Текст книги "Превратности судьбы"

– Здравствуй, Катюша. Это тебе, – протянул он ей цветы.

– Спасибо, – ответила Катя, машинально принимая букет.

– Я так соскучился… Просто минуты считал, когда смогу тебя увидеть. Без тебя каждая секунда тянется как час, а с тобой час пролетает как мгновение… – начал Костя, но Катя недоуменно прервала его:

– Что это тебя на философию потянуло? И тут Костя заметил ее покрасневшие глаза.

– Что с тобой? Ты плакала? – забеспокоился он. Катя кивнула, и Костя понимающе спросил:

– С мамой поругалась?

– Да… – для Кати соврать было все равно что вздохнуть.

– Ну-ка, пропусти. Я сейчас объясню будущей теще, что мою невесту нельзя обижать… – попытался пошутить Костя, но Катя не оценила шутки и не двинулась с места.

– Катя, что с тобой? Ну хочешь, я и вправду с твоей мамой поговорю? – постарался исправить оплошность Костя.

– Не хочу я ничего. Отстань! Мне все это уже надоело! – расстроенно сообщила Катя.

– Что надоело? Да объясни же мне!

Но ответить она не успела, потому что входная дверь открылась и на пороге появился Буравин. Увидев Катю и Костю, он явно не обрадовался.

– Здравствуйте, Виктор Гаврилович, – поздоровался Костя.

– Добрый день, Костя. Только я не понимаю, что ты здесь делаешь? – сухо поинтересовался Буравин.

– Я пришел к Кате, – с вызовом сказал Костя.

– А я, кажется, ясно объяснил, что я против ваших с Катей встреч, – напомнил Буравин.

– Папа, я уже взрослая и имею право встречаться с кем хочу, – вмешалась Катя.

– Только не в моем доме! – отрезал отец. – Здесь я не желаю видеть вас вместе! Надеюсь, это понятно?

– Понятно. Вы очень гостеприимны, Виктор Гаврилович. Спасибо за теплый прием, – и Костя решительно взял Катю за руку. – Катя, пойдем тогда ко мне домой.

– Пойдем, – кивнула она.

– Вряд ли твои родители будут этому рады, Костя, – предположил Буравин.

– А вот это уже не ваша забота, – мягко заметил Костя.

Молодежь ушла, а Буравин направился в свой кабинет. В гостиной его перехватила Таисия, которая с тряпкой в руках протирала расставленные безделушки.

– Витя, между прочим, здороваться надо. Или я уже для тебя пустое место? – упрекнула она мужа.

– Тася, отстань. Я хочу еще немного поработать.

– А что это ты такой злой? И в такую рань? Обычно ты у нас гораздо позже домой являешься… – завела неприятный разговор Таисия.

– Не понимаю. Мне не надо было приходить домой? Просто я сегодня раньше освободился… – раздраженно ответил Виктор.

– Понимаю… У тебя свидание сорвалось… – съязвила Таисия.

– Тася, перестань. Ты переходишь все границы! – раздраженно бросил Буравин.

– И у меня есть для этого все основания! – заметила жена.

Буравин только отвел взгляд.

* * *

Зинаиду настолько захватили воспоминания, что она долго сидела в странной застывшей позе, беззвучно шевеля губами.

– Бабушка, что с тобой? – потрясла ее за плечо Маша. Баба Зина вздрогнула и встрепенулась, отгоняя тревожные мысли:

– Все в порядке, Машенька…, я просто задумалась…

– Ты меня напугала… – заволновалась Маша. – Я тебя зову, а ты словно не слышишь… С тобой точно все в порядке?

– Конечно. Не волнуйся.

Кто-то постучал в дверь, и Маша пошла открывать.

– День добрый, соседи. Что это вы такие хмурые? Случилось что? – спросила, заходя в дом, Анфиса.

– Нет. У нас все нормально, Анфиса Никитична, – успокоила ее Маша.

– Ты иди к себе, Машенька. Мы тут с Анфисой поболтаем… – попросила бабушка.

– Ну секретничайте, не буду мешать, – согласилась Маша.

Анфиса обеспокоенно посмотрела на бабу Зину.

– Зина, что с тобой? Я же вижу – ты сама не своя…

– Хорошо, что ты пришла, Анфиса. Ты одна можешь меня понять. Больше и поделиться не с кем. Сколько лет все в себе ношу…

– Зина, что стряслось?

– Скажи, ты помнишь тот день, когда я Машу нашла? – шепотом спросила Зинаида.

