех пор, пока не истечет срок, указанный в платежном документе, понимаешь? Может, у Вероники были романтические отношения с мужчиной, который сделал ей такой вот подарок ко дню рождения.

– Люда?

– Что – бред? – она улыбнулась. – Но тогда ты сам найди этому объяснение.

– Я и ищу!

– Наверное, она очень красива? – с трудом скрывая ревность ко всем красивым женщинам, спросила Людмила.

– Красивая. Но алкоголичка. В квартире батарея пустых бутылок. И напитки все дорогие. Она явно не бедствовала, в шкатулке мы нашли пачку евро и несколько пятитысячных рублевых банкнот. Ее счета и банковские карты сейчас проверяются.

– Может, она была проституткой?

– Проверим. Хотя не думаю, что она была проституткой. Скорее всего, у нее был богатый любовник, мы его ищем. Ладно, бог с ними со всеми… Спасибо за ужин, пойдем спать. А то у меня глаза закрываются…

11. Лена

– Ты в порядке?

– Да, в порядке…

Мне Лиза в тот день сразу не понравилась. Какая-то она была заторможенная, бледная, чувствовалось, что ей нездоровится. И хотя я приготовила для нее маленькие букеты, чтобы она продавала их возле метро, мне показалось, что лучше ее из магазина вообще не выпускать. Упадет еще где-нибудь в обморок. К тому же у меня было отличное настроение и мне хотелось, чтобы всем вокруг было так же хорошо, как и мне. Ведь я еще до открытия магазина успела поговорить с собственником павильона, и мы почти договорились об аренде. Конечно, павильон надо было подремонтировать, привести в порядок, но уже сам факт того, что это помещение рядом с метро, говорил о многом. Да и действовать уже надо было. Сколько можно мечтать о собственном магазине, продолжая работать на хозяина?

– Я же вижу, с тобой что-то не так… Ты где была? И почему от тебя пахнет хлоркой?

– Лена… Что-то мне действительно не очень хорошо… Тошнит и все такое…

– Надеюсь, ты не беременна?

– Нет, это исключено.

– Тогда отправляйся-ка ты домой, поспи, отдохни. Если же тебе будет плохо, вызови «Скорую». Или, если хочешь, мы можем ее вызвать прямо сейчас.

Я не стала ее спрашивать, пыталась ли она разыскать квартиру Максима, понимала, что ей действительно нездоровится. Да и вообще, пусть все идет как идет. Буду встречаться с Максимом, и он сам о себе все расскажет. Рано или поздно обязательно объяснит, кому покупал цветы.

Лизу я все-таки оставила в магазине, уложила на диване в подсобке, чтобы она была у меня на виду. Мало ли что.

Я работала, покупателей было не очень много, и я в свободное время делала новые букеты из мелких роз и лилий. Вспоминала наш ужин с Максимом, и у меня было хорошо на душе.

А потом Макс позвонил мне и сказал, что уже переехал! Что перевез вещи! Так быстро! Я была потрясена, подумала, что весь этот переезд – исключительно для меня, иначе зачем ему тратиться на огромную квартиру! Еще он спросил, не возражаю ли я, если мы прямо сегодня отметим новоселье, говорил что-то насчет торта, какой купить… Он был милый, такой милый, что сердце мое наполнилось радостью.

– Не спишь? – уже вечером, перед закрытием, я заглянула за ширму к Лизе, где она лежала с открытыми глазами. – Ты как себя чувствуешь?

– Да нормально… – она приподнялась на локте и посмотрела на меня долгим, непонятным для меня взглядом. – Забыла спросить тебя о павильоне…

– Все в порядке! Я разговаривала по телефону с хозяином, мы договорились о цене. По-моему, дело пойдет. Очень хорошее место. Ничего, что аренда. Так многие начинают. Кто знает, может, потом мы и выкупим его!

– Я рада. Ты извини, что так все получилось, цветы, наверное, пропали.

– Да не переживай, до утра не завянут.

Зазвенел колокольчик, надо было встречать покупателя.

В магазин вошел молодой человек в зеленой куртке с меховым воротником, в черных джинсах. Представился капитаном полиции, показал удостоверение, которое я не успела разглядеть.

– Мне надо задать вам несколько вопросов, – сказал он сухо, и я похолодела. Уж не знаю, чего я испугалась.

– Да, пожалуйста. Слушаю вас. Извините, не разглядела ваше имя.

– Владимир Суровцев. Скажите, пожалуйста, эти конфеты куплены у вас?

С этими словами он достал из-за пазухи небольшую коробку шоколадных конфет.

– Это «Мишель Ришар», да, мы продаем такие конфеты, как сопутствующий товар. А что случилось? Кто-нибудь отравился?