– Конечно! Как же забыть можно? Словно ты каждый день младенцев находишь, – так же шепотом ответила ей Анфиса.

– А помнишь, как мы цыганку встретили…

– Нашла что вспоминать, Зина! Двадцать лет прошло! Ты такую девку чудную вырастила. Только жить да радоваться… – начала Анфиса, но Зинаида тяжело вздохнула:

– Не знаю, радоваться мне теперь или плакать… Анфиса взволнованно перегнулась к ней через стол и громко спросила:

– Неужели родная мать объявилась? Вот же кукушка! Бросила дите, а теперь права качает, да, Зин?!

Баба Зина испуганно оглянулась на дверь.

– Тише ты, тише! Не дай бог, Маша услышит! Она не должна знать, что она мне не родная! – замахала она на Анфису руками. – Слава богу, никто ее не ищет, никому моя детка, кроме меня, не нужна…

– Фу ты, напугала! – вздохнула Анфиса. – Чего ж ты тогда так переполошилась?

– Помнишь, я тебе про цыганку рассказывала? Которая Маше судьбу предсказывала? Именно сейчас настал тот самый момент, о котором меня цыганка предупреждала.

Анфиса стала припоминать:

– Она говорила, что ей грозит опасность смертельная от любви…

– Да, – подтвердила Зинаида. – И теперь Маша встретила человека, которого полюбила… И исцелить его она может только ценой собственной жизни…

Анфиса потрясенно смотрела на Зинаиду:

– Ты думаешь, это он?

– Да… Все сходится. Он болен, она ему силы отдает – это во-первых. А во-вторых, он Машу мою каким-то странным именем зовет. Как цыганка и предупреждала…

– Да что ты?! И как же? Что за имя-то? – изумилась Анфиса, но ответить Зина не успела, потому что в этот момент в кухню зашла Маша.

– Все еще секретничаете? Ну, не буду вам мешать. Бабуль, я хочу к Ксюше сбегать.

– Конечно, Машенька. Иди. Погуляй с подружкой… – торопливо согласилась бабушка.

Обе женщины с тревогой посмотрели Маше вслед.

Маша решила встретиться с Ксюхой, потому что ей было просто необходимо хоть с кем-то поделиться своими горестями. Журналист должен уметь слушать, и Ксюха внимательно выслушала подругу.

– Так что теперь я опять осталась без дела, – пожаловалась Маша, поведав подруге события минувшего дня. – Мама Леши меня уволила.

– Ты ей все должна была объяснить! Ты же хотела как лучше для Леши! В море он чувствует себя здоровым человеком, а это сейчас ему крайне необходимо. – Ксюха была уверена, что подруга все сделала правильно.

Маша развела руками:

– Она даже слушать меня не стала, ей все уже рассказала Катя. И в общем, это понятно. Столько волнений, столько переживаний за сына, а тут еще простуда…

– Все из-за этой Кати. И зачем она во все сует нос?! – возмутилась Ксюха.

– Катя – невеста Леши. Почти родственница, – напомнила Маша. – А я – нанятая родителями сиделка. И должна была поставить их в известность, куда и зачем везу Лешу.

– Но вас никуда не отпустили бы в таком случае, – возразила Ксюха.

– Значит, не было бы никакого плавания, – ответила Маша, глядя в одну точку.

Ксюхе стало жалко ее:

– Наверное, тебе очень обидно. Я считаю, что тебя уволили совершенно незаслуженно.

– Мне обидно другое: я теперь не смогу помогать Леше. А он только стал поправляться. У него, наконец, появились надежда и силы для полного выздоровления.

Ксюха с сочувствием спросила:

– Ты так переживаешь за Лешу… Признайся, ты по нему скучаешь?

– Наверное, скучаю. Мы много общались, я к нему привыкла. Но главное в другом: я чувствую, что могу ему помочь. Я знаю, что нужно делать. И я вижу результаты.

– А давай я поговорю с его родителями, – подумав, предложила Ксюха.

– Ты? Зачем? – Маша удивленно взглянула на подругу.

– Я открою им глаза. У меня получится. Они просто сами не понимают, от чего отказываются, уволив тебя! – самоуверенно заявила Ксюха.

– Нет, Ксюха, не надо, – отказалась Маша.

– Но почему? Я тебя не понимаю. Ты добровольно сдаешь позиции. А я хочу защитить твои интересы, – убеждала Ксюха.

– У меня был один интерес: помочь Леше. Но как я могу настаивать на своем, если в этой ситуации я ничего не решаю?

– Тебе просто не хватает смелости и уверенности в Себе.

Маша отрицательно покачала головой:

– Я не могу навязываться. Тем более делать это с чужой помощью.

– Я тебе не чужая! Я тебя с детства знаю, как облупленную, – обиделась Ксюха.

– Значит, понимаешь, что я на это никогда не пойду. Тем более когда чувствую себя виноватой. Если бы я не повезла Лешу на пляж, он бы не заболел.

– Я очень хотела тебе помочь, – просто сказала Ксюха.

– Спасибо. Но пусть все остается как есть. Согласно кивнув, Ксюха посмотрела на часы.

– Слушай, мне уже пора на работу, в свою аппаратную. Вечером дискотека, надо подготовить программу.

– А можно мне с тобой? – неожиданно попросилась Маша.

– Со мной? Ты же не любишь дискотек, – удивилась Ксюха.

– Честно говоря, я просто не знаю, куда себя сейчас деть. И дома сидеть не могу… – призналась Маша.

– Ладно. Пошли, – согласилась Ксюха, и они поспешили к ней на работу.

Зинаида еще раз поведала Анфисе о своих сомнениях:

– Я раньше не вспоминала об этих предсказаниях, не было повода: Маша ни в кого не влюблялась, была скромная такая, со всеми мальчиками держалась ровно, хотя многие за ней бегали. Толик, например. А теперь появился Леша…

– Почему ты решила, что Маша в него влюбилась? Она тебе об этом сказала? – поинтересовалась Анфиса.

– Я и сама вижу. Она постоянно о нем думает, только им и занимается.

– Но она же работала его сиделкой. Потому и думала, – предположила Анфиса.

– Маша отдает ему все силы. Ей иногда становилось плохо после того, как она ему помогала, – с тревогой сообщила Зинаида.

Анфисе это не понравилось.

– Вот это плохой знак, – согласилась она.

– Похоже, все карты сошлись, предсказание начинает сбываться. С этой минуты я не могу жить спокойно… – занервничала Зинаида.

– Если ты считаешь, что Маше угрожает опасность, надо не допустить, чтобы она общалась с этим Лешей! Нужно их разлучить, – посоветовала Анфиса.

– Я пыталась объяснить Маше, что Леша ей не пара, – со вздохом сообщила Зинаида.

– Нужно Машу отвлечь. Свести с симпатичным парнем, она увлечется. Есть кто-нибудь на примете? – спросила Анфиса.

– Только Толик. Он с детства по ней сохнет. Я всегда его привечала, в женихи прочила.

– Толик? Это смотрителя маяка сын? Ты же сама говорила, что Маша его не любит, – с сомнением отозвалась об этой кандидатуре Анфиса.

– Так это меня и успокаивало: не любит, значит, будет с ним невредима, – объяснила свой выбор Зинаида.

– Нужно их сблизить! Пусть Толик постоянно будет рядом с Машей. Завоевывает ее, ухаживает! – стала развивать идею Анфиса.

– Да пытался он. Не получается: Маша видит в нем только друга, – сокрушенно покачала головой Зинаида.

– В таком случае нужно предпринимать что-то радикальное. Я знаю одну девицу, которая может нам помочь.

– Я не хочу, чтобы еще кто-то узнал Машину тайну, – предостерегла Зинаида.

Анфиса ее успокоила:

– Я ничего ей не скажу. Просто посоветуюсь. Пойду прямо сейчас, – и она решительно поспешила исполнять свой план.

* * *

Полина суетилась на кухне, когда пришли Костя и Катя. Бодрым голосом Костя окликнул ее:

– Привет, мам! Готовишь? Покормишь нас?

– Еще не готово, – сухо ответила Полина.

– А ты чего такая? Чем-то расстроена? – удивился ее тону сын. Мать молчала и, осененный догадкой, он тихо спросил:

– Это… из-за того, что я с Катей пришел?

– Из-за всей этой ситуации, Костя. Я бы не хотела, чтобы вы встречались в нашем доме. Леше совсем не нужно вас видеть. Я очень тебя прошу подумать о брате, – не смогла смолчать Полина.

– Мама, я взрослый человек, я сам буду решать, что нам делать. И о ком думать, – оскорбился Костя. Он посмотрел на Катю, но та обиженно отвернулась.

Костя в сердцах повернулся к матери:

– И вообще: почему с Лешиными чувствами ты считаешься, а с моими – нет?

– Тебе нужно напоминать почему? – резко ответила Полина.