– Нет-нет, никто не отравился. Эту коробку мы нашли в квартире одной женщины. Квартира эта просто забита цветами… Быть может, ваш курьер доставляет на имя Вероники Шитовой каждый день по букету? Такое возможно?

– Но у нас нет курьера… – я почувствовала, как у меня подкашиваются ноги. – А в чем дело? В чем криминал?

Вероника Шитова. Шитов – фамилия Макса. Мне стало дурно.

– Эта дама застрелена сегодня днем. И поскольку в ее квартире очень много цветов, несколько десятков букетов, мы сделали вывод, что цветы доставляются курьером… Словом, мы нашли эту коробку конфет с ценником вашего, цветочного, магазина, поэтому предположили, что и букеты могли быть заказаны у вас, в «Бархотке».

– Нет-нет, не думаю. Во-первых, как я уже сказала, у нас нет курьера и подобных заказов у нас тоже нет. Вы говорите, много букетов?

– Да, очень!

– И какого рода букеты?

Капитан Суровцев показал на стоящие вокруг цветы:

– Вот такие же, большие и дорогие. Некоторые в упаковке, некоторые стоят в вазах, без целлофана… Разные. Быть может, вы вспомните какого-нибудь клиента или клиентку, которые покупали бы у вас часто цветы? Почти каждый день, ну или пару раз в неделю, трудно сказать…

– Нет, не знаю… У нас есть, конечно, постоянные клиенты, но чтобы покупать часто – нет, что-то не припомню. К тому же, как вы правильно заметили, большие букеты стоят дорого. А у нас довольно скромный магазин…

– Ну уж и скромный? – Он подошел к недавно доставленной корзине с тюльпанами и ткнул в ценник. – Пятнадцать тысяч! Я вот, к примеру, никогда в жизни не смогу позволить себе купить такую корзину!

– Это заказ. Здесь двести один тюльпан, и корзина стоит этих денег…

– Ясно. Начальнику какому-нибудь. Но мы отвлеклись. Значит, говорите, клиента, который покупал бы Шитовой цветы, вы не знаете.

– Ну, во-первых, я и фамилий-то знать не могу, моя работа заключается в том, чтобы продать цветы. Я могу, конечно, подсказать, кому и что подарить, молодой девушке или, скажем, пенсионерке, бухгалтеру, банкиру или однокласснице…

– Да понял я все. Ну что ж, спасибо за помощь. Может, как-нибудь приду к вам, чтобы купить букет своей жене.

И капитан Суровцев вышел из магазина.

Я стояла среди своих букетов, оглушенная биением сердца. Интересно, что было бы, если бы я рассказала ему про Макса? Думаю, его сразу же разыскали бы и арестовали по подозрению в убийстве Вероники Шитовой.

Я зашла к Лизе. Она сидела на диване и выглядела испуганной. Понятное дело, она все слышала.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила я ее.

– Получается, что та женщина, которой твой Макс покупал здесь цветы, убита?

– Как ты думаешь, я правильно сделала, что ничего не рассказала о нем?

– Я не знаю… Мы же его практически не знаем, что он за человек… Только то, что он кому-то дарил цветы, что почему-то снимает квартиру, в то время как у него помимо загородного дома есть квартира в этом же районе, что он богат, наконец.

– У него фирма, они занимаются резьбой по дереву. Я успела заглянуть на их сайт, его фирма называется «Golden carving», видела и фотографию Макса, который является директором… Там очень дорогие вещи, высокие цены. Во всяком случае, я готова поверить, что он рассказал нам правду о своем бизнесе. И понятно, откуда у него деньги. Хотя… Постой, Лиза. Скажи, а почему мы с тобой решили, что Вероника Шитова имеет отношение к Максиму Шитову? А вдруг они однофамильцы?

– И фамилии одинаковые, и цветов море… И район знакомый, все здесь поблизости. Все сходится.

– Лиза? – Я сопоставила все факты и уже другим взглядом посмотрела на нее. – Ты все знала? Ты была там? Это в его квартире?.. Ты искала Макса, позвонила, а может, открыла дверь и увидела там все эти цветы и ее… эту женщину? Она была мертва?

Задавая ей этот последний вопрос, я почувствовала дурноту. Еще недавно в моем лексиконе были лишь тюльпаны, герберы и ландыши, а теперь – смерть?

– Я не хотела тебе говорить, подумала, что нас-то это никак не касается, да и Макса тоже…

И она рассказала мне все, что произошло с ней утром. Она рассказывала, а у меня в голове шумело, мысли путались, я никак не могла уложить их в какую-то стройную систему.

– Так. Для начала давай разговаривать тихо. Значит, говоришь, она была жива, пьяна и сказала тебе, что нашла этого парня, Сашу, застреленным возле ее порога. И она рассказала тебе, что он – третья жертва какого-то ревнивого маньяка, я так понимаю. И квартира у нее вся в цветах. И с Максом она знакома. И ты, вместо того, чтобы бежать оттуда, зачем-то решила ей помочь. Зашла в квартиру, где, предположительно, был труп, наследила-натоптала там, а потом и вовсе решила помыть полы в подъезде. Лиза, что с тобой? Зачем ты это сделала?

– Я подумала, что только так я смогу узнать побольше о Максе. Понимаешь, ты так много сделала для меня и мне очень хотелось тебе помочь. С одной стороны, увидев убитого и эту пьяную особу, мне надо было, как ты говоришь, бежать оттуда, а тебе рассказать, что я видела любовницу Макса, рассказать что-то такое, что отвратило бы тебя от Макса, чтобы ты поняла. Что он опасен, что у него есть любовница… И вы бы расстались, даже не начав как следует встречаться. Но, с другой стороны, я же ничего толком о нем не узнала, и могло статься, что Макс вообще не имеет никакого отношения к этой Веронике. Просто сосед, с которым она была знакома. Не больше. Разве можно вообще доверять пьяным? Да еще тогда, когда она оказалась в стрессовой ситуации? Не знаю, поймешь ли ты меня, но я вдруг на какой-то миг представила, что это у меня под дверью труп. Как бы я себя вела? Что говорила? Да я бы могла настолько растеряться, что позвонила бы в полицию, а уж те не стали бы церемониться, арестовали бы сразу, повесили на меня убийство, которого я не совершала. Словом, мне просто стало жаль ее. Ну и еще кое-что… У меня было такое чувство… не знаю даже, как и сказать. Словно все это – нереально. У меня так было, когда я сама испытала стресс. Когда у меня в одночасье рухнула вся моя жизнь. Кто знает, может, эта Вероника пережила такое, что нам с тобой и не снилось. И это она – жертва. А тот, кто превратил ее жизнь в ад, не нашел ничего лучшего, чем извиняться перед ней этими букетами.

– Да уж, подруга… Ну и фантазия у тебя. Но ты понимаешь, что подставилась? Что наследила, говорю, натоптала в квартире?

– На мне были бахилы, вернее, пакеты, я надела их на кроссовки, это было первое, что пришло мне в голову.

– Но что она тебе говорила? Как себя вела? Что рассказывала о Максе?

– Лена, она предположила, что у нас с Максом отношения, – она усмехнулась. – Посоветовала мне держаться от него подальше.

– Но почему?

– Она не сказала. Предложила мне выпить. Да, еще она сказала, что боится, что и ее вот так же, пистолетом с глушителем.

– Как в воду глядела. Значит, что-то знала, предполагала, предчувствовала. А кто эти трое – любовники?

– Да, Анатолий, Дима и вот этот Саша. Всех застрелили в подъезде. Днем, как я поняла, когда в квартирах никого нет. Пах! И все! А теперь вот – и ее саму.

Я понимала, что в своем желании помочь мне Лиза настолько увлеклась, что совершенно забыла об опасности. Хотя она же мне все объяснила, что ею двигало. Если бы не пережитый ею шок, если бы она в тот момент, когда встретилась с Вероникой, была той прежней успешной Лизой, арфисткой и, как она полагала, благополучной женщиной и любимой женой, то, скорее всего, она не перебросилась бы с Вероникой и парой слов. А так, пережив душевную боль и остро чувствуя боль чужую, она просто не могла пройти мимо и увидела в незнакомой девушке жертву. Кто знает, если бы Веронику не убили, возможно, Лиза бы и спасла ее от обвинения в убийстве, ведь она вымыла полы, а это значит, что любой человек, оказавшийся на лестнице рядом с дверью квартиры Вероники, ничего бы не заподозрил. Крови-то не было.

– Лена, возможно, я совершила ошибку, вернее, конечно, совершила ошибку, что познакомилась с этой Вероникой и нарисовалась в подъезде, кто знает, может, меня кто и увидел из соседей, когда я входила в дом, но поверь мне, я никогда не подставлю тебя и не свяжу свой визит туда с тобой. Если меня найдут и спросят, что я делала там, я скажу, что я сдала квартиру человеку и решила зайти к нему для того, чтобы утрясти некоторые вопросы… Все.

– Тоже правильно. А что делать мне? С Максом? Почему Вероника сказала, чтобы ты держалась от него подальше? Что она имела в виду? Что он опасен? Или – занят, женат и у него куча детей?

– Вот бы знать.

– А может, я позвоню ему и расскажу обо всем?