– Значит, из-за того, что Леша попал в аварию и расстроилась его свадьба, мне теперь вообще нельзя строить личную жизнь?! – возмущенно воскликнул Костя. – Мама, я тоже твой сын! Ты не можешь запретить мне быть счастливым!

– Разумеется, Костя, я не могу запретить вам с Катей встречаться, – согласилась мать.

Костя кивнул и подошел к Кате:

– Катюш, пойдем ко мне.

– Постойте. Послушайте меня, – остановила их Полина. – Ситуация, которая у вас сложилась, довольно сложная: в ней замешан Леша. И я вас очень прошу: не травмируйте его!

Костя посмотрел на нее долгим взглядом: .

– Мама, но Леша рано или поздно узнает о нас с Катей все.

– Лучше поздно. Сейчас ему нужно заниматься своим здоровьем, нельзя нервничать, – убежденно ответила Полина.

– И что нам теперь делать? – поинтересовался Костя.

– Не попадайтесь ему на глаза. Пожалуйста, – попросила мать.

Молодые люди переглянулись, и Костя медленно произнес:

– Ладно, не будем спорить. Мы постараемся, да, Катюш? Сделаем так, как ты просишь, мама.

– Спасибо. Я должна сейчас уйти, присмотри за Лешей, если это будет необходимо, – обратилась Полина к сыну.

– Мы с Катей, если что, обязательно ему поможем, – уверил ее Костя.

– Нет. Только ты. Катю Леша ни в коем случае не должен видеть, – предупредила Полина и ушла, оставив Катю и Костю наедине.

– Не обижайся на маму. Это все из-за Лешки. Она так за него переживает… – попытался утешить обиженную Катю Костя.

– Но почему я должна прятаться? – капризно спросила она.

– Это ненадолго. Я постепенно подготовлю всех к тому, что мы с тобой вместе, – и Костя попытался обнять Катю. Кате это не понравилось:

– После реакции твоей мамы мне кажется, что мы с тобой делаем что-то плохое.

– Мама скоро успокоится, и все у нас будет хорошо, – заверил Костя.

Катя, вздохнув, сказала:

– Я кофе хочу.

Ободренный сменой темы, Костя попытался ее поцеловать:

– Может, позже? Пойдем ко мне в комнату.

– Нет, сейчас, – потребовала Катя.

– Ни в коем случае! Я буду тебя мучить, не давать ни есть, ни пить, пока не поцелуешь! – начал было дурачиться Костя.

Но тут раздался голос брата:

– Костя, ты дома? Зайди ко мне.

Катя и Костя замерли от неожиданности.

– Тихо. Он не должен знать, что ты здесь, – прошептал Костя. Но Катя вздорно пожала плечами и громко ответила:

– Это я, Леша. Я здесь.

– Катя? – удивленно отозвался Леша.

– Да. Я сейчас к тебе зайду, – крикнула Катя и, вырвавшись от преградившего ей дорогу Кости, направилась в Лешину комнату.

* * *

Буравины вконец разругались. Муж раздосадованно кричал:

– У меня куча проблем на работе, голова делами забита!

– Я прекрасно знаю, чем на самом деле твоя голова забита. Вот уже больше двадцати лет, – наседала Таисия.

– Таисия, лучше не начинай эту песню с начала, – нервно ответил муж.

– А если твой друг и партнер узнает о твоем романе с его женой? Не боишься? – язвительно вскрикнула Таисия.

– Я ничего не боюсь. Потому что никакого романа с Полиной у меня нет. Прекрати выдумывать! – гремел Буравин.

Таисия испытующе посмотрела на мужа:

– Витя, я все знаю о вас с Полиной, – вкрадчиво начала она.

– А я знаю твою привычку себя накручивать. Из-за нее ты видишь то, чего нет! – отмахнулся Буравин.

– Ничего себе! – возмутилась Таисия. – Да ты всю жизнь любишь свою Полину, и не пытайся это скрывать.

– А я никогда этого не скрывал. И ты прекрасно знала, на что идешь, когда настаивала, чтобы я на тебе женился! – резко сказал Буравин. – Двадцать лет ты на это закрывала глаза. Почему сейчас стала возмущаться?

– Я не хо-чу, – по слогам произнесла Таисия, – чтобы это продолжалось.

– Таисия, у тебя есть муж, дочь, дом, положение в городе. Ты получила все, чего хотела, – пытался утихомирить жену Виктор.

– Нет! Ты даже представить себе не можешь, как тяжело жить с мужчиной, который любит другую. Я так больше не могу! – не желала останавливаться Таисия.

Буравин устало кивнул, подумал и пристально посмотрел на нее.

– Похоже, тебя действительно это больше не устраивает. Раз так, давай кардинально менять нашу жизнь, – наконец вымолвил он.

Таисия изумленно смотрела на мужа, и в ее глазах постепенно нарастал страх.

– Какие кардинальные изменения, Витя? Я ничего такого не хочу, – неожиданно жалким голосом сказала она.

– А чего ты добиваешься этими разговорами? – недоуменно отозвался муж.

– Я хочу, чтобы ты меня услышал. Чтобы понял, что я чувствую и переживаю, – жалобно говорила жена. – Да, я терпела твой роман больше двадцати лет. Но самое ангельское терпение когда-нибудь заканчивается! Я больше не могу жить с этим грузом. Я тоже человек. Пожалей меня.

– Таисия, чего ты хочешь? Я не понимаю.

– Совсем немного: хоть какого-то внимания, участия, – начала Таисия.

На ее ожидающий взгляд Буравин ответил тяжелым вздохом:

– Давай не будем ссориться, Таисия. Ты же сама знаешь, что эти разговоры – в пользу бедных. Пусть все идет, как идет. Пойми ты меня.

– А кто меня будет понимать, Витя? – с горечью смотрела на мужа Таисия. – Кому мне излить душу? Кому рассказать, что от меня все уходят? Катя выросла и отдаляется, у нее своя жизнь. Ты тоже: вроде бы со мной и в то же время не со мной… Конечно, я знала, что ты любишь другую, но надеялась, что у нас все наладится, стерпится-слюбится, ты оценишь мое отношение к тебе и полюбишь.

– Опять все сначала… – Но Буравин не успел закончить мысль, так как у него зазвонил телефон.

– Слушаю, – буркнул Виктор в трубку.

– День добрый, – услышал Буравин голос Сан Саныча. – Хочу сразу сообщить, что я надумал.

– Сан Саныч, ты меня пугаешь, – озадаченно протянул Буравин.

– Приходится. Все, Витя. Пора мне завязывать, плавать больше не буду.

– Сан Саныч, погоди, не горячись! – заволновался Буравин.

– Я не горячусь. А ты не трать время, не уговаривай меня, лучше ищи замену быстрее.

– Ты где? – спросил Виктор.

– На корабле. В последний раз на палубу поднялся. И уже собираюсь уходить, – ответил Сан Саныч.

– Подожди, я сейчас подойду, поговорим! – попросил Буравин и, кивнув Таисии, ушел.

Оставшись одна, Таисия горько зарыдала, оплакивая свою долю.

* * *

Яков беспокойно метался по квартире в ожидании жены. Когда Ирина наконец появилась, Яков кинулся к ней:

– Ира, что за слухи до меня дошли? На корабле нашли контейнер, а наших бриллиантов в нем нет?

– В этом городе ничего ни от кого не скроешь, – развела руками Ирина.

– Контейнер был пуст? – допытывался Яков.

– Нет. Следователь нашел там горстку гальки, – язвительно поправила его жена.

– Но куда делись бриллианты? – растерянно спросил Яков.

Ирина испытующе посмотрела на него.

– А ты не знаешь?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Яков. – Ты была в порту, когда все это произошло.

– Ты вполне мог быть там раньше меня, – предположила Ирина.

– Ира, ты на что намекаешь? – поднял на нее недоуменный взгляд Яков.

– Я не намекаю, я в лоб говорю: ты мог добраться до бриллиантов раньше всех. Ты с самого начала положил в контейнер гальку. И теперь лучше расскажи, куда ты дел бриллианты! – решительно потребовала Ирина.

Яков потрясенно смотрел на нее:

– Ира, что ты говоришь? Ты обвиняешь меня в воровстве?

– Я хорошо тебя знаю. Ты жадный до безумия, – отрезала Ирина.

– Да, я жадный, – согласился Яков. – Но я не крал эти бриллианты!

– Ты их присвоил! Это – мои камни! Я их с таким трудом добывала у черта на куличках! – в ярости кричала жена.

– Ира… – попытался объясниться Яков. Но жена его не слушала:

– Я свободой рисковала, жизнью, а ты пришел на все готовенькое и теперь кинул меня!

– Нет у меня этих чертовых камней! – крикнул Яков.

– Ты их уже передал своим подельникам! Говори, кому? – потребовала Ирина.