– Зачем звонить, если он сам объявится. Вот вернемся домой, и он, увидишь, позвонит в дверь, пригласит нас на новоселье. Во всяком случае, он должен повести себя так, если ни в чем не замешан. Если просто живет своей жизнью и не имеет никакого отношения к Веронике.

– А цветы?

– Давай подождем вечера, а там видно будет.

Я подсчитала выручку, сложила деньги в сейф, заперла, прибралась в магазине, полила цветы, и мы Лизой отправились домой.

По дороге зашли в магазин, купили продуктов.

– А что, если я сдала свою квартиру убийце? – вздыхала Лиза. – Может, мне отправиться в полицию и рассказать все, что я знаю? Ведь полиция уже наверняка обследовала палисадник позади дома и обнаружила труп этого парня. Уж если я заметила кровавый след на подоконнике, то что говорить об экспертах? Лена, ты чего молчишь? Что мне делать?

– Ты же сама сказала: давай подождем до вечера. Вернее, вечер-то уже наступил, дождемся Макса, а я чувствую, что он объявится, непременно. Кто знает, может, он сам первый нам все расскажет? А если не расскажет, то я сама расспрошу его о цветах.

– Если мне не изменяет память, то ты уже спрашивала его об этом в ресторане.

– Да, и он тогда сказал мне, что не имеет к этим букетам никакого отношения, что просто выполняет чье-то поручение.

– Вот тогда надо было его подробнее обо всем расспросить…

Тот вечер выдался особенно холодным и промозглым. Мы с Лизой почти вбежали в подъезд, поднялись на свой этаж. Сердце мое стучало учащенно, когда я бросила взгляд на дверь квартиры Лизы. Раньше я вообще не обращала на нее внимания, просто квартира соседей, и все. Потом эта дверь стала ассоциироваться у меня с несчастной Лизой. Теперь мне становилось не по себе, когда я думала о том, что за ней может находиться оборотень. А как иначе я могла этого человека воспринимать, если, с одной стороны, он очень нравился мне и его тайны вызывали во мне живой интерес, влекли к нему, с другой – я понимала, что он может иметь прямое отношение к Веронике и ее убийству.

Пока Лиза принимала душ, я готовила ужин. Вела себя так, словно ни на какое новоселье нас и не приглашали. В случае же если Макс позвонит в дверь и пригласит, я возьму с собой салат и жареную рыбу.

Как бы мне хотелось этого. Чтобы все оказалось ошибкой, недоразумением. И чтобы Вероника не имела никакого отношения к Максу.

Лиза сразу после душа удалилась в свою комнату и прилегла там. Я понимала ее, сочувствовала ей. Ведь кроме того, что она переживала личную драму, «болела» из-за обрушившихся на нее предательств и лишений, она, подгоняемая самим роком, оказалась замешанной в очень нехорошую историю. И кто, как не я, мог ей помочь?

Мне удалось уговорить ее сесть за стол. Мы с ней были на нервах. Но не успели приступить к ужину, как раздался звонок в дверь.

– Это он, – сказала я, чувствуя, как мое горло сужается, перекрывая дыхание.

– Я могу пойти открыть, – вызвалась Лиза. Она сидела напротив меня такая же бледная, как и несколько часов тому назад, когда я увидела ее на пороге магазина. – Мне уже, как ты понимаешь, все равно. Для меня главное – чтобы тебя не ввязали в это дело.

– Сиди. Звонят мне. Думаю, это Макс.

Я подошла к двери и заглянула в глазок. Да, это был Макс. В рубашке, не в куртке. Значит, он вышел из квартиры. Что ж, подумала я, это уже неплохо. Может, на самом деле новоселье состоится?

– Макс? – зачем-то спросила я.

– Да-да, Лена, это я.

Я открыла дверь. Макс выглядел утомленным и смотрел на меня каким-то странным, словно испытующим взглядом.

Я заставила себя улыбнуться.

– Добрый вечер, – он улыбнулся одними губами. – Ну что ж, у меня все готово. Я приглашаю вас к себе. Конечно, закуску я купил в ресторане, признаюсь, и торт тоже – в кондитерской, но все равно уверен, что все вкусное и свежее. Где твоя подруга?

– Она здесь…

– Тогда зови, – он сделал жест рукой, приглашая нас последовать за ним.

– Макс! – окликнула я его.

– Да? – он резко обернулся.

– Все в порядке?

– Да, а что? – он говорил отрывисто, как иголками колол.

– Да нет, ничего, просто мне показалось, что ты чем-то расстроен.

– Нет-нет, все в порядке. Просто я немного нервничаю.

Я вернулась за Лизой.

– Пойдем. Пожалуйста. Может, все образуется?

– Хорошо. Как скажешь.

Лиза отряхнулась, словно от пыли, хотя была в чистом свитере и джинсах, пригладила волосы, и мы с ней вышли из квартиры.