– Клянусь, я их не брал! Я сам не понимаю, куда они делись, я был уверен, что они на корабле. – Яков преданно посмотрел на жену. – Мамой клянусь, Ира, не брал.

Немного подумав, Ирина сдалась:

– Ладно, я вижу, что это не ты, – уже спокойнее сказала она.

Яков с облегчением обнял жену, но она мягко отстранилась.

– Но кто это сделал? – недоумевала она. – И что нам теперь делать?

И семейная пара принялась анализировать ситуацию.

* * *

Полина нерешительно пошла к Машиному дому. Волнуясь, она позвонила в дверь. Открыла ей баба Зина.

– Здравствуйте, Зинаида Степановна, – начала Полина, все еще не в силах преодолеть неловкость.

– День добрый, Полина… – Зинаида замолчала в надежде, что гостья сама подскажет отчество.

Полина окончательно смутилась:

– Просто Полина.

Зинаида кивнула, внимательно глядя на нее.

– Мне, собственно, нужна Маша, ваша внучка, – объяснила Полина.

– А Машуни сейчас нет. Прогуляться пошла.

– Прогуляться? Понятно. Ну, ладно. Что ж… Тогда до свидания, извините. – Полина повернулась, собираясь уходить.

– Полина, одну минутку, – остановила ее Зинаида. – Раз уж вы пришли, зайдите в дом. Нам с вами нужно серьезно поговорить.

Полина вошла в дом. В кухне Зинаида повернулась к Полине:

– Сначала скажите, зачем пришли к Маше. Полина смутилась:

– Я хотела извиниться перед ней за то, что незаслуженно обвинила. И попросить ее вернуться к Леше. Нам очень нужна сиделка.

– Понятно. А теперь я вам кое-что скажу. Вам не кажется, что вы над моей внучкой просто издеваетесь?

Полина опустила голову.

– Она помогает вашему сыну, а вы то выгоняете ее, то снова зовете! Она вам что, собачонка?

– Поверьте, я искренне жалею об этом, – виновато сказала Полина.

– Да вам плевать на Машу! Вам главное – чтобы сыну вашему было хорошо, вы все капризы его выполняете. Да кто вы такие, чтобы Маша все это терпела?! – все больше заводилась Зинаида.

– Вы правы, Зинаида Степановна… Наверное, и я точно так же защищала бы своих детей. Но я надеюсь, Маша меня поймет и простит. Когда я могу с ней поговорить? – поинтересовалась Полина.

– Я этого не позволю. Даже если Маша захочет к вам вернуться, я ее просто не пущу, – отрезала Зинаида.

И Полина поняла, что разговор окончен, и попрощалась. Проводив ее, Зинаида задумалась.

Может, действительно, благими намерениями мостится дорога в ад?

Катя уверенно зашла в Лешину комнату, но неожиданно почувствовала себя неловко и робко сказала:

– Привет. Как дела?

Алеша молчал, но на его лице можно было прочесть " различные чувства: и радость, и обиду. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Костя.

– Леш, ты меня звал? Что ты хотел? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Выйди, пожалуйста, – попросила его Катя.

– Он меня звал! – возразил Костя.

– Позже зайдешь. Дай нам поговорить, – настаивала Катя.

Посмотрев на нее долгим взглядом, Костя вышел, хлопнув дверью. Катя опустила глаза.

– Я прекрасно понимаю, что ты обо мне думаешь, – начала она.

Алеша молча смотрел на нее.

– Я перед тобой очень виновата. Прости меня, – сказала Катя тихо.

– Катя, не думай, что я тебя обвиняю или навязываюсь. Твое дело, как тебе поступать, – и Алеша отвернулся.

– Леша, я тебя не предавала! – воскликнула Катя.

– Ты просто бросила меня. Скажи, это потому, что я – инвалид? – спокойно спросил Алеша.

– Нет! Леша, пойми. На меня столько свалилось, я растерялась, наделала ошибок, тебя обидела… Но кто в жизни не ошибается? Главное – чтобы человек понял, что совершил ошибку. А я все теперь поняла. – Катя. подошла к Леше и взяла его за руку. – Я была неправа по отношению к тебе.

– А сейчас? Сейчас ты как ко мне относишься? – спросил Леша.

Катя молчала, собираясь с мыслями. Неожиданно в комнату снова зашёл Костя. Увидев, что Катя держит за руку Лешу, Костя нахмурился.

– Я должен тебе кое-что сказать, брат, – Костя пошел на защиту своих интересов.

– Костя… – попыталась его остановить Катя.

– Теперь ты помолчи, – оборвал ее Костя. – Не хотел тебя расстраивать, но ты ведь хочешь знать правду?

– Хочу, – твердо ответил брат.

– Катя призналась, что на самом деле любит меня, – Костя пошел ва-банк.

– Это правда? – Леша взглянул Кате в глаза. Она потупила глаза.

– Конечно, правда. Спроси у наших родителей. Она им это сказала, – ответил вместо нее Костя.

– Леша, это не совсем так… Вернее, все совсем не так, но… – начала невнятно бормотать Катя, но, запутавшись, замолчала.

– Нет, Катя. Именно это ты и сказала. И мне, и нашим родителям… Или ты снова отказываешься от своих слов? – требовательно спросил Костя.

– Я… я не знаю… Понимаешь, Костя, мне кажется, я все еще продолжаю любить Лешу… – растерянно вымолвила она.

Повисла неловкая тишина. Костя обратился к брату:

– Думаю, Кате пора сделать окончательный выбор и больше не морочить нам с тобой головы.

Повернувшись к Кате, он решительно объявил:

– Катя, определись. Здесь и сейчас! И скажи: кого из нас ты на самом деле любишь?!

Братья с напряжением ждали Катиного ответа. Ей было неудобно, и она прятала глаза. На Костиных губах застыла злорадная ухмылка:

– Мы ждем ответа, Катя. Так кого же из нас ты все-таки любишь? Меня или Лешу? С кем ты? – повторил он настойчиво.

Катя лихорадочно соображала, что бы ответить.

– Я не знаю… – наконец тихо вымолвила она. Возмущенный Костя воскликнул:

– Не знаешь? Ты же говорила, что любишь меня!

– Или все же меня? – тихо уточнил Леша.

– Не давите на меня! Я еще сама не разобралась, – умоляюще попросила Катя, и в голосе ее слышалась боль.

– Катя, я тебе не игрушка! Со мной такой номер не пройдет! Скажи ему, что ты теперь со мной. И точка! – грубо оборвал ее Костя.

Катя затравленно переводила взгляд с одного брата на другого. Она тяжело дышала. Не выдержав напряжения, Леша привстал на кровати:

– Перестань ее мучить! – приказал он брату.

– Это я мучаю? Я? – Костя ошарашенно посмотрел на Алешу и в ярости выкрикнул: – Знаете что? Разбирайтесь между собой сами! Мне это все осточертело!

И он выбежал, громко хлопнув дверью.

* * *

Маша с Ксюхой, продолжая беседовать, добрались до Ксюшиной работы. Зайдя в аппаратную, Ксюха сказала:

– Маш, ты говоришь, что просто помогаешь Леше. Но он ведь такой симпатичный парень!

– И что? – удивилась Маша.

– Ты влюблена в него. Правда? – утверждающе спросила Ксюха и, увидев, что Маша не отвечает, мягко предложила. – Мне ты можешь все сказать.

– Не могу сказать, любовь это, или нет. Мне кажется, я еще просто не знаю, что значит любить, – задумчиво ответила Маша.

– Но что тебя тогда с Лешей связывает?

– Это какая-то духовная связь: я все время о нем думаю, чувствую его.

Ксюха внимательно посмотрела на Машу, а та продолжала:

– Леша мне часто снится…

– Еще и снится? Маш, но все это вместе взятое и есть настоящая любовь! А как он тебе снится? – восторженно подхватила Ксюха.

– Я вижу его, но на самом деле это словно не он. Другая одежда, другое время. И себя вижу. Я тоже будто не я. Все так странно… – задумчиво рассказывала Маша.

У Ксюхи загорелись глаза:

– Как интересно! Интересно, а что эти сны значат?

– Не знаю. Я не умею толковать сны, – пожала плечами Маша.

– Может, это воспоминание о твоей прошлой жизни? – с готовностью подбрасывала идеи Ксюха.

– Ксюш, ну какая прошлая жизнь? – улыбнулась Маша.

– Реинкарнация! Я читала об этом! – горячо отстаивала свою точку зрения Ксюха.

– Я тоже читала. Но люди не могут помнить о прошлой жизни, если живут здесь и сейчас, – возразила Маша.

– Если о чем-то говорят, значит, это в нашем мире точно есть.

– Мои сны не имеют к реинкарнации никакого отношения, – не соглашалась Маша.

– Знаешь, а мы можем узнать, что они означают. Я знаю одну гадалку…

– Я не хочу, чтобы кто-то разбирал мои сны, – твердо заявила Маша.

– Зря. Мне было бы интересно, – разочарованно протянула Ксюха и пошла к пульту. Маша с интересом разглядывала аппаратуру и неожиданно наткнулась на необычный талисман.

– Что это? – спросила она у подруги.

– Талисман на счастье. Это я Женьке купила. Отдам, когда он в рейс пойдет. Чтобы меня почаще вспоминал, – улыбнулась Ксюха.

– Такой красивый… – задумчиво сказала Маша.

Мой парень – моряк, значит, нам часто придется расставаться. Надеюсь, талисман будет помогать ему, когда меня не будет рядом, – с легкой грустью сказала Ксюха.

Маша зажала талисман в руке и закрыла глаза. Ксюха удивленно смотрела на подругу:

– Маша, что ты делаешь?

Маша открыла глаза и, улыбнувшись, протянула Ксюхе талисман:

– Давай решим, что теперь этот талисман принесет удачу и защитит от несчастий того, к кому попадет.

– Давай. Это было бы замечательно, – улыбнулась Ксюха в ответ.

Неожиданно Маша резко побледнела и, слабея, опустилась на стул. Испуганная Ксюха кинулась к подруге.

– Маша, что с тобой? – встревоженно спросила она.

– Мне как-то… плохо стало… – нетвердым голосом ответила Маша.

Ксюха быстро налила ей стакан воды, Маша медленно его выпила.

– Как мне тебе помочь? Что сделать? – засуетилась Ксюха.

– Ничего, мне уже легче, – попыталась улыбнуться Маша. – Такое странное чувство: будто все силы разом резко кончились.

– Дай я пульс посчитаю, – потребовала Ксюха и протянула руку к Машиной руке. Нечаянно она дотронулась до талисмана и от неожиданности отдернула руку:

– Аи!

– Что такое? – повернулась к подруге Маша. Ксюха недоверчиво смотрела то на талисман, то на свою руку. Вздохнув, она потрясенно прошептала:

– Я обожглась талисманом! Он горячий!

* * *

Буравин наблюдал, как Сан Саныч собирает вещи.

– Это твое окончательное решение? – спросил он.

– Да, – коротко ответил Сан Саныч.

– Но ты обещал, что этот рейс – твой! Я на тебя понадеялся, замену не стал искать, – настаивал Буравин.

– Не дави на меня, Витя. Ты же сам мое заявление об уходе на пенсию подписал, – возразил Сан Саныч.

– Я прошу: выручи еще разок. По старой дружбе, – сменил тактику Буравин.

– Да я всю жизнь только и делаю, что друзей выручаю! – неожиданно взорвался Сан Саныч.

Буравин удивленно посмотрел на него.

– А у меня еще Зина есть. Я ей тоже кое-что обещал. А из-за друзей, получается, обманываю. Зина для меня тоже важна! – продолжал возмущаться Сан Саныч.

Буравин кивнул, размышляя:

– Но что мне делать с этим рейсом?

– Верни Женьку, – предложил Сан Саныч.

– Не могу, я свое слово нарушу, – угрюмо возразил Буравин.

– Это же твое слово. Ты его можешь назад забрать. И с рейсом тогда будет все в порядке.

– Я не могу отменить свой же приказ! Женя должен быть наказан за нарушение! – настаивал Виктор.

– Ты прекрасно знаешь: Женька хотел помочь другу. Верни его на корабль, он уже все понял и сделал выводы, – уговаривал его Сан Саныч.

– Давай после этого рейса. Ты вернешься, и Женьку позовем, – предложил Буравин.

– Так и знал, что ты заведешь эту бодягу, уговаривать будешь. Поэтому я Женьку сам вызвал, он сейчас придет на корабль, – усмехнулся Сан Саныч.

Буравин был явно удивлен, а Сан Саныч продолжал:

– Так что я передам ему дела, а ты что хочешь, то и делай!

В кабинет вошел Женя.

– Добрый день, – поздоровался он.

– Привет, Жека. Вот, здесь все. Принимай дела, – и Сан Саныч протянул ему аккуратно сложенные папки. Женя вопросительно взглянул на Буравина. Тот возмущенно воскликнул:

– Стоп! Я еще не дал на это согласия! Женя застыл. Повисла напряженная пауза.

Настоящих гадалок на свете не так много. Полагая, что Римма – одна из них, Анфиса пришла к ней за советом.

– Чем могу помочь? – спросила ее Римма.

– Скажите, Римма, как можно отвлечь девушку от одного парня и привлечь к другому? – попыталась сформулировать свою проблему Анфиса.